Хохоток. миниатюра

               
    
               

                В студенческое общежитие мне разрешили поселиться в 1963 году, когда я начал учиться на втором курсе филологического факультета и предоставил в деканат справку, что мой семейный доход стал меньше пятидесяти рублей в месяц. Со свободными местами в общежитии было туго. Меня поселили на первом этаже, недалеко от входа в общежитие. К моему удивлению в комнате с четырьмя койками  жили всего два человека. Я стал третьим жильцом.  Два моих соседа были постарше меня и учились на механико-математическом факультете. Одного из них звали Вацлав Разгребецкий, а другого Сашок – так мне представил его Вацлав. Вацлав был поляк, высок ростом, полноват, с вечной улыбкой на круглом лице, рыжеватыми взъерошенными волосами на большой голове, подвижен, очень общителен  - в общем, рубаха парень. От него всегда исходила радость, и он был чем-то похож на здорового и сытого маленького ребенка. Вацлав сразу предложил мне «проставиться» , пригласил на мое новоселье в общежитии двух красивых девчонок и быстро стал для меня близким человеком.
     В первые дни я буквально торопился в общежитие, чтобы быстрей встретиться с Вацлавом.  Но прошло недели две, я стал приходить в общежитие попозже и сначала садился на скамейку около вахтера, прислушиваясь к звукам, идущим из коридора, а точнее слышно ли громкий хохоток Вацлава. Вахтерша, посматривая на меня, с улыбкой говорила: «У Вацлава эта, Любка, с третьего курса». И я уходил на улицу - слава богу был теплый сентябрь.
    Через месяц у меня была уже стойкая неприязнь к Вацлаву, который почти каждый день устраивал в комнате общежития свидания с женщинами и закрывался на ключ, вынуждая нас, двух его соседей по комнате, где-то болтаться. Я оговорил эту проблему с соседом. Сашок загадочно повздыхал:
    - Да, есть неудобство. А что поделаешь, если он так девчонкам нравится? Особенно этот его низкий, проникающий в душу, голос… Они от его зазывного хохотка чуть в трусы не писают.
    Спасало то обстоятельство, что Вацлав две ночи в неделю вкалывал грузчиком на каком-то железнодорожном складе. Тогда по утрам мы с Сашком обнаруживали спящего мертвым сном Вацлава, а на столе посреди комнаты гору продуктов, даже деликатесов, и корявую записочку: «Можете съесть все. Сашок, доложи, что я приду к третьей паре». Вацлав потом говорил: «А-а, эти бабы на складе – суют и суют все подряд!»
    О неудобстве проживания с ним в одной комнате я с Вацлавом поговорил уже ближе к новому году. Он дружески приобнял меня, скорбно сказал:
    - Не ты первый… Ну, пойми меня: разве я виноват, что так устроены люди? Точнее, девчонки. Основной инстинкт! Мне тоже бывает от всего этого тяжело: изматываюсь порой до предела. Да и денег не хватает.
    - Зачем же ты тогда испускаешь этот твой зазывный хохоток, на который они реагируют?
    Вацлав расхохотался:
    - Не первый раз слышу… Это, конечно, преувеличение… Мне сделать операцию на горле что ли? Давай, я постараюсь реже закрываться в комнате. А если припрет, буду оставлять бумажку в притворе двери, чтоб не стучали хотя бы час.
    После нового года я перебрался в другую комнату общежития, с Вацлавом мы остались друзьями, при встрече слегка обнимались. А Сашок радовался, что к ним больше никого не подселяют, говорил мне: «Вацлав стал другим человеком. Ты заходи к нам, у нас бывает столько вкусного мяса и овощей. Мы тебя всегда угостим».
    Я не заходил: зачем мешать? Лет через десять узнал от знакомых, что Вацлав и Сашок стали известными программистами, перебрались сначала в Израиль, потом в США, работают в Кремниевой долине США, живут вместе и взяли на воспитание двух детей, мальчика и девочку.
      Мужчин с таким зазывным хохотком, как у Вацлава, я в жизни больше не встречал. Зато частенько обращал внимание на зазывный хохоток женщин. И радовался, что нормальная жизнь продолжается.