Философские этюды о человеке 2 часть философия поэ

УДК  1/ 14
ББК 87
Г  65

Издается по решению «Учебно-методического совета Северо-Казахстанского государственного университета
 им. М. Козыбаева»  (протокол № 11 от 15.02.2004 г.)


Рецензент:
Кандидат философских наук, доцент  В. Б.Шилкина 


Гонгало В. М.
Г-65 Философские этюды о человеке. Философия поэзии: Учеб.-метод.  пособие. –  Петропавловск: СКГУ им. М. Козыбаева.  2004. ч. 2. – 112 с.

ISBN 978-601-223-007-9
Для студентов, учащихся колледжей и лицеев, изучающих курс философии и культурологии,  для всех, интересующихся  культурой  Мысли  и Слова. Для тех, кто всерьез задумывается  над проблемами нашего бытия, над нелегкими вопросами, касающимися цели и смысла человеческой жизни. Об учении, счастье, любви, мысли, одним словом, о человеке предлагаемая книга.


Г 4702250000
     00(05) - 08


ББК 87


  © Гонгало В. М., 2004.
ISBN 978-601-223-007-9        © СКГУ им. М. Козыбаева, 2004.
ПРЕДИСЛОВИЕ

Данная  работа является продолжением предыдущей, характеризуется расширенным и углубленным рассмотрением предложенных рубрик или разделов, поэтому   сохраняются  как общее название ее, так и названия некоторой части глав.
Французский философ  эпохи Нового времени Мишель Монтень  отмечал, что начинать сочинение следует с самого главного, то есть с конца, считая, что самое важное  произносится в конце его.  Самого Цицерона он упрекал  за его длинноты и приготовления к тому, что  собирается сказать: «Я приступаю к делу, будучи вполне готов: мне не нужно никакой лакомой приманки, ни соуса, я охотно ем готовое мясо, а эти подготовки не только не возбуждают сколько-нибудь мой аппетит, а, наоборот, лишь ослабляют и утомляют его» (Корабли  мысли: Зарубежные писатели о книге, чтении, библиофилах. Рассказы, памфлеты, эссе / Сост. В. В. Кунин. – М.: 1980. – 336 с., с. 16). Классик литературы заметил однажды в одном из своих рассказов, что человек «любит вспоминать, но не любит жить»  (А. П.  Чехов «Степь»), то есть он не живет настоящим, но всегда только прошлым или будущим. Видимо, речь идет о довольно таки зрелом  человеке, потому что  молодые люди это скорее, те, которые живут будущим, и сами они все в будущем. А зрелые уже часто живут  воспоминаниями о прошлом. Что же тут можно поделать? Но, так или иначе,  действительно, одни целиком устремлены в будущее, другие  все в прошлом. И в каждом из нас непостижимым образом соединены как прошлое, потому что все выходят из прошлого, так и будущее, потому что человек это тот, кто любит мечтать. Мысль, как и Душа, как и  Слово, возраста не имеет, можно сказать, вечна нова. Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная, - писал А. С. Пушкин. Как часто нам не хватает доброго, умного, хорошего, светлого, красивого  Слова. И все же не все так мрачно, ведь всегда можно найти верного друга и собеседника в авторе прекрасной книги. Здесь вспоминаются строчки  известнейшего в свое время  советского  поэта Павла Антокольского,  написанные им по случаю рождения младенца:
Будь смелым и добрым.
Ты входишь, как в дом
Во Вселенную в гости.
Она ворохами сокровищ
Сверкает для встречи с тобой.
Материал, которым мы располагаем, нам щедро предоставляет  сама жизнь, и предоставляет  с избытком. Священное Писание, сочинения  великих философов, писателей, ученых, люди, неожиданные встречи, нечаянно подслушанное у природы – все способно дать пищу  пытливому уму. След человека, - одноименное название книги А. И. Васинского (След человека. М.: 1977. 160 с.) и одна большая глава так и называется: «Бесследных не бывает жизней». Обращаясь к молодежи,  автор замечает, что след человека можно уподобить «подписи под хорошо сделанным тобою делом – той подписи, которую оставляет художник на своей картине… умный наставник, сформировавший личность своего ученика» (с. 5), строителю, построившему хорошую дорогу, врачу, вылечившему  ребенка - только такой след имеет право быть.   След человека можно уподобить вспыхнувшей после дождя радуге на небе, пройдет время и этот след, казалось бы,  исчезнет навсегда, но нет, потому что он остается  в памяти. А память это уже культура. «Уважение к прошлому, вот что отличает образованного человека от дикаря», - писал  великий русский поэт (А. С. Пушкин). «В груди не стало тепла, а в сердце веры. И далекие дни детства представляются сейчас еще более прекрасными», - так писал великий сын казахского народа, мудрый Абай (Слово седьмое). Идеи этих и многих   других великих авторов положены в основу изложения. Если наше сочинение действительно получилось, то самым неблагодарным делом будет объяснение того, как это получилось. Вообще, есть такая точка зрения, что если у человека есть что сказать, то слова сами найдутся, поэтому нам надо заботиться не о том, что мы скажем, а скорее, о том, чтобы у нас было что сказать. И если нам удалось  что-то сказать, то это  благодаря тем замечательным учителям, которые   учили нас.  Спасибо Вам, мои Учителя!

































I. УЧЕНИЕ

Учитель сказал:
«Я передаю, а не сочиняю.
Я верю в древность и люблю ее».
Конфуций
(2.18)

Несмотря на все достижения научно-технического прогресса, люди все так же несчастны. Их учат, учат, учат, но повторяется все то же самое. Одно из двух: либо учителя не великие, либо люди неисправимы. Стоит только обратиться к тому, что называется сокровищницей человеческой культуры, например, к книге,  чтобы увидеть, сколько прекрасных вещей окружает нас. Но, увы и ах, человек все тот же, и вот, наконец, сбылась многовековая  мечта: радио изобретено, самолеты летают, компьютеры повышают работоспособность в десятки  и  сотни раз, а  всеобщего счастья нет. И, по-прежнему, счастливым нет никакого дела до страданий других себе подобных, и по-прежнему счастье считается делом рук самого человека.
Так сложилось исторически, что, в основном, носителями человеческого достоинства, становятся богатые, неужели же из-за того, что они родились в таких семьях, где хорошо организованный досуг позволял им развить заложенные в них природой задатки, способности, талант?
Все гордятся славою своих предков (или заявляют так), говорят еще также: вот это учитель, или вот это врач, или вот это юрист, или вот это ученый и так далее и тому подобное, но почти невозможно услышать: вот это Человек! Хотя, очевидно, что за всеми  этими  заявлениями скрывается Он.
Мы часто еще больше знаем, каким должен быть человек («В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда и душа, и мысли» - А. Чехов), чем как он есть.  Так, врач-отоларинголог - глухой, офтальмолог - очкарик, невропатолог - псих, сапожник - без сапог, врач - а его дети больны, учитель - а его дети невоспитанны и так далее. Сплошь и рядом можно еще увидеть не Человека, а пародию  на Человека. Мы еще смотрим на врача как на здорового, на полицейского, как на того, кто должен обеспечить нам порядок, на водителя, как на того, кто должен обеспечить нам перевозку и так далее.
Следует ли человека учить, это вопрос, но учиться необходимо.
Учиться нужно немало, работать еще больше, но кое-что должно быть врожденным.
Человека прельщает не часть, но целое, так прельщают его еще не слова, но учение, которое есть нечто неизмеримо большее, чем то, что о нем говорят.
Всякая школа имеет основания гордиться своими  учениками, но не всеми.
Невозможно бесконечно слепо следовать какой бы то ни было системе, но человек сам скорее становится системой, есть система, будь то система  Станиславского, Макаренко, Шаталова или кого-то другого.
Читать или слушать, значит смотреть на предмет чужими глазами. Но у кого его глаза  открылись, кто сформировался, кто выработал свою точку зрения, кто выковал, наконец, свое собственное мнение, тот не может уже жить так, как жил прежде и не может соглашаться со всем, что он слышит.
Повторяя же  чужие слова, он не перестает быть тем, что  есть.
Философия буквально переводится как любовь к мудрости, но, можно сказать, это наука о человеческой природе. Наука потому, что в основе ее лежит то или иное учение, а нельзя ведь учиться ничему или работать никак.  Людвиг Фейербах в работе  «Сущность религии» писал: «Мое учение  может быть… выражено в двух словах: природа и человек». (25.267 - здесь и далее первая цифра указывает порядковый номер источника в списке использованной литературы, вторая – номер страницы).
Учиться, значит, повторяя, следовать за Учителем, но это первоначально, ибо человек учится,  не переставая, и не только тогда, когда следует путем...
Если вещь остается «вещью в себе», если сущность неуловима, то, очевидно, что главное всегда остается непонятым, неузнанным, жизнь проходит неизбежно, подобно тому, как вода проходит между пальцев рук.
Кто говорит очевидные  вещи, тот либо других принимает за идиотов, либо сам такой. Впрочем, как замечал остроумный немецкий философ Артур Шопенгауэр, многие стремятся получить ученое звание только для того, чтобы  иметь право поучать и, добавим, стыдить,  справедливо полагая, что люди несовершенны и весьма нуждаются в улучшении. «Для огромного большинства ученых, писал он, - их наука - средство, а не цель... Ученые... каковы они обыкновенно бывают, изучают с целью иметь возможность учить других и писать». (50.707)
Друг это тот, кто всегда с тобой, если это настоящий друг. «Тяжело в ученье - легко в бою» - любил повторять великий русский полководец А. В. Суворов, - действительно, учить - легко, учиться – нет.
Учитывая, что в каждой шутке есть доля правды, можно сказать также, что во всякой правде есть доля шутки.
Учиться, значит познавать новое, а познавать, значит сравнивать, ибо, как известно, все познается в сравнении.
Даосские мудрецы учили во всем следовать естественному ходу вещей, но разве это не значит, что лучше человеку плыть по течению, чем против него, что лучше поворачиваться к ветру спиной, а к солнцу лицом?
Учиться, вообще значит учиться мыслить, а не пытаться усвоить знания, выработанные или накопленные человечеством.
Любой предмет, когда его преподает опытный учитель, будет казаться понятным. Непонятности откроются позже.
Повторяют еще порой, слова древнего: «все - ложь». Но  если так, то и учить людей следовало бы соответственно:  «кто – кого», «если не ты его, то он тебя», «не обманешь – не проживешь» и т. д. Но, выходит, что учат чему угодно, только не тому, чему мы должны научиться сами.
Слегка перефразируя крылатое выражение (маленькая ложь рождает большую ложь), получим новое: маленькая ложь учит кулинарии, а большая – политике.
Парадокс. С древности повторяют: учиться, учиться и учиться. И учатся. А лучшими почему-то оказываются просто рабочие люди, те, которые никогда не брали в руки книг.
Несмотря на то, что всему миру известны великие Учителя, человек все тот же. Не   доказывает ли это, что род людской не только несовершенен, но и неисправим?
Учителей оказывается очень много, учеников, тем более талантливых,  увы, до обидного мало, и все потому, что, по сути, те и другие часто  в одном лице.
Зачем убеждать в том, что и так очевидно и в чем каждый должен убеждаться сам?
Учиться, значит разлагать, разнимать, анализировать, но целое от этого, конечно, не выигрывает.
Учить или учиться, это значит шлифовать.
Умный человек, как правило, не отказывает никому, кто к нему обращается за помощью. Легендарный  Ходжа Насреддин, например, не кому-нибудь, но самому  шаху пообещал, что за пятнадцать лет научит ишака говорить. А когда у него спросили, как он рискнул взять на себя такое обязательство, ведь в случае неуспеха, ему, конечно же, отрубят голову, то он мудро и не без лукавства отвечал: «Э-э-э!.. За пятнадцать лет либо ишак умрет, либо шах…»
Еще раз! Одно собирание мудрых мыслей, поучительных примеров или историй уже делает человека чуточку мудрее.
Docendo diskimus - уча, учимся – гласит латинская поговорка. Но верно и наоборот, а именно: что учимся, уча; а если учесть, что учить лучше, чем учиться, то легко можно объяснить почему столько учителей.
Говорят еще порой: вот литератор (или даже Литератор!), вот математик, философ, писатель, поэт, летчик,  сантехник, учитель и не видно за всеми этими наименованиями Человека. А Человек это всегда Личность. Кто же говорит: «я – последняя буква алфавита», - тот  готов низвести его до ничтожества.
Человек изучает и оценивает другого человека, забывая, что лучше бы ему изучить самого себя. Что ж, возможно, изучая другого, он изучает, узнает и познает  себя. Возможно, в другом он видит себя, возможно, даже жалея другого, он жалеет себя, ибо одна участь у всех и, как сказал на своем юбилее один философ, трагична участь всякого человека.
Может, человек это тот, кто думает (коли уж определен как разумный), хотя нередко еще и сам не знает о чем.
Кто ясно мыслит, тот ясно излагает, - эти слова стали уже крылатыми, что же, первейшей  задачей мыслителя является умение говорить ярко и убедительно, следовательно, учить мыслить можно, если думать «вслух», уметь, так сказать, публично мыслить.
Учителя и педагоги так увлечены своим  делом, что их собственные дети нередко вырастают невоспитанными.
Все, что говорится – для тех, кто умеет слушать: «Он, кто учит нас, кто же не учит, тот, если и говорит, не для нас говорит», - писал  известный христианский теолог Аврелий Августин в своей «Исповеди». (17. 156)
Учителя. Если я чего то добился в этой жизни, то это, конечно, исключительно благодаря моим Учителям – они никогда не церемонились со мной.
Верно, тигру не надо учиться быть тигром, кошке – кошкой, собаке – собакой, лисе – лисой, одному человеку нужно много,  считай, всю жизнь учиться, чтобы стать Человеком.
Хороши только те вопросы, которые помогают учителю, то есть и здесь хорошо слово, сказанное вовремя и когда, «всяко слово в строку пишется»..
Учить, значит давить, ведь нельзя не сказать, что учеба формирует человека и его мировоззрение.
Знать все, значит знать то, что немногие знают, в противном случае что толку от такого знания?  Книга это не «источник знаний», но только пища для  ума.
Вряд ли стоит стремиться к совершенному знанию, да это и невозможно.
Первым признаком развития всякой национальной культуры является знание родного языка.
Как известно всякому школьнику,  на храме в древнегреческом городе Дельфы было написано со времен Сократа: «Познай самого себя», таким образом, познание себя становится, как бы целью всей жизни. Но если человек себя не знает, то как он может знать других!? Из этого может следовать только то, что всякое его знание неполное и «кривое».
«Познай самого себя» и тогда узнаешь другого и всех людей. Но даже если и так, то ты, скорее, захочешь его не знать, чем знать. Р.с. Всякое падение начинается с мысли о падении.
Знать дело, значит,  прежде всего, знать,  с чего начать и чем закончить.
Несмотря на все получаемые человеком  знания, ему по-прежнему не хватает уверенности, веры.  Выдумка это часто больше, чем знание.
Нужно очень любить своих Учителей, чтобы научиться чему-то и сказать когда-нибудь: «Спасибо Вам, мои Учителя!»





 












II. МЫСЛЬ  И СЛОВО

Интерпретировать значит идти
от явного смысла к скрытому.
Поль Рикёр

Смысл – есть ли он?
Человек еще не смысл, скорее, посылка, та, что ищет его и находит в поиске… Так,  человек это еще не тот, кто есть, а тот, кто должен стать.
«Все величие человека в мышлении», - заключил средневековый мыслитель Блез Паскаль, однако, человек никогда не бывает настолько велик, чтобы успокоиться в этом.
Заметим: умные мысли приходят вовремя.
Глубокой следовало бы называть только ту мысль, которая содействует самостоятельной деятельности ума.
Говорить кратко лучше всего тогда, когда за этим спрятана глубокая мысль. Важно еще не столько убеждать, сколько  быть убедительным, а это дает только вера. Но что это?
Примеры, как известно, призваны пояснять мысль, но нередко еще примеры обедняют ее, впрочем, видимо, это даже не мысль, а только претензия на нее.
На войну надо идти не бороться, а побеждать. Заметим, не существует даже сослагательного  наклонения, нельзя сказать: «Я побежу» или «я победю» и это наводит на мысль, что не может быть никаких «если»; и здесь правы древние славяне – они шли на войну («иду на вы») с девизом: «победить или умереть», «со щитом или на щите».
Книги это рукописи, которые не горят, ибо, как известно, что сжигали как книги, так и их авторов, но кто же может убить мысль?
Не мы, не люди устроили этот мир, не им, не нам и менять его. Мир уже простоял многие тысячи лет, причем, совершенно независимо от того, что о нем думали и думали ли вообще. Что может знать о смысле жизни тот, кто не устраивал ее? Кто, если приходит, то единственно для того, чтобы уйти:
Я смерть готов без страха повстречать,
Не лучше ль будет там, чем здесь, - как знать?
Жизнь мне на срок  дана. Верну охотно,
Когда пора наступит возвращать.
                (22. 115)
Творчество есть, пожалуй, способ продления жизни, и в этом смысле активность есть качество, важность  коего трудно переоценить.
Когда люди верят, то можно сказать, грех обманывать их, в том смысле, что грех разочаровывать их. «Люди хотят  быть обманутыми», - говорил граф Калиостро. «Народу нужен кнут», - замечает Гегель (7. 557), – чего же хочет  народ и что нужно людям?
Чем разведчик отличается от обыкновенного человека?  Тем, что сразу видно: это профессиональный разведчик, - каждое его движение, взгляд, слово – все исполнено некоей тайны и глубокого смысла. Одно из двух: либо наши враги  дураки,  либо мы сами недалеко ушли от них.
 «Да это нет, нет это да», поется в одной песне, в общем, как говорится, отрицательный результат тоже результат, правда, неизвестно, чего здесь больше - шутки или «здравого смысла»?
Кто говорит загадками, вопрошает или  отвечает вопросом на вопрос, тот, конечно, придает своим словам значение и смысл.
И еще о смысле. Жизнь была бы бессмысленной в случае, если бы человек ничему не научался.
Когда сказать нечего, то и одно слово – лишнее.
Если учесть, что слово  не воробей,  вылетит - не поймаешь, то нет ничего особенного в  том, что воробьи только и делают что летают, летают, летают... Как писал поэт: «Все это видите ль слова, слова, слова» (36. 584)
Слово, что ветер дует, куда захочется, а написанное, что скала – написано пером, не вырубишь топором.
Культура это  не религия, не философия, не история, не психология, не анатомия, не социология, не политология  и даже не этнография, но что же такое культура? Вопрос небезоснователен, либо это понятие настолько размыто, что трудно даже определить его, либо не то, не то и не это.
Многие слова, будучи русскими по произношению, остаются тюркскими, греческими или латинскими по сущности или  происхождению, например, слово «епанча» (для этого достаточно заглянуть в словарь иностранных слов), «…почему такие тюркские слова как «товарищ» и «друг» перешли в  славянские языки?» - спрашивал известный казахский писатель и поэт Олжас  Сулейменов. (42. 39).
Всем известное русское слово  «дурак» или «дура» (на иврите «рака») есть, видимо, латинское «dura» и переводится как  «суровый»; (есть указания и на то, что это переводится как «пустой  человек» - 3. Мф. 5:22).
Вся жизнь, буквально вся есть стресс (это английское слово очень напоминает русское «встряска» или «тряска»), и ничего нельзя. Выживает даже не сильнейший, скорее, толстокожий или изворотливый (вспомним расхожее: хочешь жить – умей  вертеться).
Повсюду слышат тех, кто кричит громче всех (вспомним: «слово не дают, слово берут»).
Сначала делишься сокровенным, как правило, с властным или сильнейшим, а потом  приходит  прозрение:  нет ничего святого.
Мы слышали тысячи раз, что зачем открывать Америку, когда она давно открыта или зачем изобретать  велосипед, когда он давно изобретен, или зачем желать нового, когда еще Екклесиаст писал, что нет ничего нового под солнцем, и что было, то и будет и так далее. Но и здесь человек говорит, преследуя свою собственную цель. Ведь, очевидно, что все живущие в какой-то степени, в чем-то весьма существенном,  повторяют то, что повторялось предшествующими великими умами и что пройдено предками, надлежит, например, всякому живущему, едва  зародившись, пройти за короткое время  все те ступени развития, благодаря коим он становится тем, кем есть. И каждый раз, всякий следующий, в какой-то степени начинает все сначала, - чем же он хвалится? Тем, что, непрестанно учась,  набрался кое-чего у своих предшественников, и так как они сами за себя уже сказать не могут, то, хотя от их имени заявлять то, что утверждали они. И все это только намеки, подходы, попытки, ибо науки, называемые гуманитарными, все же еще не дают полной и окончательной картины…
Человек  никогда не говорит «нет», когда можно сказать «да» и, наоборот: никогда  не говорит «да», когда  можно сказать «нет».
Кому незнакомо искусство ведения светской беседы, тот, видимо, является человеком дела – просто его дела  заменяют ему все.
Этот плохой хороший человек. Плохой это тоже хороший, только никто этого не замечает. Хуже всего, когда и он сам не видит, ибо это дает другим повод сказать: «Что, совесть  замучила?!» – и откинуться…
Умный и глупый почти ничем не отличаются, оба говорят одно и то же, просто первый знает когда, где и что сказать, а второй все делает наоборот. Древний о таких сказал так: они ни выслушать, ни сказать не умеют. (24.).
Парадокс. Все, что мы знаем, оказывается недостаточным;  первейшая задача ученого: облечь знакомое в форму, превратить «в пароходы, строчки и дела» (В. В. Маяковский).
Но бывает еще, что знать, что сказать, «найтись» важнее, чем знать, что делать…
Человек  не хороший или плохой,  но лучше было бы сказать,  твердый или мягкий.
Умен тот, кто перестает говорить, когда все уже сказано.
Замечательно сказать человеку всю правду, то есть, все, что ты о нем думаешь, а потом вести себя, как ни в чем не бывало.
Мы со школьных лет знаем, что труд сделал из обезьяны человека. Но это только слова и, притом, здесь, как и во всем лучшем, скрыта не только ирония - звучит слишком общо. Неплохо, кажется, будет сказать,  что труд сделал человека Человеком.
Молчать, согласно мнению мудрецов (например, О. Хайяма, Л.
Толстого), следовало бы всегда, когда это только возможно. К сожалению, нередко человек считает необходимым говорить, и даже еще более, порой,  в этом, можно сказать, заключается его работа.
Еще раз. Все происходит из ничего (вернее, из «ничего»). Слушая замечательного человека, нельзя не подумать: это большое искусство  - говорить и ничего не сказать.
Человек есть мера всех вещей, - такое определение дал древний Протагор и здесь трудно что-либо возразить, разве что теперь нуждается в определении само слово мера. На самом  же деле, человек – существо многомерное, и поэтому нелегко дать ему точное определение. Добр ли он? Если учесть, что и звери испытывают нежность к своему детенышу, то разве человек меньше зверь, чем тот? Зол ли он? Зная его, легко согласиться и с этим, если предположить, что  homo sapiens, видимо, взял от своих животных предшественников всего понемногу, то он - всякий.
Если человек знает что, то для чего, как не для того, чтобы когда-нибудь сказать это?  Перо  писателя  уподобляют шпаге, слово это то же самое оружие, если люди создают, например, пистолет, винтовку, автомат, танк, подводную лодку или еще что-то, то не для того ли, чтобы однажды пустить  это изобретение в ход?
Если человеку чего-то не хватает, то в этом еще нет ничего особенного, ибо он вообще есть то малое, которое хочет стать великим,  можно даже сказать, нет ничего страшного, кроме того, что существует в воображении.
Кто хочет сказать больше, чем кто-либо другой? Вероятно, тот, кто молчит.
Если во всем следуешь за другими, то это удобно, но как тогда сказать что-то свое?
Если бы  человек  не говорил тогда, когда нечего сказать,  если бы не говорил просто так,  то  скоро воцарилось бы всеобщее молчание.
Мы перестаем спрашивать не потому, что вопросы иссякли, но потому, что поняли: на главные вопросы ответ все равно придется искать   самим.
Умный говорит загадками, глупый говорит все что знает, и никто не заметил скрытой иронии в известных словах: кто ясно мыслит, тот ясно излагает.
Что есть человек неизвестно, скорее, это образ. Но сказать, что это ничто, было бы несправедливо, скорее, нечто.
Можно сказать, то, что мы желаем иметь, неизмеримо  повышает стоимость, например, вещи, а если вспомнить, что все продается и покупается, то выходит, нет ничего святого и все дело в цене!
Повторим еще раз, человек это безумец, размахивающий своим флагом на краю бездны.
Писание та же речь, но отставленная на неопределенное время.
Еще раз. Если бы люди говорили только тогда, когда им есть что сказать, то воцарилось бы всеобщее молчание.
Наказать человека очень легко, можно, например, вменить ему в обязанность делать то, что он хочет, или, лучше сказать, прежде хотел, и установить за ним  строгий учет и контроль.
Еще раз. Человек ни хороший, ни плохой, но всегда такой, как есть. Что значит поссориться? Это значит сказать о другом все, что ты о нем думаешь.
Совесть – вот что отличает человека от всего остального животного мира, и – опять парадокс: это его главнейший, высший, беспристрастный и безжалостный судья. Можно даже сказать, что человек стремится к саморазрушению…
Привычка – вторая натура, - замечал еще древний, сила привычки – страшная сила, - писал величайший философ и экономист  Карл  Маркс, но, так нельзя было бы сказать, если бы человеку не был присущ определенный тип или, как говорят, стереотип мышления.
Перефразируя известное французское выражение, чего хочет женщина, того хочет Бог, можно сказать, что если женщина просит, то это просит Бог. В общем, хороший человек всегда найдет что сказать!


III. СЧАСТЬЕ

Счастье это перекур на пашне.
Японская поговорка


Если верно, что жизнь это борьба, то верно и то, что только в борьбе достигает человек счастья.
Жизнь всегда такая, как есть, несмотря на это еще умудряются делить людей на хороших и плохих, на оптимистов и пессимистов, сангвиников, холериков, флегматиков и меланхоликов, на счастливых и несчастливых, в зависимости от того, кто больше видит светлых или темных сторон.
К счастью  для человека,  с  возрастом  он  приобретает не только болезни, но и мудрость.
Счастливое сочетание благоприятных условий формировало человека также, как позднее способствовал этому непрестанный труд. И если жизнь определяют как борьбу, то  это есть не что иное, как труд.
Добавим, слабый подчиняется обстоятельствам, сильный создает их.
Если мы не можем сказать ничего нового, то мы, в то же время, не можем не восхищаться тем, что открывается со временем нашему внутреннему взору.
Заботясь  о счастии  других, находят свое собственное, - утверждал древнегреческий философ Платон, - в свете этого, доброта есть результат точного расчета.
Когда уже ничего не можешь поделать, то остается только сделать вид, что все складывается наилучшим образом - вот на чем основано счастье!
Если  и так называемое «высшее счастье покоится на обмане» (16.103), то что же тогда строится не на этом?
Нахальство это не второе счастье, как еще говорят (и даже не первое!), а если подумать, просто жизненная необходимость.
Чем больше размышляешь о человеке, тем больше возникает вопросов. Чего в нем больше психологии или физиологии? Впрочем, это уже близко к первому  и называемого основным,  вопросу   философии, отсюда уже недалеко до того, чтобы спросить: что было  прежде – курица или яйцо?
Жизнь показывает, что счастливым встречаются одни хорошие люди.
Если ты беден, несчастен и жалок,   то  все двери для тебя  закрыты.
Порой еще делают человеку доброе, как бы не замечая, что сделать ему хорошо, сделать его счастливым невозможно.
Несмотря на то, что развитие человеческого общества  в целом идет семимильными шагами, люди  все так же несчастны. Великие же и сильные мира сего прежде всего пекутся о… деле, хотя, может быть они и правы, понимая, что лучше заняться собственным совершенствованием, чем пытаться совершенствовать других.
Бедным не хватает денег, а богатым счастья.
Часто человек становится мудрым после того, когда все прошло,  подтверждая справедливость известной поговорки: после драки кулаками не машут. Мудрым еще называют того, кто свое несчастнейшее положение  выдает за величайшее достижение.
По сути, у человека есть все для счастья, но  он все еще находится в стадии становления, осознания, осмысления себя и своего места в мире.
Человек часто еще не так счастлив, как ему бы хотелось.
Ни один молодой человек не может представить себя старым и больным – разве это не есть счастье? Жизнь коротка, но для тех, кто любит, это не имеет никакого значения.
Все течет, все меняется, - заметил древний Гераклит, действительно, все проходит, все не вечно,  - поется в одной  старой доброй песне, но, на самом деле, проходим мы. Ведь мы все только прохожие и «каждый в мире странник» (11.178). Раньше говорили: «скромность украшает  человека» (видимо, имелся ввиду все же Человек!), а ныне говорят иначе: «нахальство – второе счастье… и первое тоже…»
«Счастье есть лишь мечта, а горе реально», - заметил однажды человек – легенда, имя которого дало название целого направления мысли, Франсуа Мари  Аруэ, более известный как Вольтер (51.141). Действительно, все лучшее, что мы слышим, оказывается только красивой сказкой, а все худшее, увы, суровой реальностью.
Парадокс. Человек рождается для жизни и счастья, но кто раньше уходит, а кто  живет долго, то – радуется ли?
Парадокс. Когда человеку  плохо, ему попадаются одни негодяи, – это только доказывает очевидное, что человек рождается для  жизни, счастья и борьбы.
Счастливый берет все от жизни сам, используя малейшую возможность, а несчастный все ожидает – когда же ему дадут что-нибудь или предложат.
Молодые и немолодые люди различаются весьма существенно, и одним из важнейших различий является следующее: молодые верят, а немолодые нет. Первые, если заблуждаются, то искренне, будучи слепком тех, которые формировали их, вторые нередко лицемерны. Это вновь  позволяет  сказать, что этот мир – для молодых! Так, еще часто, человек духовно умирает раньше, чем физически. Если он рождается для жизни и счастья, то, конечно же, и для дела.
Из всех людей   одни  дети  еще  могут  находиться  в счастливом неведении.
Не может другой надоесть «хуже горькой редьки», подобно тому, как не надоедает же человек самому себе! Впрочем, кто-то находит себя, а кто-то теряет. Если человек  действительно счастлив, то почему в нем так сильно стремление, как заметил поэт, «уколоться и забыться» (В. Высоцкий)?
Легкие деньги не приносят счастья, вспомним  кадр из фильма «Все будет хорошо»,  когда гость-японец говорит: «Я мог бы дать вам денег, но деньги не приносят счастья, если они не заработаны»; а русская поговорка гласит: «нажито махом, прожито прахом».
Чтобы стать богатым - быть честным также мало, как чтобы быть счастливым, достаточно только родиться.
Еще раз. Не спрашивай, сколько человек имеет, а лучше спроси, доволен ли он, весел ли и счастлив?
Так человек и живет, кто обкрадывает  других, становится богатым, а кто только с чистой совестью – конечно, лучше всего второе, но только при условии, что сам человек доволен и счастлив - жизнь показывает, что это-то и труднее всего…
Еще раз. Как мало человеку надо для счастья и сколь многого ему еще не хватает.
Одни находятся в счастливой уверенности, что они «не таковы, как прочие», что они лучше всех, другие  не могут похвастаться даже такой уверенностью.
Счастливый,  прежде всего,  ведет себя соответственно.
Если человек достиг всего, чего только можно достигнуть, если он вполне счастлив, то почему еще продолжает суетиться?.. или почему находит себе какое-то дело?
Чтобы быть счастливым много ума не надо – как это странно, однако, для того, кто призывает: век живи – век учись!
Как мало человеку нужно для счастья! И, тем не менее, не хватает именно этого малого.
«Жизнь нечаянная радость, счастье выпавшее мне», - вздохнул поэт. Мне, конечно, повезло, мне везет, только меня никто не везет.
Краткость, с легкой руки А. Чехова, сестра таланта, - но, к счастью, не единственная думает всякий, взявший в руки перо…
Известно, как мало человеку надо для счастья, но все дело в том, что считать этой малостью.
Жизнь подсказывает, что тот, кто привык жить на острие ножа, ни о чем не жалеет, понимая, по крайней мере, что этот мир таков, как есть, а отнюдь не таков, как иные со всей страстью представляют его себе.
И почему это как ни ученый, так непременно шарлатан, преследующий свои выгоды, и борьба за счастье всего человечества есть для него как бы надежный щит. Вспомним К. Маркса, утверждавшего, что наиболее счастливыми следует считать тех, кто сделал счастливыми большее число других людей.
Каждый человек по-своему несчастен.
Человек разумный это такое существо, которое из всего стремится извлечь пользу, даже из своего несчастного положения.
Плохо, очень плохо живет  тот, кто никому не нужен, это несчастный человек, но хуже всех живет тот, кто самому себе не нужен, кто самому себе не рад. Не поэтому ли человек всеми силами стремится придать себе цену? Не потому ли хвалится своими заслугами, достоинствами, победами? Хотя, с другой стороны, легкие победы ничего не стоят, а большие – они слишком тяжело даются, чтобы еще оставалось желание трубить о них…
























IV. ЛЮБОВЬ

Любовь это то, что существует вечно.
Неизвестный автор


Любовь к жизни. Даже любовь, самое святое чувство, то, что придает ей смысл, есть способ «зацепиться» за жизнь и утвердиться в ней.
Перефразируя слегка  известного  классика (жизнь есть способ существования белковых тел – К. Маркс), можно сказать, что любовь есть способ существования белковых тел.
Любит ли человек себя?  Конечно,  чаще, да. Но все же он любит еще не так, как хотелось бы.
Повторим, человек это тот, кто нуждается в уважении  и почитании. Как еще можно объяснить его любовь к подаркам, званиям и наградам?
Любить всей душой одно, всегда значит быть, по крайней мере, равнодушным, к другому. Хотя вряд ли  можно оставаться здесь равнодушным…
Человек это тот, кто, как он заявляет, любит правду, но  от чего это «истинное лицо» его либо отвратительно, либо страшно?
Произвести впечатление часто еще легче, чем сохранить его
Только тех, кто любит труд, человеками зовут, но и здесь все построено так, чтобы человек   трудился добровольно…
Часто еще человек любит не истину, как это должно было быть, а себя в истине.
Думая о человеке лучше, чем он есть, по сути, любя его, делаешь его лучше.
С точки зрения любящего, спасти любимого может только он.
Если ты любишь, то ты уже культурен, ведь любовь всегда предполагает ухаживание, уважение, почитание.
Правду никто не любит, -   говорит русский народ; «правда не подлежит опубликованию», - заметил великий трагик Шекспир.
Богатство есть, своего рода, вызов, есть  здесь и какая-то несправедливость, ибо  не все еще определяется трудолюбием.
Если женщину никто не любит, то она зла, несносна, сеет гибель и разрушение, если же ее, как это и следует, любят, то она скоро беременеет.
Достоин ли человек жалости? Безусловно. Но следует ли его жалеть? Вряд ли, ибо благодарным он не будет никогда, впрочем, предпочтительнее самому испытывать благодарность, чем ожидать ее от других. И почему это «истинное» лицо его так неприятно? Но это то же самое, что спросить:  почему никто не любит правды?
Мы не любим тех, кто много говорит и кто много пишет  (иные даже всемирно признанного Льва Толстого называют не иначе, как не своим писателем), но почему? Не потому ли, что длинноты не дают простора нашим собственным мыслям и фантазиям?
Люди еще негодуют по поводу творящихся несправедливостей, заявляя, что больше всего на свете они любят правду (!), но, если так, то кто творит несправедливость?
У нас есть все основания прощать и любить  веселых и находчивых, они, по крайней мере, не претендуют на нашу собственность открыто  и нагло.
«Люди хотят быть обманутыми», - говорил великий маг и волшебник граф Калиостро, и в самом деле, «правду никто не любит», но многие предпочли бы, чтобы им говорили приятные слова, может, потому, что им тогда предоставлялась  бы возможность самим разобраться, что стоит за этим? Но все равно, «Ах, обмануть меня нетрудно, я сам обманываться рад», - восклицает поэт (36. 384). Таким образом, если  доброе есть только «доброе», только лесть, призванная усыпить простодушных, то и зло есть только «зло». «Я часть той силы, которая всегда хочет зла, а творит добро», - в этих словах Мефистофеля из «Фауста» Гете, в афористической форме выражается противоречивая сущность дьявола.
Мы любим братьев наших меньших не напрасно, они ведь помогают нам найти самих себя.
Любящее сердце особенно уязвимо.
Почему мы любим активных  (вспомним лозунг времени «застоя»: «Ничто так не украшает человека, как активная жизненная позиция»)? Возможно, потому, что в веселых и находчивых мы невольно узнаем себя или, по крайней мере, хотели бы узнавать…
Самым большим грехом считается грех прелюбодеяния, измена супруга  -  и  ничего о том, что люди предают друг друга ежедневно, даже как-то незаметно…
Любовь это то, что исходит от человека, а то, что он получает, что дается, это судьба.
Любовь. Ты такой же, как и я, но я предпочел бы, скорее, иметь дело с божеством, чем с тобой.
О любви. Когда не можешь больше любить, то начинаешь ненавидеть, так предаешь проклятию того, кого еще вчера боготворил.
Любить значит давать авансом, приписывать человеку качества, коими он, возможно, не обладает.
Повторим, кто любит, тот дает авансом.
Парадокс.  Если женщина любит, то любит (вспомним: чего хочет женщина, того хочет Бог), а если «по её не выходит», то проклянет или опозорит, но все это только повод для размышлений.
Любил  ли кто еще так, как любили прежде?..
Ложь. Не столько еще не хватает самостоятельно мыслящих, сколько примерных исполнителей, не потому ли все так любят молодых?
Девиз всякого кровососущего и того, кто любит кровь: не узнавать, а жалить. Не спрашивать, а брать, вспоминается известное: мы просим, а когда нам не дают, то сами берем.
Все любят открытых, а когда ты жалуешься, то говорят иначе: «А ты не открывайся. Надо было не открываться!»
Любить другого, значит не замечать его недостатков, ненавидеть -  наоборот не замечать достоинств.
Если, как еще любят повторять древних: все ложь, если нет ничего святого, то все же верны, по крайней мере, эти утверждения.
Опасности подстерегали человека на каждом шагу, впрочем, Человеком всегда называли храбреца  или мудреца: «Вот это Человек!» «Вот это Любовь!»
Кто говорит о любви, тот показывает, что просто так ничего не делается. Вспомним, еще древние (например, Тит Лукреций Кар) утверждали, что из ничего ничего не происходит. Если же происходит, значит «что-то есть», значит, это не ничто. Если же есть нечто, то оно не может и исчезнуть бесследно: «Нет, весь я не умру!» (А. Пушкин - 36.586); «Боюсь не смерти я. О нет! / Боюсь исчезнуть совершенно» (М. Лермонтов – 20.57).
Любить, значит нести ответственность за другого, заключая союз; люди обязуются заботиться друг о друге, и какое им дело до того, что, как заметил поэт, от любви до ненависти один шаг.
Мы что-то слышали о любви…, но где любовь, там и коварство.
Наиболее объективны мы к тем, к кому равнодушны. Но не забудем, наиболее равнодушны к нам те, кого любим мы, вспомним мудрое: люди остаются вместе даже тогда, когда расходятся в разные стороны.
Как говорится, птицу видно по полету. Тогда человека видно по делам его: что он делает (или любит), то он и есть.
И когда я не смогу больше любить, то тогда уж точно, лучше не жить – кто же не размышлял так или примерно так?
Мы уже знаем, что если быть, то быть лучшим, если бежать, то первым,  если воровать, то миллион, а любить, так королеву, то есть, если уж быть, то Человеком с большой буквы. И ничего об остальных…
Повсюду мы любим тех, кто может служить нам   опорой.
Мы не обязаны всех любить, да это и невозможно, но нашей первейшей обязанностью является скрывать это, то есть, любим мы кого или не любим, в том и другом случае, никто не должен этого знать.
Мы любим наших детей больше всего на свете,  но будем откровенны: кого мы любили, когда их еще не было на свете?..
Человек не любит насилия - да  и как можно заставить меня делать то, что я делать не хочу? Но мы не  любим  еще и тех, кто заставляет нас лгать.
Молодой человек сгорает от нетерпения  в ожидании любви, а пожилой живет воспоминаниями о прошлом.
Кто любит, тот  и прав, но здесь же скрывается и другое, ибо тогда кто-то неправ; и ничего о том, что нет одного без другого.
В   средние  века  господствующим  был     принцип:   чем  древнее,  тем подлиннее - не потому ли и мы так любим древность? Ведь и сегодня, например, герой фильма «Бандитский Петербург» изрекает принцип, столь же древний,    как мир: «Кровь можно смыть только кровью...»




















V. СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ

Не допускай посредников между
твоей душой и Богом.
Ближе тебя никто не может быть к Богу. 
Л. Толстой. Круг чтения. 31 января


Бог это тот, кто живет в моей душе.
Если нельзя постичь Бога, и, как это и написано, «неисследимы пути Его» (Рим. 11:33 - при цитировании  Священного Писания использовалась общепринятая система сокращений библейских книг), то как можно постичь человека, являющегося  отражением  Его? И даже воображающего себя Творцом!
Лучшие годы жизни человека проходят в трудах и заботах, - писал древний,  дни «проходят  быстро и мы летим» (Пс. 89:10).
«Человек рождается на страдание, как искры, чтоб устремляться вверх», - написано в древней священной книге (Иов 5:7), но никто не хочет страдать. Как и смиряться, человек по-прежнему ищет радостей или удовольствий, или то, что облегчает ему на время его страдания, по сути, исполняя свое предназначение.
Дороже всего оказывается для человека честь, остается от    него  одно только   честное имя, (а от многих не остается и этого),  отсюда древнеславянское: «Со щитом  (противника, врага) или на щите»; «Лучше смерть, чем позорная жизнь» (казахское), «Доброе имя лучше дорогой масти» (Еккл. 7:1).
Еще раз! Жизнь проходит еще быстрее, чем это можно предполагать, особенно хорошо это замечается  среди младших по возрасту. К сожалению, нравственно, духовно человек умирает еще раньше, «Будьте же готовы…», - предупреждает нас Священное Писание  (1 Петра 3:15, Мф. 24:44, Лк.12:40, Иисуса Навина 8:4).
«Великое приобретение быть благочестивым и довольным», - читаем мы в древней священной книге (1 Тим. 6:6), но будь человек только довольным, сегодня  не было бы ничего  такого, что манило бы его.
Верующий это характеристика  человека во всех отношениях, но камнем преткновения является то, что он не признает в других верующих, подобно тому, как человек не может исходить в своих поступках из нужд других, но только собственных.
Когда умрет все, что есть, тогда родится новое, «если пшеничное зерно, падши в землю,  не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода», - говорится в Священном  Писании (Иоанна 12:24).
Нас тоже когда-то учили: смотрись, как в зеркало в другого человека; но за тысячи лет до этого сказано: «И что ты смотришь сучек в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?» (Мф. 7:3, Лк. 6:41). И вот всегда ужасен не ты (ты такой хороший!), а он. А ты – почти самый лучший!  И то же в душе человеческой – здесь скрывается разгадка.
«Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога», - так написано в древней Священной книге (Пс.13:1). Но сказать так, это все равно что сказать: «справедливости нет» или «любви нет», или говоря словами  поэта:
«…нет  правды на земле.
Но  правды  нет - и выше».
(35.442)
И кто же не задумывался или не повторял этих слов?!
Если кто говорит, что Бога нет (как тот библейский безумец – см. выше), то нет ничего, но здесь вновь с не меньшей, как прежде силой, встает вечный  вопрос: Что есть?
Дар (хотя бы это был и природный дар) это то, что дается даром, и самая жизнь есть  дар. Но мы уже знаем, что даром ничего не бывает, что за все приходится платить и «возмездие за грех  - смерть» (Рим. 6:23).
Дьявол берет на прицел душу, то есть самое дорогое: «Душа не больше ли пищи, и тело – одежды?»  (Мф. 6:25);  («Душа больше пищи, и тело – одежды»  -  Лк. 12:23).
Не сотвори себе кумира, - написано в древней священной книге (Исх. 20:4; Второзаконие 5:8); но из этого следует только то, что и тысячи лет назад знали: из кумиров вырастают монстры.
Верующий это характеристика  человека во всех отношениях, но камнем преткновения является то, что он не признает в других верующих, подобно тому, как человек не может исходить в своих поступках из нужд других, но только собственных.
И все же  культура это то, что делает человека Человеком.
Мы  знаем, что язык мой – враг мой, по аналогии с этим даже великий А. Эйнштейн мог бы сказать: «Ум мой – враг мой!» – потому что величайшие открытия ученого способствовали созданию оружия страшной, доселе невиданной разрушительной силы. Действительно горе человечеству от его ума и «во многой мудрости много печали» (Еккл.1:18).
Человек неисправим и его природа неизменна, сколько ни учи его: зло вернется к тому, кто сделал его: «Кто роет яму, тот упадет в нее;  и кто покатит вверх камень, к тому он  воротится» (Пр. 26:27), но все напрасно и он всегда как есть. Священные  книги, Ветхий и Новый завет – все напрасно  для  того, кто себе не верит. Впрочем, будучи даже знатоком их, он толкует их так, как ему удобно.
И от чего это все хорошее  скоро проходит и его много не бывает, а все плохое длится без конца? Действительно, когда тебя кусает оса, то ты как то забываешь, что  дни «проходят быстро и мы летим» (Пс. 89:10).
Что говорится для всех, то наверняка является ложью, так что каждый сам должен уметь отделить одно от другого, выбрать, так сказать, рациональное зерно.
Повторим еще  раз. Человек это тот, кто нуждается в украшении, и он всегда, так или иначе, украшает себя. Даже образование (вспомним: «учиться, учиться и учиться»!) служит ему украшением.
За все в жизни нужно платить, «возмездие за грех - смерть» (Рим. 6:23). И всегда человек виноват в своих бедах сам,   как   заметил известный французский мыслитель Кальдерон: «Величайшая вина человека – есть  то, что он родился» (31.319).
«Высшие люди, уж не думаете ли вы, что пришел я исправлять дурное, сделанное вами?  Или устроить вам, страждущим, удобный ночлег?» - спрашивал некогда пророк Заратустра (33.257).
Может быть, мы  несправедливы  к тем, кого любим?  Или «более всего несправедливы мы не  к тем, кто противен нам, а к тем, до кого нет нам никакого дела?» - вопрошал пророк (33.77). Можно сказать, что для нас лучше, когда нас не любят. Что же, нам в самом деле следовало бы любить тех, кто нас гонит и ненавидит; и на это у нас есть прямое указание Христа в Новом завете: ибо если  будем любить тех, кто любит нас, то какая нам в том награда? - «не так же ли поступают и язычники?»  (Мф. 5:47). И здесь очевидно, что мы не они, что мы не таковы, что мы лучше их. Правда, из этого можно прийти к простому выводу, касающемуся проблемы «я и ты»:  что я, то не ты, но, предупреждая  подобные мудрствования, Христос  же учил: «Не  думайте, что Я пришел  принести  мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч»  (Мф. 10:34).
Все лучшие люди всегда приходили в мир не во время. Пушкин родился, если верить школьной учительнице, не в свое время, а лет этак на пятьсот раньше, чем следовало. Лермонтова постигла та же участь что и учителя, Христа распяли, Есенина повесили, Маяковского застрелили (даже если они оба сами покончили с собой, то это ничего не меняет...), и по-прежнему  «никакой  пророк  не принимается  в своем отечестве». (Лк. 4:24)
Бедные или «нищие духом»  это те, которые помогают богатым, как говорится, с миру по нитке, голому рубашка. Лучшим же украшением бедных является не что иное, как послушание (которое даже согласно Библии, «лучше жертвы» - см. 1 Царств 15:22)
Парадокс. Спорят о том, есть Бог или нет Его, будто не понимая, что всякий спор вообще есть величайшая глупость.
И кто хочет служить Богу, тот пусть служит человеку, - эти слова приписывают Раме Кришне. Но может ли быть добр к другим  человек, который жесток к себе или кто жестоко страдает?
Еще раз! Все  лучшее существует только в воображении. Даже великий Вольтер заметил, что если бы Бога не было, то Его следовало бы измыслить.
Еще раз! Как только узнаешь человека немного, так уже не хочешь его знать. Силу ему дает дьявол, а добро Бог. И все же, свой всегда лучше чужого,  от  него, по крайней мере, знаешь, чего ожидать.
Полем битвы является сердце человека, потому что постоянно идет борьба за его душу, почему же Бог оставляет его?
Библейская  заповедь  гласит: не завидуй («не пожелай» - Исх. 20:17). Не будь это так, оно не было бы библейским,  но нужно быть  лучшим, чтобы никому не завидовать.
Если жизнь это борьба (как замечал римский стоик  Сенека), то это и страшная тяжесть, тогда смерть есть и освобождение, «для меня жизнь - Христос и смерть приобретение» (Филипп. 1:21).


















VI. ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ Ф. НИЦШЕ

Кто всегда занят делом, тот выше
 всякого затруднительного положения.
Ницше Ф.


Хорошо сказать это замечательно, это прекрасно, еще даже более того, когда мы видим, что кто-то хорошо говорит, то складывается впечатление, что он и поступает соответственно! Глубокое заблуждение! Несмотря на всю глубину мыслей, заключенных в человеческие высказывания, мудрость остается все же неисчерпаемой. Но, сильные умы увлекают много запутанных голов, писал немецкий философ Фридрих Ницше; Зигмунд Фрейд так глубоко  «взглянул» в  «заветное место» человека, что для многих умов стали очевидны корни почти всех человеческих поступков, которые скрываются не в чем ином, как в сексуальном влечении. Гипертрофированной  стороной этого взгляда, идейным выражением, научным открытием, стал «эдипов комплекс», «многострадальный Эдип» из древнегреческого города Фивы, дал пищу для ума и дальнейших  размышлений  ученого.
Когда дерутся народы, то это называется войною(41.137), - замечает русский писатель Козьма Прутков, если  снять  долю шутки, то война это игра со смертью. Если учесть, что  человек, как  пишет немецкий философ, «самый хищный из зверей» (33.187), что война есть как бы постоянное устойчивое состояние человечества, то можно предположить, что и эта игра, даже со смертью, вполне в природе человека.
Еще не то плохо, что человек дерется или боится,  а то плохо, что его грызет собственная совесть. Всемирно известный немецкий философ писал, что следует уничтожить всех слабых, а также всех тех, «кого мучает совесть» (33.77) (но вряд ли следует  понимать это буквально).
Очевидно, не  все так однозначно, например, советский педагог В. А. Сухомлинский  отмечал, что ум воспитывается умом,  а совесть совестью.
Мы уже знаем, что время – деньги, действительно, как рубли складываются из копеек,  часы из минут, километры из метров и так далее:  все происходит из ничего, а «высочайшие горы…  из моря» (33.135).
Если бы замолчали наши враги, то заговорила бы  сама земля, то «камни возопиют» (Лк. 19:40), как заметил философ-поэт, «кто живет борьбою с врагом, тот заинтересован в том, чтобы враг сохранил жизнь» (31.460).
«Преодолей себя самого даже в ближнем своем», - говорит немецкий философ-филолог (33.176), что уже напрямую перекликается с утверждением: «человек есть нечто, что следует преодолеть» (10, 238). И  если  первое еще наводит на раздумья, то второе звучит вполне определённо.
Все люди, в той или иной степени, человеки, «наше преступление  против преступников состоит в том, что мы относимся к ним  как к негодяям» (31. 279).
«Человек всегда прав», - замечает философ-поэт, «мы не обвиняем природу в безнравственности»,  «мир не хорош и не дурен, в природе нет ценностей», (31. 257, 637), нередко еще  Человеком  называют того, кто свободен от мук совести.
Все люди, в той или иной степени, человеки, «наше преступление  против преступников состоит в том, что мы относимся к ним  как к негодяям» (31. 279).
Как мы не показываем  свои болячки на теле, как под одеждой скрываем дефекты, так же нам следовало бы  скрывать свою боль. «Гений знания,  вроде  Кеплера и Спинозы не производит такого шума из-за своих на деле гораздо больших страданий и лишений» (31.329).
Сказать  человеку  правду и не обидеть его – это большое искусство: «если хочешь насолить кому-либо, достаточно сказать о нем какую-нибудь правду», - замечает философ-филолог (31.746).
Сколь велико ни было бы горе, но человек по-прежнему рождается для счастья, как замечает известный философ, «Никто теперь не умирает от смертельных истин: существует слишком много противоядий» (31.458).
Собственность, как известно, основа неравенства, больше всего на свете человек  мечтает о своем, еще не понимая, что «кто велик, питает больше всего  паразитов»  (33. 185).
Большой человек хорош тем, что его никак нельзя обойти, столкновение, можно сказать, неизбежно. Даже друзья, если отбросить высокий поэтический смысл, есть только ступени («Вы - всего лишь ступени» -  33.251).
Иные, никогда не читавшие сочинений самого одинокого философа, принимают подарки с видом усталой обреченности, вспомним: «Будьте же равнодушны, принимая что либо! Оказывайте честь уже тем, что принимаете», - так советую я тем, кому нечем отдарить»  (33. 77).
Жизнь показывает, что люди пользуются друг другом для удовлетворения своих собственных потребностей, причем, люди поступали так всегда, независимо от того,  что писали Ф. Ницше, Н. Макиавелли или кто - то  еще.
В каждом сношении  людей речь  идет  только о беременности (31.765, «Злая мудрость»  № 289), заметим, двое еще могут договориться, но где есть трое, там войны не избежать.
Не сколько ходил, а что выходил, ибо, как говорится, важен результат, но   если даже  ничего и не выходил, то разве дело в этом? Возможно, это  становится  основанием  для досады, которая  даже может перейти в отчаяние, возможно даже развивается депрессия, переходящая в болезнь, но это ничего не меняет. Не меняет дела, скорее, наводит на вопрос о смысле человеческого существования, но и только. И если верно, что жизнь, по определению Карла Маркса, есть способ существования белковых тел, то  верно и то, что  смысл этому существованию способен придать только сам человек. И здесь уже не имеет значения, какой ценой это ему удается и даже удается ли вообще. «Разве к счастью стремлюсь я? Я стремлюсь к делу своему!» - замечает самый одинокий  философ  (33. 292).
Если учесть, что «жизнь основана на видимости» (31.664), то прав самый русский из всех русских, Козьма  Прутков, говоря: «Если на клетке слона увидишь надпись «буйвол», не верь глазам своим» (41. 120) и что тогда есть?
Если человек, по замечанию римского стоика,  учителя и воспитателя Нерона, каждый день умирает (см. «Письма к Луциллию»), то нет ничего ни особенного, ни страшного в том, что однажды он действительно умирает. Но и здесь, как и во всем, человек страшится напрасно: либо того, чего еще нет, либо того, что наступает необходимо. Очевидно, что человек, как и всякое живое существо, хочет жить (что является даже его характеристикой), но не от этого ли стремления происходит всякая война? И, к тому же столкновение, как это заметил немецкий философ (Ф. Ницше) неизбежно.
Беда, когда другие делают то, что ты должен делать сам, «не позволяйте нести себя наверх» (33. 259).
«Человек есть нечто, что должно преодолеть», - не уставал повторять печально известный филолог-философ (33.10, 238). Добавим, если то или иное утверждение верно, то человек поступает соответственно (своей) природе, хотя бы никогда и не слышал об этом.
Отчаявшийся опаснее довольного, даже самую благодарность скандально прославленный философ называет наиболее мягкой формой мести и «хорошие поступки суть  утонченные дурные» (31. 297).
Человек ест не потому, что жаждет крови, но чтобы не погибнуть («люблю я кровь» – кричит философ – поэт - 33.172).
Не человек жесток, как говорят, жесток мир, а человек только отражение его. «А разве не более жестоко оставить его в живых?», - вопрошает автор сочинения о Заратустре (33.557). «Разве жесток я?» (33.186); «…из сострадания должны вы убивать, а  не из мести» (33.32).
По сути, человеку должно быть все равно – что о нем говорят,  это как бы и не должно касаться его. Немецкий философ по этому поводу писал: «Дурные речи других людей о нас, собственно не относятся к нам, а суть лишь проявления досады, плохого настроения, возникшего по совсем иным поводам».  (31.465 – «Быть мишенью», №563)
Злить тебя и наслаждаться собою, как тут не вспомнить ницшевское: «Из своего озлобления к какому-то человеку стряпаешь себе моральное негодование – и любуешься собою после: а из пресыщения ненавистью – прощение - и снова любуешься собою»  (31.767); «каждый… готов от чистого сердца причинить другому зло и сотворить себе  даже при дурной погоде  некое жалкое подобие удовольствия» (31. 613).
Хочешь стать совершенным – добейся власти. У печально известного немецкого философа одна работа так и называется «Воля к власти» (см. Ницше Ф.), то есть, человек так и определяется соответственно (сколько власти, столько и человека). Властвовать, значит отдавать команды, то есть выкрикивать то, что не подвергается  ни обсуждению, ни  осмыслению!
Не любим ли мы еще тех, кого можем обманывать? – так философ замечает: «…мы любим того, кого пытаем» (31.744); «причинять боль тому, кого мы любим» (31.725)
Мораль, как известно, отвечает на вопросы типа что такое хорошо и что такое плохо? В природе, и мы это знаем, нет морали, следовательно, она есть изобретение человека: «Человек всегда поступает хорошо». Мы не обвиняем природу в безнравственности»  (31. 293);  «в природе нет никаких ценностей» (31.638);  «мир не хорош и не дурен» (31. 257).
Преследователи всегда становились последователями, «...нельзя какой-нибудь вещи принести больше пользы, как преследуя ее. Это сделал я» (30.139, 329), писал немецкий философ-филолог, возможно, имея ввиду язычников и христиан. Так, кто борется с ворами, так или иначе сам становится вором, и так во всем («...успех христианства... ничего не говорит в пользу величия его основателя» - 31.219).
«Гвозди бы делать из этих людей, не было б в мире крепче гвоздей», - писал Владимир Маяковский, трибун революции, 110-летие со дня рождения которого мы отмечали год назад. Человека, знавшего, что такое хорошо и что такое плохо. Действительно, когда кто говорит, как гвозди в стену вбивает, то прав поэт, и ничего о том, когда эти гвозди вбивают прямо в сердце, впрочем, и здесь уместно будет вспомнить немца-филолога, утверждавшего устами своего героя: «Человек должен становиться все лучше и злее...», «Надо, чтобы больше погибало вас и чтобы гибли самые лучшие, ибо должно становиться вам все хуже и хуже» (33.257).
Исправлять людей все равно что воду в ступе толочь, именно поэтому  правы все наказывающие: «наказание имеет целью исправление тех, кто наказывает, а не тех, кого наказывают», замечает Ф. Ницше. Действительно, человек это тот, кому надлежит становиться лучше, а если не так, то зачем все?
«Ах, как трудно перевариваются ближние!» (1.690) - говорил автор «книги для всех и ни для кого» («Так говорил Заратустра») и действительно, ближние это те, от кого не  отмажешься.
Почти  все писатели, как и ораторы, имеют один существенный недостаток:  они не умеют вовремя остановиться, поставить точку. Оказывается, прав философ – поэт, замечавший: чтобы поставить точку, нужно больше мужества, чем для написания новых стихов (33.184) (с этой же мыслью перекликается и другая: «нелегкое искусство – уйти вовремя» (33.62). Русский до мозга костей писатель Козьма Прутков отмечал: «Три дела, однажды начавши, трудно кончить: а) вкушать хорошую пищу; б) беседовать с возвратившимся из похода другом; и в) чесать, где чешется (41.114) и далее в строку: «продолжать смеяться легче, чем окончить смех» (41.117).
Чем больше узнаешь людей, тем больше тянешься к вершинам, ибо человек это  еще тот, кто «должен стать лучше»  («человек должен становиться все  лучше…», - 33.257). И если поэтический образ что-то значит, то роль поэтов (а равно и философов) ничуть не меньше, чем роль ученых.
VII. КОЗЬМА ПРУТКОВ – МЫСЛИ И АФОРИЗМЫ

Иные настойчиво утверждают,
 что жизнь каждого записана в книге Бытия.
 (41.125)


Всякое развитие односторонне. У каждого специалиста свой горб, «специалист подобен флюсу: полнота его одностороння» (41.120), но если бы развитие шло равномерно и во все стороны, то, скорее всего, мы имели монстра…
Лучше собрать достойнейшее, чем  повторять замечательное: нельзя объять необъятное (41.110, 114, 117,120,126).
«Если хочешь быть счастливым, будь им», - заметил русский писатель, автор многих, вошедших в оборот афоризмов,  Козьма Прутков (41.118), позволим себе добавить, тогда, точно,  не будешь одинок.
«Если на клетке слона прочтешь надпись «буйвол»,  не верь глазам своим», - предупреждал  ставший уже бессмертным,  русский писатель  (41.120); после этого было бы, по меньшей мере, неосмотрительно верить всему тому, что говорится. Можно сказать, что изобилие, так поражающее неискушенный глаз, есть такая же иллюзия, как и все прочее.
Человек нуждается в ухаживании похлеще, чем прихотливое растение, в противном случае или если с ним «не работают», то он и вырастает соответственно, как  трава, сорняк при дороге. Или, если «работают», но «без души», то это все равно, что не работать, ведь для него главное – результат, успех   («Поощрение столь же необходимо гениальному  писателю,  сколь  необходима канифоль смычку виртуоза» – 41.19).
Нужно стать солнцем, чтобы любить всех, но, замечает русский писатель Козьма Прутков, «гораздо легче  многих не  удовлетворить, чем удовольствовать». (41.125)
Эксплуатировать другого, значит использовать его, в связи с этим вспоминается афоризм известного русского писателя: «Люби ближнего, но не давайся ему в обман». (41.134)
У нас есть основания размышлять только о том, что представляется нам близким и понятным: «лучшим каждому  кажется то,  к чему он имеет охоту». (41. 125)
«Иные настойчиво утверждают, что жизнь каждого записана  в книге Бытия» (41.125),  заметим, также широко бытует мнение, что раб не имеет лица, в связи с этим выдающийся Бенджамин Франклин остроумно отвечал на выпады своих противников следующим образом: «Овцы, в отличие от рабов, никогда не устраивали восстаний».
Человек склонен заблуждаться (errare humanum est – человеку свойственно ошибаться – лат.), он, может быть, живет своими представлениями, ему кажется, что вот он любит и уже имеет это, другими словами, желаемое выдает за действительное. Вспомним  бессмертные строчки: «Если хочешь быть счастливым,   будь им!» (41.118).
Если что сказано кем хорошо, то я считаю это своим, - заметил римский стоик и  учитель Сенека; так, сказанное русским писателем Козьмой Прутковым: «что имеем - не храним, потерявши - плачем» (41.118), стало уже народной мудростью.
Часто человек дорожит тем, кого нет, и если это не лицемерие, то что, ибо дорожил ли он тем прежде? «Что имеем -- не храним, потерявши - плачем», - (41. 118), но здесь нуждается в пояснении вообще глагол беречь, ибо что значит беречь, хотя бы это было и зеницей ока? Напротив, жизнь показывает, что здесь никто никого не бережет (исключая, в лучшем случае, несовершеннолетних детей!), что кто любит, тот и наказывает и так далее. Ибо жить означает не только любить  (как это и заповедано), но и ненавидеть.
«Когда народы между собою дерутся, это называется войною» (41.137), --  добавим, а когда дерутся, то все правила человеческого общежития попираются  сами собой  просто  и незаметно, их как бы и не существует. Но, если уже гибель неизбежна, то человек хочет, по крайней мере  знать, -  за что он умирает. Но  это все равно, что ответить на главный вопрос: для чего человек живет? Зачем жить?
Начало это и конец, правы древние китайцы, говоря:
Прежде чем сделать первый шаг, ты уже у цели.
Прежде чем  открыть рот,  ты  уже все сказал.
Прозрение приходит прежде, чем успеешь понять…
(2.11); и: «Первый шаг младенца, есть первый шаг к смерти» (41.113).
«Никто, по Сенекину сказанию, не может  оказать добродетели  в другом случае, как в несчастии» (41. 130), другими словами, человек тогда только хороший, когда ему плохо.  Самыми верными оказываются даже не друзья, а те, кого мы вытащили наверх. Человек всегда недоволен, и еще даже более того, у него есть все основания к тому, так и тут прав незабвенный писатель, замечая, что «в глубине всякой  груди есть своя змея» (41.119) и «на дне каждого сердца есть осадок». (41.116)
Глядя на иные ноги, так и хочется натянуть на них что-нибудь, юбку, например, впрочем, подобная мысль уже приходила кому-то в голову, потому  что замечательным писателем оставлен не менее замечательный афоризм: «на чужие ноги лосины не натягивай» (41. 119).
Перефразируя русского писателя Козьму Пруткова (если на клетке слона прочтешь надпись «буйвол» не верь глазам своим) можно сказать: когда увидишь счастливую пару - не верь глазам своим.












VIII. ЧЕТКОСТЬ И ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ

         Какою ценой завоевано счастье,
пожалуйста, помните,
пожалуйста, помните…
Роберт Рождественский


Жить, значит   постоянно решать те или иные  задачи,  ища  выход  из нестандартных ситуаций.
Еще не было такого мудрого, который был бы в силах угодить всем, еще боле того, вряд ли хотя один мудрец угодил царю, но в этом сказывается  его противоречивая натура.
Когда мы думаем о человеке, что он плохой, то забываем, что на самом деле он только такой, как есть.
Порядочность, гармоническое развитие и устремленность ввысь делают человека Человеком.
Четкость это определенность, а без  меры нет ничего. О какой нормальности можно говорить в мире ненормальностей, в мире  «стрессовых»,  «конфликтных», «непредсказуемых» ситуаций, где самая норма, мера определяется самим человеком.
Мы  знаем, что бедность не порок, возможно, для человека лучше быть  бедным, но при одном условии, что он будет довольным, и что другие будут  стремиться за ним, желая идти  его путем.
В стремлении  украшаться  сказывается слабость человека, ему непременно хочется, чтобы его замечали.
«Был слеп Гомер, и глух Бетховен…», - заметил поэт (Д. Б. Кедрин. Избранное. Уфа.: 1975. – с. 119), но, может, лучше быть слепым и глухим, чем дурным?
Подобно тому, как ожидание лучше обладания, так и ожидание худшего уже есть последнее.
Большой человек выражается, как правило, ясно и определенно, маленький тоже и всякая граница между тем и другим условна, нечетка и размыта.
Когда большой говорит ясно и возвышенно, то маленький замирает невольно, но может ли большой делать свое дело так же умело, как маленький? Такой вопрос почему-то не ставится, но следует предполагать, что да, может, и даже не то или иное, но может всё! И все же «опыт является делом самой философии, всеобщей существенной задачей мыслящего человечества» (Л. Фейербах - 25. 24).
Если мир  только материален, то не может быть ничего,  что приводило бы наш ум в трепет и восхищение.
Если  несущественные причины могут вызывать важные   последствия,  то одно из двух: либо нет несущественного, либо не существует важного, существенного.
Чем больше ученый, тем глобальнее поднимаемые им проблемы, тем  больше вопросов и тем смелее он их ставит  (см. например, Печчеи А. Человеческие качества. М.: 1985).
Мы  знаем, что молчание – золото, но, скорее, благоразумие заставляет человека молчать. Краткость, по замечанию русского писателя, сестра (дитя) таланта, но предельно развитая краткость ведет к тому, что выразительным  становится  даже молчание.
Среди равных преуспевает тот, кто заботится об общественном  благе больше всего на свете.
Будь наши друзья немыми, они бы  от этого, скорее всего, выиграли, возможно, отсюда появилось известное: собака – лучший друг человека.
Есть ли столь малое дело, которое наш друг, желал бы  сделать для нас безвозмездно?
Если мы сегодня ошиблись или у нас неудача, или заболели, то завтра, и прежде всего благодаря нашему другу, об этом узнают все.
Если, как не устают  еще повторять, все – ложь, если   господствует ложь, то найти истину  дело очень нелегкое.
Человек  вообще склонен к игре, то есть к притворству,  но некоторые преуспевают и в этом.
В автобусе всегда полно мест, если он едет в обратную сторону, - заметила польская писательница  Янина Ипохорская. Всем известно, что кроме установленных и доказанных законов существуют также еще и так называемые «закон подлости» («закон ехидства»), но если и так, то к нему следует относиться, как он того заслуживает, то есть,  как к закону.  Действие  этого  закона  можно показать на следующем примере: если мы идем по широкой дороге, то встречный  почему-то всегда  попадается в узком  месте; если  нам навстречу движется автомобиль, то по странной иронии, именно в тот момент, когда мы равняемся с автомобилем, другой автомобиль  начинает нас обгонять;  если нам нужно повернуть в сторону, то кто-то туда уже поворачивает, а если мы переходим  глубокой ночью пустынную улицу, то не исключено, что в это же самое время, прямо на нас мчится автомобиль или мотоцикл.
Во всем замечается несправедливость Божия, у бедного человека, как правило, хороший аппетит, настолько хороший, что он не всегда может удовлетворить его, у богатого, напротив, казалось бы, есть все, кроме аппетита. Первый еще может порадоваться какой-нибудь мелочи, но что может  порадовать богатого?
Умным называют того, кто умеет воспользоваться выгодами своего положения,  и даже невыгоды идут ему на пользу.
Мораль и право. Всякое право (семейное, уголовное, гражданское, финансовое, таможенное, трудовое и т.д.) предписывает: как решать правильно тот или иной  вопрос. Мораль пока  лишь предполагает, оставляя за каждым  свободу совести. Но где же проходит  граница между одним и другим?
Если мы, как это замечает римский философ-стоик Сенека, каждый день умираем («каждый прожитый день принадлежит смерти»), то уже не так важно, когда это произойдет окончательно, хотя человек это тот, кто предпочтет уйти, скорее, завтра, чем сегодня (а если наоборот, то это уже, видимо, не жизнь и не человек).
Речь не столько в том, что человек  говорит, сколько в том, насколько он, что называется, владеет материалом, а равно собой.
Если бы человек рождался для того, чтобы умереть, то как  могла появиться идея о загробной жизни? Действительно, из ничего не может возникнуть что-то и последнее не может стать ничем. Оптимистичное это утверждение, конечно, является слабым утешением для  живущего.
Человек это тот, кто бросает вызов богам.  Если он, например, как Прометей, крадет огонь или открывает тайну получения шелка, пороха, золота, железа, или устанавливает закон всемирного тяготения, относительности всего сущего, деления клетки и т.д., то он действительно, пытаясь  изменить мир природы, навлекает  на себя   гнев  богов.
Кто получил власть, тот стал совершенным,  потому  что получил почетное право заботиться  обо всех.
Если в Древней Греции заметили, что в здоровом теле здоровый дух, то нередко еще бывает, что наибольшей властью обладают, казалось бы, больные и немощные люди.
По странному недоразумению болеют нередко еще богатые, а бедные сплошь здоровые, впрочем, девизом, идеалом  медицины будущего, станет не лечение заболеваний, а их  профилактика.
Человек это тот, кто стремится к могуществу, именно из желания господствовать возникает чувство превосходства, ощущение собственной исключительности.













IX. ДОВЕРЧИВОСТЬ

Есть люди, которых поцеловал Бог.
Неизвестный автор


Человек вообще, и молодой в особенности, это тот, который смеется.
Государство это я, - сказал французский король Людовик XIV. Однако, вслед за ним это могли бы повторить многие государи, справедливо полагая, что не может быть государство нечеловеческим  образованием.
Дай человеку власть и увидишь, какой  он есть. Но и здесь недоговоренность, ибо власть всегда берут.
Сила, как известно,  не в слове, а в правде. Однако, где сила, там и насилие:  «…всякая власть является  насилием  над  людьми», - говорит Иешуа (5. 34).
Доверчивость – прекрасная характеристика дикаря.
Когда смотришь снизу вверх, то очень нелегко почувствовать свою высоту.
Легче всего делать то, чего никто от тебя не   ожидает и, напротив, то, что ты умеешь, никому не нужно.
Пока мы живы, нам нет никакого дела до смерти.
Для древних греков и римлян вполне подходящим был принцип: в здоровом теле здоровый дух. Действительно, можно ли отделить одно  от другого?   Тогда  души людей так же ущербны, как и их тела.
Бесстрастность есть  не что иное, как способ преодоления.
Успех нужен всякому специалисту  так же, как смазка для трущихся  деталей.
Опыт. Все глубокое исходит из опыта, как пальма или как родник из глубин земли.
Кто готов начать новую жизнь, тому при жизни можно было смело ставить памятник.
Со временем проходят даже дурные привычки.
Часто еще человек определяется не как хороший или плохой,  но как тот, кто может или не может - и это его существеннейшая характеристика!
Риск, по сути, есть не что иное, как вероятность вторых 50-ти случаев возможности небытия.
Когда большая часть жизни уже прожита, тогда человек чаще всего становится мудрым. Но что толку от такой  мудрости и доволен ли он сам достигнутым результатом?
Нет нужды говорить о необходимости быть честным. Но достаточно  ли это? И что значит быть честным? Видимо, это значит рассказывать всё.
Жизнь это праздник для тех, кто ожидает лучшего,  и будни для тех, у кого все лучшее уже было, для кого все прошло, чей поезд уехал.
Если Бога нет, то все можно, это так, а если Он есть, то это остается только заявлением…, таким же, как и все прочие.
Мы  знаем, что кто ясно мыслит, тот ясно излагает, но, замечает философ, все ясно только дуракам.
Жизнь справедливо сравнивают с дорогой, а шаг влево, шаг вправо – уже болото.
Существеннейшей характеристикой человека является, конечно, его разум, именно поэтому он homo sapiens, но в то же самое время вера, в не меньшей степени,  есть характеристика его.
Хотя бы  кто и сделал плохо,  то у него есть возможность исправиться, отсюда человека можно определить как того, у кого еще есть время.
Если определить человека как существо хитрое («разум не только силен, но и хитер» - Гегель - 15.35), то очевидно, что еще не столько глуп тот, кто говорит одно, а думает другое,  как тот, кто что думает, то и говорит – и это еще один парадокс! Чего тогда стоит честность?
Порой еще для людей,  для других  («что люди скажут?») делают, казалось бы,  лучше, чем для себя – это-то  и настораживает!
Если кто сказал хорошо, то я считаю это и своим, - писал Сенека в письме к Луциллию, так, в конечном счете, важно не то, что кто сказал, а важно то, что говорит сам человек.
Если есть слова действительно золотые, то их следовало бы писать или, лучше, вписывать золотыми буквами в историю человечества, либо, подобно законам царя Хаммурапи, они должны быть выбитыми на камне – не иначе. Но тогда многое из того, что доходит до нас можно характеризовать как слова, слова, слова…
Мы  знаем, что, по замечанию поэта,  «…нет правды на земле» (35.442), что справедливости нет,  и не будет и т. д., но что такое ложь? Это обманные движения, которые  делает боксер на ринге, дабы ввести в заблуждение противника.
Человек чувствует  и знает, что он бессмертен, и какой  молодой человек не желал прожить хотя бы лет 150?
Не скромность, а бесцеремонность – существенная характеристика гения, ибо нет для него запретного.
Говорить по-новому, значит говорить  не так, разрушая сложившиеся штампы.
Гений это обыкновенный человек, получивший развитие чрезмерное, причем, развитие одностороннее.
Мы знаем, что факты – упрямая вещь, «существует ложь, наглая ложь и статистика»  (Марк Твен),  выходит, все дело в том, как их толковать и  как подать.
Делая человеку доброе, дают ему авансом, а делая плохое, отнимают последнее  (включая и надежду).
Если верно, что время делает деньги, то верно и то, что кто затягивает время, тот выигрывает… Мастерство всегда сродни  обману.
Древние  евреи,  по обычаю, возлагали грехи на козла отпущения, а нынешние переводят стрелки.
С древних времен существует выражение: каждому – свое, это верно, ибо когда каждый делает свое дело, то это лучшее.
Если в мире существует несправедливость, если, еще более того, она царит,  «князь тьмы», то очевидно, человек живет для того, чтобы, бороться с ней.
Говорят еще порой, что человек это «животное» и даже «хуже животного», но это ложь, ибо очевидно, что человек все же лучшее животное.
Когда не можешь радоваться тому, что у тебя все хорошо, то радуешься уже тому, что кому-то плохо.
Человек чувствует и знает, что он бессмертен, - заметил мыслитель, и это действительно так, особенно пока он жив.
Молчание – золото, когда это  благоразумное молчание.
Человек есть еще нечто неопределенное. Итальянский гуманист эпохи Возрождения  Пико дела Мирандола (1463-1494) писал в «Речи о достоинстве человека: «Но не пристало отцовской мощи отсутствовать в последнем потомстве, как будто она истощена. И установил, наконец, лучший творец, что он сотворит человека неопределенного образа. «Не даем мы тебе, о Адам, ни своего места, - сказал Бог, - ни определенного образа, ни особой обязанности,  чтобы и место, и лицо, и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно своей воле и своему решению… Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформулировал себя в образе, который ты предпочтешь». (16.102)
Повсюду дают тому, кто умеет просить, как говорится, нет таких, которые не дают, есть такие, которые не умеют просить или которые плохо просят.
Человек это тот, кто утверждает.
Самое главное для него – поверить в себя, в свои возможности, в свою исключительность.
Если человек добр, то   зло или  «стрелы лукавого» отскакивают от него, как горох от стенки, а если же он злой, то злоба его захлестывает его.
Человека надо жалеть, не ожидая от него благодарности, еще даже более того, можно быть уверенным, что  его неблагодарность и следует принимать как истинную  награду.
Вокруг имени  незаурядных людей всегда ходило  множество  сплетен, и всегда одни проклинали их, другие всегда были готовы исполнить их малейшие   желания.
Есть такое мнение, что будь великие люди бедняками, они не имели бы и доли того поклонения, почета и уважения, которым их окружали, и  даже их слова не были бы столь глубокими  и значительными.
Часто человек говорит вообще, но дело решают частности.
Если бы хитрость была присуща людям одной национальности, то скоро на всей земле остались бы  люди только люди  этой национальности.
Когда знаешь дело, то факты  или материал, находятся легко.
Кто хочет заявить о себе, тот выступает громко. По сути, удар есть нередко способ привлечь внимание (даже если  это «ударить и убежать»).
Хочешь прославиться  –  стань великим критиком, помня, что «народы хотят кнута».






















X. БОГИ ЖИВУТ НА ЗЕМЛЕ

Успеть, значит придти первым.
Неизвестный автор


Нет такого руководителя,  в котором  не было бы задатков диктатора, но все же, это ничуть не мешает ему в критические для страны  моменты, обратиться к своему народу так: «Братья и сестры!» (это уже потом, после Победы в Великой Отечественной войне, писатель с северной реки Пинега Федор Абрамов назовет так свой роман).
Человек есть существо чувствующее  (причем чувствует каждая точка тела),  существо,  ограниченное не только временем и пространством, но и своими возможностями.
Боги живут на земле. Говорить кратко, значит не тратить слов там, где это можно.
Что значит вводить человека в заблуждение? Это значит не делать (или  делать) то, чего  от него  ожидают.
Когда говорят или пишут о великих, то здесь мелочей нет, и сообщают все: как они  ели, пили,  спали, с кем, когда и при каких условиях  говорили и так далее, но это когда речь идет о больших, просто маленькие же не принимаются в расчет.
Скажем так, все лучшее, что мы делаем человеку, мы делаем нечаянно. Все худшее – тоже. И то, и другое – между прочим, мимоходом, походя. И сам он из всех сил пытается придать ценность своему существованию,  живя как бы между прочим.
Человек спасается работой,  а не ленью.
Точность есть прекраснейшая характеристика того или иного человека или события, очевидно, что чуть-чуть не так и все пропало.
Если человек говорит глупости, то скоро складывается мнение, что это глупый человек, а кто говорит умные вещи, тот, напротив, человек умный.
Чем проще люди, тем они доброжелательнее, даже островитян, некогда съевших  английского мореплавателя и путешественника Джеймса Кука, было бы несправедливо обвинять в бесчеловечности: не изощренностью ума диктовались их действия и сами они полагали  (пусть наивно!), что поступают так, как это и следует.
Если человек честен, порядочен, совестлив, сдерживает обещания, то это невыносимый человек и еще более того, он неисправим, так что даже возникают вопросы: где он жил и как научился этому? Уж не среди ли людей, и не  верил ли он слепо тому, что ему говорили?  И не является ли лень тем единственным аргументом, который перевешивает все остальные?
Нерешительность. Лучше, кажется, делать неправильно, чем не делать ничего, здесь нерешительность просто соседствует с ленью.
Как нельзя верить всему тому, что написано, так нельзя верить всему тому, что мы видим.
Человек есть   нечто, достойное лучшего применения.
Когда человек имеет деньги, тогда он свободен, и когда имеет власть, свободен, отсюда можно заключить, что желание иметь то и другое есть способ обретения свободы.
Многие люди, уходя, желают остаться, хотя бы частично и им это даже удается.
Повторим еще раз, скромность украшает Человека, а если человек маленький, то это называется иначе: стеснительностью, несмелостью, даже забитостью.
Человеку надлежит гордиться славою своих предков, быть достойным их продолжателем: отцов и славы.
Кто хочет прославиться, тот становится прежде великим толкователем и критиком.
Молодые это такие люди, которые, плюя на все, легко разрушают созданные их предками ценности.
Что же, если есть святое, то есть и такие, которые призваны разрушить его.
Считать достойной следует только ту цель, к которой человек идет всю свою  жизнь, не иначе, - и что значит все остальное  в свете этого?
Все, даже выдающиеся произведения, являются своеобразными толкованиями прежних, ничуть не менее выдающихся.
Есть ли на свете такие богатые, которые были бы готовы не считать своего богатства?
Гений есть, с легкой руки поэта, «парадоксов друг», но когда речь идет об обыкновенных людях, то  что это?
Каждый человек подходит к другому со своей мерой, но какова ее истинная ценность?
Нередко еще бывает так, собравшиеся, например,  за столом, будто боятся нарушить всеобщее молчание, когда же, наконец, кто-то нарушит его, то говорить начинают все разом, и верно:  лучший способ никого не слушать – говорить самому.
Если ваш лучший друг когда-нибудь не напомнит вам о ваших боли, промахах и ошибках, то он, верно, не самый лучший друг.
Человека видно по тому, что и как он делает, и самое главное, как он относится к своему делу… вообще, он живет чтобы  жить как-нибудь или ему нужна одна победа?
Человек это сумасшедший, размахивающий своим флагом на краю бездны.
Дела. Сколько ни делай, всех дел не переделаешь. Отсюда можно заключить, что важность того, что и как ты делаешь, возрастает в сотни и тысячи раз.
Все течет, все меняется, - заметил древний мудрец, так все лучшее и даже самое лучшее служит  только намеком  на еще более совершенное; подобно тому, как мы, хотя мысленно боремся и опровергаем наших предшественников, так и сами  легко оказываемся  побежденными нашими последователями, и даже наши  дети «не понимают» нас.
Умным называют того, кто прежде совершенно равнодушен ко всему, что его не касается, а затем предоставляет событиям развиваться своим чередом, ни во что не вмешиваясь или, следуя примеру еврея Мелхиседека, вручившего каждому из трех сыновей по  перстню, дающему право на наследство, а по сути, оставлять все, как есть.
Если бы  Бог существовал, то, наверно, давно бы умер, видя, как его дети беспрестанно ссорятся, обманывают, воюют, грабят и просто убивают друг друга.
Большой человек не нуждается ни в поклонении, похвалах или  почитании, ни в критике: «не  смеяться, не проклинать, но понимать», - замечал Бенедикт Спиноза. Но это то и труднее всего!
В настоящем мире всегда достаточно ужаса, чтобы можно было позволить еще представлять себе  ужасные сцены.
Люди почему-то склонны видеть лучшее в прошлом и ужасаться будущего, хотя в сущности, вряд ли прошлое было таким хорошим и вряд ли в будущем может быть что-то такое, чего  не могло бы быть. О парадоксальности и призрачности времени размышляли   и в древности (Платон, Парменид, Августин),  и в новое и новейшее время «…прошлого уже нет, будущего еще нет, а настоящее распадается  на прошлое и будущее и неуловимо» (Н. Бердяев – см. 25.233); «В чем болезнь и смертельная печаль времени? В невозможности… освободиться от отравы прошлого и будущего, от печали о прошлом и от страха будущего… человек не мог бы существовать, если бы не было забвения, потери памяти в отношении ко многому. Память обо всем, о прошлом и будущем разрушила бы человека, он не выдержал бы  этой памяти. И забвение приходит как освобождение и облегчение. Человек постоянно хочет забыться, забыть о прошлом и будущем. Это ему плохо удается, удаются лишь короткие мгновения, но самая потребность в забвении свидетельствует о смертельной болезни времени» (25.235-236).  Если  слова и вещи так понятны, то нуждаются ли в толковании, а если толкуются, то так ли ясно все на самом деле, как это представляется? Нередко еще человек боится того, чего еще нет, хотя бояться, скорее, следовало бы только того, что неизбежно, но так как бояться не следовало бы вообще, коль будущее неизбежно, то, очевидно, что он боится того, чего нет,  и не боится того, что происходит.
Человек живет, чтобы жить или живет, чтобы работать, или работает, чтобы жить, или одно переходит в другое, по сути, являясь единым и неделимым?
Нелегко назвать добрым человека хитрого, ибо, хотя он и делает доброе, но в основе этой его доброты лежит прежде всего и после всего точный расчет, так и, называя вещи своими именами, лучше называть его тем, что он заслуживает, то есть, расчетливым. И самый мудрый не есть ли еще и бесстрастный?..
Человек живет каждый миг, между тем, он всегда представляет себе то прошлое, то будущее.
Люди, будучи звеньями одной цепи, неизбежно передают другим то, чем они являются и тем, что испытывают, кто-то заметил, что они остались бы вместе, хотя бы и разошлись в разные стороны.
Что такое цирк? Это место, где показывают фокусы, и таковым это место было бы и тогда, если бы там лилась даже настоящая кровь, как на гладиаторских аренах. Люди хотят быть обманутыми, они приходят за этим, и кто не может дать им желаемое, тот их просто разочаровывает.
Ученый это почти всегда оторванный от реальной жизни человек («сухарь»,  как, например, выдающийся юрист первой половины ХХ в., давший начало свердловской школе цивилистики, А. М. Винавер). Нередко он, что называется  «не  от мира сего», никем непонимаемый, так как живет в своем закрытом ото всего мире, так как погружен в свой глубокий, внутренний мир, оторванный от всего того, что манит и  затягивает большинство людей. Если же поделить всех на «сухарей» и  «мокрых» или, «мягких», то, представляется,  в выигрыше обязательно будут первые, так как, они,  сухие рационалисты, по крайней мере, знают кое-что такое, что недоступно многим, знают чего хотят, не останавливаются на достигнутом, вечно недовольные и гонимые, и возвышаются  этим надо всем и всеми. Недоступные, кажется, никакой критике, и только потому, что усвоили кое-что такое, что позволяет им быть будто бы и открытыми, а на самом  деле, закрытыми ото всех, потому, что имеют нечто такое, что называется своим мнением и что уже точно никак нельзя считать заимствованным от кого бы то ни было. Потому, что у них есть то, что считается  своим лицом, не похожим ни на какое другое. И, в самом деле, если начать сравнивать их, то получится, что двух одинаковых нет.
Бог сделал людей совершенными, замечает великий французский просветитель 18 в. Жан Жак  Руссо, в самом деле, наблюдая  за человеком нельзя не спросить: чего в нем больше – света или тьмы, небесного или земного, порядка, гармонии или хаоса? И, как это еще представляется второго, «плохого», «низкого» больше, то в чем тогда небесная высота и совершенство  творения? Если же не видеть совершенства, не видеть разлитой во всей природе гармонии, усомниться в разумности всего сущего, значит не  замечать мгновения, которое прекрасно, не видеть, что мир прекрасен и удивителен, значит, ничего не видеть… Когда же человек ближе к совершенству, когда  его восхищенному взору открываются несметные сокровища человеческого духа или когда он видит только мрачные, грязные, темные стороны бытия? И когда он более велик, когда творит добро или когда сеет зло, разрушение и гибель? Впрочем, как известно, люди делают историю,  а история делает людей, люди, по замечанию К. Маркса,  делают  обстоятельства также,  как и обстоятельства делают людей, даже еще более того, по замечанию другого мыслителя, обстоятельства господствуют над людьми ровно в той мере, в какой они поддаются им.










XI. ЛЮБЯЩЕЕ СЕРДЦЕ

Все знают, что такое колбаса,
но никто не знает что такое философия.
Неизвестный автор


Человек это тот, кто идет до конца.
Внешность обманчива, но суть неизменна.
Человек благоговеет, когда решается его судьба, когда решается вопрос быть или не быть?
Фортуна улыбается смелым.
Слушая  другого  очень внимательно, неизбежно впадаешь в заблуждение, что называется, подпадаешь под влияние, идешь на поводу, это все равно, что идти  за руку.
Сколь широкой ни была бы дорога (предмет или тема), но рано или поздно неизбежно происходит сужение до одной точки.
Повсюду метод становится важнее факта.
Всякого классика следовало бы опасаться так же, как мы опасаемся разбойников.
Мы слышим только то, что мы понимаем или не столько то, что произносится, сколько то, что нам кажется, что понимаем.
Мы не говорим: «вот хорошее дерево», или: «вот это плохое», - ибо оно всегда,  как есть; но говорим: «вот береза»  или:  «вот березовая роща», или:  «вот сосна»,  «сосновый лес», или: «вот дуб», «дубовая роща» и так далее, но когда мы говорим о человеке, то неизменно даем ему оценку, будто бы не понимая, что он всегда только такой как есть.
Доверительные отношения возникают только тогда, кажется, когда в дело вступает мастер.
Дать определение предмету или вещи, значит выделить существеннейшие его черты, дать квинтэссенцию,  представить непонятное понятным, неизвестное известным, сложное простым. Действительно, в какой – то мере, это уход, заблуждение, способ, попытка  решения  задачи, разрешения очевидного противоречия.
Хуже всех живет тот, кто не знает чем заняться: «Скучно живете, господа!» – заметил врач по образованию, писатель по призванию, ставший классиком русской литературы А. П. Чехов (вспомним, кстати, Вольтера: «Все жанры хороши, кроме скучного»).
Позволить другому делать доброе, значит упускать инициативу, и вообще, хорошим мы называем то, что явно нуждается в улучшении.
Мастер это тот, кто без видимого ущерба может делать несколько дел сразу.
Существует так называемый феномен фантома или фантомных болей, когда часть целого утрачивается, а боль остается, иначе, болит то, чего нет, например, рука, которой уже нет и так далее. Так, когда человек умирает, то перестает быть, а боль, при мысли о нем,  остается,  но  тогда, умерший выходит, был не чем иным, как частью живого.
Человек пишет не так, как говорит и говорит не так, как пишет.
Большой ум всегда ум ироничный, критический.
Не говори плохо в адрес другого человека, и он будет бесконечно благодарен тебе.
Если кто понял, что все люди одинаковы, то, значит, он такой же, как и все.
Человек думает о том, что он будет иметь, и это радует его, но зачем ему думать о  том, что он может потерять?
Никто не верит  сказанному наедине, но почему-то легко верят тому, что говорится при всех.
Если все происходит закономерно, то очевидно, что происходит только то, что может и должно произойти.
Как человек смотрит, так и видит, но ни он, ни кто другой не может изменить мира.
Если человек аморфный, то делает все, что захочет, а если достойный, то становится опасным (см, например, сочинение  Никколо  Макиавелли «Государь»).
Кто прожигает жизнь, тот убивает время, а кто убивает время, тот не замечает, что время убивает его (время - злейший враг человека, говорили древние).
Человек есть еще нечто неопределенное.
Если тебе что-то дано – не гордись, а если не дано – смирись. Но при чем здесь мудрость?
Бояться, значит страшиться того, чего нет. И так всегда: либо его еще нет, либо уже случилось.
Повторим, люди делятся на тех, кто еще может и кому еще позволено обманываться и на тех, кто больше не может и  кому это уже не позволено.
Фокус, это когда человек смотрит и не видит, хотя все делается руками фокусника на его глазах. Подобно этому и речь политика: люди слушают его, но не слышат. Что же, каждый идет к своей цели всеми доступными ему средствами.
Опыт, как известно,  есть сын ошибок. Нет, слишком дорогой ценой дается мне мой опыт, чтобы я еще мог делиться им! По сути, я расплачиваюсь за свои ошибки, но, не желая признаваться, называю это опытом. Мы всегда только теряем, но не хотим в этом признаваться, по сути,  выдаем свои недостатки за достоинства; остается только, как замечал величайший из французов Жан Жак Руссо, правда,  по несколько иному поводу, найти достаточно простодушных, которые бы поверили этому. Еще часто умудряемся и краснеть за чьи-то недостатки и оплошности…
Если дело не захватывает нас целиком, то мы ищем другое дело и, как видится, всеми силами готовы приписывать ему полезность.
Когда человеку приставляют нож к горлу, то это называется грабеж, а когда только просят (или учат!), то это называется обман.
Кто  возмущается, тот не смиряется, но можно ли представить себе человека настолько смирного, который бы никогда не возмутился? И если такое возможно, то человек ли это?
Люди заслуживают того, чтобы проходить мимо их, останавливаясь же, и придавая значение им, мы более чем рискуем, по сути, идем навстречу опасности – и это тоже  есть характеристика человека.
Ошибка есть результат просчета, это показывает только, что расчет необходимо присутствует во всех человеческих делах.
Другой это тот, кто помогает нам полнее реализовать себя.
Человек есть мера всех вещей, - сказал древний Протагор, но что считать мерилом?
Парадокс. Что опасно, то интересно, а что позволено – нет, значит надо позволенное сделать опасным.
Если и ружье, висящее на стене, однажды стреляет, то, что уже говорить об остро наточенном ноже, которым пользуешься постоянно или об остром языке, который потому так и называется, что, подобно языку Вольтера,  отличался  от бритвы разве только тем, что никогда не тупился…
Жизнь бьет всех равно,  просто  люди по разному относятся к ударам судьбы, одни  ломаются  сразу,  другие,  извлекая опыт,  становятся только крепче.
Четыре  вещи подкрадываются к человеку незаметно: осень, болезни, кариес и  старость.















XII. ДУША

Свобода состоит в том,
чтобы полностью зависеть от закона.
 Франсуа Мари Аруэ – Вольтер


Если учесть, что жизнь «короткая такая», то лучшим оказывается тот, кто всюду успевает первым.
Душа это то, что наполняет человека, а работа это то, что опустошает его.
Фокус построен на том, что осечки быть не может, все происходит так, как не может быть иначе, само собой, возникает ощущение стопроцентной уверенности фокусника-исполнителя («Но когда я начинаю думать о каких-то более глубоких вещах, то убеждаюсь, что на самом деле не существует ни прошлого, ни настоящего, ни будущего для вечности. Все происходит одновременно».  Геллер У. «Моя история» – приведено - см. Горелов А. А. Концепции современного естествознания. М.: 2000. с. 215).
Потуги людей смешны, возможно, поэтому, когда у  Демокрита спросили об истине, он сказал: «я смеюсь». Христос же на вопрос Пилата «Что есть Истина?»  отвечал молчанием.
Что значит расположить к себе другого?  Если не занять более удобную позицию, то что?
Человек  есть еще потенция, нереализованная возможность. Возможность, которая дается всем, но немногие используют ее в должной мере.
Один остроумец заметил, что во всем несправедливость Божия – у кого бриллианты маленькие, а  у кого маленький кусочек хлеба: и всем явно чего-то не хватает!
Лиса заметает следы хвостом,  все птицы и звери имеют явную покровительственную  окраску, хамелеон меняет  цвет в зависимости от погоды, времени дня или окружающей действительности, а человек меняет позицию, взгляды и даже мировоззрение. И в этом тоже весь человек!
Кто больше не может радоваться, тот начинает жить ради других, причем, и здесь слова идут впереди дела, ибо об этом уже заявлено. Они как бы говорят: мы радовались до сих пор, теперь пусть радуются другие, мы свое прожили, теперь вы живите.
Что для русского норма, то для немца смерть, - гласит русская поговорка, так что для одного вопрос жизни или смерти, то для другого только блажь.
Люди покупают дорогие вещи не зря, ибо таким способом, как ничем иным, придают себе цену. И вот, разбогатев, они уже гнушаются другими, и сами становятся другими, хотя, по сути, всех можно разделить на сытых и голодных.
Как только та или иная вершина оказывается взятой, так к ней сразу  же пропадает всякий интерес.
Человека наказать очень легко, иногда  бывает достаточно наградить его за провинность или, как сказали бы верующие, за грех.
Совесть позволяет человеку все, что он хочет и может или что считает необходимым. О какой же тогда совести можно говорить?
Живет только тот, кто следует закону, все остальные только существуют.
Можно жалеть о прошлом, но мудрость, как показывает жизнь не в этом.
Опыт  есть не что иное, как сын ошибок, а за ошибки, как известно, приходится платить.
Не слушай всего того, что говорят, вспомни лучше написанное: «не наполнится ухо слушанием, не насытится  око зрением» (3.Еккл. 1:8).
Шутки без горчинки что суп без соли, это все равно что волк без зубов. Таким образом, шутки дело вовсе небезобидное.
Если слава идет  впереди   человека, то  что идет позади него?
Кому не хватает уверенности, тот чаще всего ссылается на  всем известные авторитеты. Глубокое заблуждение – искать в другом то, чего не находишь в себе!
Жизнь прекрасна вообще и в частности тоже.
Человек может все, но это неинтересно, интересно оказывается только то, что нельзя.
Кто по настоящему занят делом, тому, как правило, дня  мало.
Говорят, Сократ был некрасив, даже уродлив – но кто же тогда красив или чего тогда стоит красота? И если он был действительно таким,  как вышло так, что он остался в людской памяти на  сотни и тысячи лет?
Даже гибель человека  в бою зрелище  еще не столько грустное, сколько видеть, как он медленно умирает.
Люди (как  животные) делятся на  хищников и на их жертв, на обижающих и обиженных, но, по сути, первые только исповедуют известный принцип: нападение – лучшая  защита. И чего в свете этого стоят все обиды?
Жизнь показывает, что бедный  очень покладистый, но над высшим  всегда есть  еще Высший.
Что значит думать? Это  значит придумывать что – то новое, хотя бы и в узких рамках.
Великое (или великолепие)  создают для того, чтобы человек ощущал свое ничтожество.
Собственностью, как и капиталом, следует называть то, что имеет тенденцию к приращению («Я не жадный, я только хочу иметь землю, которая примыкает к моей», - сказал один американский фермер. Трехлетний карапуз тоже не жадный: «Я ни капельки не жадный, но я  не виноват, что, ну очень вкусный мне попался виноград» – см. Р. Рождественский «Алешкины мысли»).
Как говорят, если человек глуп, то это надолго и,  еще один парадокс, а если умен, то нет.
Чужой это такой же, как и свой, только в сто и  тысячу раз хуже, подобно тому, как всякий следующий начальник хуже предыдущего; того, по крайней мере знали, а этого нет.
Обижая другого, каждый компенсирует собственную неудовлетворенность, о какой тогда обиде может идти речь?  Поэтому и полетело: на обиженных воду возят!
Если даже действительно «все – ложь» (по замечанию древнего), то  первейшая задача человека в том, чтобы найти истину, это верно, особенно если уесть, что, как говорил Будда своим ученикам, истин – великое множество («Видишь ли ты эти сухие осенние листья?» «Вижу». «Сколько их?»  «Множество». «Так и  истин - великое множество»).
Если жить значит болеть, то это значит также и то, что все живое – больное, и вот душа болит, значит она есть (а для нормальных или «нормальных», которым, по словам  пролетарского писателя  Максима  Горького, место в стаде, это повод, чтобы называть их душевнобольными).
Последний звонок. Люди делятся на тех, перед кем открывается новая жизнь (важность, и волнительность этого момента трудно переоценить!), у кого еще все впереди и на тех, у кого все уже прошло, у кого все уже было.





















XIII. АКТЕРЫ

О, если б голос мой умел сердца тревожить!
А. Пушкин


Если всякий хороший учитель должен быть актером, то его работа – неисчерпаемая кладовая для поисков и находок!
Учить, значит давить (формировать!), а давать, значит другой рукой отнимать, вспомним «да» это «нет»…
С юных лет нас учили «властвовать собою»:
«…Учитесь властвовать собою;
Не всякий вас, как я, поймет;
К беде неопытность ведет».
(35. 246)
«Сильнее всех владеющий собой»,  – почти прямое указание на необходимость быть в этой жизни актером, предлагались методики овладения собой, актерским искусством и даже искусством пропаганды, однако, с возрастом владеть собой становится все легче и легче.
Актер это такой человек, который играет по-настоящему. Сильный человек это всегда незаурядный актер.
Актеры очень хорошие люди, и если уж все – лицедеи, то эти, по крайней мере, не делают из этого тайны.
Еще не то важно хороший человек или плохой, а важно то, что он актер.
Император Нерон не был профессиональным  актером, но многим известны его последние слова: «Ах, какой великий актер умирает!»
Актер произносит фразу, которую выносил и родил  настоящий  философ.
Кто-то не без юмора заметил, что какой должна была быть книга или с чего следовало бы начинать, узнают в конце написания. Известнейший в своё время актёр признавался, что когда сыграл роль в сто первый раз, тогда только понял, как её надо играть…
Если верно, что мелочи решают все, то можно предположить, что жизнь это все.
Человек, конечно, превосходит всех других животных, но он интересен еще не столько сам, сколько в своей связи с другими –  в этом его сила (дерево сильно корнями, а человек друзьями), и она может  возрастать до невероятных размеров.
Если жизнь, по определению  Карла Маркса, есть способ существования белковых тел, то уместно предположить, что белок есть главная составляющая питательная часть для всякого животного организма.
Человек лучше делает то, к чему имеет охоту, казалось бы, это очевидно, но не поэтому ли еще существует долг? А он  велит наступать на горло собственной песне, жертвовать временем,  состоянием, а в некоторых случаях и жизнью.
Не очень, кажется, было бы умно менять установившийся порядок вещей хотя бы уже потому, что он установлен. Установленное есть все же лучше неустановленного. Первое близко  гармонии и порядку, второе – к хаосу, так, зрелые дорожат первым, вторые, нередко склонные разрушать, ко второму.
Что значит быть искренним – делать то, что ты желаешь, к чему склонен  или делать то, что надо?
И почему это в прежнее время профессора были лучше, чем нынешние, нет ли и здесь субъективизма?
Когда люди собираются в стаи, они почему – то больше волки, чем когда поодиночке. Тогда здесь ищут слабое звено.
Порой еще  говорят: «Вот были бы деньги!» – и сделали ли бы то,  то и то, то и, как ни странно, отчасти это действительно так. И это только показывает, как велика роль  денег, и все же, все  же, все же…
Зло – непозволительная роскошь, особенно если учесть, что жизнь «короткая такая».
Что значит использовать человека? Это значит эксплуатировать, то есть, если уж использовать, то на всю катушку, выжимая из него все.
Прежде чем помочь человеку, его  унижают, и тогда помощь выглядит вполне убедительно.
Как известно, хотеть не  вредно, но можно ли родить до определенного срока?
«Повинуйтесь!» и «повинуйся!» – единственный призыв, который произносится уже тысячи лет,  но парадокс в том, что кто не повинуется, тот неисправим. Так что «исправляется», скорее, кто-то третий…, возможно даже тот, о ком сказали: покорное теля две матки сосет – вот голубая мечта всякого теленка!
Разделение труда – великая сила! С этого начинается развитие капиталистических отношений…
Когда человек не может, то вспоминает что нельзя.
Человек это тот, который смеется, а ржать умеют и лошади.
Рабом можно назвать того, кто восхищается достоинствами  и добродетелями своего хозяина – господина.
Мужество. Так и неизвестно, когда нужно больше мужества: чтобы признаться или чтобы «закрыться»?
Браки «по расчету» оказываются прочнее потому, что двое с самого начала знают, на что идут и чего хотят.
Человек еще нередко жалеет о том или ином (например, о  какой-то потере) но,  как  заметил мыслитель, он неравнодушен к тому, что преходяще и равнодушен к тому, что теряет самое дорогое…
Меньше всех озабочен тот, у кого нет ничего лишнего.
Приобретает ли человек, живя, еще неизвестно, то теряет определенно. Это очевидно, но почему – то он легко признает, что теряет, но еще  далеко не уверен приобретает ли что?..
Человек возвышается, прежде всего, в своих собственных глазах, ради этого он готов на все: на труд и на подвиг. Да, вырастает он в собственных глазах, но не в глазах других!
Решение принимает человек, и в этом его главное отличие от машины.
Всякое мастерство имеет свои секреты, и  этим оно схоже с фокусом.
Никто не спешит так, как тот, кто никуда не спешит.
Уверенный меньше всего говорит об уверенности.
Человек интересен, когда делает то, что хочет и может, а в остальных случаях нет.
Еще нередко нельзя остановить человека, чтобы не обидеть.
О какой честности можно говорить в мире, где все становится предметом купли-продажи, где все продается и покупается, правда, следует уточнить понятие все.
Собака, умирая, плачет и вздыхает: совсем как человек, - говорим мы. А человек, наоборот, как собака: «Потому что участь сынов человеческих  и участь животных – участь одна; как  те умирают, так умирают и эти…». (Еккл. 3:19)
Если ничего нет, то и смерти тоже нет.
Повторим еще раз,  спокойно человеку в большом городе, как зверю в диком лесу. И здесь прав средневековый философ Томас Гоббс, установления же и законы призваны задавить в человеке зверя. Кто же может быть настолько  силен, чтобы победить собственную природу?
И почему это сдержанный становится несдержанным, а несдержанный никогда  не становится сдержанным? Впрочем, еще древние индусы, экспериментируя с маслом в знаменитом мифе о происхождении людей, объяснявшем  деление на касты, сделали такой вывод: «Хорошее быстро испортится, а плохое  хорошим не станет» (16.20). Зрячий  становится слепым,  но слепой не становится зрячим.
А может быть, человек есть его представления? Ведь мы всегда находимся во власти тех или иных представлений.
У одного нет совести, а у другого денег, и вот парадокс: крайности сходятся! Может, поэтому один ученый историк выразил свою мысль так: «У нас есть все, кроме совести и денег».
Хорошее от плохого или даже лучшее от хорошего  отличаются,  как живое от мертвого.
Все лучшее, включая  сказки,  обман, игры и прочие  иллюзии, –  детям,  остальное – взрослым.
Творить, значит делать то, что хочешь, впрочем, если человек не хочет, а надо, то его просто заставляют; неписаный армейский закон гласит: не умеешь – научим, не хочешь – заставим.
Творчество есть дело сугубо личное.
Человек стремится к природе, как к роднику, как к самому себе.
Кто занят делом, тому нечего опасаться, что он делает «не то». Но кто умеет все, то  все же следовало бы установить, чему он отдает предпочтение.
Как бы высоко ни взлетел человек, всегда  найдутся  готовые спустить его с высот…
Сначала человек делает себе Имя, а потом все остальное.
Когда получишь, наконец, право делать и говорить то, что считаешь необходимым, тогда и становишься творцом своей судьбы.
Воспитывает ли война настоящих мужчин  еще неизвестно, но что ломает человеческие судьбы, то   несомненно.
Кто ясно мыслит, тот ясно излагает, следовательно, необходимо, прежде всего, навести порядок в мыслях.
Кто ясно мыслит, тот ясно излагает, еще чуть-чуть и произнесется следующее: «покороче  и яснее!...»
















XIV. ПОБЕДА И ВРЕМЯ

Нам нужна одна победа.
Булат Окуджава


Человек  часто  боится даже не  смерти, а боли.
Вопрос «что есть?» безоснователен уже потому, что всякий человек, всем своим существованием, всей жизнью  (не говоря о тех, кто обременен высокими званиями и наградами), показывает прямо противоположное: «Я есть».
Если сравнить человека с машиной, например, с поездом, то нельзя не заметить, что как того, так и другого нельзя  ни завести мгновенно, ни остановить…
Маленький человек всего боится, а большой человек спекулирует на всем, включая презрение к опасности и к самой смерти – не есть ли это только искусная  маскировка?
Когда человеку хорошо, он идет к другому человеку, когда плохо – тоже.
Все хорошее не портится, но скоро убывает.
Бедный карабкается, чтобы выжить, а богатый, чтобы обеспечить потомство.
Раненый человек не может быть вполне нормальным  ( да и существует ли этакий эталон-образец?). А если  учесть, что мы все раненые, то кто нормален?
Вспомним нравственное повеление Л. Толстого: «с чужими людьми следует вести себя как со своими, а со своими   как с чужими».
От ударов судьбы еще никто никого не уберег.
Если человек думает, то он даже когда молчит, то не так как другие (вспомним ставшее известным: «лицо – зеркало души» - только глубоко проникший, хороший психолог мог заметить это).
Когда станешь равнодушным как к достоинствам другого человека, так и к его недостаткам, тогда и станешь настоящим человеком. Когда тебе будет все равно, что он говорит: хорошо или плохо, доброе или  гадкое, тогда только и начинаешь понимать и его, и себя.
Не будем скрывать, чтобы порой  узнать человека, его «заводят» или «доводят», и  тогда имеют удовольствие видеть его таким,  какой он есть!
Подарки не  только  приятны людям, они им просто необходимы.
Если нет абсолютных истин, то нет и относительных или «конкретных», а то что именно последнее и  «есть» (как это утверждается: «истина всегда конкретна»), только доказывает очень важную сторону в психическом устройстве человека,  которое выражается так: я прав, а ты нет. Причем это не голое утверждение, но: я всегда прав! А ты нет!
Повсюду слышат только тех, кто кричит, поэтому еще бывает и так: чем звонче фраза, тем ближе отклик.
И кто из людей не мечтает о справедливости? Но устроить мир справедливо,  значит устроить его так, как мы хотим.
Но что такое крик? То, что уводит  нас в сторону, как, например, пустяковый разговор или звонок. Казалось бы, ничего особенного, наш первый человеческий долг – ответить другому человеку. Но здесь и собака зарыта, потому что долг всегда входит в противоречие с тем, что человек хочет, вспомним: «сделай кому-то хорошо, если хочешь сделать себе плохо» или: «вас много, а я одна».
Отвлекая другого, прямо скажем, сбивая его с пути, придают себе и цену: «Мы не таковы!»
Даже если кому внимает толпа, то нелишне было бы спросить: чего хочет (или хотел бы) тот человек вообще  или в данное время?...
Не человек кричит, кричит его душа, и тогда ему, верно, лучше не возражать.
С легкой руки многострадального советского писателя Николая Островского, мы со школьных лет знаем: «Самое дорогое у человека - это жизнь» (см. Островский Н. А. Как закалялась сталь. М., 1977 – 383 с., с. 237);  и: «Все ли  сделал ты, чтобы… сделать свою жизнь полезной?» (там же, с. 381), но, может быть, и самая жизнь – не цель, но средство к цели?... Или самоцель, как, например, добро?
Человек просто не выжил бы, если бы не был оптимистом.
Человек должен чувствовать себя нужным, повторим,  плохо, если ты никому  не нужен, но хуже всего, когда ты не нужен самому себе.
Нередко еще говорить уверенно важнее, чем быть уверенным.
Время – деньги, - заметил еще на заре  капитализма, в эпоху первоначального накопления капитала, английский лорд Фрэнсис Бэкон, и, если так, то следует более всего на свете ценить свое время. Тот же, кто платит, становится богатым именно потому, что научился красть у других это самое дорогое.
Время убивает всех, и кто знает, что для человека лучше? Один еще здесь, а другой уже перешагнул черту…
Все призывы типа: «Человек! Будь человеком!» или даже: «Люди, будьте, пожалуйста, людьми!» - действуют так же,  как дуновение ветра, потому что человек таков, как есть и просто не может быть другим. Казалось бы, взывают к его совести, к его главному судье, к тому, что делает его Человеком, но увы – если у него еще есть совесть, то, пока он стыдится, его просто раздевают… Вспомним, с древних времен существовал лозунг: «Хлеба и зрелищ!» Нелегко поверить, что кто-то может заботиться о тебе больше, чем  ты сам о себе, да вряд ли кто может сделать за другого то, что каждый  должен сделать сам.
Кто понял, что «истин нет», тот  ищет  готовых поверить ему.
Нельзя затыкать людям рот, ведь если человек не плачет, то «плачет» его сердце, причем, если  в первом случае льется вода, то во втором кровь, вспомним, существует даже  соответственное выражение: «плакать кровавыми слезами».
Парадокс, но кого все жалеют, тот никого не жалеет.
На вопрос: что такое парадокс? – можно отвечать, что парадокс это когда все происходит с точностью до наоборот. Русский писатель-сатирик Михаил  Задорнов, например, говорит: «Наша страна – страна парадоксов, у нас зарплату не платят, а народ жив» и – как ни странно, уже  смешно.
Парадокс это также  случай, когда клин клином вышибают.
Итак, верующий становится неверующим, а неверующий верующим (кроме  редчайших исключений) никогда, и это еще один  парадокс.
Все, что мы делаем, не цель, но  средство, только один человек является целью, но не средством.
Большой человек всегда большой циник, своими делами он отрицает то, что утверждает.
Человек привыкает ко всему, даже к тому, к чему привыкнуть нельзя.
Опыт не передается (как это порой говорят), но приобретается.
Аристократия и демократия – как две стороны медали; первая – лицевая, парадная сторона, а демократ это тот, кто заявляет во всеуслышание: «я такой же, как и все!»




XV. ОЧЕВИДНЫЕ  ВЕЩИ

Связь это зависимость.
Неизвестный автор


Необходимость  быть предельно честным, толкает  человека на необдуманные поступки, имеющие порой весьма нежелательные последствия.
Память. Мы немало слышали о памяти и памятниках, но ничего о том, что память – удивительнейшая особенность человеческого  мозга, позволяющая порой видеть даже то, чего нет. И вот память можно уподобить следу, проходит человек по жизни и оставляет след…
Следует помнить, что всякий человек, мягко говоря, украинец или еврей, потому что  главным является то, что он оставляет при себе, то есть то, о чем он предпочитает молчать.
Никто не умеет радоваться так, как радуются дети.
Поздравляя человека, убивают двух зайцев: если он занят делом, то отрывают его, а если нет, то напоминают о себе.
Известно что,  как гласит русская поговорка: нет худа без добра, и  ничего  о том, что и  самое добро – палка о двух концах…
Человек не только теряет, но и приобретает, причем, даже нечто неизмеримо большее – целую вечность.
Найти ответ или хорошо ответить еще труднее, чем спросить, но лучшим ответом, как правило, звучит неожиданный.
Послушание есть первая ступень уважения, слушать человека, значит уважать его, перебивать – напротив…
Кто творит,  тот делает то, что хочет, но кто себе не принадлежит, тот делает то, что хочет кто-то.
Если тебе плохо, значит, ты пропустил удар, ведь мягкие это те, кто готов принять ту или иную форму.
Существует мнение, довольно распространенное, что у слуги нет лица, но чему тут удивляться? Очевидно, что все, что он делает – в угоду господину, как может  он иметь свое лицо, когда не только оно, но и весь он   принадлежит другому?
Когда слева и справа падают сраженные, то возникает  ощущение,  что находишься в осажденной крепости.
Если  бы человек  учился только на чужих ошибках,  то никогда бы не обжигался.
Человек вообще важнее, чем человек в частности, но, впрочем, верно и наоборот. В оценке – весь человек…
Человек устраивается здесь, а собирается  жить в вечности…
Однажды соврёшь – замучит совесть, скажешь правду – замучат другие.
Не будем скрывать,  нам всю жизнь не хватает умного, чуткого друга, ради которого мы были бы готовы на любые жертвы (а если не готовы, значит такой друг).
Повторим, право повсюду охраняет собственность.
Честный, порядочный уходит раньше других как лучший. Его же впечатлительность сродни внушаемости, но не может вмещать в себя слишком много, совесть его не безразмерна. Невозможно человеку нести на себе груз, во много раз превышающий его собственный вес.
Человек выбирает дорогу сам, но судьба это то, что дается ему свыше.
Уважать человека по-настоящему это почти что ненавидеть, ведь часто все уважение –  только на виду и на языке.
Долг это умнейшая выдумка господ,  они одни могли выдумать принцип: не умеешь – научим, не хочешь – заставим, и вообще, вряд ли кто вполне проникается другим человеком.
Как только кто достигнет власти, так начинает искать преданного, и, порой, даже находит.
Общественная собственность это такая собственность, которая принадлежит всем вообще и никому в частности. По сути, это самый загадочный вид, если только это не государственная собственность.
Кто знает себе цену, тот много не говорит.
Не проси больше, чем  можешь унести,  и завоюешь расположение власть имеющего.
Ничего не теряет тот, кому терять нечего.
Если  это хороший человек, то ненадолго, а если сволочь, то это навсегда – почему так бывает?
Жалость есть, кажется, человеческое качество, а жестокость, наоборот, проявление дикости, в одном человеке соединяется, пожалуй, то и другое: природное и  приобретенное.
Идея интернационализма очень хорошая идея, потому что неважно какой национальности человек, а важно какой человек. Но всякая идея почему-то всегда посрамлялась жизнью.
Тщеславие это когда человек озабочен тем, как он выглядит в глазах других – и кто же не страдал этим?
У нас еще простят, скорее, грех, но только не достоинство.
«Жить и верить это замечательно» (пелось в одной старой доброй песне), - но кто посмотрит в глаза смерти, тот становится другим человеком.
Мы слышали, что хорошее начало – половина дела, но кто знает с чего начать, знает также и чем  закончить.
Порой еще произвести впечатление легче, чем сохранить его.
Перебивая другого человека, его либо  не уважают, либо переходят на  ты легко и непринужденно. Но, заметим, никто не перебивает старших по званию или вышестоящих, хотя им, возможно, так не хватает участия  или чего-то дельного.
Не побоимся повторения: жизнь украшается малыми радостями, не большими.
Человек стремится к власти с единственной целью: чтобы диктовать свою волю большему числу людей.
Всякая  следующая копия, как правило, бледнее предыдущей.
Зная человека,  и «какой он есть», никогда не будешь очаровываться или негодовать по его адресу.
Никогда не ссорьтесь с тем, у кого хорошая память, только с теми, у кого наоборот.
Правильно думать еще важнее, чем правильно говорить, хотя, как мы знаем, самой большой роскошью, по словам мыслителя (Сент-Экзюпери),  является  роскошь человеческого общения. Жаль только, что мертвые показывают дорогу живым.
Математик мог бы определить жизнь как уравнение со многими неизвестными.
Культура это то, что делает людей данной группы похожими, непохожие на других  бескультурны.
Проблемы  неравенства вряд ли можно решить правильным воспитанием.
Чем богаче люди, тем, и это парадокс, у них меньше, кажется, души. Бедный, может, хранит то немногое, что осталось от его предков, а у богатого даже эта преемственность как-то нарушается.
Говори только  очевидные  вещи,  и никогда не попадешь впросак.
Парадоксальная ситуация начинает складываться, когда лиса начинает говорить о необходимости быть честными.
Стоять лучше, чем сидеть, -- считают физиологи, идти лучше, чем стоять, бежать лучше, чем идти, ехать лучше, чем бежать, лететь лучше, чем ехать,  и так далее и тому подобное,  –  вот уж, действительно, все относительно…
Если встречаются два хороших человека, то мы имеем уже два хороших человека, если встречаются два врача или два психолога, то мы имеем уже двух врачей или  даже психологов, или философов, или  силачей…
Кто – то уже умер, а кто-то еще продолжает умирать, но если ничего не было, то ничего и нет.
Если у человека отобрать удостоверение его личности, то он перестает быть свободным Человеком – и после этого еще продолжают утверждать, что все для  Человека! Но мир полон парадоксов, и вот выражение подтверждает это: «без бумажки ты букашка, а с бумажкой Человек».
Человек прежде делает ошибки, а потом исправляет их, и так всю жизнь.
Свое лицо всегда непохоже на другое.
Дело еще не в том, что у человека нет работы, но в том, что ему нечем заняться.
Лучше занимать хотя малое место, но свое, чем большее, но чужое…мы смотрим на мир сквозь призму своего мировоззрения.
Говорить о том, что ты думаешь и  что  чувствуешь это не одно и то же.
Большому кораблю большое плавание, а большой рыбе - океан.
Трудиться,  значит уже изменять, нарушать, создавать нечто новое. Несмотря на то, что краткость сестра таланта (А. Чехов), дебаты об этом продолжаются до сих пор.
Замечено, что  чья идея, тот и виноват, - добавим, человек виноват  еще и потому, что испытывает страх, что боится, что слаб, потому что смертен.
Никогда не присоединяйтесь к тому, кто не присоединяется к вам.
Трагична участь всякого человека, - заметил  один известный  юбиляр, но, скажем, трагична участь и целого народа…трагедия это утрата без возврата…
Толерантность лучше всего воспитывается внутри светского  учреждения, но не  внутри той или иной национальной группы или конфессии.
Известно, что кому досаждают просьбами, тот становится недоступным.
Делая, как все, становишься как все, забывая, что ты – не все и что ты это ты.
Никто не верит тому, у кого все складывается гладко.
Ничего не бояться порой еще важнее, чем что-то делать, особенно если учесть, что прежде чем решиться на предприятие, необходимо уяснить себе чего ты хочешь.







XVI. НАУКА

Учиться, значит не стесняться своего незнания.
Неизвестный автор


Если ты думаешь, то это хорошо, но если делаешь – лучше.
Преуспевает тот, кто использует не только данную,  но и всякую открывающуюся  возможность – не иначе. Но не тот, кого малейший неуспех, например, споткнулся, выбился из колеи, «не то» сказал и так далее,  повергает в  панические размышления.
Парадокс, но дальше всех идет бессовестный, как сказано у Гёте: «Деятель всегда бессовестен» («Фауст») или как у Ницше: «Герой радостен». (31.749)
Вылезать на  ошибках, недостатках, шероховатостях, «грехах» другого – отличительная черта всякого проходимца.
Сказал «а», теперь выпутывайся сам!
Специалист подобен фокуснику, показывающему чудо на глазах изумленной публики.
Психологи давно заметили, что неизвестное заставляет человека насторожиться.
Шутка это не только часть правды, следовательно,  не только палка о двух концах, но и меч обоюдоострый.
Человек уходит от прямого ответа («да» или  «нет»), как уходит от прямого столкновения, не судите, ведь, когда на нас мчится разъяренный   бык, то что может быть лучше, чем отойти в сторону?
Когда свеча горит, то она  сгорает, а человек еще, бывает, идет и оглядывается,  по сути, это как бы попытка вернуться в то состояние,  в котором он находился.
Умнейшим оказывается тот, кто находит способ нагружать других, и здесь оправдывается известная  поговорка: с миру по нитке – голому рубашка.
Говорить много и долго это далеко не одно и то же.
Добивается своего в жизни только тот, кто хочет, а кто не хочет - нет.
Никогда не следует говорить, что вот, мол, чуть-чуть не  погиб, чуть не утонул, не попал под машину и так далее, потому что другие люди, возможно, чуть ли не ежедневно «чуть» не погибают, и еще потому, что «чуть-чуть», как известно, не считается.
Дурен человек или умен, но он хитёр, таким образом:  не хороший – плохой, а глупый или хитрый.
Помни, чего бы ни достиг  Человек, со своей бедой он всегда остается один на один!
Наука изучает объективно действующие законы, но изучение и обучение есть глубоко личностный процесс, подобно тому, как большой ученый не есть машина, но всегда Личность.
Еще раз. Нужно вместить многое, чтобы понять, казалось бы, очевидное.
Парадокс. Добро есть притворство, лесть, а зло искренне…
Если трудности, как это утверждают, закаляют человека, то ровная, гладкая дорога, напротив, усыпляет его.
Плохо, когда у человека есть все, но когда ничего нет, еще хуже.
Сколь совершенной ни была бы машина, но человек  не совершеннее  ли? И вот, парадокс, человек несовершенен, а машина, его детище, совершенна… Пока мы растем, мы под пристальным оком, под опекой, каждый наш шаг предписан нам старшими,  и только выйдя, наконец, из детского возраста, мы можем  заняться  тем, к чему склоняемся больше всего: но  между тем и этим – целая жизнь! И еще даже более того, вспомним, ставшее классическим: нельзя жить в обществе и  быть свободным от общества (В. Ленин). Или еще более близкое: я лучше тебя знаю, что тебе нужно, а что нет!
Сколь велики ни были бы достижения человечества, нам всегда будет не хватать Человека.
Человек подобен рыбе, увлекается настолько, что перестает контролировать ситуацию…, но бывает ли он настолько увлечен своим делом, чтобы уже  не замечать никого и ничего вокруг?
Специалистом, как и мастером, называют того, кто всюду востребован, кто нарасхват.
Человек это, как известно тот, который смеется (а  лошади  умеют только ржать), а также и тот, кто достоин смеха.
Что птица без гнезда, то человек без дома.
Коварство, это когда говорят да, а делают нет.
Если  человек сомневается, значит так оно и есть.
Морализирующие писатели замечали, что когда умирает человек, то это невосполнимая утрата для всех живых и даже для Вселенной…, и еще что-то о слезинке ребенка, перевешивающей все блага мира. Как бы то ни было, но всякий подрастающий молодой человек преисполнен чувством собственной значимости, и не напрасно, ибо человек должен чувствовать, что он кому-то нужен! И если уж ему  суждено было появиться на свет, то, значит, кому - то это было нужно,  и нет здесь на земле ничего случайного.
Я постоянно   мучительно размышляю, часто даже  сам не знаю о чем.
Даже большим людям не хватает элементарного уважения к тем, благодаря которым они становятся всё больше и больше.
Гордым справедливо называют того, кто никого не замечает.
Если человек беден, то его бросают, а если богат, то бросает он.
Человека делает Человеком поступок. Впрочем, не соверши он поступка, все получилось бы само собой.
Если хочешь чего, то доставь себе удовольствие.
Нельзя  показать то, чего нет, как и скрыть то, что есть.
Человек это то, что достойно презрения, впрочем, умный не устает повторять: человек есть нечто достойное уважения.
Наделенный властью в большей, чем кто-то другой, мере, уже становится сверхчеловеком.
Человек ни хороший и ни плохой, но такой как есть, однако молва, как слава, всегда идет впереди.
Не может быть большой человек здоровым, но сентенция, едва ли не пародийная,  подсказывает следующее: да… но если очень сильно захотеть, то может.
Человек продолжает жить в душе другого человека и тогда, когда его самого уже нет. Разве не жестоко лишать его веры, которая,  как детский лепет, обещает  лучшую жизнь? И если не здесь, то хотя бы  там. Очевидно, что  всякий предпочел бы  лучше жить  действительно, чем в чьей-то душе, но тут уже ни у кого не спрашивается.
И когда только увидишь расширенные глаза, тогда только и почувствуешь себя настоящим человеком, и скажешь, как  сказал один  известный писатель: «Я удостоен высшей награды – удивления людей». Впрочем,  у Льва Толстого есть и другое выражение: «Себя уморишь, а мир не удивишь», - последнее, конечно, более вероятно.
Всякая ложь правдоподобна, иначе кто, кроме легковерных,  поверит ей? Но в этом не признается даже себе ни один лжец. Хотя, с древних времен гуляет расхожее: «все - ложь» (см. Материалисты древней Греции. М.: 1955).
Время. Время – самое дорогое, что есть у человека (это даже больше, чем деньги), и чем дороже человек, тем дороже ценится его время. Это хорошо понимали великие ученые: А. Эйнштейн, А. Сахаров и другие,  принимавшие участие в создании атомной бомбы.
Человек торопится жить, понимая, что времени у него мало.
Хороший или плохой? Впрочем, плохим называют того, кто  выдал себя.
С возрастом человек становится все добрее и мягче, судите же сами, какой человек лучший: молодой или пожилой?
Если говорить о честности, то кристально честным  можно было бы назвать того карточного игрока, который  еще в самом начале игры раскрыл бы перед другими игроками все свои карты.
Если ты не пришел первым, значит, ты  где-то допустил промах и, возможно, когда-нибудь  даже поймешь, в чем состояла твоя ошибка, подобно тому, как по окончании большого дела, по-настоящему узнаешь, с чего следовало начинать.

XVII. КУЛЬТУРНЫЙ   И НЕКУЛЬТУРНЫЙ

Жизнь моя есть день мой.
В. Розанов


Обличать это хорошо или плохо? И, главное, что легче: обличать или не обличать? (Вообще, «обличать» значит «срывать маски»)
Культурный и некультурный. Некультурный оценивает человека с ног до головы, а первый, напротив, с головы до ног.
«Человек раждается на страдание, как искры, чтоб устремляться вверх» (Иов.5:7), но      кто      не     радуется, тот живет ли?
Хорошим мы называем того или иного только потому, то не видим лучшего (вспомним: лучшее враг хорошего).
Не лучше было бы человеку, если бы было так, как он хочет, - когда мы читаем это, то невольно думаем: прекрасное утешение для всех, называющих себя верующими. И, добавим, для тех, чье время уже прошло.
Лучшим мы называем то, что требует повторения.
Повторим еще раз: если на самом деле ничего нет, то зачем все?
Принято считать, что с возрастом человек становится мудрее, - возможно, но не настолько, чтобы вместить всю мудрость мира (вспомним: на всякого мудреца простоты довольно) или чтобы изменить его.
Ссылка на авторитет дает человеку право заявлять то, что он сам от себя никогда бы не заявил.
То ты хочешь, но не можешь (и жестоко страдаешь, отсюда развивается депрессия), то можешь, но уже не хочешь. И так всю жизнь. Так есть, но одно ты называешь хорошим, а другое плохим. Соответственно поступают и люди, что им хорошо и приятно, что утешает (и кто утешает), то они оставляют себе, а что не служит или перестает служить, или раздражает, от того избавляются.
Как говорится, когда нельзя, но очень хочется, то можно, если есть деньги...
Люди встречаются, как правило, нечаянно, а расстаются необходимо. Если я не научился еще подчиняться, значит, я ничему не научился.
Если человек не научился подчиняться, то это может означать только то, что он рожден властвовать. Странно, как ни пройдоха, проныра, мошенник, так уважаемый человек, впрочем, это первейшее условие всякого предпринимательства.
Всякий настоящий человек есть, прежде всего, человек дела.
Яблоко от яблони, согласно древней поговорке, недалеко падает, но правда и то, что все живут на одной Земле.
Люди делятся на тех, кто наслаждается жизнью и на тех, кто размышляет.
Лучше быть холодным, чем горячим, второй скоро остынет, но первый никогда не станет горячим.
Проницательный ум классика однажды заметил: «нельзя жить в обществе и быть свободным».
Где только есть двое или трое, там неизбежны трения, так что оправдано появление известной поговорки: не подмажешь - не поедешь.
Человеком рождаются, специалистом становятся.
Давно замечено: жизнь это борьба. Кто борется до конца, тот делает больше, чем тот, кто может.
Творческий человек это смело разрушающий сложившиеся стереотипы, бывшие в свое время новыми, творческими.
Жить, значит постоянно соединять прошлое и будущее. И что же в свете этого жизнь?
Страх. Страх - бич человека и даже всего человечества.
Уповать на Бога — есть в этом что-то иезуитское: уповайте на Бога, но
только не на меня.
Коммунизм - наиболее извращенная форма собственности. Ведь известно, что когда все принадлежит всем (Земля - крестьянам! Фабрики - рабочим! Мир - народам! Хлеб - голодным!), то оно и никому не принадлежит. Но так не бывает, чтобы та или иная собственность, начиная с земли и ее недр и кончая жизнью людей, была бы ничьей. Таким образом, это есть наиболее скрытая форма собственности: на словах она наша, а на деле моя!..
Иметь свое мнение - если это не значит иметь мнение, отличное от всех других, то что это?
«А мы случайно повстречались», - поется в одной старой, доброй песне, и только с возрастом мы начинаем понимать, что нет ничего случайного, и даже еще более того, сами случайности закономерны!
Когда кто-то заметил, что нынче мы уже не те и что все проходит, то  древний мудрец  возразил:  «Это мы проходим». Но разве это что-то меняет?
Велика сила искусства, В. И. Ленин на заре XX века писал даже, что из всех искусств  для нас важнейшим является кино, как тут не вспомнить известнейшее: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать?! (И даже древнейшее: «Хлеба и зрелищ!») Высшей же похвалой всегда была следующая: все показано, как есть. Но кто не знает какая есть жизнь? И зачем тогда ее показывать? Скажем так, всякая следующая копия бледнее предыдущей, а сама копия отличается от оригинала, как живой от мертвого.
Нас учили, что надо иметь совесть, но мы видим, что дальше всех идут те, кого меньше всего, как нам кажется, мучат угрызения совести - имей они совесть, она бы давно их загрызла!
Когда научишься чему-нибудь, то вот уже нет для тебя ничего сложного.
Лучше других пишет тот, кто оставляет читателю возможность догадываться и додумывать то, что не могло быть написано (иногда это называется еще чтением между строк).
Возможно, как это предсказывали, и наступит царство справедливости, но только не скоро, так что многие из нас даже не доживут до этого.
Праздник души. Это когда больше желать нечего. Что же тут удивительного, когда оказывается, что на всех не угодишь и вообще, аппетит приходит во время еды.
Как бы высоко ни уносило человека его воображение, Земля крепко держит его в своих объятиях.
Когда заходит речь о культуре, то невольно приходишь к тому, что культура есть нечто приобретенное.
Все маленькие дети играют, девочки прыгают через скакалку и наряжают кукол, мальчики играют в войну. У взрослых свои игры, самая война называется даже театром военных действий, являясь по определению немецкого военного историка Карла Клаузевица,  продолжением политики другими средствами.
Когда сам научишься чему-нибудь, то ревностно относишься ко всему, что относится к делу.
Мораль и право. Все знают с детства, что обманывать нехорошо, но только право дает этому настоящую оценку с вытекающими отсюда последствиями.
Правда. Посмотреть  правде в глаза это все равно, что  посмотреть в лицо смерти.
Никто не обижает того, кто сам себя не обижает.
Существует мнение (только мнение), что кто умеет перегнуть палку, тот умеет и исправить положение, как говорится, дурная слава тоже слава.
Ошибка. Ошибкой мы называем то, что выходит нам боком.
Как можно еще иметь собственное мнение, когда у каждого оно свое?
Явление рождает подражателей, например, Л. Д. Троцкий должен был быть тем, кем он был, чтобы появился известный афоризм.
Мы слышали, что бедность не порок, что же, легче реке потечь вверх, чем бедному стать гордым и вообще, бедным быть оскорбительно.
Ответить на вопрос за что? все равно что ответить на другой вопрос: для чего?
Громкие фразы для того и произносятся, чтобы отвлечь внимание.
Если только эволюционная теория имеет право на существование, и труд действительно создал человека, то он есть также и условие для выживания.
Дело объединяет людей, а довольство наоборот.
Творение. Как только то или иное творение увидит свет, так сразу замечается большинство его недостатков.
О равнодушии. Равнодушным становится тот, кто устал, величайший Альберт Эйнштейн однажды заметил, что лучше умереть, чем устать...
Когда здорово устанешь, тогда и сон становится лекарством.
Золото ли молчание еще неизвестно, но что тогда не скажешь ничего лишнего, точно.



























XVIII. ФИЛОСОФИЯ ПОЭЗИИ

При мысли великой, что я человек
Всегда возвышаюсь душою.
П. А. Вяземский


Мы  знаем, что кто не рискует, тот не выигрывает, и не пьет шампанское, но Человек  рискует не просто так:  ему надоедает все, что он слышит и видит до такой степени, что он готов на все! Тогда  ищет, что могло бы вывести  его из такого состояния депрессии, вспомним слова великого русского поэта:
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном  океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении  Чумы.

Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья –
Бессмертья, может быть, залог,
И счастливо тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог.
(35.483)
Счастье это почти всегда то, что было, но никак не то, что есть, кроме случаев, описанных поэтом:
Остановись, мгновенье!
Ты прекрасно!
 (Гёте).
Переживания должны быть не только красивыми, но и полезными, вспомним, великого русского поэта и государственного деятеля Ф. И. Тютчева:
Душа, увы, не выстрадает  счастья,
Но может выстрадать себя…   (46.174)
В народе говорят: настала среда,  считай, неделя прошла, по аналогии с этим можно сказать: настал полдень - считай день прошел, и: половину жизни прожил, считай, что  свое  уже прожил. Вспомним, мудрого, как сова,  восточного поэта Омара Хайяма:
Я смерть готов без страха повстречать,
Не лучше ль будет там, чем здесь, как знать?
Жизнь мне на срок дана. Верну охотно,
Когда пора наступит возвращать.
 (22.115)
Или русского советского поэта Сергея Есенина:
Все встречаю, все приемлю,
Рад и счастлив душу вынуть.
Я пришел на эту землю,
Чтоб скорей ее покинуть.
(11. 12)
(подчеркнуто мной – Г. В.)
В самую суть, вглубь вещей смотрел замечательный человек.
Философией можно было бы назвать то, что я люблю.
Жить не любя -  преступление. Что же  есть преступление? Ненависть. Но русский поэт почему-то сформулировал мысль так:
То сердце не научится любить,
Которое устало ненавидеть
(29.50).
Можно даже сказать, что без одного, нет другого:
На ядро и скорлупу бесцельно
Делить природу, все в ней нераздельно
(Гёте).
Доброжелательность сочетается с требовательностью также, как добро со злом, милосердие  с жестокостью,  любовь с ненавистью.  Русский поэт Н. А. Некрасов после смерти Гоголя писал  в известном стихотворении «Блажен незлобивый поэт…»:
Со всех сторон его клянут
И, только труп его увидя,
Как много сделал он, поймут,
И как любил он – ненавидя!
(29.39)
Действительно,  противоречивость  вполне в природе человека. А. Пушкин в поэме «Евгений Онегин» так  описывал свою героиню:
Что ж?  Тайну  прелесть находила
И в самом ужасе она:
Так нас природа сотворила
К противуречию склонна.             
                (35.262).
Что же касается противоречий, то они существуют точно так, как и все прочее, что окружает нас. Никто не сетует, например, на то, что идет дождь или снег, на бурю, нет, встречаясь с объективными трудностями их преодолевают, как препятствия, впрочем, спеть гимн , чествовать героя , конечно, лучше, чем не делать этого.
Еще раз. Все происходит из ничего и все внутри самого человека. Не то еще беда, что его никто не любит, а то, что он сам никого не любит.
Человек есть явление, он мечтает даже не столько о любви, сколько о власти - имеется ввиду власти над умами,  притом, над лучшими умами.
Любовь это еще  и  то, что позволяет  забываться:
Но жалок тот, кто все предвидит,
Чья не кружится голова,
Кто все движенья, все слова
В их переводе ненавидит,
Чье сердце опыт остудил
И забываться  запретил!
      (35.259).
Задать тон мероприятию, это все равно, что запеть – был бы запевала,  а подпевалы всегда найдутся. Надо, чтобы кому-то это было нужно, а если не так, то вообще не стоило бы и начинать. Всегда предпочтительнее говорить о большом человеке, имени, художнике, актере, как  сказано у русского князя – поэта П. А.  Вяземского:
При мысли великой, что я человек
Всегда возвышаюсь душою.
Люблю я жизнь и больше всего тогда, когда ненавижу ее, - замечает немецкий философ-филолог (33.95).
Быть или не быть? Поставленный Шекспиром со  всей силой трагизма вопрос, по сути, есть 50 на 50 против того, чтобы жить или не жить. Великий русский поэт Федор  Тютчев  писал:
Бесследно все - и так легко не быть!
При мне иль без меня – что нужды в том?
Все будет то ж – и вьюга так же выть;
И тот же мрак, и та же степь кругом.
        (46.221).
Близкое  большим не бывает, потому и заметил поэт:
Лицом к лицу
Лица не увидать. 
       (11.142)
Жалость ничего не меняет в  бездушном мире, где все  подчиняется своим законам. Жалеет ли и может ли жалеть палач  свою жертву? Вряд ли, ибо, во-первых,  даже жалея,  человек жалеет себя и, во-вторых, никак не облегчает ее участи. Можно даже сказать, что жалеть не о чем, и потому, что, как замечал  древний, скорбь об утраченном бесполезна, и потому, что как писал советский поэт  В. Маяковский:
Железо куй, пока горячее
Жалеть о прошлом дело рачье.
Мой современник,  поэт, страдавший тяжелым недугом (детский церебральный паралич), но со светлой головой написал об этом так:
Как лист осенний падает на душу,
В ней пробуждая светлую печаль;
Но перед ходом времени не трушу,
Лет прожитых нисколько мне не жаль.
(В. Н. Фролов)
Ну как здесь не вспомнить  советского «скандального» поэта с его: «Не жалею, не зову, не плачу…»? (11.121)
Если что свойственно мудрецу, то только не сожаление о том, что случилось или чего не случилось, вспомним мудрого  персидского ученого, математика, астронома и поэта Омара Хайяма:
Друг, не тревожься, удел свой вверяя судьбе,
И не горюй о потерях в напрасной борьбе,
Ибо, когда разорвется каба твоей жизни,-
Что не сбылось, что сбылось - безразлично тебе.
(22.99)
Мы приходим в этот мир не по своей воле, очевидно, что и уходим тоже не по своей:
Моя будь воля – не родился б я,
Не умер бы, поверь, будь власть моя.
Родиться, натерпеться мук, исчезнуть…
Не лучше ли покой небытия!
(22.116).
Гений это талант, тысячекратно помноженный на трудолюбие (вспомним слова великого А. Пушкина: гений это один процент гения и 99 процентов потения).
Казахский поэт и писатель Олжас Сулейменов назвал свою книгу,  принесшую ему  широкую известность, «Аз и Я», которая, как и всякое выдающееся произведение, вызвала серию откликов, так, например, иные могли  читать ее еще и как «Азия». Но он мог бы назвать ее «Альфа и Омега» или «Первое и Последнее», кстати, заметим, оба слова написаны заглавными буквами, что напоминает о том, что второе «Я» значимо также, как и «Аз».
Если даже нет ничего из того, что мы думаем, что есть, то все равно существует нечто, можно сказать, что не существует ничего, кроме тех или иных предрассудков.
Прекрасен мир! Но восхищенью
В иссохшем сердце места нет!..
 - вздохнул  русский поэт Ф. И. Тютчев  (46. 22);  точно так же можно сказать, что человек прекрасен, но умиляться не следует, ведь даже хорошее, как известно, есть враг лучшего.
Человек всегда в дураках, когда делает так, как другой:
Я - это я, а вы грехи мои
По своему равняете примеру.
(Шекспир – сонет 121)
Кто жил и мыслил, тот не может
В душе не презирать людей, -
- заметил поэт (35.202), и ничего о том, что все люди одинаковы.  Когда мы узнаем, что они такие же, как и мы,  тогда же и перестаем  уважать их, но почему?
Жизнь, как известно, сравнивают с днем: утром  дня, серединой его и вечером (см., например, стих А. Пушкина «Телега жизни» - 36. 298) или со временем года (отнюдь небезосновательно), иногда жизнь сравнивают с полем или даже с дорогой, дорогой, на которой теряют, и порой  больше, чем находят…
О милых спутниках, которые наш свет
Своим сопутствием для нас животворили,
Не говори с тоской: их нет.
Но с благодарностию: были.
(В. А. Жуковский  «Воспоминание»). Так они, умершие, живут в нас:
Наши мертвые нас не оставят в беде.
Наши павшие, - как часовые…
Отражается небо в лесу, как в воде,
и деревья стоят голубые.
Но это  написал уже другой поэт, наш современник, Владимир Высоцкий. (Он не вернулся из боя - 6.20)
Кто ищет истину, тот равнодушен к славе. Кто же ищет истину? Разве тот, кто заявляет, что «истин нет»? Но если и так, то здесь уместно вспомнить слова Мефистофеля  из «Фауста» Гёте: «Я часть той силы, что вечно хочет зла, и вечно  делает добро».
О прощении. Прощать это особенность великодушных, и опять вспомним великого русского поэта А. К. Толстого:
Коль простить, так всей душой,
Коли пир, так пир горой!
(«Коль любить, так без рассудку…»)
Нелегко объяснить то, чего сам не понимаешь, но иногда приходится:
Я должен пот тяжелый лить,
Чтобы то вам объяснить,
Чего я сам не понимаю.
 (Гёте. Фауст).
Жил - жил человек, а потом взял и умер, - если бы не гениальный Н. В. Гоголь, то эти слова, возможно, так бы и передавались из уст в уста, не будучи навечно напечатанными. Жил человек, а потом взял и умер,  здесь вспоминается романс 19 века,  в котором  есть такие строчки:
«Быстры, как волны,
Дни нашей жизни,
Что час то короче
 К могиле наш путь.
…………………….
Умрем похоронят,
Как и не жил на свете...»
Но если ничего не было, то есть ли что вообще и, главное, есть ли мы? Если ничего не было, то нет и нас. Если мы вышли из прошлого, то и мы живем так, как жили те, что ушли...
Человек поддается обману  в той  мере, в какой  сам готов обманывать, вспомним великого русского поэта:
Ах, меня обманывать нетрудно!..
Я сам обманываться рад!
(36.384)
Человек живет сегодня, а не завтра: мне не надо  потом, мне надо сейчас, - говорит всякий молодой человек. Это нашло свое отражение в одной из песен:
Нет, нет, нет, мы хотим сегодня,
Нет, нет, нет,  мы хотим сейчас! –  повторяется 2 раза!
Из этого следует только то, что  человек  живет  сейчас, а никак не потом. Вообще, человека  можно охарактеризовать как того, кто хочет, и еще даже более того, молодой это тот, кто хочет, а пожилой или старый тот, кто не хочет.
Человек проживает жизнь (казалось бы – целую жизнь!), а скажет очевидное: например: «Я всегда говорил и сейчас скажу: ничего случайного нет…» или: «Дети, живите мирно…». А мы так и живем, и вообще, даже есть такая песня:
Мы мирные люди, но наш бронепоезд
Стоит на запасном пути.
И если  поэзия хоть как-то отражает частичку нашей жизни, то здесь нелегко что-то возразить.
Exeqi monumentum: я воздвиг памятник, - великий русский поэт знал литературу древних латинян лучше многих современников, но, сколь прекрасной ни была бы человеческая память, все же лучшим ее свойством является способность  забывать.
Знать. Мы утверждаем, что, прежде всего, необходимо хорошо знать, чего хочешь, и хорошо, когда человек знает, чего хочет! Вспомним слова из старой советской песни:
Кто весел - тот смеется,
Кто хочет - тот добьется,
Кто ищет -  тот всегда найдет!













XIX. Я И ТЫ

Я – это я, а вы грехи мои
По своему равняете примеру.
Шекспир

Я – это ВЫ, но ВЫ – не Я!
Ю. Поляков

Я и ты. Я - Человек!
Я и ты. Я не лучше и не хуже тебя, но всегда такой есть.
Я и ты. Я являюсь твоим продолжением и поэтому лучше тебя знаю, что тебе нужно.
Я и ты. Я нахожу в тебе то, чего мне не хватает, и что бы я был без тебя?
Я и ты. По сути, мне всё равно, радуешься ты или плачешь, это такая мелочь…, хотя, когда нуждаешься, то это еще лучше. Если же ты злишься, значит, я тебя достал, что тоже неплохо и вообще, не нами выдумано всё в этом лучшем из миров! Будем же счастливы! Только глупец думает здесь о смерти, как заметил автор веселого Заратустры: «...чтобы поставить точку, нужно  больше мужества, чем  для  сочинения новых стихов: это знают все целители и поэты» (33.184).
Я и ты. Ты напоминаешь мне о долге, хотя я, скорее должен слушать голос своей совести, нежели твоей.
Я и ты. Я сделал всё, что мог,  теперь  твоя очередь.
Я и ты. Все хорошо,  что я делаю сам, но все, чего ты касаешься  становится нечистым. У Жан-Жака Руссо есть такое утверждение: «Все хорошо, что исходит из рук Творца, и все плохо, что выходит из рук человека».
Я и ты. Мы и они. Это сочетание имеет смысл в одном случае, когда я лучше тебя, это верно также,  как и то, что мы лучше их.
Я и ты. Впрочем, об этом поется в последнем дуэте А. Пугачевой и М. Галкина: «Если бы не я, не было б тебя».
Я и ты. Я все делаю, как надо, а как не надо, сделаешь ты.
Я и ты. Тебе противно. А мне каково?
Я и ты. Я люблю тебя, и чем дальше, тем больше. А ты? – не нравится? – уходи.
Я и ты. Мне чего – то не хватает, а у тебя, конечно, есть все и даже еще более того.
Я и ты. Ты говоришь только то, что я слышу.
Я и ты. Я тебя гипнотизирую, внушаю, даю направление, может, даже идеологизирую. Присутствует ли здесь магия? Видимо, да причем  не только и не столько даже в словах, смех, например, не речь, но кто скажет, что смех это ничто, что смех никак не действует на человека? Магия, не имея, казалось бы ничего общего с действительностью, тем не менее влияет на нее, как же можно сказать, что нет ничего из того, что мы думаем? Есть и мы даже знаем определение этому, магия это когда желаемое выдают за действительное, а так как человека еще можно определить как того, кто  хочет (желает), то это, видимо, присутствует всегда.
Я и ты. Замечательно сказал  писатель-юморист: «Я не такой дурак, как ты думаешь!»
Я и ты. Что ни слово, то нож в сердце. И это говорит человек, сам идущий по лезвию ножа.
Я и ты. Если ты делаешь что добровольно, то это еще не делает мне чести. Благословим ли мы когда - нибудь врагов наших, как это положено по-христиански? Может быть, но не сейчас, а несколько позднее, так что все наши возмущения насчет тех заповедей, диктующих нам подставлять другую щеку и прощать  нашим гонителям  всегда преждевременны.
Я и ты. «Человек  есть нечто, что должно преодолеть», - повторяет немецкий философ – филолог (33.238), но дело, видимо, не в другом, просто расправляясь с тобой, я утверждаюсь в себе, ведь зерно противоречия в самом…
Когда я молчу, то ничего не теряю, а когда говорю, то ничего не приобретаю.
Я и ты. Выполнять работу легко или никак, но тебе всегда кажется, что у меня все легко получается и отсюда вечное желание нагружать меня все больше и больше.
Я и ты. Сколько нужно иметь мужества? Ответ прост: больше, чем ты имеешь.
Я и ты. Я хочу, а ты нет. И что был бы верующий без неверующего? Хотя знать и понимать – не одно и тоже.
Я и ты. «Я помню чудное мгновенье!» – не побоялся громких, «красивых» слов выдающийся поэт двух веков. А ты нет. Так, молодые люди порой сетуют, что их никто не любит, не понимая еще, что главное – любить самому.
Я и ты. Если хочу я, то не хочешь ты, и наоборот, хочешь ты, но не хочу я, то обязательно найдется  что-то третье…
Я и ты. Когда я себя не понимаю, тогда появляешься ты.
Я и ты. Когда я не люблю, тогда твоя любовь становится  оскорблением.
Я и ты. Если ты любишь меня, то и я люблю тебя – так ты думаешь, сколько переживаний, сколько слёз, обид и взаимного непонимания из-за собственного воображения!
Я и ты. Я такой же, как и ты, я тоже так умею - с этого начинается учение.
Я и ты. Если я доверяю тебе, то ты можешь делать все, что захочешь.
Я и ты. Умный человек идет не от себя  к  другому, но от других к себе. Что значит работать интересно? Это значит идти навстречу, значит больше слушать, позволяя  другому заявлять о себе.
Я и ты. Радоваться за  других, значит  радоваться.
Я и ты. Мы слышали поговорку:  не было бы счастья, да несчастье помогло,  аналогично этой и неожиданное: чем хуже, тем лучше, если слегка перефразировать, то можно получить вполне определенное, прочитываемое между строк: чем хуже тебе, тем лучше мне (обратное этому:  если кому-то сделал хорошо, то так и знай, что себе сделал плохо).
Я и ты. Если все делают это так, как ты (торгуют, лечат, стирают, учат, пишут, живут), то деньги, точно,  как говорил римский император Веспасиан,  не пахнут.
Я и ты. Я бью тебя по всем правилам, а ты  поступаешь подло,  то предаешь,  то подставляешь под удар.
Я и ты. Совсем по другому поводу гениальный поэт  выразился предельно просто и ясно:
Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу…
        (36.485)
Я и ты. Лицо – зеркало твоей души, а я – чист! Чист, как голубь!
Я и ты. Я вас любил и еще даже более того...
Я и ты. Если время - деньги (как это заметил английский мыслитель Фрэнсис Бэкон),  то  у  меня  достаточно оснований,  чтобы  красть его у тебя.
Я и ты. Проблему можно обозначить так: игра в одни ворота. Из всех людей невыносимее те, которые знают все.
Я и ты. Бог  есть не то, не то и не то, что говорят о Нем, иначе, я не верю в того Бога, о котором твердишь мне ты.
Я и ты. Провокатор это такой человек, который вызывает тебя на дуэль, или, желая, что называется, завести, оскорбляет тебя или твои чувства, а когда ты злишься, откровенно радуется,  немецкий философ  по этому поводу заметил: «Смеяться - значит  быть злорадным, но с чистой совестью»  (31.612).
Я и ты.  Прежде  говорили   или писали  так:  «Я люблю тебя» («Я вас любил…» - А. Пушкин),  теперь говорят или пишут иначе: «Я тебя  хочу!»
Я и ты. Я не перебиваю тебя, но только дополняю и продолжаю.
Я и ты. Мне все ясно, когда говоришь ты и, наоборот, все не так, когда говорю я сам.
Я и ты. Я не могу идти от тебя к себе, но напротив, могу идти только от себя к тебе.
Я и ты. Как известно, тот, кто отсутствует, всегда неправ, если  же ты говоришь мне это прямо, что называется, в глаза, то что ж тогда говоришь за глаза?
Я и ты. Послушай жену, и сделай наоборот, – в этом и заключается ценность почти всех советов.
Я и ты. Еще раз. Я прав, а ты нет. И так всегда. Я не мешаю тебе, а ты мне не помогаешь. Можешь ли ты дать мне нечто такое, чего никто, кроме тебя, не мог бы дать?
Я и ты. Моя задача – прийти первым. Если быть, то быть лучшим, а тебе все остальное.
Я и ты  или  когда твоя беда стала моей.
Я и ты. Мне Бог дает, а тебе кто?
Я и ты. Здесь никто никому не нужен: какое мне дело до всех твоих достоинств и совершенств?
Я и ты. Я предпочитаю делать то, что хочу и умею, что у меня получается, а ты всегда отдаешь предпочтение тому, что надо, то есть, долгу…
Я и ты. Когда тебя нельзя  ненавидеть, то можно полюбить твою жену.
Я и ты. Проблему (работа иудаистского философа-богослова Мартина Бубера так и называется: «Я и ты») можно было бы обозначить предельно просто, а именно: я или ты!
Я и ты. То не добьешься, то не отобьешься.
Я и ты. Я себе не верю, но верить тебе больше, чем себе, было бы, по меньшей мере,  неразумно.
Я и ты. Я очень ценю твою занятость, но я не могу ценить ее выше моей. И так всегда  и во всем.
Я и ты. Я думаю, а ты говоришь… но, бывает, и наоборот.
Я и ты. Мы все похожи, но нас различает одно: я все делаю правильно и хорошо, а ты нет.
Я и ты. Я понимаю тебя, но как донести это? Впрочем, вспоминается знакомое: «Я лучше тебя знаю, что тебе надо!»
Я и ты. Самое главное в отношениях двоих – не переходить черту, ведь в каждой душе есть такой уголок, куда никому нельзя не только стучать, но и заглядывать. Это-то и труднее всего, ибо человек, как существо праздное, чрезвычайно любопытен, и особенно к тому, что «нельзя», и поэтому исповедует принцип: «Пришел. Увидел. Наследил». То есть и здесь:  хотели как лучше, а получилось как обычно.
Я и ты. Я потому за собой не замечаю, что ты все равно должен мне все простить.
Я и ты. Ты хочешь быть честным или богатым? Вообще, вопросы часто являются либо ответом, либо провокацией.
Я и ты. Вчера о святом, а сегодня о насущном, как выкрикнул известнейший в свое время бард:
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют. (В. Высоцкий. Я не люблю).
Я и ты. Я люблю тебя, конечно, но не так, чтобы любить тебя одного…
Я и ты. Не говори много, скажи только «да» или «нет».
Я и ты. Я твой восторг не разделяю!
Я и ты. Я прав, а ты уже поэтому нет.
Я и ты. До тебя как вон до той  горы – и рукой подать, и как до луны…
Я и ты. Я всегда стремлюсь к тебе, когда скучаю, а пресытившись, мечтаю вернуться к себе.
Я и ты. Ты спрашиваешь, люблю ли я тебя, минуя вопрос, люблю ли я себя, полагая, таким образом, что тебя я, конечно же, должен любить больше, чем себя.  Но  любит всех только Бог.
Я и ты. Еще раз повторю, я лучше, чем ты обо мне думаешь.
Я и ты. Самое ужасное в том, что ты прав, а я нет.
Я и ты. Ты постоянно обижаешь меня, но я на тебя не обижаюсь.
Я и ты. Я люблю тебя вообще, а когда ты глупо выглядишь, особенно.
Я и Ты. Ты должен бояться, чтобы  я не выглядел  смешным.
Я  и ты. В твоем переводе я полное ничтожество. Я – всё, ты – ничто.









XX. РАЗНОЕ

Где мысль, там и могущество.
В. Гюго


Государство начинается с герба, флага, гимна и   Конституции.
Хозяин это тот, кто никогда не опаздывает,  и кто всегда говорит вовремя.
Дух и буква различаются также,  как душа и тело.
Немецкое слово Leib (живот) есть русское Тело – Жизнь  (Мф. 26:26).
В современную эпоху слово «скромный» близко по смыслу к словам «недалекий», «стеснительный», «глупый» и т. д.
Нельзя быть историком и не спросить: Что? Где? Когда?
Самый простой способ, что называется, наехать на ближнего своего, это сказать ему какую-нибудь правду или гадость – все равно. Просто так, мимоходом, между прочим.
Мы уже знаем, что лучшая защита это нападение, так, нередко еще оскорбляют другого, чтобы только избавить  себя от необходимости быть благодарным.
Пора уже понять самое простое, что на великие, вечные вопросы  ответа нет.
По сути, даже неважно – жить один день или тысячу лет.
Словарь хорош тем, что он всегда под рукой.
Я готов подписаться под достойным сочинением, даже Сенека писал, что все, что кем-то хорошо сказано, он считает и своим. Можно сказать, что мы берем  себе на вооружение все то, что кем-то уже создано.
Если воспитывает и молчание, то  молчать, очевидно, лучше, но, опять спросим:  кто же успел проболтаться о том, что молчание – золото?
Ближний это тот, кому, не стесняясь, можно сказать все!
Специалистов вообще, немало и мы можем  процитировать американца Джона Стейнбека: «я питаю симпатию ко всякого рода специалистам» (см. Джон Стейнбек. Путешествие с Чарли в поисках Америки. М.: 1965.- 255 с., с.94). Но это и так и не так, как говаривал  один профессор, потому что, хотя их действительно много, но того, который необходим нам, как воздух, конечно  же, нет.
Заметим, что, кто улыбается, тот успевает, можно даже сказать, что это радующийся,  вообще, успевающий это, конечно,  радующийся.
Не будет преувеличением сказать, что всякий актер отчасти  есть клоун, шут, лицедей будь он актер драматический  или комический, вспомним известное: повторяется трагедия, начинается фарс.
Сказать что  суд совести есть высший судья, значит признать, что она всегда права.
Как известно, человек говорит одно, думает другое, поэтому, чтобы этого не было, чтобы  он показал, как говорят, «свое истинное лицо», его что называется, достают или доводят и затем имеют удовольствие видеть (и слышать) то, что он есть, а там – куй железо, пока горячо!
Еще раз! Человек это тот, кто идет до конца, только малодушный остается по эту сторону.
Нам еще не столько нравятся или не нравятся взгляды человека, сколько сам человек вообще.
Здесь никто никому не изменяет, но каждый просто остается самим собой.
В основном законе всех стран первым пунктом является пункт о том, что человек имеет право на жизнь (а равным образом и на другое: труд, отдых, медицинское обслуживание и т. д.). И ничего о том, что это право он должен обеспечить себе сам.
Если бы люди не любили  поговорить, то как могли бы появиться такие, например, изобретения как радио, телефон,  телевизор?
Человек это тот, кто все делает наоборот, говорит, что любит правду, например, а  чаще всего лжет…
Изучают другого с единственной целью – узнать образ мыслей, и - люби  врага его же оружием!
Обманываться, это значит полагаться на другого и надеяться.
Охотники и браконьеры равно убивают, но первые по закону, вторые незаконно.
Из правил вытекает мораль, а из законов право. Если правило желательно для исполнения, то законы обязательны (даже незнание законов не освобождает от ответственности!).
Человек  бывает большой и маленький, второй – маленький подлец, а первый – большой…
Человек это тот, который смеется, так, юмор прочно занял свое место в жизни людей.
Хрестоматийный глянец призван делать произведение лучше, чем оно есть.
Двое встречаются единственно во имя лучшего будущего, а если не так, то зачем все это?
Мудр тот, кто  ни о чем не жалеет и ни на кого не рассчитывает, понимая, что нет ничего такого, что не могло бы случиться.
Даже большое и маленькое существует,  прежде всего, в  воображении.
Опытом мы называем плоды постоянных, интенсивных и длительных усилий.
Если дело не получается, то это можно сравнить с буксованием – силы тратятся впустую, изнеможение неизбежно.
Всякая власть,  как это заявлено в новое время, портит человека, а большая власть портит еще больше. 
Ссылки, кроме всего прочего, приводятся еще для не  верящих (или неверующих?).
Тупик умственный существует, видимо, только в воображении.
Если жизнь – океан, то кто такой человек, как не плаватель  по нему?
Даже переписывая сочинение, всегда добавляешь  что-то от себя невольно.
Кто живет, не радуясь, тот вечно виноват, отсюда  следует вывод о том, как надо жить.
Раздражительность есть первый результат усталости.
Видимо, древние греки были мудрее ученого Дмитрия Ивановича Менделеева, в Древней Греции, несмотря на всю их, с нашей точки зрения,  дремучесть, невежество, дикость и варварство считалось дурным тоном пить неразбавленное вино (им поили рабов!), а русский ученый установил, что для  русского человека   40 градусов  - самая оптимальная концентрация.
Если время – деньги  и величайшая ценность, то его следовало бы и хранить соответственно в банке.
Если верно, что ирония – оружие слабых, то последние станут, вероятно, сатириками.
Если юмор – оружие, то им следовало бы владеть лишь немногим.
Жизнь это борьба, в которой человек изнемогает.
Если даже все – ложь, то все же правда то, что все – ложь.
Бояться смешно, не бояться глупо.
Эстетом называют того, кто ценит прекрасное.
Кто соответственно ценит мгновение, тот равнодушен к прошлому.
Мода есть своего рода вызов всему, что было до сих пор, еще более того,  вызов природе.
Жизнь человека –  непонятая прихоть Бога.
Умный правитель дает людям то, что он отнять у них не может.
Самый страшный из всех тот, кто знает все.
Творчество – это когда делаешь сам.
Если прельщает низкое,  то что есть лучшее?
То, что мы знаем, оказывается ничем  (ничто), а то, что не знаем – всем.
Случайность есть не что иное, как проявленная закономерность.
Операция. Даже самая простая операция, по сути, уже  есть вмешательство в божественное устройство.
Все хорошие фильмы имеют один недостаток – они просто заканчиваются.
Все хорошее служит напоминанием о лучшем.
Лучше молчать, чем ходить переносчиком чужих идей.
Для простого человека всякий читающий – бездельник.
Переживания нужны, они неизбежны, без них никак нельзя, особенно в молодом возрасте.
Кто хочет  служить Богу, тот пусть служит человеку, - сказал Рама Кришна. А бог это я, - так говорит человек.
Долг это то, что мы делаем для другого, что нужно кому-то.
Ничто не бывает даром, просто так, скорее, закономерно. Даже муравьи это то, чего не было зимой и появилось весной.
Творец это тот, кто делает, что хочет, кто делает то, что надо, тот раб.
Многие  искренне жалеют о безвременно ушедших, но не  многие радуются  приходящим.
Слава любой ценой, дурная слава тоже слава, - всплывает девиз иезуитов: «Для достижения цели все средства хороши». Но кто говорит, что это не так, что только то хорошо, что нравственно, тот, конечно, только запутывает дело.
Богатство это не количество, а качество.
Замечательному произведению (например, сочинению  выдающегося врача Ф. Углова «В плену иллюзий») чему мы больше обязаны: таланту краснобая-писателя или чистому сердцу? Опыт тех, кто пишет, подсказывает им, что правы они.
Кто впадает в заблуждение, тот не замечает, что чудес не бывает и что было, то и будет, и что есть, то есть.
Центром мишени, как известно, является «10», а для человека центром становится цифра «50».
Всякий авторитет есть, так или иначе, диктатор.
Собрание притч, высказываний, изречений, афоризмов есть своеобразная коллекция мыслей.
Боль это смутная память о прошлом.
Когда кто-то пытался изобразить гения, то у него  всегда получался  какой то урод.
Деньги сами по себе еще ничего не  решают, но создают условия для облегчения взаимопонимания, как справедливо замечал Кант, торговать лучше, чем воевать, деньги, т.о.,  выступают как инструмент. Экономика не только источник благополучия, но и рычаг  для управления.
Бестселлер это то, что читают все, а что знают все, то скоро становится ходячей  мудростью.
Большой человек это тот, кто дает и кто, давая, благодушествует.
Еще раз. Всякое умение основано на хитрости.
Если у человека есть все, то почему он беременеет, а если нет ничего, то как из ничего, как замечали древние (например, Тит  Лукреций Кар), могло появиться нечто?
Нельзя назвать хорошим то, чего нет.
Известно, что есть такой способ лечения – шоковая терапия, - и хотя это термин медицинский, но его легко можно перевести на понятные всякому русскому рельсы: клин клином вышибают.
С возрастом человек все меньше радуется жизни, не слишком ли высокая плата за долголетие? Жизнь, скорее, обещает многое, нежели исполняет обещанное.
Поющий,  это все равно что  радующийся, вообще, петь, значит радоваться.
Обещать, значит уже наверняка обманывать.
Кто служит другим, тот себе не принадлежит.
Гармония это скорее взаимопонимание, чем речь или даже молчание.
Усталость это нормально и еще даже более того: «Умереть тоже неплохо», - заметил гениальный Альберт Эйнштейн, конечно, он более, чем кто-либо другой имел  право сказать так.
Раздумье. Все песни о любви, но мудрость почему-то нам дороже...





ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На заре нашей эры близ одного  древнего города появилось каменное надгробие с надписью: «Айфнидию жена его История  эту стелу поставила. Прощайте, о путники!» И сегодня  еще  путешественники могут прочитать эту надпись. Но все лучшее существует для тех, кто умеет его оценить, для тех, кто учится. Нельзя учиться, не любя. Учиться это всегда значит любить, а кто не любит, тот не учится.
Русский советский поэт Сергей Есенин сравнивал слова с падающими осенними листьями. Его широко известное  стихотворение «Отговорила роща золотая…» заканчивается следующими строчками:
И если время, ветром разметая,
Сгребет их все в один ненужный ком…
Скажите так… что роща золотая
Отговорила милым языком.
(11.178)
Никто не любит нравоучений, и это вполне объяснимо, ибо всякий не без оснований считает себя представителем рода homo sapiens, и может заметить: «И мы не лыком шиты! Не лаптем щи хлебали!» И тем не менее, каждый задает себе вопросы, которые принято называть вечными: об учении, о счастье, о любви, о морали, о смысле человеческой жизни.  И он не ждет на них ответа, но напряженно и неустанно ищет его. И здесь не обойтись без «мудрости веков», тем более, что всякий  человек считает себя  достаточно готовым, чтобы внимать мудрости древних. Однако писать мало, и даже хорошо писать, это еще мало. Ибо писать надо  так, чтобы слова врезывались в сердца людей, как в глубокой древности  они вырезывались на камнях. «Нам надо взять из истории  культуры огонь, а не пепел», - заметил известный  писатель. И это глубоко верно, хотя и, конечно же, нелегко. Разве можно уследить за  огнем и за всеми  его движениями? И как постоянно поддерживать горение? И как, наконец, не обжечься? И пусть здесь и сейчас, а не там и когда-нибудь потом умный читатель возьмет для себя что-то близкое, понятное и полезное. «Идея непрекращающегося прогресса есть идея бесцельного прогресса, а то, что не имеет цели, не имеет и смысла», --  замечал немецкий философ В. Ф. Шеллинг, и с этим трудно не согласиться, потому что наука не может раскрыть будущую судьбу человечества. Это верно как и то, что человек не может остановиться и успокоиться на том, что есть. И прав писатель и поэт, утверждавший, что нет у него другого пути, как  «вперед и вверх», от темного и загадочного прошлого к не менее загадочному будущему. И последнее, что хотелось бы пожелать каждому молодому человеку: чтобы путь его до конца  дней освещало это святое слово Любовь.

























СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Антология культурологической мысли. Сост. Мамонтов С. П. Мамонтов А. С. М., 1996.
2. Афоризмы старого Китая. М., 1991.
3. Библия.
4. Биллхаймер Павел. Не расточай свои печали. Чикаго, 1990.
5. Булгаков М. А. Мастер и Маргарита: Роман / Вступ. ст. П. Николаева. – М., 1988.
6. Высоцкий В. С. Нерв: Стихи. Алма-Ата., 1988.      
7. Гегель Работы разных лет. В двух томах. Т. 2. Сост., общ. Ред. А. В. Гулыги. М., 1971.
8. Гёте И. В. Фауст. М., 1983.
9. Горелов А. А. Концепции современного естествознания. М., 2000.
10. Грибоедов А.С. Горе от ума. Л., 1978.
11. Есенин С. Стихотворения и поэмы. – Алма-Ата,  1982.
12. Кант И.  К вечному миру. Соч. в шести тт. М., 1966. Т. 6.
13. Круг чтения. Избранныя, собранныя и расположенныя на каждый день гр. Львом  Николаевичем Толстым мысли многих писателей об истине, жизни и поведении. Санкт-Петербург, 1910.
14. Крылов И. А. Избранное. М., 1986.
15. Культурология. Под ред. Драч Г. В. Ростов на Дону, 1995
16. Курс лекций  по философии. Петропавловск, 1998.
17. Лабиринты души/Августин Аврелий. Исповедь; Блез Паскаль. Письма к провинциалу. – Симферополь, 1998.
18. Лаэртский Д. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1979.
19. Лермонтов М. Ю. Сочинения  в 2-х тт. том второй / Сост. и комм. И. С. Чистовой; Ил.  В. А. Носкова.   М., 1990.
20. Лермонтов М.Ю. Сочинения  в 2-х тт. том первый / Сост. и комм. И. С. Чистовой; Вступ. Ст. И. Л. Андроникова.  М., 1988.
21. Лесков Н. С. Собрание сочинений в шести томах. Изд. подготовлено  Л. Аннинским. Том шестой.  М., 1993.
22. Лирика. Из персидско–таджикской поэзии. Рудаки, Ибн-Сина, Насир Хосров  и др. М., 1987.
23. Лучшие рефераты по философии./Сост., Н. Киричук. Ростов на Дону,  2001.
24. Материалисты древней Греции. М., 1955.
25. Мир философии: Книга для чтения. В 2-х  ч. Ч. 1. Исходные философские  проблемы, понятия и принципы. – М., 1991.
26. Мир философии: Книга для чтения. В 2-х ч. Ч. 2. Человек. Общество. Культура. – М., 1991.
27. Некрасов Н. А. Стихотворения. Поэма  Кому на Руси жить хорошо. Библиотека школьника. М., 1957.
28. Некрасов Н. А. Стихотворения. Поэмы / Сост., автор послесл. и  коммент.  Ю. В. Лебедев.  М., 1986.
29. Некрасов Н. А. Стихотворения. Поэмы. Воспоминания современников. / Вступ. ст., сост. и прим. Н. К. Некрасова. – М., 1990.
30. Ницше Ф. Воля к власти: опыт переоценки всех ценностей. - М., 1994.
31. Ницше Ф. Сочинения  в 2 т. т. 1. Литературные памятники / Составление, редакция изд., вступ. Ст. и примеч. К. А. Свасьяна; Пер. с нем.  М., 1990.
32. Ницше Ф. Сочинения в 2 т. Т. 2/Пер. с нем.; сост., ред. и авт. Примеч. К.А. Свасьяна - М., 1990.
33. Ницше Ф. Так говорил Заратустра: Философская поэма. - Алма-Ата,  1991.
34. Печчеи А. Человеческие качества.  М., 1980.
35. Пушкин А. С. Сочинения. В  3-х т. т. 2. Поэмы; Евгений Онегин; Драматические  произведения.  М., 1986. .
36. Пушкин А. С. Сочинения. В 3-х т. т. 1. Стихотворения; Сказки; Руслан и Людмила: Поэма.  М., 1985.
37. Пушкин А. С. Сочинения. В 3-х т. т. 3. Проза. М., 1987.
38. Сапронов П. А.  Культурология: Курс лекций по теории и истории культуры. СПб., 2001.
39. Свет и жизнь. Брюссель, 1990.
40. Скрипник А. П. Моральное зло в истории этики и культуры.- М., 1992.
41. Сочинения  Козьмы Пруткова. М., 1976.
42. Сулейменов Олжас. Эссе, публицистика. Стихи, поэмы. Аз и Я.- Алма-Ата, 1990.
43. Таранов П. С. Золотая философия.  М., 1999.
44. Таранов П. С. От Соломона до Роджера Бэкона. М., 2000.
45. Таранов П. С. Философия сорока пяти поколений.  М., 1999.
46. Тютчев Ф. И. Лирика.  Алма-Ата, 1986.
47. Чехов А. П. Избранные  сочинения. В 2-х т. т. 1./ Вступ. ст. Г. Бердникова.  М., 1986.
48. Чехов А. П. Избранные  сочинения. В 2-х т. т. 2.  М., 1986.
49. Шахнович М. И. Библия в современной борьбе идей.  Л., 1988.
50. Шопенгауэр А. Афоризмы и максимы: соч. М., 1998.
51. Энциклопедия мысли. Собрание афоризмов и изречений от древности до наших дней. Книга  первая.- СПб., 2000.
52. Энциклопедия мысли. Собрание афоризмов и изречений от древности до наших дней. Книга  вторая.- СПб.,  2000.




















СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие………………………………………………… 3
I. Учение ……………………………………………………. 6
II. Мысль и Слово …………………………………………. 12
III. Счастье………………………………………………….. 18
IV. Любовь…………………………………….……………. 23
V. Священное Писание……………………….……………. 28
VI. Философия жизни Ф. Ницше………………………….. 33
VII. Козьма Прутков – мысли и афоризмы……………….. 39
VIII. Четкость и определенность………………………….. 42
IX. Доверчивость…………………………………………… 46
X. Боги живут на земле…………………………………….. 51
XI.Любящее сердце………………………………………… 57
XII. Душа……………………………………………………. 61
XIII. Актеры………………………………………………… 65
XIV. Победа и время……………………………………….. 70
XV. Очевидные  вещи……………………………………… 74
XVI. Наука………………………………………………….. 79
XVII. Культурный и некультурный………………………. 83
XVIII. Философия поэзии……………….…………………. 88
XIX. Я и ты………………………………………………….. 96
XX. Разное…………………………………………………... 102
Заключение………………………………………………….. 108
Список использованной литературы……………………… 110













Викентий  Мичиславович Гонгало



Философские этюды о человеке
(2 часть)
Философия поэзии

Учебно-методическое  пособие


Набор  и редакция текста  Гонгало В. М.

Технический редактор: Ковшова Н.С.





Подписано в печать 15.07.2004 г.
Формат 60:84 /16. Гарнитура Times. Ризография. Бумага  офсетная.
Усл. п. л. 6,74. Усл. кр. – 32,,71. Уч.- изд. л. 6,31
Тираж 100  экз. Заказ  53
Отпечатано ТОО «Lytton SK Service»




В.  М. ГОНГАЛО   






ФИЛОСОФСКИЕ  ЭТЮДЫ
О ЧЕЛОВЕКЕ
(2 часть)
Философия поэзии







Петропавловск
2004