Джулия 4 Незапертые двери, собаки и коты

Дома в Громовом Распаде были похожи один на другой. Из кирпича здесь были построены только школа, почта и администрация. Все остальное – каркасно-щитовые недорогие коттеджи, очень старой застройки. Кто-то из горожан поддерживал свои жилища в отличном состоянии, многие не могли этим похвастаться, но я поймала себя на мысли, что в любом случае здесь, в этом крошечном городке, намного уютнее, чем в большом городе с его унылыми серыми высотками из стекла и бетона.  Перед каждым частным домом был разбит небольшой палисадник. Кто-то садил в нем розы или зеленые кустарники, у некоторых были разбиты клумбы, в которых яркими красками полыхали осенние цветы.
Наверно, в таких маленьких городишках очень спокойно растить детей, здесь чистая природа, свежий воздух и полная безопасность. Я спросила, сколько детей проживает в Громовом Распаде. Глава ответил, что в школу ходит всего 32 ребенка. Это мало, учитывая количество населения. Преимущественно здесь живут пенсионеры, пояснил красавец-шериф. Работоспособное население предпочитает уезжать в большой мегаполис, потому что здесь негде работать. На фабрике матрацев платят немного, а больше работы почти нет.
Мы зашли в дом семейной пары, которая пропала в числе первых. Сразу в глаза бросилось отсутствие дверей. Как выяснилось, двери сняли сами владельцы, потому что как раз на следующий день они планировали ставить новые. Пустой проем на входе в дом был похож на черную разинутую пасть чудовища. Очевидно, люди ничего не опасались, раз рискнули ложиться спасть в доме без дверей. Да и чего тут опасаться, в этом городишке? Я вдруг подумала, что за все утро я не увидела здесь ни одной собаки, ни домашней, ни бродячей.
- У вас в городе есть собаки?
- У нас тут не принято держать собак, по-моему, у начальника почты есть собака и больше даже не припомню, - пожал плечами глава.
Он с некоторой опаской заглянул в темный холл пустующего дома. Шериф прошел вперед, за ним следом зашли мои попутчики, я вошла последней. Из небольшого холла широкий проем вел в гостиную. Лестница на второй этаж поднималась прямо из гостиной, в левом углу. Здесь не было особого беспорядка, разве что возле двух кресел, стоящих посередине комнаты, валялся торшер и тут же, на полу, лежала вспоротая подушка-думочка.
Это уже показалось мне странным. Я прошла и внимательно рассмотрела подушку. Перья из нее были частично выпотрошены и валялись здесь же. Из центра подушки был вырван кусок ткани. Мы поднялись по лестнице на второй этаж, где были расположены две спальни. Я обратила внимание, что на лестнице тоже валялись несколько перьев, очевидно, они прилипли к ногам того, кто поднимался сюда до нас. Следователь Гектор дал нам знак остановиться, он хотел первым войти в спальню хозяев, чтобы мы не помешали ему осмотреть вероятные улики. Спустя несколько минут ожидания, он дал нам разрешение зайти в комнату.
Здесь действительно царил беспорядок. Одеяла и подушки валялись на полу, небольшой комод в торце комнаты был опрокинут, все, что стояло на нем, очевидно косметика хозяйки, было рассыпано вокруг. Карниз на окне висел только на одном краю, шторы съехали вниз и бесформенной грудой лежали под подоконником. Не было следов крови, не было ничего, что указывало бы на убийство. Скорее, это было похищение.
Мужчины негромкими голосами обсуждали увиденное, а я аккуратно прошла через комнату и выглянула в окно. Оно выходило на небольшой уютный внутренний дворик. Хозяева постелили по всей площади искусственный зеленый газон. Он был таким ярким, что точно не мог быть настоящим в такое время года. Я спустилась вниз, нашла заднюю дверь, кстати, она была на месте, и вышла во дворик. По периметру огороженной площадки стояли кадки с растениями. Наверно, в холодное время года хозяйка заносила цветы в дом, а на лето отправляла их «гулять». Два бамбуковых кресла-шезлонга стояли посреди дворика, между ними – небольшой деревянный стол на коротких ножках. Я сразу представила себе, как хозяйка и ее супруг сидели в этих креслах, попивая коктейли и наслаждаясь теплыми лучами солнышка. Все было так умиротворённо и неспешно. Я присела в один из шезлонгов и вытянула ноги. Действительно, красота. Отсюда была хорошо видна вся задняя часть дома.
Неожиданно, я поймала краем глаза какое-то движение справа между кадками. Что-то темное мелькнуло только на секунду. Я поднялась с кресла и пошла взглянуть. Мне пришлось присесть на корточки, чтобы видеть то, что не было заметно под пышной зеленью азалий в крупных горшках. Я отодвинула веточки и почувствовала острый приступ тошноты. Между горшками, скрытыми зеленью, лежал кот. Он был еще жив, он шевелил хвостом, но очевидно, что это были его последние мгновения. Животное лежало в неестественной позе, словно сломанное пополам, у него был перебит позвоночник. На боку зияла огромная рана, в ней уже ползали личинки мух. Глаза кота были мутными, он едва дышал приоткрытой пастью. Я опустила растение и позвала помощницу следователя, которая тоже вышла во внутренний дворик.
Спустя пару минут здесь уже были все. Кот был единственным подтверждением насилия, которое, возможно, произошло в этом доме.
В течение дня мы побывали в домах остальных пропавших горожан. Все было очень похоже, с той только разницей, что там были входные двери, но никто из живущих в этом городке, как выяснилось, их не запирал на ночь. Опрокинутая мебель, беспорядок, разбросанные вещи, разбитая посуда – только это указывало на то, что случилось что-то непредвиденное. Последним пунктом в нашем обследовании была фабрика, где пропали первые три человека.
Фабрика находилась на самом въезде в город. Её территория была огорожена высоким забором, впрочем, забор был скорее символическим, я заметила, что местами в нем не хватало полотна и фактически проход на территорию был совершенно свободным. Со вчерашнего дня, когда в городе началось беспокойство по поводу пропажи людей, хозяин временно приостановил работу фабрики, сейчас здесь было пусто. Мы обошли два цеха, в одном из них собирались пружинные полотнища, в другом шла сборка и перетяжка матрацев. Ничего необычного, простое маленькое производство, в котором работает от силы человек 30-40. Но вот как раз про матрацы из Громового Распада я хорошо знала. Я недавно купила себе такой в спальню, это было настоящее чудо ручной работы с гарантийным сроком аж в пять лет.
Мы заглянули на склад-ангар, он наполовину был заполнен штабелями готовых матрацев. Здесь же, в ангаре, была расположена небольшая конторка, очевидно, для кладовщика.
Здание администрации фабрики представляло собой небольшую одноэтажную постройку, там нас ожидал владелец фабрики, худой высокий мужчина, главной достопримечательностью которого был огромный нос, из-за которого было трудно переключить внимание на что-либо еще. Он заметно нервничал, очевидно, у него были какие-то новости.
- Пойдемте, я сегодня сам обошел периметр, вы должны это видеть.
Он спешно повел нас в самый отдаленный участок территории. Я едва поспевала за ним, директор фабрики своими длинными ногами делал такие широкие шаги, что на его один шаг приходилось два-три моих. Мои спутники тоже видимо запыхались в этом неожиданном марафоне.
- Вот!
Носатый подвел нас к ограде, часть которой отсутствовала, в наличии были только столбы. Я не сразу поняла, о чем он говорит, но Гектор увидел первым, он сделал нам широкий жест, приказывая отойти назад на несколько шагов. Я вытянула шею, чтобы заглянуть через плечо шерифа на предмет всеобщего интереса.
Теперь было очевидно, что исчезновение людей было связано с чем-то ужасным. В этой части территории, прямо на жухлой давно некошеной траве, было разлито настоящее море крови. Бурой, свернувшейся от времени, ее было так много, что она точно не принадлежала одному человеку. Главу администрации за моей спиной стошнило.