Уварово и уваровцы. Часть 9

Уварово и уваровцы. Часть9.
Всем  миром…
Историю создания какого исторического сооружения, храма, памятника, театра, порта, железной дороги не припомни, всюду обнаружишь тот нравственный, национальный характер Руси, России, который в былые века помогал, воздвигал их. «Окраинные» земли с его помощью осваивали. Фашиста «всем миром» одолели, порушенное войной восстанавливали с его помощью и благодаря ему. Характер тот национальный теперь с пугающей быстротой утрачивается.
Всё коренное, на века и для народа памятное строилось »всем миром. сообща, пожинками, общиной».
Поддерживались в добром состоянии дороги, мосты, музеи – список длинный и всё «всем миром». На «миру» ни одна работа была не в тягость, приятной, возвышающей душу, сплачивающей людей и посильной русскому мужику. Часто невозможно было провести границу – работа это или слившиеся труд и праздник, но, несомненно, памятный день!...
Для дела «всем миром» была и народная песня «Эй, ухнем!», («Дубинушка»)…
Люди трудившиеся «всем миром», неважно на каком объекте и в каких дальних краях, в школе изучали и душой принимали  бессмертный роман«Как закалялась сталь»…
Не было исторической, общенародной задачи или проблемы, которую невозможно было бы решить сообща, « всем миром», как говорили наши деды и прадеды. Призыв «всем миром» и «с Божьей помощью» в России на протяжении веков была великая сила, а если была воодушевлена принятой душой и мыслью народом идеей, то никакой «супостат», никакие горы - океаны не могли устоять. Пробуждались великие народные силы, созидательный народный дух. Во всякой народной русской сказке найдёшь силу молодецкую, силу необоримую и призыв «всем миром»…
А разбудила задремавшую память и напомнила наше коренное, жизненно важное замечательная статья в былые недавние годы широко известного и авторитетного  журналиста «Тамбовки» Овсянникова Ивана Игнатьевича. Свою статью он смело и справедливо назвал «Роль тамбовской интеллигенции в возрождении Ивановки». Написана она, примерно, в 2006 – 07 годах.
Полезная статья, ценная для истории культуры Тамбовщины и поучительная, особенно для нашего времени. Нам теперь так не хватает призыва из сердца «Всем миром!».
Думаю. статья займёт достойное место в истории музея Сергея Васильевича Рахманинова в Ивановке. В недалёком былом, мало кем слышанная деревенька, теперь известна всему миру, и не только музыкальному.
В статье Иван Игнатович убедительно, скрупулёзно документально рассказывает, как на протяжении нескольких лет тамбовская культурная интеллигенция возвращала к людям гордость, славу, музыкальное дарование, национальную гордость России и память о земляке Сергее Васильевиче Рахманинове.
Началась эта кропотливая и небезопасная, не воспринимаемая властью работа,  ещё в 50-е годы.  Небезопасная потому, что Рахманинов для большинства всё ещё был эмигрант, не принявший революцию, пусть и не выступавший против СССР. Не многие тогда знали, что в годы суровой войны Сергей Васильевич и материально, и духовно всем сердцем поддерживал борьбу советского народа с фашистами, а в конце её больной и слабый просил помощи и поддержки тогдашнего посла нашего в США Громыко АА о возвращении на родину. Желал умереть и быть похороненным в России.
Тогдашняя всесильная КПСС подобное «увлечение» возвращением памяти о композиторе не очень поддерживала.
Иван Игнатьевич в своей статье называет десятки имён, убедительно доказывавших общественности и власть имущим – музей Сергея Рахманинова в Ивановке должен быть! Он необходим, Рахманинов -  наша гордость, слава, национальное достояние, признанное всем музыкальным миром.
«Мысль о создании музея жила. Путь к её осуществлению проторялся постепенно» - позднее писала в своей книге  музыковед Н. Емельянова.
Именно постепенно, настойчиво и неуклонно.
Журналисты, поэты, писатели, деятели культуры, учёные, любители музыки, краеведы – десятки, возможно и больше, писали в «Тамбовке» о важности создании музея.
Сергей Голованов, Дмитрий Калашников, Андрей Белкин, Нина Емельянова, многие другие без устали пробивали мысль, что грешно, неудобно перед миром, восхищавшимся творением великого композитора, не воскрешать, не возвращать из беспамятства дорогое имя.
Иван Игнатьевич в статье сообщает, что за эти годы в тамбовских газетах было опубликовано более 250 материалов. Ни одна другая проблема не могла сравниться с таким вниманием прессы и радио.
От многих уваровцев слышал о неутомимой. высокообразованной  женщине Нине Емельяновой. Она писала книги, выступала с лекциями о Рахманинове, часто бывала в Ивановке, здесь её все знали и уважали. Во всякое зимнее бездорожье являлась в плохо натопленный клуб к своим слушателям благодарным.
В холодном клубе её внимательно, с интересом слушали и пожилые колхозники и молодёжь.
Время расширяла круг сторонников создания музея. Краеведы, журналисты, педагоги творческих учебных заведений, фотографы, музыканты и даже партийно-советские работники.
Одним словом, время и неравнодушные люди делали своё благое дело.
И идея создания музея постепенно, медленно, но уверенно, как приход весны, «овладела массами», как писали в подобных случаях классики марксизма.
А идея, овладевшая массами, необоримая сила, перед ней ни один бюрократ не устоит.
В те годы я был совсем молодым человеком только, что возвратившимся из армии. Время то хорошо помню. Своими воспоминаниями простого человека и хотелось бы поделиться, в первую очередь о том, о чём теперь не модно говорить, а писать тем более.
Идея не сразу овладела массами. Многие её и не воспринимали.
-«Ну вот! Теперь будем дом помещика восстанавливать, а ещё памятники погибшим не поставили…Так дело дойдёт, и памятник Деникину водрузим…» - ворчали некоторые в коридорах тогда ещё райкома партии.
Другие в ответ:» Нужное дело! Великий был человек! Во всём мире чтут…Может быть и дорогу к музею построят…»
Прав журналист Овсянников Иван Игнатьевич. Тамбовская интеллигенция многолетними стараниями многих людей внедрило в массы идею:» Музей нужен! Музей нужно, как принято на Руси, строить всем миром!».
Но, как известно, от рождения идеи до её воплощения в жизнь далёкая дорога. Требуются не менее упорные люди для её реализации.
Их имена и дела и хочу теперь напомнить читателю.
Первым человеком, от которого услышал о задумке музея в Ивановке, был тогдашний редактор районной газеты Акиндинов Александр Иванович. Ему я принёс кукую-то заметку. Это был удивительный человек, уже не молодой, как мне представлялось, доброжелательный, внимательный. С каким желанием и азартом рассказывал он мне, мальчишке, о своей задумке. Интеллигент, краевед, создатель народного музея. Он мне показал конверт  с  заграничными марками и письмом  от дальних родственников Сергея Васильевича. Он весь светился радостью. И без слов мне было понятно, как этот человек увлечён своей благородной идеей.
Александр Иванович писал в газете о композиторе, выступал с беседами в школах, трудовых коллективах. Он искал себе союзников, увлекал людей своей мечтой…
На мой взгляд, его вклад в создание музея недооценён. Но в Уварово его помнят, его именем названа улица, он был одним из первых Почётных граждан  молодого тогда города Уварова.
Добрая идея, так ей, наверное, везёт, постоянно находит своих поклонников, союзников и продолжателей, не дающих ей затухнуть.
Городскую газету стали возглавлять Голошумов Евгений Георгиевич, потом Ломакин Евгений Иванович, они в газете продолжали будировать тему строительства музея, восстановления дома-усадьбы Сатиных, где бывал Сергей Васильевич, создавал свои всемирно известные произведения…
Страстным поклонником творчества Рахманинова, восстановления усадьбы был наш уваровец, журналист, краевед, писатель и патриот родного уваровского края Борис Иванович Илёшин. В те годы он работал в Москве в газете «Известия», где и пробивал набиравшую популярность в народе, творческой интеллигенции идею в столице…
Но и самая  благородная, востребованная идея нуждается в активных, способных претворить её в реальные дела. Что называется « воплотить её в металле и камне». Наступило время реальных дел по возведению дома флигеля, восстановлению усадьбы, парка, пруда. Предстояло много что сделать!
Иван Игнатьевич в своей статье сообщает, что музыковед Н.Емельянова ранней весной 1967 года в колхозном клубе  впервые рассказала о жизни, творчестве Сергея Васильевича. Ивановцы слушали с большим вниманием.
В те годы ничего не делалось без ведома компартии, как говорится, без позволения райкома, горкома и солнце не всходило.
Отдавая должное справедливости, следовало бы сегодня помнить, что в те годы уваровская власть были в одной упряжке с творческой тамбовской да и столичной интеллигенцией. Всячески поддерживали идею создания музея.
Всем хотелось, чтобы в Ивановке был известный музей, чтобы он притягивал в наш край людей, да, возможно, и дорогу построят…
В наши дни больше принято кидать комья грязи в былых руководителей, но они были отзывчивы на чаяния народа и не мало делали полезного, чем мы пользуемся и теперь, мысленно забывая благодарить их.
В те годы руководили Уваровским районом Волошкин ИФ, Вислюгин ИА, Анищенко ВФ, Молотков ВГ, Горелов НГ, Козлов АС, Чернопятов ИС, Рудаков ВИ, Чурилов ИВ, Бизяев НИ, несколько позже Поротиков ВА, Тряпицина РИ. Рябов АИ. Они, в разные годы и в разной степени были причастны к рождению музея.
Я не слышал, чтобы теперь кто то вспоминал о их причастности к благородному делу становления музея.
«…в мае 1968 года, в том же клубе состоялось открытие комнаты – музея СВ Рахманинова. Организаторами её стали Тамбовское областное и Уваровское районное отделения ВООПИК, Областной краеведческий музей и ивановский колхоз им К.Маркса. На открытие собрались не только ивановцы, но и жители соседних сёл и деревень…» - пишет Иван Игнатьевич.
Дальше в статье подробно рассказывается об участии самых разных деятелей культуры. писателей, журналистов. многих людей сопричастных к судьбе нарождающегося музея.
О руководителях райкома, позже Горкома партии ни слова. Оно и понятно, роль коммунистов в любом благом деле стало если не запретным, то что - то вроде неприличного.
Молодые люди, не жившие в те годы., так и поймут, что подобные важнейшие дела происходили вроде как бы сами собой. Но жившие тогда помнят, что многое доброе вершилось именно руководителями компартии, потому и была она, «ведущей и организующей силой».
Если мы теперь справедливо и гневно выступаем против искажения истории, то начинать нам следует с самих себя. Самим не давать пример толковать историю нашей страны « в новом прочтении», Как правило, искажённо и с большими купюрами…
Музей, возможно, ещё и не числился как «культурная единица» в областных анналах. Но он уже жил, работал, его известность росла. Музей уже стал известен далеко за пределами Ивановки. Многие прославленные деятели «с именем» приезжали в Ивановку, взглянуть на эти истинно русские земли, подышать воздухом Ивановки и мысленно стать рядом с Сергеем Васильевичем. Давали концерты для благодарных слушателей.
Думаю, это  вдохновляло деятелей культуры, крепило русскую живительную мелодию, ноту в их музыкальном, исполнительском творчестве…
Я пишу не историю музея, на что не имею права, не специалист, да и моя «колокольня» была не высока и, конечно, с неё не всё было видно.
В те годы работал в милиции и по долгу службы часто приходилось принимать участие в судьбе Ивановки. Где же обходится без милиции, а «на земле» часто многое видно.
Уварово стал городом, Вся страна строила «крупнейший в Европе химкомбинат». Приезжали самые разные высокопоставленные люди и многие из них желали посетить Ивановку.
Директор музея Александр Иванович Ермаков никому не отказывал. Мне иногда приходилось просить Александра Ивановича организовать экскурсию, то, к примеру, для начальника управления ГАИ г.Ленинграда, то для врачей поликлиники УВД. В другой раз для начальников горрайотделов милиции области – никогда не отказал. Не могу не высказать своего доброго отношения к этому незаурядному человеку. Он живёт музеем, для него, кажется, ничего более важного, чем музей не существует. Теперь думаю – будь на его месте человек равнодушный, без инициативы, не пробивной, вряд ли бы музей поднялся до таких государственных, да и мировых высот…
Хотелось бы, чтобы в повседневной спешке, творческом запале Александр Иванович не забыл ни одного человека, внёсшего хоть какую- то лепту в создание музея.
Без преувеличения это была народная стройка. Музей воздвигался, создавался «всем миром», как это было издревле на Руси.
Разве можно забыть вклад в общее дело председателей ивановского колхоза Анохина ИА, Громакова АИ, секретаря парткома Уварова АП. «моторного» человека Бовкун АИ! Сколько ими сделано! Какие это были чуткие, отзывчивее и добрые люди, твёрдые на слово и дело… Даже в бытовом плане, гостей надо было встретить, иногда разместить на ночлег, угостить обедом. Да и у молодого музея возникала тысяча хозяйственных проблем, кто же их решить кроме колхоза!?
Да и само село Ивановку, хозяйственные многочисленные постройки следовало гостям , как и положено у нашего народа, в лучшем виде представить. А план по экономическим, производственным показателям, между прочим, никто не отменял!...
29 июля 1968 года было принято постановление Тамбовского обкома партии и облисполкома о восстановлении и развитии Ивановки.
Это был закон, подлежащий исполнению  многими и многими организациями, в том числе и финансовыми. Теперь это была уже не самодеятельность многочисленных активистов, творческой интеллигенции, а государственное дело. А с государством в то время шутки было опасно шутить, можно было и без партийного билета остаться.
Теперь к усилиям «всего мира» присоединялось и государство, руководители самых разных уваровских, да и тамбовских, организаций.
Горкомом партии, особенно во времена «правления» первого секретаря горкома партии Рябова Александра Ивановича, так было поставлено дело, что никто не смог не только сказать, но и подумать, что Ивановка не моё дело.
Не слышал, чтобы на заседании бюро горкома партии, пленуме или «партийно-хозяйственном» активе кто-то стал говорить, что мне надо, к примеру, сдавать жилой дом на 120 квартир, цех или коровник. Да мало ли каких неотложных дел! Постоянно проводилась, утверждалась мысль – Ивановка наше общее дело!
Теперь думаю,  на мой взгляд, два человека постоянно жили судьбой музея. Были его движущей силой – Ермаков Александр Иванович и Рябов Александр Иванович. Это была их страстная мечта, желание, цель. К счастью в  благодатное время удачно на общем деле сошлись эти два человека. Все видели, понимали, чувствовали их искренность в понимании важности дела. Рябов и от руководителей требовал, а чаще просил, подобного отношения к музею, непременно личного участия.
Без их постоянного «горения», возможно, и музей бы многие годы строился не шатко, не валко, «тлел». Превратился бы в обычный «долгострой».
Жизнь не всегда справедлива, а часто безобразно не справедлива, Ермакова помнят, знают, поминают «во всех святцах» (совершенно справедливо!), Рябов АИ вроде бы и не причастен к рождению и становлению музея, забыли о его былом «горении» и большом вкладе в создание музея.
Вот такая она наша история, во всём и всегда!
Торжественное открытие музея было назначено на 18 июня 1982 года.
Как всегда бывает в подобных случаях, многое ещё предстояло построить, убрать, привести в порядок.
Первый секретарь горкома партии Рябов АИ накануне открытия превратился в требовательного, а нередко и уговаривающего прораба.
В городе и районе не было ни одной организации, предприятия, колхоза, совхоза и даже учебного заведения стоящего в стороне, не принимавшего участия. Кажется, в самом летнем воздухе было разлито «Ивановка…музей…открытие!».
Считаю своим нравственным, человеческим долгом вспомнить людей известных мне и причастных к судьбе музея. Это в разные годы и разные люди, многих уже нет на земле, но должна жить память о них и их благородном деле.
Называю их не по значимости вклада в общее дело, не по хронологии, по памяти, просто, как участников движения «всем миром».
Это и руководители колхоза, школы, Берёзовского сельского совета – перед ними стояла задача: всё должно быть в аккуратном, образцовом состоянии – каждая улица, ферма Ивановки. Каждое домовладение прихорашивалось, убиралось, красилось, поправлялось. Каждый домик посетил участковый милиции и напомнил о большом празднике и русской традиции прилично, приведя в порядок домовладение, встречать гостей.
Активное участие принимали районные и городские «служители музе искусства» -Зыкова ТВ, Глущенко БЯ, супруги Сукачёвы АВ и МФ, прославленный ансамбль «Гвоздика», городская музыкальная школа – всем находилось дело.                Гости могут посетить и поля, где началась уборка урожая, и крытый ток, и школу, и мед.пункт, всюду  порядок должен быть…
Теперь вспоминаю то время и с удовольствием отмечаю, двум Александрам Ивановичам удалось воодушевить всех причастных к подготовке открытия музея, превратить в дружную, работящую семью. Сделать это было нелегко. В конце рабочего дня Рябов Александр Иванович проводил планёрку, подводились итоги, намечался фронт работ на следующий день. Учинялся строгий спрос с невыполнивших задание. Никакие оговорки не принимались во внимание. Присутствовали все руководители. А дней до открытия оставалось всё меньше, а работы ещё не мало – чистили парк, «драили» новый флигель, прокладывали новые дорожки, укладывали тротуарную плитку и огромные плиты (этой работой занималось 50 человек милиционеров!), высаживали цветы и саженцы…
Прошло более 30 лет, а я так отчётливо «вижу» на «планёрке» руководителей треста «Уваровохимстой» Лазина НД, Кашко ИП, Алексеева ЛИ. руководителей химического завода Шестакова ВИ, Ражева ВМ, начальников ДРСУ-4 Морозова ПБ,Чернышова АМ, строившего дорогу на Ивановку и асфальтировавшего улицы села, председателей МСО Румянцева НА, Шаповал ГФ, руководителей транспортных предприятий Ледовских ВТ, Кулаева НГ…
Как многих уже нет! Какие это были удивительные люди! Коллективисты, отзывчивые на общее дело, находчивые, весёлые, энергичные и жизнерадостные. Они вершили «всем миром» большое и важное дело!
Какими же были злыми люди, позже уверявшие, что все они были «рабы КПСС»!? Какая несправедливость! Какая ложь!...
18 июня 1982 года был тёплый, солнечный, летний день. Об открытии музея было широко оповещено в средствах массовой информации. Это был всенародный праздник для всей области, а не только Уваровского района и города.  Был дан большой концерт артистами многих городов России.
Тожественно открыли памятник Сергею Васильевичу Рахманинову. Вело съёмки Центральное телевидение… Гости на аллеях парка, на построенной площадке-сцене встречали многих известных по ТВ людей. Помню, как группа уваровцев оживлённо беседовали  с телеведущей С. Моргуновой, встречались с прославленными артистами, исполнителями… Какое же это было памятное время! Каждый, из принимавших участие в возникновения музея, испытывал в душе гордость за причастность к большому делу, к «всему миру»…
Народный артист СССР Владислав Пьявко написал книгу «Ивановка. Времена. События. Судьбы» (Москва,2003 год).
В книге пророческие, очень востребованные нашим временем слова:» Я часто думаю о том, что очень хочется многим, чтобы мы потеряли Россию. Но как раз судьба Ивановки говорит об обратном. Из небытия и хаоса возрождён один из самых дорогих для российской культуры уголков. Стоит флигель и дом, цветёт сад. Нашлись люди, положившие бездну усилий, чтобы сделать невозможное и противопоставить безысходности и необратимости разрушения энергию созидания и подвижничества».
Святая истина! Несправедливо забыть эти имена! Они должны стать примером, «факелом в ночи» в современной жизни! Среди этих людей были и наши земляки. «Всем миро» - это сотни людей, за работу не спрашивавших и рубля.
Отдавая должное, следует сказать, что современный музей в Ивановке, это не только дань памяти великому русскому композитору. Его работа – сохранение русской напевности, мелодии, истинно русского исторического музыкального искусства. Упорное противостояние натиску пошлости, безнравственности. Пожалуй, только здесь и можно теперь встретить великую русскую музыкальную культуру, истинных её исполнителей.
Как точно об этой кричащей проблеме писала Ирина Архипова ( 2 января 2015 года ей бы исполнилось 90 лет. Пора бы и ей достойный памятник поставить. Она много сделала полезного и для музея):»То, что сейчас происходит, когда в концертном зале молодые люди под влиянием исполнителя на сцене вскакивают с мест и начинают трястись, точно сектанты в экстазе, это – деградация! Из концертного зала человек должен выходить обогащённым, наполненным музыкой, с душой восторженной, окрылённой. В нём самом должна звучать музыка! Если  этого  музыка не даёт, то это – не музыка в истинном её значении, это насилие над природой человека…»(«ЛГ» №1-2 2015 года).
Музей в Ивановке на проводимых концертах, встречах с талантами наполняет слушателей подобной  истинной музыкой. Он один из форпостов на фронте с пошлостью и пробивной настырностью телевизионной, Может быть, это и есть главное достижение музея Сергея Васильевича  Рахманинова в нашей Ивановке…
В который раз перечитываю статью Ивана Игнатовича и вспоминаю то необыкновенное, удивительное время и совсем непохожее на современное.
Тогда никто не говорил о деньгах. Все были сосредоточены на одном, как вовремя и лучше сделать общее дело. Все были охвачены духом созидания. Да и увлекательно было работать «всем миром»...
Было бы неправильно говорить, что среди «созидателей», простых людей было много поклонников творчества Сергея Васильевича. Но все они были вооружены общей идеей восстановления порушенного и страстно желали иметь государственного, а возможно. и мирового значения культурный центр. Все они были патриотами родного края и желали, чтобы его знали и уважали в мире. Да! да, не меньше! Помню, как в день открытия музея простые люди встречали гостей, душевно отвечали на самые разные их вопросы. Каждый человек чувствовал себя добродушным хозяином  этого народного праздника….
В те годы часто приходилось бывать в межколхозной строительной организации по нуждам отдела милиции. Помню, как бригада столяров во главе с великолепным мастером своего дела Сатиным Петром Ивановичем тщательно, скрупулёзно выполняли заказы для музея. Везде и всюду «простые» люди были  уважительны к памяти композитора…
Ивановка, её всенародное восстановление, содружество интеллигенции и забытого теперь рабочего класса, руководящего штаба – вот, что теперь не хватает современной России.
С гордостью и грустью вспоминаю то время. Тогда могли создать прекрасный музей, теперь же,  в закончившемся году Истории, кроме мечтаний и нереальных проектов, к сожалению, ничего не изменилось в печальной судьбе городского музея. Да и нужен ли он? Как не погрузиться в этот вопрос, если за полвека, после Акиндинова АИ он так и не обрёл внимания  «всего мира» и своего достойного угла? Много что построили в Уварово, даже как потом оказалось, и никому не нужного. а до городского музея так руки и не дошли…
Судьба, жизнь, музей побуждают память  в наши дни к философским думам.
Философия общего дела – вот что нам нужно теперь в ответ на «санкции». Не только философия идеи (хотя это и очень важно!) – общее дело. Всех объединяющее.
Музей СВ Рахманинова был и идеей и общим делом.
Возможно ли подобное в наше время? Возможно, но очень трудно! Найдутся ли настоящие лидеры, способные увлечь людей на работу «всем миром»?
Трудно ответить.
Вспоминаю другой пример. в самом конце жизни советской власти  таким общим делом пытались сделать восстановление другого культурного центра – Старой Ольшанки ( Красное знамя), имения героя войны 1812 года АВ Воейкова.
Не менее интересного и значимого культурного центра.
Начались работы, народ стал принимать участие, газеты писать, учёные. архитекторы приезжать, интеллигенция звала к историческому храму, церковь стала активное участие принимать в общем деле. Появились энтузиасты…
Но, увы! Рухнула советская власть, а вместе с ней и  идея «всем миром». «Мир» распался, раскололся.
Теперь общее дело еле-еле теплится. Теперь другая философия жизни – кому интересно « общее дело», если при нём нечего «распилить»…
Конечно, не только от «рода» власти всё зависит. Много зависит от человека при «деле». Так бы хотелось, чтобы Ермаков Александр Иванович подготовил себе равнозначную будущую замену. Эта житейская проблема многих волнует и не только в Уварове.
Равнодушный, не живущий славным музеем, может быстро опустить его до забвения и серости.
А я возвращаюсь к избирательности памяти людей, её способности служить, точнее, прислуживать, властям предержащим. Время наше непростое. Как никогда  оно взывает к полноте правды. Правда не может быть большой или малой, она величина не переменная, в ней истина. Правда и недомолвка не уживаются под одной крышей… Это я к тому, что мы должны помнить всех кто стоял и у истоков дела, кто возводил памятники и кто оберегает ауру творчества великого Рахманинова…
Конечно, музей в Ивановке возникал, развивался, что говорится «не на голом» месте. Он получал финансовую поддержку, подпитку из самых разных организаций – от Музфонда СССР, Центрального Совета ВООПИК, Тамбовского облисполкома, колхоза им К. Маркса, администрации Тамбовской области и мэрии г.Тамбова…
Но отрывают тем, кто стучит, помогают – тем, кто везёт, говорят справедливо в народе.
Но это было, конечно, важным, но всё-таки дополнением к усилиям инициативных людей, проявивших способность призвать людей восстанавливать, строить, развивать музей «всем миром»…
Ивановка и теперь не только культурный центр мирового уровня, но и убедительный пример как много можно сделать «всем миром»!
Россия наша снова, в который раз под давлением, под санкциями, в затруднении. Сколько предложений, советов, планов как одолеть напасть! «Банки, ставки, курс рубля, импортзамещение…»- что только не услышишь.
Не слышно, или слабо слышен, призыв – всем миром одолеть.
«Простым людям» лучше работать, «богатым и «крутым» меньше воровать и сплавлять прибыль «за бугор». Объединиться всем, сплотиться, возродить идею «всем миром», тогда всё преодолеем. Взять в пример возрождение из пепла «всем миром» родной Ивановки. Пример то «под боком». Зачем его искать в Сингапуре или Шанхае? Неужели мы так ослабели «умишком»?
Или у нас некому поднять Знамя? Пристальнее следует нам вглядеться в прошлое. Там много мудрого и полезного, востребованного сегодняшним временем. Вспомним и Ивановку, и как работали по её возрождению «всем миром»!  Нужна только «малость», чтобы богатые и бедные стояли на одном «берегу», сообща работали, «всем миром». Вот это и есть наш ответ санкциям!
Ивановка и другой пример подаёт – вот бы разным абромовичам, «самому главному мэру», оравшему на святой площади «Россия!!», «Россия!!!» и слинявшему на Запад, поступить так, как поступил Сергей Васильевич Рахманинов в суровое время для  России…Нет, для них СВ Рахманинов не пример. Другие они люди и Россия для них дойная корова…
Сможем, сподобимся сплотиться, найдётся человек, отыскавший, позвавший нас под идейное Знамя, тогда через два-три года и посмеёмся над потугами Запада. Русь все беды во все века одолевала «всем миром»!
      Февраль 2015 года.  Август 2021 года.
БОГОРОДИЦКИЙ Владимир Александрович (1858г.С.Медведь Новгородской губернии - 1931 г Тамбов)
Врач- хирург. Окончил медицинский факультет Московского университета (1882г). Служил земским врачом в селе Уварове Тамбовской губернии. (1882 - 1883 гг), ординатором (1883-1888гг). заведующим хирургическим отделением (1889 -1923 гг.34 года!) Тамбовской губернской больницы.
Его учителями были Э.Х. Иковитц, М.П.Яковлев, А.Х.Ринек, И.Э.Гаген-Торн.
Первым описал метод удаления инородных тел из уха промыванием (1885г.).
В Тамбове провёл целый ряд уникальных операций. Занимался частной практикой в собственной операционной на дому..
Воспитал много учеников, знаменитых в будущем хирургов Н.И.Ерофеева, В.А. Левчук, В.Ф.Вамбергского, В.Я Рождественского.
Думаю, Богородицкий В.А. был первым хирургом в селе Уварове.
Мечтаю "добраться" до книги Быкова В.И., Щукин Ю.К. "Медицинская помощь в Тамбовской области: история и люди." Тамбов. 2008 г.
Уверен, в книге рассказывается об этом уникальном человеке.
Благодарю Т.В.Кувалдину за ценный материал.
«Ужение на реке Вороне».
Мир всегда был богат удивительно любопытными людьми. Такие редкие люди всегда стремились увиденное ими передать будущим поколениям.
Неизвестный, к сожалению, мне Д. Торчилло в далёком теперь 1881 году всё лето провёл на нашей реке золотых зорь. Ловил рыбу, любовался рекой, знакомился с местными жителями и писал книгу «Ужение на реке Вороне».
Теперь для нас, живущих в 21 веке , от былой Вороны,  с печалью отмечаю, мало что осталось. Потому и бесценны  описания реки, впечатления автора далёкого времени.
    «Ужение на Вороне, начавшееся для меня 29-го мая и закончившееся 13-го сентября, по количеству, качеству и величине пойманной рыбы, далеко оставляет за собою всё, что мне, когда либо приходилось испытать в этом отношении прежде. Коллекция снимков, сделанных мною за многие и многие годы ужения, с пойманных в разных местах экземпляров, потеряла ныне в глазах моих всякую цену и значение, в виду того множества рисунков, которыми обогатился я за нынешнее лето на Вороне.—Лавливал я не мало на своем веку: ловил и на Волге, с ее многочисленными в Тверской губернии, притоками: Вазузою, Осугою, Шешмою, Лочею, Шошею и др., и в верховьях Оки, и на впадающих в последнюю реках Тульской и Рязанской губерний, и под Москвою, где озеро Синёж, по обилию в нем рыбы, представлялось мне доселе каким-то волшебным Эльдорадо,—но все эти места, взятые вместе, не стоят двух - трех хороших на Вороне омутов и плёсов („прямиц", как называют их местные жители…»
С восторгом и удивлением, присущим только истинным любителям природы, рисует автор в  книге нашу Ворону, « реку золотых зорь»…
«Местами кустарник сменяется настоящим сплошным лесом, преимущественно дубовым и липовым, с примесью осины, ольхи и орешника. Есть места, где едешь по Вороне, как по широкой аллее хорошо содержимого, барского парка.—Ничто не может сравниться с красотою и дикою прелестью таких девственных мест, особенно при вечернем солнечном освещении, или в осеннюю пору, когда лес засквозит, поредеет, и листва его заискрится золотым и всеми оттенками ярко-красной и желтой красок.
    Течение Вороны величаво-медленное, спокойное и тихое, что объясняется, как ничтожным наклоном местности, по которой пролегает русло, так и значительным количеством находящихся на реке водяных мукомольных мельниц. Лесистый характер берегов сообщает еще одну замечательную особенность речной поверхности. Даже и в сильный ветер, волна редко где рябит зеркальную гладь реки, сжатой крутыми, часто отвесными, как стена, берегами и хорошо укрытой и защищенной всякою береговою порослью и высокими прибрежными камышами.
    Вследствие многочисленных извилин, крутых колен и поворотов, образуемых течением, не только под прямым, но зачастую даже под острым углом , река обилует громадной глубины омутами, выбиваемыми в полую воду и заваленными, обыкновенно, дубьем, корягами (по местному выражению, „коблами"), и всяким лесным сором и хламом.—Самые названия омутов часто указывают на их характер и глубину; так есть омута: Черный, Гнилушки, Бездонный, Темный и др.—Нередкость вовсе в каком-нибудь омуте или плесе встретить у берега, а то и посреди речного русла, на глубине двух трех сажен, торчащее из воды, дерево в более или менее наклонном положении, с толстыми сучьями и еще зеленеющею верхушкою, оторванное от берега в миновавшую весну. Возле таких деревьев всегда кишит бесчисленное множество всякой мелочи, и, привязав лодку к одному из сучьев дерева, можно смело рассчитывать выудить на живца хорошего судака, щуку, или соменка, привлекаемых сюда этою мелочью. Да и другая рыба, как-то: голавль, язь и, в особенности, окунь, любят такие места, так что и уженье на линючего рака или раковую шейку обещает здесь богатую, почти всегда верную добычу.
    В некоторых местах под берег идут большие подходы; так, верстах в четырех от города, близ усадьбы г. Волкова, есть подход, куда, при ловле сетью или неводом, прячется вся крупная рыба—головли, лещи, и сазаны, в огромном количестве гуляющие в жаркие ясные дни и хорошо видимые с крутобережья.( Речь идёт о городе Кирсанове)…
    Берега реки, большею частию, глинисты; песчаные, низкие крайне редки; если таковые и встречаются, то исключительно лишь в омутах, где высокому и крутому глинистому берегу соответствует иногда с противоположной стороны низменный песчаный.   Каменистых  берегов я не встречал вовсе.
    Обычная глубина реки—от одной до трех сажен и более, а в некоторых местах, как например, в омутах, у железно-дорожного моста, и под мельницами—от пяти до девяти, и более, сажен. Все это представляет собою драгоценные условия, чтобы рыба держалась в реке, и она, действительно, держится в поразительном множестве.
    Прибавьте к сказанному несколько иловатое дно реки, обилие в ней всяких кормных трав, массу заливов и прибрежных озер, соединяющихся с рекою быстрыми, в вешнюю пору переполненными водою, ериками, и вы без труда поймете, что с одной стороны рыбе есть где жить, есть где метать икру и чем кормиться, а с другой—рыбаку с серьезною рыболовною снастью: сетью, неводом и пр.—почти нечего здесь делать. Гулевая и непуганая, так как река несудоходна, рыба ловится здесь преимущественно переметом и удочкою,..
 За исключением красной рыбы, и рыбы свойственной исключительно Северной России, каковы сиг, лосось и др., все остальные роды и виды рыб, населяющие речные воды центральной России, водятся на Вороне в изобилии, и притом, представляемые самыми крупными и роскошными экземплярами, прожорливые хищники: сом, щука, шереспер, судак, берш, налим, окунь и всякого рода белая рыба, начиная с красавца сазана и кончая маленькой вертлявой верховодкой,—распространены в реке повсеместно, с самого верховья ее—вплоть до впадения в Хопер (на протяжении трехсот слишком верст). Многочисленные прибрежные озера обилуют, сверх того, желтыми и белыми карасями, достигающими десятифунтового веса,( фунт около 400грам) и какою-то неизвестною мне, рыбою, называемою „горбылем", которая, судя по всем ее признакам, составляет помесь карася с карпиею. Вся эта рыба, за исключением сазана и шереспера, круглую весну, лето, и осень до самых заморозков, превосходно идет на удочку…
Щука, не имеющая себе соперников в водах средней России, уступает здесь свое место сому, который достигает десяти пудов веса (160 кг.!!) и четырехаршинного роста.(аршин около 70 см.) Эти гигантские речные чудовища в некоторых омутах и на мельницах не затрудняются нападать не только на домашних уток, но и на гусей. Держится сом, как известно, в местах глубоких и тихих, с глинистым или иловатым дном, засоренным дубьем и корягами, а так как на Вороне, по всему ее течению, такие места почти непрерывно следуют одно за другим, то понятно, почему здесь сом не только не составляет редкости, но ловится в большем даже количестве, чем плодливая и столь распространенная в других местностях щука. В полую воду он часто заходит в озера, где и остается на лето.  В конце августа и в сентябре мне приходилось встречать целые кучи последних, шевелящияся где нибудь на солнце, возле самого берега, близ густой кустарниковой чащи, или на камышах, прилегших к воде от осенних ветров и паводков. Всего лучше попадает сом ночью, но не раз случалось выуживать его и днем, преимущественно до полудня и к закату солнца. На удочке он довольно силен и упорист в движениях…                Щука, подобно сому, водится на Вороне в изобилии, попадаясь, впрочем, преимущественно в травянистых, заросших камышом и кугою плёсах, полоях и речных заливах. Много ее также в прибрежных по Вороне озерах. Она, по словам местных рыбаков, достигает здесь трех  пудов веса, при саженной (сажень около 2 м) длине туловища. Я сам был очевидцем, как однажды рыбак местный снял с перемета восьмифунтового судака, у которого на значительном от  хвоста расстоянии, с обоих боков видны были еще свежие, глубокие следы страшных зубов хищника. оставленные прожорливым чудовищем.  Весною прошлого 1880 г., две огромные щуки, одна в два слишком пуда, другая немного менее,—попали рыбакам на перемете; в последней, говорят, нашли до десятка жерличных крючков.
 Судак, из хищных пород рыбы, за исключением разве окуня, составляет на Вороне едва ли не самую распространенную, достигая, по словам рыбаков, полупудового веса. Мне. о количестве судаков на Вороне можно судить уже по тому, что за три с половиною месяца мне удалось поймать их более, чем щук и сомов...
    Опытный рыбак без труда отличит его от всплеска всякой другой рыбы. Ловят его здесь крайне редко, преимущественно весною, на мельничных омутах, когда плотины еще не заперты; тут он успешно ловится на живца и на блесну, пускаемую в самую быстрину и водоворот мельничного омута. По рассказам местных рыбаков, шереспер или „белесть", как его называют, достигает здесь огромного веса, а именно, тридцати и более фунтов, при двухаршинном почти росте.
    Ловлею этой рыбы я не занимался вовсе, и случайно лишь вынул однажды на ночную удочку шереспера около 6-ти фунтов.
    Налим также обитает в Вороне, хотя в значительно меньшем количестве, чем например, в реках Тверской губернии, Волге и ее притоках. И вес его здесь незначителен: редко попадают пятифунтовые..
    Лещ, заполняя повсюду огромными стаями тихие воды Вороны и ее притоков, ловится, главным образом, сетью.                Озеро Рамза ( Инжавинский район) пользуется большою известностью, и не только снабжает рыбою местные рынки, но и дает возможность вывозить ее за пределы уезда. Не далее, как сегодня, когда я заканчиваю настоящий мой очерк, получено в городе известие о новом чудовищном улове на Рамзе; поймано, как говорят, несколько сот пудов крупного, отборного леща, не считая другой рыбы.
Самое большое из находящихся в уезде озер, оз. Рамза, протянувшееся в длину верст на 15 и принадлежащее 6ти владельцам, некоторыми из них, в принадлежащих им частях, сдано было по контракту одному рыбопромышленнику за весьма невысокую цену. В первый же улов арендатор взял из озера до 500 п. рыбы, преимущественно леща, судака и в значительном количестве сома и щуки. И это поймано в ничтожной, сравнительно, части всего озерного бассейна! Даже небольшие подгородные озера, как Лебяжье, Прорва, Шинино и др. доставляют крестьянам близлежащих слобод и сел значительную массу рыбы, преимущественно карпии, леща, линя и карася. Мне лично случалось лавливать в озерах довольно крупных окуней и язей…
    Голавль на Вороне также весьма обыкновенен, но ловится мало.  На  базаре мне случилось видеть привезенного откуда-то с Вороны 9-фунтового язя. Крайне много его бывает в некоторых, соединяющихся с Вороною быстрыми ериками, озерах, куда он заходит в вешнюю воду..
    Еще два слова о ершах, ельцах и пескарях. Обилие ли в водах Вороны всякого рода хищников, характер ли самого течения реки, ее русла и берегов, или, наконец, другое какое обстоятельство тому причиною, но все эти три вида попадаются не часто  « …
Так тепло писал около 150 лет назад о нашей Вороне Д.Торчилло. Как не похожа та , давних лет Ворона на современную – обмелевшую, с загаженными берегами и отравленной водой. Да и былых мощных, полноводных весенних разливов давно уже нет…
Былое рыбное богатство, славившееся и в столицах России, теперь и представить невозможно. Нет былого деликатесного рыбного богатства…
О нашей реке Вороне многие выдающиеся люди писали с восторгом и знанием  рыбацкого дела, состоянии реки.                Сабанеев Леонид Павлович (1844-1898) - зоолог, натуралист и знаток охотничьего дела, классик русской рыболовно-охотничьей литературы. В его книге «Рыбы России» много восторженных слов о Вороне.
Леонид Павлович был страстный рыболов, охотник и мастер описания природы. Его любимым изречением было:»Время проведённое на рыбалке в счёт жизни не засчитывается!»
А наш земляк, писатель Борис Иванович Илёшин не знал лучшего места проведения отпуска, чем на Вороне. Его книга о реке Вороне, выдержавшая несколько изданий, «Река золотых зорь», по праву считается гимном реке, самым эмоциональным и толковым описанием.
О реке Вороне вспоминает в своих книгах сатирик  МЕ Салтыков – Щедрин. Здесь его разящее, бичующее перо становится тёплым и душевным.
Страстными рыбаками были многие выдающиеся люди, к примеру, Сергей Аксаков, Аполлон Майков. Какие прекрасные произведения они посвятили рыбалке! А какие картины на её берегах создали художники брат и сестра Поленовы!  Владелец имения в Старой Ольшанке генерал АВ Воейков на её берегах сочинял вирши и поэмы. Проникновенно о реке писал Пётр Ширяев, ныне покойный тамбовский журналист Александр Фурсов.  А как «кучковал» вокруг себя ребят – сорви голова лишённый ног сибирский политкаторжанин Лазорин.  Рассветы встречал с ними на берегах Вороны, учил познавать и любить реку. Вряд ли кто из современных людей больше и подробнее знал Ворону, чем недавно умерший учитель Чивилёв Олег Семёнович.
Наша река – красавица Ворона и в древнейшей истории обозначила себя добрыми делами. Была и южным рубежом молодой России, и сплавляла прямоствольные, мачтовые сосны на верфи Воронежа для зарождающегося флота царя Петра. Поила ключевой водой коней и воинов, идущих на туретчину. Видела красных конников Тухачевского и Котовского, да и Антонова АС…
О многом и о многих теперь лунной ночью вспоминает Ворона под тихое журчание её святой воды…
Да и по сей день Ворона честью и правдой продолжает служить бескорыстно людям. Это сколько же детских лагерей жарким летом располагается на её берегах из под Пензы до Борисоглебска!
А сколько самых разных дач – роскошных «новых русских» и совсем примитивных жмутся к её берегам, часто вопреки всем нормам не позволительно близко.
Река Ворона всем нужна и ни у кого не болит голова за её состояние.  «Прихватизировать» её пока непозволительно, следовательно, и навара - прибыли не видать. А без прибыли теперь, как без воды…
Возможно, река Ворона во веки веков не испытывала такого пренебрежительного отношения к себе, как в нашем непостоянном 21 веке. Обмелела река, зарастают её берега мусором да разными отбросами. Не пьют теперь люди, как в былые времена  её ключевой воды – опасно.
Кажется, люди взяли от неё всё что могли и пренебрежительно забыли…
Написал эти печальные строчки и подумал, не слишком ли печально смотрю на судьбу Вороны?
Неужели не осталось душ людских, трепетно взирающих на рассвет нового дня на её берегах?
Должны же современные поэты находить восторженные слова глядя на реку, на склонённые деревья над её водой, с восхищением  принимать плеск рыбы, птичье пение. Находить отдохновение души, стоя задумчиво в одиночестве на её брегах?!
Все сборники уваровских поэтов перелистал и с радостью и надеждой отмечаю, находят, к счастью, восторженные поэтические слова. Ни один поэт города Уварова в своём творчестве не забыл реку Ворону. Жива надежда, что Ворона оживёт и с извинениями люди придут с добрым, спасающим реку делом на её берега.
А я с искренней благодарностью называю наших поэтов, чьи стихи есть дань всех нас родной реке золотых зорь – Ю, Бандурко, Н.Гуреев, И.Дробышева, Ю Иващенко, Т. Кудрявцева, Н. Милосердова, Алексей и Александр Пономарёвы, А.Фролов. А. Бовкун, З.Уварова, Л. Колесников (особенно много прекрасных стихов посвятил реке), Г. Меньщикова, Е. Мешкова, НИ Перов, Т. Яковлева, А. Ланьшин… Какие тёплые слова благодарения нашли они  нашей реке!
Пусть всегда их пронзительное слово будет призывом к защите нашей реки! Неужели в могучем
Мне приходилось слышать от собеседника и в самых дальних краях вопрос:»У вас там река Ворона?»
И я с гордостью живописал, какая у нас прекрасная река…
Беречь и гордиться нам следует бесценным памятником природы. По крупицам собирать редко сохранившиеся сведения.
Д.Торчилло был страстным, заядлым рыбаком, потому, очевидно, его не привлекали прибрежные леса и луга. Нам теперь и не представить, какой тогда здесь был оживлённый, богатый природный мир…
Мы теперь скромно не вспоминаем лозунг:»Мы не можем ждать милостей от природы, взять их – наша задача!». Полвека назад на редкой стене в школе он не призывал молодое поколение.
Взяли?!
А я искренне благодарю создателей сайта «Село Шапкино», собравших много ценных исторических сведений о нашем крае, о Вороне. Чем я и воспользовался.
        Январь 2016 года.  Май 2022 года.