Глава 11 Призрак Графини

повесть-фэнтези Шнырлики-Охотники за Мечтой

О.Степченко
Н. Плахута

Глава 11
ПРИЗРАК ГРАФИНИ

Ещё утром, после знакомства с Мэдом, у Васёны созрел план, требующий немедленного осуществления.
Пока папа с мамой смотрели вечерние сериалы, их дочь гуляла с братом в саду. Но оставить Стёпку — значило навлечь на себя подозрения, да и кто бы их отпустил в такое позднее время.
К тому же погода внезапно испортилась: подул холодный ветер, и небо заволокло клочковатыми тучами. Но Васёна не собиралась сдаваться. Сославшись на усталость, она сказала, что ляжет спать пораньше, «но сначала уложит мелкого». Буркнув родителям «спок но», девушка подсадила брата на подоконник и вместе с ним выбралась через окно детской на улицу. С неба закапало, потом полилось.
Выбравшись за пределы отеля, они обошли ратушу с качающимися от ветра пальмами, поспешив на старую площадь к чёрным литым воротам, за которыми иссекаемые дождевыми струями, проступали причудливые очертания замка: мрачные готические башни с острыми зубцами; ров, заросший чертополохом; крепостные стены с пороховыми бочками; подвалы, где когда-то мучили чернокнижников. И вы верите в эту чушь?!
Замок выглядел как обычный старинный замок в необычном ореоле лунного света. Брр…. Всё равно жуть пробирает. Тем временем дождь перешёл в сильный ливень.
Невзирая на непогоду, за Кругловыми младшими  неотступно следовали их шнырлики, прыгая, как говорится, «ухо в ухо». Прозрачные сыщики без труда открыли ворота. К счастью массивная парадная дверь оказалась незапертой. На позеленевшем от времени гербе был выбит небольшой череп с похожими на собачьи, ушами и скрещенными, как и положено костями. «В таком месте просто обязаны храниться сокровища», — пронеслось в голове Васёны. Старенький сторож дремал, сидя на стуле, с ружьём в обнимку, и незваные гости легко проскользнули внутрь. На стенах были развешены яркие гобелены; по обеим сторонам стояли стойки с рыцарскими доспехами и средневековым оружием, а зеркала в кованых рамах отражали камины с тяжёлыми каменными порталами. Раздался громкий бой старинных часов — на замок спустилась полночь. Скрипыш что-то почувствовал и ухватил Гудёну за руку.
— Не мы одни обходим правила «Большой Книги шнырликов», — прошептала шнырлочка, — поскачем-поглядим, кто там бродит?
В конце первого коридора мелькнул еле заметный свет.
— Наве’рное, Бе’рнандетта п’роказничает, — кивнул Скрипыш, не отпуская руки сестры. — Имеет п’раво в собственном замке.
— А мы попросим старушку, чтоб на Непрозрачных не сердилась, — улыбнулась Гудёна, погладив его по головке.
Обогнав детей, шнырлики двинулись на загадочный свет и, пройдя через приёмную залу, попали в обитую шелками и бархатом опочивальню графини. По полу были разбросаны звериные шкуры. Бернандетта возлежала на массивной узорной кровати под вышитым золотыми лилиями балдахином, как живая, но настолько прозрачная, что сквозь неё можно было смотреть, как сквозь лупу.
Не смея войти, «гости» замерли на пороге.
— Входите, кто бы вы ни были, и как бы вас не прогоняли, — по традиции приветствовала хозяйка. Они представились, а Скрипыш пригляделся к графине:
— А Вы, похоже, слепа… ая, а Вы нас не видите?
— Не шарман, но, по сути, верно, малыш, — ответствовала Бернандетта. — При жизни у меня было две сумасшедших страсти: мой мопс Жу-Жу, о, трэ бьен, и мои неисчислимые, доставшиеся неимоверным чужим трудом сокровища. — Насчёт собачки — простая блажь, а за жадность ваша покорная слуга была наказана слепотой. — Графиня шумно высморкалась в расшитый жемчугом рукав. — Блеск золота и алмазов ослепил Бернандетту тринадцатую. — Она перевела свой незрячий взор туда, где стояли шнырлики.
— Очень п’риятно…
— Что???
— Мой брат хотел сказать: «приятно познакомиться»! — выкрутилась Гудёна.
— Как там — тройка, семёрка, туз. Вы верите в несчастливые числа??? — на что Скрипыш и Гудёна утвердительно закивали головами. — А в пасьянс? Миль пардон. Так вот, с тех непрозрачных пор я, как моя Жу-Жу, охраняю собственные богатства, цацки, так и не доставшиеся никому, — всхлипнула рассказчица. — Я, названная царственными особами Бернандеттой тринадцатой, по прозвищу Головастой, догадываетесь, почему?
— Наве’рное, вы очень башковитая, — предположил Скрипыш.
— Респект вам, детки, — польщено улыбнулась рассказчица. — А знаете, какое имя было у моей предшественницы? — Но «детки», увы, не знали. — Бернандетта двенадцатая, Усекновенная, (завистники укоротили её ровно на голову, ха-ха), о чём подробно рассказывают экскурсоводы и особая гордость замка, — пыточная, — игриво объяснила старуха, указывая на запылённый портрет, в то время как шнырликов охватил поистине средневековый ужас.
— Я чувствую, вввы не нннастоящая ввведьма! — не слишком уверенно произнёс Скрипыш, на что графиня кокетливо замахала веером.
— А как же все эти экскурсии и, как Вы сказали, пыточная, подвал с колдовскими штучками? — теряла самообладание, Гудёна.
— Бизнес, мои невидимые, модное направление, — разоткровенничалась слепая. — Вот сестрица моя, двенадцатая по счёту, настоящей ведьмачкой была! Могла и сжечь кого заживо, больше, правда, дичь на гриле любила. А могла запытать до полусмерти глупыми расспросами бабьими, о, мон дьё! Иногда мне её так не хватает, — с грустью добавила Бернандетта.
— Но замок-то назван в Вашу, а не в её честь? — продолжала выспрашивать Гудёна.
— Подумайте сами, — охотно отвечала графиня, накручивая на ноготь усыпанный самоцветами поводок своего мопса. — Я-то сама не вижу всего этого безобразия, но запомнилась поколениям такой, какой вы меня видите. Представьте себе такую картину: мою сестрицу, Бернандетту двенадцатую, без причёски, без макияжа просто потому, что без башки, миль пардон, без головы! Нонсенс! У нас же модный курорт, а туристы — капризные. А я так и буду здесь обитать, валяться на этом бархате. — Она с силой пнула подушку. — Пока сюда не придут избранные, ну, да что я вам рассказываю? Вы же не те, вы — прозрачные, хотя кто-то за вами, определённо идёт, — шустро повела носом хозяйка.
— Это наши д’рузья, — не мо’ргнув соврал Скрипыш. — Помогите им, отк’ройте, где сп’рятаны сок’ровища. Сами сказали, что они Вас тяготят.
— Не они, а оно…, сокровище… Там, в коридорах, я слышу их, мокрых и грязных! Фи, я чую их, но, увы, не вижу. Кто это с вами, дети? — брезгливо выговорила графиня.
— Па’ра неп’роз’рачных, — девочка и маленький мальчик, — обронил Скрипыш. — Только не они с нами, а мы с ними.
— В этом ты прав, юный шнырл. Полагаете, что за шесть столетий их некому было отдать??? Не говоря о рыцарях и менестрелях, колдунах, царях и флибустьерах, и прочих эрдель-терьерах?! Так для чего вам или им сокровище?
Шнырлочка поймала себя на мысли, что за всей этой суетой она и думать забыла о цели их ночной слежки, то есть о ловле желанок и мечталок детей.
— Не только, — уклончиво ответила Гудёна, прервав неловкую паузу.
— Наве’рное, Вам и самой это сок’ровище до сме’рти надоело, — простодушно заметил Скрипыш.
— До смерти-нет, а вот после…
— Вы, похоже, спите на золоте? — осторожно спросила Гудёна.
— На чём хочу, на том и сплю, — разнервничалась хозяйка. — Всё, я устала, подите прочь!
— Как бы нас не п’рогоняли, мы останемся здесь с Вами! — Не растерялся Скрипыш, соблюдая положенный в их мире этикет.
— Вежливые детки. Ну, ничем не пронять. А может вас попугать? — предложила графиня, и в ту же секунду от потолка отделились мерзкие лиловато-грязные тени. Подвывая, они махали рваными крыльями прямо перед лицами шнырликов.
— Бесполезно, — закачали головами шнырлики. — Мы уже пуганые, а скажите, Вы тоже верите в Копилку Ужасов? — мистическим шёпотом спросила Гудёна.
— Копилка…, какая ккопилка…, какая-такая копилка? — неподдельно удивилась графиня. — Копилка Ужасов?! — Никогда о ней не слыхала.
— «Копилка, дикая особой дикостью…», — процитировал Скрипыш замогильным голосом. — Ст’ранно! В нашем ми’ре о ней знает каждый «ребёнок! «Разве вы не читали «Большую Книгу шнырликов»? У нас она есть в каждом доме!
— Все эти книги — копии, дурачок, — улыбнулась Гудёна. — Оригинал древней Книги давно утерян, поэтому толком никто ничего и не знает…
— Но все сидят и боятся, — сказал Скрипыш.
— Зато у нас есть «Большая Книга Призраков»! — слегка обиженно откликнулась графиня. И уж можете поверить вашей старой Бернандетте, в ней нет ни слова об этой вашей «Ужалке Кописов», то бишь, «Копилке Ужасов», это ж надо так обозвать?!
Однако я слыхала о некоем Акульем Призраке… да-да, о его приходе говорилось в пророчестве.
Мрачные тени, застонав, отшатнулись в разные стороны, и растворились в замковой темени.
— Акулий Призрак? — растерянно повторила Гудёна.- Я знакома с одним таким горе-призраком.
— Акулий П’риз’рак? — похолодел Скрипыш. — мне снился этот подлый шны’рл, этот во’р, я узнал его…
— Никогда, вы слышите, никогда больше не спрашивайте меня про него! Это травма моего глухого средневекового детства, вот уж где настоящий ужас! — заломила руки графиня, забыв, что её спрашивали совсем о другом. — Ладно, забудем о грустном! И всё-таки с вами… — она постепенно приходила в себя. — Или с теми, кто сейчас войдёт, мне повезло и я, наконец, нашла тех избранных, кому передам своё СОКРОВИЩЕ. Сокровища — такая штука, когда их нет, их все ищут, а когда их есть, то есть, когда они есть, может уже и вас не стать, как в моём случае.
               
Тем же ненастным вечером прозрачный вор в чёрном плаще забрался на пустую половину Кругловых. Порывшись в вещах и не найдя Магической Супницы, Трак наткнулся на плазменную коробку, перевязанную розовой шёлковой ленточкой.
— Есть будешь? — буркнула Дора, когда он вернулся домой. — Тут нет приличных кормов, и я сварила котам еду, а заодно и тебе твоё зелёное варево, но без невидимуса, а то, как бы я поняла, что в кастрюле.
— Прости, обрывок старого атласа, но со вчерашнего дня я ем в ресторанах, — ответил призрак, развалившись в половинке раскрытого бара глобуса. — В лучших ресторанах этого убогого островка — я кушаю шнырлоустриц, и пью лучшее Шнырлянское! Жаль, что ты меня только слышишь! Теперь я крут, богат, и хорош собой, и жалкая акулья маска мне больше ни к чему! Трак приподнял одну из бутылок и взглянул сквозь неё на Дору. Сквозь стекло она была похожа на огромного зелёного шнырлика.
— Этот кусок желе пять минут варится, и уже крут! — презрительно хмыкнула мисс Зельц. — И что с того? — Вот если б ты сделал меня богатой и знаменитой, тогда б я, может, изаценила.
— Всё впереди, Дорик! Ты меня ещё увидишь, и обалдеешь, это я тебе заявляю, Акулий Призрак! Кстати, тут компра, — злорадно произнёс Призрак, — тем более что я вырубил полицейский фискальник, и, теперь чист как дитя! Пускай копы думают на Гудёну!
— На ту нахалку, которая увела мой билет? — переспросила географичка, разливая котам еду.
— Твой счастливый билет. Хотя, мы всё чудненько провернули и без него. — Трак засмеялся, вываливая что-то на стол. — Ах, да, ты же не видишь…, Это наклейки с буквой «Г», наклейки Гудёнши. Она оставляет их на каждом месте своей удачной охоты. А везёт ей довольно часто.
— Лучше и не придумать! — кивнула Дора. — У девчонки напрочь отшибло нюх, иначе бы она давно засекла твою слежку.
— Плазменно-классно, что все мои преступления теперь можно списывать на неё! — потёр ручки Трак и тихо добавил. — Вот если бы сразу ограбить главное хранилище, самый крупный банк мечты в стране, быстро разбогатеть и захватить оба мира!
— Что-сь? Ты говорил, что два копа-чудика идут по ложному следу? — с пристрастием допрашивала Дора. — И ты вне подозрений, и уж теперь-то поможешь мне найти клад?! Сам обещался вечером!
— Выворачиваю душу ей, а она…, — в конец разозлился Трак. — Тьфу…
— Ась?
— Сказал, помогу. Доешь свою бурду, и попилим в замок клад отрывать. Только там мокро и холодно! — сморщился Трак.
— Сказал попилим, значит, попилим, и точка! А не то будешь жить в переноске, — хихикнула мисс Зельц. - Пос-то-ян-но!
— Давай договоримся, — злобно и вкрадчиво начал Трак. — Ты навсегда забываешь об этой …носке, то есть я никогда больше не сажусь в твою кошачью тюрьму, а за это веду тебя к кладу!
— Ну, если там, будет и правда, клад, нормальный такой солидный клад, то я могу пересмотреть меру твоего наказания. -Хр…, хор…, — Трак позеленел как своё варево, сжав прозрачные кулачки от немой и бессильной ярости.
— Ты же знаешь, я скверно слышу! — всё издевалась Дора.
— Хо-рро-шо! — выдавил, наконец, он.
— А сейчас тащи сюда мою карту.
— Ну, ничего. Осталось немножечко потерпеть, — еле слышно проскрежетал Трак. — А пока копы плутают, я успею сделать последние приготовления перед тем, как погрузить мир во тьму!
— Одного я в толк не возьму, почему на карте написано: «К. У.», а не «Г.У.» — «Графская Усадьба»? — озадачилась географичка, приближая лупу к глазам. - Или буквы от времени стёрлись?
— Это ты от времени стёрлась! «К.У.» может означать «Коллекцию Уток», или «Коты Убийцы», или даже «Классный Ужин», да что угодно. — Он снова задумался, добавив сбивчивым шепотком. — Не может же это быть ТА САМАЯ «КОПИЛКА УЖАСОВ», которой нас, шнырликов, с детства пугали и которой и в природе-то не существует?!
— Что?! Спасибо, что навёл меня на мысль, — обрадовалась мисс Зельц. — Как же я, учительница географии, сразу-то не догадалась? Наверное, это какое-то географическое название, что-то типа «Крайнего», а может, «Кривого Утёса», или «Каменного Угля».
— Лучше «Круглого Угла», — прыснул Трак.
— Не ёрничай, аббревиатура точно на ящике, на моём кладике, так?
— Ну, допустим, что так, — неохотно отозвался шнырлик.
— На карте ящик помечен крестиком где-то в районе между графской усадьбой и старой тюрьмой, то есть его координаты…
— То есть его координаты слишком расплывчаты, — охотно подсказал Трак. — Это как иголку искать в стоге сена.
— А ты у меня на что? — сдвинула брови мисс Зельц.
— А, дошло. Раньше на месте бернандеткинского замка была «Королевская Усадьба», только этого никто не знает, — загадочно произнёс призрак. — Вот всё и встало на свои места!
— И как же я сразу…, — лицо Доры просияло улыбкой. Королевская, какая же ещё. Ну, конечно, «Королевская Усадьба»! Такие вещи всегда под покровом тайны. А ты у меня умничкин, Тракушка! И в честь этой победы разума я прощаю тебе все твои обзывательства, и навсегда отменяю эту позорную суму, то есть, сумку! — воскликнула пенсионерка. — Вперёд, к приключениям и к кладу! — Она радостно закружилась по комнате.
— Чем бы ни тешилась…, — почесал темечко призрак и стал собираться. — А, вдруг и, правда, там какой клад найдём….
               
Несмотря на ночное время в Отделении Прозрачной Полиции кипела работа.
— Какой ливень! У вас есть зонт, Туговски? — спросил сержанта Клешнярус, сидящий за «столом–гробиком» и неотрывно глядящий на реку.
— Никак нет, — ответил сержант. — Я ж его Вам отдал.
— Ах, да, а я его, забудьте, Туговски. Кстати, Вы что-нибудь узнали о том зонте?
— Так точно, шеф. На зонте желейно-плазменные отпечатки шнырлика и налипшая шерсть. Да, и кусочек латекса.
— А Вы, Туговски, реальный шнырк! Это уже улики! — наконец, шериф повернул голову.
— Но есть одно «но»! Странная консистенция желейной плазмы, — выпалил сержант.
— Хм…
Туговски протянул пластинку своему боссу.
— Вот, посмотрите в шнырлоскоп.
— Не стройте из себя Холмса! — рявкнул шериф, в глубине души считающий «Холмсом» себя. Если кто-то попусту и тратил время, то только не полковник Клешнярус. Вот кто постоянно анализировал, сопоставлял факты и находил подтверждения своим интуитивным догадкам.
— Холмс бы расшифровал отпечатки, как послание, как в «пляшущих человечках», шеф, — вытащил Клешню из размышлений сержант.
— Вы насмотрелись их Еле-Видения, Туговски!
— Прозрачно так, шеф! Я сделал спектральный анализ плазмы, его консистенция гораздо выше нормы.
— Считаешь, у нас еще одна проявлёнка? Ещё один наглый шнырл мог проявиться… в их мир? — на что Туговски кивнул.
— Исключено. Его бы запеленговали шнырлорадары. Я бы сам его тут же запеленговал! Вот, смотри, — шериф продавил кнопку на левой клешне, но она не зажглась. — Что у нас с техникой?
Но тут раздался пронзительный звук сирены, и полицейские псы сорвались со своих мест. Туговски вырубил рубильник, дал отмашку полицейским, и псов успокоили.
— Фискальная кнопка…, — начал сержант.
— Туговски!!!
— Шнырловат, тревожная кнопка была кем-то выведена из строя, и распараллелена с Вашей, шериф. Похоже, умышленно…
— Тогда как же она сработала только что? — побагровел Клешня.
— Сегодня утром я её починил, — просто сказал сержант.
— А Вы не такой уж тугой, Туговски! Кнопка! Мечты! Покуситься на такое, на такое на… самое… — Клешнярус забарабанил пальцами по «столу-гробику».
— На святое?
— Как же низко пала преступность!
— Ловим, давим, стараемся! — выпалил польщённый сержант!
— Да не преступность пала, а преступная мораль, дубина Вы эдакая! Но что же из всего этого следует?
— Думаю, тот, кто совершил эту, с позволения сказать, «мелочёвку», замыслил куда более серьезное преступление.
— О, нет! Не может быть! Куда уж серьёзней! С чего Вы это взяли, сержант? — Клешнярус толкнул ногой болтающийся на крюке пиратский скелет с мушкетом в костистой руке, и тот закрутился вокруг себя. - И почему мы должны работать в такой обстановке? Цирк, а не Полицейское Отделение!
— Шнырлементарно, шеф, то есть, я хотел сказать, этот тип хочет посеять хаос.
— Скелет, что ли??? — вытаращился шериф.
— Не скелет, а Акулий Призрак.
Клешня посмотрел в окно, за которым, не переставая, хлестал дождь. Больше всего на свете он не любил, когда что-то или кто-то угрожает здоровью мирно отдыхающих граждан его города, ускользает от его возмездия.
— Не дождь — водопад! На этот раз Ваша шныртуиция, Туговски, бах! — Клешня сжал губы и быстро разжал, иллюстрируя свои слова. — Бухнулась на дно Шнырленбахского водопада.
— Но успела зацепиться за скалу, шериф, — смущённо улыбнулся Туговски.
— Ладно, вольно, Туговски, да и поздно уже, ну, Вы идёте?
— Я ещё поработаю, — ответил сержант.
— Ну, как знаете…
Конечно, можно было сойти вниз по скользким ступенькам, но у босса был собственный фирменный стиль покидания участка. Перескочив с бочки на спускающуюся в грот искусственную лиану, Клешнярус как пожарник съехал на первый ярус Башни. Внизу было сыро, темно и холодно. Узкая полоска каменного бордюра отделяла его от мрачных глубин. Шагнув к кромке воды, шериф хлопнул в ладоши и пробормотал: «акулерро-перевозьерро-хоп!», — маслянистую поверхность прорезал острый чёрный плавник. Полицейский вскочил на мокрую спину рыбины, и они растворились в ночном тумане.
— Маленькая акула, брошенный на Акульем… аттракцион…, пробормотал сержант, зачарованный движением реки. — А где-то неподалёку бродит настоящий Акулий Призрак.
               
Ливень всё не кончался. Тем временем Дора с Траком оказались в двух шагах от юных «грабителей», на территории той же усадьбы.
— Ничего себе тропики, у меня аж, плазму сводит от холода! — возмутился сидящий на ограде Трак.
— Это меня всю трясёт! Сдохну я тут с тобой! Чёртов остров и ты, чёртов призрак! Связалась! — огрызнулась географичка. Она измазалась в липкой грязи и сломала лопатку и совок для раскопок. — Щас лежала бы дома на диване — пенсию получала. Ты про клад байки-то плёл! Где он, тебя я спрашиваю — тебя, непонятное нечто?!
— Поглубже копай! — невозмутимо  «подбодрил» её Трак.
Дождь кончился, но земля всё ещё была тяжёлой и мокрой от воды. — Я чую, сокровища где-то рядом. Тут что-то твёрдое и блестящее. — Не под цветами! Не у беседки! Да не здесь! — заверещал он.
— А почему мы там не искали? — Дора ткнула пальцем на небольшой холмик метрах в двадцати от них.
— Потому что там тихое домашнее кладбище.
— Нам надо туда!
— Ещё успеешь! — усмехнулся Трак.
— Сам прилепился к ограде задницей, и сачкует, а мне, старой измученной женщине, в такую погоду копать? — возмутилась Дора.
— Не хошь копать, вызывай экскаватор! — огрызнулся Трак
— Стой! Ладно, буду копать! Хоть до Китая докопаюсь, а найду!
Дора и её шнырлик подошли к небольшой ухоженной могилке
с венками из живых цветов и золотым крестом.
— Наверное, это могила графини, — сказала пенсионерка.
— Маленькая она для графини, — засомневался Трак.
— Урне много места не требуется. Там должны быть мои драгоценности!
— Твои! Там могут и должны быть кости! Какой вандализм! Ты будешь эксгу… эксгу… ми…, мы что, расхищаем могилу?
— Ты как хошь, а я чуток подрасхищу! — Дора стала копать твёрдую землю, пока Трак скучал то на её плече, то на оградке.
— Тогда вытри камень, отодвинь плиту: раз, два, взяли, — скомандовал шнырлик.
Вдруг лопата наткнулась на что-то твёрдое.
— Ну, здравствуй, кладик! — Дора бросилась на мокрую землю. Достав обрывок карты, она вгляделась, опустилась на четвереньки и стала руками скидывать с гробика землю. — А где же цепи? Ящик, гр…, гробик должен быть на цепях!
— Это ты должна быть на цепях! — осклабился призрак.
С помощью магических пассов Траку удалось отодвинуть увесистую надгробную плиту. Внутри оказались лишь чьи-то полуистлевшие останки.
— Может графия была карлицей, такие мелкие косточки, — умилилась Дора.
— Что и требовалось доказать! — Трак наклонился к находке. — Смотри, что это? Похоже на ошейник со стразами.
— Брюлички! — захлопала в ладоши Дора.
— Подделка, — осклабился призрак.
— Диадема, ожерелье, фигов налётчик!
— По ходу, это мопс графини — Жу-Жу.
— Это тебе надо было меньше «жу-жу».
— А ты — расхитительница собачьих гробниц! — взвыл раздосадованный призрак.