У меня есть город

У меня в подреберье, чуть слева, есть город,
 сквозь пространство и время, морозы и зной
 друг на друга мы смотрим с печальным укором, -
 свой чужой, возвращаюсь к нему иногда на постой.

Он разбросан, как будто  деталями винницким «Лего»
по дворам, чердакам, тротуарам, садам, пустырям.
Он рассеян по памяти юной моей, он под снегом
длинношерстных осенних туманов бальзам.

Я вдыхаю, и перцем саднит мое старое горло,
окунаю, как в уксус, язык в дорогие навек имена,
припухаю ребячьей железкой. Невинно, задорно,
изумрудным словесным горохом рисую сценарий «кина»

- не в театре Садовском, не в «Жовтні», -  в YouTubе.
Опадаю листвой в тротуар, в сумрак, в дождь, в капюшон,
припадаю к стакана устам  и целую бутылкины губы,
вырастаю курганом окурков, немой хороня телефон.

Местечковым душком - сквозняку мировому навстречу,
и в карманы дворов - грошем тертым, досужим котом
Баюном. Поминальной лапшой зависаю - чет? нечет? -
на ушах тех девчонок, - тех самых, ушедших в «потом».

И опять перепутав впотьмах поворот в переулок,
вдруг уйду несогласьем апреля в листву сентября.
и над Бугом прогнутся мосты в моей Виннице гулкой. 
Там скитается время в уснувших часах.

Все бывало. Когда-то. Повтор фотовспышки.
На прощанье стишок и чужой монолог-диалект.
И ступеньки, ступеньки... Без пауз и без передышек.
И перрон. Почему-то без даты обратный билет.
И тщедушный фонарь – собеседник не слишком,
словно пропуск из рая. Напутствие лучших друзей.

Алконостом седым под забором квохчу эпилоги,
- Ну, подумаешь, Вечность! Хрен с ней! Не жалей!
И мой поезд уходит, последним вагоном виляя. Чертоги
закрывает вокзал, словно винницкий старый музей.

У меня в подреберье есть город. Он мой и ничей.

 P.S. …але, виявляється, нічого викинути не можна. Минуле накриває ажурною тінню та хапає за горло. Як тільки ми робимо слабку спробу відкрити навіть не вікно, а кватирку, в щілину, що утворилася, миттєво просочується, вривається всякого роду непотрібний мотлох упереміш з блискучими діамантами, - людське дріб'язкове сміття і дорогі обличчя; всі міражі втраченого життя, що проступає крізь непритомність сьогодення. І немає універсального сачка, щоб упіймати-виловити тільки наріжні камінці та відсіяти порожні шматки. Та й не треба!

- з книги «ВІННИЦЯ: …», том 7