Дочери кузнеца

     Растапливая печь или прихватывая за ручки горячую кастрюлю, Надежда Андреевна всегда приговаривала: «Я жара не боюсь, я же дочь  кузнеца». Она и её сестра-близнец Любовь Андреевна Блинниковы родились в один час и в один день, 14 сентября 1926 года в селе Верх-Гирюнино. Его уже нет на карте Забайкальского края, а тогда оно относилось к Жидкинскому району Сретенского округа Забайкальской губернии. Когда в 1937 году будет образована Читинская область, а через год населённый пункт Балей обретёт статус города, село окажется в границах вновь образованного Балейского района. Из девятерых детей кузнеца Андрея Герасимовича и Анастасии Семёновны Блинниковых только эти близняшки дожили до глубокой старости. К рождению  близнецов, да ещё  девочек, тогда в деревне отнеслись по-разному: одни посчитали это дивным явлением и в девочках видели дар Божий, другие считали, что они принесут семье несчастье.
 
     Причиной ли тому древние поверья, но беда все-таки случилась. Кузнец Блинников, сам из казачьего рода, 17 июня 1930 года оказался в вихре событий, которые документы советских карательных органов зафиксируют как «ликвидация Ундино-Талангуйской повстанческой бригады». Тогда отряды ОГПУ подавят восстание крестьян, приисковых рабочих и бывших красных партизан (в том числе из казаков) Жидкинского, Нерчинского, Оловяннинского, Шилкинского районов, выступивших против насильственной коллективизации. Как рассказывала своим дочерям Анастасия Семёновна, отец не был активным участником тех событий, да и не стремился: был слеп на один глаз, но прискакали повстанцы и мужчин-верх-гирюнинцев заставили седлать коней и «встать в строй», «все пошли, и он пошёл». Уже 28 июня его арестовали и наказали условно тремя годами лишения свободы.
 
     Какое-то время семья проживала в Шахтаминском посёлке, и Андрей Герасимович работал кузнецом в старательской артели вдали от дома, возвращался с хорошим заработком, привозил много рыбы, сахара и мёда. Семья не бедствовала и только-только оправилась после случившихся с ней бед. Потом поселились на станции имени Кагановича  (ныне Чернышевск-Забайкальский), где отец стал работать в «Райторгпите», тоже кузнецом, а Анастасия Семёновна – в столовой.  Но усилившиеся советские политические репрессии не обошли семью стороной. В 1938 году кто-то припомнил 1930-й и написал донос. На семью обрушились новые несчастья: Андрея Герасимовича Блинникова вновь арестовали, жену с малолетними детьми стали выселять из дома, и, чтобы ушли поскорей, развалили печку… Тогда старшей Александре было 17, сыну Павлу – 14, близняшкам Надежде и Любови исполнилось по 12 лет, ещё четверо были совсем малышами. Семья вмиг оказалась на грани нищеты. Достаточно сказать, что не было даже мыла постирать и помыться, поэтому и стирали и мылись щёлоком, который готовили из золы. Но, несмотря на бедность, Анастасия Семёновна приучала детей к аккуратности и чистоте. Вскоре выдали справку, что Андрей Герасимович умер от болезни, но на самом деле он был расстрелян в Читинской тюрьме 14 ноября 1938 года по приговору Тройки УНКВД, вынесенному накануне, 29 октября. В 1958 году семье сообщат о его реабилитации, а о том, что на самом деле он был расстрелян, оставшиеся из всей семьи сёстры, Надежда Андреевна Беспечанская и Любовь Андреевна Кожина, узнают только в начале 2000-х.
 
      После ареста отца к Блинниковым отнеслись по-разному. Кто-то из сослуживцев и соседей с презрением, как к членам семьи «врага народа», а кто-то с пониманием и сочувствием. Дети хорошо учились, старались быть в гуще всех школьных дел, а мама Анастасия Семёновна старалась на работе.  Никогда в семье  даже не пытались связать семейные беды с именем Сталина. В забайкальской глубинке начавшаяся война как-то сгладила недоверчивое отношение к родственникам «врагов народа», общее горе пришло в каждую семью.  Как вспоминала Надежда Андреевна (она ушла из жизни в январе  2017-го), в 1942 году, когда они с сестрой учились в 7 классе, во время урока в класс вошёл военный и сказал: «Доучиваться будете после победы, надо заменить ушедших на фронт». Тех, кто хорошо учился и проявлял разные способности, отправили на работу в финансовые органы. Так, Надя Блинникова стала трудиться в районном финансовом отделе (райфо), а её сестра Люба с подругой Тосей Никитиной – в отделении Госбанка.
 
     Шёл самый трудный военный 1942 год. Одним за другим умерли малолетними Гена, Юра и Галя. Анастасия Семёновна тяжело перенесла потерю, от недоедания слабым рос самый маленький Марк. Без выходных работали сёстры Надежда и Любовь. В холодных помещениях уже не согревала поношенная одежда, полуголодные, ели лепёшки из перемёрзшей картошки, которую отыскивали на полях, но молодость брала своё – унывали редко, не было для этого времени. Сёстры получали совсем небольшую зарплату, но при этом добровольно подписывались на займы, платили военный налог, налоги на холостяков, одиноких и малосемейных граждан, искренне принимая лозунг «Всё для фронта, всё для победы». Понимали, что на фронте, где сражался брат Павел, трудней.  В 1942 году он ушёл добровольцем на фронт, командовал взводом разведчиков в составе 169-й стрелковой дивизии, писал письма домой, а в них были такие строки: «Вырос ростом больше всех, вступил в партию и выполняю скромные задания по разведке», «…без «языка» приходим редко», «береги, мама, себя и сестрёнок, а мы не жалеем своих жизней, защищая нашу родину от ненавистного врага»,  «…я вырос, возмужал, своим трудом приближаю день победы», «мы дерёмся, как тигры, и у нас на фронте говорят: «или голова в кустах, или грудь в орденах»». Действительно, Павел воевал отчаянно, о его подвигах писали фронтовые газеты!

     Вначале, чтобы набрали опыта, Надежду в райфо, а Любовь в Госбанке определили секретарями-машинистками. Позже Любовь станет  финансистом, а Надежда с июля 43-го – налоговым инспектором (ей тогда не было и семнадцати). Наставником по работе ей определят Александра Александровича Подгорбунского, о котором Надежда Андреевна всегда будет вспоминать с благодарностью. Как пишут историки, в годы войны, семьям сельских тружеников, у кого кто-либо воевал на фронте, предоставлялись льготы по сельскохозяйственному налогу: они платили не двойной  сельхозналог. У кого на фронте воевал один член семьи, то была скидка в 50 процентов, у кого воевали двое или более, те вообще освобождались от налогового бремени. Конечно, все эти налоговые дела были в ведении юного налогового райагента Надежды Андреевны Блинниковой. Ей ещё приходилось развозить по всему Чернышевскому району ежемесячные пособия и пенсию семьям погибших на фронте, а это немалые деньги!

   Спустя год, в августе 1944-го её перевели на очень ответственную должность: она стала инспектором бюджета финотдела Чернышевского района, заменив на этом посту ушедшего на фронт Степана Андреевича Рудых. Теперь уже она добиралась в сельские советы контролировать исполнение бюджета. Как-то зимой такую проверку ей поручили сделать в посёлке Улей на железной дороге, куда отправилась поездом. То ли от его качки, то ли от слабости задремала, проснулась лишь тогда, когда поезд подходил к следующей станции.  Потом пешком от Бушулея вдоль железной дороги отмахала обратно 30 километров, чтобы выполнить намеченную работу в Улее. Она по-прежнему следила за тем, как идёт уплата налогов, тем более с весны 1944 года ужесточился налоговый контроль.  По постановлению Совнаркома, вышедшему 28 апреля 1944 года, предусматривались принудительные меры к тем, кто задолжал государству,  финорганам даже разрешалось составлять опись имущества должника. Но, как говорят родственники, Надежда Андреевна, вспоминая о своей работе в годы войны, никогда не упоминала о том, чтобы кто-то из её земляков уклонился от налога.
 
    Удивительно, но, даже работая в разных учреждениях в годы войны, сёстры Надежда и Любовь Блинниковы были комсоргами в своих комсомольских организациях! Как-то и в райфо, и в Госбанке на комсомольских собраниях  решили самостоятельно заготавливать дрова для своих рабочих помещений. Почти всю войну ездили в лес за дровами, иногда на лошадях, но чаще сани с дровами тянули сами. Любовь Андреевна говорила, что комсомольцы Госбанка заготавливали дрова и для школы, и для больницы, и для семей погибших фронтовиков. А Надежда Андреевна, смеясь, рассказывала, как в первом таком мероприятии конюх решил подшутить: запряг коня так, что на обратном пути из леса, когда на санях  была целая гора дров, конь распрягся. И пришлось девушкам и коня, и сани везти самим. Обиды не было, были только шутки и смех, но зато вмиг все научились управляться с лошадью: и запрягать, и распрягать.
 
    В одну из встреч уже в престарелом возрасте сёстры вспоминали, как пришлось им вместе с другими молодыми работницами спасать из-под внезапно выпавшего снега неубранную пшеницу. «Нас, юных девиц,  попросили помочь. Председатель колхоза, инвалид, только что вернувшийся с фронта, увидел нас в легкой одёжке, на ногах у кого развалившиеся ботинки, у кого резиновые сапоги, – не мог сдержать слёз. Мы так и не поняли, отчего он расстроился: или от того, что мы бледные и худые и плохо одетые, или, что ему пришла подмога в трудное время. А мы косы в руки – да косить. Точить никто из нас не умел, здорово намучились. Однако хлеб мы убрали до последнего колоска. И это по снегу почти босиком! Вот ноги сейчас и болят, не ходят!». И та, и другая, отменные рукодельницы, вспоминали, как почти каждый вечер вязали носки, варежки, шили и украшали кисеты, а потом отправляли посылки на фронт. А Любовь Андреевна даже писала письма «самому храброму солдату», только вот не запомнила, чем закончилась переписка. Пройдя трудовые военные испытания сёстры Блинниковы будут награждены медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».

     В конце мая 1945 года на брата-фронтовика маме Анастасии Семёновне  принесли похоронку. «В бою за социалистическую Родину Ваш сын погиб смертью храбрых 11 апреля 1945 года. Блинников Павел Андреевич похоронен с отданием воинских почестей». Позже пришло письмо:  «Не плачьте, мама. Таким сыном можно гордиться. Много полегло на поле брани таких же молодых и красивых, каким был Павел». Он погиб во время очередной разведки в бою возле немецкой деревушки на озере Мальцзэе, что недалеко от польской границы. Был похоронен в Польше на кладбище советских воинов в г. Гожув Велькопольский. А в Чите на стеле Мемориала боевой и трудовой славы забайкальцев отмечено его имя. Его боевые награды: две медали «За отвагу», орден Красной Звезды (1944 год), Орден Отечественной войны I степени (февраль 1945 года).
 
      После войны, осенью 1946-го Надежду Андреевну назначили старшим инспектором многодетных и одиноких матерей. Надобность в таком специалисте была: много семей в Чернышевске осталось без кормильца. «А в семьях  очень много детей, может быть, даже двенадцать. Им оказывали материальную помощь «товаром», помню, выдавали отрезы разной материи», – говорила Надежда Андреевна. Вскоре встретила  фронтовика, прошедшего и всю финскую, и всю Великую Отечественную, награждённого боевыми медалями, Фёдора Сергеевича Беспечанского. В начале 1948-го они поженились, позже  поселились в селе Комсомольское. Любовь Андреевна тоже выйдет замуж за участника войны, забайкальца Алексея Елисеевича Кожина. Они уедут на станцию Зима Иркутской области. Там Любовь Андреевна продолжит работу в отделении Госбанка, там уже в  40 лет поступит и окончит финансово-экономический техникум, подтвердит свой высокий профессионализм отличными оценками (она уйдёт из жизни в сентябре 2006 года).

      Долгие годы, в 1980-х, Надежда Андреевна Беспечанская (Блинникова) работала в отделении связи совхоза «Комсомолец», была его начальником.  Считая своё дело очень важным, своим подчиненным говорила: «Нам нужно помнить всегда, что за каждой телеграммой, письмом, посылкой стоит  человек». Их отделение не раз занимало первые места в соцсоревнованиях среди районных узлов связи, было занесено в Книгу трудовой славы Чернышевского района. О ней, как добросовестном и честном работнике и руководителе, не раз писали в районной газете «Путь Ленина». В ноябре 1985 года среди других женщин-тружениц тыла будет награждена юбилейной медалью «40 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов.», а в той же газете  напишет: «Принимая высокие награды Родины, мы заверили всех, что в дальнейшем будем трудиться также хорошо, ради счастья наших детей, ради мира». А дома, если были какие-то неурядицы, всегда говорила:  «Лишь бы не было войны».
 
     Испытав голодные военные годы, Надежда Андреевна очень заботилась, чтобы были сыты дети, внуки, правнуки. «Когда получала пенсию, старалась превратить это событие в праздник для семьи, нам, внукам, устраивала целое приключение: мы с ней и дедушкой Фёдором  ехали в их сиреневой «копейке» («Жигули» первой модели Фёдор Сергеевич получил как передовик производства) в соседнюю Ареду за «чем-нибудь вкусненьким». И потом, до самой смерти, обязательно хотела всех одарить, наделяя к празднику денежкой, невесткам – «на помаду», правнукам – «на памперсы». Обязательно подписывала открытки к праздникам чётким, разборчивым почерком – связист же!», – говорит о бабуле Наде её внучка Ксения.

     Сёстры Надежда и Любовь Блинниковы, как две одинаковые веточки одного большого древа Блинниковых. В этих «веточках» хранилась большая сила любви,  сила душевного притяжения. До самой кончины они сохраняли нежность и верность друг к другу, знали о заботах друг друга, писали друг другу письма, и в каждом письме, называя имена всех детей, внуков, правнуков, поздравляли их, писали пожелания. Каждый из членов двух больших семей, разделенных Байкалом и более чем тысячью километров, знает, что он – потомок одной из сестёр,  знает и помнит друг о друге.