Кукла мотанка и клавесин. Глава 15

Глава 15
Алекс уехал. Офелия в поиске новой реальности или новая реальность нашла Голду в лице бывшего однокурсника

Звонок Офелии прозвучал через три дня.
– Привет, простите, не звонила, я тут завела глупую интрижку, если есть желание, приезжайте, поведаю, – пригласила она подругу.
– Хорошо, как всегда дай мне два часа, – согласилась Голда.
Находясь в раздрызге, женщина легко согласилась на приглашение. Алекс, позвонил тем же вечером, долго извинялся, поведал, о своём исчезновении на две-три недели, с каким-то ансамблем, в зарубежную поездку в провинциальную страну, но этот вояж позволял заработать. Скинул заказ на четыре вечера в театре одного актёра.
– Поверь, я ничего не могу изменить. Самому противно. Заберёшь все деньги за театр без учёта меня, я договорился, – извинился импресарио, совершив широкий несвойственный ему жест.
«Дожилась, мне заплатили за секс. Не понимаю меркантильных дурочек, ничего приятного в этом нет. Лучше бы он приехал сам. Алекс не может. Голда, ты в жизни не отказалась от работы и заработка, и не имеешь права требовать от мужика таких жертв. Хотя ситуация крайне пикантная. Я никогда не имела связей в ближнем круге. Представляю, в какую пакость я могу вляпаться, если Алекс решил поиграть. Если бы я жила как Офелия, никто бы не обратил на мой загул внимания, а так даже уборщицы в училище станут смотреть мне в след».
– Да брось, мы знакомы вечность, работа наше всё, – успокоила Алекса женщина, но момент зависимости в предчувствие отношений сделал своё гнусное дело, напряжение и недоговорённость повисли в воздухе.
Голда брела по супермаркету, почти без мыслей, ей хотелось купить что-то объёмное и недорогое. Её держала какая-то странная жадность, не хотелось платить за глупость недолугой Офелии, её родителей и любовников. Докладывать ей и её детям из своей тарелки в их тарелки, тоже не улыбалось. Но скука и одиночество гнали прочь из дома. А три недели, все же три недели, и эти двадцать дней требовали заполнения.
«В конце концов, я потратила бы деньги на себя, могу же я что-то типа выбросить».
Подумала Голда, выкладывая на ленту, колбасу, два пакета молока, пакет с пряниками и ещё пакет с яблоками, творог, коробку конфет и пачку кофе, Голда заметила, Офелия кофе не пьёт. Пить кофе за её счёт посчитала неудобным.
Голда припарковалась под домом подруги, отметив, что облюбованное в первый приезд место не заняли.
«Все втянулась. Приручила она меня. Осталось начать бегать ей за пивом. Не дождётся. Ничего всё заканчивается и это знакомство себя исчерпает. Надеюсь, Леся с Адамом не выпорхнут мне навстречу из подъезда с распростёртыми объятиями. Представляю с какой завистью Леся проводит пакет с продуктами».
Мысленно поговорила с собой женщина, поднимаясь пешком на четвёртый этаж.
Её встретили дети и собака, дети выхватили пакет и метнулись с ним на кухню, а Фублин радостно заскулил и традиционно налил лужу от переизбытка чувств, подпрыгивая на месте.
– Офелия, этот зверь невозможный, оттащи от меня это лохматое неухоженное, невоспитанное чудовище, – попросила она хозяйку, проходя на кухню.
– Цветики, пакет отдать мне, закрыть собаку, твари мелкие, и убрать лужу, и я не поняла, почему бы вам не прогуляться, – приказала она детям.
Васса оттащила щенка от женщины и с вожделением смотрела на коробку конфет.
Хозяйка бесцеремонно потрошила пакет, в движениях сквозил профессионализм и уверенность. Коробку с конфетами спрятала в холодильник на глазах у изумлённых детей. Голда вспомнила, как распаковывала пакет, принесённый Алексом, мысленно отметила:
«Все бабы одинаковые, любопытство и желание получать подарки».
– Фублин ещё не надоел моим девкам, – ответила Офелия и громогласным голосом приказала, – я не поняла, почему коридор не вымыт и быстро гулять с собакой, я повторила два раза, после третьего не получите не только конфет, хлеба не дам, а то повиснете на ушном, любопытные заразы. Вам не надо знать и половины. Быстро приведите коридор в порядок, и на хрен из дома, лето на улице.
– Мама, а дядя Кирилл придёт к нам в гости сегодня? – задала вопрос Мия, понимая конфеты, принесённые странной женщиной они не получат, во всяком случае сейчас, и вспомнили кто ещё может принести лакомство.
– Заглохни, – приказала Офелия и обратилась к Голде, – Я живу с ними как на гинекологическом кресле, все подсматривают, подслушивают и делают свои идиотские выводы. Но им этого мало они ещё вниз спускаются вниз и посвящают Лесю во все мои секреты, вдруг моя мамочка что-то пропустит. Эти дятлы худосочные, тупорылые настучат, вот как в таких условиях выживать? Брысь, быстрее, чем стихли слова матери.
Девочки мгновенно закрыли дверь на кухню, опасаясь продолжения скандала, понимая, шутки окончились.
Голда и без вопроса ребёнка видела, Офелия завела интрижку. Вспомнила о Денисе, но что-то ей подсказало, этот человек ещё не появился в её жизни.
– Не ругай детенышей, твой вид выдал тебя полностью, ты великолепно выглядишь, – похвалила хозяйку гостья.
Девочки вымыли пол и надевали ошейник на щенка, который все время пытался вырваться из четырёх рук. Щенок за несколько недель знакомства подрос и обещал превратиться в пса чуть больше средних размеров.
– Телефон, возьмите, – приказала строгая мама.
Хлопнула дверь.
– У них один телефон на двоих? – удивилась Голда.
– Конечно, это заставляет их гулять вместе, а так прикинь, хрен мне их по одной искать, вот вырастут, тогда пусть хоть по пять смартфонов себе покупают. Я уже игралась в два телефона, признаюсь, не понравилось. Врут мне по очереди, как и их папаша. Ну и дешевле, каждой перезванивай, а так и рядом и экономия, – ответила на вопрос Офелия.
– Ты права, – согласилась Голда, отметив железную логику.
– К слову вы тоже классно выглядите, – заверила подругу хозяйка дома.
– Я привыкла классно выглядеть, часть работы. Пришлось в салоне немного денег оставить, я не девочка, с моими данными красота обходится недёшево, – не приняла комплемент гостья.
Голда действительно посетила салон, но не только для работы, по большей части и для Алекса. Шутейная беседа о разнице в возрасте всплыла и не хотела забываться.
– У вас такие странные необычные волосы, светло русые с сединой и кудрявые. Как вы их расчёсываете, не понимаю. Можно потрогать? – Обратилась с просьбой подруга.
– Трогай, всех напрягает один и тот же вопрос. Расчёсывать я их научилась, признаюсь, я их не стригу, они длиннее не растут, секутся, – скрепя сердце позволила Голда.
Офелия запустила руку в её жёсткие кудрявые волосы.
– Классные, как я и представляла, – восхитилась подруга.
– Единственный загадочный щедрый подарок природы, – вздохнув, сказала Голда.
– Кирилл таки зайдёт. Пока вы добирались, он позвонил. Отказать не смогла. Он тут у соседки стены утепляет, она ко мне с ним забрела, пива выпить, короче все как-то сложилось. А зайдёт откосы у меня заделать, не упускать же возможность, – доложила о своей победе хозяйка дома.
– Я, как всегда, надолго не задержусь, отказывать не имеет смысла, – отметила Голда.
– Вы ничего не заметили? – обратилась к гостье Офелия.
– Что-то изменилось? – гостья действительно ничего не заметила.
– У меня новый линолеум, – похвастала хозяйка дома.
– Не заметила, труд огромный. Восхищена. Ты все вытащила из кухни, постелила и вернула обратно, – восхитилась Голда, говорить, что на фоне убогости и захламлённости линолеум на полу не заметил бы никто.
Лично сама она отслеживала только лужи и кучи, оставляемые лохматым чудовищем.
– Не я. Всю работу проделал Кирилл. А что мне оставалось? Мы тут собрались с соседкой пива выпить. Кирилл увязался за ней, что ему пиво – вода, мужик, конечно, к водочке приложился, сдвинул меня на стуле и порвал линолеум. Вот вернул так сказать на место, ещё и откосы пообещал выровнять у меня в комнате. Окно, по случаю, один мужик поменял года два назад и не доделал, Радован тогда с батией на месяц в Москву мотался. Для Радована и детей окна поставила Леся, если вдруг зайдёт разговор, – Офелия озвучила ещё один способ получать блага, ничего не делая.
– Я не занималась никакими ремонтами, квартиру купила сразу под ноль, я не могла себе позволить жить в ремонте, инструменты, пыль, так что…, уверена переплатила, но что поделаешь, – ответила Голда подруге.
– Что-то вы поторопились съехать с темы, вы меня осуждаете. В прошлый раз пела о неземной любви к Радовану, и все такое, а сегодня, в доме чужой мужик. Я, во-первых, ничего не скрывала от Радована, я ему все доложила, пусть сидит, думает, женщину нельзя оставлять одну. Во-вторых, я без проникновения, так игра, правда, он кончил, но в руки, никакого удовольствия мне, – Офелия легко поделилась интимными подробностями.
А Голда невольно посмотрела на её руки. Отметив, что возраст женщины выдают именно руки, и пожалела, о том, что сейчас немодно, носить тонкие кружевные перчатки и вуали.
– Не смотрите так, руки я тщательно вымыла, и не один раз, – по-своему отреагировала на её взгляд подруга.
– Офелия, я шалею, от твоей непосредственности, я уже просила не приписывай мне несуществующих мыслей, на руки я посмотрела по другой причине, лучше завари и налей кофе, – наконец оттаяла Голда.
Именно такого деструктива ей не хватало в повседневной жизни, женщина пока не придумала, какими словами объяснить своей подруге, что такой образ жизни приведёт её, скорее всего, на дно и пока она молодая с ней будут играть разного рода мужчины. Отдавая неучтённую мелочь. Но когда она возьмёт планку сорок, её просто перестанут замечать.
«Хотя девочки, не обременённые воспитанием, возьмут её на содержание. Офелия легко смирится, с их падением. Я обязана с ней поговорить. Иначе, не прощу себе молчание. Но, естественно, не сегодня. К ним прибудет принц шпателя и сатенгипса».
Подумала Голда и ещё раз внимательно посмотрела на красивые руки Офелии с белой гладкой кожей.
– Значит, вы меня не осуждаете? – удостоверилась молодая женщина.
– Осуждать? В свои сорок пять я повидала всякого, бессмысленно тебя лечить, ты сама себе хозяйка. Но вот одобрить вряд ли получится, – успокоила её гостья, убрала руки под стол, пока хозяйка ставила перед ней чашку с горячим с кофе.
– Знаете, все кто мне хоть как-то помогает, даже по мелочёвке, через какое-то время считают своим долгом задать сакраментальный вопрос: «ты, когда ноги раздвигала, думала, чем будешь кормить детей». Отвечаю честно – не думала. Надеялась, что я замужем и как-то вместе с мужем этих детей подниму. Чмо между прочим первый меня бросил. И вторая сентенция — это тема: «что я буду делать, когда мне исполнится сорок и больше, время идёт, а я порхаю по жизни». Отвечаю – не задумывалась, а хули задумываться, над тем, что ещё не случилось, я могу и не дожить умереть, например, от панкреонекроза, – сама ответила она на свою реплику и на мысли гостьи.
– А что послужило причиной развода с Чмом? – спросила Голда, и подумала:
«Полное впечатление, что она прочла мои мысли. Не хрена она не прочла, просто прекрасно осознает, глубину задницы, в которую себя загнала. И примерно догадывается, когда может достать своим нытьём, бездеятельностью и безалаберностью. Вот и упреждает. Правильно, зачем спорить со мной по пустякам. Если одно изменить нельзя, другое не хочется. Я в следующий раз приеду, пакет с едой привезу. Умница детка. Так подачки надо прекращать – это разврат. Одно дело прийти раз в год, другое раз в неделю. Только детям и не больше шоколадок».
– Догадайтесь. Он просто нашёл другую женщину. Ей он тоже заделал двое детей, правда, по очереди, а сам вернулся к родителям. Как и Радован. Вот скажите, где я нахожу уродов, желающих жить с престарелыми маразматиками родителями вместо молодой женщины? – Офелия задала действительно интересный вопрос.
– Где берёшь тебе лучше знать. А с чего ты решила, что родители маразматики, – уточнила Голда.
– Маразматики и все тут, – не стала вдаваться в подробности хозяйка дома.
Офелия достала две вазочки в одну она высыпала пряники, в другую сложила часть яблок, предварительно вымыв и вытерев.
– Создаём изобилие, перед приходом мужика, – объяснила она своё поведение.
Голду покоробила её простота и тот факт, что ей она яблоко не предложила.
– Заказов нет. Бабье разъехалось на курорты, лето, – пожаловалась хозяйка.
– А у меня какой-то аншлаг. Лето женятся, мотаюсь по каким-то дачам, ресторанам, и ещё четыре выступления в театре одного актёра, – пожаловалась Голда.
– Везёт, в театре побываете, на свадьбе деликатесов попробуете, – по-своему отреагировала подруга.
– В театре, я не актёрской игрой наслаждаюсь, а отслеживаю, сюжет по нотам, а на свадьбах крутяков, где прилично платят, обслугу за стол не зовут. Так иногда день впахиваешь, если воды с собой не возьмёшь, и минералочки не поднесут. Это на конкурсах ты богиня, а в повседневной жизни обслуга, – Голда приоткрыла занавес над некоторыми аспектами, своей деятельности.
А Офелия вынесла мысленный вердикт:
«Тогда не понимаю, если дело обстоит так, чем ей гордиться? Выходит, эта святоша просто классно устроилась с каким-то мужиком. Судя по подношениям, не очень она богатая, наверно, её кто-то содержит, хотя, конечно, на сцене смотрится, а вот вблизи страшненькая и возраст. Блин и какого беса я взъелась. Жадная она, и себе на уме все норовит затеять воспитательную бузу».
В квартиру ворвался Фублин, за ним девочки, а следом вальяжно вошёл мужчина. Голда знала такой типаж, молодых, здоровых, не обременённых, любящих поесть и выпить. Но она видела ещё и то чего не желала заметить Офелия. Такой типаж никогда не размещает у себя на голове проблем. И женится обязательно на женщине без детей и будет работать только на своих. Чужих кормить не станет.
– Мам, дядя Кирилл купил нам по шоколадке и вот магнитики на холодильник, фломастеры и резинки для плетения фенечек, – доложила Васса.
Кирилл улыбаясь обезоруживающий улыбкой идиота протянул две двухлитровые бутылки пива и отдал огромный шуршащий пакет с несколькими пачками чипсов.
Только после этого отреагировал на присутствие ещё кого-то на кухне.
– Я Кирилл, – представился мужчина и протянул руку для приветствия.
– Простите, я руки не подаю, я музыкант, мне нельзя. Голда.
– Сурово, Офелия, я, наверно, мало пива купил, рассчитывал по бутылке на брата, а нас трое. Так сгасать что ли, девкам твоим не продадут, малы ещё, – огорчился кавалер перспективой вынужденного похода по жаре.
– А подруга не пьёт, она за рулём, а если нам не хватит, побежишь, – разрулила ситуацию хозяйка дома и добавила, – Эй вы девки набрать половину ведра воды и занести ко мне в комнату.
Девочки кинулись выполнять приказание.
Офелия разбирала пакет, извлекла палку сырокопчёной колбасы, и кухню огласил возглас.
– Как же я люблю колбасу! Это вторая палка за день. Просто праздник какой-то.
Кирилл и Голда переглянулись, даже для Кирилла её восторг оказался перебором.
– Все, сейчас готовлю оливье овощи я сварила. Попируем, – радостно сообщила хозяйка дома.
 – Оливье, оливье, – хором пропели девочки, захлопали в ладоши и замерли посредине кухни.
– Брысь, – прикрикнула женщина.
– Голда, пойдём со мной в комнату, не люблю сам работать у открытого окна, вдруг подать чего, сегодня откосы доделаю, работы на три часа. Стены утеплил, завтра отштукатурим с напарником и свалим. Домой охота. А Офелия пусть рубит салат, – мужчина обрисовал не радужные перспективы дальнейших отношений.
Голда прошла за ним в комнату Офелии. Конечно, расклад хозяйке дома не понравился, но настаивать на чем-то своём она не решилась, а сейчас открывалась перспектива бесконтрольного употребления пива. Не дождавшись пока Кирилл и Голда выйдут из кухни, Офелия свинтила крышку с бутылки пива и налила себе полную чашку не предложив гостям. Мужчина никак не отреагировал на поведение женщины, Голда горько улыбнулась и подумала:
«Я ей не доктор. Эта девочка идёт своим путём и пока не бахнется лбом в стену, слушать не станет. В такою породу людей все вколачивается дрыном, ассоциативное мышление не работает, когда включаются эмоции».
Кирилл в комнате снял футболку, обнажив молодой накаченный торс, став за спиной Голды, она услышала скрип молнии. Мужчина предстал перед ней в коротких спортивных шортах без верха. Наклонившись, развёл раствор в ведре, легко запрыгнув на подоконник, быстро снял штору, принялся заделывать неровности на откосах, аккуратно и быстро выполняя работу штукатура.
– А вы ей кто? – задал простой вопрос Кирилл.
– Никто, подруга, к чему интерес? – в свою очередь спросила Голда.
– Дошло, вы как-то не смотритесь в этом интерьере, – сделал правильный вывод мужчина. Он повидал и интерьеры, и людей, научился сопоставлять.
– Я ни в каком интерьере не смотрюсь, – ответила Голда, присутствие в этот момент в доме стало для неё невыносимым.
Она пробежалась взглядом по телу молодого мужчины, отметила его возбуждение, и начала искать предлог вырваться из дома, наполненного неприятными запахами, а теперь ещё и неприкрытым желанием.
В ответ на её мольбы раздался звонок мобильного телефона.
– Алло, с кем говорю, – повысив голос, спросила Голда, – Бог ты мой Кыцык, какими судьбами. На плаву, и инструмент имеется исправный. Встретиться. Давай сегодня, часа через два, ладно два с половиной, сориентируй по месту.
– Блин, какая у тебя хорошая память, меня так уже никто не называет. Давай возле планетария, там кафе на углу, метро недалеко, – отозвался мужчина.
– Метро мне без разницы, я за рулём. Прости, тебя никто не просил показывать детское фото, где у вас с котом одна рожа. Ладно, Вадим Волошинский, я постараюсь не опоздать, – примирительным тоном сказала женщина и выключила телефон.
Голда оставила парня в одиночестве и вернулась на кухню, не говоря ни слова Кириллу давно сообразив, что помощь мужчине не требовалась, он просто намеревался поболтать, чтобы было не так скучно месить и размазывать штукатурку.
– Мне придётся уехать, один вариант нарисовался. Приглашают, подработать. Да, и твой там обнажился, – доложила Голда подруге об изменении расклада.
– Так я уже почти все приготовила, хоть салата съешьте пару ложек, я старалась – предложила радушная хозяйка и прикрыла дверь.
От гостьи не скрылся восторг Офелии, услышавшей радостную весть. С её точки зрения всё складывалось прекрасно, продукты, мужчина и свобода, если повезёт, она выторгует ещё немного денег у Кирилла, или ещё каких-то услуг. А после отпустит его со спокойной душой.
– Конечно, попробую, – успокоила гостья подругу.
– Как вам Кирилл? – понизив голос, спросила Офелия.
– Явно тебя хочет. Откосы закончит, но не задержится. И ещё, он грубоват и не нравится мне, как на девочек посматривает твой кавалер, – высказала часть того, что вертелось у Голды на языке.
– Думаете, педофил? Стоит его выгнать? – испуганно прошептала Офелия.
– Глупость, он не педофил, он растлитель, такой добрый дядя, нельзя девочкам показывать такую сторону жизни. С дармовыми фломастерами, жвачками, шоколадками, он их в твои руки должен отдавать, а не в подворотне вручать несмышлёнышам, – предупредила Офелия мать семейства.
– Мне нечего сказать, мои детки маленькие ангелочки, ничего такого они не думают, и думать не могут. Это меня клинит не по-детски. Скоро месячные, не могу, хочу, знаете, как меня достала любовь по скайпу. Радован раздевается, я раздеваюсь…, – срывающимся шёпотом проговорила Офелия.
Голда отметила, женщина с трудом сдерживает желание, почему-то этот факт вывел её из себя, заставив вспомнить прохладный размерный секс с Алексом и подумала:
«Возраст, я им завидую все легко и восторженно. Какая страсть в сорок пять? Рассудочная вымученная и осторожная. А может все проще – Алексу я не понравилась. Хотя если смотреть по телу, я выгляжу краше этой разожравшей матери семейства, от которой за версту разит пивом. Нет, не думать, вернётся Алекс из своего похода за деньгами, тогда и разберёмся».
– Со своим телом делай, что хочешь, – сказала Голда, взяла яблоко, разрезала его на две части, и принялась, есть, вид салата вызвал у неё приступ брезгливости.
Меньше чем через полчаса к ним присоединился Кирилл.
– Все пусть сохнет минут сорок, я пока приму на грудь пива, чипсов и этого красивого салата, – радостно доложил мужчина, вытирая руки о полотенце.
Хозяйка дома не сводила взора с мужчины, понятное дело он разделся для неё, и ждал ухода Голды не меньше его мимолётной любовницы.
– Офелия, ухожу, салат отличный, – вынесла вердикт надоевшая гостья, так и не попробовав угощение, хозяйка не обратила внимания на поведение гостьи.
– Конечно, – засуетилась хозяйка, я завтра вам позвоню, жаль, что не получилось попировать, поговорить.
Голда заметила, как Кирилл жестом намекнул на её нос, и показал два больших пальца на двух руках, подчеркнув свой восторг от её ухода.
– Васса, Мия, проводите Голду, и можете пойти погулять на спортик, – Офелия выпроводила всех одним рыпом.
Грубая эротика, повисшая в воздухе, придушила Голду, её жизнь не вписывалась в свод аскета, но такое откровенное проявление чувств всегда коробило.

продолжение следует: http://proza.ru/2023/03/31/1722