Смерть порядочного мужчины

Он ведь и не пил, не курил никогда…
А вот незадолго ДО -- промычал мне на мой звонок по поводу его предстоящего юбилея:
-- Да ладно…
-- Что ладно?
-- Да всё в порядке…
И он ведь тогда, в студентах, из всех у нас на курсе был ещё и кандидат в мастера: кстати, по борьбе, по вольной-то…
Не верится, не верится, что теперь всё – ПОСЛЕ.
Ну и сволочь!..
Потому что – трус.
…Впрочем, уж и после университета, сразу не сразу, – заметно мы, друзья, стали меняться. Почему. Потому что реже стали встречаться. Почему. Потому что почти все из нас переженились… Ну так и что бы?!..
Но вот, год за годом, именно от него, от борца, и слышу:
-- Жена всё зовёт на даче копаться… Я ей: но я на тебе женился, а не на лопате!
И мы все смеемся. А этот – уж краснея… бледнея…
Потом, в компании, -- и вовсе молчит… Небось!..
Другой, однокашник тоже, – наоборот: сдался не сдался – при встрече показывает, как бы между прочим, кровавые мозоли…
…На свадьбах друзей я бывал. -- И во мне потом долго не пропадало, глядя на них, ощущение того звонкого пенистого будущего счастья… уверенность в нём, в таком счастье… и несомненность его… и неотвратимость его…
А оказалось: неотвратимость – чего?!..
И я, среди них, женатых, намекал на моё несчастливое, так сказать, семейное положение уже поосторожнее:
-- Моногамная семья, это когда много суеты. Полигамная семья, это когда нет вообще никакой суеты.
Если же – редким случаем – в доверительной, боле-мене, беседе друг такой был с супругой, то та – или всё затаённо пыхтела, или как бы продолжала кухонный, на взводе, разговор:
-- Муж должен добывать! Жена должна тратить!
И друг -- то есть тот, теоретически, муж -- молчит и краснеет.
Я, щадя его и стараясь возвысить разговор до каких-нибудь высот, бормочу о данном социальном, и больном, институте:
-- Даже тот гений, когда писал, умирая, реквием, повелел вынести из комнаты свою любимую канарейку…
И всегда в глазах и в голосе жён моих друзей – прямо сказать, злость: по поводу моей, независимой-то, личной жизни...
Вот, скажем, друг тот, который с мозолями, спрашивает меня, как осушить огород?..
Я, конечно, объясняю: надо сделать, мол, довольно просто.
Но – стараюсь не смотреть другу в глаза…
Почему бы ему не пригласить меня на ту дачу?.. Ну, чтоб посоветовать-то на месте…
Но ведь дача – «на жене»!
А той – лишь бы меня не видеть.
Оказалось: друзья, женившись, – провалились, что ли, в некое иное измерение, которое суть – ТЕРРОР ПОРЯДКА!
И где властвует не звонкий и пенистый – а истеричный женский голос:
-- Ты ничего не можешь!
И вот уж мой кандидат в мастера – в больнице «с сердцем»…
…Он – который теперь: ОН -- с некоторого времени завёл для себя: каждый выходной -- в баню… и даже без компании…
Хотя -- что бы и дома не отдыхать?..
Да чтоб жену не видеть!
Не так?..
А что же он чуть на пенсию – устроился в охрану: сутки – трои?.. Это – имея-то квартиру шикарную! и пенсию весьма приличную!
-- Вот сволочь…
Ох, так я с некоторых пор стал вдруг зубами скрежетать, узнавая об уходе очередного своего сверстника. «Очередного»!..
А почему сволочи?
Потому что трусы.
Все мужики нынче – трусы.
А почему трусы. Потому что – боятся. Кого?.. Чего?..
Да самих себя!
…Друзья -- с годами… или – с жёнами?.. – сделались не очень-то разговорчивыми.
Даже и когда выпьют -- разве что вспоминают студенческие приключения… да цитируют классиков «исторического материализма»… и уж почти горячатся – лишь о разных международных обострениях…
И ни слова – о семье! А у них ведь дети взрослые… и уж некоторые вузы окончили…
Тогда я – вдруг начинаю, поскольку тоже выпил, на что-то, издалека, намекать:
-- Хорошо, когда человек говорит о себе! Значит, заботится о себе. О своих зубах, о своих волосах… А не о чьих-нибудь проблемах. Ведь если он заботится не о себе, а о других, он, значит, несчастлив! Он невольно отыскивает подобных себе… в оправдание себе…
Друзья на такое – молчат… И мрачнеют ещё пуще.
И сколько б ни выпили – расставание тягостно, тягостно…
Ведь дома – они.
Знак восклицания. И знак многоточия.
Жёны!..
А этот, который записался в огородники, теперь, как на пенсию, -- дежурит по графику каким-то надзирателем в бассейне. Плавать-то – сам умеет ли?..
Понятно. Лишь бы дома не сидеть… точнее: только б ему быть – не дома…
…В воздухе, при встречах, висит – уж и не страх, а свершившаяся молния, и остался лишь миг, чтоб услышать гром.
Ведь – вот правда: если бы – мучительно-самоубийственно:
Дома – нет. Есть – жилплощадь: «кв. м.»…
Любимой, хотя бы родной – нет. Есть – существо другого пола, в паспорте: «жена»…
Но если уж встретились, да ещё и в кои-то веки, самые-самые друзья – то что бы буквально и реально им для спасения?
«Поддержать»?..
Какое страшное слово!
Сволочное словечко…
Ведь так – лишь о том, кто несомненно слаб.
Слаб, прежде всего, – в себе и перед собой.
НО – КТО В ЭТОМ ПРИЗНАЕТСЯ?!
Ведь за плечами – столько! и всего!
Тогда – зачем и жил?!..
Тогда ведь… тебя уже и нет.
А может… и не было…
И даже – не надо ногу подымать, чтоб через тебя переступить.
…А жены – у них, у друзей, – да, строгие.
И походкой. И статью.
Да и – дипломами и на работах своих признаниями.
Только вот… Одна, как оказалось, с матерью со своей – с молодости общались криком и ором… даже в психушку свою мать сдавала… У другой – отец удавился: жёнушка, что ли, похмелиться не дала?.. Есть, стало быть, пример твёрдости.
С такими – как не струсишь!
Да и воспитания-этикеты. И весь стаж на работу – с галстуком!
Они ведь, такие, руку на жён не подымают – потому что… сама она, рука, у них не подымается. А, может, иная жена как раз этого бы и хотела: или чтоб характер наконец проявил… или чтоб заявление куда следует на него написать…
Ну и – надо ли говорить: ни малейшей супруге измены! и всегда и всю зарплату – ей!
Зато уж они, порядочные-образованные, – на беду себе -- голос, вечерами-то долгими, уй как повышают! Но, опять же, не на жену… а, получается, на некие обстоятельства. И в итоге: женщину всё равно никогда не перекричишь, а обстоятельства… отныне проявятся и утвердятся уж навек!..
Что, жена много моложе?.. Или подурнела?..
Или у тебя та дисфункция?.. Или любовника чуешь?..
Так разведись. Разойдись.
Разменяйся. Или просто сними себе, в конце концов, комнату…
Лишь бы – жить! Лишь бы живу быть!
Или как?..
Даже бомжи – смелее! Те, по крайней мере, -- выжили. Пусть интуитивно-инстинктивно. -- За отсутствием, как водится, в обществе понимания своего собственного устройства.
Ведь целых было три эры уничтожения мужчин, дерзких характером. Сначала вывели самых честных дворян. Потом самых приверженных крестьян. Потом самые честные первыми в атаку вставали…
И тот друг -- что, с дипломом и стажем, теперь на грядках -- лишь проговаривается, покуда ещё живой, намекая на кухонные раздраи:
-- Был бы я талантлив… Были б у меня связи…
Порядок!
Даже тоска по нему, порядку.
…Современным особям мужского, так сказать, пола – страшно сказать, сказать – самим себе, хотя бы – тайком, и на любом бы и на каждом своём возрасте, сказать -- самую правдивую правду… зато – реальную!
Страшно – даже хотя бы спросить самого себя:
А люблю ли я жену?..
А любит ли меня жена?..
А мечтал ли я хоть когда, вообще-то говоря, делать карьеру?..
А желаю ли я, если честно, занять ту, вышестоящую, должность?.. получить очередное звание?..
Спросить так самого себя – через всё!
Но – трусы…
Потому и дохнут…
…От страха – главное.
Стали встречаться реже – от страха: что предпочитают общество друзей обществу жён…
Потом – прямо уж редко: потому что – от страха уже особенного:
Страшно было теперь смотреть друг другу в глаза… выложить всё, что на душе, -- именно друзьям…
Страшно – от стыда!
Страшно – перед собой.
Страшно – за неизбежное сочувствие, за вероятные советы…
Страшно за будущее.
Неужто в жизни самое основательное – начинать заново?!..
Вот и сволочи.
Трусы!
И подыхают.
…Сам-то я – после таких моих восклицаний -- порядочный?
Отвечаю: конечно, нет!
Спрашиваю и отвечаю – разумеется, сам себя и сам себе.
Потому что… не с кем вокруг, в смысле – по экватору, на эту тему попросту поговорить…
Ведь порядочный – от слова «порядок»… ну и так далее…
…Сволочи – само это слово во мне взрывается!
Ведь мы – вроде бы под одним и тем же солнечным ветром и даже на одной и той же планете.
Сгоряча я так, не сгоряча – а скоро я вовсе без друзей останусь…
Вы, современные якобы маскулинные, и есть все сплошь бомжи!
Потому что место под солнцем имеет лишь – способный задавать себе самые страшные вопросы.
…Жаль теперь, я стал было копировать его походку:
-- Ты по молодости ходил, грудь тараном, откидывая руки в стороны ладонями вперёд! А теперь бродишь, сутулясь и руками гребёшь вдоль тела ладошками назад…
А он – своё:
-- Да ладно…

Ярославль, 19 сентября 2022

(С) Кузнецов Евгений Владимирович