Из закромов памяти

               
                Из закромов памяти
Нам рано жить воспоминаниями…»- настраивала певица нас на оптимистичный лад, имея ввиду, наверное, наш юношеский, ещё  тогда, возраст. Но тут же берёт сомнение в справедливости этих слов- стоит поменять обстановку и воспоминания уже вот они! Да как можно оттеснить в сторону, оставить незамеченными в своей жизни, например детские годы? Школу? Юность?
Теперь в памяти некоторые моменты остались «обрывками фраз», но тем они ценнее и ближе.
Старая бабушкина бревенчатая избушка «под солому», убогая обстановка хаты- чёрный от времени «коник», у такого же цвета  стола с горкой деревянной посуды. Ближе к «середе» прокопчённая русская печь, с настланными дерюжками на лежанке. Пол хатёнки наполовину земляной, наполовину из полуистлевших, исковерканных временем палочек- дощечек.  На «горбатом» сундуке, у одного из двух оконцев, восседает сама бабушка Арина- мамина мама. Она ногою в валенке степенно давит на педаль прялки, та мерно урчит, наматывая на «вьюшку» из корявых рук бабушки многие метры шерстяных ниток. Завтра из них родятся носки, чулки, варежки.  А вокруг тебя неповторимый запах бабушкиной избы- кисловатых ковриг свежеиспечённого на капустном листе черного хлеба, вычесанной в пух, похожей на облачко, пучок овечьей шерсти в рогатке, чёрной утробы печи с чугуном щей на загнетке, керосиновой лампы, что пристроилась на простенке меж окон. И дополняют образ бабушкиной избушки почти «на курьих ножках» ритмичные тиканья ходиков, с бегающими глазками хитрого кота на циферблате. А ты, Саша- Кондраша, тут нужный гость.
А вот всплывает начальный этап «школьной эпопеи». Первым книжным героем стал «дядя Стёпа милиционер». Красивая книжка была куплена мамой ещё до школы. По ней учился и читать и любоваться умением художника изображать всё «как живое». Эта же книжка первой легла вместе с букварём и арифметикой в подаренный двоюродным братом ранец. И ранец был гордостью, и школьная форма, купленная мамой аж в самой Москве за проданную картошку. А каков был пояс с сияющей пряжкой- настоящий, почти солдатский! Нет, форма не обезличивала тогда, а ставила тебя в ряд с ответственными людьми, поднимала на целую ступень! Солдат был в те времена одним из таких людей. Потому хотелось верить, что и на тебя возлагались какие- то надежды.
  Всё в первый раз было именно тогда- первые мечты, первые знания, первые ошибки и первые признания тебя, как личности. А личностью хотелось быть всегда. Например, когда на горке сделали с ребятами трамплин и только потому, что он непривычно огромный, ни кто не хотел ехать первым. Но ты ж не трус! И не важно, что с трамплина улетел с головой в сугроб- ты не испугался, съехал,  это главное. Но был такой трамплин, в покорении которого был сам не уверен, и не хотелось  в глазах друзей опуститься. Но, что б себе доказать, что ты что- то тоже можешь, не хуже своих друзей, решил прийти на гору первым, с утречка, без свидетелей.  Прыжок с трамплина оказался на этот раз ещё менее удачным. Не удержав равновесие в полёте, при приземлении со всего маху ударился грудью о накатанный снег. Встал на ноги, а дышать не получается. Догадался- начал сгибаться- разгибаться. Помогло, задышал, обошлось. Дома и об этом случае, как и о многих других, так и не узнали. Потом уже были более удачные съезды но этот- не забылся.
Но надо было в себе эту память и страх подавить, когда уже работая в школе, пришлось везти детей на лыжные соревнования. В команде не хватило человека и допускалось выступление учителя. И такой же спуск с горы, после пятнадцатилетнего перерыва. Тебе ехать последнему, но тебе- то падать нельзя,  а в самом низу выбита яма падающими лыжниками и ехать надо- на тебя смотрят твои ученики. И покатил, и не упал. А слова гордости учеников о своём учителе дорогого стоят.
Но, вернёмся в детские годы.
Вершиной познания всего нового была не только начальная или средняя школа, тем более не только уроки, или даже несравнимое ни с чем окно в мир- библиотека. В родной деревне ещё были колхозный табор, конюшня, поля с работающей техникой- как тут обойтись без мальчишек? Наконец пруд, на котором мы с ровесниками пропадали всё тёплое время и половину зимы.
И тут приключения не отставали ни на шаг.
 В огромное школьное окно, где видно  до самого леса, раскинулось вспаханное и уже засеянное поле. Небольшой тракторок, что назывался КДП, тащит катки, то удаляясь к лесу, то, приближаясь почти к самым стенам школы. Учительница Лидия Васильевна старается отвлечь ребятишек от неожиданно подступившей оказии. Девчонкам этот трактор без надобности, а вот у мальчишек- заклинило. С окна не сводят глаз.
Ну вот, наконец, звонок с последнего урока и у всех разные планы. Но как забыть про трактор? Он всего за углом школы, и как раз медленно разворачивается со своими катками. И пока тракторист не видит, ранец в сторону и можно ловко пристроиться на удобной трубе, рядом с колесом из бревна, и вперёд! Но вот тут и не повезло: колесо при езде по пахоте ходит влево- вправо, и потому вдруг, неожиданно придавливает палец… От боли дикий визг, тракторист оглядывается, тормозит и подбегает, а палец придавлен колесом. Бегом в кабину, чуть отъехал, опять подбежал… А мальчишка освободил расплющенный и окровавленный палец, с испугу подхватил ранец и бегом домой. Первой рану перебинтовала испуганная  мама, потом был поход с ней же в участковую больницу. Шрам красуется и по сей день- как забыть детство?
А тот же пруд! Барымовский, наследие барина Семашко, хотя нас тогда это мало интересовало. Главное- достаточно глубокий, чистая водичка, глинистые берега и народу- полно. Солнышко, вода, что парное молоко, и до вечера ещё ой- ёй- ёй! Игры- затеи разные: кто дальше проплывёт, кто дальше нырнёт, кто дольше просидит под водой, а кто- то ещё что-нибудь придумает. Мне показалось, будет интересным переплыть пруд поперёк- это не так далеко, но в одежде. Никто не захотел- пришлось самому показывать пример. До середины – терпимо, дальше- сложнее, а остаётся до берега около пяти шагов- но всё, намокшая одежда потянула вниз. Помню- решил дойти по дну. Но когда голова скрылась, зрители на берегу заволновались. Соседский паренёк, один из первых деревенских хулиганов, что старше был на четыре года, не раздумывая, бросился в воду. В несколько махов доплыл и достал меня ещё не затонувшего.  Его уже нет в живых, а разве теперь и его, и тот заплыв забудешь?
А время шло и жизнь когда незаметно, аккуратненько, а когда неожиданно и резко, выстрелом у самого уха- менялась. Вчера ты был школьник- маменькин сынок, а сегодня ещё не взрослый, не самостоятельный человек, но и уже не школьник. Вчера всё было привычно, отработано до мелочей на каждый день и час, пусть и под опекой папы и мамы- сегодня, тем более завтра, сплошная неизвестность и надо самому принимать решения и моральные и материальные. И отставить в сторону, «на завтра» нельзя- опоздать, остаться за бортом ещё хуже.
Вспомнился случай, который  был позднее. Может пример моего спасателя отложился в мозгу- когда надо, не теряя времени, не раздумывая, принимать решение и действовать.
 В своё время в городе Грязи был сборный пункт призывников, для отправки  на службу в Советскую Армию (не знаю, где таковой теперь). Шёл месяц ноябрь, нас, целый призыв, а его не сравнить с сегодняшним- под три сотни, а может и за эту цифру, построили на плацу, готовят к отправке. Стоим долго, может три, а может четыре часа. В передней шеренге пареньку стало плохо и он падает в припадке эпилепсии- изо рта пена, бьётся об асфальт головой, ногами, словно его подбрасывает пружиной, а все растеряны, только раздали около несчастного круг… Не помню, откуда мне было известно, что нужно в этот момент больного придавить к земле. Меня словно взрывом сорвало с места и хватило секунды упасть на него, и хотя парень был нехилый, но прижатый, он начал успокаиваться, движения стали вялы и наконец, совсем стих. Как потом узнали, его сразу списали, отправили домой. Вот как он прошёл медкомиссию в военкомате, остаётся загадкой.
Чуть же раньше, в свои пятнадцать с половиною лет я увидел, как на моих глазах рушились привычные устои, менялись видимые горизонты, менялись окружающие люди и их отношение к тебе. Нужно было самостоятельно искать в жизненном пространстве равновесие, искать в себе силы для опоры. И не оглядываясь, без подсказки, находить ответы на многие вопросы. Сразу, в один день, всё разделилось на «вчера» и «завтра». В своём родном доме я всё чаще принимался гостем, каждый уголок дома теперь мною рассматривался как «вчерашний», хотя ещё оставалось желание, чуть- чуть побыть в том, вчерашнем. Увы. Всё проходит.
Но и впереди, в новом будущем было немало интересного. Если в школьной библиотеке можно было копаться в пыльных книжках только в пределах перемены, добрая и понимающая Валентина Герасимовна разрешала, то в читальных залах городской, а тем более областной библиотеки просиживай хоть весь выходной, или после уроков до самого закрытия. И материал, книги, журналы- на любые темы: и Жюль Верн, и Есенин, и книги по изобразительному искусству, и журналы «Юный моделист- конструктор» и «Радио»- обчитаешься. Жаль, только руками ни чего не поделаешься, надо ждать поездки домой, или занятий по производственному обучению, которые проходили в специализированных мастерских училища. Там напилишься и наточишься досыта!
Общежития в училище N12 тогда не было. А жить на частной квартире во время учёбы означало- сюда не ходи, это нельзя, твои друзья тут не нужны. Только оплату за проживание во время отдай. Главной проблемой было- недостаток и нерегулярность питания. Стипендии критически не хватало- затраты на питание уходили на задний план, из за этого испортился желудок. Когда уже после окончания учёбы в училище работал на авторемонтном заводе N1 зарплата в 78 рублей была достаточно большой, ходить в обеденный перерыв в столовую можно было позволить себе каждый рабочий день. Одна беда- гастрит уже делал своё дело. Так после обеда приходишь к станку, а боль в желудке не даёт работать- с полчаса посидишь согнувшись на корточках у станка, отойдёт маленько, начинаешь работу.
 Армия для любого человека не просто проведенные в особом состоянии и режиме несколько лет жизни. Когда- нибудь будет возможность найти страницы и время чтоб рассказать и об этой эпопее. Пока можно сказать кратко- замечательный урок для мальчишки, который хочет стать настоящим мужчиной. Она же, армия и поправила мне здоровье. Регулярное питание всё поставило на своё место. Но после окончания службы, уже будучи женатым, работа на автомобиле Краз, заставила вспомнить о болезни. Работать иногда приходилось в две смены. В первую ремонтируешь, во вторую возишь песок на стройку ККЦ- 2 тогда Новолипецкого завода. В таком темпе работы- не до обеда. Опять сбивался ритм в питании. Выручила тёща- замечательный была человек, вечная ей память- готовила мне к обеду лекарство- порцию настоя белоголовника (тысячелистника). И снова- помогло. Этот рецепт я использовал в романе «Жизнь прожить» для главного героя.
С шофёрской работой на большегрузном КрАзе связаны ещё не одна история, нелепее другой, и конечно незабываемые.
На улице морозный февраль. В тот день мне пришлось «мотать» рейсы с самого утра. Машина исправна, а чем больше сделаешь гонок из отвала на стройку- тем  больше заработаешь. Время к обеду и все шофёры подались в столовую, а пока трасса свободна- можно сделать пару лишних рейсов. Привожу песок в цех, разворачиваю машину, а кстати, гидроусилитель руля не работал- не было запчастей, потому проворачивать на месте приходилось стоя, благо, кабина высокая. Поднимаю кузов. Песок ссыпался и не дождавшись опускания его, врубаю скорость и вперёд- на ходу опустится. Так делали обычно, чтоб сэкономить время в пути. И вдруг, при выезде из остова цеха где- то сзади треск, искры, машину дернуло, но, она едет. Кругом людей- ни кого, все на обеденном перерыве.
Подумалось- наехал на сварочный кабель- раскидали тут! Рейс к экскаватору и назад сделал как обычно. Но подъезжая к стройке, смутило странное затишье:  лампочки ни где не горят, техника молчит,  стройка остановилась. И к моему Кразу бегут несколько человек:
-Вот он, вот он!
-Что случилось,- спрашиваю.
-Выйди из машины, глянь…
Выхожу. На козырьке кузова, сантиметровой толщины, что защищает кабину, закопченная полукруглая  раковина в полметра диаметром.
Оказалось- кузов своим весом обезал высоковольтный кабель, который питал всю стройку. Спасло меня, то что я держался за руль- он эбонитовый, и ноги стояли на резиновом коврике, а может ещё потому, что кабина у КрАза на деревянном каркасе. 
Виновными в происшествии оказались те, кто допустил нарушение при прокладке кабеля на недолжной высоте.
Проехали. Но и сама трасса в десяток километров не подарок- сплошной накатанный лед в вырубке берёзового леса. Едешь пустым- управить легче, а если гружёному чуть крутнул руль не туда – закрутило волчком, замотало!
И перед твоими глазами живое кино- бандура в двадцать пять тонн, бешено вращаясь, как у космонавта в центрифуге, сшибает под корень бедные березки толщиной в две руки- щелк- щёлк- щёлк… Только иней сверху веером. Хорошо, если ни кого из встречных. Наконец, остановился, милёнок! Набесился? Включаешь скорость, поехал дальше.
Но днём видимость приличная, а вот ночью… Лобовое стекло у КрАза не прогревается- слабый отопитель, в 20- градусный мороз «глазок» стекла натираешь солью, а на скорости всё равно обзора в этой лунке не хватает, подмерзает. Сам уткнёшься носом в стекло, в растёртую дырочку, и встречные несутся- вырвешь светом фар его лобовое- на шофёра со встречного страшно смотреть- глаза на выкате, как перед пропастью, думаешь- неужели и я так же? Кто не понимает сути, говорят- ночью опасно, можно заснуть. Да. Тут как раз заснёшь! Сидишь в полушубке в промерзлой кабине как сжатая пружина, а  спина мокрая.
Мама, вспоминая трудные годы своей юности, повторяла: «Наверное выдерживали, потому что были молодыми». Она всегда была права. Но всё равно, возвращался  со смены домой от своего КрАза, заходил умыться, садился на ванну и… засыпал.
Рассказывать о каждом эпизоде жизни можно почти бесконечно- всего хватило. Были и тоскливая и нескучная служба в армии- не менее насыщенная работа на легковом ЕрАзе, автобусе. Кое- что из тех дней рассказано в моих книгах. А была ещё учёба в институте- целой книгой не отделаешься. А жизнь и работа в деревне: школа, набитая под завязку твоим детством и твоих детей, сельсовет, где ты идёшь рука об руку  со своими соседями, друзьями, братьями, по одному образу жизни. Трагедия в жизни сына… А приключения «Тербунского Икара»! И об этом много в книгах. Иногда кажется, мне в жизни повезло- я смог о чём- то рассказать, оставить часть прожитой жизни на книжных страницах.
 А бывает, подумаешь- неужели все это было со мной? Потому- то наверное, старые люди говорили: «На веку как на току, и напляшешься и наплачешься». По прошествии всего этого интересно вспоминать сидя «на печи», а  сам момент события не знаешь, как пережить. И тоска, и восторг, и печаль… Иногда волосы дыбом встают! Но, проскочило и в сторону, не мешай, надо смотреть вперёд- вон какая дальняя дорога. Но всё равно– из головы эти события ни когда не выйдут. Они не для этого туда попали. Но, хочется оставаться оптимистом- пошутил, вспомнил доброе слово, добрый поступок и словно со змеи старая кожа соскочила, снова жить можно. Жили- видели, поживём- увидим.
09. 04. 2020 г. Колесник А. В.