Былое время

Виктор Матюк

Былое время


Прежней жизни тяжкое  бремя оставила в памяти по себе кровожадная система,
Сатана, завидев нас, испытывает страх, увидев нас, возликуют ангелы на небесах!
Я же правду в святость облачу и над головой негодующей толпы подниму,
Затихла жизнь в городском саду, я же неспешно бреду и в самом заде
Нахожу траву примятую, я же память обновлю, все сорняки прополю,
Оставлю правду одну, пусть она на помощь  себе призовёт утреннюю зарю,
Пока смотрю на жизнь с речных утёсов, не задаю множество вопросов
Ни самому себе, ни многоголосой толпе! Ответы уже готовы в голове,
Святость вовне, как и время былое, время святое, время золотое,
Сейчас мы на своей земле – изгои! Мы же строим, избавившись от паранойи,
Общество, где не киногерои, а небесные боги идут безвестной дорогой к мечте,
Когда свободны будут все на этой многогрешной земле!
Инородцы пришли нарушить  исторические устои,
Выливают помои и реки крови вдоль своей стези,
Странные пилигримы хотят здесь жить и повелевать!
Этому не бывать! Сани покинь, телегу подвинь,
Плохо скользит пожухлая полынь,
Зато небесная синь освещает тропу.
И тебя превращает в небесного слугу! Пока живу, и согрешить могу,
Взгляд прикован к потолку, лёжа на боку слова молитв, шепчу, будто в бреду!
Для успокоения дела в многоговорении нужны особой нет, коль дан обет синеве небес,
Безгрешно жить, слова надо долом подкрепить! Жизнь катится под уклон,
Судьба уселась в фаэтон, там сияют золото и серебро, неужто всё прахом пошло?
Битьё определяет сознание, оно меняет мироздание, небес послание омыто святой водой,
Окунувшись в него с головой, изгнать из сердца зло ты сможешь,
И своё величие на земле приумножишь! Доверившись естественному влечению,
Ты вырываешь из немощной груди ядовитые растения, чтобы даже в день погребения
Осталось поле для примирения с теми, кто в своё время не смог ногой попасть в стремя,
И осушил до дна кувшин горького вина! Он в испуге ищет по всей округе место для досуга,
Но в итоге попутная волна прибивает его к пьяному хапуге, он должен стать прислугой
Для его семьи, Господи, прости и позволь в сторону отойти от страшной участи,
Постигшей грешника за одно лишь сказанное слово, оно способно убить любого!
Жизнь бьёт ручьём: сверху печёт, снизу течёт, наглухо закрыт огромный рот,
Каждый живёт, как знает, много не говорит, только намекает,
Что мучается и страдает, а почему? Сам не понимает!
Время для раздумий истекает через час иль два.
Кругом пошла седовласая голова, она была права,
Когда смотрела вчера на полыхающий закат,
Никто ему не рад, бал-маскарад не должен жизнь омрачать!
Хватит пугать толпу, она проиграла битву, но обрела силу и мощь.
Но воз и прежде там, где с горем пополам нашли место святым мощам!
Огромный труд – добыть и вырвать словесную жуть из домашних пут,
Вот откуда ноги у лжи растут! Во мраке ночи всплывают людские пороки,
Они обивают ноги о высокие пороги, распри и склоки остались на дороге лжи и вранья,
Над ними летают стаи воронья! Там фанфары давно не звенят, колокола не звонят,
Иногда там слышна песня степного соловья, он враг – местного жулья,
У меня после проливного дождя из-под ног уходит проторённая стезя,
Невдалеке от неё глубокая полынья, там западня для всех, кто ратует за грех!
Такие уж времена должна пережить любая православная страна,
Всё, что казалось пустяком и долго маячило за открытым настежь окном,
Катиться кувырком в тихий и спокойный на вил водоём! Видно через оконный проём,
Что под проливным дождём кто-то решил продолжить свой бесславный путь,
Теперь горькая слеза падает на хилую грудь, Сизифов труд хуже, чем хомут на шее,
По идее в этой жизненной пьесе, происходившей в красавице Одессе,
Автор был неинтересен, развалившись в одном из стареньких кресел,
Он нос долу повесил, напомнил местному повесе о собственном интересе,
Но тот старый обормот по собственным канонам живёт, по утрам читает молитвы,
И не замечает местные красоты, чтобы жизнь не напоминала ему про Чернобыль!
В рассвет, в полдень, и в закат мои уста постоянно твердят, что жизнь – это пустяк,
Через которой проходит наш брат, когда ему на пятки наступает соседствующий враг!
Трудно все странности бытия предвидеть, я же ночью на безлюдную дорогу вышел,
Чтобы Бог мои слова, наконец, услышал, пока живу  в деревне, соблюдаю обычай древний,
Стыда и тайной муки полный, тащу на себе баул огромный, почти неподъёмный, с грехами,
Пусть не путаются под ногами! Слова моей молитвы исходят к небу, нет просьб: хлеба и зрелищ,
Перечень желаний велик, вокруг семь бед и один на все ответ, короток жизни век,
Простой человек изредка замедляет собственный бег на месте,
Если его случайно не удостоили чести стать известным,
Но ему не суждено быть прямолинейным и честным!
Быть может, кто-то бы на его месте смог бы
Перенести в другое место придорожные столбы, пусть не видят надвигающейся беды!
Здесь все люди бедны, признаки всеобщей нищеты на одно лицо, да и то, мало ли что
Может произойти, неисповедимы Господние пути! Поди, знай, где ад, а где рай?
А жизнь утекает, как вода сквозь песок, какой от неё прок, если даже карточный игрок
Точно знает, что и он когда проиграет, сколько верёвочке не виться,
Жизнь может в любой миг остановиться и свершится то,
О чём думать было голове запрещено!
Верёвочка в кнут совьётся
И чужая беда отзовётся
Собственным плачем,
Мы же Бога не озадачим, когда раз и навсегда с наших уст долу упадёт тяжёлая узда,
Будто полночная путеводная звезда! Она была достойна благословенья,
Но в ответ получила получила сущий бред, и взгляд, полный презрения, все её достижения канули в Лету,
Небо призывает грешников к ответу! Тот, кто гол и бос, но первым бросил грех под откос,
Радость душе принёс, грех вылетел через открытое настежь окно, мне странно видеть одно:
То, сбыться должно, оказалось под толстым слоем земли погребено!
Оно уже переименовано, в окне осталось грязное стекло!
Проклятья, стоны и моления не принесли душе утешения,
Их студёный ветер отнёс на одинокий речной утёс,
С него ты мог увидеть сияние полночных звёзд,
А так же близлежащий сельский погост!
Пусть сень сизого тумана будет выглядеть наивно и странно,
Слова, сказанные пространно, заново обретут силу и мощь,
Вывод прост, как обнаженный торс, он напоминает форпост для души,
Чтобы она могла спокойно молить небо о прошении мирской суеты!
Я же привык жить на земле прелестной, всегда её считал тесной
Для полёта творческой фантазии, при  первой же оказии
Она могла быть предана эвтаназии! В пределах Евразии
В брошенном пространстве есть множество светил,
О них неблагодарный люд совсем забыл,
Он далёк от реальности,
Жизнь переступила грань безобразия, душа требует однообразия  от земного бытия,
Но плоть не может половые инстинкты перебороть! Они, как гвоздь в туфле,
Когда ты любишь суфле, а у тебя нас толе непривычный плод,
Его не приемлет мозг, мягкий как воск! Душа просится в полёт,
Время стремительно идёт, веков бесплодных ряд
Сулит очередной звездопад, твои творения
Вызывают сомнения у молчаливой толпы,
Она загодя знает все твои грехи!
Они велики, на них много крови
От избытка страсти и любви!
Увы! Трудно прыгнуть выше головы, мечты, мечты, в чём ваша сладость?
Наша слабость – наша мощь и сила, ей спасибо за всё, что возникало спонтанно,
И удовлетворяло грешное естество, любое баловство молча ждёт часа своего!
Сквозь вечные туманы смутного бытия долго двигался я,
Потом  на краткий миг решил остановиться я,
Мне надоела вся житейская галиматья,
Коль  нет царя в голове,
Тогда сядь в стороне
И жди, когда тебе позволят объясняться в любви вечерней заре,
Она, как свет на уличном фонаре, указывает путь в темноте!
Коль ты человек простой не стой с дырявой сумой в недоумении
На просеке лесной, твоё спасение – не в суете мирской,
Суета пройдёт стороной, всполошит всю округу,
Народ с испугу  будет сильно дрожать
И былые времена нарасхват вспоминать!
В преданиях вольности есть разночтения грусти и тоски,
Все беглецы из соседней страны покрыты жутким стыдом,
Постоянно прячутся за соседним углом! Оставлен дом, оставлено всё,
Что нажито непосильным трудом, даже закон совести и чести исчез за тридевять земель,
Отсель кое-кто пытался грозить не только шведу, но и всем своим здравомыслящим соседям,
Тот народ осмеян, а его сказочный Емеля уже просит прощенья у таёжного медведя!
Во все колокола звоня, в запертые двери из последних сил стуча,
Стоит варяг в твоих дверях, схватившись за рукоять острого меча!
Едва дребезжит догорающая свеча, она сгорела почти дотла,
Когда-то там висела лампочка Ильича, её разбили сгоряча,
Теперь только солнце и луна освещают хлеб и воду на столе,
Жизнь в темноте как-то налаживается сама по себе!
Где же покой и воля? Их не уберегла злосчастная доля,
На свете счастья нет, простыл его след в бескрайней вселенной,
Только дух нетленный ищет степенно образ мыслей бренный,
Люд современный не так наивен и прост, как старый сельский погост,
Белоснежный холст мирского бытия грозная пурга белыми нитями обметала со всех сторон,
Крики, визг, боль и стон притаились среди чёрных борозд прошлогодней пахоты,
Их не уберегли от всеобщих противоречий, теперь даже грехи сидят на мели,
Кажись, уже до ручки дошли от избытка уныния и тоски!
Иногда застучат женские каблуки по тротуару,
Послышатся звуки девяти струнной гитары,
Ей вторят литавры и вместе с ними в спор вступают поэтические рифмы!
Сказочные нимфы из Самары сулят ночные кошмары, зловещие чары
Небесной кары под звон хрустальных бокалов звучат не только в кулуарах
Зданий старых, но и на площадях, интрига жизни на первых ролях,
Она уже в который раз интригует всех нас! Всему – свой час,
Только бы пыл страстей раньше времени не погас!
Земное счастье так лицемерно, то оно безмерно,
То выглядит дерзновенно, оно выступает против
Того ангела земного, что сидит напротив, облокотившись на подоконник
И не против вместе с тобой обрести земной покой, Орфей – его поклонник,
Хотя на внешний вид он почти уже старик, медленно говорит,
Будто проглотил язык! Взгляд отверженный блуждал,
Он постоянно кого-то искал, разум к действию побуждал,
Пока новая пектораль ярко не сверкнула, будто гранёный алмаз!
Досказана треть из сказанных фраз, там клад, в нём сияет топаз,
Он кое-кому жизнь спас, ведь тот, кто сеял зло без принуждения,
Не встречал существенного сопротивления, жизнь пролетает, как мгновение,
Плоть жаждет наслаждения, но перед ней камни преткновения обнажены,
Как белоснежные цветы вначале весны! Дряхлеющее тело стонет то и дело,
Толпа друзей изрядно поредела, и на челе высоком остались морщины глубокие,
Как соучастники огромных пороков! Нужда калёным железом тело жгла
И гнала зло со двора, тлен и суета появились здесь не вчера!
Только гордый дух, уставший от повседневных оплеух,
Попытался сузить круг своего общения, светопреставление
Увлажняет  бесстыжие очи среди промозглой ночи,
Эта голодная толпа пришла в благодатные края издалека,
Их сюда занесла проказница-судьба! Клубится в её голове туман,
Там повсюду ложь, враньё и обман вертятся внутри глупой головы,
Отзвуки всеобщей вражды на большом расстоянии чётко слышны!
Кое-кто выпрыгивает из штанов, видно дребезжание стальных клинков,
Мир не нов, он стар, как поржавевшая сталь,
Она напоминает белоснежную  женскую шаль!
Тоска и печаль сбрасывают белоснежную шаль с покатых плеч толпы.
Увы, зато пушистый снег заметает едва заметные следы классовой борьбы!
Миг дик и прекрасен, вывод ясен, нам не надо басен, всем кто не согласен,
Что мир во все цвета радуги разукрашен, хочу сказать, что мирская благодать,
Как таинственная дремота, грешить неохота, однако погода располагает для утех,
Грех без одежд заслоняет Фаворский свет! Справедливости нет, стозвучный говор голосов
Напоминает шум исписанных мелким почерком авторских листов, а одном месте был прокол,
Он не по его вине произошёл, составлен протокол, рок чинит произвол, через частокол из досок
Авторское эхо слышит собственный отголосок,  в мыслях хаос, седовласый висок зрит,
Что людской грех на земле слишком велик, чтобы худощавый на вид старик,
Как в былые годы мог проявить молодецкую прыть! Он пытается плыть
По течению мирского бытия, но в его руках нет ни одного весла,
Кровь внутри груди кипела, жаром жгло страждущее тело!
Беснующееся зло уже давно наскучило ему, трудно самому служить добру,
Если везде оно чувствует себя изгнанником, даже на берегу морском
Плоть тайком ходит пор песку босиком, вспоминает отчий дом,
И рядом с ним скромный тихий водоём! Там мы когда-то вдвоём
Сидели со своей подругой под проливным дождём, прогулка перед сном
Закончилась в месте глухом, где хоть шаром покати, ты не сможешь покой обрести!
Всё, что в тот миг грешник увидел, он на всю жизнь возненавидел, он прошлое презрел,
Оставшись не у дел, поставил перед собой презренную цель:  закончить всю эту канитель,
И без проблем лечь в холодную постель, чтобы слушать крик журавлей, не выходя из избы,
Пока же дым выходит из трубы при сиянии холодной Луны, сжав зубы, он в форме грубой
Отправил женщину одну в кромешную темноту, пустота осталась в грешной душе навсегда,
У него до сих пор нет ни кола, ни двора, он – гол и бос, долгами с головы до ног оброс!
Ну что ж, коль  судьба понеслась вразнос, не стоит с ней целоваться взасос,
Лучше свои мысли обозначить вразнос, независимо от длины фраз и поз,
Будет чётко видна несусветная ложь, что посеешь, то пожнёшь!
Что ты ржёшь, мой конь ретивый, не потряхиваешь гривой и не грызёшь удел,
Неужто  жизненный опыт на корню погубил? Час пробил, тот, кто страну угробил.
И сбил её с праведной дороги, будет иметь вид убогий, а в пост строгий уроки бытия
На свой лад представит злонамеренная судьба! Истина приходит издалека,
Как дождевая вода, омывающая крутые берега полноводной реки,
На неё с боязнью смотрят местные пастухи, им не с руки
Там стаптывать свои каблуки, ведь вблизи не видно ни зги!
В лазурной высоте белоснежный ангел распят на кресте,
В землю ляжет стынущее тело, коль оно так захотело,
Тогда ничего ему не оставалось, как грешить на старость!
Зелёные долины видны где-то там, вдали, с гор летят огромные ручьи,
В них воды столько, что тихонько не поговоришь о делах мирских!
Ни новых чувств, ни новых сил блеск природы в хилой груди не возбудил,
Только дым от бронзовых кадил и свет заоблачных светил память одарил
Былыми впечатлениями, колкостями и новыми творениями истоков страсти и любви!
Рабам послушным, обесчещенным и грустным, было бы лучше  забраться повыше.
Но уйти из плодородной степи, им мешают прежние грехи, они велики и тяжелы,
А взгляды толпы холодны, их хозяева обречены - носить цепи и кандалы!

г. Ржищев
2 апреля 2023 г.
8:50