Глава 7 В Путь

повесть-фэнтези "Шнырлики-Охотники за Мечтой"

О.Степченко
Н. Плахута

Глава 7
В Путь

Пока Альбина выбирала чемоданы в дорогу, а Жорж раскладывал свои Гавайские рубашки, юные шнырлики отслеживали передвижения людей внутри дома.
Им удалось подслушать болтовню родителей о стёпкиной ненависти к горшку, о скверной учёбе Васёны и о тому подобной чепухе. Но ни слова о мечтах, и ни пол слова о тропическом острове. Напрасно Скрипыш с Гудёной следили за каждым шагом, за каждым словом детей. Они ждали хотя бы мелких, ничтожных желаний, которые, будучи повторены, могли бы хоть немного пополнить ресурсы семьи. Полдня Гудёна увивалась за девушкой, которая, как нарочно, носилась как угорелая, красила ногти, плясала в наушниках на столе; листала модные журналы или глазела в окно, выдувая жвачные пузыри! Но когда голодные и вымотанные бесцельной слежкой прозрачные уже собирались вернуться на чердак, к Васёна пришла подруга Аня(она же Аннет), и девочки отправились в сад, усевшись там в тени векового дуба,
— Я тут прикинула, где буду тусоваться на острове, — начала Васёна, раскрывая рекламный буклет с белоснежными отмелями Акульего острова. — Первым делом я ХОЧУ попасть в Луна-парк. Смотри, эта штука с навороченными петлями, клёвый аттракцион — «Взбесившиеся Горки». Хочу на нём катануться…, — поделилась Вася с Аннет, а Гудёна набрала в сачок две горсти перламутрово-серых хотелок.
— Ага, будет клёвым, — согласилась Аннет. - Тока его пока ещё не открыли.
— Откуда знаешь? — прищурилась Васёна.
— Расслабься, к твоему прилёту стопудово откроют — реклама и всё такое. — Она с деланным равнодушием уставилась на подругу, беспардонно растягивая паузу. — Там отдыхал мой па…, мой бой-френд.
— У тебя есть бой-френд? — изумилась Васёна. – А… и какой он?
— Лучше чем прежний, — Аннет изобразила на лице безразличие. – А вообще, и этот мне уже надоел со своим отстойным музоном. А давай туда свалим вместе, отдохнём от предков, я тут накопила энную кучку денег.
— Я тебе главного не сказала, — зашептала Васёна. Оглядевшись по сторонам, она приблизила губы к уху Аннет.
Скрипыш поправил подслушивающее устройство, а Гудёна вслушалась изо всех сил.
— С ума сойти! — выпучила глаза Аннет, выдувая громадный жвачный пузырь. — Клад с офигенными сокровищами?!
— Да, я ХОЧУ найти клад! И я даже знаю, где я его найду… — легко соврала Васёна. — Примерно…, — а Гудёна поймала целую россыпь чудесных радужных мечталок.
— Я с тобой!
— Нет, — твёрдо сказала Васёна. — Родоки и друзья — такая обуза…, — она вздохнула по-взрослому. — Слетаю, поживу в ихнем бунгале, попью колу-пинадо…
— Пино коладу…
— Ага. Всё разведаю, а потом уж вместе забацаем такой расслабон!
Аннет нервно покусывала свои тонкие покрашенные синей помадой губы.
— Мой бывший не говорил про клад, может, рано я с ним рассталась?
— Да, и привезу оттуда себе новый прикид, и тоже какого-нибудь клёвого парня.
— Ты хочешь там познакомиться с парнем? — с уважением спросила Аннет.
— Ну, а что…, — начала Васёна, а шнырлики затаили дух. — А что? ХОЧУ… найти клад и познакомиться с клеевым парнем, только если он, ну, парень, будет сильным, отвязным блондином с волосами до плеч, на скейте и…
— Пошла ловля! — развеселилась Гудёна, подставляя сачок. — У нас одна, нет, две ЗАЯВМЫ и одна ПОВТОРЁНКА.
— Тебе везуха! — скривил моську Скрипыш. — Вп’рочем, как всегда.
— Ну, и каким, каким ещё будет он, твой новый парень? — подгоняла подругу Аннет.
— В майке такой с этим… с НЛО… и с голубыми, как море, глазами…
— Вот тепе’рь две Мечты, — подытожил Скрипыш.
— В такого любая влюбится! — захлебнулась Аннет от зависти.
 
Вечером того же дня прозрачные собрали на чердаке семейный совет.
— Гово’рят, на Акульем ост’рове самое большое в ст’ране Х’ранилище мечты! — заметил Скрипыш, отлипая от потолочной балки. — Там этой мечты — мо’ре!
— И вокруг этого Хранилища или Банка — море воды! — весело подхватил Нуч, добавив, — Их папа Круглов плавает не лучше бревна.
— Не наша проблема, — заметила Гудёна. — Мы что, группа спасения?
— Лучше поднакопим ,да и сдадим шарики прямо на отдыхе! — задиристо предложила мама. — Только надо, чтобы они снова сказали, чего хотят, о чём мечтают; нет, что они просто рвутся на этот остров!
— Кстати! — неожиданно вспомнила Крутиция. — На Акульем острове живёт наш дальний Клешня, то есть, наш дальний родственник, дядюшка Клешнярус!
— Слыхал я, он больно строг, — заметил Тянуч, раскачивая и без того скрипящую половицу. — Что он стал шерифом, и патрулирует берег, перетрясая всех отдыхающих…. Ну, чтобы прозрики мечталки не воровали.
— Рассказывали про этот остров такое…
— Такое? Какое? — Гудёна дала Скрипышу подзатыльник.
— Что какое? Какое, — не помню, но помню, что что-то ужасное! — Зевнул Нуч. — К тому же мечта об отдыхе породит массу дополнительных мечт!
— Поэтому предлагаю отправиться в путь вместе с ними! — сказала Крутиция. Гудёна даже поперхнулась, а Тянуч почувствовал, как улетучилось его прекрасное настроение.
— Ты предлагаешь нам всё бросить и тащиться за ними на Акулий остров?! — фальцетом заверещал глава семейства прозрачных, еле удерживаясь на книжной полке.
— Папа Нуч, похоже, это п’риказ, — робко вставил Скрипыш.
— А «тащиться» придётся на скоростном боинге, — успокоила брата Гудёна. — Подкачавшись, отвали, непрозрачным не соли, — запела Гудёна, высыпая в супницу щедрую пригоршню специй.
— Никого не умори, — подхватили Нуч с Гудёной.
— Только много не бе‘ри! — затянул, картавя сильнее обычного, Скрипыш.
— Завтра летим! — скомандовала Крутёна, тем более, что и Кругловы стали собирать чемоданы.
— Урраааа! Летим! — прокричали прозрачные и, побросав в рюкзачки свои вещи, отправились спать, думая, что следующий день станет самым счастливым днём в их жизни. Почти так и случилось…
               
На следующее утро сонные мечтарики увидели удаляющийся автомобиль Кругловых.
— Мы их теряем! — запричитал Тянуч, в то время как Крутёна с дочерью нервно перескакивали с места на место.
— П’рово’ронили! — плакался Скрипыш, бестолково носясь по двору.
Крутиция, как кенгуру петляла длинными прыжками и, догнав автобус, прилепилась к заднему стеклу, а Гудёна со Скрипышом оседлали семенившего по Кленовой улице автопса. — Эй, меховой, быстрее!
— Хеллоу, вело, тормозни…, — окликнул велосипедиста Тянуч, и тот тормознул, остановился, с удивлением обходя велосипед. — Повез-лоуууу…, — Папаша Нуч прицепился к багажнику. — Гони-ка ты, круглоногий, за той группой прозрачных… — И велосипедист покатил в указанном шнырликом направлении.
Кругловы миновали площадь с фонтаном и Луна-парк и уже выехали за пределы Ветрограда, когда на обочине возникла сутулая фигурка с сумками наперевес. Автобус с Крутёной поравнялся с машиной Кругловых. Из-за поворота показался велосипед с Тянучем, за которым мчался взлохмаченный пёс вцепившимися в его шерсть Скрипышом и Гудёной.
— И бабка туда же! — воскликнула Гудёна, примечая «сладкую парочку». Сидящий с котами Трак тоже узнал Гудёну, и теперь, проскрипев что-то вроде: «вот для кого старалась прозрачная бестия!», разглядывал членов её семейства.
— Мммы едем в аэр-р-ропорт, а вам к-кккуда, миссис? — спросил Жорж, притормаживая рядом с пенсионеркой.
— Во-первых, мисс, а во-вторых, нам по пути! — огрызнулась та, швыряя сумки с котами и Траком в багажник.
— Садистка! — еле выдохнул шнырлик.
— Мне к кладу, жми, командир, погнали! — бесцеремонно скомандовала Дора. — В смысле, на остров Акулий надо.
— Оггго! — удивился Жорж. — И н-н-нам тттуда же!
— Странное совпадение, — Альбина смерила попутчицу подозрительным взглядом. Стёпу посадили на колени, а Дору пристроили между Альбиной и её дочкой, тут же полюбопытствовавшей:
— По ходу, Вы тоже тур выиграли?
— Это вы — тоже, — огрызнулась Дора, но в шуме колёс её никто не расслышал.
— Да тихо ты! — заорал Трак в дорин слуховой аппарат.
— Вперед! К мечте! — крикнула миссис Зельц, хватая себя за ухо.
                *************************
Скрипыш проснулся и посмотрел наверх. Диспетчеры–шнырлики сидели на потолочной конструкции аэропорта прямо над кабинками людей-диспетчеров. Семья шнырликов перебралась к КПП Прозрачных.
— Предъявите ваши чипы, — попросил толстый диспетчер.
— То бишь, протяните ноги, Покажите, типа, свою зачипованность! — сострил рябоватый шнырлик, щёлкнув специальным устройством. Нуч протянул левую ногу, за ним — Крутёна и дети. — Запретки имеются? — спросил он строго.
— Чтоб мне век не шнырять! — поклялся папаша Нуч. — Что вы, что вы…
— Что, даже пузыриков мыльных нет? — рябой приблизил лицо к стеклу.
— Никого тайно не провозите? — спросил толстый.
— Только детей, — ответил Тянуч, отчего-то краснея.
— А жаль. Обычка, необычка, не дозволенные цвета мечты? Контрабанда, оружие?
— О’ружия не имеем! — пискнул Скрипыш.
— Может, вы нас сначала пропустите? — спросила уже начавшая изнывать Крутёна.
Когда прозрачные диспетчеры пропустили семью шнырликов, Траку пришлось пролезть за решётку кошачьей переноски, а мисс Зельц посеменила за стюардессой, выйдя из туалета в униформе бортпроводницы. За собой она везла фирменную лётную сумку на колёсиках. Там было больше места, но на бедную голову призрака постоянно съезжали коты. Особенно его беспокоил тучный и только поужинавший Бася. И Трак заскулил:
Жизнь я влачил,
На себя примеряя любые роли,
Что получил кроме жалкой кошачьей доли?
В этой суетне, в этой мелкотне
Так тесно мне,
Акульему Призраку…
Тем временем Кругловы уселись в кресла, услышав привычное:
«Командир корабля и экипаж рады приветствовать Вас на борту самолёта, выполняющего рейс по маршруту «Ветроград — Акулий остров».
— А где же наша попутчица с котами? — вскинула брови Альбина.
— Нн-небось, давно ссидит впереди, а нам, как вс-с-сегда, достались места в хвосттте, — промямлил Жорж.
«Наш полет будет проходить на высоте…» — отчитывался голос.
— Тям зеёный котик, — пискнул Стёпа.
— Мамч, папч, у мелкого глюки, — отозвалась сидящая впереди Васёна. Девочка оглянулась. — Конечно, слопать весь пакет тех зелёненьких витамишек!
— Пусть фантазирует, — Альбина чмокнула сына в щёчку.
«Наш самолёт летит со скоростью….- проинформировал голос.- И потом, — будьте любезны, застегните ремни безопасности…»
Шнырлики поудобней устроились на крыле.
— Пристегните, если есть что пристёгивать! — велела Крутёна. Нуч пристегнул Крутёну, Скрипыша и Гудёну руками-ремнями. Самолёт покатился, задрожал и затрясся.
— Мама Крутя, а нам можно чуть-чуть поскатываться? — умоляюще протянул Скрипыш.
— Скатишься, когда наберём высоту!
— Больно ты, мать, строга! — покачал головой Тянуч. — Помню я, когда таким же шнырлёнком был, всегда по крылу съезжал… по крылу… ракеты. А, помнишь, Крутя, в молодости мы с тобой как-то в горах чуть не допрыгались до вершины? — У тебя ещё тогда липучки разлипучились, и мне пришлось…
— Такая романтика, Нучик! Закат, прыжки на высоте сотен метров!
— Ага, с тобой на руках! — но его слова утонули в рёве моторов, потому что самолёт разбежался и, загудев тысячью ульями, бросился вертикально в небо.
— Мама Крутя, скажи, а почему неп’рики как мы не летают, ну, с этой сто’роны? — полюбопытствовал у мамы Скрипыш.
— У непр…, у непрозрачных вместо необходимых ручелипучек, никому не нужные слабенькие хваталки, вот и боятся скатываться! — пояснила Крутёна.
— Значит, мы более продвинутые! — заключила Гудёна.
Тем временем Трак сидел в сумке-переноске рядом с занявшим почти всё свободное пространство, Басей.
— Сижу за решёткой я в клетке сырой, вскормлённый в неволе кошак молодой, — промяукал он.
— Если ещё раз пискнешь…, — начала Дора, пригрозив новоиспеченному коту пальцем. -…Или мявкнешь, — продолжила она, недобро усмехнувшись, то я тебя высажу, как только наберём высоту… «Вам будут предложены прохладительные напитки», — отчитался механический голос.
— Девушка, предложите мне чего-нибудь согревательного, — попросил пассажир слева.
— За девушку — отдельное спасибо, — загадочно улыбнулась географичка. — Я за пледом! — Её ноги словно сбросили двадцать лет, а спина выпрямилась. Дора пошла по салону за пледами. Один она набросила на переноску с Траком, а другой отдала пассажиру. Седой небритый мужчина взял Дорину руку в свою.
— Вы, наверное, много летали? — заискивающе спросил он.
— Можно сказать и так… Летала-сумки тягала, — отвела взгляд миссис Зельц, пряча руку в карман. Как же давно её никто не брал за руку, наверное, ещё с колледжа.
— Баушка, брр, мадам, принесите мне чего-нибудьь прохладительного, например, молока, если нет сливок, –промурлыкал Трак.
— Вилы тебе в бока! — стиснула зубы Дора, снова ощутив себя постаревшей. Бормотанье «бортпроводницы» привлекло Жоржа, который всё озирался и морщил лоб.
— Кккого-то мне стттюаррдесса нннапоминает. -  шепнул Жорж жене.
— Не крути головой — вывихнешь шею! — смеясь, отмахнулась Альбина.
Боинг набирал высоту. В громкоговоритель объявили: «Самолёт входит в зону повышенной турбулентности». Люди стали подпрыгивать, почти как шнырлики, а некоторым стало нехорошо. Дора забегала, раздавая бумажные пакеты и леденцы.
Скрипыш с Гудёной наблюдали за пассажирами снаружи, съезжая по крылу самолёта и лихо вертясь на лопастях винтов. Прозрачным были не страшны перегрузки, их лишь щекотало, обдавало ледяными струями, трясло и приятно «плющило»! Жаль только, что люди не могли сфотографироваться с человечками на фоне перистых облаков и умопомрачительного заката!
К моменту, когда борт встал на крейсерский курс, Скрипыш с Гудёной стали похожи на два снежных кома. Тянуч хотел обнять дочку, но его рука превратилась в сосульку, и чуть не сломалась, что для шнырликов в порядке вещей! Наконец, самолёт лёг на курс и они стали оттаивать.
Вот так, то отдыхая на крыльях авиалайнера, то прижимаясь носами к иллюминаторам, четвёрка шнырликов без особых приключений добралась до южных широт.
— Под нами знаменитая Марианская впадина, — объявил командир экипажа.
— Марсианская? Как, уже? — спросил пассажир, еле разлепляя глаза.
Температура за бортом повысилась, заставив Непрозрачных снять тёплые вещи. Впереди, за туманными облаками открывалась жемчужная россыпь маленьких островков и самолёт пошёл на посадку.