Глава 9. Хмелевское чудо. Яшка и другие

Из открытого окна дома Варвары Илья уже пятое по счету утро смотрел на дорогу уставшими от ожидания глазами. Та же картина, вокруг никого, а вот и белый комочек. Кошка по кличке Сэра снова спешила к калитке, держа в зубах своего месячного котенка. Не нравился ей новый дом, в который семья кумандинки перебралась после пожара, Сэра выбрала для себя и двух своих маленьких котят это жилище, она переносила их сюда и оставляла на крыльце.
- Варь, снова бежит. Может, оставишь, пусть живет.
- Разве я против? Сам видел, как ее хозяйка злится, для нее это дурной знак.
- Надо придумать что-нибудь. Чаплин, по-моему, не прочь обзавестись семьей, глянь, встречает с радостью.
- А мне здесь хоть кто-нибудь рад? - скрутив руки на груди, Дюк стоял, облокотившись о косяк открытой двери, задевая верхнюю перекладину синей бейсболкой с повернутым назад козырьком.
- О, блин, как ты просочился, через трубу что ли? Я же не отходил от окошка, - Илья кивнул в сторону раскрытых створок, и краем глаза наткнулся на припаркованную «копейку». - Увлекся, видно, Сэрой, не заметил. Мы уж тебя забывать помаленьку начали, долго дела свои утрясал. Все получилось? Свободен?
- Абсолютно, - заводное настроение Владимира Васильевича придало уверенности Илье, который чувствовал себя виноватым, он давно мысленно перекатывал  возможные оправдания в пользу того факта, что часть фундамента свинского дома его стараниями лишилась блеска. Настало время признаваться в самоуправстве, с чего-то нужно было начинать.
 
- Не парься, начни с простого, - Дюк налил себе чаю из симпатичного самовара и, не обращая внимания на восхищенное удивление сидящего напротив Ильи, помахал рукой улыбающейся Варваре. - Все, что сделано - правильно. Я обогнал вереницу машин, идущих сюда, в деревню. Везут новую технику, материалы какие-то строительные, много чего. Яшка развернулся во всю свою мощь. Знаешь, а он еще лучше, чем я думал, получил от тебя эстафетную палочку, и тут же набрал скорость. Главное, не по карманам добро распихал, а за дело взялся, об этих вот людях думает, о своих соседях. Ты даже не представляешь себе, какую жизнь мы здесь устроим, как здорово будет. Ну, что уставился, не ворота я, и уж точно не новые.
- Откуда ты все знаешь? Леер признался? Ты встретил его?
- Наконец-то, голос прорезался. Какая тебе разница, откуда. Облегчаю твои мучения. Небось, засомневался, решил, что Яшка навсегда сгинул?
- Решил, - Илья расслабился от удовольствия, он и предположить не мог, что все обернется таким приятным образом.
 
Стук в дверь прервал счастливое мгновение, вкрадчивый голос Зинаиды закинул гидронаблюдателя в атмосферу раздражения.
- Варвара только что вышла, ты же ее видела, ты же все видишь. Зачем пришла?
- Не шуми, ни к тебе я. Владимир Васильевич, поговорить надо, на минуту.
- Говори здесь, чужих нет, - Дюк указал на свободное место за столом и пододвинул Зинаиде чашку горячего чая, - посиди, отдышись.
- Спасибо, сытая я, разве что так, за компанию, - хитрые глазки соседки сновали в поиске места, свободного от нетерпеливого взгляда Ильи. Наконец, удачно отодвинув стул, она уселась лицом к Дюку и спиной к недовольному свидетелю. - Телевизор-то смотрите?
- А как же, - Дюк одобрительно улыбнулся и незаметно подпнул тапок, висящий на нервно болтающейся ноге Ильи, которой тот методично стучал по ножке стула Зинаиды. - С утра до вечера и с вечера до утра.
- Значит, знаете, что происходит.
- А ты сомневалась? - Илья вскочил на нагретое место своего сидения, и, держась за спинку, склонил голову так, что его висячие глаза оказались напротив глаз непрошеной гостьи. - Какая ты загорелая девушка, хочешь рассказать нам, чем закончился твой любимый сериал?
- Не мешай, человек пришел поговорить о серьезном, а ты, Зин, не смущайся, Илья у нас телевизор не жалует, он его вообще не включает. Ты ему расскажи о самом главном, то есть, как раз о том, с чем и пришла.
- Нанавирус людей косит, больших и малых, настоящая эпидемия, и очаг ее здесь. Небось, слышал, ты же в газете работаешь.
- В отпуске я, так, краем уха, не более того.
- Мой заразу эту сразу подхватил, сначала молча мучился, а после прорвало, такого мне про себя понарассказывал, у меня уши завяли. Точно как те в телевизоре. Пришлось лечить. Получилось. Вот я к тебе и пришла, если одолеет вирус, приходи, есть лекарство.
- Что ты говоришь? Ты, Зинаида, большая умница, выгоду на лету схватываешь. И как выглядит твое лекарство?
- Жидкое, вонючее, в стакане, - Илья издевался, не вникая в суть. Все, что говорила эта ушлая, по его оценке, баба, ему было, по меньшей мере, не интересно.
- Ты не прав, здесь должно быть что-нибудь особенное.
- Ничего такого, простые таблетки, белые, - новоиспеченный вирусолог - Зинаида важно надула щеки.
- А ты уверена в том, что они безвредны? Ненароком ведь и отравить можно.
- Типун тебе, ой, прости, Дюк. Знакомый один сам их шлепал на маленькой такой машинке, потом в разные упаковки фасовал, я ему помогала, подрабатывала. Кто бы знал, что запасы-то пригодятся. Сутки попоила своего - все прошло. Извинялся передо мной, наговорил, мол, лишнего.
- Поздравляю. От меня-то чего ждешь?
- Ну, как чего, сам, поди, догадался. Известные люди страдают, пусть приезжают, я гарантирую, - Зинаида оттолкнула по-собачьи обнюхивающего ее Илью и выпрямила спину.
Такой наглости Дюк не ожидал даже от нее, он с особым новым интересом разглядывал соседку Варвары, и его глаза заметно менялись, они потемнели. В итоге Зинаида громко икнула, вскочила со стула и вспомнила позу ученицы, отвечающей у доски.
- Ну, на чем я могу заработать? Заела нищета, сына тащу, мужа тащу, самогонка эта уже обрыгла, и продавать-то ее некому, все в долг берут, не рассчитываются.
Илья вначале закрыл уши, чтобы не слышать плаксивое нытье, но когда соседка перешла на откровенный не поддельный рев, проникся жалостью.
- Ну вот, Зина, и ты заболела, - Дюк одним взглядом успокоил ее. - Чувствуешь, правда-то сама вырывается, теперь ее не спрячешь. И это очень хорошо, не волнуйся, слушай меня внимательно. Лечиться ни в коем случае не старайся, более того, расскажи всем деревенским, как важно и выгодно быть инфицированным. Леер завтра станет раздавать безвозмездные ссуды в виде техники, стройматериалов, семян, саженцев и даже, заметь, рогатого скота и птицы. Он сам получил огромный кредит и намерен поделиться с теми, кто откажется от дурного наследства, то есть, от беспробудного вранья в самом широком смысле. Понимаешь?
- А ты не обманываешь?
- Нет. Я ж постарался заразиться одним из первых, можешь верить, как самой себе. Не упусти шанс, тебя в деревне, говоря мягко, недолюбливают, причина имеется. Теперь это останется в прошлом. Те, кого посвятишь в тайну, станут твоими верными и близкими друзьями. Не теряй времени, беги, и помни, Яшка везет последнюю попытку наладить жизнь, - Дюк в этот счастливый для Зинаиды момент без особого труда заполнил ее существо способностью убеждать и направлять. С этого момента она, действительно, стала полноценным целителем, материальным проводником рожденной в голове Владимира Васильевича идеи.
- Поняла все. Знать бы еще первоисточник. Как это Яшке удалось?
- Очень даже просто. Задницу свою приподнял. Богатство-то наше - в этих вот полях да холмах. На земле не сидеть нужно, а любить, обихаживать, изучать и чувствовать.
Илья оторвал взгляд от спины выбегающей со двора Зинаиды и всем своим телом изобразил вопросительный знак:
- Такое ощущение, что я нахожусь в приемном покое. Кто здесь кого и чем заражает?
- Успокойся, тебе не грозит, но быть в курсе, всегда полезно. Новости раз в день послушать слабо? Совсем оторвался от жизни, того и гляди взлетишь. Опять глаза выпучил. Это не я Яшку Леера пожалел, не я разворошил сонную деревеньку. Готовься к созиданию, строить будем, сады разводить, мечты воплощать. Зинаида вон уже громкость включила, канал оповещательный настроила. Завтра Леера встретят, как положено. Ты мне о Варваре расскажи, замкнулась она, слова не вытянешь.
Улей оживал медленно, но он оживал, без сомнения. Пчелы жужжали, старались двигать слабыми крылышками, удивляясь тому, что не у всех и не все они подточены беспощадным клещом. Так выглядела деревня, с которой Яшка Леер сдернул паутину беспробудного мрака. Его стратегия и тактика удивляла даже Дюка, мудрого Дюка, понимающего, что исправить неисправимое не всякому по плечу. Но кто, как не сам Яшка так близко знал своих земляков, кто еще так точно смог бы просчитать каждую мысль и каждый шаг людей, давно живущих в условиях, не отличающихся разнообразием.

Скептики и ленивые от природы перерождались на глазах, не было ни одного двора, где гаснул свет глубокой ночью. Раньше выспались, теперь надо было спешить и трудиться. Тому, кто быстро соорудит на своих паевых землях скотный двор, овчарню или свинарник, поставит ограды и обустроит выгоны, Леер обещал элитный породистый молодняк, который в пути и скоро прибудет. Строительные материалы и технику он сразу раздал, и сам с сыновьями мастерил на заброшенных гектарах приличную ферму.
 
Мужики быстро сообразили, как дело ускорить, сгруппировались в бригады, вместе ставили срубы и стропила, а дальше разбегались каждый к своему объекту и стучали молотками, настилая полы, сколачивая рамы и двери. Бабы тащили к своим воротам аккуратно упакованные саженцы, выполняли другое условие дорогого соседа Яшки: приводили в порядок дворы и огороды, закладывали будущие сады да цветники.

Илья сразу назначил себя главным распределителем добра. После короткого объяснения целей и задач, Яшка направил к нему встречавших у въезда в деревню земляков. Перед тем как допустить к распределителю очередного фигуранта, Зинаида на правах полномочного лица проводила с каждым доверительную беседу. Разговор у нее был коротким:
- Про нанавирус слыхал?
- Смотрел.
- Заразиться согласен?
- Согласен, - очередник подводил семью и вместе с домочадцами здесь же на глазах у всех съедались протянутые таблетки из прежних запасов Зинаиды, на которые загодя Дюк подышал, превращая в то, что теперь требовалось.
- Бери столько, сколько осилишь потом. И помни, за вранье и жадность можно всего лишиться, все навиду, никого не обманешь, не захочешь.
- Да, на хрена мне теперь обманывать, сам себе хозяин, руки-ноги есть, а то, чем дорогой наш сосед Яшка поделился, для меня такой пинок под зад, что летать буду не останавливаясь, не тише других, - последний по очереди мужик хитро взглянул на Зинаиду красными от прежних запоев глазами. - Сама-то самогонку не припрятала?
- О чем это ты, леший. Не знаешь, что ли, откуда вирус пошел? Мы первые его подхватили.
- Ладно, не кипятись, шучу я.

Илья слушал тогда этот разговор, наворачивая круги вокруг последнего «Беларуся», будто перед ним стоял ни трактор, а живой конь, и может лягнуть. Он притормозил Зинаиду, которая собрала драгоценные остатки, долго мялся, но все же решил рискнуть, задал свой вопрос.
- Ты, Зинаида, всю жизнь в деревне живешь, небось, и эту машину освоила?
-  Пару раз приходилось сидеть в кабине, но сама не распоряжалась. Мужик мой говорит, все просто, как на велосипеде. А ты покататься решил?
- Скажешь тоже, покататься. Землю буду возделывать, осваивать ремесло. Ты вот за свою жизнь каким овладела?
- В смысле, че делать умею? Да все, че придется. Отойди, а хошь, садись рядом, прокачу с ветерком, все равно спешу до дому. Ну, не водила я трактор, а сяду и поедем, бак полный, - она, не раздумывая, вспорхнула в кабину, и мотор зарычал. Илья как был с открытым от удивления ртом, так и плюхнулся рядом с ней на тесное сиденье.
- Ничего себе, может тоже попробовать? Дай-ка мне.
- Ага, щас, всем давать - не успеть штаны снимать. Сиди, некогда мне, дел по горло, доеду до дому, а там катайся, сколько захочешь. Только не до того будет. Чую, народ доверит тебе дело поважнее. Представь, разнюхают про наше житье-бытье и потащатся сюда все, кому ни поподя. Таблеток-то на всех не хватит, всех хорошими нам не сделать. Обмозговать надо, - Зинаида на полном ходу затормозила, и они вместе  уткнулись в лобовое стекло. - Ничего, тоже не сахарный, не рассыплешься. Отбиваться-то, говорю, как станем?
- Как-как, как накакашь, так и смякашь, - отомстил Илья, почесывая ушибленный лоб и задумчиво посматривая на новоиспеченную трактористку. Он недолго размышлял, стоит говорить о сложном или подождать немного, махнул рукой и решился. - Ладно, слушай. Яшка - мужик не от мира сего, подлость и жадность ему неведомы. Можешь себя представить на его месте? Если бы раньше у тебя появился такой друг, и сказал бы, бери, сколько надо, отдашь, когда сможешь? Поделилась бы ты с другими?
- Раньше? Наверное, нет.
- То-то, же. Уже хорошо, что среди вас Яшка нашелся. Сейчас мы сделаем из этой деревни конфетку, заживем хорошо и другим поможем. По секрету тебе скажу следующее. Через время этот друг сюда собирается приехать, говорит, тоже давно хочет землей заняться. Не скупать, нет. Обустраивать вместе с такими, как мы. Уверен он, богатство не там, где грызут, бурят и качают, оно здесь на просторах. Так что, другие тоже проснутся от спячки, я на это очень надеюсь. 
- О-о-й, твоими бы устами. Не будь наивным. Те, кому понадобится зацапать и придушить, объявятся быстрее, может, только вздохнуть и успеем.
- Не боись, Зинаида, прорвемся. У нас Дюк есть, он что-нибудь придумает.
- Вот, гложет изнутри, опаздываем вроде как.
- Слышал уже. Владимир Васильевич тоже тревожился, припозднились, говорит.
За ужином Илья молчал, сколько мог, но ерзал на стуле так, что Дюк не выдержал.
- Чего маешься, торопишься что ли? Ты может, кому свидание назначил? Уж не Зинаиде ли? Видел, как вы сегодня в тракторе ворковали, смотри, мужик у нее на танк смахивает, зацепит - не выберешься.
- Скажешь тоже, я, что похож на малохольного? Мысли другие имею. Кстати, права Зинаида, надо бы хоть на время защиту какую-нибудь придумать. Вот увидишь, понаедут скоро, начнут проверять, трясти, вынюхивать - работать людям некогда будет.
- А ты возьми махорку, Варвара ее от вредителей использует, рассыпь везде, сами сбегут от чиха.
- Зря смеешься.
- Не смеюсь я, а ты не волнуйся, сиди тихо. Видишь, у калитки люди стоят? Не здешние, по всему видно, казенные. Заметил, принюхиваются? Ко мне это. Вы, главное, ничему не удивляйтесь, Варвара, а ты и правда дай-ка мне эту пачку зелененькую, луковые мухи дохнут, может, и эти слепни крепость оценят, - Дюк подмигнул Илье. - Я быстро.
Чаплин обогнал прикрывающего дверь Владимира Васильевича, взмахнул на ограду и потерся хвостом о того, кто оказался поблизости. Гость не стал отвлекаться, темнота заставляла концентрировать внимание на свете открытых окон, в которых виднелось два силуэта. Дюк толкнул калитку и прошел мимо, по направлению к машине, стоящей неподалеку. Озадаченные посетители  не сразу сообразили, что должны идти следом, они оторвались от штакетника только после свистка своего мрачного водителя.
- Куда вас доставить? - Дюк занял место того, кто, бросив руль, не останавливаясь, чихал и сморкался.
- Ты кто? - тон вопроса одного из вернувшихся от калитки не предвещал ничего хорошего.
- Тот самый. Садитесь, подброшу, климат здесь не для слабых, видите, товарищ ваш уже простыл, и вы поберегитесь, скотина вся болеет.
- Ты кого это скотиной…, - фразу задушил чих, двое других тоже не успели ничего озвучить. Пришлось покинуть салон, для того, чтобы усадить в него незнакомцев, бьющихся в сопливых конвульсиях. Однако занятие это приостановило некое странное обстоятельство. Из-за багажника показалась увесистая часть тела, прикрытая Зинаидиным цветастым платьем.
- Ты никак приключений ищешь?
- А им можно? Не время нам быть такими беспечными. Ничего, теперь далеко не уедут, - Зинаида подняла увесистый кулак, в котором сжимала деревянную ручку острого шила. Дюк хихикнул и тут же строго нахмурился.
- Таким способом никого не обезвредишь. Зови своего умельца, пусть латает резину, я сам отвезу их туда, откуда деревню нашу больше не сыщут и другим закажут.
- Круто. Я мигом, ты стереги, чтоб не расползлись, - Зинаида пошлепала за подмогой, а Дюк встретил и развернул к дому выбежавших на непривычные звуки Илью и Варвару.
- Ничего интересного, уверяю вас. Сами они ненормальные. Вот твоя махорка, не распакованная. Идите, мы сейчас дырки в покрышках заклеим и в путь. Обратно доберусь на попутке.

Варвара взяла на руки стоящего у ног Чаплина, который с большим удовольствием распластался на ее груди и замурлыкал привычную песню. 
Навстречу машине из здания городского управления вышел дежурный, он обрадовано пожал руку Дюку и не смог скрыть своего замешательства при виде его чихающих пассажиров.
- Что это с ними?
- Не знаю, простудились, наверное. Вызови «скорую», захлебнутся еще. Ваши? – Дюк кивнул в сторону салона.
- Не совсем. Из столицы. Их тут целое войско, такое творится, с ума можно сойти. Ты не уходи, я быстро, позвоню только. Знаешь, что из тебя крайнего сделали? Уж который день ищем, говорят только ты и владеешь всей информацией о нанавирусе. Правда что ли? Поведай по старой дружбе.
- Вранье, конечно. Иди, звони, времени нет.
- Смотри, если уйдешь, мне после не отбрехаться.

Возвращаясь, дежурный на ходу прикурил сигарету и протянул пачку Владимиру Васильевичу.
- Может, скажешь что-нибудь путное, я здесь чего только не наслушался. Одни за вирус, другие против, вот-вот перегрызутся.
- И на чьей стороне перевес?
- А, поди - разбери. Одни кричат, все хорошее, что происходит - от него. Другие тычут носом в происшествия. И, правда, количество смертей, особенно насильственных и самоубийств подскочило в разы.
- Сам-то что думаешь?
- Ой, Дюк, моя думалка отсохла давно, и это хорошо, а то бы башню не удержать, как пить дать, снесло бы.
Подъехала «Скорая помощь», и знакомый дежурный потянул Дюка в помещение, уговаривая не подводить под гнев начальства. Если утром узнают, что в его дежурство тот был и ушел, несдобровать и не отвертеться.
- Ладно, не расстраивайся, уйду, как сменишься, ты сводку мне дай, посмотрю, кого здесь страх правды одолел насмерть.
- Да, всех. В смысле, не насмерть, но одолел. Наши крепкие парни идут нарасхват. Знаешь зачем? Не старайся, не догадаешься. Нанимают для особых поручений, ходят они следом за своими нанимателями и при первых признаках нанавируса обязаны увести, если потребуется – насильно, спрятать, держать и ограничить доступ. Смешно, да? Дожили, блин. Сначала втихаря гадости делали, а теперь встрепенулись. Везде, загляни в интернет, там кипит все. Это тебе ни птичий грипп, развлекает по-взрослому. В храмы ломятся, вымаливают прощения, внутренне прихорашиваются. Чуют, лиходеи, что скоро придется исповедоваться не только перед всевышним.
- Подхватить не боишься?
- Не смеши, а то ты меня не знаешь, я им заражен с детства, и ничего – живой, далеко, правда, не ушел.
Оставаться с Чаплином и сидеть в ожидании Дюка, а теперь и Варвары, Илье надоело. Сегодня он решил отправиться вслед за бригадой, которая уговорила девушку снова обойти растущие, как грибы срубы, подсказать, что и где нужно подправить, на месте полистать умную книжку, благодаря которой новый дом для ее свинюшек превратился в местную достопримечательность. Учебник оказался простым и понятным, Варвара пыталась убедить мужиков в том, что надо заказать издания современные, там, наверняка, есть что-то более подходящее, собран не такой замшелый опыт. Но ждать никто не хотел, и чего еще надо, когда все на виду, даже готовый пример перед глазами.
- Правильно, все оттуда и идет, из хорошо забытого старого, - Илья поддакивал убежденно, сам он был далек от всех этих полезных тонкостей, но ему нравилось, с каким энтузиазмом варились в стройке вчерашние полусонные лоботрясы. - Никогда хозяйством не занимался, а вчера просто просмотрел это «Свиноводство», и все представил, шаг за шагом. Ты, Варвара, иди, у тебя своих дел хватает, я сам разберусь и почитаю. Спокойно, мужики, азбуку, небось, давно освоили, или без очков плохо видно? - он отодвинул обступивших со всех сторон самодельных столяров и плотников, освобождая дорогу уставшей от жары и гама Варваре. - Иди, голуба, я справлюсь.

И она пошла по недавно протоптанной тропе, пересекающей деляны со старыми метками. На каждой кто-то работал, суетились люди, бегали дети и собаки. Общая деревенская изгородь, отдалила от суеты, расслабила, дала почувствовать полную свободу. Издалека еще махали платками, но отвечать уже не хотелось, высокая трава и кустарник притягивали к себе все внимание, возвращали в привычный ритм.

Добравшись до речки, Варвара выбрала песчаную отмель, на которой раньше не бывала, искупнулась и примостилась на корявый ствол склонившейся ивы, решив немного отдохнуть и обсохнуть. Высокое чистое небо подмигивало лучами шествующего к зениту солнца, под которым хотелось понежиться, почувствовать себя такой же воздушной, как эти бабочки, прилипшие к кромке прохладного берега. Казалось бы, и в голову не могло прийти, что в такое время и в таком месте можно уснуть и даже увидеть сон. Но так случилось.
 
Санька Беккер крепко держал ее за руку и вел по дороге, ведущей к матушкиной даче, когда-то именно здесь чавкал мокрой глиной тот старый велосипед. Беккер улыбался и радостно о чем-то рассказывал, а она чувствовала, что сейчас, вот прямо сейчас они разбегутся и взлетят высоко-высоко вслед за огромной бабочкой с крыльями, покрытыми тонкими темными линиями: «Правое крыло мое, левое - твое. Видишь на них линии судьбы, и они совпадают». Слова произносил он, но не своим голосом, это был голос цыганки, ворожившей на заснеженном ночном перроне. Сон длился мгновение, казалось, оно имело особенную форму. «Странно, ощущение такое, что из этого забытья я выхожу на другой станции, совсем не на той, где входила», - она села и внимательно осмотрелась. Вокруг все оставалось по-прежнему, кроме следов от босых ног, которые были больше ее отпечатков и вели в одну сторону, к воде.

Варвару поразила оглушительная тишина, даже птичьи голоса утонули в беззвучном движении реки. Магнит неоднозначности снова завлек ее на свои дороги, обнажил и без того обостренное внимание. Оно раздвинуло реальность, расширило панораму, в которой, оказывается, далеко не все последовательно. Иллюзия течения времени каким-то образом искажалась. Сейчас Варвара находилась примерно в таком состоянии, в каком пребывала, когда матушка Саньки закрыла за собой дверь, и они остались одни. Закопавшись в сумасшедший трепет той «первой ночи», она не спешила из него выбираться, захотелось обнаружить причину, заставившую когда-то уйти, убежать, уехать, зарыться и спрятаться - отдалиться.
 
На фоне мыслей интуиция нащупывала и обволакивала незримую, порхающую рядом силу, сумевшую вбросить в душу и тело момент недалекого прошлого. Сложно представить, как распорядилась кшана пространством Варвары. Пожалуй, эта доля секунды смогла закрутить в спираль до сих пор ничем не обузданную свободу, которая под таким напором приобретала иной смысл.   

Следующая глава -  "Петля цыганки. Ёши"