Неприемлемо
Возвращавшийся из Облака Аорта Вася Шилов решил разобраться в недоразумении и направил корабль на блестящий шарик, покрытый золотыми наночастицами от космического холода.
Приводим его беседу с участниками ссоры (рептилии предпочитают говорить «общение»):
— Объясните, пожалуйста, товарищ Виракоча, что заставило вас испортить аппетит уважаемому Хьюго? Ведь теперь вас бросят в колодец к нагам. А там, сами знаете, просто так умереть не получиться. Эти змеи очень злы на вашу расу. В сырости живут из-за вас, кстати!
— Лучше к нагам, чем так! Это неприемлемо в конце концов!
При этих словах невозмутимый Хьюго аж подпрыгнул на всех четырёх лапах.
— Вот-вот, все слышали! Он использует «неприемлемо». И как его после этого есть. Это мерзко. Инка, скажи-и на милость, зачем так говориш-шь? Ты можешь что-то внятное сказать перед тем, как отправиться к нагам?
— Жить хочу? — обиженно возразил Ванцетти.
— Мы на вершине пищевой цепочки! А вы еда. Сами согласились. Чё теперь хныкать-то?
— Подождите, подождите, Ванцетти, вы, что здесь устроили. В инкском языке нет таких оборотов. Вы должны говорить: мне это не нравится, возражаю наконец, но не языком рептилий. Вы и шипеть меж зубов не умеете как следует.
— Отчего же? Они нас едят, а у нас нет элементарного права говорить, как хочется.
— Капризы. Вас лопают со всем удовольствием уже тысячи лет, и вдруг такие революции. Объясните, — потребовал Вася.
— Вот-вот, объясни, тварь меднокожая, — поддакнул Хьюго, нервно вздрагивая пластинами на хвосте от голода.
— Это как-то не по-человечески, — произнёс Виракоча и сделал брови домиком.
— Он рептилоид. У него орган сочувствия отсутствует. Есть хочет, вот и ест. А вы должны выполнять условия договора. Они вам защиту от нагов, а вы им свою плоть для еды. Не вижу противоречий, — попробовал утешить Вася.
— Но ведь хочется пожить ещё несколько лет. У меня семья. Вдруг я им понравлюсь, если буду говорить по-ихнему.
— Нравитесь, но в качестве еды.
Бедный Виракоча нахмурился. Хьюго, не обладая мимикой млекопитающих, утвердительно хмыкнул.
— Товарищ Хьюго, я всё понимаю, аппетит и всё такое, но, может быть, откусите кусочек, а там и разживется, в раж войдёте?— предложил мировую Вася.
— Ну я не знаю. Он хитрить начал. Это неприемлемо! Он инк, и этим всё сказано! И должен кричать, когда его кушают. От стоматологической жидкости неприятный привкус. Я не могу на это пойти. У меня всё нутро бастует!
— Вот видите, товарищ Виракоча, рептилии не в пример вам обладают большим словарным запасом. Вместо «неприемлемо» умеют возразить, перестроив предложение.
— Так, они хозяева. У них времени больше, чтобы книжки читать. А мы что, мы работаем на них. Когда читать-то? Только повторять за ними и умеем.
— Товарищ Хьюго? — Василий укоризненно посмотрел на рептилию.
Рептилия нехотя раскрыл рот, чтобы отхватить у инки руку, но здесь раздался крик:
— Это неприемлемо! Пусть дадут обезболивающее! — инка мужественно вытаращил глаза.
Хюго сморщился, как от зубной боли. Квадратики панцирной кожи сошлись на морде в монолитную маску, из которой горели налитые кровью глаза.
— Щас вас слопаю, товарищ корреспондент.
— Подавитесь! У меня аппаратура дорогая.
— Плевать, есть хочется.
— Ага, пять раз под дых! Имперские крейсеры вмиг разнесут золотой купол. От космического холода сдохнете. Всё, нечего мне здесь делать. Вы уж сами как-нибудь. Ой, только не стучите зубами-и-и, — закричал Василий, припустив на максимальной скорости к редакторской «Волге». Вслед ему неслось трагическое:
— Неприемлемо-о-о!
Вася Штыков
Вестник Империи 30.03.3023 Дзен-канал ГИПЕРПАНК
Статья "Тренд" – http://proza.ru/2023/03/28/629
Свидетельство о публикации №223033000367