Московские мосты. Глава XX. Мысли

Мысли.

   Неумолимый план неумолимо продвигался. И двигал в головах людей мысли. Разные.

   В чём-то Хауслер мог быть доволен, ведь страдал не один — от внезапного объявления об отношениях Темирова пострадала его секретарша. Однако, сейчас его целью было не удовольствие, и тем более не собственный комфорт — он отчаянно отвергал все лишние, как ему казалось, мысли, двигаясь по придуманному плану.

   В один из дней, он разговорился с той самой Юленькой.

- И вообще, - жаловалась она. - Если она хочет завоевать сердце олигарха… То… То… Пусть купит шубу. Или хотя бы арендует. Ни на какое нормальное мероприятие без этого не пустят. А она вряд ли сможет позволить себе… И исчезнет. Вот так вот. Я ей спуски не дам.

   Валентин в шутку передал эту рекомендацию Кате.

- Ну куда я пойду без тебя, да ещё и в шубе… - ответила на это она, смеясь. Шубы она не носила.

   В другой день Валентин совершил оплошность — завёл разговор на лекции про любовь, взаимные и не очень чувства. Мысли заполонили его голову, но он уверенно отбивался от них. Ровно до тех пор, пока ему не задали вопрос.

- А что если чувства разгорелись между двумя друзьями? - голос был молодой, скорее даже подростковый.

- Зависит от ситуации, - ответил любимой фразой Хауслер. - Дайте мне ситуацию.

- Ну… - подросток задумался. - Вот он старше, чем она, и они как бы… Как наставник и ученица.

- В каком смысле? - физиономия, которую скорчил Валент вызвала у публики лёгкий смех.

- Ну…

- Все друзья любят друг-друга, и это нормально. Это не перерастает ни в какие другие отношения. Об этом стоит помнить.

- А если перерастает?

- Тогда… Это совсем другая история. Возьмём уже сказанный пример...

- Если оба любят, но боятся сказать об этом, потому что… Не хотят быть отвергнутыми и потерять дружбу, что тогда?

- Тогда, - Валент задумался. - Тогда им обоим стоить взвесить все риски и решить, что будет для них правильным. И, желательно, всё-таки обсудить сложившуюся ситуацию.

   В очередной другой день Хауслер вышел на прогулку, а посреди гуляний договорился встретиться с Катей. Они теперь имели возможность писать друг-другу послания, ведь Валентин дал ей свой номер телефона. Мысли напали на него почти сразу после того, как Катя сообщила, что скоро подойдёт. Они твердили ему разное, но в итоге всё закончилось плачевно для телефона — он попал под горячую руку Хауслера, в которой лежал, был брошен на асфальт. Разбился. Почти что вдребезги. Катю подобные новости не устроили. Терять своего товарища она не собиралась.

- Это просто случайность… Бывает. Ничего такого, не бери в голову.

- Но тебе нужно срочно же купить новый телефон!

- Только если ты поможешь мне его выбрать. Я в этом не разбираюсь.

- Мы не должны терять связь! Я помогу.

   Катя так увлеклась помощью, что в какой-то момент начала опаздывать. И в этот самый момент держала в руках слишком много предметов. Отвлеклась, засуетилась — выронила ключи. Валентин имел в руках новую модель телефона и мог бы просто позвонить, но для этого гаджет требовалось зарядить. Следовательно, вернуть ключи, которые, как обмолвилась сама Катя до того как начала опаздывать, были запасными, сразу не получилось.

   Вопрос зачем и кому несла эти ключи Катя, в своей голове Валент оставил без ответа.

   Чуть позже, этим же днём Хауслер встретил начальницу Кати. Вольная-Бегая добавила масла в огонь — попросила кое-что передать своей любимой сотруднице, тёзке Самойловой.

   Это было удачно, ведь случайно оброненные ключи нужно было вернуть.

   Хауслер быстро проделал путь к дому Кати, хотя мысли его намекали, требовали, кричали: «Останься у неё, напросись на чай, обговори всё… Поговори с ней!»

   Валент тихо открыл дверь, чтобы быстро положить ключи и посланные вместе с ним документы, но замер в коридоре, как вкопанный. Он услышал Катин голос, разговаривавший с кем-то по телефону. И внутри него всё словно загорелось.

   Подслушивать было нехорошо, Хауслер это знал. Разговор происходил на кухне, и Кате было достаточно выйти в коридор, чтобы поймать его. Но ему страшно хотелось понять, чем живёт и дышит сейчас Катя, ради которой он переступал через себя и свои чувства. Валентин начал признавать, что они есть. Но какие — не уточнял. Не хотел. Боялся.

   О чём на самом деле говорили Катя и её мама? Диалог их выглядел примерно таким образом:

- Мама, хватит так переживать за меня!

- Как я могу перестать беспокоиться, ты же моя дочь!

- Мама, я работаю, нечего так за меня беспокоиться!

- А я не переживаю, просто думаю, что ты одна там, совсем одна...

- У меня есть тётя и сестра.

- Но я не об этом!

- Мама, каждый человек сам решает, когда ему заводить отношения.

- Но как же ты без помощи!

- Я сама справляюсь.

- Но всё-таки, я так переживаю… Ладно, согласна — переживаю за тебя!

- И вообще, у меня есть отношения!

- У тебя есть мужчина!?

- Мама, ты опять недовольна?

- А ты уверена, что это серьёзно?

- Конечно!

- А как ты это поняла?

- Я этому человеку дочь готова родить, дочь! Ты же знаешь, как выглядела моя детская мечта — дом, мужчина, дочь. Всё серьёзно. Очень серьёзно. Будь уверена в этом. И не суетись!

- Ох, и правда… А я всё опять пропустила! Жизнь идёт…

- Мама, ну хватит...

   Но услышал Хауслер куда меньше. И понял, как и всё многое другое, не так. И подумал совсем не то, что должен был бы подумать. А всё из-за простого недоразумения… Из-за недосказанности.

- Я этому человеку дочь готова родить, дочь! Всё серьёзно. Очень серьёзно.

   Услышанные неправильные отрывки фраз Валентин прокручивал в голове весь день до вечера, а когда солнце село, погрузился в тяжёлое неподвижное состояние. Не сна. Ему было совсем не до сна в эту ночь.

   Виной тому было ещё одно событие, прогремевшее днём. Где-то между встречей с Катей и покупкой телефона и случайным общением с Вольной-Бегой.

   Олигарх Темиров сообщил, что приглашает сваху, то есть Хауслера, а так же свою уже почти что любовь всей жизни, то есть Самойлову, к себе на бал. И будет это завтра. Кате он уже сообщил. А Валентина просит лишь об одном, перед тем, как ехать, довести девушку до заказанной для неё кареты.

   Ночь далась Хауслеру с трудом. Выдалась она крайне непростая. Но ещё до этого, до самой ночи, в момент вечера, увядающего дня, нервы Валентина не выдержали. Последней оборванной ниточкой стало сообщение, пришедшее на новый телефон от Кати: «Я взяла в аренду шубу, чтобы соответствовать завтрашнему маскараду.»