На контрасте

Из серии рассказов "Дорогие москвичи и гости столицы"

Случайно у меня выдался выходной среди недели.
Снег уже растаял в моем спальном районе и, как всегда бывает весной, появилось острое, прямо-таки птичье желание побывать в родных местах.
Где родилась и выросла, где ходила в детский сад, а потом в художественную школу на Остоженке.
И я, махнув на все рукой, полетела в свой район пройтись по его переулкам, подышать воздухом Московской весны.
Прошлась по набережной Москва - реки, оставив за спиной Киевский вокзал, а теперь  двигалась в сторону Смоленки.
Брела краем Девичьего поля, радуясь, что асфальт уже сух и бел.
Идя  мимо "Пятерочки", встретила двух колдырей, которым просто позарез требовался опохмел.
Один из них сказал плачущим голосом: "Мать, помоги! Выручи! Нужна сотня или просто погибнем!"
Сотня у меня была, а поскольку на нее особо ничего не купить, я рассталась с ней без сожаления.
Колдыри тут же нырнули в магазин за "лекарством".
А я, не торопясь и глазея на все витрины, двинулась в сторону Храма Христа Спасителя.
Глядя на его негасимые купола, я затормозила, вспоминая, что во времена моего детства на месте храма был открытый бассейн под названием "Москва".
Как же я любила этот бассейн!
Мы уже давно переехали в район новостройки, а я все таскала маму на вечерние сеансы.
Это было так экзотично - поздней осенью, когда над теплой  водой круглого, разделенного на сектора бассейна, поднимался пар и пестрели головы купальщиков в ярких резиновых шапочках, спускаться по железной вертикальной лесенке в теплую воду, пробраться через резиновый полог, мокро липнувший к плечам и очутиться в чаше с бирюзовой водой под черно-звездным небом.
По улице шли люди, кутаясь в пальто и капюшоны, а посетители бассейна под открытым небом наслаждались банным теплом и нежились в мощных лучах прожекторов, делавших воду волшебно - яркой.

Вспоминая детство, я не заметила, как остановилась.
Мимо прошел щегольски одетый брюнет в твидовом пальто и белоснежном шарфе. Рукой в замшевой перчатке он вел на поводке симпатягу шпица.
Шпиц катился по плитке мостовой, как мохеровый шарик.
Я заулыбалась при виде этого премилого создания.
И, не в силах противиться обаянию молодого человека и его питомца, медленно двинулась за ними.
Каково же было мое удивление, когда шпиц затормозил под фонарем, натянув поводок и вывалил на чистые плитки несколько какашек.
Словно городошные фигурки какашки в беспорядке валялись неподалеку от площади, на которой горделиво высился храм.
Хозяин шпица, уже не казавшегося мне симпатягой, не глядя на содеянное его псом, шел себе вперед.
Я прибавила шаг и негодуя сказала в его спину: "Молодой человек, на Московских улицах принято убирать за животными! Это же нетрудно - собрать в пакет и донести до урны! Вон, урна, в двух шагах!"
Молодой человек пренебрежительно посмотрел в мою сторону и молча отвернулся.
"Але, это я вам!"- сказала я, поравнявшись с ним.
"Да отцепись ты!" - прошипел молодой человек на ходу.
Я почувствовала себя глубоко оскорбленной.
"Не ты, а вы! - сказала я с ненавистью глядя в щегольски выбритый висок. - Тыкай дома семье своей!"
"Да пошла ты со своими нравоучениями! Отвали, говорю!"- процедил сквозь зубы пижон.
Ощущение было такое, словно мне влепили пощечину.
"Небось, суперменом себя чувствуешь? - сказала я с обидой невинно обруганного человека. - Женщине нахамить нетрудно! Гляди, когда-нибудь нарвешься..."
"Мать, слышь? Че, проблемы?" -  раздался голос за моей спиной.
Я оглянулась.
Благоухая спиртовыми испарениями, ко мне приближались осчастливленные моею сотней колдыри.
Их лица сияли; жизнь, видимо,  налаживалась.
"Да вот, - сказала я, кивнув головой в сторону обругавшего меня брюнета.- Мальчонка - грубиян!"
-Че, тебя, мать, обидел?
-Да нет, хлопцы, не меня...
-А кого?
-К детям приставал в подворотне! Звал в подъезд с ним зайти, пятьсот рублей сулил...
Сама не знаю, почему я так сказала.
"Ах, пи-идер, сука-а! - с оттяжкой произнес один из пьянчуг, а второй в три прыжка нагнал идущего неторопливо брюнета и подсечкой свалил его с ног.
Первый  припустил за приятелем и радостно пристроился пинать брюнета ногами.
Сорвавшийся с поводка шпиц метался рядом с хозяином, заливаясь сварливым тявканьем.
"Эй, бросьте! С ума сошли? Прекратите! Кому говорят? " - прокричала я вслед забулдыгам.
Но не тут - то было: пыхтя и матерясь, они от души тузили пижона в твидовом пальто, видимо, чувствуя себя обязанными вступиться за мою честь.
Потом, словно разом насытившись,  остановились и независимо пошли прочь.

Я дошла до избитого.
Он сидел на плитках, вытирая разбитый нос и разом растеряв свой форс.
Белый щегольский шарф извозился в уличной пыли.
 Шпиц закладывал круги вокруг хозяина и продолжал голосить.
Я встала над парнем и ждала, пока он взглянет на меня.
Он не глядел.
Никто, кроме меня, подходить не торопился.
"Быстро же ты нарвался...- сказала я парню. - Надеюсь, это станет тебе хорошим уроком!"
И я пошла в сторону Храма Христа Спасителя, глядя на его нестерпимо сияющие в закатном солнце купола.
"Наверно, стоит зайти помолиться за прощенье грехов этим идиотам..." - подумала я с горечью.
Мысль относилась в равной степени, как к хозяину шпица, так и к двум   опохмелившимся на мои деньги пьянчугам.