Неужели...

                «Любимые люди, которые сейчас не с нами, даны нам для опыта.
                Те, кто рядом, предназначены нам судьбой…»
                (Кто-то умный сказал)


Вспомнилось… Смотрела «Вечер романса» с ведущей Валерией Ланской. Актёры и певцы читали стихи и пели. Впечатлил романс, который когда-то исполняла Клавдия Шульженко,  со словами «Наша дружба сильнее страсти, больше, чем любовь». Верю, бывает. Я бы даже сказала: дольше, чем любовь…

Литературное сочинительство, вероятно, не для меня, хотя и хотелось бы написать что-то о жизни, дав волю фантазии и выдумке, но… Моя жизнь так сложилась, что выдумывать было некогда и не позволяла профессия журналиста. Да и невыдуманное  воспроизведение того, что было, впечатлило, запомнилось, мне нравится, пожалуй, больше, чем придуманные сюжеты.
 
Вот и несколько страниц о любви – это то, что было на самом деле с теми, кого я хорошо знала…
             
                И МНЕ ДО ТЕБЯ, ГДЕ БЫ ТЫ НИ БЫЛА,
                ДОТРОНУТЬСЯ СЕРДЦЕМ НЕТРУДНО…

Вероятно, любая женщина, сколько бы ни прошло лет, помнит мгновения трогательных признаний сначала мальчика-ровесника, потом – юноши-однокурсника. Эти воспоминания не стираются из памяти, а неожиданно всплывая, заставляют задуматься: почему это было так, а не иначе, и как славно и приятно, что это было… А ещё те мимолётные признания и ощущения первых прикосновений и нежностей трансформируются в тревожные сны, в которых прерванные когда-то отношения продолжаются…

Между нами тысячи километров, но это не преграда, чтобы встречаться в снах… Иногда настолько выразительных и осязаемых – как наяву… После чего ещё долго осмысливаешь: что бы значил этот фантастический сон?.. Иногда дурной сон про давно ставшего взрослым паренька, который сто лет назад хотел, но не смог дождаться от тебя взаимных чувств, заставляет не на шутку обеспокоиться: всё ли у него хорошо?

И тогда идёшь в маленькую церковь и ставишь свечку за здравие, и просишь кого-то на небесах, чтобы помог ему. И о, чудо! Ни с того, ни с сего он вдруг звонит, и по радости в голосе ты понимаешь, что твои тревоги напрасны и кто-то наверху действительно помог! И ты начинаешь верить в силу церковной свечки и в магнетическую связь между людьми.

А в конце концов после множества раздумий приходишь к успокоительному и оптимистичному выводу: всё, что ни делается, – вероятно, к лучшему…

                ***   
               
Немолодой, седой и давно полысевший, он стоял перед дверью, ведущей из кухни, где гудела стиральная машина и грелась на плите какая-то еда, в только что проветренную комнату – двумя руками держа большой ноутбук. Она, почти не глядя на него, но оценив беглым взглядом, что ему трудно будет открыть дверь, сделала это сама. И сокрушительная мысль вдруг обожгла её: неужели это она когда-то мечтала нечаянно столкнуться с ним на входе в их студенческое общежитие, причём столкнуться так, чтобы их губы совпали и они неминуемо поцеловались?

И вот прошло пятьдесят лет, и им уже необязательно даже смотреть друг на друга, пересекаясь в дверях и коридорах квартиры. И ждать случайного поцелуя давно не надо… Но зачем всё это было: и ожидание романтического поцелуя, и первые неумелые прикосновения губ совсем не при столкновении в дверях, как когда-то грезилось, но всё равно притягательные, непривычные, когда хочется повторения ещё и ещё… Зачем это было?

Только затем, чтобы потом родился их сын, а спустя годы – внуки? И только? А всё остальное, что сопутствовало этой цепочке, неважно? Главное – она, непрерывность существования?.. А годы учёбы в школе, институте, поиск профессии и себя в ней – это ведь тоже полезный след на земле, помимо потомства? Но почему мы сквозь всю жизнь, вновь и вновь возвращаясь мыслями назад, проносим другое: первое трепетное прикосновение мальчишеской руки к твоей руке, первое неумелое и робкое признание в любви, первое несовпадение чувств…

   ЛЕНА

При том, что с ранних лет Лена была очень влюбчивой, она оставалась рассудительной и не давала волю своим чувствам, разве что в вечерних размышлениях и мечтах перед тем, как заснуть… Если вспомнить, кто только из соседских мальчишек, одноклассников, а потом однокурсников не вызывал у неё симпатии и желания романтических отношений, пальцев для подсчёта не хватит… Но при этом каким-то чудом она умела держать себя независимо и с достоинством, и эту невидимую преграду мало кто из её ровесников решался нарушать. Лишь годы спустя, став совсем взрослыми, былые одноклассники и однокурсники рискнули признаться в своих первых несмелых чувствах…

«Секрет» со списком мальчиков, которые ей нравились во дворе и в их четвёртом классе, а было в перечне имён десять, Лена закопала под стеклом в соседнем садике под кустом крыжовника. Тогда это была популярная среди девочек игра. Первая тайна…
    
                ***

Летом после 7 класса Лену с подружкой Ритой родители отправили в один пионерский лагерь на берегу озера. Воспитателем в их отряде был физрук, очень грубый и бесцеремонный. Однажды, ворвавшись после отбоя в их девчачью палату, когда они дружно смеялись с какого-то детского анекдота, физрук, просверлив глазами Лену и Риту, велел им выйти! Вышли они в ночных сорочках на веранду и услышали:

- Будете стоять всю ночь! Если не желаете спать!..

Девчонки пригорюнились. Как в концлагере… Становится прохладно, долго не простоим. Но продолжали стоять, переминаясь с ноги на ногу. Часа через два физрук вспомнил про них, подошёл:

- Усвоили?! Ночью спать, а не болтать! Марш в комнату!

Заснули они быстро, а на линейку еле успели. Вечером в столовой после танцев обычно показывали новое кино. Лёня и Андрей, которые приглашали танцевать Лену и Риту, заняли им места поближе к экрану. И вот посреди фильма на самых тревожных кадрах Лена почувствовала, как её руки коснулась рука Лёни, и на внутренней стороне её локтя под пальцами мальчика чуть слышно забилась жилка. Это было неожиданно, волнующе и приятно. Лена молчала и руку его не сбрасывала, пока он не убрал её сам. Рита сидела рядом с Андреем. После кино этот загадочный случай Лена с Ритой не обсуждала. Но оба паренька всякий раз, играя в мяч, настольный теннис, на прогулке за пределами лагеря, уделяли Лене и Рите особое внимание и оказывали покровительство. Короче, девчонки поняли, что ребята к ним кадрятся. Лена уже с нетерпением ждала следующего кинофильма, а пацаны по привычке занимали места в зале на четверых. И опять было волнение, но не столько от фильма, сколько от мальчишеской руки, лежащей на твоей…

Закончилось всё банально: предложением мальчишек дружить, согласием девчонок и воображением, что это надолго. Но как бы не так, стоило начаться школьным будням, как у лагерных кавалеров, которые учились в других школах, появились новые симпатии… Хотя Лёня ещё не раз простаивал под окнами Лены, она, узнав об «измене», даже не смотрела в его сторону. Ничего не упускающая из виду соседка стращала Ленину маму: «Гляди, Ильинишна, она тебе ещё в подоле принесёт!..»

***

Вечером, засыпая, Лена в мыслях представляла себе свою будущую семью: мужа в образе одноклассника Алика, который стал учёным и сидит ночами за письменным столом, освещаемым настольной лампой, а Лена в этой же комнате расстилает постель, почему-то на раскладушке; стены комнаты заставлены полками с книгами, а живут они в научном городке под Новосибирском… Лена юркает под одеяло, ей не мешает ещё долго не затухающая лампа, но главное – что они вместе, им хорошо и уютно. И никто больше не нужен… Алик на мгновение оборачивается к ней, едва заметно улыбаясь… Как хорошо… С этим она засыпает на диване в большой комнате родительской квартиры…

Когда Лена поступила в институт, и никого из парней, кто бы привлёк её внимание, не было, она начала мысленно представлять, какой хорошей парой были бы они с другим одноклассником – Лёшей. Она обратила на него внимание уже в последние месяцы учёбы, он на неё – вряд ли. Но думать о нём, когда между ними чуть не тысяча километров, и представлять, как бы могли складываться их отношения, было приятно. Вот с Лёшей, высоким, красивым и умным, они катаются на санках в старом парке их родного города. Крутая горка спускается к замёрзшему ручейку, Лена не удерживается на санках и сваливается в рыхлый сугроб, Лёша к ней подбегает и то ли стряхивает с неё снег, то ли дружески шлёпает по попе… Весь первый курс она морочила себе голову Лёшей… Потом как-то отвлеклась, выбросила из головы, появились реальные кавалеры… А с Лёшей они встретились только через три года, в Ленинграде.
   
                МЕЖДУ НАМИ, ДЕВОЧКАМИ
 
Кто из девчонок ещё в отрочестве, начиная лет с 13, когда впервые узнаёт, что происходит между мужчиной и женщиной в порыве страсти, с женихом и невестой в первую брачную ночь, с мужем и женой, даже с собственными папой и мамой, после чего у них появляются дети, не задумывается о том, что когда-то это случится и с нею? Или не случится вовсе? А если случится, то как это будет? Невозможно представить… Но - как бы ты хотела, чтобы это случилась? Где? С кем ты представляешь себя в этот момент?

Почти все подружки Лены первую сексуальную близость испытали уже после свадьбы. За исключением двух. У Лики рано появился жених, который был старше на пять лет, и для него это был не первый опыт. А Неля просто по уши влюбилась в красавца-болгарина и была готова сделать для него всё, чего бы он ни пожелал. Остальные девчонки из окружения Лены терпеливо ждали свадьбы и первой брачной ночи. Лена тоже до самой свадьбы фантазировала, как это произойдёт и как бы ей хотелось, чтобы это произошло. Лучшим, давно выношенным вариантом казался ей луг с полевыми цветами, где они со своим избранником бросят на траву небольшое покрывало, присядут на него отдохнуть и полюбоваться открывающимся взору простором: небольшой речушкой, еле слышно журчащей в низине, склонившимися над нею деревьями, облаками, медленно проплывающими над их головами… Потом её парень бережно тронет Лену за плечо и приблизится так, что невольно она окажется на спине. Боковым зрением Лена увидит сквозь высокую траву ромашки, окружившие их ложе, потом взволнованное и раскрасневшееся лицо её парня – и произойдёт то, что, на её взгляд, так сложно, невообразимо, но, вероятно, приятно и неминуемо… Раз за разом проигрывала Лена в мыслях эту романтическую сцену… Другие варианты самой первой близости были ей не по душе.

***

- И как такую девочку мама отпустила в Москву?! – старичок-профессор, щупленький и какой-то бесцветный, посмотрел на Лену с удивлением и сочувствием.  «Я бы не отпустил!» - казалось, хотел сказать он, ставя в зачётку «отлично».

Уф-ф! – мысленно вздохнула Лена, к философии она готовилась по краткому справочнику, поэтому можно считать, что на экзамене пронесло. Потряхивая волнистыми, до плеч волосами, она легко сбежала вниз по парадной институтской лестнице, на лету думая, куда же сейчас на радостях рвануть: лучше всего, конечно, в кино!

24-й троллейбус довёз  её до Лермонтовской, оттуда на метро она быстро добралась до «России», за билетами на мультики очереди почти не было, и скоро Лена утонула в волнах и музыке дивной сказочной «Русалочки»… Выйдя из кинотеатра, она ещё долго про себя напевала «Не должны умирать красивые, не должны умирать славные!..»  На душе было грустно и светло…

Да мама и не отпускала её в Москву! «Дома три института, - твердила она. – А хочешь, в Минск поезжай!» Но папа, на удивление, понимал и разделял страсть старшей дочки к отчаянным шагам, тем более что ехать в Москву она собралась не одна, а с Нелей и Инной. «Пусть попробует!» - настоял он и сам купил билеты для трёх подружек в одно купе. В МИФИ они дружно провалились, несмотря на то, что в школе были самыми сильными среди девчонок по математике и физике. Ну а в МЭИ Лена с Нелей поступили легко, как и Инна - в МАИ.
               
                ИННА

Спустя много лет Лена с трудом вспоминает преподавателей, лекции, лабораторки, которые ей, как правило, не удавались, но живо помнит романы – как свои, так и институтских подружек.

… Ну почему, почему нельзя всегда жить рядом с лучшими друзьями, с теми, к кому тянется душа? Почему?.. Почему приходится расставаться, подолгу не видеться и ничего друг о друге не знать, изредка обмениваться письмами и с нетерпением ждать редких звонков? А то и на годы, десятилетия выпускать друг друга из виду?..

Инна выскочила замуж ещё на первом курсе – за новоиспечённого врача, друга своего дяди. Он был лет на семь старше и, как и следовало выпускнику меда, довольно опытен в амурных делах. После свадьбы Инне просто не терпелось поделиться с Леной первыми сильными впечатлениями от замужней жизни. На скамейке в сквере она взахлёб, не успевая выговаривать слова до конца (это была её обычная манера), пересказала Лене, ещё ни разу не целовавшейся с мальчиками, события своей первой брачной ночи – в подробностях! Как было больно, сколько всё длилось… И как только слова подобрала! Лена, затаив дыхание, слушала, хотя и испытывала стеснение. Инна считала своим долгом научить наивную подружку, как вести себя в первую ночь.

- Мама не решилась меня просветить, - тараторила она, - так хоть ты теперь будешь знать!.. Крем – обязательно! Иначе не вытерпеть!.. Я потом неделю его к себе не подпускала!

Инна развелась спустя год, её медик оказался хамоватым мужланом, поднимавшим руку на Инку даже в присутствии её папы-генерала. Второй раз она вышла замуж за однокурсника, как-то они вдвоём приезжали в общежитие к Лене, втроём ходили в кино в соседний «Факел». Новый кавалер Инны – кажется, Виталик, понравился Лене: спокойный до скромности, легко находил темы для общей беседы. Скоро Инна с Виталиком поженились, родилась Анюта. А отца Инны направили военным советником в одну из южных стран, заодно предоставив квартиру в Москве. И молодая семья осталась жить в просторной родительской квартире. Для кого-то это был бы рай. Но  Виталику оказалось недостаточно в раю Инны с маленькой дочкой, он запал на не обременённую пелёнками и кухней польку и ноль внимания уделял семье. Прибыв на денёк в Москву по служебным делам, отец Инны быстро оценил ситуацию в молодом семействе и выставил непутёвого зятя из собственной квартиры. Тот и пикнуть не посмел, и скоро, женившись на новой пассии, переехал с ней в Польшу.

Где-то на небесах, перепутав поначалу все карты, решили скомпоновать их поаккуратнее, и когда Анюта уже пошла в первый класс, Инна наконец нашла то, что с детских лет было рядом и предназначалось именно ей. С Валерой они проводили лето на соседних подмосковных дачах своих бабушек, вместе бегали на речку, играли в мяч, ссорились, мирились, им было весело. А когда подросли, разъехались вместе со своими родителями по местам службы отцов. Изредка пересекались на тех же старых бабушкиных дачах. Валера стал офицером, женился на очень красивой девушке, их дочка Алёна и Анюта были ровесницами. После смерти бабушки и отъезда родителей в Забайкальский военный округ Инне было уже не до вылазок на дачу, успеть бы после работы позаниматься с Анютой, приготовить ей на завтра обед и всё, что нужно для школы. Не думала она и не гадала, что ей достанется доля матери-одиночки…

И вот однажды, когда Инна уже работала в Министерстве внешней торговли в отделе электронной оргтехники, она чуть не столкнулась в служебной столовой с Валерой.

- Здрасьте! Ты как здесь оказался?.. – удивилась и одновременно обрадовалась Инна. Не виделись они несколько лет.

Валерий был в обычном штатском костюме, хоть и держался, как военный в строю.
 
- Работаю здесь, в отделе автоматики, - он приветливо улыбнулся. – Ушёл из военной академии, демобилизовался.

- А… Давно?

- Да не очень, ещё не привык.

Инна заметила, что Валера стал выше, ей уже надо задирать голову, глядя на него. «Однако он стал франтом», - отметила про себя. Собственно, до сих пор ей не приходилось видеть давнего дачного соседа и приятеля в официальной обстановке.
Разбегаясь после обеда по своим этажам, они договорились встретиться после работы внизу, в вестибюле…

Кончилось всё тем, что, оба одинокие (у Валерия жена, загуляв с иностранцем и бросив дочку, уехала с кавалером в Англию), они, удочерив Анюту и Алёну, стали жить вместе.

       НЕЛЯ

Неле вскружил голову ослепительно красивый болгарин Цветан, он с ветерком возил её по Москве на мотоцикле, что для студентов тогда было большей редкостью, чем сейчас автомобиль. Оба одевались в яркие иностранные шмотки, и парочка легко бросалась в глаза в зале институтского Дома культуры – будь то кино или  популярный устный альманах «Горизонт».

- Ты не представляешь, какое удовольствие смотреть, как он ест приготовленную мной отбивную! – сияя глазами и улыбкой, рассказывала Неля. И Лена в самом деле не могла понять, как такой будничный процесс может вызывать восторг у умной, серьёзной девчонки!

Дочку от болгарского кавалера Неля родила в разгар зимней сессии и сразу же ушла в «академку». Потом юной маме и девочке дали отдельную махонькую комнатку в общежитии, Неля не теряла надежды, что как-нибудь всё образуется, и они с Цветаном оформят свои отношения, но тут приехал из Болгарии его отец и запретил сыну жениться на «легкомысленной русской».
           
                ОЛЕГ и СЕРГЕЙ

Лекция уже началась, когда дверь аудитории скрипнула, Лена невольно обернулась и увидела, как из-за приоткрытой створки двери вначале появился нос, а потом и сам опоздавший студент… «М-да, - мелькнуло в голове Лены, - в жизни бы не вышла замуж за такого носатого…» Монотонная лекция по органической химии как ни в чём не бывало продолжалась, бороться со сном было всё труднее, сидевший справа от неё Гарик старательно вырисовывал в тетради имя Лика, а недавно расписавшиеся и сыгравшие странную свадьбу, на которой не было никого из однокурсников, Роза и Валик, зачарованно рассматривали розовые кружева комбинации, соблазнительно выступавшие из-под юбки Розы. Вдруг Лена почувствовала, что сзади на неё кто-то смотрит. Недолго думая, обернулась - и встретилась глазами с Сергеем, он неспешно отвёл взгляд… Этого кудрявого, плотного сложения парня Лена толком не знала, поначалу их распределили в одну группу, но Лена сразу же перевелась в другую, специализация которой в научном плане казалась ей более перспективной. А опоздавшего паренька, она скоро узнала, зовут Олегом.

     ***

Июнь. Лена с Ликой поздно вечером возвращаются на метро домой, после сногсшибательного концерта в театре Эстрады. Брали билеты на французский мюзик-холл, о котором имели слабое понятие, а попали на открытие звезды - Мирей Матье. Это был её первый приезд в Москву. У девчонок билеты в 5-й ряд партера, очень близко к сцене. Певица и бэк-вокал одеты, как монашки – предельно скромно и мрачно. У Мирей необычная стрижка – под горшок с ровной чёлкой. Но голос! И это грассирующее «р»! Зал обалдевает от её экспрессивных песен-маршей. Выходя из театра, в стеклянном тамбуре девушки пропускают вперёд выходящих на улицу артисток, среди них – Мирей, совсем небольшого роста. А голос мощнее, чем у Эдит Пиаф.

На кольцевой заскакивает в полупустой вагон щуплый паренёк в сером пуловере, Лика расплывается в улыбке:

- Олег, вот так встреча!.. Ты откуда?

- Был в гостях…

- А мы были на потрясающем концерте! Запоминай имя – Мирей Матье!

Слово за слово, Лена узнала, что Олег и Лика учатся в одной группе: теоретические основы теплотехники. Пока ехали до Лермонтовской, Олег успел рассказать, что тоже живёт в общежитии, так что им по пути. Возвращается сейчас от Серёги. А сам он из Минска.

- Надо же!.. - удивляется Лена, - а я из Гродно. - И про себя отмечает: «Значит, Сергей - москвич».

Втроём они потемну добираются до общаги.

***

Ребята из 407-й комнаты, где жил Олег и с которыми Лена и Лика быстро подружились, устраивали у себя вечерами мини-концерты, лихо исполняя английские «Литл мен», «Еллоў субмарин» и прочие из репертуара «Битлов». Получалось у них здорово, но для Лены эти песни оставались чужими, куда больше ей нравилось, как Олег и Радо очень слаженно распевали под гитару болгарские песни, но особенно трогали душу бардовские, а под «Не гляди назад, не гляди, только имена переставь…» в исполнении Олега она готова была расплакаться…               

                ДНЕВНИК

Лене нравилось её отражение в зеркале. Впервые она стала присматриваться к нему и оценивать на первом курсе, думая при этом: кто же (имея в виду, конечно, юношей), заметит когда-нибудь её глаза, опушенные ресницами, брови, не требующие выщипывания или подводки, правильную линию носа, розовые, чуть пухлые губы, овал лица, красиво обрамляемый русыми волосами? Скорей бы кто-нибудь обратил на неё внимание, пока она ещё такая молодая… Но как она выглядит со стороны, с разных ракурсов, не представляла, и потому не слишком была уверена в своей внешности. Оттого порой и стеснялась.

В толстую общую тетрадь Лена записывала слова полюбившихся песен и стихов, а ещё делала пометки, когда и в каких театрах, на концертах, выставках и в кино побывали с девчонками или знакомыми ребятами. Благо, в Москве для этого были огромные возможности. Только в сентябре она с друзьями сходила на «Лебединое озеро» во Дворце съездов – это была настоящая сказка! А через пару дней в институтском Доме культуры шёл новый фильм «Журналист», с красавцем Юрием Васильевым и Валентиной Теличкиной. Зал был переполнен, смотрели не дыша!.. В субботу ходили с девчонками в Театр оперетты на «Мою прекрасную леди», с Татьяной Шмыгой в главной роли.
 
В октябре ездили на картошку, оттуда хоть картошки с собой привезли! А 7 ноября 1967-го они прошли в институтской колонне по Красной площади.

       СЛАВИК

В сентябре над парадной лестницей в главном корпусе института появился транспарант: «ДК проводит набор в студию «МЭИ-фильм». И дальше – время и место проведения конкурса. Вот это да! – подумала Лена. – Это как раз то, чего мне хотелось еще в школе – снимать кино! Ну, может быть, не снимать, а писать сценарии, ставить… На конкурс она собиралась, как на испытательный тур во ВГИК! Долго и тщательно чистила зубы в умывалке, надела ярко-синий костюмчик, который здорово шёл к её голубым глазам, и помчалась в ДК.

Накануне по экранам прошёл цветной двухсерийный фильм «Фараон» по Болеславу Прусу - с красавцем-брюнетом в главной роли. В просторном зале, часть которого занимал чёрный рояль, собралось десятка четыре желающих попробовать себя в студенческой киностудии. Предстояло набрать группы режиссеров, актёров и операторов. Претенденты толпились вдоль стен, образуя круг, – обыкновенные ребята, подумала Лена, сотни которых бродят и бегают по институтским коридорам. Немного успокоившись, она бросила взгляд напротив и неожиданно увидела лицо, ну очень похожее на актёра, игравшего фараона! Какой красивый! Внешность молодого человека показалась ей аристократичной и потому какое-то общение с ним представлялось недосягаемым. Перед красивыми Лена почему-то робела, видимо, считая, что рядом с ними проигрывает… Этот комплекс начал появляться еще в школьные годы, когда она, приглядываясь к подружке и соседке Рите, сравнивая её с собой, стала  понимать, что Рита красивее, ярче. Хотя мама и пыталась иногда её успокаивать: «Ты тоже симпатичная, не хуже Риты, у каждого своя красота…» Но больше всего маме нравилось в старшей дочке то, что той легко даётся учение… После того как Лена победила на олимпиадах по химии и по физике, классная сказала маме: «Это наш гений…» А удручал Лену её нос, он мог бы быть поменьше и уж лучше бы был вздёрнутым, как у младшей сестры, ей нравились курносые  девочки. Зато её большие серо-голубые глаза с опушкой из густых ресниц компенсировали всё, и впервые Лена услышала об этом от одноклассницы Светы, а потом и сама пригляделась к своему лицу.

…Начался конкурс, все по очереди  демонстрировали свои таланты, кто во что горазд: пели, декламировали стихи, читали прозу – ну просто ВГИК! В тот же вечер стало ясно, кого принимают в студию. Потом новых студийцев стали делить на группы для создания первого пробного фильма. Лена подумала: как здорово было бы оказаться в одной группе с этим красивым пареньком! И как же она обрадовалась, когда так и вышло! Паренька, черноглазого и темноволосого, с очень выразительными чертами лица, звали Славой. Он был с факультета автоматики и вычислительной техники, а Лена училась на теплоэнергетическом.

Александр Белявский, ставший популярным после фильмов «Июльский дождь» и «Иду на грозу», вёл в студии актёрское мастерство, давая какие-то его азы на примере игровых этюдов. Ещё он чуть ли не по кадрам комментировал в ходе показа фильмы с его участием. Оператор Владимир Боганов учил ребят работать с камерой. Они часами просиживали в студии, стыкуя кадры и монтируя плёнки на монтажных столиках…  А Слава и Лена взялись снимать патриотическую ленту по «Реквиему» Рождественского. Это была её идея. К ним примкнул Искандер - он приехал в Москву из Средней Азии, хотя внешность имел европейскую: прямой нос, светлые волосы, большие голубые глаза… Вдоль и поперёк обошли они Новодевичье кладбище, разыскивая бюсты героев войны, съездили на Истру – на натурные съёмки, на Волоколамское шоссе – к монументу защитникам Москвы, потом на ВДНХ, там снимали спутники, ракеты и памятник покорителям космоса. Лене было комфортно в этой компании, а присутствие рядом Славы и вовсе казалось сказочным, поэтому на съёмки она собиралась молниеносно, по первому зову.

        СЪЁМКИ

Однажды вечером они встретились втроём у Новодевичьего монастыря, надо было кое-что доснять. И вдруг Искандер стал уговаривать Славку обойтись без него – мол, срочные дела! Своим женским чутьём Лена сразу заподозрила: Искандер умышленно хочет оставить их вдвоём, он наверняка догадался, что она неравнодушна к Славке, вот и решил не мешать… И как же она обрадовалась!..  Но виду не подала. Вдвоём они побрели на Новодевичье кладбище. Привратник предупредил: «Через  час закрываем!» Пошли скорее, разыскивая могилу Зои Космодемьянской, но набрели на неё только в самом конце. А до того сколько надгробий знаменитостей промелькнуло перед глазами! Имена и надписи заставляли остановиться. Три слова «Неповторимой, единственной, чудотворной» на памятнике Галине Серебряковой говорили о многом – наверное, муж придумал. Лена вспомнила, что один из романов писательницы так и назывался – «Чудотворная», по нему вроде бы и фильм сняли.
 
А вот - скромная старинная могила Ольги Книппер-Чеховой, актрисы МХАТа, жены Чехова.

- Какая могла быть между ними любовь, - обернулась Лена к Славику, - если она жила в Москве, а он в Ялте, да ещё всё время болел?..

- Не знаю… Нам, наверное, трудно понять. Может, он был влюблён, писал под  неё пьесы, а для неё главное что? Сцена, театр, - едва заметно улыбнувшись, предположил Славик.

«Нет, это не любовь, а какой-то брачно-творческий союз!» - заключила для себя Лена.

Потом они остановились у могилы жены Грибоедова, надолго задержались у стелы с белым мраморным бюстом Надежды Аллилуевой, жены Сталина…  Это захоронение занимало очень много места, на зелёном газоне стояла гранитная скамейка. "Интересно, сидел ли когда-нибудь на ней Сталин?..» - мелькнуло в голове Лены. Особенную горечь и грусть вызвала у обоих каменная стена с портретами девяти или десяти аргонавтов, разбившихся в 1930-е годы на дирижабле. Как несправедливо – такие смелые люди и оказались бессильны перед природой и техникой!

Бронзовые бюсты Зои и Шуры Космодемьянских (они рядом) снимали уже в полумраке, Славик как-то умудрился их высветить, и то приближал камеру, то удалял. Потом на плёнке эти кадры смотрелись таинственно и волнующе. А Лена всё надеялась, что Славик улучит момент, приблизится к ней и как-то выкажет своё неравнодушие (которое она чувствовала и о котором догадывалась) – словом или жестом… Но так и не дождалась. Расстались они в метро, довольные тем, что съездили не зря, а на прощание Слава сказал, что смонтирует плёнку и покажет ей черновой вариант.

- Скорее всего, придётся смотреть дома… - задумчиво предупредил он.
Удивлённая этим, Лена растерянно кивнула, взмахнула рукой «Пока!», и они разбежались.

          ДОМ НА НАБЕРЕЖНОЙ

Пятнадцатиминутный фильм сделали довольно быстро, за месяц – полтора. Первый раз дома у Славы просмотрели отснятый материал, второй раз в его комнате прокрутили уже смонтированную плёнку, и Лена параллельно начитывала текст – так, чтобы он ложился на нужные кадры.

Жил Славик в большом мрачном доме за кинотеатром «Ударник», в нём же сбоку располагался театр Эстрады, тот самый, где они с Ликой впервые увидели и услышали Мирей Матье. Уже много позже Лена узнала, что это знаменитый Дом на набережной, построенный для высших правительственных чинов и впервые описанный и прославленный Трифоновым в одноимённой повести. Жила здесь сразу после войны дочка Сталина, а в 1960-е годы, о которых идёт речь, Галина Уланова и многие другие знаменитости. Отец Славы, дипломатический работник Министерства внешней торговли, каким-то макаром получил в знатном доме огромную четырёхкомнатную квартиру. Входящих в подъезд 11-этажного дома провожала намётанным взглядом консьержка, останавливая, если надо, вопросом «Куда? К кому?»

Коридор в квартире был очень длинный и широкий, до потолка метра четыре, в углу справа от входа стояло высокое тёмного дерева трюмо. Лена отдала Славе пальто и осталась в бежевом, бархатистом на ощупь платье, сшитом мамой, украшал его воротничок из искусственного меха под леопарда с двумя меховыми помпончиками на длинных жгутиках, которые Лена завязывала вверху бантиком. Из комнаты вышла мама Славика (в отличие от него у неё были светлые в кудряшках волосы) и не удержалась: «Какое симпатичное платье!» Она не льстила, удивление было естественным, Лена знала – такого платья больше нет ни у кого в Москве, её мама умела делать красивые вещи, и вкус у неё был отменный. Вера Васильевна больше с ними не общалась, а, лёжа на диване в большой передней комнате, что-то читала. Славик сказал, что она химик, занимается наукой, и, подтолкнув Лену в свою комнату, прикрыл за собой дверь.

Лена огляделась. Убранство небольшой комнаты было довольно простым для такого важного дома, из окон которого виден Кремль. Диван, шкаф и письменный стол у окна. Ещё - чёрное пианино, такое же, как у Лены. Славик сказал, что на нём играет сестра. И – музыкальный центр, с автоматической сменой пластинок, такой Лена видела впервые. «Видимо, из Швеции привезли», - подумала она. Славик успел рассказать ей, что родители несколько лет там работали. А на подоконнике – ну прямо, как у её бабушки, - колючий алоэ в горшке. «Ну да, бабушкин», - спокойно подтвердил Славик.

Он никакого значения не придавал впечатлению Лены от его жилища, был весь сосредоточен на фильме, только это его занимало и беспокоило. Они прогнали плёнку несколько раз, Славик засекал время, делал пометки в блокноте, вроде бы всё стыковалось удачно – изображение, текст, музыка. Оставалось доснять пару минут для финала.

- У меня есть кусок плёнки с соседским мальчиком! – вспомнил вдруг Славик и полез на шкаф. – Он там так здорово улыбается!.. Может, как раз подойдёт…

В комнату заглянула бабушка: - Ужинать!

Она оказалась удивительно похожей на бабушку Лены: в простой домашней одежде, с согнутыми плечами и русыми с проседью волосами, туго стянутыми и заколотыми на затылке в калачик.

Лена сразу засобиралась домой.

- Нет, - сказал Славик, - останься, а то бабушка обидится, - усмехнулся он краешком губ.

Овальный стол посреди большой комнаты был сервирован к чаю: сыр, ветчина, масло и домашнее бабушкино печенье. Долго они не рассиживались и, выпив чаю, вернулись в Славкину комнату. Лена, сидя в углу на стуле, листала толстый альбом с марками, а Славик рылся на шкафу, ища старую плёнку. «Ладно, - наконец слез он со стула, - потом поищу!» Он проводил Лену до метро, по дороге рассказывая, как хотел бы снять кино про свой первый дом – деревянный и маленький, на берегу Москвы-реки - и про друзей детства…

На смотре новых студийных работ короткометражный фильм Славы, Искандера и Лены «Реквием» занял первое место, он был пронзительным по воздействию. Стихи Рождественского, которые Лена читала просто и проникновенно, хорошо ложились на кинокадры, они  усиливали и дополняли друг друга. Студийцы  дружно аплодировали.

В начале декабря прошло последнее занятие в МЭИ-фильме, а потом началась сессия: зачёты, консультации, экзамены.

         ***

Из дневника Лены. 29 февраля 1968. «Ходили на «Анну Каренину» с Самойловой и Лановым - фильм очень понравился. Смотрели в «Октябре» - это новый кинотеатр на Арбате. И вообще сейчас Новый Арбат – это что-то!»

Славку после экзаменов Лена не видела, их пути не пересекались, разве что как-то случайно встретились в троллейбусе. Славик сидел у окна, а Лена только вошла, он предложил своё место, она отказалась – ехать было недалеко. Так они и общались. Славик успел рассказать, что долго болел, врачи велят удалить гланды, после чего он сможет беспрепятственно отправиться в экспедицию на Баренцево море.

- А от стройотряда удалось откосить, -  с довольной улыбкой сообщил он.

Для неё это был удар под дых. «Маменькин сынок», - с неприязнью подумала Лена, сама-то она только и ждала, чтобы скорее проскочить летнюю сессию и отправиться со стройотрядом в Норильск, за испытаниями и приключениями. С этого момента её увлечённость Славиком стала стремительно таять…

В следующий раз они виделись уже после его операции, весной. Заметно побледневший Славик подробно рассказал, как всё происходило… Они стояли у какой-то огромной двустворчатой белой двери, ведущей в институтскую лабораторию, на Славке был чёрный плащ, слишком солидный для его возраста… «Видимо, отцовский», - подумала Лена и отметила про себя, что как москвич он мог бы одеваться и получше…

  ПРАЗДНИКИ

Ребята-однокурсники приготовили сюрприз: всех трёх девчонок, что были в группе, пригласили отпраздновать 8 марта в одной московской квартире, у парня с другого факультета, с которым кто-то из них дружил. На деле оказалось, что это квартира Славика! «Ха-ха-ха! - мысленно рассмеялась Лена. – И как это ему мама разрешила?..» Соня, родители которой жили в Чите, и Гуля из Риги были не против. «Что ж, - подумала Лена, - им будет интересно побывать в таком важном доме…» У Лены на этот случай была новая нейлоновая блузка – белая с кружавчиками, и чёрная короткая юбка.

Когда вошли в подъезд и чинно прошли мимо консьержки, которую Славик уже предупредил о визите гостей, все три красавицы ещё немного робели, хотя смелости им было не занимать… Славкина мама вышла в прихожую, окинула студенток оценивающим взглядом, они тут же её поздравили и протянули скромный букет розовых грузинских гвоздик, купленный в складчину. Потом она и Славкин отец – похоже, он тоже был дома – оставались в дальних комнатах.
 
Веселье проходило в Славкиной комнате: ребята там уже всё приготовили, на столе красовался шикарный сервиз с синими узорами: то ли русская гжель, то ли фарфор из Швеции. Цветы и конфеты парни преподнесли девчонкам еще в институте. Славик включил проигрыватель, который автоматически менял пластинку за пластинкой!.. Забавно. Музыкальная коллекция у него была хорошая, много французского шансона: Эдит Пиаф, Шарль Азнавур, Адамо, Ив Монтан, Мирей Матье, Джо Дассен… К слову, в школе Славик изучал французский. Произнеся и выслушав тосты, пригубив какого-то сухого вина, все дружно приступили к еде, поскольку обедать сегодня не довелось.
 
Стол занимал всю середину комнаты, танцевать было практически негде, поэтому Соня присела к пианино (Славик тут же остановил проигрыватель) и наиграла хорошо знакомую Лене ещё со школьных времён мелодию: полонез Огинского, очень популярный в их краях… Удивившись доносившимся из Славкиной комнаты мелодичным звукам, Вера Васильевна приоткрыла дверь и, улыбнувшись обернувшейся Соне, одобрительно кивнула головой.

Когда компания уже собралась расходиться, в прихожую вышел Славкин отец, крепкого телосложения, с армейской осанкой. Он подавал девочкам пальто и, передавая Лене её лёгкое зелёное джерси, уточнил:

- Так вы из Гродно?

- Да, - кивнула Лена.

- Бывал, бывал там когда-то… - задумчиво произнёс хозяин дома. – Довольно захолустный городишко…

Лену будто кипятком ошпарили. Высокомерия она не переносила… «Дипломат, называется…» - подумала неприязненно.

    ***

Новое платье, любовно и искусно сшитое мамой, - цвета морской волны  с прозрачными нейлоновыми рукавами, расшитое по воротнику-стоечке и манжетам искусственным жемчугом, Лена впервые надела на факультетский праздник Весны. Он ежегодно проводился в общежитии, и на этот раз роль королевы Весны студсовет поручил Лене. Всё, что от неё требовалось, это сказать несколько приветственных слов гостям, столпившимся в вестибюле, и проследовать вместе с представителями деканата по всем шести жилым этажам их факультета. По традиции каждый этаж разрисовывал гуашью какие-то сюжеты на стенах своего коридора и разыгрывал забавную сцену, привлекая к участию в ней гостей из деканата. Королева весны и сопровождавший её с микрофоном Олег комментировали происходящее – и по радиосвязи всё разносилось по другим этажам.

Когда на пятом этаже студенты в одеждах пиратов взяли в плен молодого преподавателя и, связав, потребовали за него выкуп - 10 баранов, доцент Липов, недолго думая, нашёлся:

- Согласен! Вот только думаю, с какого этажа набрать?!.

По этажам разнёсся рогот. Не ожидали студенты, что суровые «преподы» тоже могут хохмить и прикалываться…

Из дневника Лены. 30 марта. «Ездили вчера в музей-усадьбу Останкино. Там одни полы чего стоят! А сегодня хоронят Гагарина…»

ПРИЗНАНИЕ

Май. Практика на ТЭЦ-20. Приходилось рано вставать и к 8 утра мчаться на метро до станции «Ленинский проспект», оттуда немного пешком – воздух свежий, прозрачный, бодрящий, Лена летит в гофрированной светлой юбке и голубой трикотажной кофточке с коротким рукавом. Во дворе электростанции на той же скорости проносится мимо сидящих в беседке пацанов из группы Т-3, они бездельничают, и Сергей, заигрывая, зовёт Лену к ним, приговаривая:

- А-а-а, променяла нас на другую группу…

Лена отмахивается:

- Опаздываю!..

Июнь. Уже закончились экзамены, когда в гости к Люсе, с которой Лена жила в одной комнате, приехал из Краснодара Коля, с чемоданом черешни. Дня через три отряд мэишников (и с ним Лена) улетал в Норильск, а «сладкая парочка» ещё неделю оставалась в Москве. Ехать в Норильск Люся не решилась.

Накануне Славка ни с того, ни с сего явился к ним в общежитие, постучал в дверь их комнаты. Лена приоткрыла дверь. Здрасьте! Славик собственной персоной. Она вышла. В комнате оставались Люся с Колей. Лена прошла к окну в конце коридора, Славка тянулся за нею, отчего-то слегка прихрамывая…

- Что у тебя с ногой?

- Споткнулся… Можно воды?

Лена вернулась в комнату, в прозрачном стеклянном кувшине у них всегда стояла вода, а куда подевались стаканы?.. Ладно, она вынесла в коридор кувшин. Славка жадно к нему прильнул. Когда напился и поставил кувшин на подоконник, посмотрел на Лену каким-то нездешним взглядом и выдохнул:

- Я люблю тебя, Лена...

Хоть стой, хоть падай! Ещё полгода назад она бы растаяла от такого признания. И кто знает, может, бросилась бы ему на шею. Но за эти полгода они ни разу не были вдвоём! Какая же это любовь?..

- Ты что, обалдел?!

Славка затих, такой реакции он явно не ожидал. А Лена продолжала выговаривать ему, что он маменькин сынок и эгоист… И что это за отношения, если люди вообще не бывают вместе?..

Они уже шли по Энергетической улице к остановке троллейбуса, Лена объясняла Славке, что эту «любовь» он для себя придумал, что это несерьёзно… Славка, прихрамывая, понуро и молча шёл рядом. Она помогла ему взобраться по ступеням троллейбуса, махнула рукой и подождала, пока троллейбус отъедет.

Вернувшись в комнату, плюхнулась на кровать, прижалась спиной к стене и разрыдалась. Она не помнит, чтобы когда-нибудь ещё так ревела… Люся с Колей, сев напротив, не сводили с неё округлившихся глаз и не знали, чем помочь…
Сквозь слёзы Лена кратенько им рассказала про запоздалое, не ко времени объяснение Славки в любви… 

Когда успокоилась, Коля сфоткал Лену вместе с Люсей. Это одна из лучших фотографий Лены, на ней она настоящая и какая-то просветлённая.

Для Славки это была драма и рана, для Лены – стресс и загадочный случай, который она вспоминала и осмысливала (мало кто поверит) всю последующую жизнь…

       ***

Перед отъездом в Норильск Лена сгоняла к Дому на набережной, посмотрела адрес. И уже из Норильска отправила Славке письмо, в знак того, что они всё равно остаются друзьями… Славка уже был в экспедиции, письмо Лены ему заботливо переслала Вера Васильевна. И скоро от Славки прямо в Норильск пришло письмо про красоты и романтику Баренцева моря…

  ОПЯТЬ ОСЕНЬ

Сентябрь. Из письма Лены домой. «Вчера с 10 вечера у нашего курса был воскресник на овощной базе - разгружали картошку. Вернулись в 5 утра и до 7 пили чай с вареньем и пели песни. Спали до 2 часов дня».

В те дни Славка вручил Лене пакет с морскими звёздами, ежом и двумя большими ракушками, привезёнными с Баренцева моря. Звёзды лежали потом на полке в комнате общежития, дурно пахли водорослями, и девчонки возмущались. А ракушки до сих пор сохранились…

В начале октября Славка заходил в общежитие, Лены не было, и он оставил для неё два билета на концерт. Какие-то минуты спустя вернулась Лена, девчонки тут же доложили про визит кавалера.

- Беги! Ещё догонишь!..

Она догнала Славку в скверике между общагами, уже темнело и было прохладно, а он опять пытался объясняться:

- Мне повторить?..

Похоже, он хотел воспроизвести то своё признание, но Лена его остановила:

- Я помню.

Разговор не клеился. Лене было тревожно, ей казалось, что Славка вот-вот совершит какую-то глупость. И поспешила уйти.

Билеты были на 7 октября.

***

В тот день выпал первый снег! Да ещё какой! Прямо настоящая пурга была 7 октября, в  день рождения Риты. После занятий Лена, в куртке, брюках и малиновом мохеровом шарфе отправилась к ней в общагу Полиграфического института с букетом гладиолусов – где она их только раздобыла в ту пургу! И с ними же заглянула между парами в аудиторию к Славке, чтобы предупредить, что на концерт пойти не сможет. Они тут же повздорили.

- Вот билеты. Сходи с кем-нибудь другим…

Они стояли у окна в коридоре, Славка был сам не свой. Пышный букет в руках Лены ещё больше заводил его: не иначе, от кавалера или жениха…

 - Может быть, поставим на этом точку в наших отношениях?!. – хмуро предложил он.

- В каких отношениях, ты что?! Мы видимся с тобою раз в месяц! И почему «точку»? Почему мы не можем оставаться друзьями?..

           ***

Из дневника Лены. «Ходили в Театр сатиры на «Баню» Маяковского, очень понравилось. А вчера мы с Аллой были сразу в двух кафе, в одном капитально поели, а в другом баловались сладким, кутили на её норильскую премию».

       В МИДе

Спустя два месяца Славик пригласил Лену в кино, и не куда-нибудь, а в МИД – Министерство иностранных дел на Смоленской площади. На предварительный показ «Зигзага удачи» с Евгением Леоновым, Ириной Скобцевой, Алексеем Грибовым, Олегом Ефремовым и Валентиной Теличкиной в главных ролях. Хорошо, что Лена на этот раз не отказалась, потому что фильм был – отпад! Животики надорвали от смеха.

Но поначалу в фойе на первом этаже Лену заворожило и очаровало, как мальчики и девочки юношеского возраста из дипломатических семей либо их друзья лихо отплясывают твист! И в этой пёстрой массе пляшущих выделялась и приковывала к себе взгляды невысокая изящная девушка в зелёном платьице, движения которой были красивы и совершенны. Наблюдать за ней можно было бесконечно.

Но – прозвенел звонок. Их места оказались в верхнем ряду амфитеатра. В тёмном зале Славик, благо, не предпринимал дурацких попыток взять Лену за руку либо положить свою руку ей на колено. Было не до того – весь фильм они от души хохотали. Продолжая смеяться, добрались на метро, а потом на троллейбусе до общаги и здесь распрощались.

***

Из дневника Лены. Декабрь. «Ходили с девчонками в «Современник» на «Искусство комедии». Игра отличная!

Сделала подарок для ребят из комнаты, в которой живут Олег, Радо и Лёва: шикарная коробка конфет в виде ёлочных игрушек с петельками, купила в кафе «Прага». У них была очень красивая, узенькая, как кипарис, ёлка. На неё сразу повесили конфеты».

***

1969 год. Февраль. Когда Олег, Радо и Лёвчик, приложив немало выдумки и вложив посильные средства в оформление своего совместного жилища, победили в конкурсе на лучшую комнату в общежитии, наградой им стал телевизор. Девчата из комнаты Лены сначала заходили к парням посмотреть телик, а потом этот телик незаметно перекочевал в девичью комнату. В те дни как раз шла четырёхсерийная «Война и мир» Сергея Бондарчука, а вскоре Олег пригласил Лену на день рождения. В книжном на Горького, где продавались красиво изданные за рубежом книги, она купила иллюстрированный альбом рассказов «Дети мира». Ей самой хотелось бы иметь такую книгу… Подписала на обложке: «Олегу и его будущим детям…» Словно наколдовала…

Как культорг курса, Лена приглашала на вечера в комнату отдыха общежития молодых артистов, студентов ВГИКа и Художественной академии имени Репина, даже следователей с Петровки, 37. Вместе с Олегом они сходили в театр на Таганке, в оперетту, во МХАТ, в Вахтанговский…

В общежитии был свой радиоузел, и секретарю факбюро Лёне Еремееву пришла идея выпускать радиогазету. С нуля наладили её выпуск и регулярно выходили в эфир на семи этажах Лёва, Олег, Радо и Лена. Вечерние студенческие выпуски были смешными, на злобу дня. Про то, что нет горячей воды в душе, про опостылевшие макароны в столовой, про выключение в общежитии света на ночь! Да-да-да…

Из дневника Лены. Март. «Вчера смотрели в ДК «Бриллиантовую руку» - великолепная комедия! Никулин, Папанов, Миронов, Мордюкова. Чуть не умерли от смеха, хохотали до истерики. В воскресенье я ходила в Третьяковку - еще раз посмотрела Врубеля, Серова, Куинджи.

На Таганке смотрели «10 дней, которые потрясли мир» по книге Джона Рида. Спектакль давали для студентов-иностранцев, Радо нас водил.

Дворец Съездов. Балет Асафьева «Бахчисарайский фонтан». Ходили с Олегом».

Как-то весной Олег, встретив Лену возле общаги, вытянул её в гости к Сергею. Лене совсем не хотелось идти без приглашения к незнакомым людям… А когда сдалась, предложила купить цветы для его мамы. Купили гвоздики, и Олег вручил их хозяйке дома. Жили они в новом спальном районе Москвы. Отец Сергея, узнав, что будет девушка, срочно поменял рубашку… У Лены на голове была копна вьющихся после химзавивки длинных волос. И Валентина Николаевна не смогла удержаться, чтобы не потрогать и подержать в руках эту копну. В общагу Олег с Леной вернулись с пирогом от мамы Сергея, она оказалась радушной и щедрой хозяйкой. Направляясь с этим свёртком к себе на этаж, Олег у двери на лестницу обернулся… Лена, перед тем как войти в свою комнату, тоже повернула голову и встретилась взглядом с Олегом, он был уже далеко в конце коридора, но она хорошо видела его глаза, казавшиеся сейчас большими и почему-то голубыми, они выражали несмелое и безнадёжное обожание…

Наутро, проснувшись, Лена ещё долго не могла выйти из состояния, которое ощутила во сне… Она до сих пор чувствовала спиной тепло подошедшего к ней сзади и бережно обнявшего её Олега. Было так уютно и спокойно в этом объятии. Надо же, подумала она, неужели и на самом деле мне с ним всегда будет так хорошо? А этот осязаемый сон – как знак свыше? До конца дня она оставалась под впечатлением приснившегося, но такого необычного и приятного объятия.

Они ещё долго краснели, случайно встретившись друг с другом. Бывало, постучавшись в девичью комнату, Олег сначала выслушивал от открывшей дверь Аллы: «Подожди!..», а Лена тем временем пыталась справиться с охватившей щёки пунцовостью и только потом, немного придя в себя, выходила к Олегу.

МЫ ВЫБИРАЕМ, НАС ВЫБИРАЮТ...

Чаще всего в кино Олег с Леной ездили в «Россию» - там раньше шли новые фильмы, а ещё был зал, где показывали только мультики, причём вполне взрослой тематики. Как-то, выйдя из кино, решили ещё куда-то проехаться вверх по Горького. Сыпал лёгкий снежок, но холодно не было, они болтали, глядя друг на друга в ожидании своего троллейбуса. Остановка как раз напротив «России». Проехал один – не тот, потом второй…

Вернувшись в общежитие, вечером пили с девчонками чай вприкуску с бутербродами, намазанными сверху домашним вареньем, которое присылали родители. И тут Надя, обращаясь к Лене, ликуя и интригуя, выдала:

- А я видела вас сегодня с Олегом!..

- Где?!

- У «России»!

- И чего ж не подошла?

- Ха! Я на троллейбусе ехала! И представляешь, вижу: стоят голубки… Кстати, хорошо вдвоём смотритесь!

Мало того, что пересечься, не сговариваясь, в центре Москвы очень сложно, да ещё на ходу троллейбуса успеть кого-то разглядеть, сказанная невзначай фраза возымела на впечатлительную Лену сильное действие: это было как бы одобрение их отношений с Олегом. Она не раз вспоминала ту реплику Нади, раздумывая, правильный ли делает выбор, и потом, когда этот выбор уже сделала…

       ***

В небольшую комнату общежития на празднование дня рождения кого-то из её обитателей – кажется, Радо, набилось человек десять. Пришёл и Сергей, одно время он жил в этой комнате, пока не вернулись из загранкомандировки его родители. После скромного фуршета с сухим вином и бутербродами включили приёмник на музыкальной волне, и кто-то объявил танцы. Парней было чуть больше, чем девчонок, и перед Леной встали, вытянувшись стрункой, Олег и Сергей. Ей предстояло выбрать, с кем идти танцевать. В голове мгновенно пронеслось: если выберу Сергея, Олег точно обидится… А обижать его не хотелось… Она протянула руку Олегу. Приобняв друг друга, они медленно двигались в ритме танца в слабоосвещённой комнате рядом с другими парами… Сергей с независимым и как бы безучастным видом сидел за скромно накрытым и почти опустошённым круглым столом, изредка поглядывая на танцующих… Этот выбор Лены он принял всерьёз и запомнил надолго. Спустя много лет так и сказал: «Из нас двоих ты всегда выбирала Олега…» Хотя других таких случаев Лена припомнить не могла. Разве что окончательный выбор: с кем ей хорошо, легко и просто, без необходимости казаться лучше, а ещё – кто рядом в огромной Москве и всегда готов протянуть руку помощи, вплоть до кормёжки обедами за свой счёт, когда Лена целый семестр не получала стипендию, о чём не знали родители, а присылаемые ими деньги быстро таяли, - она сделала в пользу Олега.

Из дневника Лены. Апрель. «Нам с Аллой выделили путёвки в лагерь МЭИ в Алушту на третью смену... Но Алла предпочла ехать со стройотрядом на Чукотку, в Билибино».

«Дворец Съездов. Балет Чайковского «Спящая красавица». Ходили с Олегом».

      ***

Первое мая. После демонстрации, а это пешком от Лефортово до Красной площади и обратно, плюс неизбежные стоянки, окончательно измождённые Лена, Олег и Сергей втроём возвращались по домам… Давно хотелось есть, но денег, похоже, ни у кого не было, у Лены - так точно, а парни на эту тему тоже не заикались, в итоге пошли в кино… А потом разбежались по домам. Лене и Олегу было по пути.

В горячую пору зачётов и экзаменов Лену вдруг захватило романтическое общение с Олегом. Они часто гуляли вечерами в окрестностях общежития, даже под дождём, одалживая для этого зонтик у Радо. Проголодавшись к ночи, шли в буфет железнодорожников на Сортировочную. А перед экзаменом по турбинам Лену так воротило от учебников и конспектов, что она, как заколдованная, весь вечер бездумно проездила с Олегом на трамвае, а назавтра схлопотала 2 балла! С таким же успехом завалила и ТЭС (Тепловые электростанции)! Две пары!.. Хорошо, что она сразу же пересдала, причём «Турбины» на «отлично».

                ***

Стройотряд МЭИ и почти все её однокурсники, включая Олега и Сергея, едут в Билибино, на строительство атомной станции, девчонок не берут, сделали исключение только для Аллы, былой сварщицы. Из Москвы Лена почти каждый день писала Олегу письма…
     
                АЛУШТА

Август. Из письма Лены родителям: «Сидим в палатке и травим анекдоты, по брезенту шуршит дождь. Ночью была гроза. Видимо, весь день будет идти дождь. Палатка с трёх сторон открыта всем ветрам. Лагерь прямо над морем, на склоне горы. В двух палатках живут 16 девчонок с нашего факультета. Сегодня моя очередь убирать территорию. Фрукты, стиральный порошок и шампунь можно купить только в Алуште, до которой 7 км по берегу моря. Знакомых – тьма! И ребят, и девочек. Спим под двумя одеялами, не холодно. Подъём в 7 утра. Нас будят петухи - магнитофонная запись».

Очень легко было вставать утром под пение петуха и шум прибоя… Именно в Алуште Лена увидела американский фильм «Этот безумный, безумный, безумный мир», смотрели в амфитеатре на улице – это было что-то! От смеха сползали под скамейки. Тогда же в лагере отдыхали ребята из институтского ВИА «Искатели». Раечка с младшего курса дружила с одним из них – Аркадием. Был и Александр Градский в их компании, однажды он пригласил Лену на танец. Всю смену радисты крутили песню:

Я люблю, я люблю, я люблю, я люблю –
Иных слов я найти не могу.
Я люблю, я люблю, я люблю, я люблю –
Досада в углах твоих губ…

Считалось, что песня Азнавура, а спустя 50 лет оказалось, что автор - другой французский шансонье… Русский текст – питерца Бориса Полоскина. В лучших и любимых песнях Лену больше трогали слова, чем мелодия, которая служит как бы позывным песни. Разве что в танцевальных мелодиях главной остаётся музыка, а не слова…

Олег и Сергей в это время отдыхали после Билибино в Сухуми. Лена отправила им телеграмму с приглашением в Алушту. Приехал Олег. Появился, когда Лена дежурила в столовой, протирала столы после обеда. Оба смутились, но зато она смогла накормить его тем, что нашлось на кухне. Вечером гуляли над морем и съездили в Алушту, заходили в ресторан, но там практически ничего съестного не было! В лагерь топали 13 километров пешком по обочине шоссе уже ночью, при свете звёзд и шорохе насекомых – ни одна машина за это время не проехала! В туалет хотелось по страшному, но свернуть с дороги в поле было ещё страшнее. Чуть попали в лагерь, разбежались по туалетам… Ночевал Олег в палатке у ребят-атомщиков.

После одной из вечерних прогулок, расставаясь, Лена легонько прикоснулась губами к щеке Олега. Он не ожидал и лишь посмотрел на неё изумлённо…

Собирались покататься на лодке, и – о,чудо! - к пункту проката подошли в одно время со Славиком, он с опозданием приехал на смену, после Баренцева моря, и был совершенно белым, незагорелым. Едва успели удивиться и поздороваться, как увидели, что к нему со всех ног мчится Соня с паспортами в руке – приземистая и крепенькая. То была символическая встреча – словно кто-то невидимый и всесильный собрал в одной точке две пары и развёл по своим углам, как на ринге. После отъезда Олега Лена ещё пару раз видела Славку издали, но к ней он ни разу не подошёл…

Больше они не виделись, ничего друг о друге не знали и не слышали. А спустя сорок лет… Но это уже другая история.

                СЕРГЕЙ

Не бывает любви несчастной,
 
Не бывает любви напрасной…

Лена уже не могла вспомнить, сама она сочинила эти строчки или вычитала, и они легли на её душу как собственные… Ну да, их вполне могли написать Юнна Мориц, Вероника Тушнова, Юлия Друнина, её любимые поэтессы.

Несколько дней, оставшихся до начала занятий, Лена провела дома, мама сшила ей очень симпатичное красное вельветовое платье с белым кружевным воротником и такими же манжетами. Очень хорошо сочеталось оно с густым крымским загаром Лены. Олег встретил её на вокзале, и они, сдав чемодан в камеру хранения, осуществили её давнюю мечту: пешком прогулялись по всей улице Горького от Белорусского вокзала до Красной площади.

Не успела Лена появиться на занятиях, прибегает в общежитие взмыленный Сергей, она  как раз на балконе высохшее бельё снимала. Нашёл! У Лены в руках охапка лифчиков и трусиков, а он возмущённо отчитывает её за опоздание к началу занятий в институте, за двойки на экзаменах!..

- Но  я же пересдала всё сразу и с хорошими оценками! – оправдывается Лена. – Что за разнос?

Оказывается, Сергей прибежал после заседания комсомольского бюро, где кто-то предложил вывести Лену из состава бюро, причём даже одна из её подружек проголосовала «за»! Похоже, это особенно возмутило Серёгу. Но большинство было против вывода. Лена вздохнула с облегчением. Она, хоть и не держалась за некие комсомольские полномочия, но незаслуженного и позорного исключения, естественно, не хотела. Лена охладила пыл Сергея, сообщив, что задержалась дома из-за смерти бабушки. Он, слава богу, сразу сменил тон, выразил сочувствие, и они вместе покинули балкон.

За этой сценой не без интереса наблюдали девчонки из окна, выходящего на балкон, и расценили её по-своему: Сергей выяснял с Ленкой романтические отношения, типа как Мавр. Интересно, до чего же договорились?.. Так рождаются легенды, а, может, и не легенды…

ПЕРЕЛОМ 
         
В конце сентября Лена с Олегом засели в радиорубке печатать алуштинские фотки, возились с ними долго, а когда пришло время разбегаться – скоро в общаге должны  погасить свет – обнаружили, что дверь не отпирается! Чего только не предпринимали – ни в какую! А общага спала… Они тоже приютились на единственном жёстком стуле со спинкой, Лена на коленях у Олега. Но долго так продолжаться не могло, скоро она захотела в туалет. Хоть на стенку лезь!.. Какими-то ухищрениями им всё-таки удалось под утро встряхнуть и привести в чувство этот треклятый замок! Словно сорвавшись с цепи, они ринулись в разные стороны – по туалетам!..

Как и стоило ожидать, девчонки из комнаты Лены и парни из комнаты Олега ночное отсутствие парочки расценили по-своему: ага, переспали значит, а что же ещё?! Это предположение добавило холодности к Лене со стороны Сергея. Даже на её день рождения, хотя и приглашала, он не пришёл.

Из-за полученных в сессию «неудов» стипендия Лене не полагалась, дома об этом не знали, поэтому денег присылали с учётом стипендии, они быстро кончались, и обедать она всё чаще ходила с Олегом, привыкнув и принимая как должное, что рассчитывается он. Так и продержалась до зимних каникул. Чаще всего обедали неподалёку в кафе «Три пескаря», там на гарнир всегда была жареная картошка. Как-то, Лена была тогда в клетчатом коричневом платье и рыжих сапогах со шнуровкой, Олег тоже всегда выглядел аккуратным и подтянутым, кассирша не удержалась и спросила: «Вы, наверное, иностранцы?». Иностранцев в МЭИ было много: из Германии, Венгрии, Болгарии…

Из письма Лены родителям. 23 октября. «Свободного времени мало. Расчёт по экономике, проект по турбинам и научно-исследовательская работа. Моя тема: условия сжигания экибастузского угля. Месторождение в Казахстане, исследует его Алма-Атинский НИИ, и мой шеф Липов грозится послать меня туда на преддипломную практику!..»

Из дневника Лены. 25 октября. «Большой театр. Опера Верди «Травиата». Ходили с Олегом, билеты брала я, галёрка, 3-й ярус, как раз за колонной, почти ничего не видели. Но слышали! Я тот ещё ценитель классической музыки, но увертюра меня покорила и с тех пор стала для меня узнаваемой».

Из писем Лены родителям. 7 декабря. «В следующий вторник мне предстоит делать доклад на кафедре по теме «Сжигание экибастузских углей». Потом всю неделю буду заниматься турбинами. Расчёт закончила, остались чертежи. Скоро защита. 20 декабря заканчиваются занятия. Потом сессия, первый экзамен 30 декабря».

10 декабря. «Достали билеты в театр Образцова на «Необыкновенный концерт», туда очень трудно попасть. Ходили с Олегом. Удовольствие редкое! А «Божественную комедию» смотрели ещё в Норильске – то и другое умно и смешно!»

                В ТАРУСЕ

Счастье не бывает долгим и бесконечным. Вспоминая о лучших днях и эпизодах своей жизни, мы замечаем, что в памяти остаются буквально мгновения счастья…

1970 год. Февраль. Письмо Лены домой из Тарусы: «Уже пять дней мы с Олегом в Тарусе. Здесь почти все из МЭИ, но есть и из других вузов, и даже пару старушек, которые всё время играют в карты и смотрят телевизор. А мы после завтрака катаемся на лыжах почти до обеда… После ужина - кино в клубе, потом прогулка. Кормят не очень, в основном жареные колбаса и рыба. Но мне здесь нравится. Очень красивые места. Над Окой. Здесь когда-то жили Поленов, Рихтер, Прокофьев, Паустовский. В Тарусе своя картинная галерея, а в соседней деревне сохранился дом-музей Поленова. Здесь же деревянный Дом художников, куда они приезжают зимой на этюды. Второй день мороз 27 – 28 градусов. Но мы всё равно катаемся на лыжах, фотографируем…»

Лена с Олегом приехали в этот старинный, весь из деревянных особняков, пансионат на зимние каникулы. Живут в разных комнатах, даже в разных корпусах. И вот нашли местечко, чтобы побыть вдвоём… На втором этаже главного корпуса – небольшое фойе с овальной, застеклённой от пола до потолка наружной стеной. Сбоку от этого  огромного окна – большой мягкий диван. Вокруг ни души, постояльцы разбрелись после обеда по своим углам. За окном медленно падает снег. Тишина… У Лены в руках книга – хочешь, читай, а хочешь – просто смотри в окно, любуясь старым заснеженным парком… Тепло, уютно, спокойно… Не нужно больше ничего, вот только бы так подольше сидеть рядом… Минуты осязаемого счастья. Если бы в таком умиротворении, в обоюдной гармонии и душевном комфорте могла пройти вся их совместная жизнь, о которой они только начали задумываться.

Из дневника Лены. «Дважды были с Олегом во МХАТе, смотрели «Чрезвычайный посол»  с Ангелиной Степановой и «Чайку» со Светланой Коркошко и Олегом Стриженовым».

3 июня. «Дворец Съездов. Опера Верди «Риголетто». Ходили с Олегом».

                ШЕСТОЙ КУРС

Из письма Лены родителям. 1 сентября, вторник. «Началась преддипломная практика. Хорошо, что не в Алма-Ате, как обещал Липов, а в Москве, в ЦКТИ – Центральном котлотурбинном институте, езжу туда к 8 утра. Мне выделили стол. Передо мной на стене – схема стенда для испытаний и толстенный отчёт о них, из которого я выписываю себе в тетрадь то, что потом можно будет предъявить в институте. В 11 утра мы вернулись с обеда, и все наши тётеньки куда-то разбежались. Делом они заняты 2 часа в день, не больше. Остальное время ходят по магазинам, читают или болтают. Мы все проходим практику в разных местах, но все девчонки говорят, что у них то же самое!..»

Пока на несколько дней Олег уезжал домой в Минск, Сергей надумал взять Лену под свою опеку: они вместе съездили в кинотеатр «Россия» на мультики, а потом заглянули в «Лакомку» по соседству, где, стоя за небольшим круглым столиком, съели по огромному куску «Хрустального» торта, запивая его душистым кофе… Пока ехали обратно в метро и троллейбусе, Сергей всё рассказывал о летней поездке их группы по Чехии, по разным её городам, о встречах с чешскими студентами и учёными…

- А проблем с языком не было? – Лена с Ликой в те же дни были на обменной практике в Польше, им, выросшим в Белоруссии и на Украине, польский был хорошо знаком.

- Ты знаешь, там многие знают русский, так что проблем не было.

Ну да, вспомнила Лена, она же сама в школьные годы переписывалась с ровесницей Яной из Чехословакии, и переписку они вели как раз на русском…

Из дневника Лены. 22 сентября. «Ходили с Олегом во Дворец Съездов на оперу Гуно «Фауст».

22 октября. «Большой зал консерватории. Гарри Гродберг. Прелюдии и фуги для органа. Торжественно, местами помпезно. Но музыка со словами нравится мне больше. Были с Олегом и Радо».

27 октября. «Дворец Съездов. Балет Минкуса «Дон Кихот». Ходили с Олегом».

Можно подумать, что всё искусство столицы содержалось только за счёт студентов. Конечно, нет. Хотя московские студенты, родом из других регионов, жадно впитывали в себя то, чего не могли увидеть и услышать в своей провинции…   
               
                НОВЫЙ 1971-й

Встречали его в Подмосковье в городке авиаторов, в квартире Тани, отец которой был лётчиком. Компания собралась большая и дружная, не раз гулявшая вместе. Накрыли в складчину роскошный стол, чтобы хватило на всю ночь… Лена с Олегом накануне подали заявление в ЗАГС и витали в облаках фантазий о своей будущей жизни… Просидев полночи в обнимку в одном кресле, они спокойно могли бы просидеть так до утра… Но тут Таня, тронув Лену за плечо, шёпотом предложила постелить им вместе. Ну вот ещё! Этого только не хватало. Нет уж, такой интим они позволят себе тет-а-тет…

В итоге спали втроём на большой кровати хозяев дома: Таня, её младшая сестра и Лена. Заплутавший в незнакомой квартире Лёвчик, заглянув в спальню, запросился приютить и его. Девчонки грозно его отшили.

Утром 31-го Олег подарил Лене плюшевого пёсика Стёпу, а она, пока приводила себя в порядок перед новогодним вечером, не успела купить ему подарок… Но днём, когда шла в институт по Энергетической, попала под красивейший снегопад – крупные снежинки плавно кружились в воздухе, небо было ясным, вокруг тишина и осязаемое предвкушение счастья. В новогоднюю полночь вместо подарка рассказала об этом ощущении или предзнаменовании Олегу.

       ***

Февраль. Подготовка диплома. Парогенератор, проект которого Лена выполняла под руководством доцента Липова, был настоящим монстром или колоссом величиной с 10 – 20-этажный дом, на гигантских ножищах-предтопках и с огромными ручищами-шахтами. Тогда уже появились первые цветные фломастеры, и на своих чертежах-схемах Лена старательно окрашивала трубопроводы разного назначения каждый своим цветом. Красота! Самые тонкие линии приходилось вычерчивать по старинке – тушью, как и выписывать ею шрифтом примечания и заполнять штампы внизу чертежа. До того, как приготовить чертежи, необходимо было проект рассчитать - так, чтобы тепловой баланс по всему агрегату (выработка тепла и его потери) сошёлся тютелька в тютельку, под ноль. У Лены, сколько она ни пересчитывала туда и обратно этот заколдованный баланс, он упорно не сходился! Зато Липов, взяв в руки карандаш, небрежно сложил и вычел все приобретения и потери тепла – и нате вам, у него всё сошлось! Ко времени защиты диплома, поинтересовавшись у продвинутых однокурсников, как у них сходился баланс, Лена поняла, что они просто игнорировали мелкие нестыковки, поскольку всё тютелька в тютельку вообще учесть невозможно! Короче, просто подгоняли цифры. Пришлось и ей сделать так же. Её новаторский парогенератор должен был работать на экибастузском угле Казахстана, но довелось ли когда-нибудь внедрить его в жизнь, неизвестно. Зато в дипломной работе Елены Николаевой были отмечены новизна и оригинальность конструкции агрегата.

***

Надя, ещё остававшаяся в Москве из-за волокиты с оформлением её на работу в московский проектный институт, по доброй воле три раза в день подкармливала пыхтевших над проектом Лену и Олега неизменной манной кашей, почему-то с ванилью – видимо, сахар кончился. Однако парочка не привередничала, а за обе щеки благодарно уплетала опостылевшую манку. Это было спасением и от голодной смерти, и от провала Лены на защите диплома, поскольку времени до неё оставалось всё меньше, а на столовую не оставалось вообще!..
 
Накануне свадьбы Олега и Лены, которая была сразу после защиты, Надюха вдруг принесла им какой-то невзрачный на вид журнальчик:

- Изучайте! – и, хитро усмехнувшись, вышла.

Это было самиздатовское пособие для молодожёнов, что-то типа Камасутры, но поскромнее. И без откровенных рисунков. Ничего такого Лена прежде в глаза не видела. А журнальчик, судя по износу, давно уже путешествовал по комнатам общежития. Пока пыхтели над дипломным проектом, им было не до журнальчика, хотя пару раз Лена в него заглянула, обомлела и поняла, что читать надо не спеша и в одиночестве. Ладно, потом…

***

Их свадебным путешествием стали разъезды по родне: на поезде в заснеженный, заваленный сугробами город металлургов, где с мужем и маленькой дочкой жила сестра Олега. Оттуда – в Минск, к его маме, которая от растерянности не знала, за что хвататься, чтобы чин по чину встретить, накормить и уложить сына с невесткой.

Наконец – в Гродно, к родителям Лены, которые выделили молодым самую большую комнату, а сами довольствовались бывшей детской. Несмотря на то, что на газонах ещё лежал снег, весна наступала всё увереннее, на деревьях набухали почки, а в цветочных магазинах глаза разбегались от обилия тепличных роз. С прогулки по городу Лена и Олег возвращались с букетом, и скоро на каждом столе в доме стояло по вазе с розами. Утром, едва проснувшись, они включали проигрыватель, подаренный на свадьбу друзьями-однокурсниками, и комната заполнялась чудной мелодией «Как прекрасен этот мир…», пробивавшимися сквозь шторы солнечными лучами и ароматом роз… Лена, повернувшись лицом к лежащему рядом Олегу, вглядывалась в его порозовевшее после сна лицо и не верила, что это он так близко и что это навсегда…

               
                ВЗРОСЛАЯ ЖИЗНЬ

Когда Олег, уехав в армию, пропал на полтора месяца, Лена не знала, что и думать: ни писем, ни звонков. В разгар рабочего дня вдруг звонит мама и скорбным голосом сообщает: «Плохие новости…» У Лены всё оборвалось внутри. А мама тем же тоном продолжает: «Юра (соседский мальчик) руку сломал!» Это ж как надо не понимать состояние другого человека! И что может значить для него эта фраза!..

Когда Лена, получив наконец весточку от Олега, что их авиаполк перебросили из Киева в Алма-Ату и молодым офицерам выделили квартиры, и Лена уже может приехать к нему, она немедленно собрала чемодан и, даже не успев уволиться с работы, помчалась к Олегу. Серёга, провожая Лену в московском аэропорту, у самого трапа как-то тоскливо на неё посмотрел и впервые чмокнул в щёку. Она немного опешила.

***

Их медовый месяц длился шесть лет. Только вдвоём, без детей, они жили сначала в посёлке под Алма-Атой, где делили двухкомнатную квартиру с другой офицерской семьёй. Потом в Минске, чтобы не напрягать маму Олега, снимали комнату в большой 4-комнатной квартире, где оставались жить и хозяева, их ровесники и тоже технари – Нонна и Саша, которым эту кооперативную квартиру купили состоятельные родители. Но так или иначе отношения и все заботы в маленькой семье Лены и Олега определялись только ими двумя, что намного проще. Когда тянувшийся годами медовый месяц, давший возможность Олегу окончить аспирантуру, а Лене – факультет журналистики, стал казаться им скучным и однообразным, они решили, что оживить их уклад жизни сможет только ребёнок.

А тут ещё Нонна и Саша стали от случая к случаю подбрасывать им на пару часов своего трёхлетнего Валерика, и тогда они втроём, выпив чаю с печеньем или пирожными, валялись на своей большой двуспальной кровати, читая вслух какую-нибудь смешную детскую книгу и ухохатываясь, или смотрели телевизор. Было легко и беззаботно – да, пришло время завести своего. Но Лене так не хотелось портить фигуру беременностью… Наконец она решилась: ладно, пожертвует на какое-то время внешним видом ради ребёнка… Но силы небесные эту её решимость, а потом и мольбу услышали не сразу. Но – услышали.

        ***

В предродовой палате три роженицы, они поочерёдно вопят, а флегматичный врач-акушер, в годах, хладнокровно подходит то к одной, то к другой, по-деловому рукою в перчатке оценивает, близок ли плод, резюмирует: «Рано!» И уходит. Людмила, рожающая уже в пятый или шестой раз и которой врачи советуют предохраняться, со стоном и смехом рассказывает, что пряталась от мужа, не давалась, так он настиг её в туалете и сделал своё дело… От нестерпимой боли уже хочется выброситься из окна; надо предупредить сестру, мелькает в голове Лены, чтобы та об «этом» и не подумывала; и вот её, как обезьяну, тащат за руку в родильный зал – выпрямиться невозможно, живот тянет к земле… Вот бы со стороны кто увидел – жуть!.. То, что в кино показывают, – семечки.

***

В родильном зале, лёжа в акушерском кресле, Лена чуть приподнялась на локтях
- и изумилась, увидев, как из неё появляется головка ребёнка: круглая, вся в красно-голубых извилистых прожилках, словно земной шар в миниатюре.

- Мальчик! – доложила акушерка и, держа на ладонях худенькое сморщенное тельце, предъявила его Лене: мол, убедись сама. Тогда беременным женщинам ещё не делали УЗИ, и только в момент родов они узнавали, кто появился на свет: сын или дочь.
Потом запелёнатую кроху положили на кушетку вдали от акушерского кресла, на котором Лену еще приводили в порядок – накладывали швы. Самое страшное и ранее неведомое было позади. Повернув голову к кушетке, Лена пыталась разглядеть личико малыша и опять изумилась: на неё смотрели точь-в-точь глаза мужа, разве что поменьше, но они были отнюдь не бессмысленными, а изучающими то, что вокруг… Неожиданное и сильное впечатление.

                ***

Она так ждала того дня, когда наконец окажется с малышом дома, в тёплой уютной комнате, как в первую же ночь расскажет Олегу, что пришлось ей вытерпеть накануне и во время родов – он должен это знать. Но… вечером долгожданного дня, когда Лена оказалась дома, а новоиспечённые папаша, бабушка и дедушка – рот до ушей – принялись с головы до ног осматривать маленького человечка, после горячего и продолжительного душа у Лены открылось кровотечение, ничем не сдерживаемое, о которых она слыхала, что оно может привести к смерти… А «скорая» всё не ехала… Наконец, наскоро натянув шубу и тёплые сапоги, под руку с ошарашенным Олегом она добрела до машины. Мужу разрешили сопровождать её до больницы и даже остаться в коридоре под дверью операционной. Лена успела попросить его остаться здесь до конца.

Лёжа на операционном столе, она больше всего горевала о том, что сорвалась её задумка рассказать Олегу, как всё происходило там, в роддоме. Иначе кому ещё она могла об этом рассказать? Лена не просто горевала, а вслух ревела, очень раздражая этим женщину-хирурга и медсестру. Они поначалу думали, что от боли, но боль ещё можно было как-то вытерпеть, хотя она вместе с действиями хирурга всё не кончалась и не кончалась…

Причиной кровотечения оказалась небрежность акушерки роддома, не обратившей внимания на то, что вышел не весь послед, какая-то часть осталась внутри и спустя неделю под действием душа и горячего чая сама начала отторгаться…

***

Олег всё так же сидел на скамье, прислонившись к стене, рядом лежала её шуба, он округлившимися встревоженными глазами смотрел на Лену, когда она на ватных ногах вышла в коридор и сказала мужу, что малыша надо будет три раза в день привозить в больницу, чтобы она его покормила, остальное – под мамину ответственность.
Так печально и непредсказуемо начались их первые дни с сыном, о которых мечталось совсем по-другому…

То муж, то отец Лены исправно доставляли малыша в больницу к новоиспечённой маме, которая ещё толком не умела кормить грудью. В роддоме она хоть как-то училась у более опытных соседок по палате, а здесь, попав в небольшую одиночную палату, могла полагаться только на себя. В один из визитов, было это 8 марта, отец вместе с запелёнатым малышом привёз ей в подарок чёрную лаковую деревянную шкатулку, отделанную золотистой соломкой. Он запомнил, как однажды обрадовалась дочка тоже чёрной, но кожаной с золотым тиснением шкатулке, которую подарили ему на работе, а он передарил ей. И вот решил опять порадовать шкатулкой. Лена оценила этот папин сентиментальный порыв. Взяв на руки малыша, немного его распеленала, он взглянул на неё, пытаясь, видимо, вспомнить, кто это, но, уткнувшись личиком в тугую грудь, понял, что свои…

Отец тем временем затеял тихий разговор:

- Ты хоть скажи, как нам его называть… Записать вы его ещё успеете, а нам-то надо как-то к нему обращаться…

Ну да… Лена с тех самых пор, как узнала, что будет ребёнок, придумывала ему имена и в конце концов сошлась на двух: если девочка, назовёт Ирой, Иришкой, а мальчика – Дениской, потому что любое другое мужское имя с приставкой «ка» звучит грубо: Юрка, Петька, Сашка. А Дениска – очень даже приятно.

- Хорошо, - кивнула она отцу, - мы с Олегом уже обсуждали. Называйте Дениской.

Дениска вопросительно поднял вверх голубые глазёнки, это значило: всё, молоко кончилось… Лена аккуратно прислонила его к другой груди. Оба: и малыш, и его дед уехали довольными.

                ***

Когда их малышу исполнилось полтора года, он чуть не умер от небрежно сделанной прививки. Пришлось потом ещё несколько лет пичкать его таблетками, чтобы та реакция на вакцину не повторилась. Конец 1970-х – начало 1980-х. В продуктовых магазинах – шаром покати. Хорошо, отец Лены как фронтовик раз в месяц получал паёк, в который входили свежее мясо, колбаса, зелёный горошек, растворимый кофе, и половину отдавал им. А в мире опять было неспокойно, молодых ребят отправляли воевать в Афганистан. «Случись у нас война, - в минуты особой тревоги думала Лена, - и мы останемся без лекарств для Дениски, чем я буду его спасать?!.» Она старалась отгонять от себя эти панические мысли. Все её тревоги и заботы были сосредоточены вокруг маленького сына, и от возможности ещё иметь детей она осознанно отказалась.

А Я ВСПОМИНАЮ, ТЕБЯ ВСПОМИНАЮ...

…Со Славкой они встретились спустя сорок лет, сначала в «Одноклассниках», а после бурной переписки – в Москве, в родном институте. Обоим показалось, что они почти не изменились, кроме того, что у каждого уже давно была своя семья, а за плечами годы работы. И всё это время они ни малейшего понятия не имели об этой их взрослой жизни. Когда Лена подарила Славке свою книгу, вобравшую в себя эту не известную ему жизнь, он, прочитав её от корки до корки, написал: «Я будто всё это время прожил рядом с тобой…» Никакая другая рецензия не могла бы превзойти эту…

Из письма Лены Славе. «Предполагаю, что тебя, как и меня, иногда занимает вопрос: какой смысл в нашей переписке? Мне кажется, я нашла точный и правдивый ответ. Поначалу мы хотели узнать, что стало с тем мальчиком и той девочкой, которых судьба свела на короткое время, а могла бы и на долгое... Потом мы решили хотя бы виртуально продолжить общение, которое прервалось тогда. А еще, я думаю, став с годами немного умнее, мы пытаемся нынешним интересом друг к другу компенсировать те давние ошибки и обиды, которые допустили по молодости. И всё это – лишь эмоциональное дополнение к уюту и гармонии, которыми мы дорожим в своих семьях».

***

Почему Лена выбрала именно Олега? Не раз она сама себе задавала этот вопрос. То, что выбрала сама, факт. Хотя времени для выбора могло быть ещё много, они учились на последнем курсе, впереди маячила первая работа после института. Но это-то и подстёгивало Лену, она боялась, что в производственном коллективе, когда её будут окружать совершенно незнакомые и, может быть, уже солидные люди, она не сможет найти никого лучше, чем ребята из близкого студенческого круга. Несмотря на то, что нравилась она нескольким парням, с которыми в одной или в разных компаниях проводили досуг, делать ей предложение никто не решался. Москвичи озирались на своих родителей, которых не вдохновляла перспектива иметь невестку из провинции, да ещё из студенческого общежития. Лена в свою очередь терпеть не могла неравенства и высокомерия, не допуская мысли стать в чьей-то семье вторым сортом. Поэтому вариант выйти замуж за москвича для неё отпадал. Как и за однокурсника-иностранца. В их институте учились ребята из Болгарии, Венгрии, ГДР, Вьетнама и Индонезии. Они охотно ухаживали за нашими девчонками и даже заключали браки. Перспектива жить на чужбине Лену никак не устраивала. А наши кавалеры, сами жившие в общежитии, ещё толком не представляли своих  бытовых перспектив. Хотя самые энергичные подружки Лены уже успели обручиться и отыграть свадьбы ещё последним студенческим летом. И замуж выходили в основном за однокурсников. Благо выбор был большой, на пять девчонок на курсе приходилось двадцать ребят.

А вот с Олегом у неё оказалось много совпадений, даже в мелочах. Начиная с того, что родились они в один день, только Олег годом раньше. Это невольно впечатляет и притягивает людей друг к другу. У обоих было хорошее чувство юмора, которое встречается далеко не у всех. Домой на каникулы они ездили в одном поезде, Олег выходил в Минске, она – в Гродно. Когда впервые Лена побывала в доме его родителей, удивилась, до чего он похож на тот, в котором жила она. Даже улицы, где прошло их детство, носили имя одного и того же поэта. Чудеса! Довольно редким совпадением оказалось и то, что отцы у обоих служили в одном силовом ведомстве. То есть какие-то неведомые силы разложили небесные карты так, что им суждено было встретиться…

       ***

…Немного подумав, вспомнив трогательный Славкин отклик на книгу и всё взвесив, Лена решила: нет, слова словами, но на самом деле прожить жизнь рядом – пусть порой трудно, грустно и даже горько – у неё могло бы получиться и получилось только с Олегом… С этой мыслью Лена засыпала, и снились ей невиданные города с величественными и вычурными, изумительной красоты зданиями, грандиозные мосты, водопады, заливы, переходящие в море, – и всё это она видела как бы сверху, с высоты птичьего полёта…

         * Пройдут года, и с ними - наши страсти,

           Притупятся желанья и слова,

           И только память будет душу ранить

           За ту любовь, что первою была… 

----------------------------

 *Стихи Геннадия Селезнёва, не политика.

  Фото автора.