Дети

Сейчас очень модно обличать детей и их мам. Настоящий трэнд, возникший на волне инсайтов, жизни в моменте, потоке, ресурсе, а лучше сразу в словаре. А я вот рискну быть оплеванной и скажу, что дети определенно делают нас лучше. Да, существуют конечно отдельные люди,  которых любовь к своему чаду ослепляет вспышкой фотоаппарата, и они перестают видеть  окружающий мир, но речь пойдет не о них. Среди бездетных процент эгоистов ничуть не меньше, ведь «словарь» частенько заслоняет им остальных.
Итак, дети нас делают лучше. Подтверждение этому немудреному факту я вижу то тут, то там, когда  моего ограниченного кэша хватает на созерцание. Вчера, например, я села на трамвай, чтобы доехать из точки А в точку Б.
Трамвай мирно вибрировал, тараканы в моей голове млели от массажа и засыпали, глаза одобрительно смирялись с метелью середины весны, пока не случилась бытовая неприятность. Что-то в металлическом чреве вагона хрустнуло, треснуло и, видимо, сломалось. Трамвай остановился, а вслед за ним остановились и собратья его, ползущие следом. В вагоне установилась тишина, от которой любой сморк и кхек снова превращается в звук, вопреки законам мегаполиса.
Некоторое время кондуктор с  водителем старались решить проблему: первый бегал вокруг шайтан-машины, второй пытался крепким словом заставить её двигаться. Вскоре, к ним присоединились заскучавшие водители других трамваев, и начался стихийный консилиум.
Все это время малочисленные пассажиры с интересом прислушивались к происходящему, вокруг царил мирный вечер. Но шторм ведь случается неожиданно, верно?
Когда стало понятно, что ехать дальше железный червь не планирует, кондуктор, перекрестясь втихомолку, пошел к нам, в люди.  Не успело последнее слово трагической новости слететь с его губ, как толпа ( пассажиров было мало, поэтому скорее толпишка) , до этого мирно дремавшая, подобно уставшей гидре, ощерилась, подняла зубастые головы и рыкнула.
— Верните мне деньги за проезд, —  сделала выпад женщина в леопардовом полушубке и яркой помаде.
— Вы можете сесть в трамвай, идущий следом, — уклонился кондуктор.
— И как мне на нем ехать, если вы стоите? — клацнула голова.
— Мы поедем в парк, а остальные проследуют по своему маршруту. Назовите кондуктору другого трамвая номер нашего состава и платить не придется, мы договорились. За нами вы будете плестись только до поворота. Один квартал.— Опустил забрало кондуктор.
— Я не хочу рисковать, я хочу пересесть в автобус! Верните мне деньги, я говорю, — взвизгнула женщина.
— Я что, буду толкать трамвай? — раздался у меня над ухом другой оглушительный голос, от которого по коже застучали иголки. Он, хвала Богам, обращался к собеседнику в телефонной трубке.    
— Я из за вас опоздаю на час! Что за безобразие, почему вы не работаете? Почему никто в этой стране не работает? — осведомилась третья голова гидры с лицом мужчины средних лет. Полиэтиленовый пакет в его руках дрожал от ярости.
— Из за меня? — испуганно попятился кондуктор.
В вагоне воцарилась трагедия. Страдание, гнев, раздражение, усталость  повисли в воздухе липкой пеленой.  Даже дышать стало труднее, как мне показалось. Мысли мои оглушило. Только одна неуверенно пискнула: «Нифига! Какие у нас люди взвинченные-то».
И тут, откуда-то из хвоста вагона, до меня долетел детский  голосок.
— Мам, а почему мы стоим?
— Что-то сломалось, Витенька, — улыбнулся другой голос-ручеек.
— А мы будем долго стоять?
— Не знаю, мой  хороший.
— Всегда будем стоять? — малышу нужна была конкретика.
— Нет конечно, сейчас выйдем и на другой трамвай сядем, — сообщили ласковые воды голоса мамы.
Я обернулась, чтобы посмотреть на этих двоих, и на секунду мне почудилось, что вокруг мамы и ее сына мерцает полупрозрачный купол. Об него бились молнии, струйками- плевками стекал по нему яд, но внутри, по ту сторону, журчал ручеек да звенел голосок Витеньки.
Я вышла из трамвая и решила пройтись немного пешком.
«Ох,  какие уставшие и озверевшие, как часто я сама бываю такой же, —  думала я, — а мама эта не уставшая? По опыту ведь знаешь, что, возможно, гораздо более уставшая, чем остальные пассажиры этого трамвая. У нее тоже работа, тоже проблемы, болячки, но еще и ребенок (а может и не один) которому нужно осмысленное внимание. Так чем же она отличается от голов взбеленившейся гидры? Ребенком. Она создает ему мир, в котором приятно жить. Она защищает неокрепшую психику. Создает вокруг пространство адекватности и покоя. Остальные могут позволить себе быть инфантильными. Быть обиженными на мир и Бога за то, что не пришел и не сделал мир лучше. Заставить отвечать кондуктора ,который непременно посредник жестокости высших сил. К тому же он получает деньги!»
Вот и вся разница. Ребенок просто заставляет действовать осмысленно и вспомнить, что мир вокруг себя создаем мы сами.
Забавное время. Человек стал меньше нуждаться в человеке, обострилась эпидемия эгоизма. Теперь всем кажется, что именно он — главная голова гидры.
Я ухмыльнулась своим мыслям, тряхнула головой и пошла дальше.