Замужество Джоан Линдсбери глава 1

                ЗАМУЖЕСТВО ДЖОАН ЛИНДСБЕРИ

               
                П о в е с т ь


                1

     Горизонт пел. Пел беззвучную, трепетную и раскрашенную бликами рассвета песню. Волны этой благостной музыки расплывались по необозримым просторам зеленых полей и голубых лужаек. В это время ни одна пташка. ни одно насекомое. ни одно существо не издавало ни звука. Переливающееся безмолвие поглотило бы любой шум или шорох. Воздух звучал, воздух дрожал. Небо звучало и расцветало. Краски, подобно нотам, расположились на природной грамоте музыки. Неведомый дирижер руководил чудесным оркестром, а он, в свою очередь, подчинялся мастеру беспрекословно.
     И внезапно музыка прекратилась. Завершилось то первозданное звучание, что навсегда уже сокрыто от слуха человеческого.
     Карета катилась по дороге в какой-то необъяснимой спешке или скорее всего, даже в нетерпении. Кучер гнал лошадей изо всех сил, те, чувствуя невыносимую боль мчались с оглушительным ржанием. Колеса скрипели и визжали. Извозчик горланил песню.
     - Еще четверть часа такой езды,- промолвила женщина в карете, - и мы нагоним упущенное время. Не так ли доченька?
     - Я так не думаю, матушка,
     - На твоем месте я бы изрядно переволновалась Джоан.
     Женщина, придерживая свою великолепную шляпку, выглянула из каретного окошка.
     - Мы не имеем никаких шансов, если опоздаем. Боже милостивый! Нельзя ли побыстрее. Тащитесь еле-еле, дорогой!
     - Никак нет, госпожа!, - отвечал ей кучер, - мои лошади мне дороже.
     - Вот!, - негодовала леди Линдсберн, - поглядите-ка на него! Джоан мы находимся в коляске человека, которого и разбойником-то назвать язык не поворачивается!
     - Правильно матушка, он и не грабитель.
     - Джоан!, - вскричала женщина, морщины на ее лице обозначились с двойной отчетливостью, - ты потрясаешь меня!
     - Не гневайтесь. Вам это не к лицу. Время, как вы выражаетесь, нам все равно не нагнать. Но в данном случае, оно работает нам на пользу.
     - На какую еще пользу?, - взревела леди Линдсберн, гнев ее был неописуем, - да ты хоть понимаешь. глупая, что в наше время значит быть женщиной?!
     - Еще бы, - отрезала Джоан, накручивая на палец огненный локон.
     - Неблагодарная..., - сокрушенно вздохнула пожилая женщина, - твой брат устыдился бы тебя. Уж лучше бы ты в монастырь ушла.
     "Ах, ну да. - мысль Джоан была точна, - тогда поиски моего мужа не оказались бы столь убыточными, связанные с таким риском".
     - Не говорите глупостей, дорогая матушка. В минуты волнений ваше сознание притупляется...
     - Ой, ой, - леди Линдсберн приложила свою ослепительную кисть к своей груди, выражая своим лицом невероятную боль.
     - Как мне больно, господи, доченька! Дай мне свою руку, помоги мне!
     Джоан прикоснулась к пальцу своей матери. На нем было надето огромное, массивное кольцо с ослепительным камнем.
     "Вот они, ваши враги, леди Линдсберн. Но никто-либо из остальных.... а, должна заметить, сердце не справа, а слева!".
     Мать Джоан словно бы прочла мысли своей дочери по выражению ее больших, открытых изумрудных глаз. Пожилая Леди отдернула руку от груди:
     - Этот сундук на колесах станет для меня похоронной повозкой, гробом.
     - Забудьте о своих переживаниях, матушка. Волноваться решительно не о чем. Я вас уверяю.
     - Ах, Джоан. Какая я была уверенная в твои годы.... - начала леди Линдсберн.
     "Интересно, с какой скоростью бьется сердце лошади?..., - подумала Джоан.
     - Я была смела и дерзка. Я вела мотовскую жизнь, но никогда не перечила своей матери. Да, она учила меня жизни, да она вырастила настоящую склочницу, да, она не изолировала меня от химер... Но..., дочь моя, я никогда не вспомню о ней плохо...
     "Боже мой, какая чушь!", - Джоан с насмешливостью и некоторым презрением, смешанным с отвращением оглядывало стареющее лицо своей матери. Не морщины были для Джоан олицетворением увядания, а внутреннее оскудение, ведшее к самооболваниванию и глупости, если не к идиотизму.
     - Мне стыдно за тебя, - закончила леди Линдсберн.
     - Ух перестанете ли вы когда-нибудь трясти свою водовозку, сударь!, - крикнула она кучеру в завершении.
     "Где же ваша пресловутая учтивость, матушка?".
     Через час езды мать с дочерью прибыли в поместье Соз***. Едва карета остановилась, как к ней подбежали два рослых лакея в ливреях кошмарного покроя и отворили дверцы. Когда леди Линдсберн помогли выйти, она, недовольно поморщившись, достала маленький кошелек из своей миниатюрной сумочки и вынула оттуда несколько монеток и обратилась к одному из лакеев.
     - Передайте это господину извозчику, пожалуйста. Скажите, что это даже великодушно. Будьте любезны, - с этими словами она пересыпала ему в ладонь горстку монет. Тот, улыбнувшись, выполнил поручение. Вскоре карета умчалась.
     Перед Джоан и ее матерью возвышалась громадная каменная "цитадель", как любила выражаться леди Линдсберн по отношению к родовым особнякам, величиной превосходивших ее собственный. Она немедленно обратилась к слугам:
     - Будьте добры провести нас к мистеру Тумберу. Как можно быстрее.
     - К лорду Тумберу?..., - переспросил слуга, и вежливо улыбнулся.
     - Ну да, любезный, - молвила пожилая леди.
     - Следуйте за мной, пожалуйста, - произнес слуга. Он знаком подозвал к себе второго, отослал его куда-то, а затем повернулся и решительным шагом направился к парадному входу. Женщины едва поспевали за ним.
     - Как..., как, - на ходу, запыхаясь повторяла леди Линдсберн.
     - Как негостеприимно?, - предположила Джоан.
     Мать замолчала.
     Своим наблюдательным взгладом Джоан внимательнейшим образом разглядывала окружающий ландшафт. Ее приятно удивили ровные и аккуратные газоны, цветочная беседка и живой "тоннель", по которому ей пришлось пройти. Она не могла не обратить внимания на замечательные фруктовые деревья и небольшой фонтанчик чуть поодаль от вышеупомянутого тоннеля. Все вокруг было таким живым и зеленым, настолько контрастирующим с двухсотлетним особняком, что хотелось немедленно сесть и написать картину, как представлялось Джоан.
     "Жаль только, что ни умения. ни надобности в этом нет, - думала Джоан".

(2004 год.)