Старшая сестра Глава 52

52

Марина была довольна, что Виктор прислушался к её словам и радовалась за сестрёнку. Она заставила её взять кредитную карту с приличным лимитом, сразу же пресекая её отнекивания.
- Маша, это для того, чтобы и мы были спокойны, и ты чувствовала себя уверенно… Ты уезжаешь не на неделю и даже не на месяц, поэтому не сопротивляйся и ни в чём себе не отказывай, - попыталась она шуткой поставить точку в пререканиях с сестрой. - И попробуй всё же тоже найти там для себя стажировку, поучиться чему-то никогда не лишнее.
- Витя говорил, что направил несколько запросов, - поделилась с ней сестра.
- О-о-о, ну и замечательно! – обрадовалась Марина. 
Ей очень хотелось, чтобы у Маши с Витей всё сложилось, она всё время чувствовала перед сестрёнкой свою вину и подспудно желала нивелировать последствия оставленной ею в своё время корявой борозды в Машиной судьбе.
Хотя, конечно, глядя на Сашу, трудно было забыть прошлое совсем, ведь он постоянно будет напоминать о том, кто его отец… Но эта кроха поднимает такую огромную любовь в сердцах родных, что она с каждым днём всё больше растворяет поступок Марины в их памяти.
Главное, чтобы Маша поскорее родила ребёнка, тогда будет ещё спокойнее, а со временем все свыкнутся с мыслью, что он сын Марины, не думая о том, кто его отец. Марина надеялась, что оставшись сейчас вдвоём в незнакомой стране, Маша с мужем станут ближе друг к другу и, возможно, к возвращению домой сестра будет уже беременной. Марина так сильно мечтала об этом, что даже представляла, как видит её с наметившимся животиком, безмятежную и счастливую, а рядом заботливого и внимательного Виктора.
- Надеюсь, она будет счастлива, - и Оля поделилась с Мариной своими мыслями, когда они проводили молодожёнов в аэропорт. – Хотя, конечно, я не понимаю этой жертвенной любви, но Машке виднее!
- Ну зачем ты так… Она просто любит и ни в коем случае не думает, что приносит себя в жертву, как ты говоришь… Понимаешь, сестрёнка, любовь – самое сильное из всех чувств, - задумчиво произнесла Марина, - овладевая разумом, оно парализует волю, заставляет забывать о родных, близких и друзьях… Нам с тобой трудно понять Машу, потому что мы никогда так сильно не любили… если вообще любили, - усмехнулась она.
- А как насчёт любовь окрыляет, вдохновляет… что там ещё?
- Ой, Оля, не знаю… - она посмотрела на заснувшего у неё на руках сынишку. – Мне проще – у меня теперь есть мужчина, которого я люблю больше жизни и ни за что и никогда не разлюблю… Милый мой, единственный, самый дорогой! - погладила она ребёнка и, осторожно положив его в колыбельку, укрыла лёгким пледом. - Ну а тебе, дорогая сестрёнка, желаю искать и не сдаваться… - тихо рассмеялась она.
- Философ, блин, Марина! – махнула на неё Оля рукой, поняв, что она говорит о сыне.
- Не ругайся при ребёнке! - шутливо погрозила сестра пальцем. – А вообще расскажи, ты уже познакомилась с кем-нибудь на работе, есть там кто-нибудь, достойный принцессы Ольги?
- Не знаю насчёт достойных, я же кручусь, как могу, разрываюсь, между учёбой и работой, мне некогда даже ворон в окне посчитать, а ты о принцах каких-то! – отшутилась она.
- Ну, а на корпоративе что, тоже некогда было? Забыла тебя спросить, как наш Юрий Николаевич, понравился? Он краса-а-авчик, - лукаво посмотрела на сестру Марина.
- Ой, этот твой хвалёный красавчик тот ещё ловелас, все незамужние сотрудницы на нём повисли, как шарики на ёлке, а он тащился весь вечер, упиваясь собственной харизмой!
- Да ты что! Он, оказывается, ещё и бабник… Ладно, нам такое не подходит, будем искать другого… - Марина от души веселилась, изображая роль свахи.
- Не надо мне никого искать, сам найдётся!
- Тоже верно…
Так и полетели дни в семье Светловых, размеряя их жизнь определёнными шагами. Марина стала чаще наведываться в офис, оставляя Сашу в надёжных руках его бабушки и прабабушки. Прадед тоже не отставал от них и обижался, если женщины отстраняли его от воспитательного процесса, утверждая, что он чего-то не сумеет или не сможет.
- Мы с Саньком быстрее поймём друг друга, пока вы кудахчете вокруг него, как две наседки, предлагая то воду, то вот эту бурду, которую называете его едой, - неизменно ворчал он, пытаясь пробраться к плачущему малышу и взять его на руки.
- Да отойди же ты, горе луковое! – загораживала рукой ему путь Светлана Петровна, покачивая колыбельку, чтобы успокоить ребёнка.
- Перестаньте уже! Мама, вы же напугаете своими криками Сашу, - возмущалась Анна Григорьевна, которая считала себя здесь главной нянькой, поэтому и командовала, что надо делать – кормить, поить или вовсе переодевать малыша, чтобы он не плакал.
- Дайте уже мы пойдём с ним погуляем, - требовал Григорий Львович, - пусть мальчонка подышит свежим воздухом.
- Ты, скажи, что ещё на санках с горки его покатаешь, умник! - вступала главная скрипка семейного оркестра. 
- Придёт время и покатаю, ты что думаешь, я из ума уже выжил?
- Мама! Папа! Прошу вас, перестаньте уже ругаться, не дай Бог Марина услышит, как мы тут все кричим возле ребёнка, она ни за что больше не оставит его с нами, - взмолилась Анюта.
- Ладно-ладно, не доверяйте! – отступился прадед, обидевшись, - ничего-ничего, скоро Сашок подрастёт, тогда только со мной и будет играть, а вы ему нужны будете, только в качестве поварихи и прачки, - пообещал он жене и дочери и, уйдя в другую комнату, включил там телевизор и погрузился в любимое занятие – переключение телевизионных каналов, не останавливаясь больше тридцати секунд ни на одном из них.
Марина не оставляла сына надолго, она на несколько часов приезжала на фирму и, не теряя ни минуты, сразу же погружалась в работу. Все уже привыкли к её просьбам подготовить те или иные документы, справки или просто рассказать об интересующих её рабочих моментах.
Как и планировалось, в последних числах января в городской еженедельной газете вышла большая статья об их фирме. Она щедро демонстрировала достижения предприятия, но в то же время нисколько не грешила хвалебными преувеличениями, всего было достаточно и в меру. Было много интервью, фотографий рабочих моментов, где были запечатлены каменщики, плотники, штукатуры, мастера и прорабы. Директор наотрез отказался от того, чтобы его лицо тоже мелькало на газетной полосе.
- Мила Евгеньевна, я директор ещё без году неделя, поэтому будет неправильно светиться здесь своей фотомордой! - сказал он ей при подготовке материала. – Всеми достижениями фирма обязана её создателю – Светлову Валерию Борисовичу, так внезапно ушедшему совсем недавно. Вот его портрет, я считаю, обязательно должен здесь появиться – пусть для его родных это будет ещё один повод для гордости!
- Обязательно, Матвей Степанович, - заверила его Мила, - я не знала Светлова лично, но столько слышала о нём, в том числе и от своего мужа, судя по всему хороший был человек…
- Замечательный! – подтвердил Матвей. – Не сомневайтесь!
Ну и, конечно, вишенкой на торте были слова заместителя мэра, курировавшего строительную отрасль. Сам проект преследовал цель показать примеры энтузиастов, влюблённых в своё дело, которое успешно развивается и может служить примером для других предпринимателей, поэтому журналистские вопросы и были направлены в эту сторону.  А как Локов мог сказать что-то нелицеприятное, если эта фирма была в городе на слуху и желающих работать здесь всегда было гораздо больше имеющихся вакансий, да их, собственно,  и не было вовсе, кроме появляющихся случайно.
В общем, статья произвела даже больший эффект, чем могла себе представить Марина, когда затевала всё это. Матвей ей рассказал, что о них теперь не то что в городе каждая собака знает, а даже и в области.
- Ну, теперь я готов к следующему шагу, - сказал он ей - город должен узнать всех своих героев, мы не эгоисты, чтобы всю славу забрать себе! - рассмеялся он и отправился на приём к главе города с неоспоримыми доказательствами на руках.
Вскоре на официальном сайте городской администрации появилась короткая заметка о кадровых изменениях, где говорилось о покинувшем свой пост Локове Виталии Игоревиче, а причиной увольнения указывался переезд на новое место жительства.
- Вот и всё, работаем дальше! – улыбнулся он Марине, когда они вместе прочитали эту новость с экрана ноутбука в его кабинете. 
- Боже, у нас всё получилось! – она эмоционально переступила ногами, почти подпрыгнув, и захлопала в ладоши.
- Получилось! – согласно кивнул Матвей и, соскочив с кресла, обнял её и, тоже поддавшись эмоциям, оторвал от пола и закружил. 
Марина замерла, ощутив запах сигарет и какой-то брутальный, но спокойный аромат, исходивший от кожи его лица, очевидно, это был лосьон после бритья. Под влиянием донёсшегося до её обоняния букета обострилось восприятие ею этого мужчины. Повинуясь какому-то инстинкту, она отскочила от него, но ту же пожалела о своей внезапности, понимая, что выдаёт себя с головой.
- Что-то не так? – спросил Матвей.
- Нет-нет, всё в порядке, я просто… вспомнила просто, что мне надо… - она махнула рукой. - Я пойду… - и выскочила за дверь.
Оказавшись в коридоре и увидев там кого-то из сотрудников, Марина вернулась в своё обычное состояние. Да что происходит в конце концов!  Если бы я не ушла, дело стопроцентно закончилось бы поцелуем! Марина усмехнулась. Но теперь он точно понял, что я что-то чувствую… А я чувствую на самом деле? Да, не-е-ет! А почему тогда я веду себя, как идиотка в свои-то годы? Влюбилась, что ли… С ума сойти, я влюбилась! Ну да, это сейчас самое важное для меня, как же… Только любви мне и не хватало! А когда она должна быть уместной? О-о-й, иди уже… поработай!
Все эти мысли проплясали по её натянутым, как канаты в цирке, нервам пока она шла к своему кабинету. Там она отчаянно пыталась вникнуть в цифры, формулы и диаграммы, очень скоро поняв, что думает совсем о другом.   
Чтобы вернуть все поддавшиеся броуновскому движению размышления на место, она решила обсудить свои наработки с компетентными специалистами и отправилась сначала к начальнику планово-производственного отдела, затем поговорила с главным инженером и даже прорабом Фёдором Александровичем, который оказался как раз у него в кабинете. Она морщилась и вздрагивала от крепких словечек этого мужчины, да и Владимир Николаевич пытался призвать неисправимого оратора к разуму, но тот ответил, что это издержки профессии и, каждый раз извиняясь, продолжал вставлять нецензурные композиции практически через каждое обычное слово.
- Ладно, я пойду, пожалуй, спасибо за помощь, - сдалась Марина и вышла из кабинета, сопровождаемая извиняющимся взглядом главного инженера.
У неё ещё остались вопросы и их легко мог бы прояснить Матвей, который ещё совсем недавно был в самом эпицентре производственного вулкана, работая прорабом, но путь в его кабинет казался сейчас непреодолимым.
- Только не сегодня, - решила она и отправилась домой.
Несколько дней она не ездила в офис, а когда всё же появилась там, была очень удивлена тем, что Матвей совсем не пытается увидеться с ней. Она провела несколько часов, общаясь с сотрудниками, бывая в разных кабинетах, но ни разу не столкнулась с директором.
«Странно, - думала Марина, - обычно он сразу же появляется у меня или приглашает к себе, а что сегодня случилось?» - размышляла она, проходя по коридору мимо приёмной и надеясь, что Матвей случайно появится на её пути.
Но этого не случилось. Марина вернулась в свой кабинет, но уже через несколько минут поняла, что не в силах полностью сосредоточиться на работе, раздираемая мыслями о Матвее и его полном равнодушии. Наконец, не выдержав, она решила пойти и просто поздороваться.
- А Матвея Степановича нет, - с вежливой улыбкой сообщила Олеся, увидев её в приёмной.
- Да, а где же он? – как можно равнодушнее спросила она.
- Он уехал на совещание час назад, а потом поедет по объектам, сказал, что сегодня уже вряд ли вернётся в офис, - бодро отрапортовала секретарша.
Марина подумала даже, что она злорадствует в душе, что директор так прокатил Марину, но тут же одёрнула себя – не могут же все думать только об отношениях между ними, да и откуда Олесе знать, что они сегодня даже не поприветствовали друг друга, ведь Матвей же за всё это время наверняка покидал свой кабинет и мог спокойно пройти к ней…
«Господи, о чём я только думаю!»  - отругала себя Марина и собравшись, уехала домой, решив завтра прийти снова.
Но следующий день и ещё несколько она пробыла дома. У мамы поднялось давление и она чувствовала себя неважно. Марину так напугали цифры на тонометре, что она немедленно вызвала скорую.
Приехавшие медики, поставив укол, настоятельно рекомендовали обратиться к участковому терапевту и пройти курс лечения. Аркадий Викторович, которому позвонила запаниковавшая Марина, вскоре пришёл и, осмотрев Анну Григорьевну, назначил курс лекарств.
- Ух ты, какой славный малыш! - воскликнул он, выходя из комнаты, прямо к ожидавшей его Светлане Петровне, баюкавшей на руках Сашеньку. – Вот как уже подрос, а сколько волнений было, когда родился…
Марина, выйдя следом за ним, бросила тревожный взгляд сначала на сына, а затем на отца Виктора. Он впервые видел ребёнка и остановился, разглядывая его.
- Скоро и у вас будут такие же чудесные внуки, - успокоила его бабушка Света, выяснив, что Анюте сейчас ничего не угрожает.
- Ой, не знаю, - махнул рукой Аркадий Викторович, – старший сын с невесткой даже мысли не допускают о детях, дочка развелась с мужем, только и надежда на Витю с Машей…
- Бабушка, положи Сашеньку в кроватку, он уже уснул, - Марине стало очень тревожно и захотелось немедленно спрятать сына. 
- Не переживайте, дождётесь и Вы внуков, - пообещала Светлана Петровна, направляясь в комнату.
- Дождёмся, конечно, - ответил Аркадий Викторович, выходя в прихожую вместе с Мариной, - вот сейчас Маша там подлечится, глядишь и сможет родить вскоре…
- Что Вы имеете в виду, говоря полечится? – не поняла Марина.
- Ну они там нашли клинику, из-за которой Маша, в основном, и решила поехать, пока у Вити стажировка, она проходит лечение… А что, вы об этом не знали? – удивился он и остановился, недоумённо глядя на молодую женщину.
- О чём мы должны были знать?
- Ой, я, наверное, сильно разговорчивый… - он попытался уйти от ответа, но Марина не позволила этого сделать, пристально глядя на него. - Ну, когда случилась эта вся беда, здешние врачи дали неутешительный прогноз, они сказали, что беременность для неё под вопросом… - осторожно подбирая слова, сказал он и поморщился. – Марина, давай ты сама с ними поговоришь, когда они вернутся, а? Ну раз они не сказали вам, значит не хотели пугать или расстраивать… Но я думаю, что всё будет хорошо… Я разговаривал с Виктором, он говорит, что прогнозов пока никто никаких не даёт, но если Машу взяли туда на лечение, значит не всё так плохо…
- Только маме ничего не говорите, пожалуйста, - попросила Марина едва слышно.
- Конечно, конечно, не переживай, - поспешно ответил он, - я и так чувствую себя неловко, как будто врачебную тайну пациента раскрыл.
- А Вам Виктор об этом рассказал?
- Да они оба вместе, - пожал он плечами и поспешно добавил, - ты не расстраивайся, об этом даже матери Виктора не известно, мы были втроём при разговоре… Ну ладно, я, пожалуй, пойду, завтра вечером после работы обязательно загляну к вам, но если что, звони мне в любое время, телефон ты знаешь! – он погладил её по руке, - и ещё раз извини!
- Хорошо, Аркадий Викторович, увидимся.
Марина не находила себе места от волнения и тревоги за младшую сестру.
«Ну почему, почему так?! Только подумаешь, что всё налаживается, как вдруг опять что-то происходит! Ох, Маша, Маша, только бы у тебя всё было хорошо!» – думала она всю ночь, моля Бога помочь сестре стать матерью.
Её сердце сейчас разрывалось на части от боли за неё, и Марина недоумевала, как она могла не любить сестёр в детстве, они так же, как и Саша, самые дорогие для неё в жизни, кого хочется оберегать, опекать и для кого она готова на всё…
На следующий день она позвонила сестре, и, услышав её весёлый голосок, немного успокоилась. Марина не стала выдавать Аркадия Викторовича и не сказала о том, что ей стало известно. Сестра была в хорошем настроении, она с энтузиазмом рассказывала о том, как ей здесь нравится и как она рада, что поехала вместе с мужем. Маме и бабушке Марина также ничего не сказала.
Через неделю Анна Григорьевна совсем поправилась и, хотя и продолжала ещё лечение, назначенное Аркадием Викторовичем, но всё же была уже на ногах. Марина, находясь дома в эти дни, с удовольствием занималась сынишкой, вызывая ревность у дедушки с бабушкой. Увидев, что Анюта чувствует себя хорошо, они практически вытолкали внучку из дома. 
- Да, одного ребёнка нам явно мало, - посмеялась над ними Марина и поехала на фирму.
На этот раз Матвей зашёл поздороваться, но не сразу, а часа через полтора после её прихода.
- Добрый день, Марина, давно тебя не было…
- Мама приболела, я не хотела оставлять её и сына на бабушку с дедушкой…
- Да что ты! – сразу же изменился его тон, перейдя из почти равнодушного в участливый. – Почему ничего не сказала? Я думал, что ты просто решила... побыть вдали от нас… Как твоя мама чувствует себя сейчас? Может что-то нужно? У меня есть знакомый врач, он, правда, хирург, но может кого-то порекомендовать…
- Матвей, у свёкра моей сестры своя клиника, поэтому мама в надёжных руках, но всё равно спасибо! - улыбнулась Марина.
- Но ты всё же имей в виду… - ещё раз напомнил он о своём предложении насчёт доктора и вдруг посмотрел на неё тем самым взглядом, от которого перехватило дыхание, а кожа вмиг покрылась мурашками ещё до того, как она услышала: - Без тебя здесь было ужасно тоскливо!
От неожиданности она вскинула на него глаза, но отводить их не спешила. Они несколько секунд постояли так, не в силах оторвать зацепившиеся друг за друга взгляды, потом Матвей вздохнул и взялся за ручку двери.
- Мне пора на совещание… Ты долго ещё будешь здесь?
- Ещё буду… - ответила Марина.
- Тогда не прощаюсь, увидимся… - пообещал он и ушёл.
С того дня Марина бывала в офисе практически ежедневно, много общаясь с Матвеем. В беседах они касались только производственных тем, ну максимум он мог спросить её о сыне или маме, да и то, как казалось Марине, из вежливости.
И постепенно она начала скучать по его особым взглядам, не только не боясь при этом поднимающейся внутри неё жаркой волны, которая спутывала мысли и вгоняла в краску, а в глубине души желая этого и даже чего-то большего. Но ничего подобного не происходило.
Была только работа. Постепенно ею с привлечением к работе штатного программиста были разработаны и внедрены несколько программ, которые обеспечили надёжные коммуникации между всеми отделами и строительными участками. Директор вообще был в восторге, он мог теперь в любой момент увидеть интересующий его отчёт на текущий момент.
Марина, вдохновлённая ощущением хорошо выполненной работы, готова была к дальнейшим свершениям и решила обсудить предстоящие планы с Матвеем.
- Ты знаешь, у меня сегодня дела, давай завтра обсудим всё это! – предложил он.
Марина задумалась. Она не собиралась завтра появляться здесь. Завтра у неё день рождения и она собиралась провести весь день дома, погрузившись в лень и праздность. Она была уверена, что здесь никто не знает этой даты её биографии, взяв честное слово с Оли, что и она тоже не обмолвится о нём.
- Завтра единственный более-менее свободный день, а то сплошные совещания, да и на объектах уже давно не был… - равнодушно продолжал Матвей.
- Ладно, я с утра заскочу на пару часов, - пообещала она.
Войдя утром в офис на час позже начала рабочего дня, она уловила непривычную тишину в партнёрстве с пустотой. Никто не передвигался по коридору, не слышно было обычного шума, голосов или смеха за дверьми кабинетов. Пройдя к себе, она не успела снять пальто, как прибежала Олеся, сообщив, что ей необходимо быть на собрании.
- Что ещё за собрание? – удивлённо спросила она секретаря.
- Не знаю, но сказали, что Вас только ждут, - тревожно сообщила девушка.
- Ладно, иду, - немного растерянно сказала Марина и направилась в зал для совещаний.
Стремительно войдя, она застыла ошеломлённая на пороге. Зал был украшен шариками, растяжкой: «С днём рождения, Марина!» и цветами, стоящими в вазах на столе.
- С днём рождения! – проскандировали улыбающиеся люди, с которыми она познакомилась волею судьбы, став частью этого коллектива.
Марина онемела и лишь слёзы, горячие и счастливые, потекли по щекам, выражая завихрившиеся в эмоциональном смерче чувства.
- Что-то наша сильная и прекрасная леди растерялась, - услышала она и постаралась взять себя в руки.
- Спасибо! Спасибо вам огромное, я правда не ожидала ничего подобного, это так приятно, что нет сил…- искренне ответила она.
- Дорогая наша Марина Валерьевна! Мы рады, что судьба подарила нам Вас, прекрасная женщина и талантливый профессионал! С днём рождения Вас, долгих лет жизни и счастья! – произнёс главный инженер и преподнёс ей подарочную коробку.
Марина поставила её на стол и открыла. Внутри были две белые строительные каски – одна для неё, потому что на ней блестел кристаллами логотип фирмы, а вторая маленькая, для ребёнка, именно такая, какую она представляла, когда мечтала, как будет показывать стройку своему сыну.
- Ну надо же, вы что мои мысли прочитали! – воскликнула она, вертя в руках меньшую каску. – Спасибо огромное, это невероятный подарок, спасибо вам! Ой, я сейчас опять расплачусь! – призналась она.
- А плакать не надо, дорогая наша Мариночка! – услышала она голос Елизаветы Фёдоровны. - Надо жить и радоваться, посмотри как всё замечательно складывается!
- Спасибо! – только и вымолвила она.
- Ну всё, теперь все по рабочим местам, - услышала она голос директора, - дайте Марине Валерьевне прийти в себя, а то она до вечера слезами изойдёт, - пошутил он, - а вечером встречаемся все здесь, будет праздничный фуршет, разрешаю по этому поводу закончить рабочий день на час раньше!
Послышались звуки двигаемых стульев и одобрительный гул, под которые он увлёк её в свой кабинет.
- А теперь и мой подарок, - сказал он, доставая из кармана коробочку.
Марина в недоумении смотрела на синий бархат.
- Да открывай, открывай, не бойся! – рассмеялся Матвей.
Внутри коробочки была золотая брошь, украшенная бриллиантовой крошкой, представляющая собой фирменный логотип.
- Матвей! – начала было Марина.
- Ч-ш-ш-, я понимаю, что ты вряд ли приняла бы от меня какое-либо украшение, а преподнести его очень хотелось, вот я и придумал такой ход - как ты откажешься носить фирменный знак, придуманный твоим отцом.
- Это запрещённый приём, - покачала она головой, расстёгивая застёжку и надевая брошь на платье. – Спасибо огромное, но как ты... где мог найти такую?
- Этот эксклюзивный экземпляр – работа одного старого ювелира для самой замечательной женщины на свете... С днём рождения!
Её глаза блеснули искрами счастья и тут же прикрылись пушистыми ресницами, когда губы ощутили нежный поцелуй.