Можете взрывать!

Дед Матвей единственный в деревне сопротивлялся приходу голубого топлива, то бишь обязательной газификации. И даже немножечко вредил.

"И чем им печка не мила?" - думал он.

Правильно! Огонь-то то в печке можно контролировать. Захотел посильнее - дровишек подкинул, послабже - обождал. И запах какой! Особенно от берёзовых. А тут - непонятная субстанция без цвета и паху. Вдруг чего - не дай Бог взорвёсся и не поймёшь сразу, от чего помёр.
Каждый день в Матвееву деревню из райцентра приезжал на автобусе тракторист, чтобы рыть траншею. Его машина стояла в деревне на приколе и никто её не трогал. Таковы местные порядки - не твоё, не бери.

Только Матвей изредка захаживал к трактору, чтобы скрасить его механическое одиночество.

- Ээх, ты, железяка бездушная! Ты што же такое делаешь? Али надоело тебе нам дрова возить? Не пойму. Тут надо-то по телеге на дом, и то ленисся.

Это же сплошная всем выгода - тебе горючая, а машинисту твоему - как-никак чекушечка.

Но в целом ты прав - обманывает тебя твой шофёр, ему-то больше топлива и почестей достаётся. Бак у тебя один, а у него-окаянного с дома пол литра, как к куста. Посчитаем. Домов (это которые не дачники!) у нас в энтот год, хоть и поубавилось. Ну, пусть 100! 100 по пол литра... Сам посчитай, ты же у нас механический, как калькулятор, только ширше и сильнее.

Я бы посоветовал тебе рогом упереться, да добрый ты. Скажи, что поломался. Ты же можешь. Ась?

Ты ж када, как и мы, в колхозе служил, аккурат к посевной "заболевал".
Мы тебя тогда окромя как крепким словцом и не вспоминали. Но в душе любили и рады были кажной встрече.

Вот и нынче, голубчик, выручи. А? Сломайся.
Ты подумай над своим поведением. Как пить дать - спишут тебе в утиль. Ой, спишут!

И первым предателем окажется твой же водитель. Глаз у него вечно с прищуром, как в фильмах про шпиёнов. Причём, один, а второй - нормальный. Удивисся!
Посулят ему какого-нить заморского Джон Дира. А он и уши развесит.

И ещё кой-чего развесит. Ага! Например, твои вымпелы, заслуженные тяжёлым трудом, потом и кровью. В переводе на твой - пошти что соляркой и запчастями. Так вот вымпелы твои возьмёт с того места, где у нормального трактора лобовое стекло, а у тебя - ветер и перевесит новому другу. А заработал-то их ты! Потому как без тебе он бы и телегу, и плуг ни в жизть не осилил бы.

Не говори, везде обман...

И как бы дед Матвей не уговаривал трактора. А тоннель под трубы всё рыли, основательно и долго. И всё почему-то на одном месте.

Дело в том, что с самого начала то в одном, то в другом месте случались обрушения грунта. Днём роют, ночью "стена" падает. Что за напасть?! Вроде, всё по правилам. Да и деревня эта - не первая и не последняя, которую газифицируют. Опыт наработан, а воплощение - так себе получается.

Местные уж начали переживать, мол, опять власти виноваты, затягивают, чтобы деньгами навариться. А с другого боку, будто сама земля сопротивлялась этим копаниям.

Долго ли, коротко ль длилось это противостояние. Но тут Матвей слёг с сердцем. И всю мистику как ветром сдуло. Проект газификации пошёл как по маслу. Без стихийных или рукотворных обрушений.

Шла весна, всё было готово к торжественному пуску природного газа. Народ оделся понаряднее, бабы достали даже свои парадно-выходные платки. Штоб не соврать, последний раз они их вытаскивали из закромов, лет этак дцать назад, когда хоронили председателя. Но тут повод получше - всероссийская газификация!

И только дед Матвей стоял в стороне бледный и весь в чёрном, как на траур. Ему правда было страшно и грустно. Он не слышал голосов и шуток, он напряжённо смотрел на вентиль.

Дальше будто в замедленной съёмке. Вот рука какой-то шишки из администрации потянулась к вентилю. Остановилась. Залп фотоаппарата - это корреспондент местной газеты. Будет писать статью. Серия вспышек.

Тьфу! На вентиль нацепили красную ленточку. Для торжественности момента, а получилось как всегда. Ветер, как сумасшедший, треплет эту яркую полоску материи, изо всех сил стараясь развязать: это здесь не к месту. На последней секунде перед важным открытием Матвей не выдержал и прохрипел не своим голосом:

- Обождите!

Крепко-накрепко зажмурил глаза, стиснул зубы и сжал кулаки:

- Всё! Можете взрывать!