Мысли и максимы

В. М. ГОНГАЛО 








МЫСЛИ И МАКСИМЫ


 


УДК  1/ 14
ББК 87
Г  65

Издается по решению «Учебно-методического совета Северо-Казахстанского государственного университета
 им. М. Козыбаева»  (протокол № 11 от 15.07.2008 г.)

Рецензенты:
кандидат философских наук  А.В. Баёв;
доктор педагогических наук, профессор А.Ж. Мурзалинова

Гонгало В. М.
Г 65 Мысли и максимы: Учеб. пособие. – Петропавловск: СКГУ им. Козыбаева.  2008. – 207 с.

ISBN  978-601-7138-16-5

Основываясь на опыте научного и практического исследования, автор пытается с помощью коротких выражений показать непреходящую ценность  сущности человеческой жизни, ее смысла, перспектив, гарантий, возможностей, а также подчеркнуть мысль о высоком предназначении человека. Для студентов, учащихся колледжей и лицеев, изучающих курс философии и культурологии,  для тех, кто  задумывается о любви, счастье, долге, морали, кто неравнодушен к проблемам  бытия. 

На первой странице обложки  работа скульптура О. Родена «Мыслитель».

Г 0301020000
   (00-05) - 08

ББК 87




  © Гонгало В. М., 2008.
ISBN  978-601-7138-16-5   © СКГУ им. М. Козыбаева, 2008.
Учителя будут сиять подобно небесному свету,
а те, кто указывает путь к добродетели, –
 подобно звёздам всегда и навеки.
Библия



































ПРЕДИСЛОВИЕ

Великий сын казахского народа, мудрый Абай оставил нам немало замечательных поучений, и одними из таких являются бессмертные строки из «Книги слов»: «Ученый и мыслитель – гордость человечества. Ими становятся те, у кого больше чувств и ума. И мы не придумываем науку, она появляется как результат наших ощущений, наблюдений и размышлений о созданном вокруг нас и организованном для нас мире» (1.Слово сорок третье).  Если бы только в науке все было так ясно, чтобы можно было с уверенностью знать, в каком направлении следует двигаться, и что делать. Когда мы в затруднении, нам всегда придет на помощь мудрый, стоит только обратиться к нему: «Сила, Разум, Сердце поспорили, кто из них нужнее человеку. Убедившись, что не могут прийти к согласию, они обратились за помощью к Науке… Соединитесь же вместе, и, как я уже говорил, пусть вами руководит сердце! Если это произойдет, и вы сойдетесь в одном человеке, то он станет праведником. Пыль с подошв его ног будет исцелять слепых.  В этом – в гармонии и чистоте человеческой жизни и заключается смысл  существования великого мира. Если вы не сможете объединиться, то я отдам предпочтение Сердцу – царю человеческой  жизни. Так решила спор Наука (1.Слово семнадцатое). Это звучит и как вывод, и как призыв верить Сердцу. Немецкий философ эпохи Просвещения  Г. К. Лихтенберг замечал: «Впечатление из десяти изречений, действующих на ум, легче изгладить, чем впечатление от одного, подействовавшего на сердце» (130.357 – здесь и далее первая  цифра указывает порядковый номер источника в библиографическом списке, вторая номер страницы).
Как известно,  национальной науки нет, как нет национальной  таблицы умножения. Потому что наука  всечеловечна. И, тем не менее, глубоко укоренилось в сознании ощущение науки нашей и чужой. Разве не так? Вождь мирового пролетариата, в известной всякому школьнику статье «Партийная организация и партийная литература» рефреном проводил одну мысль: «Литература должна стать партийной…социалистический пролетариат должен выдвинуть принцип партийной литературы…Литературное дело должно стать частью общепролетарского  дела… Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя…Вся социал-демократическая литература должна стать партийной»(Ленин В. И., ПСС, т.12, с.99-104). «Диалектика и есть теория познания (Гегеля и) марксизма…»(ПСС, т.29, с.321) «Это означает, – продолжают составители статьи «Теория познания», –  что в системе марксистско-ленинской философии не существует ни «чистой онтологии», ни «чистой гносеологии»(140.679). Наиболее  решительные и последовательные ленинцы пошли еще дальше, так, нам стало известно, что не только гуманитарные, но  и точные науки, например, физика, в условиях господства буржуазии служат классу капиталистов и помещиков. Есть, так сказать, физика и есть физика. При капитализме физические законы  выражают интересы господствующих классов, а при социализме, те же законы выражают, вероятно, интересы пролетариата и крестьянства. Не забудем, дело не в том, что это писал В. И. Ленин, а в том, что подобный взгляд существует как явление, и потому бороться с ним чрезвычайно трудно. Для тех, кто собирается посвятить себя науке, по мысли К. Маркса, должны стать девизом строчки «последнего  поэта средневековья и вместе с тем первого поэта нового времени» Данте Алигьери (1265-1321):
Здесь нужно, чтоб душа была тверда,
Здесь страх не должен подавать совета.
(Божественная комедия. Ад. Песнь 3. стихи 14-15)
Как тут не вспомнить стихи  замечательного поэта XIX в. А. Н. Плещеева:
Вперед! Без страха и сомненья
На подвиг доблестный, друзья!
Зарю святого искупления
Уж в небесах  завидел я!
(156.287)
Представляется,  здесь  нетрудно заметить и созвучие поэтов разных культур и эпох.
Чтобы писать легко и понятно, надо писать коротко. Это верно  так же, как и то, что для того, чтобы быть интересным, надо  говорить кратко. В конечном итоге, всякий  читатель или  слушатель в глубине души мечтает  о том, чтобы писатель  или оратор сумел в немногих словах  сказать многое. Сказанное, хотя и в виде «наоборот», нашло свое выражение в  известных строчках великого русского поэта Н. А. Некрасова:
Стих, как монету, чекань
Строго, отчетливо, честно,
Правилу следуй упорно:
Чтобы  словам  было тесно,
Мыслям – просторно.
Преподаватель по профессии и учитель по призванию, профессор, первый проректор СКГУ Ф. А. Сим, после визита в один  из ВУЗов Казахстана, так охарактеризовал прием, устроенный в его честь: «Остервенелое гостеприимство». Всего два слова, и целая гамма  чувств и мыслей. Еще пример: «Некоторые распоряжения Министерства трудно понять без юмора»(Национальные системы высшего образования в условиях глобализации. Материалы  международной конференции. Т. 1. Петропавловск. СКГУ, 2001. – 224 с., с.193). Действительно, уважать другого, значит  выражаться  предельно точно и ясно. Лорд Байрон замечал: «Одной капли чернил достаточно, чтобы возбудить мысль у миллионов людей»(106.19). Лучшие авторы  всегда помогают рождению собственной  мысли, так по словам М. К. Мамардашвили: «Люди должны узнавать себя в мысли философов…Философ просто профессионально вслух высказывает то, от чего нельзя отказаться. А отказаться нельзя от сознания, от сознания вслух»(77.199-200).
Подобно тому, как говорить много, не значит говорить хорошо, так и говорить мало, не значит  говорить  плохо. Изречения позволяют максимально использовать смысловое значение Слова. Наша собственная мысль нуждается в том, чтобы быть пробуждённой к действию. Кто хочет совершить великое дело, тот собирает мысли великих людей. Всемирно известный  русский писатель Л. Н. Толстой от собирания мыслей перешел к собственным высказываниям. Французский философ Шартье Эмиль-Огюст(1868-1951), начинал свою писательскую карьеру как журналист: «С 1903 г. в нормандской провинциальной газете «Депеш де Руан» начали появляться…его короткие корреспонденции, подписанные псевдонимом Ален и озаглавленные  «Propos» (что можно перевести и как  «суждение», и как «реплика», и как «мнение по поводу»). Полное издание этих… интеллектуальных миниатюр потрясает мощью философской зрелости и развитой силой мудрости»(130.25).
Так называемая народная  мудрость, придерживается, скорее внутреннего чутья, чем следует тому, что говорят о предмете другие. Крылатые слова, афоризмы, максимы («от лат. maxima sententia – высший принцип;  краткое изречение, формулирующее нравственное, житейское правило в четкой форме. Истоки жанра в пословицах. Родственна афоризму» –113.358), пословицы, поговорки, сентенции, давно стали средством образной и выразительной речи. И, кроме того, существуют  как самостоятельный жанр, хотя неизменно  присутствуют  во всяком порядочном сочинении, так сказать, в «рассыпанном виде»; И. В. Гёте, например, «оставил многочисленные афоризмы, которые он создавал на протяжении всей своей жизни… афоризмы, как вошедшие в его произведения, так и оставшиеся отдельными записями…»(30.485).  Думается, то же самое можно было бы сказать  относительно  многих других мыслителей и учителей человечества.  И пусть нас не удивляет, если  заметим созвучие в трудах самых различных авторов и эпох, ведь недаром замечено: «Никто в одиночку не может выносить великую мысль»(130.29). Действительно, мысль не моя и не твоя, но всегда наша. Я ничего не теряю, в худшем случае, не скажу лучше, чем это сказано, а в лучшем случае повторю, оправдывая  известные поговорки: повторенье – мать ученья, и: уча, учимся сами. Перефразируя известное выражение, можно сказать: кто ясно мыслит, тот готов к действию. Нам не нужно открывать нового, достаточно обратиться к открытому – разве оно от  времени перестало быть открытием? Здесь вспоминается высказывание  античного философа Аристиппа из Кирены (V-IV вв. до н.э.): «Оттого, что человек очень много ест, он не становится здоровее, чем  тот, который довольствуется только необходимым; точно также и ученый – это не  тот, кто много читает, а тот, кто читает с пользою»(130.72). Как писал вышеупомянутый Г. К. Лихтенберг: «Книга – зеркало. И если в него смотрится обезьяна, то из него не может выглянуть лик апостола»(130.357).
Проведя определённую работу, нетрудно выделить, «собрать» и представить все лучшее  в отдельности. Даже Конфуций любил повторять: «Я не создаю ничего нового, только передаю старое»; и: «Кто обращаясь к старому, способен  открывать новое, тот достоин быть учителем». При этом, даже «вырванные из  контекста», эти мысли будут представлять  собой не меньший интерес. Читателю, как и слушателю надо дать возможность выбора – что читать, а что пропустить, на что обратить внимание, а что можно не заметить.
Собираясь  писать, надо, выражаясь высоким поэтическим языком,  взять перо и обмакнуть его в радугу:  «Писатель всегда творец, каждый раз, когда он собирается писать, он  должен на время забывать, что существовал Лев Толстой, что был Пушкин, что кто-то до него говорил слова, которые потрясли мир…»(Брайнина Б. Я. Память и время. М., 1973., с83. О Лидии Николаевне Сейфуллиной. Зоя Сейфуллина. Моя старшая сестра. М, 1970., с.151).  Известно, что  тот же Л. Н. Толстой говорил: можешь не писать, не пиши. Это можно еще понимать так, что, выражаясь  красочным  языком  автомобилиста: не уверен – не обгоняй; т.е., если не уверен – не пиши. Конечно, всякий имеет право на то, чтобы писать, но  это же и налагает обязательства на пишущего, как говорится, нет обязанностей без прав, нет прав без обязанностей.
Писать, как и говорить, значит, брать на себя громадную ответственность, ибо мы все, по словам замечательного француза Сент-Экзюпери,  в ответе за тех, кого приручаем. Дай нам Бог сделать то, что мы можем. Но для этого нужно писать и говорить хорошо. И если пишущий (говорящий) уважает читателя (слушателя), то он делает свое дело хорошо. Здесь опять представляются показательными слова И. В. Гёте: «Глубочайшее уважение, которое автор может оказывать своим читателям, это – создавать не то, что от него ждут, а то, что он сам считает правильным и полезным на данной ступени своего  и чужого развития»(30.423).
Первую половину жизни люди мечтают о лучшем будущем, во второй половине понимают,  что все лучшее уже было. То и другое равно грустно, потому что получается, что человек не умеет  ценить настоящее, этот неповторимый миг, когда, возможно,  именно в этом и заключается  смысл бытия. Может быть действительно, цель жизни в том, чтобы жить? Чтобы разумно пользоваться тем, что дано тебе вечностью или Богом? Сказано в Священном Писании: «Не говори: отчего это прежние дни были лучше нынешних? Потому что не от мудрости ты спрашиваешь об этом»(12.Еккл.7:10). Но что же, чем с тоской смотреть в прошлое, то не лучше ли   устремить свой оптимистический взор в будущее? Вряд ли с тех пор, когда мы были молодыми(в кавычках и без оных), изменился мир, скорее, изменились мы сами. Мудрость  Священного  Писания пережила  века и тысячелетия и, передаваясь из уст в уста,  вошла в плоть и кровь  многих народов. С другой стороны, ищущие  умы  пытались выделить  афоризмы  и выражения, ставшие крылатыми, из текста Библии. Не исключено, что исследователи не обошли вниманием  такой мощный пласт в истории мировой культуры. В качестве примера приведем два издания:
1. Грановская Л. М. Словарь имен и крылатых выражений из Библии: ок. 400 имен; более 300 крылат. выражений/ Л. М. Грановская. – М.: ООО Издательство Астрель: ООО Издательство АСТ, 2003. – 288 с.
2. Библейская мудрость. Афоризмы и цитаты/Авт.- сост. Л. А. Раков. – М.: ООО Издательство АСТ; Донецк: Сталкер, 2004. – 286 с.
В  Алматы защищена  кандидатская диссертация по теме «Морально-этическое содержание христианских афоризмов»(Акбаева А. Н. 1999).
Данная  работа – не собрание максим и афоризмов. Это попытка осмысления действительных явлений  в виде коротких выражений. Все философы прошлого, да и нового, и новейшего времени, так или иначе, внесли  свой вклад в сокровищницу мировой афористики. Если мы всерьез занимаемся философией, то в  меру сил можем и должны  сказать нечто достойное повторения. Нам не обязательно нужно давать характеристику тому или иному философу. Достаточно представить его, дать  слово, получить, так сказать, квинтэссенцию мысли.  Здесь показательны, на наш взгляд, книги известного российского мыслителя и философа П. С. Таранова. Целый ряд  книг  серии «Звезды мировой философии», изданных в последние годы, известны  широкой читающей публике. Кроме того, им составлен «Философский биографический словарь, иллюстрированный мыслями»(см. Библиографию), где в сжатом виде  изложены основы учения 195 известнейших философов всех времен и народов. По замечанию Ф. Бэкона: «Чтение делает человека знающим, беседа – находчивым, а привычка записывать – точным»(130.124).
Академик В. П. Зинченко в статье «Живое время (и пространство) в течении философско-поэтической  мысли» писал: «Когда я говорю о философско-поэтической мысли, то в равной степени подразумеваю философские мысли поэтов и поэтические мысли философов… И. Бродский верил, возможно, наивно, что обращение поэта к каждому человеку  «превращает его из общественного животного в личность»…хотелось бы, чтобы в контексте разговора взыграло время: ушедшее – в любимых поэтах, а настоящее – в нас»… О. Мандельштам говорил, что любовь к стихам – это прививка от пошлости»(Вопросы философии, 2005, №5, с.20). Вот бы нам  в детстве делали такую прививку, как прививали от оспы.
По сути, мы больше всего на свете должны быть благодарны нашим учителям(включая учителей человечества, к которым мы постоянно обращаемся). Только понимая это, мы можем с легким сердцем повторить старое восточное предание. Однажды великого завоевателя мира, Александра Македонского спросили: «Почему наставника своего, Аристотеля, почитаешь ты более чем царя Филиппа, отца твоего?» «Отец, – отвечал Македонский, – воспитал мое тело, низвел меня с неба на землю; но Аристотель, воспитав душу мою, поднял меня от земли в небо»(130.73). Вот пример благодарного Ученика. Здесь представляется уместным привести также известные слова великого И. Ньютона: «Если я видел дальше других, то это потому, что я стоял на плечах гигантов». Так  что мы имеем  полное право (в который раз)  повторить: «Спасибо Вам, наши Учителя!»
При подготовке  пособия к опубликованию возникла проблема упорядочивания  выражений. В результате было принято решение разбить их по темам, категориям общечеловеческих ценностей,  и отдано предпочтение смысловому порядку.
















ГЛАВА 1. ПОЗНАВАТЕЛЬНО-ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЙ
АСПЕКТ  МАКСИМ

1.1 Учение и обыденное мышление

Еще древний Соломон замечал: «…нет ничего нового под солнцем»(Еккл.1:9). По сути, это может означать, и означает, что все уже сказано.  Даже Гегель только «открыл» диалектику, по сути, вновь утверждая принцип «всеобщей связи», где любому «находится» противостоит право чужого дрейфа туда же»(130.161).  Так, выходит, не надо открывать нового, довольно и того, чтобы  учить известное, помня, что повторенье – мать ученья. А  новое это еще и крепко забытое старое.
Аристотель отмечал, что  познание начинается с удивления. А кто перестал удивляться, тот ничему не учится. Видимо, удивление  это то, что затрагивает глубинные части души. Затем наступает черед скептицизма и рассуждений, завершающихся принятием решения. Условно, в самых общих чертах, этот процесс можно изобразить схематически: удивление – рассуждение – познание. Если учесть, что наши знания не цель, но только способ, то выходит, что мы можем бесконечно наслаждаться процессом их получения. Не хватает не знаний – мыслей. Мы всегда чего-то не понимаем, хотя бы дело  представлялось ясным.
 «Мир есть то, чем он кажется», -  утверждал немецкий философ Э. Геллнер(«Слова и вещи». М.: Иностранная литература. 1962.- 343 с., с.141) и добавляет: «…Зеркало, в котором каждому представляется видеть то, что он  хочет видеть»(там же, с.142); (Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. М., 1977 – одноименная работа французского философа и теоретика культуры М. Фуко). Но в свете  такого утверждения  нелегко использовать такие силлогизмы как «общечеловеческие категории» и «непреходящие ценности». Все же, несмотря на краткость человеческой  жизни, существует некоторое  «касание» к  чему-то большому, неизмеримому, «вечному».  Способ представления «мыслей и максим» не нов. Французский философ  средневековья М. Монтень, как известно, свою работу, назвал «Опыты». В качестве подтверждения позволим себе привести выдержки из упоминавшегося нами «Философского биографического словаря…»: «Эссе», латинское «essais», переводится как «опыты над самим собой» или «опыты на самом себе». Форма «опыта» ведет свое происхождение от сборников притч, цитат и изречений – рода литературы, который всегда, начиная с античности, пользовался неизменной популярностью... Согласно одной из легенд, замысел «Опытов» пришел в голову Монтеня в тот момент, когда он однажды увидел, как художник расписывал стены монастыря замысловатой вязью орнамента. Монтень подумал, что таким же образом можно сплести в единое повествование свои размышления о жизни людей и природе»(130.403). Чтение, замечал он, – служит мне лишь для того, чтобы, расширяя мой кругозор, будить мою мысль, чтобы загружать мой ум, а не  память.
Еще пример. Книгу итальянского мыслителя Кардано Джироламо(1501-1576) «Об утешении», переведенную на английский язык в 1573 г. читал датский принц: «Что читаете, милорд?» «Слова, слова, слова». Как установили шекспироведы, эта книга вдохновила Гамлета на знаменитый монолог «Быть или не быть?..»(130.285) Глубокая мысль это, вероятно, та, которая в свою очередь, порождает новую.  И если верно, что, как любил повторять наш учитель,  мы все  у кого-то учимся, то было бы замечательно и нам «однажды увидеть» то, к  чему призваны.
Таким образом, не хватает самой малости, примера, позволившего бы нам,  с такой же видимой легкостью взяться за дело. Сколь бы замечательным ни был тот или иной писатель или философ, наша собственная мысль, неизменно идет дальше. По крайней мере, нам так представляется. Мы не знаем, как мысль приходит нам в голову, но мы знаем наверняка, что она приходит не в одну голову. Вот что писал об этом вышеупомянутый  М. Монтень: «Человеческое воображение не в состоянии придумать  ничего хорошего или плохого, чего в ней уже не было  бы  кем-нибудь сказано…Я с тем большей готовностью выпускаю в свет плоды моих причуд, что, хотя  они и являются моим порождением и ни с кого не списаны, я все же убежден, что нечто подобное найдется  у какого-нибудь древнего автора, и тогда наверное кто-нибудь скажет: «Вот откуда он почерпнул их!»(83.252)
Просим у читателя прощения, а заодно и терпения за довольно длинную цитату, но как это  нам представляется, она  прекрасно передает стиль мышления, а также касается едва ли не самой главной темой всей философии (и, разумеется, не только философии) – темы души: «Кратета… человеческий разум учил тому, что души вообще не  существует и что тело приводится в движение естественным движением. Платона – что душа есть самодвижущаяся субстанция, Фалеса, что она представляет  собой естество, лишенное покоя,  Асклепиада – что она есть упражнение чувств, Гесиода и Анаксимандра – что она есть вещество, состоящее из земли и воды,  Парменида – что она состоит из земли и огня, Эмпедокла – что она из крови…Посидония,  Клеанта и Галена – что душа представляет собой тепло или теплородное тело…Гиппократа человеческий разум учил тому, что душа – это дух, разлитый  в теле; Варрона – что она воздух, вдыхаемый ртом, согревающийся в легких, превращающийся в сердце в жидкость и распространяющийся по всему телу; Зенона – что она есть сущность четырех стихий; Гераклита  Понтийского – что она есть свет; Ксенократа и египтян – что она есть переменное число; халдеян – что она есть сила, лишенная определенной формы…Аристотеля…душа есть то, что естественно заставляет тело двигаться и что он называет энтелехией…» (83.247-248). 
Как  явствует из данной цитаты, здесь применим  известный  всем  принцип «сколько людей – столько и мнений», а так же ясно,  что наука не может дать сколько-нибудь точного определения души.  Что позволяют М. Монтеню сделать своеобразный вывод: «…и у истоков науки, и у  конечных  пределов ее мы одинаково встречаем глупость: вспомните как устремляется ввысь мысль Платона…как он говорит на языке богов. Однако о чем он думал, определяя человека  как двуногое бесперое  животное! Ведь этим он доставил великолепный случай  желающим посмеяться над ним: ощипав живого каплуна, они потом называли его  «человеком Платона»… Я охотно собираю подобные образцы, изучать которые в некоторых отношениях не менее полезно, чем рассматривать  высказывания здравые и умеренные… Платон, который дал человеку определение, годящееся для каплуна, в другом месте устами Сократа  говорит, что он поистине не знает, что такое человек и что человек – одна из труднопознаваемых вещей в мире. Обнаруживая такое непостоянство и шаткость  своих  взглядов, они как бы за руку, невольно приводят нас к выводу об отсутствии у них всяких прочных выводов»(83.250-251).
Нам важен даже  не столько сам вывод, сколько предрассуждения к нему, что позволяет  вновь подчеркнуть  действительно пирронизм Монтеня,  который прямо указывал, что предпочитает воздерживаться от суждений: «Вместе с Сократом я держусь того мнения, что самое мудрое суждение о небе – это не иметь о нем никакого суждения(83.240)…Придерживайтесь…в ваших взглядах  и суждениях умеренности  и осторожности…»(83.267). Для нас же, несомненно, вызывает интерес сам ход развития мысли автора, и если мы ничего не прояснили насчет души, то, по крайней мере, приведенная цитата показывает,  насколько различными были представления о душе  даже у  действительно великих философов,  что, очевидно, указывает на  противоречивость науки.
Знаменитый философ эпохи  Просвещения Ж. Ж. Руссо высказывался, приблизительно, в том же ключе: «Что такое философия? Что содержат писания наиболее известных философов? Каковы уроки этих друзей мудрости? Если их послушать, разве нельзя их принять за толпу шарлатанов, что кричат каждый свое на общественной площади: идите ко мне, только я  один никогда не ошибаюсь? Один утверждает, что тел вообще нет в природе и что все есть  мое представление о них, другой, что нет ни  иного вещества, кроме материи, ни иного Бога, кроме Вселенной. Этот заявляет, что не существует ни добродетелей, ни пороков и что добро и зло области  нравственности – это выдумки; тот – что люди суть волки и могут со спокойной совестью пожирать друг друга»(Руссо Ж. Ж.  Трактат. М.,1969. с.27; Емельянов Б. В., Любутин К. Н. Сим Ф. А. История философии. Введение в курс лекций. Петропавловск, 1994, с.16). Но не все так просто. Нельзя не согласиться с авторами названного пособия, когда они указывают: «Конкретно-историческое решение философских проблем раскрывается в сложной борьбе различных философских школ и течений»(там же, с.15).
Неизмеримо возросший уровень знаний, в свою очередь, порождает новые проблемы, ибо, по замечанию другого крупного французского философа Дени Дидро, накопление фактов без систематизации ведет, скорее, к хаосу, чем к углублению познания. Как видим, подтверждается справедливость поговорки – чем дальше в лес, тем больше дров. К. Гельвеций,  мыслитель из той же плеяды, размышляя о познании, писал: «Следует свой ум углублять, а не расширять, и, подобно фокусу зажигательного стекла, собрать все тепло и все лучи своего ума в одной точке»(154.313). И если  это кому-то удавалось, то опять прав Ф. Бэкон, восклицая: «Знание – сила!» Подчеркнем, что понимание предмета, вероятно, и можно считать знанием. Может быть, и нам следовало бы «сфокусировать» знания своего ума, чтобы избегнуть бесплодного мудрствования?
 Без диалектики – науки о развитии, в наиболее полном и свободном от односторонности виде, не обойтись. Вот как характеризовал ее еще Августин Аврелий Блаженный: «Диалектика… наука наук; она учит учиться; учит учить; она знает знать. Она не только хочет хотеть, но и может мочь»(130.15).  Другими словами, она не только хочет, но и, что самое важное, может.  Что касается нападок на науку, то они были всегда. На искусство – тоже. Между тем, Гёте замечал: «Искусство – перелагатель неизречимого…Туманность известных максим – относительна, не все, что понятно говорящему, может быть разъяснено слушателю»(30.427-428). В «Страданиях юного Вертера» мы можем прочитать буквально следующее: «В большинстве своем люди трудятся по целым дням, лишь бы прожить, а если остается у них немножко свободы, они до того пугаются ее, что ищут, каким бы способом от нее избавиться. Вот оно – назначение человека! ...во мне таятся другие, без пользы отмирающие, силы, которые я принужден тщательно скрывать. Увы, как больно сжимается от этого сердце! Но что поделаешь! Быть непонятым – наша доля»(30.т2.с.11-12). Очевидно, что вопросы типа «что делать?», «как жить?», «кто виноват?» возникли не вчера, скорее, относятся к разряду вечных. Те же, кому удавалось успеть (и преуспеть) в каком либо деле, прекрасно понимали, что то, что они ищут, «помещается» там же, где и прежде. Другими словами, сами не знали, как это у них получилось.
Мусульманский теолог аль-Ашари(874-941гг.) живший в IX веке, придерживался тезиса «биля кайфа» («не спрашивай, как» – 59.85). Это важнейший принцип гносеологии, блюсти тайну(26.). Наряду с этим, он одним  из первых пытался «…найти «золотую середину» между фатализмом и учением о свободе воли»(137.169).  Но кто попирает  учение, тот напоминает персонажей известного русского баснописца И. А. Крылова. Один подрывал у дуба корни, не  замечая их прямой связи с  лакомыми плодами. Другой для поправки зрения раздобыл дюжину очков, но не умея воспользоваться ими, выбросил за ненадобностью. Вывод поэта, мораль, очевидно, в пользу науки. Просто, чтобы  оценить  вещь, нужно иметь хотя бы минимум знаний.
Марксистско-ленинская философия исходила из того, что теория познания необходимо должна быть максимально приближена к практике. Другими словами, должна служить интересам пролетариата, и эта цель, вероятно, нашла свое отражение в знаменитой ленинской формуле: «От живого созерцания к абстрактному мышлению  и от него  к практике – таков диалектический  путь познания истины, познания  объективной реальности»(140.680). Как бы сегодня ни относились  к «вождю мирового пролетариата»,  но как говорится, из песни слова не выкинешь, тем более, что для того времени, эта вероятно, была такой же песней, как и множество других.
Чем отличается наука от не науки? Наука еще иногда предпочитает излагать предмет своим строго научным языком. Если учесть, что во всяком  учении свой языковой аппарат, то очевидно, что текст будет понятен далеко не каждому. Зато наука. Не наука же идет от противного, пользуется обыденным языком. Все просто. Ясно. Понятно. На первый взгляд. Недаром философ Нового времени заметил, что все ясно только дуракам. Но дураков нет. Вот человек и думает, что  может  означать незамысловатая фраза?.. 
О связи науки, философии и теологии весьма показательны, на наш взгляд, рассуждения  профессора Ф. А. Хомутовского, прозвучавшие в его статье «Философия в образовании»: «Если в науке нет философии, то она еще не наука в подлинном значении этого слова… Когда… физик силой теоретического мышления пытается восполнить пробел, связанный с экспериментом, то он с неизбежностью становится философом, т. е., выходит за пределы строгой науки. Философия всегда есть выход за пределы данного, известного, постигнутого, всегда есть свобода, свобода от строго научных процедур…физика рождает философию, свою, выстраданную, «физическую» философию, и эта последняя врастает в первую, в живую ткань физического организма. Физика предстает перед нами,  прежде всего как процесс, а не как голый результат. Когда же наука превращается в процесс,  то она неизбежно становится и философией этого процесса.
…Наука всегда есть и редукция, усечение, анатомирование, омертвление живой действительности. В этом ее беда  и судьба. Наука уже с Галилея отбрасывает  Сущее, целевые причины. Ее интересует вопрос, не почему движутся предметы, а как они движутся. Интерес направляется на движущие причины… Но, по большому счету, все-таки Сущее, целевые причины лишь отодвигается в сторону….постигнутое, познанное все-таки  протез, костыль, а не живая нога… я.., ученый,  не один на белом свете рыбак. Улов, вероятно, бывает и у других. Здесь то и появляется  интерес ученого к инакомыслию, которое начинает рассматриваться как вполне правомерное мышление. И оказывается, что принципиально иной подход дает огромнейший импульс и для своего собственного, профессионального  познания. Не случайно Эйнштейн своими лучшими учителями  называл не только физиков (Маха), но и теологов (Августина). Умозрительно концепцию времени в эйнштейновском духе  разработал именно Августин, решая «свои», богословские проблемы.
Но и для теологии, религии наука выступает как импульс, побуждающий к профессиональному мышлению. Развитие теологии просто невозможно без влияния на него научного мышления, а там, где его нет (влияния) вырастает религиозный фанатизм. Мыслительные парадигмы современной теологии и науки имеют немало сходства, но есть, конечно, и существенные различия. Одним из таких различий является мистика, мистическое познание. Отношение к последнему особенно неоднозначно. К примеру, Б. Рассел считает, что гений  Паскаля  загублен его идеальной моделью для постижения взаимосвязи науки и  религии. Возможно, вообще не было бы научного гения Паскаля, не будь он гениальным мистиком. Через интуицию наука и мистика, в известных пределах, находят точки соприкосновения. Во всякой интуиции, возможно, присутствует мистический элемент. Между тем, без интуиции немыслимо развитие науки… В идеале  из выхлопной трубы автомобиля  должен выходить  озон, а не угарный газ. В таком случае будут сниматься противоречия между человеком и машиной»(Национальные системы высшего образования в условиях глобализации. Материалы  международной конференции. Т. 1. Петропавловск. СКГУ, 2001. – 224 с., с.213-215).
Здесь наглядно представлена мысль о необходимости, и даже полезности «инакомыслия», включая даже связь науки с мистикой, которую нам привычнее считать интуицией(кстати, великий И. В. Гёте замечал: «…новейшая мистика – это диалектика сердца» – 30.426). Вот образец рассуждений настоящего философа! Его мысль не «крутится» в нем самом, а действительно «выходит за пределы» его собственного Я, и не только не теряется  в многоголосом МЫ, напротив, возвращается к самому себе, но уже обогащённая новыми взглядами и идеями.

Учиться,  значит не стесняться своего незнания.
Всякое учение, система должны стать единственно верным, хотя бы на время, чтобы обрести себе право на существование.
Нас всегда учат не тому, чему  нужно, а что нам нужно, тому мы должны научиться сами.
Если лучший учитель – жизнь, то дело в том, чему учит жизнь?
Многие мечтают научиться хорошо говорить, но кто  хочет научиться  хорошо слушать?
Знай люди меньше, чем они знают, было бы только лучше, а так они ничему не удивляются и потому самые скучные, а ведь еще Аристотель замечал, что люди перестают учиться, когда перестают удивляться.
История человечества есть история войн, поэтому ученые историки любят повторять уроки истории  и разъяснять, чему учит история.
Сказать, что мудрость ничему не учит, значит, быть пессимистом, а сказать, что мудрости можно научиться, значит, быть оптимистом.
Учителей много, но Учителем всегда оказывается один.
Учителю всегда есть что сказать, но это не значит, что он всегда должен говорить, напротив, только дополнять сказанное.
Человек это тот, кто учит, а  если кто не учит, значит, учится.
Кто не научился терпению, тот не стал Учителем.
Немало тех, которые называются учителями, но  это не значит, что они становятся  ими, тут не оправдывается  поговорка: «назвался груздем – полезай в кузов».
У кого есть голова на плечах, то ему книги не нужны и даже учить его не надо, ученого учить – только портить, а кто глуп, у кого своей головы нет, тому книги тоже не нужны, ибо не помогут.
Кто научится приносить пользу, тот будет жить долго, а кто растратил все силы, то что ему остается?
Можно учиться, учиться и учиться, как это и заповедано, но ничего нельзя изменить, и мудрый не привносит  ничего нового, но   использует то, что есть.
Хирург это тот, кто режет  по живому, и при этом учится.
Если последователь не идет дальше своего Учителя, то он вполне  оправдывает свое название.
Чтобы  научиться  какому-нибудь ремеслу, нужны годы учебы, а командовать умеют все.
Учиться, учиться и учиться, - если не для того, чтобы, служа другим, выделиться, «выйти в люди», то для чего?
Учатся вообще для того, чтобы учиться и чтобы когда-нибудь переучиться.
Согласно Конфуцию, учиться мудрости следует так, как   учатся стрельбе из лука – когда  мы не попадаем в цель, то не виним никого, кроме себя.
Маленькие  предают, большие просто не замечают.
Учитель это не тот, кто  говорит или делает  вместо учеников, а тот, кто вмещает в себе достаточно  для того, чтобы направлять их деятельность.
Чтобы родить ребенка, должно пройти 9 месяцев, а чтобы научиться чему-нибудь – целая жизнь.
Учение подобно анатомированию, т. е. разниманию целого на части, всегда имеешь дело с результатом и никогда с  процессом, по сути, по конечным продуктам (особенно, когда «важен результат»), пытаешься восстановить картину минувшего, но невозможно научиться чему-нибудь, имея дело с трупами.
Написано в Библии: «Что посеет человек, то и пожнет»(12. Гал. 6:7 –  при цитировании Священного Писания использовалась общепринятая система сокращений  библейских книг), всегда предпочтительнее учиться на чужих ошибках, чем на своих собственных, но тогда что такое опыт?
Человек становится разумным, когда ничего не делает, а действуя, учится.
Учиться, значит набивать шишки, путаться, ошибаться, хорошо учиться, значит делать это незаметно.
Творение отличается от Творца, как Учитель от ученика.
Если бы мы все делали хорошо, то нам не было бы нужды учиться.
Господин Его Величество Случай, именуемый еще Судьбой, в конечном счете, решает все. Но как  сказать это тому, кто подобно кузнецу, выковал свое счастье своими собственными руками?

Истории известно немало великих учителей человечества, но это еще отнюдь не значит, что  ученики становятся верными последователями своих учителей.
Если один учит другого, значит,  здесь что то не так, ибо лучше всего учатся тому, чему никто не учит.
Ученые существуют для того, чтобы политики могли открыто называть имена своих учителей.
Учитель и ученик. Следовало бы прежде поставить на одну доску Учителя и Истину, чтобы отдать предпочтение Истине, чтобы сказать: «Платон мне друг, но Истина дороже» – что можно противопоставить этому? – и все же, даже предаваясь всей душой Истине, человек остается человеком.
Когда человек учится, то он один человек, когда становится учителем, то становится другим человеком, подобно тому, как усердный слушатель, взобравшись на трибуну, начинает говорить совсем не то, что он думал, сидя в зале, да нет ли и здесь парадокса? Впрочем, с высоты положения, многие вещи представляются вполне очевидными.
Учить еще не значит быть учителем, повсюду учатся у того, кого любят, и, может быть, любить это еще больше, чем знать.
Если верно, что на ошибках учатся, если верно, что: «Наши недостатки суть лучшие наши учителя…»(89.760), то учить, значит, обращать внимание на ошибки, можно сказать, на недостатки.
Учитель никогда не изрекал готовую истину, потому что это всегда процесс, и, к тому же,  в одиночку открытий не совершают.
Ученого смело можно уподобить молоту, невежу – наковальне, а между ними всегда находятся тот, кто учится.
Учиться, значит повторять, учить, значит,  вести  к свету; некий мудрец заметил, что,  чем проклинать темноту, то лучше зажечь маленькую свечу; впрочем, темноты так много, что иные не зажигают света из экономии.
Капля долбит камень не силой, но частым падением, – лучше других  понимал это тот, кто сказал: «Повторенье – мать ученья».
К  ученым  следует  прислушиваться,  как бы они ни назывались,  и чтобы   ни говорили.
Мы все у кого-то учимся, я учусь у тебя, как надо делать, а ты у меня – как не надо делать.
Древних диалектиков современные ученые называют  стихийными, а их материализм наивным, однако, они, прежде всего, были кровожадными.
Простые люди всегда относятся с подозрением ко всему новому, видя, как ученый настраивает телескоп, недоумевают: какая в этом необходимость, когда и так можно жить?
Нет такого учения, которое бы  не опровергалось  другим учением.
Вопрос: кто более ученый – кто больше читал или кто больше жил?
Ученики не поймут никогда одного, что учат их для их же пользы.
Всякое глубокое учение неисчерпаемо и непознаваемо, как  океан:
Кто может, океан угрюмый,
Твои изведать  тайны? Кто
Толпе мои расскажет думы?
Я – или Бог –  или никто!
(66.130)
Слушать ученого  и понимать  его это не одно и то же.
Кто-то сказал:  «Чтение – вот лучшее учение», – конечно, читать вообще замечательно, а когда больше нечего делать, то особенно.
Борьба за чистоту  языка напоминает борьбу за чистоту учения, которое уже есть  глубоко верное и единственно правильное.
Ученому просто необходимо стать богатым, тогда  всем и каждому будет очевидна польза от учения.
Если человек глупый, то ему ничего не грозит, беда грозит тому умнику, который говорит то, во что сам не верит, если же он глупец и умник одновременно, то становится понятна вся трагичность его существования.
Лучшим считается не тот, кто преуспел в чем – либо, но тот, кто смеется надо всеми прочими,  когда у Демокрита  спросили об истине, то он  сказал: «Я смеюсь», – как гласит пословица: долог путь поучений – короток путь примеров.
Математика, физика, астрономия, естествознание – точные науки, что касается остальных, называемых гуманитарными, то их и науками называют условно.
Всякое важное положение, как правило,  подкрепляется выводом.
Болезнь есть отклонение от нормы и способ ухода от действительности, даже наука истории есть такой способ.
Кто знает меру, тот нашел путь золотой середины.
Познание начинается с вопроса.
Люди знают все, задача состоит в том, чтобы применить эти знания.
Великие учения  возникали единственно для того, чтобы помочь человеку стать Человеком,  чтобы вселить в него надежду, чтобы понять смысл своего существования,  чтобы открывалась перед ним замечательная перспектива, а если бы не так, то для чего бы они появлялись?
Давно замечено, что кто ясно мыслит, тот ясно излагает, хотя немногие ученые могут позволить себе быть  ясными и понятными.
Человек еще не столько излагает учение, сколько свое собственное понимание его, не умея говорить кратко и хорошо, он еще говорит и много, и плохо.
По сути, человек учится у природы, все знания, все сюжеты, все сценарии – все берется из  жизни, другое дело, что люди обладают особенностью испортить, опошлить все, смотреть и не видеть, слушать и не слышать, читать и не понимать, самая жизнь есть бесценный дар, но немногие умеют использовать этим даром.
Если бы неудачи, неуспехи, несчастья ничему не учили, если бы люди так и оставались бы всю жизнь неудачниками, несчастными, обиженными, то в учении не было бы никакого смысла, не было бы никакого смысла в том, чтобы писать книги и никто не мог бы иметь перед собой  целый ряд поучительных примеров, с другой  стороны, когда дело поставлено на поток, тогда прощайте новизна, необычность, непредсказуемость, опасность, творчество.
Учить, все равно, что вкладывать деньги в банк – еще неизвестно, что с этого будешь иметь, но поступить иначе не можешь.
Сенеке принадлежат слова: «Уча других, мы учимся сами», французский писатель  Ж. Жубер отмечал:  «Обучать – значит учиться вдвойне», – учить, значит учиться самому, когда знаешь предмет, то примеры можно  приводить сотнями.
Когда углубишься в чтение большого сочинения, то  думаешь, что все умные слова уже давно сказаны и  «нет ничего нового под солнцем»(12.Еккл.1:9), а когда смотришь вокруг, то начинаешь очень сильно сомневаться в этом.
Хорошего учителя можно сравнить с хорошим поваром. С тем различием, что первый призван переводить слова учения на понятный всем язык, т.е., говорить просто о сложном, а второй –готовить из имеющихся под рукой  продуктов приличные блюда.
Трудясь, работая над собой, человек научается тому, чему его никто не учил.
Человечеству известны тысячи великих учителей и все они что- то говорили, но готово ли было общество воспринять их истины?
Один человек сказал: «Я прикидывался дурачком всякий раз, когда попадал в трудное положение, но так как таких положений было множество, то это слово стало моим прозвищем, непонятно одно – неужели я так ничему и не научился?»
Сократ. С тех пор, как жил Сократ, прошли века и много воды утекло, и все, что он будто бы говорил, есть хорошая добрая сказка для научения умных  учеников. Но трудно сегодня сказать, что он говорил, а чего не говорил и тем более, что он подразумевал, когда даже еще в древности некий мудрец заметил: «Платон написал о Сократе много такого, чего он и не говорил»(64).
Учитель может научить только тому, что умеет сам, не иначе, ремесленник, возможно, не умеет говорить красиво и длинно, но это делает за него его изделие.
Учить, значит, все делать вместе.
Можно допустить, что прошлое человечества  ничему  не научило, и человек все тот же, каким был тысячи лет назад, выражаясь поэтическим языком:
Живут, урокам вопреки,
Своим умом  ученики.
 (Гёте. Фауст. Перевод Б. Пастернака.30.т.2.277)
Учить человека, как следует правильно есть, пить, как правильно дышать, ходить, верить, смотреть, двигаться, веселиться, значит забывать, что яблоко  от яблони недалеко падает.
Мы все у кого-то учимся, учиться же, значит приобретать полезное умение, видеть высокое, светлое, чистое.
Учить умеет только тот, кто сам учится.
Человечество знает немало великих учителей, но жизнь, как правило, ставит только одни вопросы и никогда не дает ни одного готового ответа.
Человека всегда  куда-то тянет:  к шаману, знахарю, лекарю,  священнику, психоаналитику, терапевту, учителю, ученому и т.д. Почти все больные, идя к врачу, больше всего хотят одного, чтобы их выслушали и осмотрели – какое поле  для  деятельных людей, вспоминаются бессмертные строчки из Евангелия: «Жатвы много, а делателей  мало»(12.Мф. 9:37).
Если наука учит, то собиранию фактов – решающим становится опыт.
Учителя можно уподобить маяку, который указывает путь мореплавателям или одиноко стоящему дереву, служащему ориентиром  для путника.
Если так важно – кто сказал, а не что сказано, то зачем и для кого пишут мудрые? Умного и учить не надо, он все на лету хватает, на ходу подметки рвет, а учить глупого бесполезно.
То доброе, что мы получаем от наших учителей, есть не что иное, как аванс, но нужно поистине обладать широкой, спокойной и щедрой натурой, чтобы быть готовым делиться с другими.
Учиться следовало бы только тому, кто умеет взять из книг нужное себе и, главное, творчески его применить,– здесь границ быть не может.
Наука и религия. Религия это то, что добавляет к науке, сама же наука ничего не может добавить к религии, парадокс --  религия без науки может существовать, а наука без религии – нет.
Сколь бы велика ни была роль науки, мастерства или  искусства, но без удачи, везения нет ничего.
Мастерство делает человека волшебником.
Читая сочинение полюбившегося нам автора, мы как бы примериваем на себя его костюм, а заканчиваем чтение в совершенной уверенности, что он нам очень даже неплохо подходит.
Я   скучаю всякий раз, когда речь заходит о тебе и твоем деле.
Ты это мое другое я.
Ты предаешь меня всякий раз, когда идешь к другому.
Я слушаю тебя очень внимательно, чтобы сделать все с точностью  наоборот.
Женщины – мне, дети – тебе.
Я оказываюсь порядочным всякий раз, когда ты испытываешь нужду.
Развитие поставленной проблемы ведет дело к полной конфронтации, заявляя о себе открыто: «я или ты», ибо каждому человеку свойственно сознание собственной исключительности, своего «я».
Лучше мне упасть в твоих глазах, чем в собственных.
Я не так умен, как хотелось бы мне и не так глуп, как хотелось бы тебе, отсюда, как  из бассейна  вода, вытекает задача.
Я умней тебя, как говорили  прежде: «Советское, значит лучшее».
Я могу подписаться  под  тем, что написал  ты, но не хочу.
«Холодею от сознания неправоты своей и правоты их», – заметила Анна Ахматова, обиднее всего то, что они правы, а я нет.
Злить тебя и наслаждаться собою, как тут не вспомнить ницшеанское: «Из своего озлобления к какому-то человеку стряпаешь себе моральное негодование – и любуешься собою после: а из пресыщения ненавистью  прощение – и снова любуешься собою»(89.767).
Если  мой самый  главный враг – я сам, то ты – враг второстепенный.
Мне – радость, тебе –  зависть. Всегда найдутся охотники разделить  твою радость и ни одного, чтобы разделить твою горечь.
Понять, узнать, возненавидеть. Я Творец, а ты – тварь. Действительно, лучше благородное негодование, нежели моральное удовлетворение.
Немецкий философ  XIX  в. Ф. Ницше  заметил: «Моральное негодование есть коварнейший способ мести»(89.738), – но почему человек так коварен? Возможно, потому, что-либо уже получил свою награду, либо потерял всякую надежду на то, чтобы иметь.
«Я» – последняя буква в алфавите, которой человек всю жизнь пользуется как первой.
Я предаю тебя в руки твоей совести всякий раз, когда сделаю свое дело.
У нас, верно, нет проблем, когда нас двое.
Мы с тобой все и ничего, как альфа и омега, как первый и последний,  как небо и земля, как Аз и я.
Я, конечно, могу выполнить любое твое желание, но прежде ты сам должен знать, чего ты  хочешь.
Я не так хорош и не так дурен, как ты меня представляешь, но всегда такой, как есть, у О. Хайяма есть такое четверостишие:
Благородство и подлость, отвага и страх –
Все с рожденья заложено в наших телах.
Мы до смерти не станем ни лучше, ни хуже –
Мы такие, какими нас создал Аллах!
(69.105)
Если слегка переиначить великого ученого, можно получить следующее: Я такой, каким меня создал Бог, –  а ты такой, каким тебя сделал шайтан.
Ты помогаешь мне ровно в той мере, в какой я помогаю самому себе – и ни на гран больше.
Я чувствую себя слабее всякий раз, когда ты поощряешь или поддерживаешь меня.
Наиболее приемлемой, на наш взгляд, представляется теория «спиралевидности», любая точка «спирали» здесь – начало познания. Это не бесконечное повторение одного и того же. Но каждый шаг есть движение вверх. Раскрытие внутреннего мира человека может быть выражено в формуле: от простого к сложному, от низшего к высшему, от поверхностного к глубокому, от прямолинейности к спиралевидности. Русский писатель Л. Н. Толстой писал: «Люди ведь все точно такие же, как и  я, т. е. пегие –  дурные и хорошие вместе, а ни такие хорошие, как я хочу, чтоб меня считали, ни такие дурные, какими мне кажутся люди, на которых я сержусь или которые  меня обидели»(Дневник. 1890. Запись от  18 мая 1890 г. – Полн. Собр. Соч., т. 51, с.44; + Левидов А. М. Автор, образ, читатель. –Л., 1983. – 349с., с.62).

Вместо вывода (1.1)

• Сама поговорка или  короткое изречение, схватывая суть предмета, является своеобразным  выводом череды бесконечно повторяющихся элементов.
• Ученье – свет, – так мог написать только ученый.
• Первая заповедь врача и учителя гласит: не навреди.
• Успех окрыляет, но неудачи, по-прежнему, наши лучшие учителя.
• Жизнь учит только тому, что надо быть равнодушным к смерти.
• Великие страдальцы  всегда  становились  лучшими учителями.
• Не тот Учитель, кто выучился, кого все любят и уважают, а тот Учитель, у кого учатся.
• Учиться, значит, приобретать, не учиться, значит, терять.
• Учить следует только хорошему, плохому, как правило, учатся сами.
• «Спиралевидность»  как способ познания включает в себя две стороны: повторение «того же самого» и движение вверх.
• Чтобы человека не поглотила обыденность, он  должен всегда  иметь мечту, образно говоря, смотреть вверх.





1.2 Языковая форма мысли

Нельзя отказать в  известной доле смелости тем философам, которые утверждают: «Мир есть то, чем он нам представляется…зеркало, в котором каждый видит то, что хочет». Необычайная  пестрота, многоцветие,  неисчерпаемое богатство мира  позволяют видеть человеку то, что он хочет. Захочет, увидит светлое, доброе, захочет увидеть темное, мрачное – увидит и это. В известном смысле, он всегда стоит перед выбором – что увидеть? Правда, время, место и обстоятельства  делают человека тем или иным. Но что есть начало? Где, когда и как зарождается «способ» видения мира? И если он – активное действенное начало, то нельзя исключать и этого момента. Где определяющим является невероятный груз «проклятого прошлого», а где на первый план выступает свободная воля? В первом случае он, может, повторяет слова апостола Павла: «Ибо не понимаю, что делаю:  потому что  не то делаю, что хочу,  а что ненавижу, то делаю»(12.Рим.7:15). Во втором имеет полное право заявить: «Что хочу, то и делаю. И делаю это хорошо!» Если предположить, что такое, вероятно, бывает нечасто, то очевидно, что чаще происходит первое. Тогда рабское довлеет над свободной волей. Тем  дороже будет случай, когда победит второе.
Известный философ ХХ в. М. К. Мамардашвили  считал, что «…у философии есть свой  собственный язык и сфера деятельности, связанные прежде всего с выявлением познавательных возможностей человека, которые  он сводит к «первоэлементам мысли» и считает, что последние добываются философом всякий раз заново в процессе работы с самой же мыслью. Философия, по его мнению, есть мысль мысли, или сознание возможности большего сознания»(77.12 – вступит. ст. Ю. П. Сенокосова); в его работах «…раскрывается своеобразие и уникальность философии в человеческой жизни, ее место в культуре. Подчеркивается непреходящее значение, в наше время  в качестве фундаментального средства  познания и освоения мира»(77.12).
 Что же, учение, прежде всего, и способствует расширению  наших возможностей, тогда, действительно, потенция перейдет в акт, и сбудется предсказанное Аристотелем: «Что человек есть в возможности, его творение являет в действительности»(130.78).

Собирание замечательных высказываний и афоризмов может стать украшением любой  книжной коллекции, ведь по словам русского поэта, «следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная»(А. С.  Пушкин).
Жизнь это комедия для  тех, кто мыслит и трагедия для тех, кто чувствует.
Даже самый хороший не может сказать о людях что-то хорошее, ибо знать их, значит презирать, вспомним пушкинские строчки:
Кто жил и мыслил, тот не может
В душе не презирать людей…
(102.202)
Приведи в порядок свои мысли, если хочешь, чтобы твой ум работал правильно.
Популяризаторы – самые вредные люди, пересказывать чужие мысли, значит, опошлять, выхолащивать  их, ведь другой в наших глазах всегда тот, кого следует либо стыдить, либо бить.
Многие молодые люди ищут смысл жизни, не понимая, что этот смысл в любви к другому, что, по словам А. П. Чехова, только влюбленный имеет право на  высокое звание Человека.
Бессмысленны утверждения типа:  «Человек смертен»; «все смертны»; «все умрут» и т.д. Тем не менее, мы их слышим  довольно часто, зато  другие слова: «Когда меня не будет, тогда пусть делают все, что хотят», – полны  активной жизненной позиции.
Умение говорить публично, равно умению публично мыслить.
Человек – это лицемер, в том смысле, что он чувствует одно, говорит другое, думает третье, что он всегда врет, и  все же ни одно животное не превосходит его(«Деревья никогда не нарушают законов. Я никогда не видел корову, которая бы  воровала. Устрица никогда не лжет.., но все они не превосходят человека». См. Костюченко В. С. Вивекананда. М., «Мысль», 1977. 190 с.  75-76).
Когда начинаешь пересказывать чужое произведение, то не столько передаешь смысл, сколько свое понимание его.
Кто хорошо говорит, тот вряд ли так же хорошо поступает, мастер несловоохотлив.
Что хорошо, то всегда кстати, а хорошие мысли приходят неожиданно.
Если тебя любят как дурака, то какой   смысл становиться умным?
Если тебя одолевают нехорошие мысли, значит с тобой не все в порядке.
Бессмысленным называем мы дело, когда вода льется  на крылья чужой мельницы.
Записывать мысли   лучше, чем высказывать их, остается время подумать.
Если  поразмыслить,  то все лучшее человек делает неосознанно, правда, худшее тоже.
Всякое изречение рождает ряд  вопросов: Что это значит? В чем смысл? Что автор хотел этим сказать?
Умные мысли это те, которые приходят потом, после драки.
Слова наших любимых исполнены для нас глубочайшего смысла и постоянно  звучат в памяти.
Когда не видишь смысла жизни, подумай, ради чего жили прежде нас?
Умные мысли заставляют задуматься.
Самые лучшие мысли рождаются неожиданно и когда слушаешь другого.
Смысл жизни? Что может знать об этом тот, кто не терял?
Омар Хайям – философ, математик и поэт Востока,  в одном из рубаи  выразил свою мысль просто и ясно:
Пришел я в этот мир по принужденью,
Встречал недоуменьем каждый день я,
А ныне изгнан, так и не поняв
Исчезновенья смысл и цель рожденья.
(69.115)
Моя жизнь ничего не стоит и сам я никому «ни капельки не нужен»(С. А. Есенин), и только я сам могу и должен придать смысл всему.
Все мысли, даже самые глубокие, приводят к неутешительным результатам, а если жил и не радовался, то никто не в состоянии восполнить эту потерю.
Занятие земледелием было шагом вперед в сравнении с простым собирательством и охотой, выделение ремесла в самостоятельную отрасль, также явилось шагом вперед в развитии человеческого общества, но паразиты делают бессмысленным всякое занятие: один с сошкой, а семеро с ложкой.
Пример призван пояснить мысль, чтобы убедить мало-мальски мыслящего человека, необходимо, как минимум, привести  дюжину примеров.
Никогда не следует выяснять отношения ни со слабейшими, ни с младшими, ни с женщинами, ни с  сильнейшими, ибо это бессмысленно.
Слово «циркус» переводится с латинского как «круг», слова «циркуль», «цирк» - однокоренные, хотя несут различную смысловую нагрузку.
Умные мысли ногам покоя не дают.
Когда делаешь хорошее дело, дурные мысли не приходят.
Когда мы видим скульптуру, то не удивляемся  искусству мастера, но никому не приходит в голову повторить его труд, ибо это было бы бессмысленно.
Примеры призваны пояснить мысль, следовательно, в этом есть нужда.
Если  самый главный враг человека он сам, то что уж говорить о других и как можно  верить тому, кто   хотел помочь, но вот потом разобрался, понял, раскусил и отказался от первоначального замысла?
Учить вообще  бессмысленно, ибо только учась, можно научиться.
Великий  человек  всегда рождается  не в свое  время в  том  смысле, что остается  непонятым  для  всех  прочих  людей.
Чтение это своего рода наркотик, все равно, что мысленно есть и пить – желание остается, а насыщение невозможно.
Наступает такое время, когда  накопленные факты требуют   систематизации,  классификации, осмысления, здесь начинается наука.
Где нет культуры, там бессмысленно строить туалеты из    золота.
Невозможно добиться успеха без того, чтобы не научиться формулировать  мысль четко и ясно, но тогда столкновения не избежать. Но прежде, чем формулировать мысли, либо найти способ выражения, нужно иметь их.
Кто ясно мыслит, тот ясно излагает, - эти слова уже стали крылатыми, очевидно, следует говорить понятно, ибо  недоговаривать, значит, давать другому повод  закончить начатое.
Еще раз повторим, мысли веселыми не бывают.
Человек – существо  мыслящее, выбирая литературу для чтения, он предпочитает проверенную временем классику, а если хочет послушать кого, то прославленного современника, полагая, видно, что если уж быть обманываемым, то во всяком случае, величиной.
Художественный рассказ от научной статьи отличается тем, что оставляет простор для фантазии и вымысла, научная же статья, претендуя на точный расчет, находится в рамках  фактов, которые хотя и упрямые, но целиком  зависят от того, кто представляет их.
Дело и цель – вот что прежде всего привязывает к жизни и придает ей смысл.
Если действительно «нет ничего нового»(12.Еккл.1:9), если все уже давно известно, если камень на гору вкачен, значит, жизнь бессмысленна.
Добро и зло. Как добрый утешается мыслью о содеянном добре, так злой утешается местью.
Богатому приходят в голову такие мысли, за которые, приди они в голову бедному и  узнай он об этом, тут же казнил бы его.
Дурные мысли не приходят в голову ни здоровым, ни усталым, а раздражение, неуверенность и страх – признаки слабости.
О смысле. Каждый чувствует себя нужным, когда делает то, что может.
Слова «мысль», «смысл», «разум» однопорядковые слова, но всякий мыслитель немножко авантюрист.
Научить человека учиться, это все равно, что научить его мыслить.
Нужно научиться высоко и красиво мыслить, чтобы выражаться высоко и красиво.
Примеры призваны пояснять мысль – не заменять ее.
Неторопливость располагает к размышлению, по замечанию Ф. Ницше, когда сто человек стоят рядом, то здравый смысл перестает работать.
Все слова и даже мысли о мудрости ничего не стоят, потому что все это человеческое, а мудр только Бог. Возникли же эти мысли  оттого, что человек, чувствуя в себе искру Божию, берет на себя функции Бога, так, например, священные тексты, хотя и  писаны рукой человека, но водит этой рукой Бог и вдохновение  к человеку приходит  от Него.
Как только человек поймет, что источник счастья и несчастья в нем самом, так станет другим человеком. Пока этого нет, человек напоминает стрелка, палящего почем зря, тогда как выстрелить, значит попасть в цель:
Пергаменты не утоляют жажды.
Ключ мудрости не на страницах книг.
Кто к тайнам жизни рвется мыслью каждой,
В своей душе находит их родник.
(30.т.2.27)
Самые глубокие мысли поднимаются со дна инкогнито, и большие глупости преподносятся, как очевидные истины.
Те мудрые, которые оставили нам свои сочинения, возможно, и сами не представляли себе всей глубины своих мыслей.
Если бы человек обращал больше внимания на светлые стороны жизни, то мрачные, темные мысли меньше занимали бы его, но для этого нужно, чтобы он сам себе стал источником света, ибо, как сказал древний: чем проклинать темноту, то лучше зажечь маленькую свечу.
Депутат нашего  мажилиса  однажды воскликнул в запальчивости: «Таковы мои принципы, и если они вам не нравятся, то у меня есть другие» (см. ж. «Мысль», 2000, № 7, с.47);  другими  словами: «У меня есть мнение, но я с ним не согласен», - ну что же, человек может менять свое мнение тотчас после того, как выскажет его.
Порой человеку предлагают высказать свое мнение, так, будто оно у него есть.
Факты существуют не сами по себе, не в беспорядке, не в хаотическом нагромождении, но выстраиваются в стройном сооружении и каждый следующий  как бы усиливает предыдущий, дополняет и развивает мысль, направленную к одной цели.
Прежде чем поступить дурно,  человек думает дурно; его мысли, воображаемые несчастия, которые начинаются со слов «а что, если?», отравляют его жизнь.
Прежде чем иметь смелость высказать мысль, нужно иметь ее.
Не удовольствий я ищу, я только смысл твой отвергаю, ты имеешь право спрашивать, а я сохраняю право не отвечать: «Никто не может меня спросить, должен я делать то или другое, человек сам должен видеть и спросить свою совесть, во что ему верить. Я не могу ему советовать и тем более приказывать»(Мартин Лютер, ФЭС, с. 252).
Для чего человек предпринимает рискованные мероприятия? Возможно, риск демонстрирует презрение к опасности, а всегдашняя близость к смерти придает жизни особый смысл.
Человек это тот, кто любит задавать вопросы,  отвечая, например, на вопрос: что быстрее  всего на свете? – можно было бы сказать так: птица или ветер, или бросок змеи или крокодила, но, представляется, лучше было бы сказать: быстрее всего на свете мысль.
Нередко люди свое понимание предмета (или темы) выдают за преподаваемый ими предмет, следовало бы, скорее, стремиться понять дух,  смысл  того или иного учения, нежели гоняться за логическими построениями и хитросплетениями слов.
Когда говорят, что «важен результат», то это наводит на мысль, что всякий неуспех, неудача – не в счет, что «нам нужна одна победа – одна на всех, мы за ценой не постоим», никакие несчастья не принимаются в расчет, когда стоит вопрос  о жизни или смерти.
Человек это тот, в ком мало любви, мало радости, мало веры, мало надежды, когда весь смысл заключается  именно в этом.
Говорят, никто никому не нужен, что же, если мои мысли никого не интересуют, то у меня найдутся другие, более интересные.
Мы имеем дело не столько с самим человеком, сколько со своим представлением о нем, имеем в мысли не то, что он говорит, а то, как мы его поняли.
Что значит забросить удочку? Это не просто посидеть, но это поймать рыбку, иначе  рыбалка превращается в бессмысленное занятие.
Кто «любит правду», тот подавляет фантазию, по замечанию одного мыслителя  слово «правда» содержит в себе молнию.
Всякая вещь есть воплощение мысли – этим и интересна.
Человек это тот, кто всеми силами стремится придать смысл своему существованию и заявить о себе - и чем громче, тем лучше.
Если хорошие умные мысли  существуют, то разве не для того, чтобы служить утешением в несчастье?
Человек рождается для счастья, но человек мог бы быть счастливее, если бы говорил добрые и теплые слова вовремя, но тогда и мысли у него должны были быть высокие, как небо,  хорошие  и светлые.
Мы слышали, что кто ясно мыслит, тот ясно излагает, однако, человек думающий всегда слышит больше того, что произносится.
Глубокие мысли всегда ждут своих исследователей, подобно тому, как океан под многокилометровой толщей воды, скрывает свои тайны.
Если чтение не будит собственную мысль, то чтение ли это?
Из множества  слов, высказываний и мыслей, лучшими мы находим  парадоксальные.
Тайный смысл бытия  открывается, возможно, в конце пути, «когда пройден путь долгий и трудный, то хочется обернуться и крикнуть идущему следом слова, от которых ему стало бы проще и светлее», – так писал некогда учитель истории В. А. Савченков, впрочем, это скорее, прозрение для того, кто уже прошел немало крутых перевалов своего пути, но не для тех, кто находится в самом начале его.

Вместо  вывода (1.2)

• Хорошие мысли приходят во время хорошего дела.
• Люди не плохие, он хорошие или такие, как есть,  все, что мы о них думаем, это только наши мысли.
• Человек начинает мыслить, когда осознает себя человеком.
• Поэты мыслят образами, ученые понятиями, первые выхватывают из мира какую-то частичку, вторые сосредотачиваются  на одной точке.
• Удачный афоризм – ни правда, ни ложь, но красивая мысль, порой выражения получаются неуклюжие, но мысль от этого ничуть не страдает.
• Не только дела, но и мысли являются украшением достойного человека.
• Советоваться лучше всего, имея собственные мысли.
• Чтобы ни о чем не жалеть, надо делать свое дело хорошо и правильно.
• Беда, что человек грешит, но если он грешит снова и снова, то это наводит на грустные размышления.
• Вся жизнь человека, без преувеличения, есть испытание на прочность, не иначе, так что лучше не устраивать ему еще дополнительных испытаний, ибо все равно не выдержит.









1.3 Слово – логическая форма языка

Надо уметь слушать людей, недаром древний мыслитель, желая урезонить не в  меру  разболтавшегося юношу, заметил: «Чаще пользуйся ушами, чем языком, ведь их у тебя два, а язык один».  С тех пор прошли века, но что же изменилось? Когда мы приходим в какое-нибудь учреждение, то первое, что нам бросается в глаза, это надпись большими буквами, которая  просит нас быть краткими, просить мало, говорить ясно, и уходить быстро, одним словом: «Короче, Цицерон!» Да и в нас самих стремление к краткости изначально, как говорится, с легкой руки  А. П. Чехова, краткость – сестра таланта. А молчание – вероятно, родной брат. Docendo discimus –  уча, мы учимся сами – латинское выражение исполнено глубины и смысла. Так, лучшим учителем назовем того, который соединяет в себе того и другого, т. е., учителя и ученика.
Кто ясно мыслит, тот ясно излагает, – выражение, ставшее крылатым, пожалуй, верно  только отчасти. Потому что быть понятным, еще не значит  быть интересным. Наконец, писатель отнюдь не обязан ни быть понятым, ни говорить всё.
Вероятно,  прав был  русский историк В. О. Ключевский,  замечая, что струсить, значит, проиграть битву еще до начала сражения. Но тогда верно и то, что не испытывая страха, а наоборот, бросаясь в бой, воин побеждает, независимо от того, одолел он противника или нет. Здесь, на наш взгляд,  представляется  показательным следующее свидетельство: «Тяжкие испытания души и плоти давали духу глубоко выстраданный экзистенциальный опыт, недостижимый в комфортной обстановке. На краю бездны, на грани жизни и смерти, перед лицом вечности приходят совсем иные мысли, нежели за письменным столом», – отмечал М.Н.Громов(Громов М.Н. Вечные ценности русской культуры: к интерпретации отечественной философии // Вопросы философии, 1994, № 1, С. 56–57). Если это так, если тяготы и лишения, в конечном итоге приносят человеку пользу, то прав Августин Блаженный(354-430гг.), утверждая, что «…все сущее, поскольку оно существует и именно потому, что оно существует,  есть благо. Зло – не субстанция, а недостаток, порча субстанции, порок и повреждение формы, небытие»(120.83).
Еще одно свидетельство опального советского писателя С. Д. Довлатова, сделанное им в письме от 23 февраля 1982 года в Нью-Йорке.
«Если мне предстояло жестокое сражение, сознание тихо радовалось. В его распоряжении оказывался новый материал.
Плоть и дух существовали раздельно. И чем сильнее была угнетена моя плоть, тем нахальнее резвился дух.
Даже когда я физически страдал, мне было хорошо. Голод, боль, тоска – все становилось материалом неутомимого сознания.
Фактически я уже писал. Моя литература стала дополнением к жизни. Дополнением, без  которого жизнь оказывалась совершенно непотребной.
Оставалось перенести  все это на бумагу. Я пытался найти слова…»(40.29) 

Где рассказывают притчи, там есть какая-то тайна.
Чтобы изречение стало крылатым, начало его должно быть интригующим, а конец неожиданным.
Бывает, изречение вызывает почти досаду, вот и думаешь: что  автор хотел этим сказать?
Странные взгляды и странные выражения имеют особенность всплывать и звучать в памяти.
Во всех хороших выражениях есть намек на лучшие.
Когда узнаешь, что известное выражение существовало уже две тысячи лет назад, то временной промежуток становится короче.
Странные выражения часто затемняют суть дела, но не престают от того быть странными.
Страх это то, что позорит человека, образно выражаясь, лежит на нем Многие русские слова есть   написанные  кириллицей латинские.
Слово, как власть, никогда не дают, но всегда берут.
Если человек предатель, то он и в Африке предатель, если не укажет прямо, не поцелует, то  все равно выдаст – взглядом, словом, намеком.
Сначала   человек придает вес своему имени, а потом имя придает вес его словам.
Меткое слово сорвется с языка и понесется, давно уже не будет уст, его произнесших, а слово будет жить.
Все умные слова чего-нибудь  да стоят.
Поздравлять, значит упражняться в произнесении теплых слов.
Добро всегда победит зло, любовь всегда победит ненависть, лучше ничего не сказать, чем сказать ничего, но сказать хорошо еще лучше: «Золотые яблоки в серебряных  прозрачных сосудах – слово, сказанное прилично»(12.Пр.25:11).
Арабская пословица гласит, что чернила мудрецов также ценны, как кровь мучеников(106.16), отсюда нетрудно предположить, что  лучшие книги написаны кровью.
Все хорошие слова превращаются в капли – таково происхождение морали.
Любя больше всего на свете точность, человек  готов признать только два слова «да» и «нет» (клятвы тому свидетельство), насколько близки ему   ясность и краткость, настолько же ненавистна всякая неопределенность.
Надо говорить человеку правду, одну только правду и ничего, кроме правды, чтобы когда-нибудь услышать, наконец, ответное слово убийственной правды.
Чтобы придать вес словам, надо приписать их тому великому, кого все знают.
Каких только вопросов не касались великие умы,  чего  только ни говорили, и вот на этом основании  все повторяют их  слова.
О подозреваемом в убийстве, Махатма Ганди сказал: «Пожалейте его, я желаю добра всем злодеям», - самое прощение есть месть наоборот (его волю нарушили -  убийцу повесили). Как видим, даже слова мудрого не подействовали на людей.
Что толку от всех правильных, хороших и даже лучших слов, когда все они  глас вопиющего в пустыне.
Слово  правды  лучше провозглашать, нежели  слушать: «Петр отверз уста и сказал: истинно познаю, что Бог  нелицеприятен…»(12.Деян.10:34)
Человеку можно верить, можно не верить, но не стоит забывать, что ветер легко может менять свое направление, бывает и так, что неясно – откуда он дует: «Я не обязан клясться ничьими словами, кто бы он ни был»(Гораций).
Рассказать не все, что можешь, а то, что необходимо – задача не из легких.
Описание   великого  открытия начинается со  слов типа «однажды», «вдруг», «внезапно», «неожиданно», что позволяет предположить  течение времени обыденное и ничего не  обещающее и никогда не бывает известно, сколько его должно пройти, прежде чем  обнаружится это «вдруг» или «однажды» - месяц, год,   десять лет, сто или вечность.
Часто слушают не то, что говорится, а   кто говорит – нужно прежде иметь имя, имея имя, имеешь право голоса, право на высказывание,  необходимо быть Наполеоном, тогда будет ловиться каждое сказанное тобой слово, да и то не всегда.
Если бы все произносимые слова имели какую – то цену, то из них можно бы было, пожалуй, построить дом, школу или завод.
Не так больно,  что нас  уязвляют словом,  сколько обидно, что мы не сумели ответить тем же.
Умный  тот, кто позволяет другим говорить то, что он сам думает, глупые ссорятся и опять все начинается из-за ничего – разлитого супа, разбитой чашки или неосторожного слова.
Счастлив не столько тот, кому везет, сколько тот, кто мужественно переносит несчастье – и чем этого больше, тем меньше слов об этом.
Когда Ф. М. Достоевский утверждал, что красота спасет мир, то он знал, что говорил, а все, кто повторяет эти слова не знают сами, что говорят.
Ученье, как известно, свет, а неученье тьма, но все же неученых большинство, вспоминаются слова из Библии: «Жатвы много, а делателей мало»(12. Мф. 9:37; Лк. 10:2); уча же, обращаются к лучшему в человеке, и к лучшим.
Мы всю свою жизнь вспоминаем хорошие  слова, но почему - то сами так редко их произносим?
Теплые слова ценятся очень высоко и, может быть, поэтому не размениваются?
О пословицах. Казахская пословица гласит: «Две головы бараньи целиком не умещаются в котле одном», - русская звучит так: «Два медведя в одной берлоге не живут».
Самые лучшие слова это те, которые остаются невысказанными, поэтому некоторые пылкие молодые люди зачитываются произведениями великих писателей, дивясь их умению говорить о том, что близко и понятно каждому, всякое же книжное знание есть посох, клюка, костыли для свободного человека.
Если первый это тот, кому всегда мало, то последний это тот, кто ни на что не способен. И чего стоят все слова его и дела его, когда  сам он  легче пустоты  и даже «все они вместе легче пустоты»(12.Пс. 61:10).
Когда человека хвалят, то готовят ему падение, а когда ругают, то еще размышляют.
Для него говорить, как с горы катиться, а ему верят – и это характеристика человека.
Услышать доброе слово в наши дни, такая же редкость, как увидеть молочные реки с кисельными берегами.
Афоризмы можно сравнить с золотыми россыпями или блестками золота в руде,  В. В. Маяковский писал:
Изводишь единого слова ради,
Тысячи тонн словесной руды.
Можно еще услышать: «Истин нет», – или, говоря словами поэта:
…нет правды  на земле.
Но правды нет –  и выше.
(102.442)
Но тогда  неумолимо встает вопрос:  что есть?
Философия означает буквально любовь к мудрости, другими словами, философами называют тех, кто любит мудрость, но лучше бы им было любить людей.
Я прочитал тысячи афоризмов и не нашел  ни одного  серьезного.
Читать чужие афоризмы  еще лучше, чем  свои – никакой ревности.
При всей прелести краткие  изречения имеют один недостаток, они могут толковаться различно.
Поэт говорит одно, а прозаик совсем другое.
Что восхищает, то не спасает, кто красиво говорит, тот не может поступать столь же красиво.
Говорить, это все равно что ткать полотно, тут так – либо получается, либо нет.
Говорить коротко, если уж невозможно молчать, значит  экономить чье – то время.
Когда кого не могут терпеть, то  ему не доверяют и находят его подозрительным, - так  говорил Заратустра.
Говорить коротко можно, но нужно еще короче.
Пока  мы молчим, то нас еще  терпят, не терпят только тогда, когда мы говорим, что думаем.
Если будешь много говорить, то, может быть, что то и скажешь, но все равно никто не услышит.
Если говоришь, что раньше было лучше, чем теперь, значит, ты так ничего и не понял.
Говорить много, значит, говорить непонятно, в то время как следует коротко и ясно, но для этого нужно стать повелителем.
Когда становишься равнодушным  к тому, что о тебе говорят или могут подумать другие люди, тогда и становишься тем, кто ты есть.
Господа превосходны во всех отношениях и никогда не говорят быстро, будучи  уверены в том, что успеют.
Если говорят  неясно, значит, темнят, а если ясно, то  это банально.
Отмолчаться невозможно, вот и приходится лгать и изворачиваться.
Говорить то, что все знают, все равно, что не говорить, даже еще хуже, и все же это следует говорить, чтобы быть понятным.
Если я говорю тебе: «Будь милосердным!» – то из этого следует только то, что ты немилосерден.
Можно  сказать: «Молчание – золото» или так: «Закрой рот», но поэт говорит  иначе: «Стих, как монету, чекань».
Один он и есть один, но когда соберутся несколько, то обязательно кто - то проговорится и кого - то выдаст.
Сказавши «А», следует сказать «Б», но говорить следует не для того, чтобы продолжать по порядку, но для того, чтобы было понятно, что за чем следует и что из чего вытекает.
Мы  знаем, что кто ясно мыслит, тот ясно излагает, но подобно тому, как думать еще не значит говорить, так и  хорошо говорить, не значит говорить все, что знаешь.
Умением говорить, нередко считается уметь говорить и ничего не сказать; здесь, на наш взгляд, показательными являются слова Ф. Ларошфуко:  «Как великим умам свойственно многое  давать в немногих словах, так маленькие умы, напротив, обладают даром много говорить и ничего не сказать»(Симфония разума. Афоризмы и изречения  отечественных и зарубежных авторов. Композиция Вл. Воронцова. М.: 1976. с. 226).
Ни одного лишнего слова, если мы друг другу помощники.
Сенека говорил: «Каждый прожитый день принадлежит смерти», - другими словами, мы каждый день умираем, - и это так, но тогда мы и возрождаемся каждый день.
Кому много дано, с того много и спросится, другими словами, кто много имеет, тот и теряет соответственно.
Не то еще важно, что ты говоришь,  сколько то, что тебе навеяно, как  сказано у Беранже:
Господа! Если к правде святой
Мир дороги найти не умеет,
Честь безумцу, который навеет
Человечеству сон золотой.
Эксперимент – великое слово, экспериментировать на  себе, значит ставить себя в такие условия, в которые, как правило, предпочитают ставить других.
У нашего великого русского поэта есть такие  строчки:
Я вас люблю – хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд  напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
(101.384)
Порой человек хочет сказать больше, чем имеет, так рождается пустословие.
Когда Монтень пишет, что  никто не жалуется на нехватку ума, то он не совсем прав, пожалуй, потому что лучшие говоруны  становятся, порой, лучшими писателями, впрочем, здесь вспоминаются  старые слова все о том же:
Писатель, счастлив ты, коль дар прямой имеешь;
Но если помолчать вовремя не умеешь,
И ближнего ушей ты не жалеешь,
То ведай, что  твои и проза и стихи
Тошнее будут всем Демьяновой ухи.    
(54.120)
Латинская пословица гласит: Verba volant, scripta manent, – слова улетают, написанное остается, - даже гениальный Леонардо да Винчи  постоянно  вел записи, хотя и  не имел привычки обращаться к ним.
Классифицировать ряд слов, давать определения, подгонять к тем или иным «измам», это все равно, что загонять стадо в кошару.
Существует ли магия, магия слов, очарование, обаяние, красивое, привлекательное? Видимо, существует, но беда в том, что наука и ученые бессильны здесь что-то объяснить.
Когда говоришь долго (а пишешь длинно), то вероятность того, что будешь говорить ( и писать ) не то, что следует, возрастает во много раз – то ли дело выражаться кратко! – так,  русская пословица гласит: «Веревка лучше длинная, а речь короткая».
Да, большое это искусство – говорить и ничего не сказать, - но только тот, кто владеет этим искусством и достигает высот.
Самое большое искусство, которым обладает человек незаурядный – это умение нравиться, по словам одного писателя, это «люди, обладающие таким обволакивающим обаянием, что из него невозможно вырваться»(см. Владлен Берденников. Газ. «Мегаполис» 13 декабря 2001 г., с. 11 ).
Если слова сыплются, как из рога изобилия, то от изобилия ли? – слов – да, но драгоценных металлов или камней – большой вопрос.
Ложь во благо, это не ложь, а необходимость, хорошо сказал об этом  один восточный мудрец:
Когда обман в словах таится,
Нам это кажется дурным,
И лишь мудрец, стихи слагая,
Обман тот делает благим.
(122.424)
Предание  приписывает Архимеду такие слова:  «Дайте мне точку опоры и я переверну мир!» - силой и непоколебимой уверенностью дышит это утверждение, найти такую «точку опоры»  для человека  равно умению найти точку приложения силы, определению своего места под солнцем - чего  еще он может желать?
Для умного расположить человека к себе  или, другими словами, к своей выгоде, также естественно, как пальцам руки сгибаться вовнутрь или воде стекать в низину.
Сам ты всегда в своей власти, древнеиндийские мудрецы говорили: «Если ты не можешь подчинить себе жизнь, то можешь, по крайней мере,  подчинить себе смерть»(Дж. Неру. Открытие Индии. М.: 1987. С. 9;  83.31-40 – о тех, кто жизни предпочел смерть).
Повсюду хорошо говорит тот, кто хорошо слышит.
Самое дорогое, что есть у человека это его свободное время (или, как говорят, его досуг) – это такое время, когда он может делать то, что хочет и это лучше всего способствует его духовному развитию, лучше всего совершенствует его.
Когда-то очень давно, мы слышали, что человек без мечты, что птица  без крыльев, а ныне знаем, что с мечтой рано или поздно приходится расставаться.
Повторим еще раз.  Не то еще важно, что говорит человек, важнее как он говорит, не то еще важно, что он делает, но как он делает это.
Когда говорят, что большому кораблю – большое плавание, имея ввиду большого человека, то это правда, но ничего о том, что это и  соответственные и ничуть не меньшие проблемы.
Классик отметил, что чувственное предшествует рациональному, - но это говорит не в пользу разума.
Если человек – самая большая загадка, то нет ничего удивительного в том, когда он предпочитает говорить притчами, баснями, загадками – так ему удобнее…
Когда говорят: «Я никого не убивал!» – то думается: чтобы стать убийцей, не обязательно убить человека, достаточно совершить предательство…
По сути, многие споры между людьми  происходят из-за этого – кому быть первым, – все хотят быть первыми, но это невозможно! В связи с этим вспоминается известная сцена из  «Ревизора»  Н. В. Гоголя:
Бобчинский:  Как сказал он мне это, а меня так вот свыше и вразумило. «Э!», –  говорю я Петру Ивановичу…,
Добчинский:  Нет! Петр Иванович,  это я сказал: «э!»
Бобчинский: Сначала вы сказали, а потом  и я сказал. «Э! – сказали  мы с Петром Ивановичем…»(33.16-17) Но  разве в этом дело – кто первый сказал «э!»? Если сказано замечательно, красиво и сильно, то так ли уж важно, кто сказал  это? Важно, в конечном итоге, что это сказано. Правда, в данном случае сказано и не красиво, и не сильно, и не замечательно, но гений писателя заключен в том, что возникает ощущение  комизма…
Нельзя говорить то, что нельзя думать. Здесь тот случай, будет верным и обратное утверждение: нельзя даже думать то, что нельзя говорить.
Никогда не следует говорить то, чего нельзя думать. Здесь тот случай, будет верным и обратное утверждение: нельзя даже думать то, что нельзя говорить.
Человека следует любить таким, какой он есть,  каким бы он ни был, хотя бы даже он  был и дурным. Кто говорит, что все люди плохи, что человека нельзя жалеть, как нельзя жалеть дикого зверя, то плох и тот, кто говорит это.
Умение вести светскую беседу (т.е.  в свете всех), заключается в умении говорить ни о чем (если такое возможно), но это наглядно показывает, какая роль отводится видимой стороне жизни.
Для очень одинокого и шум прибоя оказывается утешением, - так говорил Заратустра, - когда человеку уже ничем нельзя помочь, то помогает и то, что помочь не может …

Вместо вывода (1.3)

• Слово – это ключ, пароль, шифр, которое следует понять и открыть.
• Короткое изречение подобно сильно сжатой пружине.
• Одно Слово крепче алмаза и мягче воды.
• Меткое слово  это  все равно, что  выстрел.
• Мудрость – дочь опыта, – любил повторять Леонардо да Винчи, а опыт собирается по крупицам; умный тот, кто, по словам Монтеня, просчитывает события на несколько ходов вперед.
• Если правда, что молчание – золото,  то  все лучшие слова еще не сказаны.
• Мудрствование в народе  называют болтовней или словоблудием, но больше всего на свете человек деятельный не терпит этого.
• Слово, ум и язык должны  пребывать в гармонии, чтобы человек выражал свою мысль ясно.
• Максимы, короткие выражения, сентенции выражают, можно сказать, суть учения, являясь его квинтэссенцией.
• Когда ты думаешь о человеке плохо, когда, что называется, не любишь его, то наверное, вредишь, прежде всего,  самому себе, поэтому высшая, божественная  мудрость велит любить даже врагов. Не исключено, человеку оставалась возможность в этой жизни сказать последнее слово, и он сказал, как Христос: «Любите друг друга».
• Известен  диалектический закон перехода количества в качество, другими словами, где есть количество, там нет качества и, наоборот, где есть качество, там нет количества.
• Кредо Августина Блаженного звучит так: «Верую, чтобы понимать», – другими словами: верю, чтобы знать, не наоборот.
• Афоризм напоминает бутылку вина,   есть и  форма, и содержание.
• Если бы   афоризмы не были забавными, они бы вообще  ничего не стоили.
• Когда что хорошо сказано, то добавить уже нечего, например: «Плохие люди опасаются проступков  страшась наказания, хорошие – из-за любви к добродетели»(Ювенал), – а когда произносится много слов, то ценность их, как правило, катастрофически падает, так что они утрачивают свой первоначальный смысл.
• Лучшие слова идут от сердца, а не от головы.
• Говорить, не имея любви, значит тратить слова понапрасну.






ГЛАВА 2. ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ  ИЗРЕЧЕНИЙ

2.1 Принципы мира, языка и мышления

Некоторые  современные авторы своеобразием предмета философии считают проблему идеального, а ее методом –теоретическую рефлексию.(78).  В самом определении человека как «существа разумного», как представителя рода homo sapiens, изначально присутствует элемент мышления. Спиноза говорил: «Nos eatenus tantummodo agimus  quatenus  intelliqimus [Мы действуем постольку, поскольку мыслим], и не только его  жизнь, но и жизнь всех  мыслителей подтверждает истинность этого  суждения. Г. В. Лейбниц сказал как-то: Nous sommes faits pour penser [Мы созданы для того, чтобы мыслить]»(130.731). Но кто может научить действительно оправдывать эту природную (и прирожденную)  особенность человека? Названный философ и математик писал: «Неужели наша душа сама по себе столь пуста, что без заимствования извне образов она не представляет ровно ничего?»(130.355)
Упоминаемого  выше М. К. Мамардашвили, «…всегда волновал (в качестве именно философа) единственный вопрос: как можно  помыслить то, чем мыслишь? Или подумать то, чем думаешь?... Разумеется, это невозможно, хотя из этой невозможности и рождается философия как некое профессиональное занятие»(77.5). В одной из лекций он замечает: «Существуют предметы и существует еще бытие существующего. На первый взгляд, очень странная вещь, указывающая на то, что есть, видимо, еще нечто в мире, что требует своего особого языка для того, чтобы это «нечто» выразить. И этот особый язык…есть метафизика. Или философия, что в данном случае одно и то же»(77.5). Не исключено, что автор  цитаты задавался проблемой первоначала.

Мудрый ни к кому не испытывает ненависти.
Когда Сократ говорит: «Я знаю только то, что я ничего  не знаю», - тогда он мудрый, а кто говорит: «Я знаю все!» – тот храбрый.
Мудрый не тот, кто делает то, что хочет,  но тот, кто делает то, что следует.
Мудрым человек становится поневоле, еще ни один мудрый не избавил человечество от страданий.
Мудрость – дочь опыта, –  любил повторять  Леонардо да Винчи; не жизнь возникает  из философии, но философия из жизни, причем, вполне готовой,  как голова Минервы из морской пены.
Вдумаемся – на одного мудрого сколько приходится глупых?
Мудрый подобен высшему судье, а он беспристрастен.
Когда говорят о мудрости веков, то  забывают о мраке веков.
Если и есть такие,  кому ничего не надо, то это мудрецы, да и то  потому, что у них есть все.
Люди никогда не станут заниматься бесполезным делом, так и мудрости учатся между делом.
И мудрость веков не спасает от глупости.
Если признать, вслед за мудрым Биантом, что  худших везде большинство, то следует признать  и то, что мы вынуждены жить в их окружении, но тогда становится нелегко жить достойно.
Если мудрость такой свет, то почему еще не заполнил все?
С возрастом люди становятся хуже, это называется мудростью.
Тот, кто изобрел литеры и наладил книгопечатание, сделал для просвещения ничуть не меньше, чем самые мудрые.
Мудрецы были всегда, будь все люди равными, их не могло бы быть.
Философия есть попытка ответа на вечные вопросы, первым, кто назвал свои рассуждения  философией (любомудрием) был Пифагор, Бога он назвал числом чисел.
Человек больше чувствует, чем знает, вот почему мудрость не в почете.
Стихи рождаются так  же, как дети, вдруг, нечаянно, между делом.
Эмпедокл отказался от царства в пользу занятий философией, Гераклит был из царского рода, Македонский был царем, Соломон был мудрейшим из царей, а всякий, кто только умеет читать, в восхищении примеривает на себя их доспехи и, что самое удивительное, находит, что они ему как раз  впору.
Восхищаясь, человек не замечает, что подходит к самому краю пропасти, вот он уже поет с пеной у рта, а когда его возвращают, то он  недоволен и чувствует себя оскорбленным, так, будто если бы его не оттащили, то у него бы выросли крылья,  и он взял бы и полетел…
Золотое правило нравственности гласит: «Поступай с другими так, как бы ты хотел, чтобы поступали с тобой», это почти всегда значит: «Не поступай так, как поступают с тобой».
Житейская мудрость гласит: «Мы просим, а когда нам не дают, то берем сами», – вообще, мы берем то, что плохо лежит, а когда нам  возражают, то берем силой.
Все древние правители считали благом окружать себя мудрецами,   внимать им, и никогда не следовать.
Молодые люди совершают самые невероятные глупости, с возрастом глупостей делается меньше, но мудрее человек не становится.
Есть мудрость, знание, даже многознание, что не одно и то же.
Мудрецы были всегда, но их никто не слушал, за исключением случаев, когда они оказывались правы, то есть, их то забывали, то вспоминали.
О высоте своей  молчат вершины, (как это сказано у индийского мудреца  Р. Тагора) и не напрасно, ибо происходят   из моря,  но  если бы они только  молчали, то кто вздумал бы  карабкаться на них?
Самый умный тот, кто понимает, что две руки даны человеку   на то, чтобы принимать одной и отдавать другой. Да и стоит ли о чем беспокоиться человеку, если рано или поздно все станет на свои места, ибо все стремится к равновесию.
Народная мудрость гласит, что гость – на три дня, а хороший гость – до обеда.
У одного древнего мудреца спросили: «Что тяжелее всего? – и он ответил: «Потеря  друга», -  но что для человека дороже всего? –  память.
Я могу позволить тебе заняться своим делом только в одном случае, когда сделаю свое, так исповедь всегда идет за делом и никогда впереди, а житейская мудрость закрепляется  поговоркой: «Я кому что должен – все прощаю».
Когда говорят, что тут главное – не перегнуть палку, то это и есть отнюдь не бесспорное утверждение, ибо, по мнению древнекитайских мудрецов «не перегнувши, палки не выпрямишь».
Мудрость это то, чего всегда не хватает, когда много думаешь, то вряд ли станешь много говорить.
О мудрости. Когда есть что сказать, но молчишь, то становишься мудрее, когда теряешь становишься поневоле мудрым.
Мудрость – дочь опыта, – любил повторять Леонардо да Винчи, опыт же есть сын ошибок трудных  (по замечанию великого русского поэта), можно заключить из этого, что ошибки существуют единственно для того, чтобы исправлять их.
Жизнь, конечно, не такая длинная, как это представляется в юности, но даже осознание этого не делает человека мудрее – вернись  время вспять – все бы повторилось.
 «Герой всегда радостен», – повторял Гёте, но, заметим, кто мудр, тот не радостен, и «во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь»(12.Еккл. 1:18).
«Всему свое время…»(12.Еккл. 3:1), – учил мудрый Соломон; а кто всюду успевает, тот не теряет времени даром, умея  концентрироваться на одном; древний Демокрит, вернувшись из путешествия по странам Востока, занялся наукой, и ценил её  очень высоко, заметив однажды, что одно причинное объяснение  он предпочел бы сану персидского царя.
Скольких глупцов должен обмануть один, чтобы прослыть мудрым!
Эпитафия на могиле великого гуманиста гласит: «Спешите делать добро», – однако, нельзя, порой, направить человека  по правильному пути, не сделав ему больно, поэтому мудрый человек одинаково равнодушен как к порицанию, так и  к похвале:
Его преследуют хулы:
Он ловит звуки одобренья
Не в сладком ропоте хвалы,
А в диких криках озлобленья.
(85.38)
Нетрудно заметить, что философы больше научаются  спрашивать, нежели давать готовые ответы.
Светлой называют ту голову, которая светит многим.
«От всего сердца  люблю я одну только  Жизнь и, поистине, больше всего тогда, когда  ненавижу ее!»(91.95), –  писал философ-поэт;  мир настолько добр, насколько и жесток, так и человеку, вероятно, надлежит  быть добрым в той же мере, в какой он может быть и злым; иначе, взывать к свету, добру, совести, а делать по-своему.
Каяться, значит, возвращаться назад, тогда как цель всегда впереди, к тому же тот, кто раскаивается, ничем не лучше того, кто не кается, философ – поэт по этому поводу  как-то заметил: «Каяться, значит, к совершенной глупости добавлять новую»(Ф. Ницше).
Философствовать и быть философом отнюдь не одно и то же.
Человек рождается из хаоса и живет среди хаоса, по замечанию философа: «Только человек сопротивляется направлению гравитации: ему постоянно хочется падать – вверх»(89.746), - сколько веры в лучшее будущее человека!
Нелегко  оставаться  разумным, когда на шее затягивается петля.
Блистающий остроумием смеется надо всеми вообще и ни над кем в частности – благоразумный же всегда пройдет мимо него.
Многие умные вещи, высказанные к тому же замечательными людьми, настолько очевидны, что все человеческое существо восстает против них, понимая в глубине души, что на самом деле все далеко не так просто.
Кто правильно думает, тот правильно говорит, спрашивает и отвечает, подобно тому, как   свое  здоровье  мы строим своими собственными руками, подобно тому, как мы есть то, что мы едим, мы, также, есть то, что мы думаем.
Когда молчишь, то ничего не теряешь, а когда говоришь, то ничего не приобретаешь.
Говорить кратко, значит давать другим возможность думать самим.
Против юмора, трудно было бы что – то сказать, если бы это не помогало в жизненной борьбе. Сколько яду таится в устах остроумного человека! - о таком говорят: «Ума - палата, язык – бритва».
Молчать и думать – не одно и то же, молчат и камни.
Говорить загадками, значит  заставлять людей думать, а кто говорит ясно, того, порой, понимают буквально – трудно вообразить что то худшее.
Ни то, ни се, ни рыба, ни мясо, ни да, ни нет, ни два, ни полтора, а еще говорят: молчание – золото.
Если мы делаем открытие, то готовы кричать, как тот древний: «Эврика!» – а когда открытие делает кто-то другой, то  мы с ним заодно.
Известные люди имеют обыкновение говорить только то, что всем известно, а мы всегда ждем от них чего то большего – в этом наша ошибка.
Умный догадывается о деле, а глупому говорят прямо.
Думать, говорить и чувствовать, это не одно и то же, ум с сердцем не в ладу.
Известно, что когда говорят пушки, то музы молчат, зато, когда говорит умный, то молчат пушки.
Сказать кратко, значит, сказать все, а еще говорят, что все сказать невозможно!
Когда начинаешь говорить быстро, то возникает опасность того, что  ведущим  в  процессе будет не разум, а язык и что он скажет больше, чем   следует.
Когда мы приходим куда и нам говорят: «Зайдите завтра, – то это может значить только одно, – у вас еще есть время, чтобы  подумать».
Когда ты богат, то хотя ничего и не говорят, то смотрят по - другому.
Молчать или говорить следует только в одном  случае, когда все предельно ясно.
Культура, если уж говорить правду, это то, что присуще исключительно нам, знание же чужой культуры  просто делает нас сильнее.
Иметь мужество и говорить о мужестве – не одно и то же.
Если верно, что молчание – золото, то молчать лучше, чем говорить, однако, думать еще лучше, чем слушать.
Самые лучшие те, которые молчат, они и уходят молча, но как тогда  мы узнаем их?
Повсюду хорошо с тем, с кем  можно молчать.
Умный, в отличие от глупого, умеет хранить то немногое, что у него есть.
Человек – существо разумное, но слушается того, что подскажет ему  его сердце.
Ошибаются все, просто умные умеют скрыть это.
Умный человек – язвительный человек, это и есть его характеристика.
Люди находятся во власти умного человека, пока он говорит, но так как его понять невозможно, то приходится обращаться к себе.
Умный поворачивается к другому человеку лицом, но как повернуться лицом ко всем сразу?
Умный не задает вопросов не потому,  что они у него не возникают, а потому, что на них никто не может ответить.
Глупых учат, умные сами учатся.
Один умный пишет, другой сжигает написанное, между тем и другим целая вечность.
Умные решения тотчас не  приходят, нужно  хорошо   знать предмет, чтобы коротко сказать.
Нет такого умного,  который бы не ставил себе на службу других людей, который бы не использовал их, напротив, сделать это – его первейшая задача, ибо человек это тот, кто хочет властвовать.
Остроумно ответить, порой, значит решить задачу.
Когда упирается глупый, то  это называется упрямством, а когда умный, то упорством.
Умные  отличаются от глупых, они, если  торжествуют, то в душе, а глупые торжествуют открыто.
Быть хитрым, значит преследовать свою выгоду, быть умным, значит искать «пользы многих»(12.1 Кор. 10:34).
Чтение – вредное занятие, когда читаешь, то воображаешь себя умным и знающим, а когда отрываешься от чтения и идешь своим путем, то на каждом шагу тебе встречаются препятствия.    
Умный и глупый делают одно и то же, но первый в свое время, второй всегда не вовремя.
Умный человек, говоря об одном, обдумывает другое.
Многие так называемые умные и даже мудрые  мысли имеют своим основанием игру слов.
Жить, значит переживать, по словам мудреца, - жизнь это философия, философия это жизнь.
Очень давно, в седой древности  некий мудрец ходил по улице днем с огнем и повторял два слова: «Ищу человека!» – с тех пор прошли века, людей стало больше, людей стало значительно больше, но проблем не убавилось.
Один известный иллюзионист  признавался: «Люди сами хотят быть обманываемыми», – не  обмануть их ожиданий – первейшая  задача всякого настоящего актера. По словам М. Монтеня, все жалуются  на  нехватку денег  и никто на  недостаток ума.
Молчание – золото, иначе, многие слова было бы лучше не произносить, хотя, опять таки мудрый, куда ни пойдет, во всем успеет.

Когда человек снимает с себя какое – то бремя, то недолго ему испытывать облегчение, и очень скоро он начинает понимать, что лучше не будет, вспоминается народное: жить – мучиться, а умирать не хочется, а  также слова мудрого Хайяма:
Моя будь воля - не родился б я,
Не умер бы, поверь, будь власть моя.
Родиться, натерпеться мук, исчезнуть…
Не лучше ли покой небытия!
(69.116)
Всемирно признанный гений эпохи Просвещения Вольтер  признавался: «Я все еще люблю жизнь. Эта нелепая слабость, может быть, один из самых роковых наших недостатков: ведь ничего не может быть глупее, чем желание беспрерывно нести ношу, которую хочется сбросить на землю; быть в ужасе от своего существования и влачить его»(130.153-154). По его едкому замечанию, мухи  рождаются для того, чтобы их съедали пауки, а люди для того, чтобы их глодали скорби.
О любви. Хотя и утверждают, что любовь делает человека совершенным и изгоняет всякий страх, но все же, думается, что любви сопутствует   и страх и риск, а без этого ничего не было бы.
Мужество у нас часто понимают односторонне, между тем это, кроме всего прочего, есть еще и умение примириться с «судьбой неизбежною»(Н.А.  Некрасов).
Никто не станет стыдить свинью, а человеку говорят о чести.
Не стыдиться своей бедности еще благороднее, чем стыдиться.
Умный от глупого отличается только тем, что всегда найдет что сказать и неудивительно, ведь в запасе у него сотни сюжетов.
Мудрый человек отличается от глупого тем, что он всем доволен, всегда радостен и весел.
Благодарность что тепло – скоро рассеивается. На вопрос о том, что быстро стареет, Аристотель отвечал одним словом: «Благодарность»(130.74). Действительно, что перестает быть редким, то перестает быть благом.
Не тоска, не грусть, не безделье, не уныние, но действие спасает от смерти, ибо человек умирает как человек много раньше, чем умирает физически – оглянулся, испугался, споткнулся,  стал вдруг сомневаться, мучиться, ужаснулся происшедшему и, прав Сенека, говоря: мы каждый день умираем.
Ну, что же, еще раз! – как говорил Заратустра. Я вас нисколько не люблю, нисколько даже ненавижу, мы озабочены малым и равнодушны к большому, да и кто хочет видеть слона у себя в посудной лавке?
Кто много говорит, тот рискует сказать лишнее, открытого человека можно сравнить с колодцем, каждый может набрать себе воды, но всегда найдется и такой прохожий, который плюнет в него.
Чтобы стать твердым, человек должен научиться говорить «нет», но человек мудрый  больше любит говорить «да».
Этот мир – для мудрых, и Христос говорил своим ученикам: «…будьте мудры, как змии, и просты, как голуби»(12.Мф.10:16).
Древние и средневековые авторы черпали  сюжеты для своих сочинений из трудов еще более древних авторов, тем самым подтверждая известный принцип: чем древнее, тем подлиннее; выходит так – или все лучшее уже было, или все (лучшее) еще впереди, но все настоящее таким не бывает:
Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись!
В день уныния смирись:
День веселья, верь, настанет.
Сердце в будущем живет;
Настоящее уныло:
Все мгновенно, все пройдет;
Что пройдет, то будет мило.
(101.352).
Мудрый даос мог бы сказать, что сам он ничего не предпринимал,    просто не сопротивлялся.
Восторженное отношение к жизни со временем сменяется философским, но чем одно лучше другого?
Человек не говорит, а поет, не ходит, а танцует, пишет не чернилами, а кровью.
Если человек имеет какой-нибудь физический недостаток, то люди считают его неполноценным во всех отношениях, если же человек, напротив, не имеет физических недостатков, то это, конечно,  еще не значит, что у него вообще нет никаких недостатков.
«Ад  существует на земле», – если все говорят одно и то же, значит, так оно и есть, но тогда  следует и думать как все, а это  уже противоречит глубинной сущности человека.
Нельзя верить всему тому, что говорят, еще более того, никому нельзя верить, даже себе.
Мудрый Сократ был прав, говоря: «Мы едим для того, чтобы жить, но живем не для того, чтобы есть», – и здесь он прав, как и во всем другом, пища и питье должны быть для человека скорее лекарством и никогда ядом.
Китайский философ сказал: «Совершить ошибку и осознать её – в этом состоит мудрость, совершить ошибку и признать её – в этом состоит честность», –  может быть, мудр тот, кто ни о чем не жалеет?
Мудрый  человек чувствует себя счастливым, понимая, что ему не о чем беспокоиться, ибо все, что действительно принадлежит ему, то и останется с ним, а что не есть его, то не должно вызывать у него беспокойства.
Конечно, надо учиться мудрости, но что это за мудрость, если от нее только чувство безысходности и неверие человека в свое счастье? Если даже мудрый почитает счастливыми тех, кто глуп и беспечен? (Роттердамский. Абай)
Пусть бы человек не мучил себя, делал бы то, что у него получается, это и было бы его местом и призванием, а так он и сам не знает зачем пришел в этот мир.
Что же это за мудрость, готовая все объяснить, но бессильная что – то  изменить? И кто прислушивается к голосу мудрых? Ни один мудрый не остановил убийство, не предотвратил войну, не построил сад, в котором всем было бы хорошо.
Приветливость для человека, что открытые ворота для  двора: «…добронравный с улыбкой на  лице, который ссор и неприятностей избегает, земных благ и небесного рая достигает»(122.424), – так писал Алишер Навои.
Ум. Не очень умно думать, что можно, прочитав книгу, даже самую замечательную, принять ее как руководство к действию,  у гитара  есть струны, у рояля клавиши, но кто сказал что нет всего этого в душе человека?
Человека делает человеком имя, например, если это сказал Вольтер, то это сказал Вольтер! (Сам же Вольтер не признавал ничьих авторитетов и, тем более, ни перед кем не преклонялся). А если это сказал простой смертный, то что он сказал? Мудрый Навои однажды заметил: «Не воспитывать способного – несправедливо, воспитывать неспособного – напрасный труд. Первого не губи, оставив без воспитания, на второго не губи труда, чтобы его воспитать»(122.424).
Если можно чему то научиться у мудрых, то эту возможность нельзя упускать, ибо мудрость это то, что сближает нас и приближает к вечности, «хотя мы и смертны, мы не должны подчиняться тленным вещам, но, насколько возможно, подниматься до бессмертия и жить согласно с тем, что в нас есть лучшего»(Аристотель).
Не только мудрость веков взирает на нас из вечности, но и мрак веков, еще в самые отдаленные времена одни по крупицам  собирали, пополняли и передавали сокровищницу мудрости, другие же упражнялись в безумии, предаваясь оргиям и вакханалиям.
Мудрый живет один только миг, сгорает в одно мгновенье, его жизнь можно сравнить с жизнью падающей звезды – один только миг – и нет ее, а темнота вокруг как была, так и есть, мудрецы уходят, а вопросы остаются,, по признанию певицы- кумира двадцатого века, жизнь всегда ставит одни вопросы и не дает ни одного готового ответа, да, наверное, оно и не может быть иначе.
Мудрые мира сего давно усвоили простое правило: если не можешь изменить мир, то постарайся изменить  себя или  свое отношение к нему, даже Конфуций любил повторять: «Я не создаю ничего нового, только передаю старое».
Когда у древнего спросили кто лучше – брат или друг, то он, зная, что это бывает редко, ответил: «Брат, когда он друг».
Один древний заметил, что почитание мудрого есть благо для почитающих его, из этого высказывания уместно предположить, что мудрый, а не глупый сказал это.
Что мы можем знать о себе и о мире? Звезда Востока  Омар Хайям, писал:
Дураки мудрецом почитают меня,
Видит бог: я не тот, кем считают меня.
О себе и о мире я знаю не больше
Тех глупцов, что усердно читают меня.
(69.128)
Но кто складывает руки, тот перекладывает ношу на чьи-то плечи.
Мы слышали, что на всякого мудреца довольно простоты, но можно сказать и так: на всякого глупца или даже просто доверчивого, всегда найдется мудрец.
Диктатор. Ему еще не так важно рубить ту или иную голову, для него важнее, чтобы летели головы вообще.  (Ч. Ч. Валиханов, например, писал о правителе Кашгарии: «В продолжение 110 дней Ходжа был правителем Кашгара. Валихан-тюре дошел до сумасбродства…проливать кровь сделалось для него потребностью» – см. Валиханов Ч. Ч. Собр. Соч. в 3-х тт. Алма-Ата, 1973. с.221; «Ходжа Валихан-тюре … казнил тех, кто проникал в Кашгарию. Так случилось с известным географом Адольфом Шлагинтвейтом, который был обезглавлен по приказу Валихана-тюре» - см. «Панорама недели», 30.09.2005. ст. «Как промелькнувший метеор»). Философ-поэт устами своего бессмертного Заратустры написал так: «Я люблю храбрых;  но недостаточно быть рубакой –  надо также знать, кого рубить!»(90.151).
Почему мы любим умных (и остроумных) писателей? Не потому ли, что сами начинаем  чувствовать себя умнее, узнаем, так сказать, родственную душу?

Вместо вывода  (2.1)

• Короткие выражения для того и существуют, чтобы мыслящие люди имели возможность сказать сильно.
• Мудрые являются связующей нитью сообщества людей.
• Мудрость не избавляет от страданий, скорее, напротив, благодаря страданиям, человек становится мудрым.
• Мудрецы это   часто комментаторы, они  констатируют факт,   объясняют мир, когда, по замечанию Маркса, задача состоит в том, чтобы изменить его.
• Один мудрец сказал, что нельзя войти в одну реку дважды, а другой, что невозможно сказать что – то новое, чего прежде не было, -  и тот, и другой прав, хотя здесь явное противоречие.
• Философия, может быть и не наука, но к жизни подходят философски большей частью тогда, когда ничего нельзя изменить.
• Чтение для ума необходимо так же, как пища для тела
• Идеи и образы имеют свойство «ускользать» из памяти, поэтому человек думающий почти всегда  «в погоне» за  вечно ускользающей  истиной.
• Глупость не имеет границ, а мудрость всегда ограничена.
• Интеллект подавляет, как и величие.
• Направление уму придают занятия.
• Признавая истину очевидной, а философа проводником «банальных истин», затемняют суть.
• Принимать положение, что истина непознаваема, значит, вечно сомневаться.
• Тезис «все подвергай сомнению» хорош только для случаев, когда заканчивается принятием решения и действием. Так, остроумный Вольтер замечал: «Человек от рождения стремится к действию, как огонь стремится ввысь, а камень –  вниз»(130.152).
• Если народная мудрость  относительно того, что утро вечера мудренее верна, то вера в светлое завтра оправдана; остается добавить слова из Евангелия: «…вера без дел мертва»(12.Иак.2:26); и «дорогу осилит идущий».
• О Боге и познании себя. Древние написали на храме в Дельфах девиз мудреца: «Познай самого себя», - видимо, они были правы, ибо познание самого себя и становится  первым шагом к познанию Бога.
• Мудрым  человек становится  тогда, когда начинает понимать, что все у него хорошо и все, что ни есть  к лучшему.
• Всякая вещь  должна иметь свое наименование. Называя вещи своими именами, можно избегнуть многих недоразумений.
• Люди не враги, но просто не понимают друг друга.
• Не все лучшее  уже было, как  говорят, но мы сами были  тогда  лучше.
• О мудрости на площади  не говорят.          
• Эгоист, как известно, тот, кто только о себе печется, но  в ком есть разум, тот начинает жить уже ради меньших.
• Нельзя доказать полезность философии для всех, но нельзя и опровергнуть ее необходимость для немногих.




2.2 Философия повседневности

Великий немецкий мыслитель И. В. Гёте писал: «Мы заносим в наши дневники удачную мысль, где-нибудь прочитанную, или нечто примечательное, рассказанное при нас. Но если бы мы в то же время не  жалели труда и выбирали из писем наших друзей любопытные замечания, своеобразные суждения, брошенные мимоходом остроумные слова, мы бы очень обогащались»(30.6.378). Разве мы не обогащаемся, действительно, чтением и общением с друзьями? Разве собственная наша мысль не будится мыслью другого человека?
Чтобы все сказать, не обязательно говорить долго, может, достаточно совсем немного времени. Вот что гласит  древняя китайская мудрость:
Говоришь всю жизнь – и ничего не скажешь.
За всю жизнь не произнесешь ни слова – и все выскажешь.
Прежде чем сделать первый шаг, ты уже у цели.
Прежде чем открыть рот, ты уже все сказал.
Прозрение приходит прежде, чем успеешь понять…
(7.10-11)
Даже сама жизнь   человеческая  определяется еще не столько длительностью, сколько поступками, насыщенностью, «качеством». Отдельные  виды цветов и насекомых живут только один день, и если этот мир  дарит  нам радость  бытия, то нельзя забывать о краткости жизни. В известном смысле, самая короткая жизнь и самая длинная – только мгновение, «есть только миг», маленький кусочек вечности. Вот что писал почти 1800 лет назад едва ли не единственный император-философ Марк Аврелий Антонин: «Самая продолжительная жизнь ничем не отличается от самой краткой… Поэтому и безразлично, будешь ли ты наблюдать человеческую жизнь в течение сорока лет или же десяти тысяч лет. Ибо что ты увидишь нового?»(129.149). Юноша-поэт М. Ю. Лермонтов, вероятно,  тоже думал о вечном, иначе не родились бы следующие, поистине, бессмертные строчки:
Не много долголетней человек
Цветка; в сравненье с вечностью их век
Равно ничтожен. Пережить одна
Душа лишь колыбель свою должна.
(66.73)
Наш современник, Б. Ш. Окуджава,  автор и бард  многих своих стихов,  совсем по-философски  замечал:
Мгновенно слово. Короток век.
Где ж умещается человек?
Где, и когда, и в какой глуши?
Распускаются розы его души?
Как умудряется он успеть
Свое промолчать и свое пропеть,
По планете просеменить
Гнев на милость сменить?
И  вопросов здесь, как водится, больше, чем ответов. Нет нужды, по замечанию вышеназванного поэта: «Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить – это уж Бог знает!»(67.456).
Когда в ту или иную местность приезжают знаменитые актеры, билеты продаются почти мгновенно. Если мы придем в зрительный зал к началу представления, то увидим, что мест нет, и убедимся в справедливости поговорки: «Кто не успел, тот опоздал». И дело обстоит таким образом, очевидно, не в одном театре, но и во всяком другом учреждении, куда только обратит свой взор пытливый, ищущий ум. Вечный вопрос (что делать?)  неизменно встает  во всей  своей грозной силе. Глупо, наверное, было  бы отказываться от жизни на том основании, что никто нигде никому не  нужен. И здесь большинство право. Ибо, раз уж выпало кому-то родиться на свет человеком, то, наверное, надо жить. И если жизнь – борьба, то человек кто?  Что ему остается? И что надлежит делать?
Не последняя роль, в становлении молодых людей, вероятно, принадлежит и философии. Пытаясь понять и определить роль и место философии в жизни общества, философов иногда еще сравнивают с пауками, они ткут свою паутину, исходя из собственных ощущений; с муравьями, эти собирают все, что попадается им на пути; истинный философ подобен пчеле, которая собирая нектар со многих цветков, перерабатывает его и превращает в мед. В этих направлениях подчас нелегко разобраться, плюрализм мнений, проявившийся в последнее десятилетие, оказывается, тоже способен  вызывать растерянность. Подобно тому, как порох, как горючий материал нуждается в искре, чтобы воспламениться, так и молодой человек, получив «толчок», «заряд», «искру» зажигается и  развивается дальше, согласно собственной природе.

Так это и была жизнь?  Нет, скорее,   напоминание о жизни.
Жизнь это то, что всегда хорошо кончается.
Человек уже наказан жизнью, а глупые наказываются дважды – и жизнью, и людьми.
Когда тебе за сорок и когда слева  и  справа  начинают падать, тогда только начинаешь  понимать и  ценить жизнь.
Жизнь как песня, то веселая, то грустная.
Если жизнь прекрасна и удивительна, то следует ли удивляться тому, что все проходит?
Жизнь сначала дает человеку шанс, а  потом отнимает.
Жизнь всякого человека трагична, но самое комичное в том, что никакой трагедии нет, что «природа знать не знает о былом…»(134.238)
Ждать,  пока  кто-то осветит нашу жизнь, значит тлеть.
Кто живет насыщенной жизнью, тот проживает несколько жизней.
Когда у молодого человека вся жизнь впереди, тогда он делает немало глупостей и распыляется, а когда большая часть жизни   пройдена, то глупостей, как правило, делается меньше,   не те возможности, следует быть точным,  сосредоточиться на одном предмете.
С возрастом надежды остается все меньше и меньше, хотя   жизнь и продолжается.
Жизнь это то, что есть сегодня, все остальное – пустое.
Всю жизнь боялся одного, а умер от другого, зачем тогда было бояться?
После пережитой опасности,  жизнь становится дороже, как минимум, вдвое.
Жизнь не так прекрасна, но человек склонен  вечно  преувеличивать.
Движение это жизнь, а как задумался – пиши пропало, где нет движения, там нет и жизни.
Кто любит говорить правду, тот не должен забывать, что жизнь продолжается.
Прогнозы часто делают после того, а пока жизнь не кончилась, рано говорить,  какой  она была.
Время – наше богатство, минуты складываются из секунд, часы из минут, сутки из часов, месяцы из суток, а жизнь из годов – «мои года – мое богатство».
Очень старые картины  покрываются патиной, оправдывая принцип, «чем древнее, тем подлиннее», но живая жизнь далека от хрестоматийного глянца.
Необходимо слушать, слушать и слушать всех, и слушать очень долго, может быть, всю жизнь, чтобы понять самое простое.
Все люди – братья, все взаимно связаны, но все же не настолько, чтобы дальнейшая жизнь  была  невозможной.
Величие души проявляется в отношении к жизни.
Этот мир для молодых, скажи им, что жизнь коротка, что все проходит, что 50 лет это «золотой возраст»,  что все отмерено,  они только посмеются.
Первого   мужчину женщина помнит всю жизнь, а мужа терпит всю жизнь.
Человек это тот,  кто идет только вперед, а назад ему дороги нет, и если кто  всю жизнь  провел  на войне, то  что ему делать в мирной жизни?
Если верно, что мелочи  решают все, то отравляют жизнь мелочи.
Жизнь это то, что предстоит пережить.
Когда жизнь проходит, тогда  по настоящему начинаешь понимать, что можно было прожить проще и лучше, и свободнее.
Жизнь кончается тогда, когда нет больше сил и никогда раньше.
Самые жестокие люди обделенные, порой, даже смерть  может быть проклятием и местью, но всему живому свойственно любить жизнь.
Когда человека всю жизнь попирают, а потом  вдруг начинают поднимать, чистить и отмывать, то как ему не почувствовать  себя оскорбленным, орудием, средством, ступенькой и –  вещью?
Жизнь не так сложна, как о ней думают, она гораздо сложнее.
Человек устраивается,  прежде всего, в этой жизни, что же касается той, то это та, о которой много говорят и ничего не знают, следовательно, обманывают, с другой стороны, как же они могут не обманывать,  когда самая жизнь есть обман.
Когда спрашивают: «Что такое жизнь?», –  то начинаешь думать, что это беспроигрышная игра.
Чудес, конечно, не бывает, если не считать того, что жизнь и есть величайшее чудо.
О жизни. И  самая жизнь  – только миг, и все решается мгновенно.
Если нет ничего святого (в чем нас убеждает жизнь), то, следовательно, мир полон лжи, несправедливости и насилия, но даже являясь таковым, он глубоко трогает нас.
Жизнь – борьба и немногие выходят из нее победителями.
Когда А. С. Макаренко упрекнули в том, что у него не было личной жизни, то он отвечал, что его общественная жизнь и была его личной жизнью, можно предположить, что великие люди живут ради других людей, но простые люди, увы, как правило, не замечают жертвы.
Если ты не пьешь, не куришь и, тем не менее, вечно недоволен ни собой, ни жизнью, то что с этого толку?
Жить становится все страшнее,  и лучшие уходят первыми, жаль только, что далеко не всегда они успевают понять свое предназначение.
Со школьных лет мы знаем, что «самое дорогое, что есть у человека это жизнь», но настоящую цену жизни узнаешь, когда теряешь близких, - не они тебя потеряли,  это ты  потерял их.
Жить долго, значит становиться все более одиноким, ведь многие люди имеют обыкновение умирать.
Хорошо умирать, все равно, что хорошо жить – большего нельзя и желать.
Умирать рано не хочется,  поздно – тоже, следовательно, умирать всегда рано и никогда не поздно.
Чем меньше живешь, тем больше остается.
Надо жить хорошо, тогда не так обидно будет умирать.
Как связать все воедино? Кто понял, что все – едино, может спокойно умирать.
Нашим обидчикам, конечно, воздастся, может быть, даже посмертно.
Действовать наверняка, значит бить насмерть.
Победитель это тот, кто получил отсрочку в борьбе со смертью, но побежденный  не видит этого.
Человек привыкает ко всему на свете, и так живет до самой смерти.
Убивая, приготовляются к смерти.
Приготовляясь к смерти, можно умереть достойно.
Когда смертные радуются, тогда они становятся лучше.
Не будь трагедий, смертей, мир лишился бы многих красивых песен.
Когда подходишь к открытию вплотную, то самое время остановиться.
Так как нет ничего нового, то человек умирает, еще не родившись.
Человек это тот, кому всегда мало, даже не бояться смерти ему мало, но надо еще показывать свое презрение.
Воспитывают только царских детей, простые смертные воспитываются сами.
Глупо скорбеть по поводу того, что всех и каждого ожидает смерть, вместо того, чтобы творить, не для  горя и страданий рождается человек  и не для того, чтобы однажды умереть, скорее,  это то, что следует   пережить.
Когда мы смотрим на фотографию ушедшего человека, то прежде всего обращаем  внимание на две стоящие внизу даты – рождения и смерти, хотя  это  не  самое важное.
С тех пор, как люди обзавелись благоустроенными квартирами, смертельные случаи  в ваннах стали происходить гораздо чаще, чем в лесу или в степи.
Пока кто – то смертельно болеет,  другой  уходит тихо  и незаметно.
Иисус Христос две тысячи лет назад призывал во всем уступать врагам и прощать им все, а совсем недавняя история  показывает нам другой принцип: кровь за кровь, смерть за смерть.
Ты умираешь всякую минуту, когда думаешь о смерти, и когда умирают ближние.
Умереть, значит, уйти, вернуться к тому состоянию, в котором находился до рождения, самая же смерть ужасает нас, лишая всякой  веры, между тем, это есть только видимая сторона тайны, того, чего человек не может понять.
О страхе смерти. Страшна даже не самая смерть, но, скорее, невозможность жить.
Никогда не рано умереть и никогда не поздно обрести бессмертие.
Что лучше - умереть молодым и здоровым или старым и больным?
Если человек имеет недостатки, то следует ему указать на них, это называется правдой.
Весьма охотно мы дарим, что нам не надобно самим, все лишнее детям, все лучшее нам, на правду  жизни глаза не закроешь.
Открывать человеку глаза на правду, значит, снимать сливки.
Мало сказать человеку правду,  надо  еще сказать ее красиво.
Говорить человеку правду, значит убивать его - от всей души и чистого сердца.
Рано или поздно этот мир оставляют все, и каждый решает для себя этот вопрос так же,  как и другие.
Бояться жить, значит умереть еще живя. Кто не хочет жить, кто хочет умереть, тот  еще не созрел для жизни.
Если ты сделал все, что мог, а потом еще, еще и еще, если успел, то можешь спокойно умереть.
Не то еще страшно, что человеку предстоит умереть, в конечном итоге, он вернется к своему началу  (А.С. Пушкин по этому поводу писал:
«Невидимо склоняясь и хладея,/Мы близимся к началу своему…» - 100.96), а то страшно, что человек страдает от невозможности жить.
Если  кому-то настолько опостылит жизнь, что он захочет уйти из нее, то пусть утешением ему послужит та мысль, что его уход просто откладывается и время решает все. Вся наша жизнь есть преддверие лучшей, а если бы не так, все сущее давно б окутал мрак.
Жизнь, конечно, не так прекрасна, как в сказке, но и не так ужасна, чтобы вызывать ощущение безысходности, - иначе была бы просто бессмысленна.
Даже авторы, сколь бы велики ни были, бывают популярные и не очень, в таком случае все ссылаются на время: время все расставит на свои места и ничего о том, что, говоря словами Вергилия: «Новый век настает, другое рождается время», -  впрочем, всякое время рождает своих героев.
Жизнь как благоухающая роза – прекрасна, когда любуешься ею и колюча, когда трогаешь ее.
Есть ли такой мудрец, который бы не хотел, чтобы его почитали? А правду, как говорят в народе, никто не любит. Что же есть жизнь? Не то, что человек думает или, напротив, именно то, что он о ней думает? Ибо как он думает, так и делает.
Когда говорят: «Я никого не убивал!» – то думается: чтобы стать убийцей, не обязательно убить человека, достаточно совершить предательство…
Когда все прошло, то да будет оно все благословенно!
Трагедия человека не в том, что он падает, а в том, что он не встает и не борется, а тем, кто терял надежду, Иоанн Златоуст говорит: «В рай приходит тот, кто после каждого падения встает и идет дальше»(см. И. Вагин. Думай и побеждай. – М., 2001, с. 194).
Лорд Честертон говорил: «Если мне скажут: прими  вот это волшебное снадобье и совершишь невозможное», – и я приму, и перепрыгну через себя, но если я  стану постоянно принимать это снадобье и регулярно прыгать, то ничего, кроме потехи из этого не выйдет. К волшебному снадобью можно отнести любой стимулятор, лекарственный препарат или наркотик, который следовало бы принимать только однажды…
Все лучшее уже написано, либо копируется, воспроизводится, и очень редко творится, ибо редкие экземпляры выходят строго поштучно, людская молва  утверждает, что великий Вольтер, глядя на себя в зеркало, приговаривал: «Таких соколиков не густо», - мы уже не говорим о том, что Наполеон Бонапарт, во время  коронации, выхватил из папских рук корону и сам надел ее себе  на голову. В работе Ф. Ницше «ЕССО Homo. Как становятся сами собою»,  первые три главы называются так: «Почему я так мудр», «Почему я так умен», «Почему я пишу такие хорошие книги».
В обыденной жизни человеку приходится то и дело менять маски, находясь в той или иной ипостаси, и только выйдя на сцену, он представляется таким, как есть, что не так удивительно, как говорится, товар – лицом.
Говорят, успех рождает зависть, что же это тогда за успех, как не явная несправедливость по отношению к тем, у кого этого нет?
Быть популяризатором идей, значит обращаться ко всем и говорить ни о чем, быть специалистом, значит обращаться к тем, кто знает свое дело.
Человек мечтает о небе, но земля крепко притягивает его к себе.
Когда человеку плохо, тогда все советы бесполезны, такой взгляд, возможно, выражает поговорка: чужую беду перстом отведу, а свою рукой не отведу.
Человека можно уподобить земляничке или грибочку – поклон любит.
Трудно поверить, что это искусство - быть человеком, что человека можно исправить, что он  может стать другим.
Шутника можно уподобить лисе, заметающей свои следы -  неясно, когда он шутит, а когда говорит правду.
Шота Руставели, великий поэт средневековья, любил повторять: кто себе друзей не ищет, самому себе тот враг. А  у нас  только заведется друг, глядишь, он уже в нужде и норовит призанять деньжонок, – впрочем, это уже говорит почти что наш современник, большой пессимист А.  Шопенгауэр.
Логический силлогизм утверждает, что человек смертен; Иван есть человек, следовательно, Иван смертен; если человек умирает, то его проблемы становятся проблемами других. В ответ на вопрос: «Представьте себе, что вы умрете, кому достанется ваше имущество?» – один известный политик  ответил: «Когда я умру, мне будет все равно – следующий вопрос». Фауст из одноименной трагедии Гёте, полемизируя с Мефистофелем,  говорит:
…я к загробной жизни равнодушен.
………………………………………
Я сын земли. Отрады и кручины
Испытываю я на ней единой.
В тот горький час, как я ее покину,
Мне все равно, хоть не расти трава.
(30.2.60)
Бояться вообще, значит бояться смерти, но нередко человек умирает раньше, чем приходит смерть.
Жизнь человеческая не длинная, она даже еще короче, чем это представляется и чем меньше времени остается для пустого мудрствования, тем больше его для дела.
Самыми выразительными частями женского тела являются ноги и язык, мудрый Сократ отвечал пытливому юноше: «Если попадется хорошая жена, то станешь исключением, а если такая, как и все, то станешь философом», - есть и такое сравнение: кто нашел хорошую жену, тот обрел пристань в бушующем море жизни, а если такую, как все, то всегда   шторм,  даже  когда море вокруг спокойно и гладко.
А. С. Пушкин  писал: «Для призраков закрыл я вежды…», – моя жизнь, конечно, дорога мне, но не настолько, чтобы я не замечал насколько она непрочна и мимолетна;  действительно, чем больше живешь, тем время проходит быстрее, и «мы летим»(12. Пс.89:10).
Человек никогда и ни за что не может поверить смерти единственно потому, что все его бытиё  убеждает его в противоположном, а именно: что бы там ни было – жизнь продолжается.
Рано или поздно. Сегодня рано, а завтра уже поздно, и так всю жизнь, когда всему свое время  и все хорошо вовремя.
Русский поэт XIX века М. Ю. Лермонтов  писал:
Я жить хочу! Хочу печали
Любви и счастию назло;
Они мой ум избаловали
И слишком сгладили чело.
Пора, пора насмешкам света
Прогнать спокойствия туман;
Что без страданий жизнь поэта?
И что без бури океан?
Он хочет жить ценою муки,
Ценой томительных забот.
Он покупает неба звуки,
Он даром славы не берет.
(66.134-135)
Великий человек если сказал что, то сказал, он, может быть, и сам не вдумывался в это, а обыкновенные люди разнимают великое на части и даже подвергают анализу – что же они имеют?!
Жизнь подсказывает - кто уходит скоро, тот уходит вовремя.
Мы зачитываемся  «Страданиями  юного Вертера» Гёте, «Исповедями» Августина, Руссо, Л. Н.  Толстого или А. П. Чехова отнюдь не для того,  чтобы покончить жизнь самоубийством:
Мертвый в гробе мирно спи,
Жизнью пользуйся живущий.
Все переживания человека прежде всего служат ему самому (хотя он и не понимает этого)  и это еще одно доказательство тому, что не следует ни о чем заботиться  и беспокоиться чрезмерно, что «довольно для каждого дня своей заботы»(12.Мф. 6:34).
Подобно тому, как художник пишет картину, скульптор лепит изображение, архитектор возводит здание, писатель пишет книгу, так и человек вообще строит свою жизнь, окрашивая ее так или иначе.
Странно! Жизнь человека только миг, но он, как правило, ищет удовольствий, хочет «уколоться и забыться» или  мечтает о царствии небесном.
Если жизнь – игра, то человеку не остается ничего  другого, как играть…
Если  конь о четырех ногах спотыкается, то неужели же человек не может споткнуться или даже упасть, но не более того, ибо бег продолжится, также и всякая неудача существует, чтобы ее преодолевать и еще более, жить, значит переживать, значит цепляться, использовать малейшую возможность, любой шанс, пусть даже один из тысяч и только при таком условии, можно двигаться вперед, даже когда нет никакой надежды, то все же следует стремиться  и надеяться на победу – и так всегда, ибо если жизнь – борьба, то человек кто?
Если  кому – то постоянно оказывают честь, то он начинает думать, что он и в самом деле наделен каким то особенным даром, между тем, для него, как и для всякого смертного, самым большим даром является жизнь.
Весь животный мир  («живот», значит «жизнь») делится на жертв и хищников – волк ест ягненка, тигр ест антилопу, крокодил не гнушается зеброй или даже быком-туром и т. д. , и что же, мир стоит как и стоял на том, но человек отличается от всех других  живых существ, он задается вопросом: «Где  справедливость?» – будучи сам продуктом и наследником  природы он, изобретает не что иное, как мораль, которая есть попытка исправить саму природу, и напоминает того прыгуна, что очень хочет прыгнуть выше своей головы…
Человек принимает пищу, а извергает яды, следовательно, яды содержатся уже в самой пище, иначе, причиной смерти является сама жизнь и тот не умрет, кто не родился.
Переживать или не переживать. Эпитафией  на могиле безвременно умершего человека  может быть надпись: «Он  принимал  все происходящее слишком близко к сердцу».
Жизнь есть дорога или цепь сплошных разочарований – горе тому, кто не готов к ее испытаниям, кто очаровывается всеми ее прелестями.

Как это ни странно, но с наибольшей настойчивостью  обычно люди добиваются  того, что вовсе не обязательно, не жизненно важно. Что есть просто атрибут времени, дань моде и т.д. Когда в город приезжает театральная знаменитость, билеты распродаются мгновенно, и если мы придем в зрительный зал к началу представления, то увидим, что свободных мест нет, а заодно и убедимся в правильности поговорки: «Кто не успел, тот  опоздал». И так, вероятно, дело обстоит не только в театре, но и во всяком другом месте, куда только способен обратить внимание пытливый, ищущий ум. Вечный вопрос: «Что делать?» – встает неизменно перед каждым во всей своей грозной силе. Глупо, наверное, было бы отказываться от жизни только на том основании, что человек  никому, нигде  не нужен. Наверное, немало зависит и от самого человека, которого природа наделила даром разума и предвидения.

Вместо вывода  (2.2)

• Идеи – теория, практика – жизнь, никто не поверит в теорию, пока   она  не претворится в действительность.
• Жизнь украшается маленькими радостями, не большими.
• Если верно, что жизнь, как дорога, то лучшая и есть самая короткая.
• Философствовать, значит размышлять, но это уже философия жизни.
• Несмотря на то, что человек изучается всю историю человечества, он все еще остается существом неординарным, непредсказуемым.
• С одной стороны, он существо природное, животное,  с другой, многое зависит от него самого, от его воли, способностей, таланта.
• Наиболее достойная цель та, к которой идут всю жизнь.
• Если жизнь коротка, то тем более следовало бы жить хорошо.
• Кто всем недоволен,   напоминает того астронома, который, живя под солнцем благодатно, на солнце видит только пятна.
• Хаос – ничто, а где порядок, там жизнь.
• Вся наша жизнь служит нам напоминанием о лучшей жизни.
• Утро живет надеждой, вечер утешением.
• Человек это тот, кто всегда на волосок  от смерти.
• Смерть есть нечто недостойное жизни.
• Родиться можно, умереть нельзя.
• Умный человек хорошо понимает, что его успех все таки дело случая (а своя работа и 99% потения не в счет), приписывая же успех себе, он просто шутит, но верно,  шутки любят все, но очень немногие понимают их.
• Если бы в шутке не было доли правды, то она так бы и осталась шуткой,  и тогда не было бы ни ссор, ни дуэлей, ни войн, ни разбитых сердец.
• Жизнь это бесценный дар, но не все умеют пользоваться этим даром; неразумно думать, будто кто-то может осчастливить человека.



















2.3 Жизненные смыслы истины

У нас  еще нередко  принято деление сочинений на художественное и научное (последние, правда, сочинениями  не называют). Но почему бы  не показать, что это только два подхода к единому предмету познания?  Научный труд рассчитан на специалистов, художественное творение – на  всех, кому интересен предмет. Как здесь не вспомнить слова профессора Ф. А. Хомутовского: «…изучение… способствовало бы гуманизации всего образовательного процесса и восстанавливало бы должное равновесие между двумя стволами знания – естественно-научным и гуманитарным»(Национальные системы высшего образования в условиях глобализации. Материалы  международной конференции. Т. 1. Петропавловск. СКГУ, 2001. – 224 с.,с.215).  Очевидно, что  как в художественном произведении есть элементы научного знания, так и в казалось  бы, строгом научном труде  обязательно присутствует художественное восприятие мира. На наш взгляд, у нас  на эту сторону уделяется еще недостаточно внимания. Нередко налицо стремление  разделить и  означить  «сферы влияния»: это философия, это психология, это педагогика, это история, это литература, этнография, риторика  и т. д. Хотя даже внутри каждой отдельной дисциплины существует  множество различных направлений и подходов. Возможно, это является следствием неизмеримо возросшего  объема информации и узкой специализации.  Наука всегда должна воспитывать, но похоже на то, что основным ее принципом является следующий: цель оправдывает средства. Хотя очевидно, что не человек создан для  машины, напротив, машина создается для человека.

Когда кто видит верблюда, то не скажет, что это осел или лошадь, так, когда  пытливому взору открывается Истина, которая есть свет, то он  сумеет отличить  ее  от  хаоса и темноты.
Великие истины должны выражаться в виде шутки, тогда они  получат право  на существование, и  будут хорошо перевариваться.
Как только подошел к истине вплотную, так сразу заметил, что времени остаётся мало.
Проверка временем – самая суровая проверка, все подвластно времени, поистине, время наш злейший враг.
Человек не должен жить, если ценит свободу больше жизни, потому и  тех, кто изрекал истину, предавали смерти.
Глубокие истины настолько очевидны, что никто в них не верит.
Истина не любит  особенно назойливых, потому и открывается случайно.
Христиане, если они истинные христиане, на тяжесть креста не жалуются.
О чтении. Когда мы углубимся в чтение, то вся наша душа вместе с героями  и, разумеется,  на стороне  истины, но это едва ли не единственная возможность почувствовать свою значимость.
Даже самые великие люди говорят очевидные истины, может быть для того, чтобы быть понятными большинству? Послушаем, например, Вольтера: «Без больших трудностей, нет больших дел». Или Наполеона: «От великого до смешного только один шаг». Примеры можно приводить десятками и сотнями, но главное это метод. Истина не любит открываться, человек мудрый умеет скрывать свои мысли, оставляя слово за собой. Когда его слова пропитаны солью, тогда они звучат и как откровение, и как повеление.
Опыт – это название, которое каждый дает своим ошибкам, –  замечал Оскар Уайльд(И. Вагин. Думай и побеждай. – М., 2001, с. 184). Заметим, ошибки существуют для того, чтобы их исправлять, подобно тому, как искать истину, значит блуждать, недаром   М. Монтень писал: «Тысячи путей уводят от цели, и лишь один-единственный ведет к ней»(130.406).
Правда, жизнь это бесценный дар, которым не многие умеют пользоваться.
Все люди смертны,  правда, в том числе и власть имеющие, может именно поэтому они жестоки, сея вокруг себя гибель, пытаются компенсировать свою смертную природу, парадокс, но правление того, кто не был жестоким, считается неудачным.
Правда это то, что лучше не знать человеку.
Невозможно молиться двум господам и два медведя в одной берлоге не живут, так и правда должна быть одна.
Следует ли человеку знать правду? Да, он  повторяет: «Лучше горькая правда, чем красивая ложь», – действительно,  красивые слова, но пусть бы он посмотрел, чем в эту минуту  занят любимый им, и пусть это послужило бы  ему основанием для того, чтоб не принимать опрометчивых решений.
Пусть люди живут и пусть вместе живу я – эта ценностная ориентация с возрастом слегка меняется: пусть живу я  и пусть живут все люди, другими словами, сначала Я, а потом все остальные – вот  эта горькая правда, которая лучше красивой лжи и что я могу сказать о других, если прежде не могу заявить о себе? Здесь и сознание собственной исключительности и противопоставление себя всему миру.
Ложь убивает постепенно, ибо прозрение приходит не сразу, а правда это как бы молния в руках человека.
Судьба настигает у финиша и не любит улыбаться дважды.
Судьба согласного с ней ведет, противящегося – тащит(126.236), – писал Сенека. Но разве  не глупо  бояться горя, когда  невозможно избежать ударов судьбы?
В мире есть два Господина: Судьба и Случай, все остальное зависит от самого человека.
Никто не избежит ударов судьбы, просто слабые ломаются, сильные твердеют.
Один умный человек как-то  заметил, что юмор это всегда немного защита от судьбы, в самом деле, прибегать к помощи шутки следовало бы всякий раз, когда испытываешь затруднение,  чтобы не быть занудой.
Хочешь быть любимым – соверши подвиг, и судьба найдет тебя сама.
Если человек хозяин своей жизни и своей судьбы, то он делает то, что хочет, дело за малым.
Нормальные и ненормальные. Нормальным можно беситься, а ненормальным нет, потому что тогда они выходят из берегов.
Ныне преуспевающие дельцы, предприниматели, бизнесмены  и политики когда то были просто хорошими ребятами.
Пожилой человек  скоро становится гостем на чужом празднике.
Обиды. Большие, точно также как и маленькие,  испытывают давнее чувство обиды, так что получается так, что не будь обиды, не было бы ничего.
Интимным местом следовало бы даже считать не общепринятое, но душу. И еще более того, интимными (или интересными) можно было бы считать экономические отношения.
Появляясь на свет, человек заявляет о себе, а по мере роста, заявляет о себе все громче и шире, правда, заявляя о себе , всегда вторгаешься в чужое жизненное пространство.
Ссылка на источник есть самая замечательная вещь – сразу видно, что во-первых, не ты сказал это, и, во-вторых, у кого и где ты взял это.
То, что было, всегда кажется лучше, но это не так, может, мы сами были тогда лучше? («Онегин, я тогда моложе,/ Я лучше, кажется была…», - 102.333).
Нельзя требовать от человека невозможного, особенно когда не знаешь сам, чего хочешь.
Серьезные вещи лучше делать с умным лицом. Несерьезные – тоже.
Смешное существует для того, чтобы серьезное не тотчас все переломало и никого не убило.
Лучшие  люди во все времена приходили в этот мир не вовремя и, конечно, шли не в ногу со своим веком, а на один, два, три и более веков вперед. И так всегда, кто – то впереди, а кто – то неизменно отстает.
Умный человек найдет выход даже из безвыходного положения, а глупый запутается даже там, где все ясно.
Заявляя о себе, человек чувствует себя гораздо значительнее и комфортнее, чем прежде.
Чтобы тебе не делали одолжений, одалживай других.
Человек великодушен, когда ему хорошо, когда он достигнул цели, а когда ему плохо, когда не видит пути, когда его загоняют в тупик или стойло, тогда он жесток.
Человек это незатухающий вулкан, между тем, он всеми силами пытается представить себя ровной, широкой, неоглядной степью, на которой всякое живое существо равно чувствовало бы себя в безопасности.
Противоречия существуют для того, чтобы их разрешать, как препятствия для того, чтобы их преодолевать.
Ошибку можно сравнить с падением, для большинства это конфуз, который так и остается конфузом, но не для всех, иные после падения восстают, как птица феникс из пепла.
Кто сотворил Вселенную и «…повесил землю ни на чем»(12.Иов.26:7), Тот останется непостижим.
Каждый по отдельности взятый человек, по-своему прав, но все вместе взятые правы неизмеримо больше.
Свобода человека это хорошо, особенно, когда не становится несвободой для других.
Только близкому другу доверяют сокровенное –  для испытания, но немногие выходят из него  целыми и невредимыми.
Не красивое лицо, не правильные черты  украшают человека, но дела его.
Свободный и раб. Раб делает то, что не хочет, свободный, наоборот, то, что хочет, для раба все люди одинаковы, для свободного все люди разные.
Ненормальным может считаться всякий, кто не такой, как все.
Если человеку чего и не жалко, так это чужого времени.
Страх. Страх возникает от ложного (извращенного) представления о безопасности.
Чудо. Человек, который ждет чуда, непременно дождется его, если только умеет ждать.
Да и нет. Твердое «нет» лучше рыхлого  «да».
Со стороны кажется, что человек  спокоен,  хотя он решает сверхзадачу.
Результатом сосредоточенности на одном  предмете всегда  является рассеянное отношение  к другим вещам.
Люди есть уважаемые и неуважаемые, уважаемые это те, которые сами себя уважают, а неуважаемые это те, которые сами себя не уважают – как можно понять их и тем более простить?
Мягкость и твердость. Как можно надеяться на мягких? Если же  есть на что  опереться, значит,  это уже что – то твердое.
Повторим еще раз, лучший способ решить свои проблемы, это решать чьи – то, это особенно важно, когда приходит понимание того, что чужой беды не бывает.
О глупости. Если глупость не сделаешь ты, то ее сделает кто – то другой, такой же, как и ты…
Психотерапевт есть и экстрасенс, и парапсихолог, и шаман, и колдун, и астролог, который прежде всего располагает к себе, либо страшит, либо то и другое попеременно.
Когда мы слышим плохое о людях, то какая нам  с того польза? Когда смотришь в лужу, то  видишь только лужу, не лучше ли увидеть в воде отражение неба? Не лучше ли обратить свой взор к высокому, светлому, чистому, небесному?
То, что он знает, больше того, чего он не знает, потому что то, что он знает есть  уже  что – то (или нечто), а то, чего не знает – для него ничего не значит.
Невозможно вскарабкаться на вершину, не рискуя ежесекундно сорваться вниз – не остается ничего другого, кроме как быть твердым, твердый хотя и разбивается, но однажды, а мягкий легко меняет свое содержание в зависимости от формы.
Если человек невысоко оценивает свой труд, то и другие будут оценивать его соответственно, если кто не уважает себя, то и другие не будут уважать его, поэтому лучшее, если оно лучшее, должно быть труднодоступным.
Страх есть проявление либо слабости, либо усталости, порой, чтобы  жить, нужно иметь больше мужества, чем чтобы умереть.
Если человек достойный, то он и общается с достойными, это ж каким чутьем следует обладать, чтобы различать людей достойных и недостойных!
Лучше других те задачи, которые мы решили самостоятельно, так, чтобы вкусить ядро ореха, следует освободить его от скорлупы.
Обладает ли человек тем, что называют биополем? Зная, что  дерево создает его вокруг себя, что и вода несет в себе информацию (может быть и «живой», и «мертвой»), можно с известной долей  уверенности предположить, что да, обладает.
Новое нельзя построить из ничего, но оно всегда вырастает из старого и, пройдя свою стадию, само становится старым.
Смешное это серьезное наоборот.
Как невозможно идти  спиной вперед, так невозможно делать лучшее без веры в то, что ты здесь нужен, что в самой природе нет ничего случайного, а существует только закономерность.
В чем его беда? В том, что он хочет больше, чем имеет или в том, что он ничего не хочет? Тело человека имеет несколько отверстий, одни из них считаются благородными, касающиеся органов чувств, другие – низменными, они отвечают за выведение из организма отбросов  (ядов). Но если человек так устроен,  то не остается ничего другого, как принимать его таким, как есть, здесь возможно и проведение аналогии в том плане, что и в его духовном устройстве присутствуют сходные «отверстия».
Если смерть есть только  эпизод, то почему не относиться к ней так, как она того заслуживает, т.е. никак.
Все люди одинаковы вообще, это во-первых, и все разные в частности, это во-вторых.
Когда мы читаем сочинения гениальных писателей, то нам как то не приходит в голову, что  авторы  вобрали в себя то, что их окружало,  то, что в этом нет ничего ни нового, ни необычного, подобно тому, как всякий высокий колос вбирает в себя питательные вещества из почвы, являясь, таким образом, как бы ее продолжением.
Легко жить и не впадать в панику, когда все удается и  получается и очень трудно, когда выпадают одни испытания и никакой надежды, впрочем, кто-то заметил, что испытания закаляют сильных и разрушают слабых.
Писатель  оттачивает свое перо отнюдь не для того, чтобы сказать ни о чем, это было бы равносильно тому, как если бы охотник стал палить в небо, но тот и другой имеет перед собой цель и начинает прицеливаться не прежде, чем увидит ее на подходящем расстоянии.
Пьянство это, конечно, очень плохо, но, к сожалению, человечество еще не выдумало ничего лучшего.
Человека можно уподобить музыкальному инструменту, теперь на дворе другое время, поются совсем другие песни, из человеческих душ извлекают совсем другие звуки: «Новый век настает, другое рождается время», - записал один древний автор(Вергилий).
Работать еще лучше, чем не работать, а спать еще лучше, чем не спать.
Если чуда и нет, то упорство и труд есть точно.
Хорошее, лучшее, новое вначале вызывает у людей недоумение и, скорее, отрицательное  отношение, которое со временем сменяется признанием, а затем полным забвением.
Если это дело стоящее, то что-нибудь получится, а если нет, то и жалеть не о чем.
Если разобраться, то преступление обычного человека заключается в том, что он живет.
Кто-то однажды заметил, что ложка меда привлекает людей  больше, чем бочка  желчи, которой у человека имеется столько, что он легко может  измарать ею всякого, кто подвернется.
Кому бы понравилось, если бы его при всех стали раздевать? Так вот, хваля, человека раздевают, ругая – унижают.
Когда начинаешь работать, только тогда и видишь, что и сколько еще нужно сделать.
Кто пьет кровь, кто водку – и кто из них лучше?

Вместо вывода (2.3)

•       Истина это то, чего никто не знает.
• Истина всегда конкретна, - это прямо указывает на то, что истина здесь, а никак не там и не в том.
• Жить, значит испытывать судьбу, ту, от которой,  не уйти, как говорили еще древние. 
• Судьба любит иронию.
• Известно, что культура это память, а не будь памяти, не было бы культуры, и голова бы не болела.
• Музыка сопровождает человека от рождения до смерти: «Музыка  формирует больше характеров и спасает больше жизней, чем даже мудрость. Музыка отвлекает, музыка утешает; она  одна всегда рядом. Если бы мы умели садиться за свои мысли, как садимся за пианино, людские несчастья отступили бы»(Ален –  см. 130.32).
• Человек начинает с подражания (пусть слепого), а заканчивает… абстрактными размышлениями.
• Все беды человека от незнания… самого себя.
• Человек единственное, пожалуй, существо, которое будучи единичным, стремится познать всеобщее.
• Насколько проще можно было бы решить проблему, об этом знает только тот, кто уже прошел весь путь.
• Нет ничего страшного, кроме того, что представляется таковым.
• Человек это крючок, а хороший крючок –  всегда найдет, за что зацепиться.
• Известно, что культура это память, продолжая, заметим, что это и узелки на память, те самые узелки, по которым мы пытаемся  выбраться из  «мрака и темноты» наверх, к свету, а без веры совершить это невозможно.
• Мужество, возможно, состоит в том, чтобы не отвращать взор, не опускать стыдливо глаза от мерзкого, ужасного, непоправимого.
• Сначала людей влечет друг к другу, потом их соединяет святое чувство любви, затем объединяет любовь к детям и внукам, но нередко еще их держит  вместе одно дело.
• Мужество и мудрость – братья-близнецы, и без одного нет и другого.
• Новое время предъявляет к человеку новые требования. Однако, во всякое время нельзя сомневаться в правоте слов К. Маркса: «В науке нет широкой, столбовой дороги, и только тот достигнет ее сияющих  вершин, кто не страшась усталости, карабкается по ее каменистым  тропам».





















ГЛАВА 3. ФИЛОСОФСКИЕ АНТРОПОЦЕНТРИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ

3.1 Антропософский характер мыслей и максим

Блез Паскаль(1623-1662), который иногда еще классифицируется как первый «философ человека», и его (человека) мировой роли, сущности и места, имел обыкновение  записывать наиболее ценные мысли, приходившие ему в голову. Записи с самого начала не предназначались для печати и при жизни  Паскаля опубликованы не были. Эти «Мысли» в том виде, в каком мы можем читать их сегодня,  увидели свет почти два века спустя после смерти их автора в 1852 г.(см.128.409) и, поистине, стали  ему памятником.
Сын человечества И. В. Гёте отмечал: «Пусть каждому будет предоставлена свобода заниматься тем, что привлекает его, что доставляет ему радость, что мнится ему полезным; но истинным предметом изучения для человечества всегда остается человек»(30.6.371).
Сам  термин «Антропоцентризм» замечательно объединяет в себе черты двух величайших культур  древности: антропос – греческое «человек» и centrum – латинское «центр». Согласно этому направлению «человек есть центр и высшая цель мироздания»(140.30). Что касается антропософии, то  этот термин  состоит из греческих слов «человек» и «софия», и в философском энциклопедическом словаре определяется как «оккультно-мистическое учение о человеке как носителе «тайных»  духовных сил, развитое в начале ХХ в. Штейнером. Выделилось из теософии, которую Штейнер стремился превратить в «экспериментальную» науку, ставящую целью раскрытие скрытых способностей человека с помощью системы особых упражнений (занятие эвритмией,  музыкой,  постановка мистерий, медитация и др.)(140.30). Если отбросить намеки на  буржуазный и близкий к религиозной мудрости характер учения, то следует предположить, что и здесь, вероятно, скрыта доля «здравого смысла». Хотя бы потому, что подобная практика духовных упражнений существовала  на Востоке в течение тысячелетий. Так же следует признать, что человек, вероятно, действительно  остается (и должен быть) некой загадкой, «тайной». Известный ученый богослов эпохи  Возрождения Пико де ла Мирандола(1463–1494) писал: «Человек…посмотришь снаружи – увидишь звероподобное существо, заглянешь внутрь – признаешь божество. Человек – удивительнейшая из тайн мироздания»(130.515). Главным, если не единственным предметом  изучения  лорда Честерфилда был человек: «Изучению вроде  все доступно, для наук  нет невозможного…А вот что до души, то здесь многое неясно, еще большее – неизвестно. Мы все время хотим познать себя, беспрерывно в попытках сделать это, и каждый раз узнаём, что неизведанная земля, куда мы приходим, зачастую и не земля вовсе, а сплошь марево, облако, туман, мираж…Я не знаю даже самого себя. Можно же себе представить, до чего же плохо я знаю это хорошее и худое, это мудрое и невежественное, рассудительное и безрассудное существо – человека»(130.812-813) .
Даже если бы философ-моралист Н. Шамфор оставил нам только одну фразу(это были его последние слова, некогда им у кого-то подслушанные: «Мой друг, я ухожу наконец из этого мира, где человеческое сердце должно или разорваться,  или оледенеть» – 130.827; другая вариация перевода: «…где сердце должно разбиться либо окаменеть» – 90.809); то и тогда это имя  стало бы достойно того, чтобы быть навечно вписанным  в историю  и философию мысли. К счастью, за свою короткую жизнь (всего 53 года) он успел сделать немало. Один пример: В «Риторике» у Аристотеля  есть отличная мысль о том, что всякая метафора, основанная на аналогии, должна быть убедительной и в том случае, если ее  перевернуть. Так, мы говорим, что старость – зима жизни. Переверните метафору, сказав, что зима – это старость года, и она  прозвучит столь же убедительно»(130.828). Действительно, мышление по аналогии превосходно рисует предмет, позволяя вычленить незначительную, на первый взгляд,  деталь,  увидеть за ней нечто новое, дотоле  скрытое.
Упоминавшийся  французский философ Ален в числе многих других сентенций, подарил нам «закон ассоциативности понимания: Я не раз убеждался, что ОДНИ ЯВЛЕНИЯ ПОМОГАЮТ ПОНЯТЬ СУЩНОСТЬ ДРУГИХ ЯВЛЕНИЙ»(130.27). Еще  мудрый Сократ заметил: «Мы едим для того, чтобы жить, но живем не для того, чтобы есть»(выходит, переедание как явление было и в древности). Эти слова невольно рождают другую аналогию: мы живем, чтобы работать или работаем, чтобы жить?  Все ясно и неясно в одно время.
Кто приобрел власть, тот навсегда утратил первоначальную чистоту и целомудрие; и «всякая власть является насилием над  людьми…»(19.34)
Обретая власть, человек выходит за свои пределы.
Властвовать, значит сталкивать.
Враг человека – он сам, самая большая победа над самим собой, владей собой, учись властвовать собой – для чего все это?  Не для того, чтобы им властвовали, а чтобы самому  властвовать, потому и говорят, что «сильнее всех владеющий собой».
Человек, получивший власть, становится вождем.
Власть имеющий есть человек, превосходный во всех отношениях.
Не имеющий власти, нападает на власть, имеющий не замечает его нападок, маленькие больших не обижают.
Собственность - основа неравенства.
Хороших не оставляют, оставляют хорошие.
Враги обижают от имени друзей.
Ни новые люди, ни новая власть, ни новые идеи  ничего не сделали для всех и самыми чистыми оказываются   бедные.
Кто-то заметил: «Всякая власть развращает,  абсолютная  власть развращает абсолютно», - хотя  достаточно было бы и первой части  утверждения.
Власть – наркотик, власть имеющий подобен наркоману:
Что на свете сильнее вина? –
Лошади, женщины, власть и война.
(восточный поэт)
Так как демократия  еще в древности признавалась худшей формой власти, то для диктатуры никогда не было альтернативы.
Чтобы человека проверить, надо дать ему свободу или  власть, чтобы поймать.
Только та собака своя, что на коротком поводке и та, что служит.
Заставляя человека делать что-нибудь, убивают два зайца:   показывают свою власть над ним и получают полное право на справедливое негодование.
Не скромность украшает человека (это кто-то хорошо пошутил), а власть.
Человек человеку волк. Друг, товарищ и брат.
Человек всегда слушает другого, а слышит только себя.
Человек – существо двойственной природы – один всегда считает, что мало получил, другой – что много дал.
Не желай другу того, чего  не желаешь врагу.
Не ищи  в  другом  того, чего нет в тебе.
Если не можешь найти себе преданного друга, то стань им сам для другого.
Другой не столько доверяет, сколько вызывает на доверие.
Нашим противникам прежде всего,  а не друзьям, мы расточаем незаслуженные похвалы.
Мы  охотно признаем правоту других, когда нам нечего добавить от себя.
Сначала они разговаривают, чтобы узнать друг друга  поближе, а потом расходятся, чтобы доказать свою непохожесть.
Недостатки есть у всех, но всегда предпочтительнее рассматривать их на расстоянии и у других.
Свободный прекрасен, но всякая свобода строится на несвободе других.
Перефразируя классика, можно сказать: уважение к другому, вот что отличает культурного человека от дикаря.
Врагами называют тех, которые не смогли стать друзьями.
Когда  хвалит друг, то это плохо, а когда  враг, то это хорошо.
Если бы это сказал кто-то другой, то я еще мог бы поверить, но в то, что это сказал ты – никогда.
Хотел ли бы я стать на место  другого, чтобы иметь удовольствие  видеть себя со стороны?  Зная переместительный закон сложения, нет.
Эти лучшие люди, они, как никто другой, лишают нас всякой надежды.
Приятно делать другу доброе, а если он еще злится, то вдвойне.
Самое лучшее, что может сделать жена, это пригласить в гости друзей мужа.
Чего только не сделает человек ради другого!
Мы и они. Они не лучше и не хуже, только другие.
Чем больше живешь, тем все меньше друзей.
Если не можешь стать Господином в лице других, то стань им хотя бы в своих собственных глазах.
Берегись друзей, они знают о тебе все.
Что такое диалектика? Это самое трудное, объяснять  другому то, чего сам не понимаешь, надеясь на то, что другие и этого не знают.
Показывать  другому человеку (порой даже цитировать)  какой он есть, значит, смеяться.
Нужно быть связанным сотнями нитей с другими, чтобы не возненавидеть одного.
Человек – существо разумное, а честные, они же дураки в глазах других.
Человек состоит из двух половин – одна уравновешивается другой.
Те, кем мы восхищаемся, равнодушны к нам, как никто другой, ко всем нашим  достоинствам.
С возрастом друзей становится меньше, зато больше болезней.
Если ты не можешь навести порядок в твоем доме, то его наведут другие.
Все думают одно и то же, и вот одним честь и слава, а другим  позор и проклятье.
Когда я тебе не верю, тогда у меня нет перед тобой никаких моральных обязательств.
Назойливые это те, которые предлагают и объясняют, когда у них не просят.
Человек всегда хороший или плохой в глазах других людей.
Если бы он всю свою злобу, и ненависть, и умение выплеснул в  общее дело, то его враги стали бы ему лучшими друзьями.
Враги имеют одно преимущество перед друзьями, они ничем не обязаны нам и не требуют благодарности.
Подставить другого, чтобы не сказать предать, пошутить, посмеяться, – как это по-человечески!
Люди никогда не нападают  на других людей первыми,  но всегда только защищаются  и  даже  самое нападение считают лучшей защитой.
Когда друг начинает говорить то, что говорил  враг, тогда враг перестает быть врагом, а друг другом.
Что хуже всего?  Когда не доверяешь другому.
Человек прекрасен в действии и когда он действует на другого человека.
Все лучшее уже было, и если не с нами, то с  другими.
Я хочу  многого, но т. к. никто, кроме меня,  не  хочет  этого, то я терплю  поражения одно за другим.
Дружба дружбой, а табачок врозь, – гласит поговорка, и еще более того, где деньги, там дружбы нет, – вот бедняки  и оказываются нашими самыми бескорыстными друзьями, но, увы, они этого не понимают.
Борьба с вредными привычками других часто заменяет борьбу с собственными  вредными привычками.
Как не всякий друг –  жена, так и не всякая жена – друг, есть разница между тем, что говорит жена и что  говорит  невеста.
Обыкновенно, замечают то, что человек не сделал и как следовало бы  делать,  когда задача заключается  в другом, а именно: увидеть скрытое.
Когда тебя нет, то я о тебе мечтаю, а когда ты есть, я на тебя наступаю.
Как известно, великому человеку  ничто человеческое не чуждо, это может означать только то, что без человеческого отношения к другому человеку нет ничего  лучшего.
Касаться великого человека, значит, быть уже почти великим.
Всякий, кто достиг вершин и не помог другому,   считай, ничего не сделал.
Самое большое, что может сделать друг  для  друга, это любить его  и его жену.
Когда смотришься, как в зеркало, в другого человека, то себя не узнаешь и даже подумаешь: неужели это я такой?
Многие зачитываются исповедями Августина, Руссо, Л. Толстого, но у кого есть время для того, чтобы слушать другого?
Маленькое трогает, великое подавляет.
Враг тот, кто бьет ниже пояса, а если учесть, что ударов выше пояса не бывает, то кто же друг?
Вокруг столько одиноких людей, а мы еще жалуемся, что у нас нет друзей!
Здоровые  не больные – в друзья не набиваются.
Если хочешь сохранить друга, пореже переступай порог его дома, написано в Библии: «Не учащай входить в дом  друга твоего, чтобы он не наскучил тобою и не возненавидел тебя»(12.Пр.25:17).
Лучше всего у человека получается то, что получается само собой. Наступают на горло себе, чтобы стать свободными от других. Свобода одних всегда основывается на несвободе других, одни делают то, что хотят, другие то, что необходимо.
Первый шаг к насилию – это послать другого куда-нибудь.
У Человека есть мечта,  чтобы другой человек  добровольно стал делать то, что в другое время  не стал бы делать ни за что.
Критиковать другого, значит бить в лоб, не критиковать, значит пускать каплю на камень.
В зрелом возрасте новых друзей не заводят и привычкам не изменяют.
Хочешь быть рабом – слушайся  других.
Если друг не испытывает угрызений совести, то бессмысленно искать третейского судью.
О человеке. Если доведется тебе  увидеть человека, то не верь глазам своим, ибо, обретая власть, он предпочитает делать свои дела чужими руками.
Мы все у вечности в долгу, мы все у вечности заложники.
Можно быть внимательным к его фокусу, можно очень внимательно следить за каждым движением его рук..., но напрасно, ибо в этом весь секрет фокуса – чтобы оставаться невидимым, - но почему-то люди не удивляются, когда слушают человека,  не замечая его влияния , он не уговаривает, не трогает, даже ни о чем не просит, но они в его власти, почему им не задуматься о том, в чем секрет его успеха?
Главное правило Д. Карнеги  гласит: «Искренне интересуйтесь людьми», – человек всегда должен быть искренним – в труде, спорте, отношениях с другими, в покаянии, молитве, вере, даже обманывать он должен  искренне, тогда, по крайней мере, если он искренне заблуждается, то это не вменится ему в вину.
Все, что человек делает замечательно,  но то, что он делает ради другого – лучшее. Только думая о другом, он обретает себя.
Всякая власть строится так: в лучшем случае на обмане,  в худшем - на насилии, когда господствующим является принцип:  «Не умеешь – научим, не хочешь – заставим»; или:  «хочешь - не хочешь, а  научим».
Благодатная почва для всякой  идеологии (или идиологии?) – молодые люди.
Когда человек обладает неограниченной властью, то его жизнь представляется ему слишком короткой, так что он задумывается об эликсире бессмертия, но было бы несправедливо считать, что  простой смертный мечтает о том, чтобы  поскорей умереть.
Собственность это то святое, что привлекает маленьких и отталкивает больших.
Шота Руставели писал:
Справедливейшая надпись есть в Китае на горах,
Кто себе друзей не ищет,      самому себе тот враг, -
продолжая, можно сказать так – друзей много не бывает.
Хорошие только ступени для лучших, ведь лучшие – враги для хороших.
Никакая жена никогда не поверит в то, что у ее мужа могут быть какие то духовные  или  даже просто дружеские отношения с другой женщиной.
Если между друзьями становится женщина, то дружбе конец и все решает время, а если учесть, что женщина есть всегда, то, очевидно, что всякой дружбе приходит конец.
Не судите, да не судимы будете, - это сказано очень давно, а мы, когда узнаем плохое о своих друзьях, не совсем искренни.
Человека можно уподобить музыкальному инструменту – тому и другому требуется Настройщик.
Если хочешь сохранить себе друга, то пореже переступай порог его дома, а если хочешь кого возненавидеть, то  окажи ему услугу – очень трудно уважать должника.
Откровенничать, это все равно что рыть яму самому  себе потому что когда-нибудь эта откровенность вылезет боком, обернется против тебя – кто же тогда друг, а кто враг, если друг заодно с врагом?
Большие люди напоминают горные вершины, они просто не могут не видеть друг друга.
Это не враг страшный, просто соперник  трус.
Эгоист – честный человек, альтруист подозрителен.
Хороший  человек всегда  приходит вовремя.
Река торопится к своему устью, а человек к своему делу.
Человек это тот, кто довольным не бывает и  призван для того, чтобы мучиться и чтобы  все его мучило. Но он достоин лучшего применения.
Когда Творец создавал человека, то он не думал, что будет потом.
Тяжелее всего для человека согласиться, что он такой, как  и все.
Мало сказать «надо быть  хорошим человеком», надо еще быть хорошим психологом.
На безрассудство способен любой, но на поступок – только Человек!
Если человек – зверь, то его следует приручить.
Если благо для человека то, что он не знает часа своей кончины, то благо и всякое другое незнание.
Человек жалеет о малом и равнодушен, когда теряет все.
Склонность к ошибкам, несовершенство, ранимость, пороки – вот камни преткновения человека.
У всякого человека  столько   достоинства, сколько он может вместить.
Если бы человек меньше надеялся на Бога, то больше делал бы сам.
Человек не столько жалеет о  прошлом или настоящем,  сколько  мечтает о будущем.
Большой человек нуждается в почитающих его, как посев нуждается в уходе.
Большим делает человека причастность к большому делу.
Человек что море, то величественен, невозмутим и ничто не может нарушить его покоя, то возмущен, страшен в гневе и теперь уже ничто не может утихомирить его.
Если начать перечислять  все достоинства человека, то окажется, что у него нет недостатков.
Человек нуждается в утешении, как  трущиеся части механизма  в том, чтобы быть смазанными.
Самое живучее в человеке это предрассудки, а самое дорогое – его воспоминания.
Если деньги – все, а человек – ничто, если без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек, то мир явно перевернулся  с ног на голову.
Что бы там ни было впереди – долг человека даровать утешение – или ничего.
На чужой рай рот не разевай.
Свет не окошко – клином не сошелся.
Ближний, значит, железный.
Если кто недоволен собой, то нет у него утешителя.
У мастера руки растут от плеча, а у иных язык – от плеча.
Лучшее это то, что не требует доказательств.
Растущее, значит, торжествующее, все, что растет, - торжествует.
Надо быть ювелиром в душе, чтобы сверкали грани таланта.
Живи и радуйся, пока все дома.
Мы живем, пока юны – будущим, когда созреем – прошлым.
Прошлое умирает в муках, будущее в муках рождается.
Танец это язык движений.
Всякий  призывает верить, а предпочитает проверять.
Сырая погода, моросящий дождь весьма способствуют   грусти, переходящей  в  меланхолию.
Легко сбить с  пути того, кто идет неверной дорогой.
Желания обжигают, зато становишься твердым, как дуб.
Смотреть хорошо, значит не видеть того, что лучше не видеть.
Детей  следует наказывать уже по той причине, что наказание только укрепит их.
Факты – упрямая вещь, но в них  можно легко утонуть, когда задача состоит в том, чтобы выплыть.
Если бы можно было написать  все, то никто  не заметил бы, что надо уметь читать между строк.
Вовремя остановиться, это все равно что вовремя уйти.
Красивые вещи существуют для того, чтобы вызывать желание обладать ими.
Кто вскарабкался на вершину, у того дух захватывает от открывшегося ему чудесного вида, а кто  внизу, тот видит одну только грязь.
Мы ведь не печалимся оттого, что не родились раньше или позже или оттого, что не родились, например,  в царской семье, почему же тогда еще  появляются поводы для печали?
Люди делятся на тех, кто курит, выпивает, гуляет   и на тех, кто борется с ними.
Из всех видов брака лучший – законный брак, или гражданский, т.е. свободный.
Из всех людей бедные, оказываются самыми честными.
Дай нам Бог  решать свои проблемы так же, как  мы решаем чужие!
Как часто отдают самое дорогое только потому, что выросли из него!
Трудно понять того, кто себя не понимает, как трудно верить тому, кто себе не верит.
Надо переболеть, чтобы выздороветь.
Хорошо, когда достоинства являются продолжением недостатков, хуже, когда наоборот.
Враги не унижают нас, унижают сочувствующие.
Могила служит еще напоминанием для живых.
Трудно устоять против хорошего, особенно, когда нет лучшего.
Кто уже имеет свою награду, тот в благодарности не нуждается.
Мы идем на работу, как на праздник не просто так, а потому, что так легче жить.
Когда нет никакого дела, тогда особенно жалеешь о пережитом.
Идея это семя, из  которого  при надлежащем уходе, терпении и труде вырастает  плод.
Мы радуемся, когда нам хорошо и плачем, когда плохо – лучше бы наоборот.
Рабство не институт, но состояние души.
Чтение это тоже общение, но для одиноких.
Кто не нападает, тот терпит поражение.
Горе сплачивает разобщенных и разбивает сплоченных.
Люди делятся на мастеров и на тех, кто тоже так умеет.
Всякое большое открытие  скоро становится достоянием многих.
Семя сеется в тайне, а из него вырастает плод.
Все хорошее имеет свое продолжение. Плохое тоже.
Плохое  не столько отсутствие  хорошего,  сколько  отсутствие перспектив.
Для  плачущего и слезы   –   утешение, как  для  воина  – сеча.
Нелегко представить себе дающего, у которого было бы две руки.
Повсюду успевает тот, кто смеется и никогда тот, кто плачет.
Больше ума у того, кто умеет скрыть  это, так ум не выдает себя.
Невозможно возвыситься, не наступив на самого себя и  на горло собственной песне.
Кто  родил детей или воздвиг себе памятник, тот растворился в этом.
Всюду успевает  тот, кто много работает, так происходит естественный  отбор – что тогда значит мораль?
К хорошему трудно что-то добавить, к лучшему – невозможно.
Не замечать маленьких укусов – это и есть самое большое мужество.
Никогда не уступать, не уклоняться от ударов, стремиться вперед, даже без всякой надежды, значит,  идти навстречу  собственной гибели.
Что прощают мальчику, то не прощают мужу.
Всем известно, что яд змеи может быть лекарством, но многие забывают, что и лекарство, принятое не в меру, становится ядом.
Обуздывать  свои страсти, это и значит не выдавать себя.
Можно было бы стать богачом, не будь  тех, кто крадет наше время.
Силен не тот, кто давит  малого,  а тот, кто укрепляет  его.
По мере того, как наши дети растут, меняются  и их  ценности, но им никогда не понять, что для родителей они  неизменно самая главная ценность.
Наши ближние думают, что они знают  о нас все и это их главная ошибка.
Никто не верит во вдохновение по заказу, но всякий охотно верит мастеру.
Хорошего много не бывает, но все плохое начинается с хорошего.
Все оптимисты становятся пессимистами, не наоборот.
Людьми даются чины, но не более, а победу всегда вырывают.
Со временем  весельчаки становятся  нытиками, добряки – злюками, либералы – консерваторами, демократы –  деспотами и никогда наоборот.
Великие люди имеют один недостаток,  они нередко    малы ростом.
Кто никому не уступает первенства, тот  и ни о чем не жалеет.
Действительно, нужно иметь ослиные уши, чтобы выдерживать все то, что навешивается  на них.
Большие люди  что фонари во мраке, пути не показывают, зато светят,  но лучше бы они были верстовыми столбами.
Когда приходишь к пониманию своего креста, тогда  перестаешь жаловаться  на его тяжесть.
Всякий настоящий талант порождает тьму подражателей.
Надо стать каплей, семенем, сгустком, из которого вырастает все.
Знание – сила, а если не так, к чему тогда знать? Сила, также, в покое, ибо знание приносит успокоение.
Похвала это то же, что и хула,  только наоборот.
Кому поставили памятник, того лишили воли к победе.
Воин грезит боем, а пустой человек комфортом.
Если верно, что «зло – наилучшая сила»(91.257), то зло необходимо – чтобы победить.
Человеку мало быть сильным, ему еще нужно быть красивым.
Нашел – не радуйся, потерял – не плачь, этим подчеркивается, что надо скрывать свои чувства.
Далекое прошлое не может быть светлым, светлым может быть только будущее.
Смотреть в книгу и видеть фигу, – это и значит, образно  выражаясь, за деревьями не видеть леса, за лесом не видеть деревьев.
Большой человек точен в мелочах,  точность – вежливость королей.
Кто сам ничего не создает, тот божьей милостью живет.
Хорошо смеется тот, кто забрался на вершину!
Людей объединяет общая цель.
Наши враги это те, кто просто опередил нас, так, лучшее, по замечанию Вольтера – враг хорошего.
Великие люди необходимы для того, чтобы, опираясь на их авторитет, подниматься.
Плохие совершают те поступки, на которые не решаются хорошие.
Собственность   становится камнем преткновения даже для Человека.
Лучшее, это то, о чем мы мечтаем,  имеешь всегда меньше, чем ожидаешь.
Гордость, как все лучшее, качество приобретаемое.
Все, что нас так привлекает  в человеке, есть сигнал о помощи, своеобразный «SOS», но мы, радуясь, проходим мимо.
Человек это тот, кто много обещает, но мало радует.
Хорошими актерами мы называем тех, кто заставляет нас забывать о себе.
Очень часто бедные люди тем лучше, чем меньше могут.
Каждый мнит себя героем, а предателем никто.
Многих трагедий не было бы, не будь состязаний на звание лучшего.
Оратор подобен барабану, его звук, ритм, гром понятны каждому.
Все хорошее  есть только ступень к лучшему.
Вывод это то, что должно логически вытекать из рассуждений, следовательно, нужно стать источником.
Все новое отвергает старое, хотя выходит из его недр.
Рост национального самосознания всегда сопровождается чувством национальной гордости.
Уметь работать, значит уметь работать в любых условиях.
Хорошими называют тех, у кого достоинств больше, чем недостатков.
Для свободного человека проще всего быть естественным.
Нет такой хорошей вещи, которой кто-то не захотел бы усовершенствовать.
Охотнее всего мы   помогаем тем, кто меньше всего нуждается  в помощи.
Демократ это вчерашний аристократ, только он вышел на улицу и стал здороваться с прохожими за руку.
Когда встречаются двое, то у них одна цель –  обретение гармонии.
Писатель и читатель равно коротают вечность.
По сути, человек доказывает одно, а доказав, приходит к пониманию другого.
Хорошим я называю того, с кем чувствую себя в безопасности.
Когда мы смеемся  над кем-то, то тем самым показываем, что нас это не касается.
Когда-то все лучшее было тайным и глубоко личным.
Как часто мы обращаемся к Небу, имея ввиду Землю.
Хорошее скоро проходит, а плохое не кончается, вот почему столько невротиков.
Человека нет скучнее того, кто знает все, но когда  его нет, то это еще хуже, как говорится, нет – купил бы, а есть – убил бы.
Один человек заметил  (Ивин А.А.): «Профессор медицины знает о болезни кое – что, врач – многое, а фельдшер знает все»,- лучше, кажется,  знать один предмет, но досконально, чем несколько, но понемногу.
Свободному слагают песни, а рабу угрожают отлучением или другим наказанием.
Слава идет впереди человека, а культ сзади.
Улыбнитесь вместе с нами, а то не успеете.
Очень часто имидж человека еще важнее, чем сам человек.
Если бы человек мог выжить, не трудясь, он не  стал бы человеком.
Всегда немного досадно, когда глубокие люди замечают детали очевидные.
Если бы можно было набраться чужого ума, начитавшись хороших книжек, то дураков бы не было.
Когда кто то вскарабкался на вершину, то еще неясно, как это ему удалось, зато когда он падает, тогда все становится на свои места.
Человек, который никогда не ошибается всегда прав.
Когда ты никому не нужен, это плохо, но еще страшнее, когда тебе никто не нужен.
Если ты можешь улыбаться, считай, что ты уже победитель, не забудь, своему успеху ты прежде всего обязан умению улыбаться.
Нельзя допустить, чтобы читатель не нашел в чтении  то, что он ищет, иначе он будет считать, что зря убил время.
Чужие неприятности переживаются нами, как чужие болезни – легко.
Чтобы узнать человека и что он думает, надо влезть в его шкуру, помня, однако, своя  дороже.
Люди совершают свой подвиг отнюдь не добровольно, но только по необходимости.
Понимать еще важнее, чем знать.
Есть тысячи способов вывести меня из состояния душевного равновесия и ни одного, вполне надежного, чтобы  обрести  гармонию.
Когда собираешься прочитать что то, то прежде всего посмотри - кто написал это?
Не позволяй себя хвалить, ибо тогда раздевают, и не заставляй себя просить, ибо тогда умаляют твое достоинство.
Если   хотите, чтобы вас оставили в покое, то давайте людям то, что они хотят.
Если человек дорожит воспоминаниями, значит, у него ничего больше не осталось.
Не так страшен черт, как его малюют, он еще страшнее.
Мы можем быть неравнодушными только к тому, чего у нас нет.
Не следует бояться быть слишком серьезным, все равно никто не поверит.
Один коротает вечность, смеясь, другой плача.
Советы немногого  стоят, но их подают с таким важным видом, как будто отрывают от себя.
Настоящий отец никогда не стыдится своего сына, и правильно делает, он тогда просто выдал бы себя, зато почти всякий сын  стыдится своего отца – в отместку.
Если человека бьют, то  это доказывает только то, что у него есть слабые места.
Если самое большое, что есть у человека это искренние отношения, человеческое, то, очевидно, что это то, чего  всем не хватает.
Как известно, миром  правят мнения, но, к сожалению, не наши.
Остроумец это человек, у которого есть готовый ответ на любой вопрос.
В конце жизни все вещи теряют свою цену.
С этим своим «я» всегда рискуешь, уж лучше рисковать нашим «мы».
Задача Человека – сохранять и преумножать все большое, лучшее, светлое, доброе.
Мне не нужно ничего лишнего, просто я хотел бы избавиться от того, что мешает.
Если ты не сделал ничего хорошего, то не сделал и ничего плохого.
Человек это то ничто, которое должно стать всем, это мрак, который должен стать светом, солнцем, а если не так, зачем он тогда нужен?
Тот, кто заметил и развил, что человек – существо социальное, что самая большая роскошь, это роскошь человеческого общения (Антуан де Сент-Экзюпери), он был весьма наблюдательным.
Вкладывая, мы получаем, а получая, отдаем.
какими глупыми мы себя чувствуем, когда слушаем их!
Человек должен был быть храбрым, чтобы выжить.
Работа должна стать нашим вторым домом, нет первым.
Когда человек заслуживает уважения, это одно, а когда вырывает победу, это  другое.
Толпе всегда все ясно, нет только пол – шага до ясности.
Когда дают, то понемногу, когда отбирают, то все.
Когда   хорошо, тогда   отдыхаешь, когда плохо, тогда страдаешь.
Хочешь сказать хорошо,  начни с конца т. е. с главного, когда скульптор в глыбе видит  фигуру, писатель чистый лист исписанным, когда   вопрос решен, то остается только работать.
Учат нас учат: лучше быть оптимистом! А пессимисты не переводятся и нет, нет, да и выдадут что-нибудь такое, шопенгауэровское.
Всюду учат плохих, но откуда берутся хорошие?
В книгах можно найти все, что угодно, кроме того, что в данное время нужно.
Победитель в глубине души понимает, что своей победе он обязан промахам побежденного.
Неуверенность – сестра поражения, вот и приходится быть уверенным.
Если делаешь хотя и мало, но хорошо, то простят, а если  ни от чего не отказываешься, а делаешь  плохо, то не простят.
Мужество необходимо не только в бою, но каждодневно, чтобы жить.
Смотреть в   глубину, схватывать суть,  значит,   разом охватывать все.
Хорошо  работает тот,  кто  работает  легко.
Кому  нужно знание, которое не изменяет мир? Следовательно,  умён не тот,  кто много знает, а тот, кто кое-что умеет.
Не тот дурак, кто лжет, а тот, кто верит.
Плохие оправдывают нас еще чаще, чем хорошие.
Нам без шуток никак нельзя, ведь мы любим все острое.
Маленький  человек – паразит, большой –  чудовище.
Человек это тот, кто ест.
Страшно не жить, а отживать и доживать.
Хорошие люди рискуют, но их игра всегда стоит свеч.
Лучше жить мало, чем долго.
Чем ближе цель, тем менее она желанна.
Маленький  город, что болото,  большой, что сумасшедший дом, трагедия для тех, кто чувствует, комедия для тех, кто размышляет, блаженство для равнодушных.
Время – деньги для тех, у кого они есть.
Точность – вежливость королей и оружие ювелиров.
Повсюду толкают тех, которые упираются, и  ведут тех, которые сами идут.
Добродетель, возведенная в принцип, перестает быть добродетелью.
Все, что есть, заслуживает забвения.
Кто вышел к людям, тот себе уже не принадлежит, его удел служить им.
Чтобы не быть скучным, нужно быть веселым и находчивым.
Есть идея – найди себе человека.
Есть только одна несправедливость – невозможность реализовать себя.
Нельзя быть недовольным уже потому, что жалеешь своих ближних.
Бывает, самое лучшее, что можно сделать для человека, это оставить его.
Клин клином вышибают, если человеку плохо, то должно ему стать в сто раз хуже, даже в тысячу раз.
Если берешь что, то  ничего не  теряешь, а если не берешь, то ничего не приобретаешь.
За все  в жизни приходится  платить, даже за комфорт.
Знать, значит, уметь, «наше знанье – сила и оружье!»(В. В. Маяковский)
Несовершенство прощают еще легче, чем достоинство.
Либо по-моему, либо никак, – каждый хочет играть непременно первую скрипку или никакую, забывая об оркестре и своей партии.
Занятие столь же полезно, сколько и необходимо.
Дальнего  смеривают одним взглядом, ближнего переваривают.
Видя чужие страдания, легче переносишь свои собственные, и это называется справедливостью.
 Людей всегда было больше, чем нужно.
Не очень хорошо думать, что все лучшее уже было.
Кто не хочет жить, тот перестает жить.
Это преступление – отдавать предпочтение книге, а не человеку.
Уметь хорошо сказать, значит, уметь хорошо думать, но хорошо думать и хорошо сказать – не одно и то же.
Кто меньше читает, тот лучше думает.
Личный опыт официальной доктриной не подтверждается.
Хорошие люди лучше нас только потому, что они пришли первыми и раньше нас.
За что было бы судить человека, если бы никому не было до него дела?
Чем больше живешь, тем больше переживаешь.
Если ты делаешь что за неимением лучшего, то полезность тут ни при чем.
Когда человек среди людей, не так заметно, что он один.
Простота граничит с грубостью, тонкость с извращенностью.
Мир таков, как есть, лучшие люди существуют как украшение рода человеческого, не будь их, всякий чувствовал бы  одно ничтожество.
Вера вырастает из неверия, не из предрассудков.
Все не так ясно, выдающиеся только намекают на существование лучшего.
Точно, если мира нам не изменить, то самое лучшее заняться собой.
Необходимость что-нибудь сказать ведет к соответственному результату.
Будь тиран всегда неправ, было бы не так обидно.
Бытие происходит из небытия.
Современного читателя можно уподобить золотоискателю.
Кто торопится сказать, тот пытается убеждать, не будучи сам убежден.
Добрые намерения легко отбиваются.
Есть нормальные и ненормальные, что делают нормальные? То же самое, но чтобы никто не видел.
Чтобы успешно работать, надо стать стайером, ибо работа это марафон.
Нужно ничего не хотеть, чтобы быть свободным.
Культура дает очень мало, но зато служит украшением.
Когда человеку не доверяешь, о слушать его становится очень трудно, просто невозможно.
Все можно, но не все необходимо.
Кровожадный необязательно становится вождем, но всякий вождь кровожаден  наверняка.
Большое только касается нас, маленькое поглощает.
Когда у человека есть что сказать, он предпочитает молчать, а когда не умеют сказать коротко, то говорят, как умеют, длинно.
Лучше помогать тому, кто ничего не знает, чем тому, кто знает все.
Нужно прочитать, как минимум, тысячу книг, чтобы понять очевидное.
Парадокс доказывается теорией вероятности и личным опытом.
Дилемма. Оставаться хорошим и погибнуть или стать плохим и жить?
Хорошие идут следом, скверные тянут за собой.
Отвечая на чужие вопросы, забываешь о своих.
Не страшен тот, кто сам не боится.
О Льве Толстом знает весь мир, но прочитали все его сочинения единицы.
Судя по отношению людей к братьям меньшим, мир жесток, нужно немало ума, чтобы скрыть это и немного, чтобы демонстрировать.
Благодарность это такое чувство, которое необходимо прежде всего тому, кто испытывает его.
Читать хорошие книги – самое лучшее, ты общаешься с автором, он с тобой нет.
Наши мечты ничего бы не стоили, если бы исполнялись тут же.
Даже самому честному свойственно испытывать свою исключительность.
Сказать красиво, значит, сказать почти что хорошо.
Все дети очень милые, но с кем остаются старики?
Как целое больше отдельного, так общее больше частного.
Только дети и старики думают, что раньше было лучше.
Советовать легко, в этом и ценность всех советов.
Самое дорогое, что есть у человека, его время, проходит незаметно, как вода сквозь пальцы.
Сущность невыразима, когда «вещь в себе», все остальное – только удачные попытки.
Посредственностей   беды не касаются.
Если сам достиг чего то, то первейшая обязанность – помочь низшим.
Кто мало хотел, тот немногого достиг, но самое дорогое, что есть у человека это мечта.
Все разрешается просто, стоит только взобраться на вершину.
Злые – смешные, веселые – страшные.
Следует прежде стать свободным, чтобы делать то, что заблагорассудится.
Время – деньги для живущего, в одной минуте – 60 секунд, в часе – 3600  , в сутках – 86 400, в месяце – 2 592 000, если учесть, что живем годы, то мы – богачи, а еще жалуемся.
Когда не можешь наказать кого-либо еще больше, то оставляешь его.
Свобода. Чтобы делать то, что хочешь, нужно оставить всех, но все же прежде нужно знать, чего хочешь.
Успех окрыляет, неуспех шокирует.
Циник – всегда грешник, он давно утратил невинность.
Герои и хорошие люди долго не живут, а все остальные  просто смиряются.
Жалостливые вершин не достигают, а если случается чудо, то в это никто не верит.
Кто не будет честно  заблуждаться, тот не будет искренно раскаиваться.
Смеяться и смиряться почти одно и то же.
Когда выхода нет, то  находится какой-нибудь выход.
Иметь мечту и довольствоваться тем, что есть – как это по- человечески!
Что говорить о жизни, когда и думать, бывает, опасно.
Немало качеств есть, достойных человека, кроме честности.
Крепок тот, кто не утешается.
Почитание нужно каждому человеку.
Принимай даримое равнодушно, потому что, во-первых, никогда не дарят самое дорогое,  во-вторых,  и благоговение со временем прокисает.
Достоинство человека это самое дорогое, что сберегается в трудную минуту.
Когда собираешься в избранное общество, остро чувствуешь необходимость быть хорошим, впрочем, хорошим следует быть всегда, чтобы не  вызывать подозрений.
Не тот страшен, кто знает кое-что, а  тот страшен, кто знает все.
Человек состоит из двух частей, чувствующей и размышляющей, когда размышляет, то не плюется, когда плюется, то не размышляет.
Маленький в обиде, большой – гордый.
Слабый добр поневоле, а сильный жесток –  все скверно.
Общественное мнение   есть наиболее распространенное, но наряду с этим, существует   и частное.
Есть силы, но нет опыта, а когда  накоплен   опыт, то силы уже  не те.
Будь у замечательного человека две головы, еще как то можно было  объяснить  его превосходство.
Иных обвиняют в непоследовательности, последовательность же сродни методичности, а последнее сродни постоянству и повторению.
Чтобы крикнуть  громче всех, следует взобраться выше всех.
Сами сильные впечатления сродни надписи, выбитой на камне.
Люди всегда  смотрели на горные вершины, когда видишь вершину, то хочется взобраться на  нее, а когда видишь замечательного человека, то хочется  походить на него, брать с него пример.
Критик  призван показать, что своим произведением хотел сказать автор.
Никогда человек не бывает таким равнодушным, как в архиважном деле.
Фортуна улыбается либо в последний момент, либо никогда, ошибки бывают простительные и непростительные.
Человек становился  бы гением, если бы  умел избегать ошибок.
Если женщина не может  стать матерью, то  легко может стать  змеей.
«Жди меня и я вернусь», –  журналист, поэт К. М. Симонов написал замечательное стихотворение, ставшее своеобразным гимном для миллионов солдат Великой Отечественной войны, но ждать, конечно, отнюдь не значит – ничего не делать.
Сомнения  только усиливаются, если ими поделиться.
По-настоящему не теряет тот, кто  не ищет, фортуна не жалует назойливых.
Критик поясняет,  что своим произведением  хотел сказать автор.
Нужно много знать, чтобы крепко сомневаться.
Пиво – хороший напиток, настолько хороший, что напиться им невозможно.
С хорошим человеком и молчать хорошо.
Смеющийся всегда прав, он, верно, часто падал, но зато  всегда вставал.
Не знаю, как ты, но я, зная, что высший судья бесстрастен, не хотел бы искать защиты даже у такого судьи, как Конфуций.
Когда идешь   к своей цели, не исключается возможность кого-то крепко зацепить.
Делать добро следует всем, без исключения, а врагам прежде всего, ибо это долг каждого порядочного человека, да к тому же еще и самое добро есть палка о двух концах.
Уж если человеком пользуются, то его первейшая обязанность заключается в том, чтобы быть простым и удобным в обращении.
Прощать врагам следует уже потому, что их действия продиктованы реакцией   самозащиты, точно также и гордость есть способ защиты от маленьких и назойливых.
Хвалить, то же самое, что и порицать, даже еще коварнее. 
Если человека  нарядить, окружить его вниманием и заботой, то он и, в самом деле, решит, что он достойный человек.
Никогда нельзя верить тем, кто кается, ибо все объясняется принципом: «Греши и кайся, не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасешься».
Человек не столько нуждается в утешении, сколько в том, чтобы его утешали.
Ненавистен враг твой, но мертвый страшнее.
Мне ненавистна всякая победа, ибо это всегда чье – то поражение – если я Будда.
Если никому нет до тебя дела, то о себе тебе следует позаботиться самому.
Когда человек остро чувствует необходимость отреагировать, что – то сказать, сделать,  но не может, то у него развивается невроз.
Взрослые это те же маленькие, только большие.
Еще такого не было, чтобы жертва сама не была во всем виновата.
Я считаю, что приобрел кое-что, а ты, что я имею больше, чем нужно.
На человеческие несовершенства опираются добрые  и достойные  на пути к своей цели.
Может быть,  и следовало бы казнить преступника, если бы, таким образом, все зло мира   искоренилось.
Все начинается с малого, а заканчивается  как обычно.
Трудно человеку воздерживаться от суждений, и в театре слез проливается больше, чем на войне или у эшафотов.
Человек это тот, кто  всегда выбирает узкий путь.
Может быть и нельзя сказать, что Бога нет, но нельзя сказать и то, что он есть,  потому что  люди не знают его, хотя утверждают, что знают.
Кто хочет прослыть знающим, тот должен поносить всех.
Всякий, кто научается читать, потихоньку начинает писать или  остается читателем.
Советовать  вообще  нелегко, а следовать советам еще труднее.
Больше  других имеет тот, кто ни в чем не нуждается.
Нетрудно заметить, что все люди делятся на две категории.
Все, что доступно,  уже  неинтересно.
Я, конечно, не знаю, как ты считаешь, но, думаю, что я прав.
Большое  складывается из малого, но порядок  не мелочь.
Дети становятся   особенно дорогими, когда  перестают в нас нуждаться.
Крепость  творения определяется его  способностью выдерживать критику.
Когда человек виноват, когда запутывается, когда не знает что делать, тогда он особенно беспощаден.
Великие люди потому великие, что признают самые  простые вещи, по сути, даже червь мог бы сказать  так: «Я есть!»
Цивилизация есть смешение  успехов просвещения с самым дремучим невежеством.
Это даже подло – не видеть ничего хорошего в  том, что было.
Гуманист это Человек с большой буквы.
Сказки  любят  все, не потому ли что они позволяют забывать о себе?
Культура это всегда какая-то высота.
Искусство, если оно настоящее, почти ничем не отличается от натуры.
В большом деле мелочей не бывает.
Лучшее это часто то, о чем все говорят, но никто не следует.
Я вас нисколько не люблю, нисколько даже ненавижу.
Существует только два мнения – моё и неправильное.
Мы пользуемся плодами тех   сеятелей, которых уже  давно нет на земле.
Не будь цензуры, кто бы стал соблюдать  рамки приличия?
Жизнь дает всем, но не все умеют взять.
Если ошибку нельзя исправить, то это уже не ошибка, а глупость.
Где попросишь, там и слезешь.
У человека два великих  дара: дар говорить и дар молчать.
Суд истории, может быть, и справедливый суд, но всегда несколько запоздалый.
В своем деле каждый должен быть Наполеоном.
Культура учит не делать другому больно.
Дом  это место, где тебя ждут.
Совесть счастью не помеха.
У каждого фельдмаршала свой Измаил.
Развестись это все равно, что вернуться  к исходному состоянию.
Шутки любят все, но не все их понимают.
Мудрым быть лучше, чем бедным.
В чужом доме все вещи разбросаны.
Любимое дело работой не называют.
Жалеть о прошлом, это все равно, что стрелять в белых лебедей.
Высота человека определяется не ростом, а величина не весом.
Горе водкой не зальёшь.
Три вещи не  даются человеку даром: победа, деньги и власть.
Жизнь это краткий миг счастья.
Счастье подобно птице,   и какая же  птица любит оставаться в руках?
Сделать подарок, значит, уйти так, чтобы остаться.
Человек есть то, что мы о нем думаем.
Правда, как лекарство:   то и другое одинаково горько.
Переписывать историю это все равно, что делать ее.
Человек это тот, кто имеет мужество быть самим собой.
Где любовь, там и брак.
Утром мысли, как пруд, чистые и глубокие.
Чем больше думаешь, тем больше ненавидишь, потому и любовь недаром считается лучшим видом безумия.
Человек это слабое звено в долгой цепи эволюции.
Жизнь летит птицей, когда человек  занят,  ползет, когда он ничего не делает  и заканчивается, когда он умирает.
Человек это тот, кто  даже у вечности  крадет мгновения.
Новое это то, чего никто не понимает, а старое это то, что знают все.
В глубине каждого старика копошится еще ребенок, а  в глубине  всякого маленького – великий человек.
Делая себе Имя, человек строит свое будущее.
Слава уму! Но часто нужно иметь больше мужества, чем ума.
Ирония это когда говорят «да», имея ввиду  «нет».
Дети вырастают, а боль остаётся.
Подумаем, если мы  будем плакать, то что останется нашим врагам?

Вместо вывода (3.1)

• Где собственность, там и власть.
• Иметь свое лицо, значит, быть непохожим на других.
• Правила существуют для других.
• Повсюду успеха  достигает тот, кто заботится о других.
• Нести ответственность, значит, отвечать за другого.
• Есть человек и есть человек, у одного главным является принцип: капля камень долбит, у другого: лучшая защита это нападение.
• Человек никогда не уходит от себя,  даже идя к другому, он ищет себя.
• Искусство призвано очеловечивать действительность.
• Культура это то, что задавливает в человеке  зверя.
• Опыт  всегда горький, сладок плод.
• Если природу нельзя изменить, то следует жить в согласии с ней.
• Будущее приходит в снах, настоящее умирает в прошлом. Мы умираем в наших родителях и живем в наших детях.
• Необходимость, а не добрая воля – великий двигатель прогресса человечества.
• Самое распространенное мнение оказывается самым живучим.
• Острый ум это  всегда ум  направленный.
• Если Человек  - это мир, то задача заключается в том, чтобы открыть его для себя.
• Если бы честь для человека была дороже жизни, как это провозглашается, то род людской давно бы вымер.
• Терпение,  конечно,  добродетель, но необходимая.
• Человек это тот, кто стремится к полноте.
• Мало быть злым, надо еще быть точным.
• Неравенство оправдывается своим существованием.
• Человек это тот, кто совершает невозможное.
• Сказать, что человек находится под впечатлением или испытывает непонятные ощущения, значит, ничего не сказать, уже потому, что он всегда, пока жив, что-то такое ощущает, и весь он есть ощущение.
• Существующая на Востоке в течение тысячелетий практика наглядно показывает, что духовные упражнения играют важную роль в жизни человеческого индивидуума.
• Каждый человек обладает неким скрытым потенциалом, о мощности которого не догадывается сам, задача состоит в том, чтобы пробудить его к жизни. 
• Победа приходит к тому, к тому умеет радоваться.

3.2 Дискурсивные положения о бытии

Для человека чувства всегда ближе, разум теряется вдали, возьмем, к примеру, строчку А. С. Пушкина: «На свете счастья нет, но есть покой и воля»(100.189), –  это действует не столько на ум, сколько на чувства. Там, где начинается чувственность, кончается всякий спор, – замечал Л. Фейербах.
Если учесть, что начало и конец суть важнейшие моменты бытия, то прочитав лишь несколько строчек книги, всякий  порядочный читатель легко определит для себя степень полезности или нужности дальнейшего чтения. Вопреки известному положению о том, что хорошее начало – половина дела, как это представляется, на самом деле, есть не только половина, но и все дело. Еще Аристотель отмечал: «Начало – это, по всей видимости, больше половины всего дела…»(130.78). Все – в одном, и одно – во всем. Но лучше заметил это русский поэт Ф. И. Тютчев:
Час тоски невыразимой,
Всё во мне, и я во всём.
Один древний мудрец, когда его осенило, вскричал: «Эврика!», что означало: «Нашел!»;  Декарт выразился более сдержанно: «Я мыслю», - ты, казалось бы, существуешь и не существуешь. Л. Фейербах рассматривал эту проблему несколько иначе: «Моя совесть есть не что иное, как мое  Я, ставящее себя на  место оскорбленного Ты»; «Истинная диалектика не есть монолог одинокого мыслителя с самим собой, это диалог между Я и Ты»(130.729,731). Ф. Ницше свое отношение к данной проблеме тоже выразил предельно ясно: «Горе, если мы столкнемся и все кончено, если мы упадем». Наш, почти что современник, заявил еще более определенно: «Я бунтую, следовательно, мы существуем» (А. Камю, Бунтарь, с.167). «Я и Ты» в вечном противоречии: «О нашей мысли обольщенье,/Ты, человеческое Я»(134.134). Есть люди, и есть люди. Одни смотрят во все глаза, но ничего не видят, потому что у них нет ничего своего –  ни своего «я», ни своего стержня, ни своих мыслей. Другие, не смотрят, но все видят, обладая, наверное, неким внутренним  зрением, чутьем. По замечанию Т. И. Ойзермана, «жизнь прекрасна вопреки  очевидности» (Вопросы философии. 2005, №5, с.19), и счастье, если можно  повторить вслед за поэтом: «Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!». Фауст, в одноименной трагедии Гёте, вступая  в договор  с Мефистофелем, говорит:
По рукам!
Едва я миг отдельный возвеличу,
Вскричав: «Мгновение, повремени!» -
Все кончено, и я твоя добыча,
И мне спасенья нет из западни.
(30.т.2.61)
И снова по живому:
Наследовать  достоин только тот,
Кто может к жизни приложить наследство.
Но жалок тот, кто копит мертвый хлам,
Что миг рождает, то на пользу нам.
(30.т.2.31).
Как  завещание звучат следующие  строки:
Брось вечность утверждать за облаками!
Нам здешний мир  так много говорит!
Что надо знать, то можно взять руками.
Так и живи, так к цели и шагай,
Не глядя вспять, спиною к привиденьям,
В движенье находя  свой ад и рай,
Не утолённый ни одним мгновеньем!
(30.т.2.418-419)

Не забудем, Фауст в непрекращающейся борьбе с Мефистофелем, который (дело близится к финалу) говорит вполголоса:
На этот раз, насколько разумею,
Тебе могилу роют – не траншею.
(30.т.2.422)
И, тем не менее, наш Фауст поёт и на краю могилы, как бы торопясь сказать самое главное:
Лишь тот, кем бой за жизнь изведан,
Жизнь и свободу заслужил.
Так именно, вседневно, ежегодно,
Трудясь, борясь, опасностью шутя,
Пускай живут муж, старец и дитя.
Народ свободный на земле свободной
Увидеть  я б хотел в такие дни.
Тогда бы мог воскликнуть я: «Мгновенье!
О, как прекрасно ты, повремени!
Воплощены следы моих борений,
И не сотрутся никогда они».
И, это торжество предвосхищая,
Я высший миг сейчас переживаю.
(30.т.2.423)
Не исключено, что Ф. И. Тютчев читал трагедию Гёте в подлиннике, потому что откликнулся на нее  стихами «Из «Фауста» Гёте»:
Звучит, как прежде пред тобою
Светило дня в строю планет
И предначертанной  стезею,
Гремя, свершает свой полет!
Ему дивятся серафимы,
Но кто досель его постиг?
Как в первый день, непостижимы
Дела,  Всевышний, рук твоих!
(134.53)
Может, критика для того и существует, чтобы не обходить вниманием ни одно достойное его сочинение? Учителем здесь стал уже Демокрит, когда его спросили об Истине, то мудрец  ответил не лукаво: «Я смеюсь». Многочисленные свидетельства и легенды говорят о нем как о «смеющемся философе», настолько несерьёзным ему казалось  все, что делалось всерьез». Великий Ф. Шиллер в стихотворении «Философы» высмеял самого  Канта:
«Сомнение совести
Ближним охотно служу, но – увы – имею к ним склонность.
Вот и гложет вопрос: вправду  ли нравственен  я?
Решение
Нет тут другого пути: стараясь питать к ним презренье
И с отвращеньем в душе, делай, что требует долг.

Данное стихотворение, – указывают далее авторы  главы, –свидетельствует о том, как неправильно кантовская этика истолковывается»(137.279). И. В. Ф. Гёте по адресу другого немецкого философа, ученика Канта, иронично-проникновенно замечал:
Вот назначенье жизни молодой:
Мир не был до меня и  создан мной.
В этих двух строчках, можно сказать, вся критика субъективного идеализма И. Г. Фихте. Хотя, действительно, для влюбленных, кроме них двоих, больше никого и  ничего в мире не существует.
 Не исключено, что смеяться над другим – стихия человека? (эпиграммы, пародии, художественные произведения Н. В. Гоголя, М. Е. Салтыкова-Щедрина, М. Твена и др.)  Может быть, смеясь, он  сам становится лучше? Возможно, если это смех сквозь слезы, не иначе. Высмеять же просто так, чтобы посмеяться, вряд ли это достойно человека. Если  принять столкновение мнений за движение  вперед, то  возражений не может быть. Но не является  ли критика еще, порой, ложкой  дегтя в бочку меда?

Молодые люди торопятся к финалу, зрелые понимают, что он неизбежен.
У молодого  есть сила, у зрелого – опыт.
Какое дело людям молодым до всей науки? Не видят ничего в ней, кроме скуки.
Не дети маленькие, это мы молодые.
Молодые люди отличаются от зрелых тем, что у них еще есть надежда.
Молодые люди живут надеждами  на будущее, зрелые  прошлым.
Возрастая, молодой человек  полон удивления: «Как этот мир мог существовать без меня?!» – а «склоняясь и хладея», недоумевает: «И как они будут жить без меня!?»
Верно замечено, что единственный недостаток, который скоро проходит, это молодость.
Молодые еще не столько могут, сколько хотят.  Старые наоборот, еще могут, но уже не хотят  тогда становятся мудрыми, но что толку от такой мудрости, когда нет никакого влияния.
Когда все прошло, то  самое время подумать – а что же, собственно, было?
«Есть много на свете мелодий чудесных» (см. эстрадный монолог «Молодость»), – но мы выбираем одну, – если мы не узнали какое лекарство самое лучшее, значит, мы так ничего и не поняли. Так что прежде чем идти, то неплохо выбрать для  себя цель, твердо уяснить чего ты хочешь: «Но скажите же мне, братья мои: если человечеству недостает еще цели, то, быть может, недостает еще его самого? – Так говорил Заратустра»(90.43).
Молодости свойственно заблуждаться, прозрение наступает в свое время, но что в том  толку?  – чем меньше жить нам остается, тем легче все нам удается.
Молодые люди и пожилые  различаются, кроме прочего, еще и тем, что первые еще могут обманываться, а вторые уже нет.
Лучший способ, чтобы скрыть смущение – ответить шуткой, это все равно, что передать другому, но  для этого нужно быть  упругим.
Шутка это попытка взять инициативу в свои руки.
Никакая шутка не делает мир лучше, зато наш внутренний мир  становится совершенным.
Шутка - хорошая приправа к любому блюду.
В каждой шутке есть доля правды, поэтому шутников никто не принимает всерьез.
Шутка – своеобразное испытание на прочность, не всякий способен  пошутить и не всякий готов выдержать шутку.
Если в каждой шутке есть доля правды, то  что есть в правде?
Лучше потерять царство, чем чувство юмора.
Когда ничего нельзя изменить, то самое лучшее это пошутить, – и пусть только  кто-то попробует сказать что шутить  бесполезно – в юморе никто не замечает печали.
Юмор, как  и всякое другое ценное  качество, встречается  гораздо реже, чем  считают.
Когда говорит клоун, то сразу видно, что он шутит, а когда говорит серьезный человек, то никогда не поймешь, шутит он или говорит правду.
 Молодые люди это те, которые много обещают (кому же верить, как не им?), что же касается пожилых, то их лицо является их визитной карточкой. Начало жизни, молодость можно сравнить с опьянением, а вторую половину жизни - с отрезвлением, великий поэт Востока  А. Навои писал: «Старость – это похмелье от вина юности»(122.436). Великий русский поэт  М. Ю. Лермонтов  выразил философский  смысл  жизни так:
Мы пьем из чаши бытия
С закрытыми очами,
Златые омочив края
Своими же слезами;
Когда же перед смертью с глаз
Завязка упадает,
И все, что обольщало нас,
С завязкой исчезает;
Тогда мы  видим, что пуста
Была златая чаша,
Что в ней напиток был – мечта,
И что она – не наша!
(66.89)
Средневековый мусульманский поэт, звезда Востока, аль-Газали писал: «Надежда – это ожидание человеком того, что им любимо. Если ты подумал о будущем и оно завладело твоим сердцем, это называется ожиданием. Если ожидание ненавистно, то в сердце возникает боль, именуемая страхом или боязнью. Если оно любимо, и сердце занято им, и оно составляет предмет дум, в сердце возникает удовольствие и радостное удовлетворение. Это и есть надежда» (122.38 -39).
Когда говорят, что этот мир для молодых, то это не совсем так и, конечно, тем более не для пожилых, и когда повторяют давно сказанное, что все к лучшему в этом  лучшем из миров, - то и это не совсем так, потому что звучит, скорее, как желанное, чем действительное, просто этот мир для лучших.
Маленькие дети знают еще очень мало, но они счастливые люди, есть даже такая  детская страна, но они начинают  сознавать  это много позже, так уж устроен человек, что в начале пути его взор устремлен в будущее, а во второй его половине - в прошлое.
«Как быстро летит время!» – не может сказать это тот, кто еще не жил.
Скажи молодым людям, что вся жизнь – только миг, и что все очень скоро пройдет, - они ужаснутся, впрочем, какое им до этого дела, ведь они находятся в счастливом неведении.
Все люди смертны и, возможно, «чей-нибудь уж близок час», но посмотрим как живут они – чтобы там ни было, сколько бы их ни ушло перед тем в вечность, молодые люди  живут так, будто это их не касается.
Если молодой человек  поступает дурно,  то, скорее всего, с отчаяния он делает это – будем же благосклонны к отчаявшимся,  если мы лучшие!
Кто  хочет жить долго,  тот пусть  ко всему относится легко, если может. В стихотворении М. И. Цветаевой «Идешь на меня похожий…» есть такие строки:
Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
(144.38)
Молодой человек может переживать бурное негодование, восторг, ненависть, любовь, даже гнев, но немолодому человеку  присуще, скорее, надеть ту или иную маску, нежели испытывать чувства, которые он порой просто демонстрирует.
Трудиться никогда не поздно (и не рано), но в молодости человек витает в облаках, в зрелости силы уже не те, а в старости их еще меньше, поэтому самые умные люди  те, которые смеются.
Любые виды наркотических средств, от марихуаны или  анаши до самых привязанностей и привычек есть способ ухода человека от действительности, но самое страшное, это когда к этим способам прибегают молодые люди.
Не потому ли любят молодых во всех их свободных проявлениях, что узнают в них самих себя?

Отмечать юбилей – дело хлопотное, чужой  приятно, свой грустно.
Дело в том, что никто не смотрит на человека с таким вниманием, как он сам на себя, отсюда всякие недоразумения.
Примеры находятся сотнями, когда дело ясно, а вопрос решен.
Чем меньше мы знаем, тем яснее представляется дело.
У того, кто делает свое дело, нет оснований для ненависти.
Кто умеет хорошо сказать, тому нет необходимости  еще и делать что – то – он свое дело уже сделал.
Если    представить дело невозможным, то как найти на него охотников?
Человек бывает добр два раза, когда ему хорошо и когда он сделает свое дело, нет,   один раз.
Если дело нельзя завалить, надо его перепоручить.
Нет ничего святого, когда дело идет о выгоде.
Чтобы делать свое дело, недостаточно иметь свободное время, нужно еще, как минимум, быть обеспеченным.
Когда сделаешь свое дело, тогда сделать человеку доброе вдвойне приятно.
Нужно отрешиться от всего, что мешает делать свое дело – ужасно дорогая плата.
Когда делаешь свое дело, тогда и понимаешь, что истина всегда конкретна, что нет, и не может быть готового решения на все вопросы.
В принципе все  возможно, но дело решают частности.
Кто сделал свое дело,  посадил дерево, построил дом, воспитал сына, достиг цели, тот простит всех.
Волк ест ягненка, лев зубра, тигр антилопу и никому не приходит в голову, что хищники и их жертвы делают одно дело, что всегда кто то кого то ест.
Дело в том, что плохие уходят, а проблемы остаются.
Всякий раз, когда дело нужно завалить, его  кому – то поручают, что тогда  мы имеем?
Если бы   дело заключалось в том, чтобы говорить одну только правду, то люди ничего бы не слышали, кроме правды.
Каждый считает для себя делом чести  коснуться большого человека, засвидетельствовать свое почтение.
Кто занят делом, тот о вечности не думает, и «Кто наблюдает ветер, тому не сеять; и кто смотрит на облака, тому не жать»(12.Еккл 11:4).
Для обыкновенного человека наполнение своего желудка есть дело более важное, чем мир во всем мире.
Известно, что помогать другому – дело заведомо неблагодарное и все же сколько людей помогают другим, причем, чем больше те злятся, тем приятнее делать доброе.
Нужно стать миллионером, чтобы заниматься любимым делом.
Красота, конечно, спасет мир, все дело в том, что считать красивым.
Все рассуждения вообще, может быть, и хороши, но дело решают частности.
По замечанию Гёте: «На скорлупу и на ядро бесцельно/ Делить природу: все в ней нераздельно…»(120.305), – если вы сделали доброе дело, и никто об этом не узнает, то оно таким и останется, но перестает быть добрым, когда о нем узнают другие.
Кто узнал свое дело, понял свое предназначение, перед тем открылись неведомые дали – и здесь нет места страху.
Когда говорят, что вот это зло нужно вырвать с корнем, то понимают, что все дело в корнях, и вырывают, но человека, не корни.
Если делать все правильно, тогда совесть будет чистой, но прежде чем хорошо поступать, следует хорошо думать, а это невозможно без того, чтобы не думать о других. И все же: человек еще никогда не оправдал возложенных на него надежд.
Люди делятся на тех, кого мучают угрызения совести и на тех, у кого эта совесть всегда чистая.
Когда человек поступает по совести, то он поступает по совести, а когда по долгу, это совсем другое, в Библии  указывается: «…с чистым по чистоте его, с лукавым по лукавству его»(12.2 Цар.22:27).
Кто-то заметил: «Писать для детей нужно так же, как и для взрослых, только еще лучше», – но обычно для детей пишут  смелее, проще,  понятнее.
Надо смело бросаться  в самую  гущу боя, тем более, что другого пути нет.
Смелым называют того, кто додумался, а трус это всегда глупец.
Быть смелым, значит отбросить всякую скромность,  особенно  ложную.
Смелый не знал, что это опасно, потому и  сделал, а трус знал и потому ничего не сделал – лучше быть смелым.
Смелость нужна не только для того, чтобы идти в бой, но, порой, и для того, чтобы ставить вопросы.
Смелость, по сути, естественно вытекает из всего хода мыслей, но люди обычные видят в этом нечто чудесное, не понимая, что смелость есть не что иное, как необходимость.
Чтобы погубить дело, надо его перепоручить.
Если человека мучит совесть, то пусть он утешится, пусть даст отдохнуть и совести.
Смелость нужна не только, чтобы хорошо умереть  но и для того, чтобы хорошо жить, кого же следует больше жалеть, тех, кто умер или тех, кто еще жив?
Познавая, человек срывает покров с тайны, но природа не любит открывать своих тайн и жестоко мстит смельчакам: «Потому что во многой мудрости многая печали; и кто умножает познания, умножает скорбь»(12.Еккл.1:18).
Человек становится решительным не прежде, чем исчерпываются все другие способы убеждения, т.е. и решительность, и уверенность, и смелость являются  способами убеждения.
Кто следует предрассудкам, тот несвободен, чтобы преодолеть их, нужна смелость, а смелый достоин бессмертия.
Жизнерадостность – существенная черта человеческого существования.
Первый признак болезни – отсутствие радости.
Если жена есть, то есть  и беда, если жены нет, то нет ни беды, ни радости.
Быть щедрым, значит, делиться с радостью.
Лучшим оказывается тот, кто умеет радоваться за  других - и не напрасно, потому что, в таком случае, и другие будут радоваться за него.
Парадокс. Люди издавна искали (и может, даже находили) эликсир бессмертия, иному и трех жизней было бы мало – так любит он жизнь и столько у него дел! А другой не знает, как ему прожить и то, что отпущено, и с радостью бросается в бой.
Если бы человек принимал мир таким, как он есть, то в его сердце никогда бы не нашлось места ни радости, ни горю, ни веселью, ни печали, ни  унынию, ни гневу, но он кричит: «За что мне выпадают такие страдания?! За что меня Бог так наказывает?!»
Человек  это тот, кто умеет радоваться.
Если у человека нет оснований  для  радости, то не больше  их и для печали.
Радость это печаль наоборот.
Кто в этой жизни не умел радоваться, тот не умел жить.
Есть только одно благо – богатство и только одно зло – бедность.
Если бы богатые были хорошими, а бедные честными, то бунтов и революций не было бы.
Больше всего  племянников оказывается у богатых и  прославленных людей.
Если природа так богата, то почему ее дети такие бедные?
Глупыми называют тех, которые подают советы, не имея гроша в кармане.
Время – деньги, – нужно знать цену тому и другому, чтобы заметить это, как можно было  бы сказать: «Время – самое большое богатство», – если бы его не крали безбожно?
Богатому просить легко, бедному  невозможно, первый дарит себя, второй всегда одалживается.
Родные это такие  ближние, от которых некуда деваться, когда мы богаты, и  которых нет, когда мы бедны.
Если человек не может вспомнить что – то хорошее, значит, он все забыл. Лучше  оставаться  бедным, но хочется быть богатым.
Богатые  такие же, как и бедные, только лучше.
Бедному с богатым  судиться - только людей смешить. Вот и украинская поговорка гласит: «Бiдному з багатым судыться – то краще в морi утопиться».
Богатые строят свой рай на земле, бедные на небе.
Может быть, правы те,  кто говорит, что для нас лучше быть бедными, но тогда следует быть довольным собой, иначе это бесполезно.
Когда о смерти говорит пожилой человек, то это очень грустно (ибо напоминает о бренности всего живого), но когда погибает молодой человек, то это страшно, ибо он еще не успел по – настоящему понять, для чего приходил в этот мир.
Чего больше всего на свете боится богатый? Больше всего на свете он боится потерять свое имущество. Чего боится бедный? Ничего. Кто же счастливее? Трагедия человека не в том, что он  сделал мало, а в том, что он хотел больше, счастливее же прочих тот, кто не предавался пустым занятиям и бесплодным раздумьям.
У бедного человека одни проблемы, а у богатого совсем другие,  еще большие.
Самое дорогое, что есть у богатого, это его богатство, а у бедного самое дорогое, это его жизнь.
Вселенная бесконечна, а человеческая благодарность всегда имеет свои границы, потому  тот юноша и отошел опечаленный от Христа, что не мог, по Его совету,  раздать  все свое богатство нищим(юноша отошел  с печалью  – см. 12.Мф. 19:22).
Он может быть богат и даже очень, но не настолько, чтобы его аппетиты и желания полностью удовлетворились.
Как мало то. что вызывает у человека радость, как много то, что вызывает у него печаль.
Страх и трепет. Человек прибегает к употреблению различных наркотических веществ в двух случаях – в горе и в радости – не стремится ли он к равновесию?
Несмотря на сверхпрочные материалы  летающей конструкции, ни на сверхнизкие температуры,   ни на высоту, ни на высокую скорость, ничто не может заставить человека отказаться от полета.
Предубеждение, это когда отметают все, что связано с числом «13». В связи с этим, известный писатель заметил: «Если ваш сын  родился 13-го, значит, это счастливое число».
Сказать, что великие люди живут для блага человечества, значит, ничего не сказать, сказать, что они не  могут иначе, значит, сказать кое-что.
Культура это память, – но со временем начинает изменять  даже память,  оказывая медвежью услугу.
Болезнь есть следствие отклонения от нормы.
Творить, значит, создавать, человек – творение,   подло видеть в нем одно несовершенство.
Будь в  человеке доброго столько  же, сколько и злого, все было бы еще не так плохо, но, «не перегнувши, палки не  выпрямить», вот ее и перегибают совсем уже  по-русски:
Коль любить, так без рассудку,
Коль грозить, так не на шутку,
Коль ругнуть, так сгоряча,
Коль рубнуть, так уж сплеча!
(132.314) – и никаких полумер, никакой неопределенности!
В чем, в чем, но русскому человеку нельзя отказать в прямолинейности, действительно, уж если бить, то наверняка или никак.
Умением сказать отличается образованный от необразованного, лучше других служит себе  тот, кто служит многим.
Человеку должно быть очень плохо, чтобы быть невыносимым.
Когда  уже  ничего  не может помочь, тогда помогает то, что не может помочь, написано в  Библии: «…человек раждается  на  страдание, как искры, чтоб устремляться вверх»(12.Иов.5:7), зачем  тогда ему вообще было  рождаться, если так?
Если есть те, которые наносят самые чувствительные удары, то это ближние, они делают это нечаянно и по всем правилам.
Если хорошего много не бывает, значит, то, о чем мы много думаем, нехорошо.
Человека сбить с толку можно легко, когда он делает правильно, следует говорить: «Нет, неправильно», – а когда неправильно, то  иначе: «Хорошо», – если полученный эффект закрепить, то он и сам вконец запутается.
Трудиться лучше, чем спать.
Люди никогда не нападают  на других людей первыми,  но всегда только защищаются  и  даже  самое нападение считают лучшей защитой.
Очевидно, если бога нет, то все можно, с другой стороны, если  окончательное разбирательство наступит на небе,  то здесь и сейчас можно все.
Только большому авторитету позволены  безапелляционные заявления.
Когда взору открываются прелести, то трудно удержаться от восхищения.
«Кто хочет служить богу, тот пусть служит человеку», – сказал Вивекананда или  кто хочет жить,  тот  должен с удовольствием служить.
Лучшее долго  не живет.
Паразиты существуют не без оснований, пия лишнюю кровь.
Когда впереди большая цель, тогда легко, как  бы раскалывая орехи, преодолеваются все препятствия.
Гордым хочет быть всякий, но не всякий имеет достаточно оснований для этого.
Шутить следует столько, сколько можно и сколько хватает сил.
Кто может –  делает,   кто не может – негодует.
Природа – мать не имеет никаких обязательств перед человеком.
Давно известно, что «поэты много лгут», потому и столько поэтов.
Так как никто не откроет ничего нового, то  первейшая задача  заключается   в том, чтобы  изучать, знать и передавать  то, что  открыто.
Может быть, бедняк в чем – то и выигрывает в сравнении с правителем, но, несомненно, проигрывает во много раз больше.
Пусть сторонний наблюдатель  посмотрит на торжество победителя, на горе побежденного и воздержится от суждений и комментариев.
Когда  человек становится известным, то напечатают  даже  то, чего бы никогда не напечатали.
Один обращен назад, другой весь в будущем и никто не хочет видеть настоящего.
Давать вообще следует от избытка, а если его нет, то последнее.
Успеха достигает  не тот, кто учился, а тот, кто научился, главное не профессия, а призвание, важен результат, он всегда упирается в небо.
Неоцененное  достоинство перестает быть достоинством.
Если за душой ничего нет, значит, она еще зеленая, а  что созрело, то упадает, всякая личность – Человек, но не всякий  человек – личность.
Подобно тому, как мы есть то, что мы едим, мы есть то, что мы читаем.
Не заслуживает внимания то, что легко:  «Это неважно, и потому так интересно», – заметила Агата Кристи.
Хорошее трудно, доступное легко.
Человека всегда надо жалеть,  хотя это ему и не помогает.
Человек исповедует два принципа, первый:  «Под лежачий камень вода не течет»; второй: «Капля камень долбит», – даже один…
Помня известное: «Кто не успел, тот опоздал», – многие боятся  не успеть, между тем, не опоздать, еще не значит   успеть.
Верят  не тому, что услышано, а  тому, что подслушано.
Вергилий сказал: «Новый век настает, другое рождается время», - или если время начинает изменять  человеку, значит, его время кончилось.
Человек расплывается в улыбке  скорее, когда кто то плачет, – это и есть его реакция самозащиты.
Спешите делать добро, хотя благотворительность это не выход.
Как известно, человек  имеет пять органов чувств, а шестой – разум или интуиция, и если второе, то что это такое?
Человек не может быть прекрасен   сам по себе, но только в поступке.
К большому человеку лучше всего не подходить близко, будь это возможно и не так интересно.
Когда человек улыбается, то кому какое дело  до того, что у него в душе?
Когда кто-то умирает, то невольно возникает вопрос: для чего жил человек?
Плохо, когда есть все, а мира нет, «что толку для человека, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит»; «Душа не больше ли пищи, и тело – одежды?»(12.Мф.6:25)
Никому нельзя верить вообще, в том числе тем, кто обещает рай на земле.
Один человек всегда такой, как есть, а многие уже толпа.
Охотнее всего мы прощаем тем, кому прежде причинили немало зла, «просто так, по ходу жизни», не испытывая даже особой ненависти.
Люди «…как прах, возметаемый  ветром»(12.Пс.1:4), – подует  ветер,  и нет  их, а предрассудки живучи, не странно ли?
Если человеку не дуть в уши, то как  ему тогда узнать, откуда дует ветер?
Мне твоей беды не надо  и никуда не деться от своей.
Большие люди должны уметь построить себе ограду, чтобы защититься   от назойливых.
Человек вообще малопривлекательное зрелище, впрочем,  речь идет только о настоящем  человеке.
Беда в том, что нам жалко хороших и совсем не жалко плохих.
Тут так: кто кого обманет, так что выбора у меня нет.
Кто не волнуется, тот уже не человек.
Кто прожил свое, тот  живет ради внуков.
Кто сделал плохое, тот сделал и хорошее, и наоборот.
Глядя на иного человека, сердце кровью обливается.
Иногда необходимо  иметь мужество, чтобы жить.
Хорошие люди это всегда хорошие актеры, а плохие    это всего лишь плохие актеры.
Человек удивительно легко научается плохому, и с превеликим трудом хорошему,  и все потому, что не знает – что такое хорошо и что такое плохо.
Рабство, безусловно, было бы невозможно, не будь слуги  отнюдь неплохими людьми, да к тому же еще и очень нужными, и работящими,  и трудолюбивыми, и добрыми, и исполнительными, и честными и, что самое главное, не будь они, как люди, достойными если не уважения, то, хотя бы жалости.
Не будь газет, многие разучились бы читать, а также им следовало бы подумать о том, чем занять или как убить свое  время.
Требовать от подчиненного творческого подхода к делу это все равно, что пытаться заставить его сделать то, что следует сделать самому.
Когда ничего нельзя изменить, то вспомни следующие строки:
Умей  смеяться, когда грустно,
Умей грустить, когда смешно.
Умей казаться равнодушным,
Когда в душе совсем не то.
Все  для человека,  а  для мертвых  память.
Так как от великого до смешного только один шаг,  то  все лучшее с  легкостью  делают смешным, подобно тому, как если когда идея овладеет массой, то станет ничем,  как если бы одно  целое разъять на множество  частей  и  затем  вручить каждому  его  часть.
Кто прославился,  тот  жил  не напрасно и жертва  его принята.
На милосердие способен  почти  каждый, но не все готовы понять это.
Есть люди и есть люди, одни предпочитают больше говорить, чем делать, другие наоборот.
Если я сделал все, что  мог, то я все-таки, еще ничего не сделал, ибо задача заключается в том, чтобы совершить невозможное.
К  вечности можно только прикоснуться.
Человеку помочь невозможно, за него можно только болеть.
Никто не хочет верить в плохое, поэтому люди предпочитают обманываться.
Большое дается  с трудом,  маленькое прилипает легко.
Своя  собственность не дает покоя, а чужая вызывает восхищение.
Мстить это по человечески, а прощать –  по-божески.
Культура родилась из восхищения перед  природой.
Из всех птиц и животных только орел, лев и касатка  свободны в своем праве на охоту.
Люди платят самое дорогое за желание  обладать.
Гиподинамией вызываются болезни одного порядка,  а психоэмоциональными перегрузками совсем другие.
Нужно быть в какой то степени ненормальным, чтобы творить.
Тут так: либо бей, либо терпи, мужество состоит не в том, чтобы не терпеть поражения, а в том, чтобы не жаловаться.
Публика это те, у которых почти невозможно вызвать восхищение и аплодисменты, и  которые  всегда готовы подбросить свою вязанку хвороста в подготовленный для твоего сожжения костер.
Человек это тот, кто ногами уходит в землю, а головой упирается  в небо.
Красивое лучше доброго, не потому ли что заметно?
К работе следует относиться соответственно.
Помогать  бедным  такая же обязанность   порядочного человека, как и всякая другая.
За  все приходится расплачиваться, даже за короткую память.
Речь лучше короткая, а память хорошая.
Прежде чем сделал первый шаг, ты уже у цели, прежде чем открыл рот, ты уже все сказал  или  кто  хорошо начал, тот  хорошо  смеется.
Жалеть  человека, когда  ему можно помочь, не  следует.
Никогда не просят у того, у кого  можно взять; предают только свои, припоминается известный принцип трех «не»: не верь, не бойся, не проси.
Надо  глубоко тронуть человека или наступить на него, чтобы он, наконец, заговорил.
Культура очень мало отличается от не культуры, когда речь идет о природе человека.
Не следует желать себе облегчения участи, ибо легко  становится только перед концом.
Человек это  ревнивец похлеще самца.
Сегодня нормальные  люди  книг не пишут и, тем  более, не читают их.
Когда человеку верят,   то силы его, как минимум,  удваиваются.
Не делай добра, не  будет зла,  а   если сделал доброе,  то о чем  жалеешь?
Зло  рождает зло, но почему  добро не рождает добро?
Историю  изучают  для   того, чтобы спокойно  смотреть в будущее.
Мое это святое, а твое, значит, чужое.
Ничто не повышает чувство уверенности так, как положительный опыт.
Хорошо только то, что делается между прочим, как очевидное и само собой разумеющееся.
Всякая характеристика убийственна, даже  хорошая.
Мужчина должен быть как кремень, даже еще тверже.
К святым  местам  всемером  не ходят.
Людям  нужно рассказывать  сказки,  но  для этого надо быть сказочником.
Доверяют только  порядочным людям,  а непорядочным  - никогда.
Когда смотришь на плакаты, предписывающие как надо действовать в чрезвычайных  ситуациях, то сразу понимаешь, куда следует бежать  в  случае пожара.
От  великого до смешного только  один шаг, - сказал  Наполеон  после поражения под  Ватерлоо, - от  «хочу»  до «можно» – тоже.
Когда начинаешь думать, что вот раньше было лучше  и не так, как   сейчас, тогда  и стареешь, ибо  «сердце в будущем  живет»(101.352).
 Кого-то следует  всегда разочаровывать,  лишая   всякой надежды, чтобы кому-то дать ее.
Если верить человеку  во всем, то он начинает  злоупотреблять; если у него что-то получается  лучше, чем  у других, то он необходимо научается  играть на чувствах.
Если  все давно известно, если все уже было, и нет ничего нового, то остается  только тихо и незаметно уйти.
Кто не хочет рисковать, тот похож на  идущего по натянутому  канату  с завязанными  глазами.
Оставить человеку возможность предаваться  размышлениям,  значит, позволить  ему встать на губительный  путь, а  если нагружать его так, чтобы у него не было времени думать, значит, делать благое.
Никогда не следует соревноваться с машиной, единственно потому, что машина ничего не чувствует.
Что такое творчество? Это воодушевление и главное отличие человека от машины, которая если и творит, то в рамках того, что в нее заложено.
С самого малого начинается  большое и из маленького семени, как это написано в Библии, вырастает самое  большое дерево, а большое – оно станет ничем и: «Что пользы  работающему от  того, над чем он трудится?»(12. Еккл.3:9).
Критик это человек, который не знает о чем и как следует писать, зато хорошо знает, о чем и как не следует, не знает, как надо делать, но хорошо знает, как не надо делать.
Маленький не столько озабочен результатом своего труда, сколько тем, какое место он займет в ряду, большой же меньше всего думает о своем и больше всего о том, какую пользу он может принести обществу.
Звания и знаки отличия существуют для того, чтобы можно было сразу   различать ослов   и  львов.
Когда приказы начинают обсуждать, они перестают быть приказами.
Принять решение, значит, опустить, как минимум, несколько промежуточных ступеней.
Никто не подходит к  кривому дереву и начинает выпрямлять его, а человека, не переставая, воспитывают, как бы не замечая, что он давно сформировался.
Если учесть, что все течет, все изменяется, то никому нельзя верить.
Когда увидишь человека, тогда начинаешь принадлежать ему.
Каждый знает столько, сколько ему нужно, все жалуются на нехватку  денег, и хоть бы один пожаловался на недостаток ума.
Хорошим мы называем того, кто знает,  чего хочет и у кого это получается.
Утешение столь же необходимо для человека,  как и отчаяние, но вот он вечно бросается из одной  крайности в другую.
Всякая нетерпимость считалась бы признаком ограниченности  ума,  если бы   ею  не страдали люди образованные.
Даже великие открытия являются плодом суеты и томления духа.
Кого  невозможно утешить, того лишают всякой надежды.
Может ли принести утешение чтение? Да, чтение великих авторов утешает, особенно, когда ничего больше не может утешить.
У всякого времени, у каждого автора    свой   человек: вот человек  Диогена, вот христианский человек, вот человек восточного мудреца, вот человек  Гоббса, Маккиавелли, Ф. Бэкона, вот человек Руссо, Вольтера, Ламетри, или  Франклина, вот человек Ницше, Достоевского, Л. Толстого, вот человек А. Чехова, М. Горького, Н. Островского,  человек П. Сорокина, вот настоящий человек  Б. Полевого и бунтующий человек А. Камю, вот современный человек  и   всякое  время рождает  своих героев.
Человека надо беречь, надо даже  внести его в красную книгу, как редкий вымирающий вид.
Порой уместно предположить: все хорошее кончается, а плохое никогда.
Все,   что покупается – дорого, даром только то, что ничего не стоит.
Кто начинает издалека, тот идет дальше всех.
Проблем не становится меньше, меняется угол зрения  и тают силы. Все лучшее стоит того, чтобы его повторить, все плохое стоит того, чтобы забыть напрочь.
Когда тебе хорошо, то весь мир у твоих ног, а когда плохо, тогда ты один.
Когда  поступок  становится привычкой, человек теряет свободу.
Плохому учат, и оно легко пристает, а хорошему учатся.
Все, что делается скоро – плохо, а что медленно, то верно.
Хорошая водка от плохой отличается тем, что ее можно выпить больше. Пьют же для того, чтобы заглушить внутренний голос и ничего не бояться, чтобы  расслабиться, освободиться, стать человеком, но результат часто бывает  прямо противоположным.
Насколько человеку  легче жить в ожидании, знает только тот, кто жил и верил.
Человек вообще существо беспокойное, но собственность лишает его покоя полностью и окончательно.
Большие касаются тех же вопросов, что и маленькие, только со своей высоты они видят лучше и дальше, так живет жук, живет и пчела – те и другие познают мир в силу своих    природных особенностей.
Не следует быть предельно откровенным уже потому, чтобы не услышать нечто еще более откровенное, порой предпочитают  испытывать скорее 
Видеть стареющих родителей, значит, сознавать, что все лучшее уже было.
Что тяжелее всего? Открывать глаза на очевидное.
Смех – лучшая альтернатива плачу, веселье – грусти.
Чем дальше живешь, тем ближе к предкам.
Кто не имеет собственности, тот противник всякой собственности, а всякий имеющий собственность, стремится ее сохранить.
Меньше терпения, значит, меньше сил, много нужно иметь человеку, чтобы ничего не желать.
Что красиво, то мгновенно и хрупко, а что основательно, то  незыблемо.
В хорошее поверить трудно, в плохое невозможно.
Лучшие существуют для того, чтобы худшие им завидовали, а худшие существуют для испытания лучших.
Общественное мнение подобно кругам, расходящимся по воде.
Протагор заметил, что человек есть мера всех вещей, видимо, полагая, что у каждого своя мера, своя шкала, соблюсти меру, значит, пройти  по краю пропасти, «по лезвию  бритвы», вскарабкаться на вершину, т. е. мера это то, что немногим удается.
Слыша, что «Бога нет!», нельзя не заметить, что это звучит вызывающе.
Хорошо, когда есть все, но плохо, когда ничего не нужно.
Так как почти невозможно добиться своего злом, то идут другим путем,  делают одно только доброе, т. е. пускают на камень каплю.
Необходимо иметь надежный тыл, «крепкую стену», чтобы чувствовать себя свободно – вот о чем мечтает всякая порядочная женщина!
Овцы, во всяком случае, будут давать доход, а волки нет.
Человек без изъяна уже не человек, а Бог.
Если тебя обхаживают, значит, в тебе есть нечто, если презирают, значит, ты еще не познал себя.
Жертва от убийства отличается тем, что делается это ради Бога, в этом все различие.
Свободное владение материалом оставляет свободу для творчества.
Есть только один верный способ победить зло – быть добрым, но, к сожалению, прозрение приходит слишком поздно, уж сколько раз твердили об этом миру, а люди по – прежнему злы и жестоки, может  быть, в той же мере, в какой добры и милосердны?
Человека можно сравнить с цветком, открываясь, он принимает в себя чужое, закрываясь, выталкивает.
Я советуюсь с тобой только в одном случае - когда еще не знаю, как поступить, но решение я привык  принимать сам.
Человек что огонь, дай ему волю, пожрал бы все.
Сильный в гневе страшен, слабый смешон, всякий может иметь свое мнение, но далеко не всякий может его высказать.
Когда великие умы изрекают то, что понятно, то это вызывает почти досаду – всегда ожидаешь больше.
Дурные вести следует либо не слышать, либо забывать, ведь они  убивают.
Когда умирает великий человек, «настоящий человек», то это трагедия для всего человечества, но вот, и мертвый, он  живет в сердцах живых.
Человек это тот, кто всегда хочет больше, чем может.
Если все лучшее уже было и нет ничего нового, и невозможно сказать лучше или новое, то остается только уйти, а если нет одного без другого, то следует жить.
Не столько еще следует бояться сказать не так или не то, сколько быть неправильно понятым.
Человеку следует смотреть прямо в глаза и чуть выше.
Если «мелочи решают все», то какие же это мелочи?
Культура это то, что исправляет природу.
Как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад,  если же не желать сделать все как лучше, то все будет хорошо.
Если кому и повезло, так это тому, кто успел.
Найти выход, значит, освободиться, искать, значит находиться в затруднительном положении.
Ошибаться, значит обжигаться, входишь в одну и ту же реку дважды и даже трижды.
Время – деньги,  лучше других это поняли  те, кто делает деньги.
Человек это тот, который смеется, а ржать умеют и лошади.
Если я на своем месте, то тебе придется, по крайней мере, считаться со мной, а если не на своем, то я для тебя   существую и не существую.
Вера выступает вперед всякий раз, когда не хватает знания, а когда есть знание, тогда человек не верит, не переживает, а действует.
Вообще, трудно  привлечь внимание людей и потому это привилегия достойного человека.
Человек – существо разумное, сначала думает, затем делает, потом понимает.
Светлая голова, ясный ум – это еще лучше, чем крепкое здоровье.
Пройти по натянутому канату как по лезвию бритвы, это и значит совершить невозможное.
Какое странное желание – одурманить себя тем или иным способом, забыться, уйти на время от жизни, как будто в ней и впрямь нет ничего доброго и светлого.
Кого слушают, тот обещает много больше, чем  делает.
Кто много имеет, тот и вмещает много.
Думать бывает не только вредно, но и опасно.
Не будь у нас памяти  на хорошее, как бы мы могли узнавать  его?
Если семейные отношения чем и  хороши, то только тем, что супруги скоро мирятся.
Всякое открытие есть ступень, звено, часть нового открытия.
Когда смотришь на человека со стороны, то, как правило, не замечаешь в нем ничего достойного  твоего внимания.
Плохо жить долго, лучше жить хорошо.
Автору не всегда можно верить, как нельзя быть вполне уверенным в том, что правильно понимаешь его, ибо он, как человек думающий, а значит сомневающийся, ищущий и способен вкладывать в уста своего героя далеко не то, что   сам думает.
Душевное равновесие дороже всего ценят те, которые не имеют его.
Хорошее всегда есть покушение на лучшее.
Кто живет долго, тот пьет горькую чашу до дна.
Если справедливости не было, нет, и не будет, то мы  к этому ничего не прибавить можем.
Выигрывает время тот, кто делает сразу несколько дел, но для этого необходим разбег и  высота.
Правила существуют для  всех, исключения для  немногих.
Жить всегда остается еще меньше, чем думают.
Отдавать не свое еще легче, чем давать вообще.
Победа дается слишком дорогой ценой, такой дорогой, что возникает вопрос: победа ли это?
Когда хвалят, то подыгрывают нам, когда ругают, то ставят палки в колеса.
Если быть, то быть лучшим, тогда кто то должен уступить.
Погибшим и умершим – светлая память, проклятье и злоба – живым: «Убиенных щадят, отпевают и балуют раем / Не скажу про живых, а покойников мы  бережём» (В. С. Высоцкий. Райские яблоки).
Похоже на то, что не будь подлецов, лучше бы не было, уж сколько  казнили преступников, а они не переводятся.
Наряду с убийцами прямыми есть убийцы косвенные, это те, которые желают убийства  или обещают убить, ненавидеть это почти убивать.
Люди обыкновенные из всего стремятся извлечь выгоду, люди необыкновенные растворяются в обыкновенных.
То, что люди называют обществом, то животные назвали бы зверинцем, зоопарком или джунглями.
Человека делает Человеком поступок, а не привычка или  желание быть как все.
Стать уважаемым человеком очень легко, надо только совершить подвиг.
Даже порядочному человеку есть что скрывать, чтобы и впредь оставаться порядочным.
Кто хочет быть похороненным, как Человек, тот должен быть Личностью или вырастить хорошего сына.
Когда захочешь сказать человеку гадость, скажи ему что - то доброе и результат не замедлит сказаться.
Вопрос – ответ. Когда не знаешь, кому как отвечать, то отвечай всем сразу.
О воспитании. Детей лучше всего воспитывать дома, но дома неинтересно, совсем нет зрителей.
Так как все лучшее уже написано, то нам приходится довольствоваться тем, что есть.
Всякое приспособление, инструмент, орудие, машина есть продолжение человеческой руки, как самая рука есть продолжение разума.
Если человек не пропадает на работе, то это еще не работа.
Отвечая человеку злом на зло, т. е. тем же, льешь воду на его мельницу.
Никак невозможно прославиться, чтобы, хотя отчасти, не уронить чьего-либо достоинства.
Кто вырывается вперед, тому ставят преграды, кто отстает, того поощряют.
Ближний это тот, на котором можно выместить все, что накопилось.
Как известно, яблоко от яблони недалеко падает, так всякий порядочный лжец растит себе на смену  нового.
Кто обещает, делает еще больше, чем тот, кто дает.
По сути, каждый человек одинок, только никто не хочет замечать этого.
Из всех людей самые беззащитные еще не столько дети, которые имеют родителей, сколько старики, хотя бы у них и были дети, то они все же одни.
Есть такие люди, которые чувствуют себя хорошо в мутной воде и не очень хорошо в чистой.
Погибнуть в бою это еще не самое страшное, но для этого нужно быть борцом.
Человек заслуживает нашего внимания не своими добрыми или злыми делами, но единственно тем, что дает пищу для размышлений.
Культура задавливает в человеке зверя, т. е., делает попытку исправить природу.
Смирение – великая вещь, особенно когда ничего нельзя исправить.
Водоворот это то, что затягивает, крутит, вертит, толкает, кто же тогда остается спокойным? Тот, кто смотрит со стороны.
Семья – это святое и как все святое требует жертв.
Аплодисменты дрессировщику, кусочек мяса – зверю.
Когда мы обвиняем кого в неблагодарности, тогда мы не совсем искренни, потому что благодарность это то, что прежде всего необходимо нам самим.
Наступает такое время, когда становится опасно жить.
Всякое развитие односторонне и в ущерб другим сторонам, так и Козьма Прутков отмечал: «Специалист подобен флюсу: полнота его одностороння»(117.120).
Родные и близкие – уязвимое место всякого человека.
Чем выше ставки, тем серьезней игра.
Человек получает все, что хотел, только с опозданием.
Удовлетворить человека очень легко, нужно только узнать чего он хочет.
О подарках. Все, что не покупается, то дарится.
За все в жизни приходится платить, даже за то, чего не имел.
Преступников, как известно, наказывают, невинных тоже.
Человек не так плох, как о нем говорят, он гораздо хуже, иначе не могла бы родиться всем известная поговорка «чем хуже, тем лучше» или даже такая: «Все к лучшему».
Нытик это такой человек, который ничего не делает.
Кто честен до конца, тот всюду слывет простофилей.
Преступление и наказание. Преступление это то, что человек делает сейчас, наказание это то, что будет потом.
Ясность настолько близка человеку, что он всегда готов отдать предпочтение только точным, коротким, четким формулировкам.
Когда волк ест ягненка, когда тигр задирает антилопу или сова глотает мышь, то тут нет никакой морали, ибо все, что есть создано таким, как есть, но когда за всем этим наблюдает человек, то вот он из всего этого выводит мораль.
Человеку всегда следовало бы хранить спокойствие, все, что он имеет, то у него и останется.
Человек распаляет свое воображение, а воображение, в свою очередь, распаляет человека.
Всякий человек предпочтет скорее быть страшным, чем смешным или жалким, а тому, кто выкажет слабость сущее горе.
Желание человека жить свидетельствует о здоровой психике и запасе прочности.
Чтобы перестать беспокоиться и начать жить (что есть одно и то же), человеку следует стать добрым.
Человек умирает всякий раз, когда начинает думать, что вот все лучшее уже было.
Всякая ложь убивает, и вопрос решается однозначно.
Пресыщенный готов признать, что бедному лучше – ему никто не завидует.
Жить в обществе и быть святым невозможно.
О здоровых и больных. Здоровые к врачам не ходят.
О чудесах и расчете. Может быть,  чудес и нет, но кто станет отрицать точный расчет?
Если кто думает, что существующий порядок незыблем, то пусть попытается представить себе нашу Землю из Космоса.
На самом деле нет ничего, но человек вечно склонен обманываться.
Победить женщину очень легко, надо только на ее глазах совершить подвиг, но долго пользоваться плодами победы невозможно.
Маленький человек слишком малая величина для  того, чтобы привлечь еще чье – то внимание.
Молчание – золото, потому что молчать, это и значит уважать себя и другого.

Вместо вывода (3.2)

• Чем старше становится человек, тем легче он придерживается древних традиций. Так что утверждение о том, что в молодости  он революционер, в зрелости – либерал, а в старости – консерватор  не лишено оснований.
• Общество делает человека, а человек делает общество, и связь здесь прямая и обратная, ибо нелегко заявить со всей определенностью, что здесь важнее.
• Людей вообще много, но человек всегда один.
• Молодые люди все красивые, но  настоящие алмазы люди мудрые.
• Совесть отличает цивилизованного  человека от дикаря.
• Хладнокровие в обыденной жизни заменяет смелость.
• Смелость восхищает детей и женщин.
• Совесть и раскаяние – вещи для праведников неизвестные.
• Морали не было бы, не будь тех, кто нуждается в воспитании.
• Самодовольный праведник хуже грешника.
• Всякое благо  становится  бременем.
• Головой человек упирается в небо, а ногами уходит в прошлое.
• Ничто не выдает ум так, как ирония.
• Поэзия есть попытка  выразить невыразимое.
• Человек всегда неправ, человечество всегда право.
• Человек если не загадка, то вопрос.
• Если мир – бездушный, то человек призван одухотворить его.
• Многие убивают время, а время убивает всех.
• Свобода это когда делаешь не то, что хочешь, а то,  что необходимо.
• Все хорошее всегда служит напоминанием о лучшем.
• Культура  призвана заменять натуру.
• Человек должен быть мудрым, как  змея,  работоспособным, как вол, быстрым, как заяц, упрямым, как осел, храбрым, как лев, изящным, как кошка.
• Молитва не нужна Богу, но самому человеку (подобно тому, как и добро).
• Сильные, яркие, красочные образы становятся нашими образами, так учась, мы становимся лучше.
• Сколько самообладания, столько и  Человека.
• Прошлого связующие нити есть настоящее.
• Острый ум всегда есть ум ироничный.




















3.3 Философская антропология

Впервые «осуществил тончайший анализ жизненного пути человека – разработал философскую антропологию»(120.83)  один  из «отцов церкви» Августин  Аврелий, более известный как  Блаженный(IV – V вв.).  Вот какое определение дает термину философский энциклопедический словарь: «Философская антропология, в широком смысле философское  учение о природе (сущности) человека, который служит исходной точкой и центральным предметом рассмотрения; в узком смысле – течение западно-европейской философии, преимущественно немецкой философии»(140.735). Мы рассматриваем проблему сущности человека, скорее, в широком смысле, нежели в узком, ибо последнее может стать  темой отдельного исследования. Первым шагом на этом пути, представляется наблюдение. Наблюдение за человеком в действии, в поступках,  в каждой конкретной ситуации позволяет подмечать  некоторые весьма существенные  характеристики. Собственно, отдельные короткие выражения, хотя и,  казалось бы,  логически не связанные, тем не  менее, позволяют составить, так сказать, обобщённый  психологический  портрет.
Человек всегда находит себе оправдание. Так, если не хочет, например, писать, то скажет: «Все уже давно написано. Перед нами горы литературы. Зачем переводить бумагу?»  Если не может не писать, то пишет, хотя и проклинает себя за это. Пишет, потому что не может без этого. Как не может без воды, воздуха, без пищи, без дела, без друзей, без любимого человека и т. д. Как бы это ни казалось странно, но то и другое мнение  верно. Вероятно, без интуиции, без  «внутреннего чутья», в каждом конкретном случае без этого не обойтись. Пожалуй, проблема свободы, проблема  выбора – тоже тяжкий крест. Когда одерживает верх рабское, то человек принужден «нести свой крест». Когда  побеждает свободная воля, то  «несет крест» добровольно. Здесь представляется показательным пример Аристотеля,  на вопрос какую пользу ему принесла философия, он сказал: «Стал добровольно делать то, что другие делают по принуждению». Как известно, нет прав без обязанностей, нет обязанностей без прав. Побеждает  долг, и человек делает то, что велит ему чувство. Если охватывает страх, тоже делает, но чтобы избежать наказания. Следовательно, свобода, как  и рабство  «помещается» внутри самого человека.
Если бы кто-нибудь задался  благородной целью, и исследовал труды самых известных мыслителей, то время, затраченное им, окупилось  бы сторицей. Так, он скоро бы понял, что почти все сочинения (и учения) имеют своим основанием другие, более древние. Но и этот момент прекрасно понимался прежними мыслителями, вспомним афоризм Вольтера: «Книги делаются из книг»(130.149). И не обязательно в ущерб оригинальности. Еще  Паскаль  вступал в полемику по этому поводу: «Пусть не говорят, что я не сказал ничего нового: новизна в расположении материала. Когда играют в лапту, пользуются одним и тем же мячом, но один бьет лучше другого»(130.498). И, дело, вероятно, не в одной лапте. Думается, никто не станет возражать против «расположения материала», очевидно, что и лучшая книга состоит из тех же самых знаков, что и  обычная. Хотя, если быть внимательным, то нетрудно заметить какого характера книги обычно пользуется успехом.
Не очень то это чистое занятие – узнавать, кто первый сказал это? Один  пример. Французский  философ, мыслитель-моралист XVII в. Ф. Ларошфуко писал: «Философ торжествует над горестями прошлого и будущего, но горести настоящего торжествуют над философией»(130.341). Русский писатель Козьма Прутков, живя два века спустя писал почти так же: «Философ легко торжествует над будущею и минувшею скорбями, но он же легко побеждается настоящею»(117.121). Задаваясь вопросом, уместно предположить, что первый заметил это раньше второго. Если нет, то это может быть случай, когда смыслы (мысли) совпали. Но все же, логичнее было бы отметить саму силу, мысль, нежели выяснять, кому она принадлежит.
Чтобы чувствовать себя лучше, иногда  достаточно не принимать неприятные моменты на свой счет, но, как писал незабываемый Козьма Прутков, всегда относить «их на казённый»(117.136). Также упомянутый писатель не обошел вниманием и  тему мудрости: «Знай, читатель,  что  мудрость уменьшает жалобы, а не страдания!»(117.132). Все счастливые семьи счастливы по-своему, а все несчастные  несчастливы одинаково, – писал Л. Н. Толстой. Не исключено, что  счастливые люди, будучи хорошими актерами, просто умеют не выдавать себя. Может быть, это действительно искусство – быть счастливым? Немецкий философ-материалист Л. Фейербах оставил нам в назидание следующее наставление: «Заповедь – «ты должен быть счастливым!» – нелепа. Но разве не таков отсвет известнейших к нам требований – «ты должен быть моральным», «ты должен быть добродетельным»?! это в основе своей гибельное, общественно вредное представление, что будто бы мораль зависит только от воли…Там, где не даны условия для счастья, там не хватает и условий для добродетели. Добродетель также, как и тело, нуждается в питании, в одежде, в свете, в воздухе, в жилище. Там, где люди скучены друг с другом, как, например, на английских фабриках и в рабочих жилищах, если только можно назвать жилищами свиные стойла, где людям недостает в достаточном количестве  даже кислорода воздуха.., там для морали совсем не оставлено места»(130.731). Согласно логике философа, выходит, что счастье есть не только «внутреннее дело» самого человека, не только результат  его силы воли, но  зависит также и от внешних условий и обстоятельств, создаваемых другими людьми.
Повторяя за другими, мы следуем примеру, вот как описывает этот процесс М. Монтень: «Ведь я заимствую у других то, что не умею выразить столь же хорошо либо по недостаточной выразительности моего языка,  либо по слабости моего ума»(130.403). С другой стороны: «… общение с книгами сродни преклонению: переусердствование грозит перейти в манию, чревато опасностью потери себя: «Когда я пишу, я уклоняюсь от общества книг и воспоминаний о них из страха, как бы они не вторглись в мою форму»(130.403). Здесь вновь представляется уместным вспомнить известное положение о золотой середине. То есть, и здесь, как и во всем, нужна мера, одна мера отделяет хорошее от плохого. Где философ  видит афоризм, там филолог замечает фразу. Что касается последнего, то иных мыслителей даже назвали «философами одной фразы», настолько ёмкой она представлялась по содержанию;  это, например, древнегреческий философ и поэт Агафон (V – IV вв до н.э.): «Весьма вероятно наступление невероятного»(130.23). Кстати, разделение на «философов» и «филологов», произошло  сравнительно недавно, так что, предметом  их внимания  было одно предложение, рассмотренное с разных сторон.

Любовь приходит и уходит, а сердце с нами остается.
Когда не любят, то говорят правду.
Любить, значит, идти по  натянутому канату.
Любимые всегда красивы, любящие тоже.
Успех кружит голову так же, как  вино и любовь.
Не потому ли  многие так любят смотреть на обезьян, что тогда каждый легко может почувствовать свое превосходство?
Где любовь, там и коварство, не наоборот.
Мы говорим, что любим своих родителей, папу, или маму и все же покидаем их, чтобы  оставить потомство.
Влюбиться в изображение можно еще быстрее, чем в оригинал.
Истина неутешительна, вот почему правду никто не любит.
Красота спасет мир, –  заметил Ф. М. Достоевский, видимо, полагая, что жизнь есть там и тогда, где и когда есть любовь.
От  любви к себе вылечиться очень легко, надо только посмотреть на себя чужими глазами.
Слуг бы не было, если бы они не были нужны, униженные, обездоленные, порой  становятся  предметом нашей любви, и мы любим их тем сильней, чем более они полезны и чем меньше обязаны им.
Человека, как ребенка следует любить таким, какой он есть, а не таким, каким мы хотим его видеть.
Любим ли мы кого – даем авансом, а когда не любим, то несправедливы.
Школа учит одному, а жизнь другому, человека надо любить, а кто же его любит?
Любить человека нелегко, не любить – глупо.
Если ты любишь меня, как говоришь, то зачем угрожаешь мне муками ада? Не зная, как покарать на этом  свете, обещаешь наказание там, и  все это говорит тебе твое сердце.
Глупо спрашивать: кто любит меня? – если сам  никого не любишь.
Не станем скрывать, все лучшие люди и те, кого мы любим, они напоминают нам нас самих, мы с ними  в чем-то похожи.
Допустим, что мы богаты, что нас любят ради денег, все равно мы будем  продолжать  думать, что  нас любят за наши человеческие качества.
Если любишь женщину, люби ее так, чтобы она этого не замечала, если не хочешь, то угождай ей, но  это дело бесперспективное.
Один любит говорить, другой слушать, вот   и находят друг друга.
На одной стороне медали написано: «Правду никто не любит», на другой так: «Правды нет».
Люблю ту и тогда, а не эту  и здесь.
Чтобы стать прелюбодеем, не обязательно спать с женщиной, ибо написано: «И если ты посмотрел на женщину с вожделением, то ты уже прелюбодействовал с нею в уме твоем»(12. Мф.5:28).
Не то еще беда, что тебя никто не любит, а то, что ты сам никого не любишь.
Бог прежде наказывает, а потом любит, не иначе.
Любить, значит,   думать за  другого.
Повсюду расчет  больше  любви.
Англичане любят повторять, что их дом - их крепость, но у других народов их дом часто  напоминает крепость осажденную.
Бить человека столько, сколько хватает сил, терпения, таланта, способностей и сколько предоставляется к тому случаев, а потом попросить у него прощения это и значит добить его полностью и окончательно или «преодолеть»: «Прости меня, я сделал тебе столько зла! Но ведь – любя», – чего здесь больше – желания получить прощение, любви, коварства, а, может, это еще и предупреждение?
Хороших,  порядочных, верных, даже любимых держат про запас, а живут с другими.
Любить, значит,  знать,  когда не знаешь, то хочется верить.
Мы так любим своих детей,  что во всем свете не находим достойных их.
Любящий благословляет все, ненавидящий проклинает.
Если любовь есть, то этого не скроешь, а если нет, то никого не обманешь, трудно уважать того, кого не уважаешь.
Парадокс в том, что мы любим тех, кто равнодушен к нам и равнодушны к тем, кто любит  нас.
Отметим еще раз, если  ты можешь  выразить всю силу любви или ненависти, то ты еще слабо чувствуешь.
Если я люблю тебя за то, что ты говоришь, то ты меня за то, что я молчу.
Все гениальное просто,  но идут к этому, порой, всю жизнь,  как сказано у  Ольги Берггольц:
Вот видишь – проходит пора звездопада,
И, кажется, время навек разлучаться…
…А я лишь теперь понимаю, как надо
Любить и жалеть, и прощать, и прощаться…
           (Бабье лето)
Любить вообще трудно, но не  любить невозможно.
Любить, значит, вызывать  огонь на себя.
Если меня любят, а я нет, то что с этого толку?  Лучше наоборот.
Человек это тот, кого нельзя не  любить  и нельзя  ненавидеть.
Больше всего  нам следует любить  даже  не  тех,  кто  делает доброе, а тех,  кто не замечает наших  оплошностей.
Все любят сильных, и хоть бы кто полюбил слабого, отсюда  истекает  мораль.
Когда  ты любишь, то тебя не любят и наоборот,  ты равнодушен, когда любят тебя, что это парадокс или закономерность?
Любить, это почти что ненавидеть. Молчать, почти что говорить.
Очевидно, что все произносимое можно объявить ложью или чепухой, но когда любишь, то хочется сделать кому-то приятное.
Все любят правду, правда это Бог, а   «Бог  нелицеприятен»(12. Деян.10:34).
Когда любишь кого, то  любишь себя  в нем, а не любишь всегда другого.
Человек, по большому счету, в важных вопросах остается  наедине со своей совестью, только никто не знает об этом, еще хуже, если об этом не знает он сам, ибо прежде всего он должен себя любить, чтобы быть годным на что-то еще.
Пока мы любим, то наши любимые благополучно выходят замуж и устраивают свою жизнь.
Человека мало любить, надо его еще ненавидеть.
Очень любят только тех, кто сам умеет крепко ненавидеть.
Если ты сказал все, то это хорошо, а если нет, то лучше, ведь многие любят читать между строк.
Нашим любимым мы обязаны прежде всего нашим сильнейшим переживаниям, доводящим до психического расстройства и, главное, что мы сами во всем этом виноваты, ведь мы предпочитали отдаваться чувствам, а не здравым размышлениям.
Ты любишь меня особенно сильно,  когда я  погибаю.
То любишь человека, то не любишь,  а потом он, вдруг, еще и оставляет тебя – вот где настоящее горе!
Бог есть Любовь, но почему в человеке так мало любви?
О любви. Когда есть страсть, то любви еще нет, а когда есть любовь, то уже нет  страсти.
О любви. Если мы понимаем любовь, то только безумную или никакую.
Когда видят влюбленных, то даже удивляются тому, что такое еще случается – почему же так мало любви?
Любовь? Даже расставаясь с любимыми, становишься сильнее.
Любовь и ни что иное, делает человека прекрасным.
Любовь? Если это любовь, то что тогда ненависть?
Парадокс. Любовь сродни открытию – случается  с тем, кто ее не ищет.
Парадокс. Любимые уходят первыми, а нелюбимые остаются, говоря словами В. В. Высоцкого:
Возвращаются все, кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых и преданных женщин.
Возвращаются все, кроме тех, кто нужней,
Я не верю судьбе, а себе еще меньше.
(Прощание)
Только тот, кто сам любит, способен выдержать любой натиск ненависти.
Считается, что любовь лечит, а ненависть калечит, наверно, потому столько калек, а луч света, что метеор  – блеснет в ночи – и нет его.
Когда нет никого, кто полюбил бы человека, то приходится ему обратить взор на самого себя.

Молчание – золото, - но безмолвна ли природа? – Если верить поэту, то нет:
Не то, что мните вы, природа,
Не слепок, не бездушный лик –
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык…
(134.107)
Если мы еще не так любим, как нам думается, то, значит, и страдаем еще не так, как говорим.
Любовь. Любовь можно уподобить солнцу, оно светит всем и растапливает глыбы льда, чем больше любви, тем больше солнца и человека.
Любовь или расчет? Как правило, прежде расчет, а потом, возможно, и любовь, но не наоборот.
Любить человека все равно, что не любить, даже еще хуже, но легковерный сбивается с пути еще раньше, чем тот, кто никому не верит.
Человек вообще малопривлекательное зрелище, нужно быть Богом, чтобы любить его.
Всякий любящий в глубине души надеется, что его  любят – и опять это говорит в пользу  надежды и того, как хорошо любить.
Человек нуждается в украшении, но не только: «…никто не может отрицать, что красота является объектом любви человека» (122.36), – утверждал аль-Газали.
Человек это тот, кто любит, хотя и не знает что такое любовь.
Любовь – это большое,  светлое чувство и  тем светлее, что существует, скорее, не благодаря, а вопреки  всему.
Человек любит человека, созданного его собственным воображением, а жить ему приходится с реально существующим.
Человек надеется, верит и любит, хоть знает, что это его и погубит.
Страх не приближает человека к Богу, ибо совершенная любовь изгоняет страх.
Если верно, что любовь это болезнь, то одна из немногих, которая, как правило, заканчивается полным выздоровлением.
Женщина. Если любишь женщину, то она тебя презирает, а если не любишь, то это ее оскорбляет.
Часто мы любим тех, кто не с нами – кого же мы любим?
Человеку хорошо там, где его любят, ради любви он готов на любые жертвы, а когда  любви мало, то он ни на что не годен.
Так как труд является необходимым условием для жизни всякого человека, если труд – дело чести, то, следовательно,  задача состоит в том, чтобы смотреть на него так, как он того заслуживает – легко и непринужденно:
Любите искренне Гомера  труд высокий
И он вам преподаст бесценные уроки.
(Н. Буало)
Человек любит то, что у него получается, а получается у него то, что он любит.
Благими намерениями человека нельзя сделать счастливым.
Маленькое счастье, что соломинка для утопающего.
Счастье не дым, глаза не ест.
Человек рождается готовым для действия, и   открытым для ударов судьбы. Счастлив тот, кто сам строит свою судьбу.
Кузнец это тот, кто кует свое счастье.
Счастливая судьба у того, кого удача не обошла стороной.
Счастливый помнит хорошее,  несчастливый – плохое.
Все несчастья  происходят оттого, что люди друг друга не понимают.
Человек потому несчастен, что много хочет, а кто стал довольным, тот увидел: люди всюду люди, не хорошие и не плохие, но свои и чужие.
Счастье  это не то, что есть, но ожидание того, что будет,   память, воспоминание  о лучшем будущем
Многие были бы более счастливы, если бы, будучи всегда заняты, меньше предавались бы размышлениям.
Счастливые утверждают: «Все, чего я добился в  жизни, –благодаря друзьям, с которыми мне повезло встретиться».
Счастливые люди это честные люди, а честные это свободные.
Дети знают мало, зато они счастливы.
Счастье это работа до пота, счастье это погибнуть в бою.
Самые несчастные люди  это актеры,  они всегда  должны показывать то, что не испытывают.
Он несчастен только потому, что не может поверить в свое счастье.
Если поступок не стал твоей привычкой  –  ты счастливый человек.
Когда тебе посчастливится зреть силу человеческого гения, крепость его духа, плотно закрой рот.
Счастье это то,  чего нет, но что, конечно, было.
Робкие счастливыми не бывают, потому что нужно иметь известную смелость, чтобы заявить о себе.
С возрастом человек становится умнее, но счастливее ли?
Так как привычное лучше хорошего, то всюду   следуют привычному:      
Привычка свыше нам дана:
Замена счастию она.
(102.220)
Счастье это когда и тебе, и мне хорошо.
Что делает человека счастливым? Любовь к мудрости.
Ложная скромность еще никого не сделала счастливым.
Счастливым делают человека  маленькие радости.
Хочешь быть счастливым, вообрази, что ты лучше других, что ты исключение из правил.
Счастье это когда ничего не нужно, но такое бывает редко.
Если бы счастливыми становились только богатые, то это было бы крайне несправедливо.
Человек рождается для счастья, а доходит до того, что мгновенную смерть предпочитает медленной.
Все будет хорошо. А если разобраться – какими счастливыми мы были тогда.
Счастье – непозволительная роскошь.
Мир полон несчастий, а человеку не хватает того или этого.
Преступление человека состоит в том, чтобы жить и не чувствовать радости своего существования, а все несчастья  – одно досадное недоразумение.
Не тот несчастен и жалок, кого бьют, а тот, кого ломают,  это напоминает известные строчки русского поэта XIX в. Н. П. Огарёва:
Тот жалок, кто под молотом судьбы
Поник – испуганный – без боя:
Достойный муж выходит из борьбы
В сиянье гордого покоя
И вновь живет – главы не преклоня, –
Исполнен вдохновенной пищей;
Так золото выходит из огня
И полновеснее и чище.
(108.349)
Счастье   создается   трудом  не  отдельных только людей, но  есть результат совместных  усилий многих, отдельный же  человек, успех дела приписывает исключительно себе и заявляет об этом  во всеуслышание, всякому свойственно сознание своей исключительности.
Разум делает человека Человеком  и  сознание же делает его несчастнейшим из всех созданий, за все приходится платить, даже за прямохождение – колоссальной нагрузкой на позвоночник.
Не  может несчастный    осчастливить   другого,  все попытки  сделать человека счастливым, разбиваются в прах.
Несчастен тот,  кто не скрывает своего несчастья, и здесь главное  делать вид.
Когда построишь свой внутренний мир, когда все станет на свои места, тогда и станешь счастливым человеком, а до того все другие и обстоятельства всегда будут брать верх.
Если счастье  - обман, то почему несчастье действительно – не странно ли?
Если учесть, что счастливых браков не бывает,  то все  люди глубоко несчастны.
Есть только один способ стать счастливым – это быть им.
Человек устроен счастливо, это видно из того, что он любит, когда не может ненавидеть.
Все люди несчастны – одни здесь и сейчас, другие там и потом,  большая победа  опьяняет, но на смену этому  всякий раз приходит трезвый расчет.
Герой фильма «Доживем до понедельника» определил счастье так:  «Счастье это когда тебя понимают», –   следовательно, несчастье – это когда тебя не понимают, но человек устроен так, что он то понимает другого, то не понимает.
Человеку желают счастья, здоровья, сил, терпения, материального благополучия и т. д., но во всяком случае желают того, чего ему не достает.
Даже когда у человека  есть все, то все же у него нет того, что ему необходимо для счастья.
В деле воспитания все сходятся на  одном: чтобы дети были счастливыми, их нужно любить, никто, правда, не может сказать,  как следует любить, но всякий это чувствует.
Счастья много не бывает, а если его не хватает, то потому, что кто – то не сумел поделиться.
Невозможно стать счастливым в одиночку, повсюду люди добиваются успеха, когда делают одно дело, тогда нет там ни высших, ни низших, ни старших, ни меньших, ни богатых, ни бедных, ни начальников, ни подчиненных, ни хозяев, ни рабов.
Если бы счастливыми были только красивые, да еще и богатые, то это было бы крайне несправедливо, страшненькие тоже люди и, следовательно, имеют  все шансы, чтобы  быть счастливыми: не родись красивым, а родись счастливым.
Чтобы  жить  счастливо, следует либо самому построить свою жизнь, либо стать равнодушным.
Когда видишь человека в несчастье или  в одном шаге от этого, тогда понимаешь, что это за человек, мужество состоит не столько в том, чтобы избегать ударов судьбы, сколько в том, чтобы достойно переносить их.
Счастье бывает столь непрочно, что в него не успеваешь поверить.
Если счастье есть,  то приходит, как любовь, нечаянно.
Как мало человеку надо для счастья, но вот вечно чего-то не достает.
Богатство, деньги и власть еще не счастье, только   символ его.
Посмотрите на счастливых – как мало они отличаются от несчастных!
Один вид несчастного еще ничего не дает, скорее, служит напоминанием.
Есть люди и есть люди и у каждого своя мечта, у одних мечта наестся хлеба досыта, а у других мечта осчастливить все человечество.
Счастье это то, что сегодня есть, а завтра может не быть, что касается самого счастья, то еще один древний заметил, что если бы счастье заключалось в телесных удовольствиях, то мы почитали бы счастливыми быков, когда они находят горох для еды.
Мудрость это то, чего всегда не хватает, когда много думаешь, то вряд ли станешь много говорить.
Человек счастлив не тем, что он им имеет, а тем, что он радуется.
Счастье это когда все дома, а если вы дома, то никогда не будете одиноки.
Если бы все продавалось и покупалось, то самыми счастливыми были только самые богатые.
Счастливые смеются, глупые плачут.
Деньги делают человека свободным, но не счастливым.
Древний мудрец заметил: «Если бы счастье заключалось в телесных удовольствиях, то мы почитали бы счастливыми быков, когда они находят горох для еды»(79), – так, если бы счастье заключалось в совокуплении, то мы называли бы счастливыми быков – производителей.
О женщине. Нет такой женщины, которая в глубине души не была бы готова к безрассудству, но, скорее, к сожалению, чем к счастью, большинство мужчин чрезмерно рассудительны и это дает женщинам право не считаться с ними.
Если согласиться с мнением одного японца о том, что «счастье это перекур на пашне», – то станет ясно, что жизнь и есть эта самая пашня.
Не будь смерти, то многие так и оставались бы в счастливом неведении относительно того, что жизнь – игра.
О мужестве. Как это ни прискорбно, мужество человека проверяется в несчастьи,  а  не тогда, когда фортуна ему улыбается.
Счастье это состояние души, а его часто путают с тем или иным положением.
Может быть, Будда был прав и счастье заключается в отрешенности от всего? Но трудно представить, чтобы он не испробовал все, что можно испытать в этой жизни.
А может быть, счастье человека в том,  что он не в силах понять всего трагизма своего положения?
Все книги об одном и том же – о жизни:
Итак, я здесь все нужное найду?
Здесь, в сотне книг,  прочту я утвержденье,
Что человек терпел всегда нужду
И счастье составляло исключенье?
(Гёте. «Фауст»30.т.2.30)
Нельзя быть несчастным по двум причинам: во-первых, потому что тогда сам себе не веришь и, во-вторых, потому, что тогда тебе никто не верит.
Нелегкое это искусство быть счастливым!
Что  это такое – счастье? Часто цитируют слова из Библии: «Не обманывайтесь, Бог поругаем не бывает»(12.Гал. 6:7), –  тогда можно сказать: счастье это то, что человек построил себе сам.
О мужестве. Мужество человека делает удары судьбы переносимыми, а страдания легкими и кратковременными («…кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу» - см. 12.2 Кор. 4:17); русский  поэт Ф. И. Тютчев выразил отношение к жизни так:
Живя, умей все пережить:
Печаль, и радость, и тревогу.
Чего желать? О чем тужить?
День пережит  – и слава Богу!
(134.136)
Когда человек делится свои несчастьем, то оно, говорят, наполовину меньше, а когда делится радостью, то она вдвое больше, другими словами, человек это тот, кому свойственно делиться; недаром еще древнегречесий  поэт-мифолог Гесиод замечал, что «половина больше целого»(составители, предупреждая недоумение, поясняют: «Он имел ввиду, что делиться поровну выгодней, чем брать себе всё» – 125. 22).

Когда у тебя нечего сказать, то обратись к автору творения, тогда он заговорит твоими устами – какое счастье!
Когда человек говорит, повторяя Омара Хайяма:
О жестокое небо,  безжалостный Бог!
Ты еще никогда никому не помог.., –
(69.105)
– то он, все же, не совсем справедлив, потому что, на самом деле, имеет все, что ему нужно, для счастья – просто не понимает этого.
Когда рассуждают о том, что такое хорошо и что такое плохо, то как-то забывают, действительно, как бы тяжело ни было на душе, жить следует легко и радостно, ибо это главное условие для счастья. Возможно, В. Маяковский был прав, говоря, что наша планета мало оборудована для счастья, но у нас нет другого пути, кроме как жить,  «кроме как вверх»(120.252).
Как мало человеку надо для счастья, он, во всяком  случае, имеет даже еще более необходимого, хотя и не понимает этого.
«Если хочешь быть счастливым, будь им»(117.118), –  сказал бессмертный Козьма Прутков, лицо которого обещает  меньше, чем дает (и это едва ли не единственный случай, когда  богатство намного превышает обещанное;  впрочем, приведенное  выражение  есть перевод латинского: «Si felix esse vis, esto»),  – а кто притворяется несчастным – становится им. У М. Монтеня описан случай, когда некий полководец, не желая идти на войну, притворялся больным подагрой и, чтобы не вызывать подозрений, принимал даже лекарства, и что же – болезнь развилась в самом деле!
Счастливые  так же несчастны, как и все прочие, только в отличие от несчастных никто этого не видит.
Хочешь стать счастливым – научись обходиться малым, а пуще всего умерь свои желания, потому что удовлетворение твоего желания всегда происходит только за чей то счет, к тому же удовлетворенное желание престает быть желанием.
У человека все было бы хорошо, если бы он не проводил деления между хорошим и плохим, но он то не может поверить в свое счастье, то не хочет - в несчастье.
Один печально известный философ выразился так: «…счастье и несчастье – братья-близнецы»(89.658), – если это так, то правда и то, что одного без другого не бывает.
Счастье это когда человеку попадаются на его жизненном пути одни только хорошие люди, потому что любить жизнь, значит любить людей.
Неприятности, как правило, случаются с людьми  несчастными, неуверенными, слабыми, беспомощными (их даже так и называют «тридцать три несчастья»), со счастливыми ничего такого не  происходит.
Хвастуна смело можно уподобить нахалу, – по сути, это тот, кто сам строит себе свое счастье, даже А. Македонского отличала склонность к хвастовству – и он  действительно становился достойным своей участи, вернее, был всегда готов к ней.
Если бы Будда увидел несчастного или счастливого, то у него равно на глаза наворачивались бы слезы.
Складывая песню человеку, восхищаясь им,  нисколько не думают о нем, и какую цену заплатил он за свое счастье, которое часто есть только видимость, никто не знает.
Если бы человек умел ничего не бояться, он был бы счастлив.
Если все счастье и несчастье внутри самого человека, то, следовательно,  каждый человек по-своему счастлив и по-своему несчастен.
Это большое искусство – быть счастливым, не очень трудно увидеть то, что видно всем  (это все равно, что с горы катиться), но увидеть недоступное большинству, значит увидеть лучшее.
Никто не верит несчастным и не напрасно,  как можно поверить тому, кто себе не верит?
Хочешь быть счастливым – дари себя другим.
Все несчастья, причиняемые одними другим людям, в какой – то мере, есть месть несчастных.
Всякий человек несчастен, но не очень умно признаваться в этом публично.
Горе ти, мире! Смех мне являешь,
Внутрь же душой тайно рыдаешь.
(Сковорода. См. В. Зеньковский. История русской философии. Харьков. 2001. С. 62).
Человек счастлив тем, что он имеет  (но несчастен не тем, чего  не имеет).
Может ли человек бегать, прыгать, танцевать, плавать? Конечно, да. Но может ли он повиснуть в воздухе, замереть на час, остановить дыхание хотя бы на пять или десять минут? Нет? Это доказывает только то, что жизнь есть  движение.
Счастлив не тот, кто много имеет (особенно если учесть, что хорошего много не бывает), а тот, кто доволен тем, что имеет, здесь самое главное не желать больше, чем  имеешь.
Хочешь жить хорошо – радуйся жизни, счастлив тот, кто чувствует себя счастливым, надевши шкуру льва, ты должен чувствовать себя львом, – гласит восточная мудрость.
Должен ли человек быть счастливым? Да, иначе зачем он есть? Да, он должен  вновь стать  счастливым сам, любить себя, как минимум.
Я не устал, не болен, не несчастен, меня не мучит совесть, у меня просто нет на это времени.
Кого можно назвать счастливым?…Хочешь быть счастливым – ничего не бойся, – как мало человеку нужно для счастья!..
Думай, думай, думай, может быть, станешь умнее, но счастливее ли?..
Счастье, а равно и удача настигают человека не на пути вверх и не на пути вниз, но на изломе.
Скольких бы неудач, несчастий, какой трагедии мог бы избежать человек, если  бы умел не драматизировать ситуацию.
Неудачи и несчастья подстерегают того, кто не готов и потому не достоин победы.
Как мало человеку надо для счастья: бутылочку кефира для ребенка, командование взводом, ротой, полком, армией, но по мере его роста соответственно возрастает ответственность – кому много дается, с того много и спрашивается, с другой стороны, кто не готов нести ответственность, тот не достоин быть счастливым.
Искусство быть счастливым заключено  в умении не видеть своего несчастья, у одного, казалось бы, есть все, но чего –то не хватает, у другого нет чего то очень важного, но он всегда весел и счастлив.
Человек, как известно, рождается для счастья, но ему часто приходится переживать горе.
Повторим еще раз, счастливым человек всегда становится вопреки всем обстоятельствам и никогда благодаря их случайному стечению.

Много есть чудес на свете, но чудесней человека нет на свете ничего.
Если бы не было на земле человека, то кому  бы светило солнце? – Но трудно быть счастливым  в одиночку.
Чтобы быть счастливым не обязательно много думать, скорее, много трудиться.
Счастье это еще не столько подарок судьбы, сколько упорный, направленный  в определенное русло, труд…
Один хороший писатель заметил: «Счастливые чувствуют себя хорошо только потому, что несчастные несут свое бремя молча», – иначе, насколько счастливый свободен в своих проявлениях, настолько несчастный несвободен в своих страданиях.
Народ всегда прав и, чтобы ни случилось, всегда найдет тому какое-нибудь объяснение – это показывает, что ему ни до чего нет дела.
Сильные переживания отнимают у нас лучшие годы жизни –разбитое сердце не склеивается.
Порядочный человек всегда чувствует себя виноватым.
Стряхивая пыль с потемневших от времени картин или с древних рукописей, придаешь  им ценность.
Повторим еще  раз, что  лучшее – враг хорошего,  и всякий покой – затишье перед бурей.
Когда я смотрю хороший фильм, то думаю – на то он и фильм, чтобы быть хорошим, а будь он  плохим, то кто бы стал его смотреть?
Человека можно даже обмануть, но обидеть – ни за что!
Не мужчина нужен большинству женщин, а «каменная стена», но если даже у женщины есть все, то все же всего этого ей будет мало.
Творить, значит создавать что то новое, поступать же так, как  все, значит поступать дурно.
Известно, что ложка дорога к обеду, что все хорошо в свое время, но человек хочет превзойти самого себя и поэтому заявляет: «Лучше поздно, чем никогда».
Обмануть, это все равно, что обокрасть – вот почему столько бедных – ведь их всегда обманывают, а великие обманщики становятся лучшими.
О прощении. Охотно прощают только тех, кто уже достаточно наказан или кто сам себя наказывает, но радующихся не прощают.
Мы и они. Мы охотно принимаем то доброе, что нам предлагают и негодуем, когда дают другим, где же справедливость? Но все же самая большая несправедливость состоит в том, что человек не реализует  свои возможности, в том, что делает ничтожно малую часть из того, что может.
Делай человеку доброе,  и он ничего не заметит, но сделай ему однажды не доброе и он запомнит – это и есть его характеристика.
Один теолог  однажды заметил: «Человек несломленный бесполезен для Бога», - иначе, когда он свален, то взывает о помощи.
Движение отличается от покоя так же, как свет от тьмы.
Известно, что часто ожидание лучше обладания, но все же лучшие решения приходят неожиданно.
Ложной скромностью называем то, что мешает нам делать, что хотим, а если мы хотим, но не делаем, то при чем тут скромность?
Человеку свойственно обманываться, как растению тянуться к свету.
О добре. И самое добро есть способ выпустить пар.
На ошибках, как известно, учатся, но кто станет признаваться в своих ошибках публично?
Человек это тот, кто больше хочет, чем может и больше чувствует, чем знает.
Глаза человека видят многое, и это часто сбивает его с толку, ибо он теряется в понимании того, что ему нужно.
Об украшении. Если верно, что скромность украшает, то, очевидно, большого Человека, маленького же человека ничто не украшает так, как «активная жизненная позиция».
О возмущении. Существует немало видов возмущения, но лучше прочих – законное.
Первое и самое главное, что должен испытывать человек, это благодарность за то, что он есть.
Беречь то, что есть это и значит преумножать его.
Время самая большая ценность, поэтому его много не бывает.
Что естественно, то и хорошо.
Лгать, значит изворачиваться, и вызывать почти сочувствие.
О воспитании. Следует ли баловать детей? Чужих – никогда!
Если я беден, то мой первый долг – быть честным до конца и делать тебе одно только приятное.
Большое складывается из малого, но привычка не мелочь.
Когда человек  работает, то становится профессионалом, когда не работает, то дилетантом.
Всякое порядочное издание рассчитывает на думающего читателя, и в этом отношении всегда переоценивает его, ибо никто не желает утруждать себя размышлениями сверх того по данной проблематике.
Законы существуют для того, чтобы, следуя им, человек чувствовал себя уверенно; с другой стороны, никогда не достигнет успеха тот, кто делает только то, что позволено.
Все  самое лучшее человека достойно смеха, это и есть его характеристика.
О просьбе. Прежде чем подходить к человеку с просьбой, нужно точно знать чего ты хочешь, это во-первых, а во-вторых, согласно китайской традиции, когда хочешь попросить у кого что, то прежде обойди  его три раза.
Человек – существо, ограниченное  во  времени и пространстве.
Всякое превосходство условно, а несовершенство абсолютно.
Умение ставить вопросы, порой, равно умению ставить в тупик – в чем заключается высокое предназначение человека?
Кто вечно торопится, тот, как ни странно, куда – то все – таки успевает, хотя вообще часто спешат к тому, чего не избежать, и в этом тоже парадокс.
Если ты сделал что для себя, то ты еще ничего, а если ты сделал что то для меня, вот тогда ты действительно хорошо поступил.
Когда умирает большой человек, то это горе для всего народа, когда умирает маленький, то никто не замечает утраты.
Если хорошие вещи начинают хвалить, то они перестают быть хорошими.
Проблему «Я и Ты» можно рассматривать на примере известных сказок, рассказов, басен и притч: «Каин и Авель», «Фарисей и мытарь», «Давид и Голиаф», «Осел и соловей», «Волк и Ягненок», «Стрекоза и муравей», «Толстый и тонкий», «Волк и журавль», «Хорь и Калиныч», «Мудрец и богач», «Крестьянин и работник», «Щука и Кот», «Бобер и Лиса» и т. д.
Мы еще не столько умеем, сколько хотим иметь.
Прежде чем появились мифы, сказки, былины, священные книги, большая часть истории человечества была уже позади, все написанное являлось плодом длительных наблюдений,  фиксировало установившееся положение вещей.
Я поднимаюсь в гору, спускаюсь под воду, участвую в гонках, поднимаю тяжести, бегаю на длинные дистанции, голодаю, делаю добрые дела и все это с той целью, чтобы доказать что я лучше тебя.
О мере. Соблюсти меру так же трудно, как пройти по канату или по краю пропасти, или между Сциллой и Харибдой и все это необходимо, ибо другой дороги нет.
Не будем скрывать – все лучшее навеяно нам чем-то хорошим и служит также напоминанием о том, что все это уже когда-то было.
Много есть чудес на свете, но чудесней человека нет на свете ничего.
«Если бы взор убивал, мы уже давно погибли бы»(89.279), –  замечал Ф. Ницше; продолжим, если бы человек мог выразить  силу своего презрения, то все потонуло бы в море его презрения.
Теряя самое дорогое, человек становится равнодушным и жестоким.
Два пути, ведущие к бедности – жадность и честность.
Человек есть то, что он из себя представляет. Быть убедительным еще лучше, чем убеждать.
О лучшем. Самым лучшим оказывается тот, кто не жил, как это сказано в книге Екклесиаста: «А блаженнее их обоих тот, кто еще не существовал, кто не видал злых дел, какие делаются по солнцем»(12. Еккл. 4:3).
Человека можно характеризовать как того, кому  всегда мало: «…все труды человека – для рта его, а душа его не насыщается»(12.Еккл.6:7 ).
О людях и деревьях. Возьмем дерево, будучи семенем, внедрилось оно в почву и, в течении многих лет всасывая питательные вещества, стало тем, что мы видим, то же и человек, только питательной средой  для него служат другие люди.
Посмотри, что люди ценят и поймешь, что это за люди.
Иным так удается вжиться в роль, что лучше бы им и не выходить из нее.
Вивекананда сказал: «Кто хочет служить Богу, тот пусть служит человеку», – служить женщине приятно до тех пор, пока эта служба не становится постоянной обязанностью.
О впечатлении. Первое впечатление оказывается самым  верным, но, к сожалению, оно скоро меняется.
Это же надо так угнетать человека, чтобы он сам пришел к выводу, что лучше ему оставить этот мир и перейти в иной, лучший…
Правы те, кто говорит, подобно Сократу, что ничего не знает, ничего не понимает, но большой шутник тот, кто заявляет, что знает все.
Когда мы начинаем ухаживать за женщиной, то нам как то не приходит в голову, что мы становимся на скользкий путь и что назад дороги не будет.
Все лучшее мгновенно, а скорбь непреходяща: «…человек раждается на страдание, как искры, чтоб устремляться вверх»(12.Иов.5:7), что же, может быть,  и самая боль есть способ ухода от реальной действительности?
Человек как биологический вид мог появиться только благодаря сложившимся климатическим условия, в то время как настоящий  Человек  формируется вопреки обстоятельствам.
Волноваться, переживать не только желательно, но и необходимо – и чем меньше, тем лучше – чтобы остались силы для действия.
Самое дорогое, что я имею, это мое собственное мнение, но оно никого не интересует.
О лучшем. Все лучшее подобно парадному входу.
Всякий раз, когда цитируют какого-нибудь Гераклита или Солона, или Эпикура, вспоминаешь архаичный, как мир, принцип: чем древнее, тем подлиннее.
Вода, текущая из родника, ничего не стоит, пока не найдется тот, кто установит за нее какую-нибудь цену, пусть даже  символическую.
Критика это то, чего не выдерживает даже достойнейший.
Гераклит заметил:  время – наш злейший враг, - однако, со временем, человек может сказать так, как сказал педагог: «Я нахожусь в том возрасте, когда   уже ничего не боюсь, когда мне уже ничего не страшно».
Табак, алкоголь и другие наркотические средства это то, от чего никто не застрахован, хотя, возможно, это еще меньшее из зол.
Если человек сказал все, то ему больше нечего сказать, следовательно, задача  состоит в противном, т. е., в том, чтобы не сказать все.
Ты спрашиваешь меня о моей жизни, а я думаю, что если не задавать глупых вопросов, то говорить вообще становится не о чем.
Все наши знания (даже самые обширные), служат для нас фундаментом, опорой для нашего здания.
Человек это тот, кого-то возносят до небес, то бросают в пропасть, но при чем тут мораль и все нормы нравственности, если они не освящены заветом?  Ж.Ж. Руссо писал: «Все прекрасно, выходя из рук Творца, все портится в руках человека».
Хорошие люди всегда приходят вовремя, уходят тоже.
Большие люди на мелочи не размениваются, хотя и ошибаются, но их ошибки для многих  остаются незамеченными. Если уж кому пристала скромность, то это большому человеку.
Пасть в борьбе не только не плохо, но даже лучше всего, может быть, это и есть объяснение всякой войне? Падают все, но иные навеки.
О человеке. Все люди – большие чудаки, что старый, что малый.
Телега катится легко, когда ее тянет не один человек, люди же часто напоминают то птиц, то животных, порой даже насекомых(см. например басню И. А. Крылова «Лебедь, рак и щука»).
Ближнего наказывают нетрадиционно – то приближая, то  отдаляя от себя и неизвестно еще какой прием более эффективен?
Чувственное предшествует рациональному, - напоминает нам классик, и это еще неплохо, хуже, когда человека охватывает отчаяние.
Можно все, кроме двух вещей: нельзя отнимать у собаки кость и нельзя не давать человеку плакать – то и другое чревато последствиями.
Женщину можно даже обмануть, это она еще может понять и простить, но оскорбить – ни за что!
Оскорбить человека легко: следует только выразить ему недоверие.
Цитируя классика, заметим: «Человек должен жить так, будто он живет последний день и будто он будет жить вечно», - когда он поступает хорошо, то ведет себя так, будто живет последний
день, а когда делает плохо, то так, будто собирается жить вечность.
Случайностью называют то, что в данный момент оказалось непредвиденным – не более того.
О вере и неверии. Когда мы возмущаемся вероломством и предательством ближних, то мы не совсем искренни, потому что, зная человека, не доверяли ему с самого начала, а если бы не так, то вместо проклятий, еще простили бы и благословили его, по замечанию А. Эйнштейна, воображение важнее знания.
Человека отличает от животного наличие чувства благодарности.
Время – деньги, – еще на заре Нового времени заметил Ф. Бэкон, прекрасно понимая, что время (а не что иное!) составляет самую большую ценность человека, все это знают, но, отнюдь не используют  надлежащим образом, следовательно, такое знание не есть знание.
Задавать вопросы, значит, ловить на противоречиях.
Нередко люди наносят удар, только для того,  чтобы скрыть свое замешательство.
Выходит так, что гнев всегда направляется  на невинных и слабейших, существует даже такое высказывание: не страшен тот, кто себе не страшен, иначе говоря, страшен тот, кто сам боится.
Хорошие люди на свете были и есть, но часто они уходят безвестными.
Человек падает очень низко, но взлететь удается немногим.
Всякий верующий в Бога, невольно признает и существование дьявола – даже Бог не обходится без противника!
Когда человеку плохо, то он готов обвинить кого угодно, но что в этом толку, когда все внутри самого  человека и самое  «царство Божие внутрь вас есть»(12.Лк.17:21).
Уважая человека, приписываешь ему достоинства, которых у него нет, презирая, лишаешь его тех, которые у него есть.
О смерти. Мы каждый день умираем, «каждый прожитый день принадлежит смерти», – писал Сенека, и ничуть не ужасаемся этому, зато ужасаемся самому слуху о  гибели людей, живо себе это представляя.
Как бы ни был сложен мир, человеку предстоит понять самое простое, например, то, что сколь бы велик ни был человек, он, все же, представляет собой бесконечно малую величину (с чем, конечно, трудно согласиться, видя людей незаурядных и особо одаренных).
Я не сторонник мести – мои страдания несоизмеримы  в сравнении с тем удовлетворением, которое я  могу получить при виде чьей - то смерти, скорее, месть это образ жизни, нежели возвращение утраченной справедливости. Аминь. Да простит меня Бог!
Принимать людей такими, какие они есть, значит не только не строить себе воздушных замков, не только бороться с ними, но и мириться.
О зависти. Завидовать можно только тому, чего у тебя нет, не иначе.
Один французский король сказал: «Для ведения войны необходимы три вещи: деньги, деньги и деньги», – повсюду преувеличивают роль денег, между тем, деньги это та малость, которая в современных условиях позволяет человеку стать Человеком.
То, что мы так тщательно сберегаем  безмерно мало, а то, что теряем – огромно.
Все, что человеку нужно для жизни, у него есть,  а что не нужно, того нет.
Жить, значит переживать, но здесь, как и повсюду важно не перегнуть палку, потому что чрезмерные переживания прежде всего  наносят непоправимый урон сердцу.
Много читать вредно, начинаешь думать, что где-то когда-то это уже читал.
Сильного ломают один раз, слабого множество  раз.
Если я чего не хочу, то мне и даром не надо, а если хочу, то и самой жизни не пожалею.
Фортуна не любит улыбаться случайным людям – все равно не поймут.
О малом. Обходиться  минимумом можно, но неинтересно.
О мужчинах и женщинах. Если звезда не капризна, то это не звезда, если женщина такая же, как и мужчина, то какая же она женщина?
Когда человек низведен с высоты, тогда и начинается его борьба за существование.
О чувстве. Сильное чувство не живет долго, а слабое гаснет скоро.
Если бы зло всегда наказывалось (как это и предполагается законом), то каким бы это было утешением всем добрым людям!
Мы слышали, что лучше синица в  руках, чем журавль в небе, так, человек держит в руках свою синицу и с тоской смотрит в небо.
Хороший и плохой. Хороший отличается от плохого тем, что первый признает свои промахи, второй нет.
Когда ты доволен малым, то имеешь все.
Человек всегда заблуждается, даже когда абсолютно уверен в себе.
Умный. Умный человек никому не отдает предпочтения, предоставляя событиям развиваться своим чередом.
Об обмане. Обмануть женщину невозможно, за исключением тех случаев, когда она сама хочет быть обманутой.
Все, что мы видим, слышим или читаем, то представляется нам ясным,  но остается неясным то, что мы знаем сами.
Глубина. В глубине души каждый человек – гений (понимает намного больше, чем может выразить), а на поверхности мал, как свеча.
Умную машину мог придумать только еще более умный человек.
Если кто много имеет, то это еще не значит, что он всем доволен.
Забывать не только хорошо, но и плохо и кто знает что такое хорошо, тот знает  что такое плохо.
Человек. Если верить великим системам, то человек еще не человек, но ему еще предстоит стать Человеком.
Достоинство и недостатки. Достоинство это то, чего человек может во всякое время  лишиться, а недостатки  это то, что он уносит с собой в могилу.
Почему так бывает, что большие люди всегда уходят первыми?
Тронешь ежика он свернется,– спрячется, тронь человека, и он скажет какую-нибудь глупость.
Если верно, что качество впереди количества, то много – не значит хорошо.
Воспоминание о светлом, порой, светлее действительности и, в то же время, как бы делает светлее самую действительность.
О воспитании. У европейцев, при входе в помещение, принято снимать головной убор, в Азии, напротив, и в святое место входят в шапке, так начинается, так называемый диалог культур, но дело не в том, снимать шапку или не снимать, входя в комнату, но в том, что нет порядка.
Подвиг что изюминка, а без этого есть все, но чего - то  не хватает.
Все лучшее глубоко спрятано и не любит открываться.
Инициатива наказуема? Значит, это самое дорогое, что есть у человека.
Кто живет хорошо, тот не живет долго,  во-первых,  потому, что он всегда предельно занят и, во вторых, потому, что силы его не безграничны.
Душа человека что птичка, летает, где и когда хочет и такая же пугливая, неосторожное движение и уже нет ее.
Имея переживания, человек живет, а если душа его не болит, то человек ли он?
Когда человеку уже ничего не может помочь, то помогает малейшее.
Лучшие это те, которые служат примером.
О предмете желаний. Предмет стоит тем дороже, чем сильнее желание обладать им.
О работе. К работе следует относиться  также, как и к жизни – легко, весело и непринужденно.
О том, что все было хорошо, человек, как правило, узнает тогда, когда все прошло.
О сомнении. Человек отличается от животного тем, что он задает вопросы.
Нормальный и ненормальный. Ненормальный опасен, нормальный человек ограничен, – говорил А. Шопенгауэр.
О вопросах. Следует задавать только такие вопросы,  ответ на которые  неизвестен, в противном случае, человек рискует услышать правильный ответ.
Победа. Победа это оборотная сторона поражения.
О довольстве. Кто не умеет довольствоваться малым, тот не умеет довольствоваться и большим.
Если я думаю, что ты лучше меня, то значит, я неправильно думаю.
Хорошо и дурно. Если бы человек мог поступить дурно, то он так бы и поступал, но не может, и потому поступает хорошо.
Математика и музыка. Если математика хороша тем, что ум в порядок приводит, то музыка тем, что приводит в порядок душу.
Священна только память, действительность такой не бывает.
Все, что хорошо, то делается легко и весело, а что делается с видом  очень серьезным, то надумано, натянуто и неестественно.
Когда бы самые лучшие творения самых лучших авторов, не вселяли в человека надежду, то как бы они вообще могли появиться на свет?
Свободное владение материалом всегда предполагает вольности, ибо мало думать, надо еще додумываться, мало  видеть, надо еще замечать  неуловимое, мало знать, надо еще догадываться, мало давить, надо еще дожимать.
Цветок или  падаль. Над  падалью собираются только зловонные мухи, а пчелы слетаются к благоухающим цветкам.
Страх и воля. Если страх парализует  волю, тогда что это за воля?
Удача это удача, а труд это труд, но никогда еще удача не преследовала того, кто не трудился.
О милосердии. Человеческое милосердие сильно отдает запахом смерти.
Об актерах. Актер это такой человек, который поворачивается лицом ко всем людям.
Часто  быть  убедительным  еще  важнее, чем  быть  убежденным.
Нередко  получается так, что самое главное, самое интересное остается невысказанным и ненаписанным.
Людская молва возносит человека до небес и бросает в пропасть, как написал поэт:
И вот общественное мненье!
Пружина чести, наш кумир!
И вот на чем вертится мир!
(102.280)
Если человек не готов на все, то, значит, он вообще ни к чему  не готов, нельзя быть  готовым (к труду и обороне) на 80 или даже на 99%, как нельзя быть немножко беременной или немножко повешенным, что касается жертв, то они никогда никого  не остановили – ради достижения цели.
В природе все совершается по своим естественным законам  (которые, вероятно, и есть высшие), а человек из всего выводит мораль («что там ни говори, хотя и звери, а все-таки цари» - И.А. Крылов), отправным моментом которой  является попытка ответа на вопрос: что такое хорошо и что такое плохо?
Война и охота. Когда человек идет на зверя, то это называется охотой, а когда он охотится на себе подобного, то это  называется войной.
Мы и они. Не стоит скрывать, что мы, конечно, лучше, чем о нас думают.
С точки зрения этики логичнее было бы призывать так: не старайся дать много, но старайся дать хорошо.
Человека можно уподобить сейфу, который следует открыть так или иначе.
Если погрязнешь в суете, если все люди покажутся тебе злыми, то обратись к миру природы, посмотри на небо, звезды, реку, снежную даль и почувствуешь, что  душа твоя очищается и приходит к гармонии, русский поэт так описывает душевное состояние своей героини:
Ее прогулки длятся доле.
Теперь то холмик, то ручей
Остановляют поневоле
Татьяну прелестью своей.
(102.304)
Если там, где ты был так хорошо, то зачем ты пришел сюда, а если здесь так плохо, то почему не хочешь уходить?
В душе всякого человека  (даже если он раб) должно быть такое место, куда бы он никого не допускал, где бы он чувствовал  себя господином.
Человека можно сравнить то с глубоким колодцем, то с маленьким ручейком, который торопится к своему устью, то с озером, то гладким и сияющим, то  мрачным  и бурным то с солнечным зайчиком на стене, то с бликом, отражающим поверхность воды, но он не может быть ни спокойным и безмятежным, ни довольным…
Подобно тому, как не все, что мы видим на кухне следует есть, так и не все книги, которые человек видит, следует читать, многие достаточно только попробовать.
Врачи. Если после встречи с врачом больному не стало легче, значит это плохой врач, следовательно, больной нуждается в утешении.
Циники, возможно, правы, тогда нет ничего святого.
Человека можно уподобить хорошему крючку, ведь для него главное – зацепиться.
Человек. Он может жалеть нищего, древнего, больного, собаку, кошку, но только не ближнего своего, в самом деле, если он, ближний, часть тела, то как можно жалеть какую то часть?
Человек – удивительное существо, он неизбежно теряет то, чем  особенно дорожит и принужден терпеть то, что имеет.
Чтобы увидеть многое, чтобы испытать восторг от открывшейся картины, человек должен подняться в небо.
«Мои чувства не обманывают меня», - так сказал бы Дж. Локк, что касается рационалиста, то он доверяет только своему разуму, так будто чувств и нет.
Хорошо жить тому, кто никому не завидует и кому никто не завидует.
Самое дорогое, что есть у человека, это его воспоминания, но если у нет даже воспоминаний, то это уже не человек.
Сочинения. Различить талантливое сочинение от не такового очень легко – первое читают, второе нет.
Иные думают, что делают доброе дело, между тем, им только позволяют это делать – не есть ли добрые дела месть добрых людей? Ведь все эмоции человека, в конечном счете направлены на кого-то и служат как бы предохранительным клапаном для парового котла.
Жить, значит совершать невозможное.
Искусство призвано украшать действительность.
Открытие. Когда открытие становится достоянием всех, то оно перестает быть открытием (хотя бы его плодами и пользовались), также и идея, пока ею овладеет масса, то извратится до неузнаваемости.
Человек может быть крепким, как камень и мягким, как вода, но сущность его от этого не меняется.
Боль не сдается, она только отступает.
Покупать, значит хвалиться, хвалиться, значит заявлять о себе, и чем больше человек покупает, тем  лучше он заявляет о себе.
Слабый  и сильный . Сильный подавляет слабого уже одним своим даже не видом, а присутствием, подобно тому, как маленького человека подавляет великолепное зрелище.
Наказание. Было бы недурно придумать наказание для тех, кто крадет наше время, но так как время относительное понятие уже потому, что никто не  знает сколько стоит единица его, то еще ничего такого не придумано, кроме закрытых дверей и ограничения доступа лицам, не имеющих особых полномочий – а время как крали, так и крадут, и как обманывали, так и обманывают…
Чем больше человеку дается, тем больше и отнимается, таков закон.
Острота. Бывает, у человека ум острый, а бывает язык, острый, как бритва.
Если кто хочет обидеть человека, то пусть скажет ему какую-нибудь Правду, тогда известное «все ложь», уже  не будет звучать как откровение.
То, что человек хочет всегда лучше того, что он делает.
Если человек приходит к необходимости внушения, значит, он хочет что-то изменить в своей жизни.
Иных людей считают хорошими, не понимая, что все люди одинаковы, лучшим делает  человека наше воображение.
По настоящему умен тот, кто ничего не боится и, главное, не боится показаться не тем, кем он является.
Очень трудно внушать человеку надежду в мире тревоги, разрухи и хаоса, но ничего, кроме этого, ему не нужно.
Переживания. Наши переживания никак не оправданы, – переживая, мы ничего не привносим,  не переживая, ничего не теряем.
Познание. Может ли человек познать мир? Очевидно, нет. Так известный призыв, на стенах дельфийского храма «Познай себя», хотя и понятен, но невыполним, ибо сам человек и есть мир, и как невозможно познать мир, так невозможно и человеку познать себя.
Свобода это то, что мы больше всего ценим в чужих и  не выносим в близких, возможно, это происходит потому, что свобода одного (и одних) всегда  означает несвободу другого (и других).
Подобно тому, как самый тяжеловесный состав, приведенный уже в движение, легко катится по рельсам, так и человек, дело которого  процветает, легко преодолевает любое естественное сопротивление.
Если даже все книги и пособия по известной проблематике ничего и не помогут, то, по крайней мере, и не повредят, а заодно и наполнят время, как заметил бывший олимпийский чемпион Эдди Иган: «Никто не будет волноваться, играя в гольф или катаясь на лыжах. Он слишком занят для этого»(47.323).
Искусство это творчество и всякое творчество достойно своего творца.
Так же и страсть – нелегко сдвинуть с места тяжелый  состав, автомобиль или телегу, но когда средство приходит в движение, то уж и остановить его тотчас невозможно.
Движение абсолютно, а всякий покой относителен, даже плато, на котором покоится суша,  находится в движении и двигается, пусть даже со скоростью несколько миллиметров в год.
Желания. Сильное желание, если оно есть, нельзя ни скрыть, ни погасить, но невозможно выразить его, когда его нет.
Молчание – золото. Японцы советуют положить перед собой чистый лист бумаги и сосредоточить  все свое внимание на его белизне и чистоте, затем положить рядом исписанный и убедиться, насколько чистый лист лучше исписанного…
Поведение. Отличить естественное поведение человека от неестественного очень легко, просто потому, что ведущий себя естественно, не боится показаться не тем, кто он  есть, а кто ведет себя неестественно, боится показаться не тем, кем он является на самом деле.
Человек слаб даже в своей силе и силен в слабости.
Иные, порой, думают, что стоит завести себе очки и они будут выглядеть умнее, забывая, что ум настолько редкое качество, что ну никак не помещается в самых изящных дужках и стеклах.
Человек это то ничто, которое хочет стать всем – как еще можно объяснить его страстное желание быть значительным?!
Отцы и дети. Найдется ли такой отец, чей авторитет оставался бы неизменно высоким по мере возрастания его собственных детей?
Нетрудно заметить, что этот мир для веселых и находчивых, просто удивительно, как еще существует пессимисты?
Человек должен быть в общении легким, в деле почти непреодолимо тяжелым.
Живые и мертвые. Живой о живом, а мертвые о мертвых.
Люди любят слушать сказки, но задачи решать без посторонней помощи.
Воля. Всем, кто восторгается волей Александра, Наполеона или Ленина не худо бы помнить, что человек с сильной волей подавляет всех и вся.
Деление. Люди делятся на тварей и творцов, причем первые служат хорошим материалом для вторых.
Может ли человек поднять сразу 1, 2, 3 или 5 тонн? Или пробежать 10 км. За 10 секунд? Разумеется, нет, но он способен на все это, если дать ему время, килограмм за килограммом,  шаг за шагом  и он совершит, казалось бы,  невозможное, «дайте мне точку опоры и я переверну мир», – сказал Архимед, когда изобрел рычаг, – дайте человеку время  и он совершит невозможное, он не так много знает  (и умеет), чтобы  успокоиться, но и не так мало, чтобы бездействовать.
Самые лучшие книги те, что еще не прочитаны, самые интересные люди те, что  еще не познаны, – человек  должен быть загадкой и оставаться ею в действительности.
Врач. Врач может, в лучшем случае, поставить диагноз, но вылечить человек должен себя сам.
Всякое знание не абсолютно, именно поэтому еще можно двигаться вперед и вверх.
Мы все у кого-то учимся, даже «…милые спутники, которые наш свет/Своим сопутствием для нас животворили»(108.14), показывают нам пример и дорогу.
Есть золотое правило: «Если не можешь изменить мир, то измени свое отношение к миру», - если не можешь жить, как хочешь, то живи, как можешь.
Песня. Что такое хорошая песня, как не крик души?
Решая сверхзадачу, человек совершает невозможное.
Есть ли такие люди, с которыми было бы лучше не встречаться? Если «да», то есть и такие книги, которые лучше было бы не читать.
Все беды человека  от незнания и неумения,  следовательно, знать значит уметь.
Неудачи постигают человека не от того,  что этот мир безумен или ужасен, а оттого, что он не умеет пользоваться данными ему возможностями.
Человек не верит ни умным, ни красивым, ни авторитетам, ни лучшим, он верит себе, а все вышеперечисленные только ступени для него.
Книги. Принять даже самую лучшую книгу как руководство к действию,  это все равно, что принять лекарство, как панацею, которое помогает от всех болезней.

Вместо вывода  (3.3)

• Любовь есть способ существования человека.
• Любовь к жизни – великий двигатель человечества.
• Любовь подобна банку – чем больше вкладываешь, тем больше имеешь.
• Будь мир совершенным, то дети рождались бы только от большой любви.
• Если любовь слепа, то разум, расчет зорок.
• Любовь что слово, а слово, как язык – что «меч обоюдоострый», одной стороной разит врагов, другой – друзей.
• Людей связывает место, время, дело и дети – без этого нет ничего.
• Искусство заменяет счастье в личной жизни.
• Нелегкое это счастье быть на земле  Человеком.
• Счастлив тот, кто служит многим.
• Если  чего нет у счастливого  человека, так это зависти.
• Быть уверенным, значит, быть почти  счастливым.
• Имей человек больше уверенности, и он бы ни в чем не нуждался.
• Когда наши близкие, как нам кажется, предают нас,  и мы негодуем, то мы не совсем искренни, потому что в глубине души были готовы к этому – где же тогда наша вера в Человека?
• Человек по природе своей крайний индивидуалист и лишь немногим удается выходить за пределы свои.
• Быть великодушным, значит  уметь прощать.
• Правда одна,  а ложь многолика.
• Человек жив надеждой, это верно так же,  как и то, что он сам есть кладбище  похороненных надежд; нельзя  сделать его счастливым, но и несчастным более чем он есть, тоже.
• Существенной характеристикой человека является желание, сначала  он хочет жить и любить, но наступает время, и он хочет умереть, т. е., так или иначе, но он всегда что-то хочет.
• Все, что растет – торжествует, а все торжествующее попирает идею.
• Все возникает из ничего, с другой стороны, верным можно считать утверждение, что из ничего ничего не возникает, хотя бы повсюду и царил  хаос, то человеку свойственно стремление к справедливости – справедливо быть спокойным и уравновешенным.



























ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Всем известно, что люди науки не только не чурались увлечений  различными художествами, но напротив, отдавались им с  не меньшим энтузиазмом, чем занятиям наукой. Только несколько примеров. М. Планк и А. Эйнштейн играли на  скрипке  и  фортепиано; И. П. Павлов пел и играл на баяне; У. Черчилль и Г. К.  Жуков  были талантливыми писателями; Челлини играл на флейте и кларнете; Т. Юнг был  живописцем, музыкантом, канатоходцем; Фарадей переплетал книги;  Ч. Дарвин был почитателем поэзии Шекспира, Мильтона, Шелли; Н. Бор боготворил Гёте, Шекспира, С. Кьеркьегора; Н. Винер писал романы.  Одно из двух: либо  верно, что если человек талантлив, то талантлив  во  всем, либо действительно, перемена занятий – лучший  отдых. Как говорится, делу – время, потехе – час. Но вот потеха, бывает, становится делом, и здесь тоже можно узнать человека, ведь это еще и тот, кто из данного ему вечностью времени, старается  извлечь  максимальную пользу.
Представленные на строгий суд читателей  мысли и максимы, естественно, не являются исчерпывающим, всеобъемлющим собранием (недаром Козьма Прутков  не уставал повторять, что нельзя объять необъятное). Есть только попытка  прикоснуться к  вечным общечеловеческим  ценностям. Культура ума есть философия, – такое определение  оставил нам Н. А. Бердяев. И все же, лучшее берется не одной только памятью, но соединением с  интуицией и догадкой. Без последнего, видимо, не может быть ничего сколько-нибудь творческого дела. Слово, как монета, от частого употребления стирается. Но от прикосновения к положениям истинным, последние ничуть не теряют. Истина предстает здесь как неизмеримый океан Жизни.
Автор  не ставил своей целью «собирание» или «составление» «мыслей и афоризмов». У нас есть немало прекрасных книг, решающих такую задачу(см. библиографический список), скорее,  попытался утвердить свое видение мира посредством мыслей замечательных людей всех времен и народов, которые попали в его поле зрения, и своих собственных коротких выражений. Тем более, что ускорившийся темп жизни, почти не оставляет времени для неторопливой беседы и долгих раздумий.
Вернувшийся к нам из-за океана своими книгами С. Д. Довлатов, писал: «Человек способен на все – дурное и хорошее. Мне грустно, что это так. Поэтому дай нам Бог стойкости и мужества. А еще лучше – обстоятельств   времени и места, располагающих к добру…»(40.70)  И если мы позволяем себе цитировать эти слова, то позволим себе и согласиться с  автором. Ведь мы нередко, слышим то, что хотим слышать, и то, что живет  в нас. Рабство это нехорошо, и как институт, давно отменено. Но свобода предъявляет к человеку чрезвычайно высокие требования. Не  всякий умеет разумно пользоваться ею.
Принято считать, что вывод всегда должен логически вытекать из всего предшествующего хода рассуждений. Но логично и то, что вывод «имеет право» быть неожиданным. Очевидно, что из одних и тех же картин, сцен, сюжетов люди делают прямо противоположные выводы.
И если все есть (под всем имеется  ввиду то, чего раньше не было), то здесь, вероятно, что-то не так. И если понял, наконец, цену времени, то это может действительно  значить, что его мало. Так, и в Священном Писании за  сотни и тысячи лет до нас сказано: «…время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как неимеющие»(1Кор.7:29); «Мы теряем лета наши, как звук…проходят быстро, и мы летим»(Пс.89:9-10); «Время близко»(Лк.21:8; Мф.26:18; Откр.1:3; Ис.14:1).  Как вывод могут звучать слова: «…имеющие… должны  быть, как неимеющие»(1Кор.7:29); и если прежде  эти слова истолковывались как проповедь смирения, и  призывали отнять все у богатых и поделить между бедными(!), потому что «царство Божие» следовало строить на земле, а не на небе, то как толковать их сегодня? Впрочем, сегодня нам скажут только одно слово, нет, два: «Работать надо», – если  хотите иметь.
Кто ест и пьет, тот без преувеличения обеспечивает себе жизнь за счет другого живого существа. Идея жертвы хорошо понималась и в глубокой древности.  С другой стороны, всякий живущий как бы проедает и пропивает свою жизнь, с каждым днем все больше приближаясь к небытию(«что ни день, то ближе к смерти» - гласит поговорка), т.о., лишая чью-то жизнь в зародыше, сам  движется в небытие. Вот что пишет в своей монографии «Жизненные и антропологические смыслы правды и неправды» доктор философских наук С. Ф. Денисов: «…жизнь можно определить как систему ценностей, состоящую из витальных и танатальных ориентаций и тенденций. Коротко говоря, жизнь – это система витального и танатального»(37.23) и: «…потеря ценностей означала смерть»(37.17).  Как бы в подтверждение сказанному приведем цитату, принадлежащую З. Фрейду: «Живое существо, так сказать, сохраняет свою собственную жизнь, разрушая чужую»(37.21; цитируется по: Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности – с.400).
Если даже предположить, что в мире  царит хаос(что не так уж и трудно), то все же, нельзя вероятно, не заметить некоторой закономерности в хаосе, другими словами,  в самом хаосе присутствует зародыш закономерности («жизнь прекрасна вопреки  очевидности» - Т. И. Ойзерман. См. Вопросы философии. 2005, №5, с.19). Из тысячи тысяч случайных связей где-нибудь и когда-нибудь возникнет одна закономерная связь, поэтому не совсем неправы те, которые готовы использовать один шанс из тысячи и даже из миллиона. Естественно, это рискованно,  но разве человек не тот, кто ищет если не развлечений, то опасностей?
Мы пришли в этот мир не сами, и «этот мир придуман не нами», – то правда. И вряд ли нам его изменить, но во всяком случае, поскольку мы есть, и есть у нас ум, сила, энергия, то мы должны, вероятно, иметь направление, и следуя ему, исполнить свое предназначение.





БИБЛИОГРАФИЯ

1. Абай. Книга слов. Алматы, 1992.
2. Августин А. Исповедь. Абеляр П. История моих бедствий. М., 1992.
3. Александр Македонский  и Юлий Цезарь. Кромвель. Ришелье. Наполеон I. Бисмарк: Биогр. Повествования/ Сост., общ. Редакция Н. Ф. Болдырева. Послесл. А. Ф. Арендаря. Челябинск, 1995.
4. Античная  литература. Рим: Антология/Сост. Н. А. Федоров, В. И. Мирошенкова.  М., 1988.
5. Антология культурологической мысли. Сост. Мамонтов С. П. Мамонтов А. С.  М., 1996.
6. Афоризмы /Сост. Г. Ничипорович. Минск, 1999.
7. Афоризмы старого Китая. М., 1991.
8. Ашукин  Н. С., Ашукина М.Г. Крылатые слова. М., 1986.
9. Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества.  М., 1989.
10. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма.  М., 1990.
11. Бертран Рассел. История западной философии и ее связи с политическими и социальными условиями  от античности до наших дней: В трех книгах.  М., 2000.
12. Библия.
13. Библейская мудрость. Афоризмы и цитаты/Авт.- сост. Л. А. Раков. – М., 2004.
14. Биллхаймер Павел. Не расточай свои печали. Чикаго, 1990.
15. Блок А. А. И невозможное возможно…: Стихотворения, поэмы, театр, проза. Сост. В. Енишерлов.  М., 1980.
16. Боккаччо  Джованни. Декамерон: Роман. Алма-Ата, 1987.
17. Борохов  Э. Энциклопедия  афоризмов  (Мысль в слове).  М., 1999.
18. Буддизм. Четыре благородных истины. М.; Харьков, 2000.
19. Булгаков М. А. Мастер и Маргарита: Роман / Вступ. ст. П. Николаева. – М., 1988.
20. Бунин И. А. Поэзия и проза.  М., 1986.
21. Васинский А. И. След человека. М.,1977.
22. Волошин М. А. Стихотворения. Статьи. Воспоминания современников / Вступ. Ст. З. Д. Давыдова и др.  М., 1991.
23. Вольтер Ф. Философские сочинения.  М., 1989.
24. Высоцкий В. С. Нерв: Стихи.  Алма-Ата, 1988.               
25. Вяземский П. А.  Стихотворения. Воспоминания. Записные книжки. Сост. Н. Г. Охотина.  М., 1988.
26. Гачев Г. Д. Национальные образы мира. Центральная Азия: Казахстан, Киргизия, Космос Ислама (интеллектуальные путешествия ).  М., 2002.
27. Гегель Работы разных лет. В двух томах. Т. 2. Сост., общ. Ред. А. В.Гулыги. М., 1971.
28. Герцен А. И. Кто виноват?: Роман; Повести и рассказы. М., 1986.
29. Гёте И. В. Фауст.  М., 1983.
30. Гёте И.В. Изречения  в прозе собр. Соч. в 10 тт.  М., 1980.- т.10.
31. Гоголь Н. В. Избранное / Вступит. Ст. П. А. Николаева.  М., 1986.
32. Гоголь Н. В. Повести.  М., 1979.
33. Гоголь Н. В. Пьесы / Примеч. Ю. В. Манна; ил. С. А. Алимова.  М., 1983.
34. Горбачев В. Г. История философии. Краткий курс лекций: Учеб. пособие. 3-е изд., перераб. и доп. Брянск, 2000.
35. Горбовский А.А., Семенов Ю.С. Закрытые страницы истории.  М., 1988.
36. Грановская Л. М. Словарь имен и крылатых выражений из Библии: ок. 400 имен; более 300 крылат. выражений/ Л. М. Грановская. –2003.
37. Денисов С. Ф. Жизненные и антропологические смыслы  правды и неправды: монография.  Омск, 2001.
38. Денисов С. Ф. , Денисова Л. В. Человеческое и животное в человеке.  Омск, 1995.
39. Диденко В. Д. Восхождение к непостижимому. Иррационально-мистическое в национальных художественных системах. М., 2002.
40. Довлатов С. Д. Зона: Повести и рассказы. /Предисл. Л. Лосева. – Алматы, 1995.
41. Есенин С. А. Стихотворения и поэмы. Алма-Ата, 1982.
42. Жильсон Этьен. Философия в средние  века: от  истоков патристики до конца XIV века: Пер. с фр. / общ. Ред., послесл. и прим. С. С. Неретиной.   М., 2004.
43. История философии. Учебник для высших учебных заведений. Ростов-на-Дону, 1999.
44. Камю А. Бунтующий человек.  М., 1990.
45. Канке В. А. Философия. Исторический и систематический курс: Учебник для вузов.  М., 2002.
46. Кант И.  К вечному миру. Соч. в шести тт.  М., 1966. Т. 6.
47. Карнеги  Дейл. Как перестать волноваться и начать жить.  Ростов-на-Дону,  2001.
48. Кедрин Д. Б. Избранное. Уфа, 1975.
49. Климович Л. И. Книга о Коране. М., 1988.
50. Кондаков Н. И. Логический  словарь. М., 1971.
51. Корабли мысли: Зарубежные писатели о книге, чтении, библиофилах. Рассказы, памфлеты, эссе / Сост. В. В. Кунин.  М., 1980.
52. Крайнов-Рытов Л. Похвала остроумию: Мысли и афоризмы. – Нижний Новгород, 1996.
53. Круг чтения. Избранныя, собранныя и расположенныя на каждый день гр. Львом  Николаевичем Толстым мысли многих писателей об истине, жизни и поведении. Санкт-Петербург, 1910.
54. Крылов И. А. Избранное.  М., 1986.
55. Кузнецов В. Г. , Кузнецова И. Д. и др. Философия: Учебник.  М., 2003..
56. Культурология. Под ред. Драч Г. В. Ростов-на-Дону, 1995.
57. Культурология: Учебник для студентов вузов и колледжей/Перевод с каз. яз. А. Алимжановой/Сост. Т. Габитов.  Алматы,  2003.
58. Курбатов В.И. Философия в парадоксах и притчах. Ростов-на-Дону, 1996.
59. Курс лекций  по философии.  Петропавловск, 1998.
60. Лабиринты души/Августин Аврелий. Исповедь; Блез Паскаль. Письма к провинциалу. Симферополь, 1998.
61. Лабрюйер Ж. Познание человека. М.,  2000.
62. Ламетри  Ж. Человек – машина.  М., 1976.
63. Ларошфуко Ф. Максимы. Паскаль Б. Мысли. Лабрюйер Ж. Характеры.   М., 1974.
64. Лаэртский Д. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов.  М., 1979.
65. Леви В.Л. Искусство быть собой.  М., 1991.
66. Лермонтов М.Ю. Сочинения  в 2-х тт. том первый / Сост. и комм. И. С. Чистовой; Вступ. Ст. И. Л. Андроникова.  М., 1988.
67. Лермонтов М. Ю. Сочинения  в 2-х тт. том второй / Сост. и комм. И. С. Чистовой; Ил.  В. А. Носкова.   М., 1990.
68. Лесков Н. С. Собрание сочинений в шести томах. Изд. подготовлено  Л. Аннинским. Том шестой.   М., 1993.
69. Лирика. Из персидско-таджикской поэзии. Рудаки, Ибн-Сина, Насир Хосров  и др.  М., 1987.
70. Литературный энциклопедический словарь (В. М. Кожевникова, П. А. Николаева и др.). М., 1987.
71. Лоренцо Валла. Об истинном и ложном благе.  М., 1989.
72. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура.  М., 1991.
73. Лучшие рефераты по философии./Сост., Н. Киричук. Ростов-на-Дону, 2001.
74. Львов С. Книга о книге: Для учащихся ст. классов. М., 1980.
75. Майерс Дэвид. Социальная психология. СПб.,  2001.
76. Макаров Н. П. Энциклопедия ума, или словарь  избранных мыслей авторов  всех времен и народов. М., 1998.
77. Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию/ Сост. и предисл. Ю.П.Сенокосова.  М., 1990.
78. Мареев С. Н., Марееве Е. В. История философии (общий курс): Учебное пособие. М., 2004.
79. Материалисты древней Греции.  М., 1955.
80. Мелочи жизни. Русская сатира и юмор второй половины  XIX – начала ХХ в. / сост., вступ. ст. и примеч. Ф. Кривина.  М., 1988.
81. Мир философии: Книга для чтения. В 2-х  ч. Ч. 1. Исходные философские  проблемы, понятия и принципы.  М., 1991.
82. Мир философии: Книга для чтения. В 2-х ч. Ч. 2. Человек. Общество. Культура. М., 1991.
83. Монтень М. Опыты. Книга вторая.   М-Л., 1958.
84. Некрасов Н. А. Стихотворения. Поэмы / Сост., автор послесл. и  коммент.  Ю. В. Лебедев.  М., 1986.
85. Некрасов Н. А. Стихотворения. Поэмы. Воспоминания современников. / Вступ. ст., сост. и прим. Н. К. Некрасова.  М., 1990.
86. Никитин И.С. Сочинения/ Сост. В. Ф. Муленковой; Вступ. ст. О. Г. Ласунского; Прим. Л. А. Плоткина.  М., 1984.
87. Никифоров А. В. Библия и Коран: истоки и параллели. Алматы, 1995.
88. Ницше Ф. Воля к власти: опыт переоценки всех ценностей.  М., 1994.
89. Ницше Ф. Сочинения  в 2 т. т. 1. Литературные памятники/ Составление, редакция изд., вступ. Ст. и примеч. К. А. Свасьяна; Пер. с нем.  М., 1990.
90. Ницше Ф. Сочинения в 2 т. Т. 2/Пер. с нем.; сост., ред. и авт. Примеч. К.А. Свасьяна  М., 1990.
91. Ницше Ф. Так говорил Заратустра: Философская поэма. Алма-Ата,  1991.
92. Ницше Ф., Фрейд З., Сартр Ж. П. Сумерки богов.  М., 1990.
93. Ожегов С. И. и Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. М., 2003.
94. Островский Н.А. Как закалялась сталь. М., 1977.
95. Печчеи А. Человеческие качества. М., 1985.
96. Писарев Д. И. Избранные пед. соч.  М., 1984.
97. Писемский А. Ф. Собрание сочинений в девяти томах. Т 6. М., 1959.
98. Пискунов А. И. Хрестоматия по истории зарубежной педагогики: Учеб. пособие  для студентов  пед.  институтов/ Сост. и авт. Вводных статей А. И. Пискунов. М., 1981.
99. Полонский Я.  Лирика. Проза.  М., 1984.
100. Пушкин А. С. Лирика.  М., 1974.
101. Пушкин А. С. Сочинения. В 3-х т. т. 1. Стихотворения; Сказки; Руслан и Людмила: Поэма. М., 1985.
102. Пушкин А. С. Сочинения. В  3-х т. т. 2. Поэмы; Евгений Онегин; Драматические  произведения.  М., 1986.
103. Пушкин А. С. Сочинения. В 3-х т. т. 3. Проза.  М., 1987.
104. Размышления и афоризмы французских моралистов XVI – XVIII веков: Сборник: Пер. с фр./ Сост., вступ. ст., примеч. Н. Жирмунской.  Л., 1987.
105. Разум сердца: Мир нравственности в высказываниях и афоризмах/ Сост.: В. Н. Назаров, Г. П. Сидоров. М.,1990.
106. Рейсер С. А. Палеография и текстология.  М., 1970.
107. Родные поэты: стихотворения русских поэтов-классиков XIX и начала XX века/ Сост.  и биограф. Справки Н. С. Шер.  М., 1987.
108. Русская лирика XIX в.  М., 1986.
109. Самопознание европейской культуры ХХ века. М., 1991.
110. Сапронов П. А.  Культурология: Курс лекций по теории и истории культуры.  СПб., 2001.
111. Свет и жизнь.  Брюссель, 1990.
112. Сенека. Нравственные письма к  Луцилию.  М., 1977.
113. Словарь иностранных слов. М., 1949.
114. Сноу Ч. П. Наставники. Коридоры власти.  М., 1988.
115. Современный философский словарь.  М., 1996.
116. Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество.  М., 1992.
117. Сочинения  Козьмы Пруткова.  М., 1976.
118. Спиноза Б.  Избранные произведения. В 2-х тт. т. 1.  М., 1957.
119. Спиноза Б.  Избранные произведения. В 2-х тт. т. 2.  М., 1957.
120. Спиркин  А. Г. Философия: Учебник.  М., 2000.
121. Сулейменов О. О. Эссе, публицистика. Стихи, поэмы. Аз и Я. – Алма-Ата,  1990.
122. Суфии: собрание притч и афоризмов.  М., 2001.
123. Таранов  П. С. Эмоции ума: Книга  всемирных рекордов интеллекта: Мысли. Микроэссе. Афоризмы.  Симферополь,  1997.
124. Таранов П. С. Анатомия  мудрости: философская  афористика (Заповеди, притчи, наставления).  М.,  1996.
125. Таранов П. С. Золотая философия.  М., 1999,
126. Таранов П. С. От Соломона до Роджера Бэкона. М.,  2000
127. Таранов П. С. Сокровищница дерзаний.  М.,  2000.
128. Таранов П. С. Философия сорока пяти поколений.  М., 1999.
129. Таранов П. С. Энциклопедия высокого ума.  М., 2000.
130. Таранов П. С. Философский биографический словарь, иллюстрированный мыслями». – М., 2004.
131. Толковый  словарь живого великорусского языка. Даль Владимир.  т.1-4.т.1.А-З. М., 1978.
132. Толстой А. К. Князь Серебряный; стихотворения.  М., 1986.
133. Турков А. У. «Ваш суровый друг…».  М., 1988.
134. Тютчев Ф. И. Лирика.  Алма-Ата, 1986.
135. Фейербах Л. Сущность христианства.  М., 1965.
136. Фет А. А. Стихотворения. Прим. Л. Озерова.  М., 1970.
137. Философия: Учебник / Под ред. В. Д. Губина, Т. Ю. Сидориной.  3-е изд. , перераб. и  доп.  М., 2003.
138. Философия: Учебное пособие. Под ред. В. Н. Лавриненко.  М., 2001.
139. Философская и общественно-политическая мысль Казахстана. Хрестоматия. Составитель: Сураганова Х. Н. Петропавловск, 2003.
140. Философский энциклопедический словарь.  М., 1983.
141. Фирдоуси. Шах-наме. Пер. с фарси. Низами. Лейли и Меджнун. Пер. с фарси. Руставели Ш. Витязь в тигровой шкуре. Пер. с груз. Навои А. Фархад и Ширин. Пер. со староузб.: Поэмы/Предисловие Б. Гафурова.  М., 1989.
142. Фрагменты ранних греческих философов.  М., 1989.
143. Фромм. Э. Бегство от свободы. Человек для себя.  Минск, 1998.
144. Цветаева М. И.  Стихотворения. Поэмы. М.,  1991.
145. Чаша мудрости: Афоризмы, изречения, высказывания отечественных и зарубежных авторов / Композиция Вл. Воронцова.  М., 1978.
146. Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир  - эпоха Просвещения / Редкол.: И. Т. Фролов и др.; Сост. П. С. Гуревич.  М., 1991.
147. Чехов А. П. Избранные  сочинения. В 2-х т. т. 1./Вступ. ст. Г. Бердникова.  М., 1986.
148. Чехов А. П. Избранные  сочинения. В 2-х т. т. 2.  М., 1986.
149. Шамфор  Н. С. Максимы и мысли, афоризмы  и анекдоты.  М.; Л., 1966.
150. Шатилов С. Ф. Потребности, интересы, ценности в системе человеческой субъективности. – Петропавловск, 2000.
151. Шлегель Фридрих. Эстетика. Философия. Критика. В 2-х т. Т. 2 / Вступ. статья, сост., пер. с нем. Ю. Н. Попова.  М., 1983.
152. Шопенгауэр А. Афоризмы и максимы: Сочинения.  М., 1998.
153. Энциклопедия Афоризмов. 50000 высказываний великих мыслителей, философов, ученых, писателей, политиков, известных деятелей культуры и искусства. «Комульти», Мультимедийный сборник на CD, 2001.
154. Энциклопедия мысли. Собрание афоризмов и изречений от древности до наших дней. Книга первая.  СПб., 2000.
155. Энциклопедия мысли. Собрание афоризмов и изречений от древности до наших дней. Книга  вторая.  СПб., 2000.
156. Я связь миров. Философская  лирика русских  поэтов  XVIII -  начала  XX вв.  М., 1989.







СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ………………………………..……………...4

ГЛАВА 1. ПОЗНАВАТЕЛЬНО-ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ  МАКСИМ
1.1 Учение и обыденное мышление……………………………..12
1.2 Языковая форма мысли ………………………………………31
1.3 Слово – логическая форма языка…………………………….41

ГЛАВА 2. ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ  ИЗРЕЧЕНИЙ
2.1 Принципы мира, языка и мышления………..………….........53
2.2 Философия повседневности…..……………………….…….68
2.3 Жизненные смыслы истины………..………………………..83

ГЛАВА 3. ФИЛОСОФСКИЕ АНТРОПОЦЕНТРИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ
3.1 Антропософский характер мыслей и максим…………........93
3.2 Дискурсивные положения о бытии………………………..124
3.3 Философская антропология…………………………….….156

ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………….…….......195
БИБЛИОГРАФИЯ……………………………………...……….198



















ВИКЕНТИЙ  МИЧИСЛАВОВИЧ  ГОНГАЛО

МЫСЛИ И МАКСИМЫ

Учебное пособие








Компьютерная вёрстка и  редакция  текста  Гонгало В. М.












Подписано в печать 23.11.2008 г.
Формат 60:84 /16. Гарнитура Times New Roman. Ризография.
Бумага  офсетная. Объём   9,5 уч.-изд. л.; _____  усл. п. л.
Тираж 100  экз. Заказ № 21
Отпечатано ТОО «Lytton SK Service»
Цена договорная