Ч. 383 Мечта об импортозамещении

Предыдущая страница  http://proza.ru/2023/03/26/852

16 апреля 1863 года контр-адмирал Григорий Иванович Бутаков получил приказ с грифом «Весьма секретно». В нём говорилось:
 
«С получением сего имеете Вы отправиться по высочайшему повелению в Англию.
По приезде в Лондон Вы представитесь российскому послу при Великобританском дворе и испросите  у барона Бруннова указаний и содействия для приобретения для нашего правительства двух броненосных судов,

о продаже которых польским мятежникам идут в настоящее время, как видно из дошедших к нам сведений, переговоры между владельцами судов и агентами польской пропаганды.

Если приобретение этих судов окажется возможным, Вы уполномочены  немедленно же совершить покупку их и сообщить мне о том по телеграфу для ассигнования в Ваше распоряжение покупной суммы у Лондонского корреспондента государственного банка.

Независимо от этого возлагаемого на Вас поручения, Вы,  по совещанию с капитаном 1 ранга Шварцем и капитан-лейтенантом Колокольцевым, примете всевозможные меры к ускорению выполнения всех заказов Морского ведомства в Англии

и в особенности, на заводе Thames Iron Works, окованной батареи, скорейшее окончание отправления из Англии которой должно составить одну из главнейших Ваших забот.

Все необходимые по этому поручению сведения и объяснения Вы получите от директора Кораблестроительного департамента контр-адмирала Воеводского, с которым прошу Вас безотлагательно лично объясниться по всем вопросам, касающимся до наших заказов в Англии.

Управляющий Морским министерством Краббе».

У Григория Ивановича Бутакова имелся большой опыт общения с судостроителями в Англии. Он ещё до Крымской войны занимался в Англии приёмкой парохода «Владимир».
 
Удивительное дело: страны, которые собираются воевать, усиленно торгуют между собой. Похожее происходило между гитлеровской Германией и Советским Союзом перед войной.

Российские посольства во всех морских странах получили указание не дать представителям польских повстанцев купить судно для крейсерства. Для этого предполагалось оказывать дипломатический нажим, и если это не поможет, предлагать продавцу большую сумму за судно, чем могли предложить поляки.

Оба клипера, «Алмаз», отправленный в Англию для сопровождения броненосной батареи «Первенец», и  «Жемчуг», посланный в США, император приказал вернуть

«для содержания крейсерства у юго-восточного берега Балтийского моря между параллелями Либавы и Палангена с целью предупреждения покушений к высадке польских выходцев и к свозу военной контрабанды».

Обстановка на море для России сложилась такая, что воевать было нечем. Положение столицы империи было незавидным при тогдашнем состоянии флота.

Повторилась ситуация, которая была перед Крымской войной: союзники имели винтовые корабли и пароходы, а Черноморский флот состоял из парусников с небольшим числом малых пароходов.

В 1854 году Владимир Алексеевич Корнилов на военном совете предложил выйти из Севастопольской бухты и сразиться с флотом союзников, но его бредовое предложение никто не поддержал, в том числе и герой Синопского сражения Павел Степанович Нахимов.

Все понимали, что это означало обречь себя на гибель. В патриотизме недостатка не было, но одной готовностью к жертвам не побеждают.

Спустя шесть лет после войны любое столкновение с английским или французским флотами имело бы такой же результат: у противника были броненосцы, а у России – деревянные корабли.


Требовалось любыми способами постараться избежать войны с Англией и Францией. Даже попытка восставших поляков приобрести один или несколько рейдеров, как это сделали мятежные южные штаты в США, крайне беспокоила правительство Российской империи.

По словам Ивана Алексеевича Шестакова, который в звании контр-адмирала был тогда помощником главного командира Кронштадтского порта вице-адмирала Новосильского, Кронштадт оказался в худшем положении, чем был в конце Крымской войны:

Укрепления для защиты северного и нижнего фарватеров не были готовы, на фортах отсутствовали платформы для орудий, орудийные станки не выдерживали выстрелов, большую часть артиллерии составляли устарелые 24-фунтовые орудия.

Порох хранился в северной части острова в башне, которая не выдерживала попадания в неё снарядов, госпиталь не был подготовлен к приёму раненых. Отсутствовали средства для тушения пожаров.

Как всегда, совершали трудовые подвиги по устранению всех этих недостатков - вместо того, чтобы заранее планомерно делать эту работу, счастье, что до открытия навигации Кронштадт был защищён льдом в Финском заливе.

25 марта 1863 года император приказал «вооружить в Балтике всё то, что окажется возможным укомплектовать людьми, не призывая из временного отпуска, и в число вооружаемых судов, сверх вошедших в программу плавания, назначить не менее 25 канонерских лодок».

Комитет для разработки новой судостроительной программы рекомендовал принять «мониторную программу». В 1863 году поставили задачу построить 10 винтовых однобашенных и одну двухбашенную броненосную лодку и 13 батарейных плотов.

Только после этого предполагалось строить мореходные броненосцы.

Но запрети британское Адмиралтейство летом 1863 года вывоз из Англии брони и железа, и вся программа броненосного судостроения пошла бы прахом. В отличие от армии, флот создаётся даже с большими деньгами не вдруг, а годами и десятилетиями.

В Англии, Франции и США выделяли огромные средства на строительство броненосного флота. В России, которая развязала Крымскую войну, истощившую все государственные средства, бюджет военно-морского флота всё время сокращался и в 1863 году достиг минимума -18 266 106 рублей.

В русском флоте не было ни одного готового броненосного корабля, российские берега Балтики были беззащитными. Можно, конечно, рассказывать о железных людях на деревянных кораблях против деревянных людей на железных кораблях, но это только пустые звонкие фразы.

Необходимо было прекратить заказывать корабли за границей, а развивать свою промышленность, строить эллинги, мастерские, покупать за рубежом станки, которые сами не умели изготавливать. Но то были только намерения.

В изданиях «Русское слово», «Народное богатство», «Северная пчела» появились статьи, авторы которых утверждали, что России броненосное судостроение не по карману. Ответом им послужила статья Лесовского. У него были факты, а у оппонентов – фразы.

Рабочим резко подняли заработную плату, ввели особые надбавки за работу в праздничные и выходные дни.  На верфях работали по двенадцать часов. Торопились строить мониторы, пока лёд ещё защищал от возможного неприятеля.

Англичане вместо обещанных к октябрю 2800 тонн броневых листов поставили только 1800. Надежда оставалась на отечественных металлургов. В 1863 году началось строительство сталелитейной пушечной фабрики на берегу реки Камы в окрестностях Перми.

В Петербурге в здании бывшей Александровской мануфактуры товарищество «Путилов, Кудрявцев и Обухов» создали «Комитет по изготовлению орудий для крепостей и флота».

Один из мечтателей тогда написал: «Нужно надеяться, что недалеко то счастливое время, когда каждый броненосец, выходящий из русского порта, будет построен из русского железа, русскими инженерами, покрыт русской бронёю, снабжён русской машиною и вооружён русской артиллерией».

Но как-то так из века в век получается, что заменить иностранный импорт не удаётся. А если и происходит замена американского и западноевропейского импорта, то он меняется не на российский, а на китайский импорт, чему и мы с вами свидетели.

Продолжение http://proza.ru/2023/04/02/1226