4Ловцы душ. Легенда об истине и трусе. Г2

Акт 1: Легенда о трусе

Действие 1: Исчезнувшая книга

Вместо эпиграфа:
«И что любовь? То демон или ангел»

И павши в бездну чёрне той,
В которой бывши он, страдал.
Сердце демонье не мог унять.
И жизни вновь не видел боле.

Маскарад людей он ненавидел
Терпеть не мог улыбок, быта их.
Не жить среди людей, все бито.
Порождение в готической земле.

Отец его, что вечно проклят,
Изгнал в чистилище людское.
Оставив в правила и нормы
Кровавых уз остатки пита ямы

[Властитель бездны]:

И сгинешь ты среди людей.
Вина твоя превыше Смерти.
Запомни правила, мой сын.
И я верну тебя назад, верну.

Любить - гореть средь мерзости
Безрогих тварей, мелких, глупых
Забудешь лаву и огонь, геену
Ненавидь - убивай, развращай.

Рази их безразличием и злобой.
Истязай, растлевай и развращай
Не верь, не бойся, моно, не проси
Их слова - лишь лицемерие и боль.

Исполни в новолунье наставление
Кровь девственниц прими кинжалом
И спой нам демоническую песню
И я вернусь, мой сын, вернусь.
Вернусь, чтобы спастись и спасти.
 
Рыцарем ада, бывши в бездне,
Фамильяр выполнял лишь работу.
В несении службы в огне на Вратах.
Чёрным душам нёс он лавой круг

Души, проклятые души, чёрная геена
Он в чаны их стонающих крепил
Но каждым каялся страданием
И прочь от своего предназначенья

Он покинул опыстылый ад
И вошёл в чистилище людское
Он плакал красную слезою
И проклинал бесовские верхи.

Все отнявши у него, отец
Оставил в наследство
Амулет фортуны, проведения
И кинжал, что жаждет Смерти.

Теперь блюдёт он со стены шпиля
И видит сквозь плоти пелену
Чернь или радость человека
Все видит - прошлое и дальше.

Его проклятье труса - истина в руке
Прочесть последние куски души
И знать о каждой мелочной судьбе
Царей и бедноты, дурака и шута.

Шел с досадою, обманут, демон.
По дороге к месту огорчений
Слез не мог сдержать виверн.
Шпильё, камения, мозаика.

Один противен взгляд на все.
Как выполнить свое предназначенье?
И избежать свой жалкий приговор,
Что Отец заставил покрапеть.

Сотни тысяч человеков, в геене
Он с радостью и язвой истязал
А теперь истязаются над ним,
Не взирая на его рогатые заслуги.

Рисовался темный холл
Нет света, да то не надо.
Бедняцкий рынок восставал 
И бил по демонскому сердцу.

[Демон]

О сколько мяса и благод,
О, сколько украшений и оружья,
О, сколько рабства и разврата.
То рынок был, но нет ни драхмы.

И во глазах запыхнув пламень,
Решил бесенок воровать. 
Ох это мяса искушенье.
И вкус знакомый с бездны ада.

[Демон]:

Почем то тухлое сырье?

Он к продавцу неспешно подошёл
И гнев улыбки разорвал ту лавку
Обман в руках у истины и правды
Уже бежит по чёрным склерам

[Продавец]:

От чего ж ты тухлым называешь то
Что тухлым быть не может!

Ответил с тем презрением продавец
И бес, недолго думав, хваткой
Беднягу сцапал за запястье
И ложь прочёл он тут же

[Демон]:

Ты врешь мне евнух, врешь мне все!
Твои объедки дня третьего лежат
Никто их не берет, то для скота
Бедняк их втридорога съедает,
На нем себе развратниц зиждешь?

Тогда людской увидел демон страх.
Он силой дикой вывихнул запястье
И тот кричал, что было сил от боли
Обманувший фамильяра продавец

Он забрал ноги кусок с прилавка
Кусал его так жадно, так кроваво
Все те же - трехдневные отребья
Демон, совершивший первый грех

И ночь наступила демону на пятки
А мгла залила тьмою брег
Что у собора размещался
И где найти проклятому привал?

Среди пустот, что рынком были днем
Он рогом, оперевшись в стену
Закрыл усталый, презренные глаза
Что чёрной склерой навсегда покрыты

И сон его привёл ему видение
И рвота прочь освободилась
И демон взвыл у чертовой стены
В плаще, что залит был свербиной.

И взвывши гневом, что из сердца
Вновь проклял он изгнателя из ада. 
Он голодал, дичал, копилась злоба
И скоро душу запрягла болезнь

Бок его сверлило, кашель бил
А вместе с кашлевой потугой
Кровавый отрыг выходил.
Его забрал пот и слабость

Он умирал, а сам хранил надежду.
Надежду вновь вернуться взад.
И уничтоженный, униженный
Он амулет использовал сызнова

Одним холодным зимним днем
Сквозь бурю чёрную и снежную
Демон встретил инока в плаще
Что с жирной миной уплетал котлету

Не обмануть же демона халуем
Внутри монаха зреет тьма
И пусть на нем высокий сан
Демон знал среди скотин скотину
 
Теперь запахло властью, праздник
Последней ночи ожидание
В соборе инока случится кровь
Осквернённом иноком соборе

Теперь его лишь ждал рассвет
И он так жаждал ноты солнца.
Он с иноком плечом сомкнулся
И запястье захватил его.

И жизнь его считал как с книжки
Тот свят уродом был хуже оного героя.
Продавал за деньги деток, сука
И опий вместе с шлюхой испивал.

И демон точно знал убежден
Что сей плевок слюны коровий
Исчезнет в глянцевом котле.
Со своей душою темной, рваной.

 Он вновь теперь бредёт в мясную лавку
 Он сыт, ему лишь нужно мщенье.

[Демон]:

 Напомнить мне про вывихнутую кисть!

[Продавец]:

О нет! Прошу, не бей, не убивай!
Возьми любое мясо то с прилавка!
Не бей!
Кормить кто будет мать, моих детей и трех милашек?
Прости меня,
Не бей, пожалуйста, не бей!

[Демон]:

Свою тухлятину оставь себе!
А мне отдай вот тот тесак!
В моей руке он лучше будет.

[Продавец]:

Прошу не бей, возьми что хочешь!

Фамильяр одной рукой
Из мяса вытащил клинок
И в путь отправился долою.
Настала ночь и сумерки пришли

В грязи  измазав  плащ свой
Демон направлялся к храму.
Оголив свои собачьи когти
И высью выправив рога.


Он верхов достиг когтем собора.
Вверх по камням, чрез колокольню
И каждый цеп, как каждый шаг,
Уверенней, сильней, бодрей, короче.

Чрез канат рогатый призрак
Вниз спустился к келье.
А инок спал, храпя в подушку.
Его будил проклятый демон.


[Демон]:

Послушай тварь!
Тебе прощения нету!
Моя рука да будет суд тебе!
И все погубленные дети!
Пусть станут те кровавою рекой!
Ты осквернил священный сан!
И ждёт тебя лишь ад!


Инок покричать пытался
Но демон крик покончил
И кровь сочилась, как фонтан
И демон поспешил

Свою одежду он надел на мертвеца
Его же на себя набросил
И с келью вниз в овраг
Он тело проклятого сбросил.