Череповец-1965. Он нас многому научил. Черновик

 Валентина Васильевна Чистякова много лет возглавляла плановый отдел ЧерМК. Она считает Г.Ш.Зельцера своим наставником и учителем.
Я приехала на комбинат в 1961 году, после окончания Ленинградского политехнического института, хорошую школу прошла в сталеплавильном производстве. В  плановый отдел пришла в середине 60-х. Григорий Шмулевич был уже назначен на новую, только что введенную должность – главным экономистом завода. Начальником планового отдела работала тогда Валентина Степановна Богданова. Она  побеседовала со мной, и сразу направила к Григорию Шмулиевичу. Я много о нем слышала, но встречаться не приходилось. Что меня поразило больше всего – человек такого статуса и жизненного опыта держался совершенно не начальственно. Я сразу почувствовала его интеллигентность, внутреннюю культуру. Поразили необыкновенно умные,  внимательные, добрые глаза. В моем понимании люди, занимающие такие должности и посты, должны бы держать определенную дистанцию, не вникать особо в «мелочи жизни» молодого специалиста. Но главный экономист был руководителем другого типа. Поэтому сомнений о том, принимать предложение о переходе в плановый отдел у меня не было.
Признаюсь сразу – тех знаний, которые хотел бы, наверно, видеть во мне и других молодых сотрудниках Г.Ш.Зельцер, у нас не было. Входить в новую для меня работу было непросто. Не все было понятно, случались ошибки, но ни разу я не видела недовольства, а уж тем более, гнева на его лице. Это, по моему, свидетельствует о широте его ума – как творческого, так и человеческого. Он всегда давал такое направление, чтобы молодой сотрудник мыслил многогранно, рассматривал проблему с разных сторон. Это, по-моему, одна из важнейших сторон его воспитания молодых сотрудников и вообще работы с кадрами.
В те времена плановикам приходилось плотно работать с министерствами, основная нагрузка лежала, конечно, на главном экономисте, а нам он давал задания – подготовить письма в министерство, где коротко, четко, с соблюдением всех условий (в том числе, идеологически  выдержанных) изложить главную цель – получение дополнительных средств для завода. Когда я выполняла такое задание, то казалось, что я написала все  - от и до. Он читал, кивал, соглашался с тем, что «мысль где-то улавливается» и тут же начинал править – не перечеркивая, дописывая сверху, но так, что текст письма становился доступен любому министерскому чиновнику.
Я очень благодарна судьбе, что она свела меня с Григорием Шмуливечем, потому что только у таких людей – спокойных, уверенных, с большим творческим потенциалом можно учиться.
  Без работы представить его просто невозможно, он жил ею, все 24 часа в сутки. Он очень переживал, если что-то не получалось и даже выйдя на пенсию, будучи не очень здоровым, постоянно был в курсе наших дел.
 В 1962 году Череповецкий металлургический завод уже вышел на уровень рентабельной работы. Основной целью до этого момента был ввод в действие основных цехов и далее – самоокупаемость ЧМЗ.
Г.Ш.Зельцер был в центре внимания в это время – надо было подготовить правильные, доказуемые, неопровержимые расчеты, чтобы вывести предприятие на определенный уровень рентабельности. И это было сделано. Позже, когда я уже какое-то время поработала с Григорием Шмулиевичем, и возникло доверие, он рассказывал, с какими трудностями приходилось сталкиваться, пока комбинат вставал на ноги. Система взаимоотношений в те годы была такая: сколько дадут, столько израсходуй, но не забудь отдать. Приходилось где-то что-то урезать, чтобы получить дополнительные финансовые средства. Безусловно, Григорий Шмулиевич работал в тесном контакте с руководством комбината. Его кабинет никогда не пустовал, постоянно там были руководители, управленцы, представители цехов. К нему заходили без страха и внутреннего трепета, зная, что поддержку и понимание получат всегда. И плановики, в свою очередь, имели материалы, без которых сложно обосновать задания, расчеты. Он работал в тесном контакте с отделами – техническим, производственным, материального обеспечения – и на основе их предложений рассчитывалась деятельность всех звеньев комбината. Постоянная связь поддерживалась с финансовым отделом, его начальником Бондарем.
На рентабельность завод вышел, но она была настолько низка, что надо было искать выход для покрытия тех затрат, которые ЧМЗ понес при строительстве и подготовке пусковых объектов. У Григория Шмулиевича на этот счет был четкий ответ – необходима новая система планирования и материального стимулирования. И в подтверждении этих его давних идей вышло постановление Правительства и Совмина о переводе металлургических предприятий на хозрасчет. Это означало, что все расходы в цехах – от бригад до участков, в производствах, в целом по комбинату будут детально просчитываться, анализироваться, и ответственность за них возрастет. Еще очень важный и существенный момент – не допустить перекосов в расходовании средств, сырья, материалов на следующих переделах, увязать все в единый  узел. Я думаю, в то время, кроме Г.Ш.Зельцера с этими задачами никто бы у нас не справился. Он обладал очень большим запасом цифровых данных – база у него была такая, с какой не каждый компьютер сравнится, и, кроме того, что очень важно – он чувствовал, что эффективно и  полезно, а что нет. Такая интуиция дорогого стоит.
 Эта система была очень широкая, большая, и, безусловно, без технических служб, начальников цехов сделать ничего было бы невозможно. Тем более, что активно внедрялась система учета и ответственности цехов за свои расходы, на основе этого разрабатывались и предлагались мероприятия для снижения расходов. И тогда пошла просто масса предложений по внедрению новой техники, упорядочению учета, контроля. Все они проходили через плановый отдел, требовали скрупулезной проверки. Ответственность была огромная, потому что все надо было проверить, данные сопоставить, сделать глубокие расчеты, чтобы не допустить новых затрат и расходов.
 Естественно, встречались определенные трудности, не все было гладкою. Но вновь – расчеты, обсуждения, предложения, с которыми Григорий Шмулиевич выходил уже к нашему вышестоящему руководству, к министерским работникам, доказывая, на конкретных примерах показывая, что комбинату нужны средства, а затраты мы сможем покрыть.
 Тогда же начиналась новая линия, еще одно направление в работе плановиков – разработка трудоемкости видов проката. Сложность заключалась в том, что надо было проследить по технологической цепочке – какими должны быть сырье, чугун, сталь. Процесс был очень сложным, но занимались им профессионалы, до ума довели. С предложениями выходили в министерство, в научно-исследовательские институты. Тогда планирование осуществлялось очень жестко.
Экономическим вопросам уделялось большое внимание. На комбинате ежемесячно проводились экономические конференции  с полным анализом, разбором того, что не получилось или удалось. Заводской конференции предшествовали  цеховые. На основании этих обсуждений, предложений вырабатывались направления, решения для работы. В 1972 году благодаря этой работе завод окупил все свои затраты по строительству. Экономическая система все время пополнялась какими-то новшествами, разработками. Толчок был дан Г.Ш.Зельцером. Работать с ним было очень интересно. Он очень внимательно относился к каждому сотруднику, всегда готов был выслушать, посоветовать, помочь.  Не считал зазорным посоветоваться с теми, кто находился в подчинении – а в то время такой стиль был не особо популярен. Любил советоваться, предлагал: «А может, мы сделаем вот так?» и у нас, особенно начинающих, молодых сотрудников появлялось желание проявить себя, высказать какую-то идею. В этом была вся его суть.
  Думаю, закалила его, приучила к железной дисциплине, порядку, быстроте решения вопросов работа на Кузнецком металлургическом комбинате. Он никогда не рассказывал о каких-то ее нюансах, но чувствовалось, что нагрузка на руководителях была колоссальная. Работали практически круглосуточно, с коротким перерывом на сон. Надо было всегда быть в готовности ответа на любой вопрос из Москвы.
 Сказать, что Григорий Шмулиевич работал очень много – ничего не сказать. Он просто не мог жить без работы, был настоящим трудоголиком.  Мне кажется, даже во сне он не переставал думать о каких-то неотложных проблемах и задачах. Будучи уже на заслуженном отдыхе, он часто приходил в отдел, высказывал свои невоплощенные идеи, чувствовалось, что работа не отпускает его и на пенсии.
 
                ВАЛЕНТИНА ЧИСТЯКОВА