Тоталитаризм

Жизнь в СССР была сущим адом.
Мое детство было суровым и кровавым.

..!
Наша семья ютилась в большом деревянном бараке в самом конце Лесного проспекта.
Длинный коридор коммунальной квартиры на 20 семей , освещаемый тусклой лампочкой на сорок свечей ,упирающийся в большую общую кухню .
По утрам там весело гремела посуда,женщины готовили похлёбку из картофельных очисток и свекольной ботвы.

Днём барак был пуст.
Женщины уходили на кирпичный завод или класть шпалы, мужчины валить деревья в парке Лесотехнической Академии или рыть песчаный карьер на месте теперешнего Серебряного Пруда.

Дети строились в шеренги , и пошатываясь от голода , брели понурой колонной в сторону школы номер 123- мрачного здания , обнесенного высоким деревянным забором с колючей проволокой.

Выстроившись в ряд по пять человек, под дай собак , сопровождаемые насмешками и пинками, детишки проходили в классы.
Наш девятый А располагался на пятом этаже,откуда хорошо были видны крыши бараков , школьное кладбище,пищеблок и крематорий.

Математичка , Королева Нина Александровна,освобожденная из Норильлага за ударный труд,тощая грымза в сером заплатанном балахоне и с орденом Ленина на впалой груди,
поднималась на кафедру .
Своим высоким визгливым фальцетом она затягивала "Интернационал", после хорового исполнения которого мы приступали к уроку.

Сколько тракторов выпустит Челябинский Завод, если норму выработки увеличит втрое?
Сколько нужно товарных вагонов для перевозки полутора тысяч врагов народа?
Сколько патронов выдавать в день каждому бойцу из расстрельной команды НКВД?

После алгебры был урок литературы , мы изучали и заучивали наизусть Анти-Дюринг, Диалектику Природы, Основы Ленинизма.

После этого мы под конвоем шли в столовую.
Красноармеец в фуражке с синим околышем раздавал нам хлебные пайки и алюминиевые миски с баландой из гнилой капусты и рыбьих костей.

Столы и скамьи , состоящие из коцаных алюминиевых пластин и ржавой арматуры , были прикручены к некрашенному бетонному полу суровыми анкерными болтами.

...По вечерам барак оживал.
Особенно весело было,когда по талонам ,вместо отрубей,выдавали по 400 грамм столичного.
Во двор вытаскивали скамьи,и беззубый Иван Иванович , навылет контуженный снарядом из финской гаубицы , растягивая меха трофейного аккордеона , отчаянно фальшивя и шепелявя,запевал "Над границей тучи ходят хмуро
Край суровый тишиной объят"

После танцев , закурив козью ножку из газеты "Лечебные письма", и сплевывая сквозь оставшиеся зубы вонючую махорочную слюну,ветеран развлекал детвору весёлыми и поучительными рассказами о допросах шпионов и диверсантов,пытках и казнях изменников Родины,о строительстве самой северной железной дороги на планете, на которое он загремел по малолетке,случайно употребив во прямому назначению в отхожем месте  передовицу газеты ,"Правда" с портретом Сталина.


По большим праздникам ,на сладкое, нас потчевали желтым снегом.
Раз в неделю приезжала автолавка, в которой ветераны войны 1812 года могли отовариться махоркой и ржавой позеленевшей килькой