Элитный дом и судьба Найды

«Какой красивый дом у нас построили! – восхищались старожилы городской окраины. – Прямо глаз не оторвать».
В самом деле, устремлённый ввысь красавец, облицованный белоснежной плиткой, не то что не походил на окружающие обшарпанные, когда-то выкрашенные в ядовито-жёлтый цвет двухэтажки, построенные при царе Горохе, но самым чудовищным образом контрастировал с ними. Только в наших краях и могли додуматься до такого соседства.
Дом постепенно заселялся, по вечерам загоралось всё больше окон. Новые жильцы, похоже, имели существенное отличие от местных, они прилично выглядели, ездили только на своих автомобилях, отчего те вскоре заполонили не только двор самого дома, но и всё окружающее пространство. А кроме прочего, они нередко выбрасывали на помойку вполне добротные вещи с остатками пиршеств, что дало возможность некоторым аборигенам бесплатно пополнять свой гардероб и питаться такими деликатесами, которые раньше видели только по телевизору.
Ни новым, ни старым жителям местности никогда не приходило в голову, что ослепительно белая громада хранит дух маленькой дворняги Найды, прожившей здесь короткую и совсем несчастливую жизнь. Маленьким щеночком её и такого же братика-близнеца подбросил сюда, тогда ещё стройку, кто-то из местных. Братика один строитель забрал себе, а Найда так и осталась здесь жить, ибо куда же податься неопытному и ничему не обученному щенку, в одночасье оказавшемуся на этой стройке, без наставника и «инструкции по жизни в данных условиях».   
Строителям понравился резвый, добродушный и доверчивый щенок и они стали делиться с ним объедками со своего стола. Каждое утро Найда встречала их радостным повизгиванием и вилянием хвоста. А самым большим другом собачки стал сварщик Антон, построивший ей конуру и каждый день приносивший из дома косточки. Он бы и вовсе забрал её к себе, но супруга и тёща были категорически против.
И, наверное, можно было сказать о счастливом периоде в жизни Найды, если бы не угрюмый сторож Дамир, который при всех любил порассуждать, какой он любитель животных, но когда строители уходили, мог пребольно пнуть её только за то, что путалась под ногами. Или вовсе сбросить с лестницы второго этажа, где размещалась будка сторожей за то, что громко залаяла, потревожив его сон. Найде такое двуличие было совершенно непонятно.
Однажды Антон повредил ногу и угодил в больницу. Когда же выписался, спустя две недели, его рабочее место оказалось занято, и руководство перевело его на другой строящийся объект. А там был непрекращающийся аврал – требовалось сдать объект до конца года – так что о Найде он не скоро и вспомнил. На прежней стройке оказался только спустя десять месяцев. Дом заметно вырос, а строители поменялись. Бывших коллег он нашёл не сразу.   
- Как Найда? – спросил он после обычных разговоров строителей.
- Что скучаешь по ней? Она за бытовками пристроилась, будку сторож зачем-то разобрал. Поищи её там.
- Найда, Найда! – позвал Антон.
На когда-то знакомый голос, не стёршийся в памяти, вышла маленькая серая собачка. Но это был уже совсем не тот щенок, мордочка как-то вытянулась в ширь и стала похожа на лисью. Это впечатление усиливали две характерные белые полоски по бокам.
Однако той открытой чистой радости, с которой Найда встречала его раньше, на этот раз не случилось. Её взгляд, да и вся поза, теперь говорили об осторожности и недоверии. В глазах читалось, что от этих двуногих тварей можно ожидать чего угодно, поэтому едва Антон сделал шаг навстречу, чтобы потрепать по голове, собака, поджав хвост, отбежала в сторону. И всё же, после того как бывший друг покормил её принесённой пищей, Найда проводила его до ворот, правда, держась на небольшом расстоянии, а затем долго смотрела вслед удаляющейся фигуре.
У Антона опять начались хлопоты – увы, жизнь простого россиянина в них и заключается и когда приходит время умирать, и вспомнить бывает нечего. Тёщу разбил паралич, парализовало правую половину тела, и кому ж теперь было таскать её грузное тело, как не ему.
Так прошёл ещё год. Как-то Антон поехал за инвалидной коляской для тёщи. Дорога проходила в квартале от той стройки, где жила Найда. Он решил выйти и проведать собаку.
Дом уже готовился к сдаче, от грязной стройки не осталось и следа. Из строителей остались одни отделочники, среди которых он отыскал знакомого по имени Бурхан. Из разговора с ним выяснилось, что у Найды были щенки, но двоих задавила машина, ещё двоих куда-то утащили местные пацаны, а пятый умер от какой-то болезни.
Антон хотел было уже направиться к собаке, но тут вспомнил, что не взял для неё еду, так как идея заглянуть на стройку возникла спонтанно, когда ехал в автобусе. Тогда он решил не беспокоить Найду и лишь поглядел на неё издали – она спала на куче грязного тряпья, свернувшись калачиком.
Хлопоты Антона продолжились, к авралам и рабочим субботам добавились бесконечные поездки с тещёй в инвалидной коляске по врачам – кому ж ещё таскать такую тяжесть.
Но воспоминания о Найде не давали ему покоя: «Дом, поди, уже сдали. Где же она теперь живёт? И жива ли?»
Однажды, в воскресенье, он не выдержал и поехал к тому дому. А перед тем купил в магазине два килограмма куриных желудков и сварил вместе с рисом: «Пусть наестся от души!»
Дом, где он когда-то трудился, сверкал помпезным величием. Но мысли Антона были заняты другим. Он обошёл двор, но ни одной собаки не встретилось, если не считать важного дога, которого выгуливал не менее важный господин в лайковом пальто.
Тогда Антон принялся обследовать самые дальние углы двора и за электрощитовой, где ещё не успел растаять грязный весенний снег, увидел мальчика в ярком комбинезоне, ковырявшегося детской лопаткой в снегу.
– Ты чего копаешься в грязи! – прикрикнула на него подошедшая важная дама в очках с золотой оправой, по всей видимости, бабушка. – Не вздумай дохлую собаку трогать! Ну-ка пойдём отсюда!
Антон увидел труп небольшой серой собаки. «Неужто Найда?» – ёкнуло в мозгу. Он подошёл поближе и сразу узнал лисью мордочку с характерными белыми полосками по бокам.
Так закончила свою земную жизнь Найда, добрая и доверчивая собака, никогда не причинившая никому зла. Совсем не туда определила её судьба руками выбросивших её людей. Совсем не соответствовала маленькая, неприметная, беспородная дворняжка этому напыщенному элитному дому и его обитателям, так же как не соответствовала её доверчивость и открытость бездушному и злому миру. Новые жильцы сновали из подъездов к своим машинам и обратно, вполне довольные жизнью, и никому никакого дела не было до оборванной жизни какой-то дворняги.