Ранняя Груша. Часть первая, глава тринадцатая

               
  Агриппина после рождения внука разрывалась между домом и работой.  Она понимала, что её дочь – совсем девчонка. И первое время  помощь ей необходима.  Даже   подумала нанять няню, но пускать незнакомого человека в дом не решилась. Поэтому поступила мудро: взяла отпуск, а Галину отправила сдавать экзамены в техникум.
Внучок был спокойным мальчиком: поест и спит, поспит и снова тянется к молоку.
 
  Так и прошёл первый год жизни младенца. Назвали его Борисом. А отчество, после раздумий Галины, записали «Николаевич».
Глава семьи Николай Иванович, став депутатом областной Думы, к появлению новых жильцов в квартире отнёсся спокойно.

  «Что Бог даёт, то к лучшему», – думал он, глядя на своих новых родственников. Баловал иногда падчерицу недорогими подарками. А, подходя к новорождённому, говорил: « Вот, теперь нас, мужиков, двое. Это хорошо». На этом его интерес, вместе с любопытством, и заканчивался.
  Новое поприще целиком поглотило его. Работа ему нравилась: ещё бы – областная элита. А там, глядишь…  Но об этих своих думках он никому не говорил.
Галина уродилась в мать настойчивой и упорной. Легко поступила в техникум, училась успешно. Это давалось ей, конечно, не без помощи влиятельных родителей. А кто не поможет своему чаду в трудную минуту?

  Чтобы человек не почивал долго на лаврах, Создатель и придумал для него по жизни чередование белых и чёрных полос. Это, чтобы он не забывал, кому обязан своим появлением на Земле.  Сия участь ожидала и благополучную, поначалу, семью Груши.

– Агриппина Федотовна, вам звонит Геннадий Петрович, заместитель главы области. Соединить? – секретарша ждала ответа.
– Конечно, соединяй, – сухо сказала директриса, а про себя подумала: «Я и так знаю, кто такой Геннадий Петрович».
– Алло. Агриппина Федотовна, приветствую  вас. Как здоровье? Как идут дела?
– Бог милостив, посылает в достатке и того, и другого.
– Это хорошо. У нас в пятницу проводится благотворительный вечер. Я послал вам с мужем приглашение. Но хочу об этом, как говорится, лично сообщить.
– Очень признательна Вам, непременно будем.
– Замечательно. До свидания.
– Всего доброго, Геннадий Петрович.

  Благотворительный вечер, проводимый в Доме профсоюзов, скорее походил на бал, которые давали в своё время царские генерал-губернаторы для своих подданных.
Кроме местного начальства,  время от времени выступали артисты из драматического и оперного театров. Они развлекали властьимущих  своей игрой и пением. Многие из них напоминали жриц любви древней Греции, Италии и Японии.

  Как ни обворожительны были дамы в зале, но многие подметили, что стать и прелесть лица Агриппины Федотовны очень выделялись. К ней осторожно приближались некоторые мужчины, чтобы вблизи лицезреть местную Афродиту. Они, здороваясь, слегка кланялись. Однако, посмотрев на неё, с разинутым ртом удалялись, не решаясь заговорить.

  Подошёл Николай Иванович и сам ещё раз отметил  броскую внешность  жены.
– Груня, ты великолепна. Как бы тебя  не украли у меня.
– Ты это серьёзно, Николя?
– Конечно. Я этого не переживу. Ты будешь танцевать?
– Если пригласишь.
  После танца она подошла к зеркалу, внимательно посмотрела на своё отображение, прищурив глаза: «Так вот какой ты стала, ранняя Груша! – прошептала, улыбнувшись. – Хорошо постарались мои девчата».
  Вдруг оркестр заиграл вальс Иоганна Штрауса «Сказки венского леса». Она невольно обернулась и увидела  Геннадия Петровича. Одет он бал изысканно:  в бабочке на ослепительно белой рубашке.

– Агриппина Фёдотовна, вы – неповторимы. На сегодняшнем вечере вы – самый красивый бриллиант. Разрешите пригласить на тур вальса.
– Благодарю за комплемент. С таким кавалером можно и Америку покорять.
– Не ожидал от вас такой оценки. Вижу по  очаровательным глазам, Агреппина Федотовна, что затаились у вас  интригующие мысли. Поделитесь?
– Вы прямо с глаз читаете, Геннадий Петрович.
– Жизнь заставила.  Научился.
– Хочу переименовать наш центр и назвать его «Айсберг». А ещё открыть в нём совершенно новый класс
– И какого направления?
– Скорее гуманитарно-воспитательного.
– Да мы семьдесят лет, уважаемая, этим занимались, а толку мало. Очертите конкретнее ваши планы.
– Если конкретно, то хочу возродить институт благородных девиц.
– О-о-о! Такую мысль слышу впервые. Значит, вместе с капитализмом возвращаются и благородные дамы. Интересная идея. Но вы это серьёзно?

– Насколько можно. Собрала  нужную литературу. Изучаю, анализирую, конспектирую для будущих лекций. Есть помещение, есть список преподавателей…
– А чего не хватает? Ум при вас, Агриппина Федотовна,  действуйте.
– Нужны дополнительные финансы,  Геннадий Петрович.
  Вальс закончился. Они отошли в сторонку.
– Я Вас слушаю.
– Бюджет заведения не позволяет в полной мере реализовать задуманное.
– Гм… понятно. Вот что. Так Вы говорите, что назовёте новое…
– «Айсберг», Геннадий Петрович. Вам нравится?
– Интригующе. И таит в себе элемент неожиданности и загадочности. Мы видим только макушку громадной льдины, а основная масса находится под водой.
– Это на первый взгляд так кажется. А когда получим конечный результат, то он должен засиять горным хрусталём.
– Образно, образно говорите. Вот что: пришлите мне ваши разработки. Посмотрю, подумаю.  Идея хорошая, финансы попытаемся найти. Да, а где будете брать контингент?
– Это пока моя маленькая тайна, если позволите.
– Понимаю. Какая женщина без своей тайны. Договорились, прекрасная Агриппина Федотовна. Родители вас, наверное, называют Груша?
– Да. Груша, Груня. Буду вашей должницей, Геннадий Петрович.
– Ловлю на слове, Груша.
    
       (Продолжение следует)