Маричка

 В три часа утра он шёл, пошатываясь по широкой дороге, держа в руке недопитую бутылку водки. День защитника Отечества удался на славу. Вечером он встретился с друзьями, и они зашли в дорогой ресторан поужинать и отметить свой праздник. Всех празднующих развезло уже после полуночи, и местное такси  доставляло их тела по домам. А ему хотелось пройтись пешком и отрезветь, тем более, что мирная тишина и лёгкий морозец располагали к двадцати минутной прогулке от ресторана к дому. В голове гудело и звенело то ли от количества выпитого спиртного за пехотинцев, за десантников, за лётчиков, за женщин, то ли от шумной компании и громко звучащей музыки. В сердце хаотично отстукивали  биты, а мозг отчаянно крутил по кругу, как заезженную пластинку, навязчивые фразы друзей: «Тебе пора с ней разобраться раз и навсегда!  Ты мужик или тряпка? Она принадлежит тебе, а ты, Серёга, как тюфяк, восемь лет никак не сломаешь неприступную крепость! Ведь была она с тобой? Значит нужно возвращать!» Он нервно отпил глоток водки. Горькая ему уже не шла, но так хотелось заглушить эти голоса и эту боль, не дающую покоя эти восемь лет. По городу ходили слухи, что она связалась с каким-то иностранцем, что тот-частый гость в их доме, что и свадьба намечается. При одной мысли о том, что ему, самому крутому Серёге в городе, предпочли какого-то Андре, непроизвольно сжались кулаки и скулы… Ещё глоток!

 Он приближался к своему дому, который располагался в частном секторе почти в центре города. Её двухэтажный дом находился напротив его жилища.

 Маричка проснулась в три часа утра и лежала неподвижно, устремив свой взгляд в потолок, в одну точку. Её каштановые кудри небрежно распластались по подушке, большие карие глаза были налиты слезами. Она думала о дедушке, о его нелёгкой жизни и о том, что возможно скоро всей её семье придётся навсегда расстаться с родным человеком.  В полночь от них уехала скорая. Дедушке резко стало плохо, он снова начал задыхаться. Астма периодически вызывала у него приступы кашля, но сегодня лекарства совершенно не помогали остановить удушающий приступ. Мама Марички выпила успокоительного и с горькими мыслями пошла спать. Брат  Богдан  пришёл домой уже после полуночи, и из его комнаты доносился здоровый молодецкий храп.  Чтобы немного успокоиться, Маричка зажгла свечи с запахом лаванды, и её комната наполнилась мягким ароматом и мерцающими огоньками, которые  завораживали и успокаивали душу. Помимо мыслей о дедушке на сердце было тревожно, как будто надвигалось что-то страшное, но  она не могла разобраться в природе своих тревог.
 
 Сергей уже поворачивал к дому, как огоньки в комнате Марички привлекли его внимание. «Интим устроили, голубки! Сколько же это будет продолжаться??? Она должна быть твоей! Нужно возвращать то, что принадлежит тебе!» -  мысли закружились в голове, перебивая одна другую. Его лицо вспыхнуло, кулаки снова сжались и он, движимый хмелем, безумием и ощущением всемогущества, резко повернул к её дому , ускоряя шаг, незаметно для себя перейдя на бег. На раздумья не оставалось времени. Он подлетел к двери и ударил изо всех сил. Она не поддалась. В бешенстве он  начал выбивать входную дверь.

 От грохота Маричка подскочила на кровати и стремглав выскочила прямо в ночной рубахе в коридор. Она уже догадывалась, кто этот незваный гость. Едва увернувшись от летящей внутрь входной двери, она застыла, устремив свой взгляд, полный ужаса и страха, на пришельца. Сергей пьяный, слегка пошатываясь, с бутылкой всё еще недопитой водки вошёл в дом.
-Что, голубки, не ждали??? Где он? Я сейчас порешаю, кому и чего! – захохотал он глубоким и неестественным смехом, угрожая при этом своим огромным кулаком.
- Сергей! Ты сошёл с ума! Ты о ком? Что ты вообще себе позволяешь?
- Молчи!
 В это время из своей комнаты выскочил Богдан.
-Слушай, придурок, вали отсюда, я сейчас полицию вызову. Ты совсем уже берега попутал. Достал нас своими разборками. Когда ты уже наконец поймёшь, что дорога сюда тебе закрыта? Идиот!
- Заткнись, сопляк! А то, ты меня знаешь, церемониться не буду! – резко ответил Сергей.
 
Маричка слишком хорошо знала и Сергея, и Богдана. Брат был моложе соседа на десять лет, занимался спортивной борьбой и имел звание КМС. У Сергея было другое преимущество – он был местным кровожадным гангстером. Стать свидетелем неравной схватки ей не хотелось. Она понимала, что нужно разрядить обстановку.
-Богдан, сделай что-то с дверью, на улице мороз, снег прямо в коридор метёт. Я разберусь с гостем. Сергей, чего тебе надо?
Брат постоял пару минут, оценивая происходящее, потом взял инструменты и принялся чинить входную дверь.
- Где эта тварь????
- Ты о ком?
- Андре твой любимый! Где он? Я его сейчас порву, гниду!
- Сергей, здесь нет никого! Успокойся! Ты не в себе?
Из комнаты вышла мама.
- Доча, что происходит? Что это был за грохот? – с недоумением посмотрев на Сергея, спросила она.
- Галина Николаевна, идите спать! Я пришёл поговорить с вашей дочерью,- членораздельно проговорил Сергей.
- Мама, всё нормально, Сергей зашёл поговорить. Успокойся, – Маричка обняла маму за плечи и повела в её в комнату, нашёптывая ей успокаивающие и ободряющие слова.
 
Когда она вернулась, гость уже сидел в кухне за столом, он выливал остатки водки из бутылки в стакан.
- Разговор есть, хозяйка! Дай мне закусить, да побазарим по душам! Комнатёнку твою я проверил. Не врёшь, нет там твоего хахаля.
- Сергей, закуски ты не получишь, не в столовую ты зашёл, с ноги открывая двери. И ты знаешь, что у нас в доме не пьют. Базарить не будем, я готова тебя выслушать, у тебя есть пять минут.
- Смотри какая! Ты мне пять минут даёшь? Я сам буду решать, сколько говорить! Не пьют, говоришь? – он захохотал, потом резко остановился, сверкнув глазами не по -доброму, залпом выпил содержимое стакана и зарычал себе в плечо. Его лицо перекосила искажённая улыбка, и  он прошипел: «Я!!!Я всё буду решать!!!» Кулак гостя с грохотом стукнул о столешницу.

 Это был не первый его приход за последние восемь лет. Маричка знала всё: что он будет говорить и как он будет себя вести. Но такого, как сейчас он себе не позволял никогда. Были разборки, драки с Богданом, разбитая мебель, окна. Но сегодня ей что-то подсказывало, что настроен Сергей более, чем решительно, скорее его поведение граничило между безумием и шизофренией. И выглядело это более, чем пугающе. Про себя она подумала, что сегодня нужно быть тоже решительной до самого конца. Потому что это так больше продолжаться не может.

- Слушай, Маричка. Без всякой там романтики объяснюсь с тобой раз и навсегда. Мы с тобой росли вместе. Мы с тобой провели крутые времена юности. Ты же была от меня без ума! Ты всегда была со мной. Сколько ты подарков от меня получила, побрякушек! Разве я тебя чем-то обделил? Чем-то тебя обидел? Что с тобой произошло? Ты постепенно начала отдаляться, перестала ходить в нашу компанию. Учиться резко начала! Хорошо ли выучилась в своём институте? А как пошла работать, так вообще пропала с поля зрения. Завела шашни с иностранцем. Что он тебе даст, европеец голожопый? Вот я тебя царицей сделаю! Всего у тебя вдоволь будет, ни в чём отказа тебе  не будет. Деда вылечим, мать приоденем, Богдану дам хорошую работёнку!  Выходи за меня! - он, уже сам завороженный своими сладкими речами о будущем, начал верить, что сейчас всё пойдёт по его плану. На лице даже появилось некое подобие улыбки.

 Маричка левой рукой прикрыла рот, а ладонь правой руки направила в сторону Сергея, прося его замолчать и не говорить более. Он понял этот жест. Он просто знал его из детства. Кудрявая соседка заворожила его своей красотой, стройной фигуркой и звонким смехом. А эти руки, изящно прикрывающие розовые губы сводили его с ума…Он не был романтиком. Но её гармоничность во всем: в теле, в движении и в речах околдовали его с первой их встречи.

- Я тебя выслушала. Теперь ты меня послушай.  Да, Сергей, в юности я была готова идти за тобой хоть на край света. Ты был идеальный! Большой, воинственный мужчина, с которым я чувствовала себя в полной безопасности. Весь город знал Сергея! Всеми ты был уважаем. Но тогда я  воспринимала это, как уважение, заработанное  личными качествами характера и  своими делами. Но чем больше я тебя узнавала, тем больше понимала, что дела, которые ты ведёшь, нечестные. Правила ты меняешь на ходу. Применяешь силу против тех, кто не согласен с  твоими  же созданными правилами, а не тех соглашений, которые оговаривались обеими сторонами заранее. Ты -шулер! Даже в игре в карты. Скольких ты «обыграл» в своей жизни? Понимаешь, Сергей, не могу я тебе верить! Не могу я строить будущее с тобой на пепелище вранья и жульничества. Я никогда не буду принадлежать...-  она не успела договорить, как молниеносный удар  опрокинул её со стула на пол. Девушка громко вскрикнула от боли и зажала скулу, чтобы приглушить резкую боль. Она не вставала с пола. Подол её ночнушки задрался, и он увидел её бельё.
- Сука продажная! Продалась иностранцу за кружевное бельё!!! – завопил вне себя от ярости суженый, грозно надвигаясь к лежащему телу.
 
Дальше события разворачивались с невообразимой скоростью. Богдан в прыжке накинулся на гостя, сбив его с ног. На полу началась непонятная возня с глухими ударами, криками и стонами. Богдан уже почти скрутил соперника, но неожиданно прогремел выстрел, и брат, неестественно, как в замедленно съёмке,  начал сползать с Сергея. Маричка, онемев от ужаса, попятилась к входной двери, которую Богдан не успел повесить на петли,  и стремглав выскочила из дома босиком  в одной ночной рубахе. На звук выстрела из своей спальной комнаты выбежала мама, но не успев ничего сказать, рухнула на пол от второго выстрела.
 
Ветер больно хлестал по лицу. Мелкие снежинки со скоростью вонзались, как иглы, в нежную молодую  кожу ее лица, рук и ног. Лицо с левой стороны начало быстро затекать, и каждый шаг пульсировал болью в щеке. Ей казалось, что босые ноги почти не касались земли, что она не бежит, а летит. Ступни горели и болели от соприкосновения с заснеженной дорогой. В сердце гремели звуки выстрелов, перед глазами с постоянной периодичностью возникало обмякшее тело брата, медленно сползающее на пол. «Второй выстрел, второй выстрел… Зачем второй выстрел???» Мысли и картинки хаотично переплетались между собой. Внутри бушевало пламя, которое, как ей казалось, согревало её изнутри, поэтому она не чувствовала холода. И только животный страх не давал ей остановиться и понять, куда она бежит. Через два квартала ноги сами остановились. Маричка сделала три глубоких вдоха и выдоха, определила: где она, кто она и по какой причине здесь стоит. «Так, я в своём уме. У меня в доме произошло убийство. Мне нужно обратиться в полицию. И позвонить сестре.»

 Сергей осмотрелся вокруг. Переступил через Богдана и вышел на улицу. Сев на крыльцо дома, он глубоко затянулся.  Мысли его скакали в голове, как бесы, перекрикивая друг друга.
 «Так. План провален, но ещё не всё потеряно. Нужно сжечь её дом, ей некуда будет вернуться, и она всё равно вернётся ко мне. А! Ещё сестра есть! Леська! Ну ничего! Сейчас закончу с домом, а потом навещу Леську.» Он докурил, нервно подкурил вторую сигарету и направился к гаражу, в которой стояла машина его будущей невесты. Взяв канистру с бензином, он вернулся в дом. Старательно разлив содержимое канистры в коридоре и на кухне, достал свою зажигалку и …поджёг. Выйдя на улицу, он пару минут наблюдал, как языки пламени с большой скоростью пожирали занавески на окнах и переползали на мебель. И вдруг услышал хриплый кашель, доносящийся со второго этажа.
 « А! Про деда я и забыл! Ну ничего! И так сдохнет скоро, я ему облегчил его страдания на земле. Да и вообще… Никого нельзя оставлять в живых, всех убить, чтоб не осталось  у неё родни».

 Хмель, как рукой сняло. И он уверенно зашагал к Лесе, размышляя об очередном убийстве. Его мысли прервал мобильный звонок. Звонили с незнакомого номера. Его это не смутило, потому что в его бизнесе часто появлялись незнакомые номера, впоследствии попадавшие в список контактов его бизнес - партнёров. Он усмехнулся, подумав про себя, что сегодня ему всё - таки фартит, и намечается новое дело.
- Алло! – он придал своему голосу уверенности и спокойствия.
- Сергей…алло, ты меня слышишь?- услышал он знакомый голос и рассмеялся победоносным смехом, не давая продолжить абоненту.
- Маричка! Как же я рад тебя слышать! На ловца и зверь бежит! Ты одумалась? Ты приняла правильное решение - остаться со мной?
Он был абсолютно уверен в том, что Маричка звонит ему для перемирия. Она пыталась что-то сказать, но он, довольный собой, своим величием и своей самоуверенностью, продолжал осыпать её комплиментами и обещаниями чудесной совместной жизни.
- Где ты находишься? Я сейчас тебя заберу. Ты у Леськи? Я как раз иду сейчас к ней.
- Сергей, я в полиции…Леся со мной.
- Ты решила меня запугать, дурочка? Вся полиция у меня куплена, у меня такие связи, что меня отмажут. Перестань мне вешать лапшу на уши, я хочу тебя с тобой встретиться и всё нормально обговорить- он начал снова её перебивать.
- Сергей, послушай. Сейчас всё намного серьёзнее. Ты зашёл слишком далеко. Мы с тобой встретимся … в суде… Ордер на твой арест готов.
 
Суд затянулся на долгие месяцы. Дело по убийству семьи Марички и уничтожению её дома постоянно дополнялось новыми и новыми показаниями соседей: семей Катерины и Олеся, Надежды и Ивана, Заура и Джанан, Гурама и Алико, Халима и Расимы и многих - многих других жителей города, пострадавших от рук злоумышленника. В зале суда открывалась страшная картина злодеяний подсудимого, который за весь судебный период значительно похудел и постарел. Его речи защиты имели абсурдный и глупый характер. Никакие оправдания: меня вынудили, я защищался, я хотел сделать лучше для Марички и её семьи, а она спровоцировала мои последующие действия; я освобождал семью  Заура  и Халима от террористов, я защищал Гурама от нацистов – всё это  не рассматривалось, как аргумент. Иногда в зале появлялись сердобольные жители, которым посчастливилось не пострадать от рук подсудимого. И им очень было жаль Сергея, который иногда им помогал в трудных жизненных  ситуациях. И тогда в зале можно было услышать выкрики : « Ну не такой уж плохой парень. Дела хорошие тоже делал. Может, нужно сохранить его лицо! Можно ли смягчить меру наказания?» В такие моменты в зале волна возмущения нарастала за считанные секунды и доходила до неимоверной громкости, которую сложно было успокоить ударами молотка судьи и громкого - «Имейте уважение к суду!» …
 
Подсудимого судили по нескольким статьям и приговорили  к пожизненному заключению.