***

В то время я гостила на земле
Мне дали имя при крещёные - Анна,
Сладчайшее для губ людских и слуха.
Так дивно знала я земную радость
И праздников считала не двенадцать,
А столько, сколько было дней в году.
Я тайному велению покорна,
Товарища свободного избрав,
Любила только солнце и деревья
Однажды поздним летом иностранку
Я встретила в лукавый час зари
И вместе мы купались в тёплом море,
Ее одежда странной мне казалась
Ещё страннее- губы, а слова
Как звезды падали сентябрьской ночью,
И стройная меня учила плавать
Одной рукой поддерживая тело
Неопытное на тугих волнах.
И часто , стоя в голубой воде,
Она со мной неспешно говорила,
И мне казалось, что вершины леса
Слегка шумят, или хрустит песок,
Иль голосом серебряным волынка
Вдали поёт о вечере разлук.
Но слов ее я помнить не могла
И часто ночью с болью просыпалась
Мне чудился полуоткрытый рот
Ее глаза и гладкая прическа
Как вестника небесного , молила
Я девушку печальную тогда:
«Скажи, скажи, зачем угасла память
И, так томительно лаская слух,
Ты отняла блаженство повторенья?”
И только раз, когда я виноград
В плетённую корзинку собирала,
А смуглая сидела на траве,
Глаза закрыв и распустивши косы,
И томностей была и утомленной
От запаха тяжелых синих ягод
И пряного дыхания дикой мяты,—
Она слова чудесные вложила
В сокровищницу памяти моей,
И, полную корзину уронив,
Припала я к земле сухой и душной,
Как к милому, когда поет любовь.

Анна Ахматова, 1913