Железный костёр

-«Они попали не в то место!» - Мамушка посмотрела через комнату туда, где тихо играли дети, потом нахмурила брови и нежно погладила утюгом грудь полковника.

— Братец Бейли не получил никакого звонка, чтобы эти низкие негры были, вили фум, афикерские обезьяны, мех они верят обратно между обезьянами, шо мун!

— Что ты сказала, мамочка? — спросил Фред, который играл в огне, высоко подняв палку и жадно вглядываясь в сияющее лицо в поисках возможной истории.

— Расскажи мне и Фреду сказку, — прошептала Марджи, проводя кончиком обугленной палки по чистому кухонному полу.

-- Если вы, ребята, не перестанете играть в огонь, я лягу на мисс Маргрет, когда она приедет в город, -- посмотрите, не перестану ли я! а Мамушка яростно закатывала глаза за медными очками, над чем дети еще больше смеялись и дразнили.

«А как насчет обезьян, мамочка? Продолжать!" — сказал Фред.

«Назад к обезьянам!» — повторила Марджи. "Продолжать!"

Но Мамушка нарочно попробовала утюг, пока дети с нетерпением ждали, а затем подняла ожидающую Марджи на один конец своей доски.

-- А теперь, дорогая, у мек йо'хана свои дела, иначе они сгорят, -- сказала Мамушка. «И Фред, ты еще держись, иди на ура!»

-- Ну, долгое время, ergo de debil, он влюблялся в ter de yeth, ходил и ухаживал за девчонкой.

— Что за ухаживания? — спросил Фред.

«Говоришь о замазке, не говори, что ты, Лапа, болтаешь с твоей Моу, прежде чем она вышла замуж», — сказала Мамушка. «А девчонка была очень красивая девчонка, с длинными прямыми волосами и голубыми глазами, и она умела петь — черт возьми! как эта девчонка могла петь!

«Ну, этот дебил не слышал пения, потому что он был брошен в плохом месте, и они управляли им ключами, и он был этим голодным мехом, он пел все время, и Он стоял у пианино, да, и прятал ногу, которой ударило копыто. К тому времени ты уже знаешь, что он потерял хвост и высокую дымоходную трубу, на случай, если он не сможет не отставать от людей.

— Как он потерял свой хвост? — спросили оба ребенка одновременно.

— Мамочка не может сказать тебе об этом сейчас, но он проделал большую работу. Во всяком случае, он сказал, что девчонка поет для него весь день, а девчонка она была хороша и слаба, и она поет двенадцать, у нее пересохло в горле, и он видел, что девчонка стемнела, и он говорят, что ему пора возвращаться домой. Он боялся, что попадание было так поздно, и он херри, херри, шлеп-шлеп, шлеп-шлеп - человеческая ступня и копытная ступня удерживают его назад, мех копытной ступни в двух шагах от человеческого. один, а когда он вернулся домой, он обнаружил, что его огонь полностью потух.

«Было очень жалкое время для дебила, на случай, если никто не даст ему ничего и не одолжит ему, и он не может украсть ударить себя из-за копытной ноги».

— Почему он не купил спичек в городе? — спросил Фред.

— У меня не было спичек, дорогая, и у людей в шляпных сумках угольки вспыхивали с пеплом, на мили за мили, если они дадут огню погаснуть.

[Pg 162]

«Посчитайте копыта», повторила Марджи, возвращаясь к истории.

-- Счетчик копытной ноги, -- сказала Мамушка, -- значит, дебил каста "круглый", кого он хочет украсть, ударит по нему.

-- Он сразу пошел к тер-де-бару и стал далеко отсюда, на случай, если кто-нибудь из родственников побьет дебила, когда его огонь потухнет, -- и он сказал: "Пожалуйста, мистер Бар, не хотите ли вы?" принеси мне угля, чтобы зажечь мою трубку? Но, де б'ар, он рычит: «Мои волосы слишком густые, и огонь слишком горяч, и дорога слишком длинна, и я боялся, что встану и умру».

«Вернувшись, он встречает кролика, его рот полностью зеленый, а дебил говорит: «Здравствуйте, мистер Кролик! Не принесешь ли ты мне угля, чтобы зажечь мою трубку? Кролик выглядит кротким и грустным, и он говорит: «Извините, мистер Дебил, но у моего маленького чили ужасные судороги, и я хочу дать ему немного чая с кошачьей мятой. Добрый день, мистер Дебил! и он прыгает прямо вперед, и de de bill mek er метит, где кролик перебегает ему дорогу, и плюет в удар.

«Тогда он стучится и стучит в дверь Таррипина, но тот не высовывает больше своего носа наружу, и, дебил, он говорит: «Пожалуйста, мистер Таррипин, не принесете ли вы мне еще угля?» зажечь мою трубку?

[Pg 163]

«De tarrypin он еще чуть-чуть втягивает в свою дверь, и ' ' ' низко, ' йо' знает, что я бы 'блеанул йоу', мистер Дебил, но я иду так медленно, вопреки несчастью в де сердце, эта искра погаснет, прежде чем я смогу нанести удар! Добрый день, мистер Дебил!

«Дебил, он должен сжечь этот огонь несколько раз, на случай, если им нужно будет сбить его, и он может встретиться с лисой, без ведома, и он будет очень милым, и ' он сказал: 'Добрый вечер, мистер Фокс!' И ходить вдоль него, не хватало, чтобы они были густыми, как горох в стручке, но мистер Фокс держал его в хвосте. Бимеби, мистер Дебил, он сказал: «У меня в кармане есть два прекрасных сегара — тек эр курить, мистер Фокс?»

«Но, черт возьми, он видит, что у него нет света, и он говорит: «Мне жаль терять такую хорошую компанию, но я пью чай с мисс Домиником Рустером. Добрый вечер, мистер Дебил!

«Так что, черт возьми, он сейчас был в тяжелом положении, на случай, если они держат меховой огонь внизу, так что он встает и идет к старой голубой сойке; де джей не **** тек он голову фум под своим крылом. -- Иди, дай мне побыть одному, -- сказал де Джей. -- Я всю пятницу таскал деревянную шубу, я устал и хочу спать, -- сказал де Джей.

[Pg 164]

«Лучше спустись на землю, а то я тебя поджарю!» скажи дебиль, с ума сойдёшь.

«У меня нет огня», — смеется Джей, и он возвращается ко сну.

«Den de debil, он идет к своему негру, де ворона, и он » мычит: «Иди мне уголь er огонь в эту минуту, 'прежде чем я увожу тебя погасить!'

«Де ворона, он очень нахальный, «если он знает, что этот дебил не может ничего сделать, уменьшите огонь, и он говорит:« Я сделал кукурузный мех, мистер Дебил, twel у меня есть крыло des сливы полный выстрел в птицу; Я не могу принести тебе огня!

«Den de debil, он зол, он вот-вот подстрелит, двенадцать он шпионит за безработным городским негром, а жует и плюет на чипсы в лунном свете, и «дебил», он знает, что у него есть здесь нечего остерегаться, и он то вверх, то вниз: «Скажи, мальчик! Хочешь немного денег?

«Городской негр очень любит деньги, он не понимает, как он берет деньги, поэтому он попадает, и, черт возьми, он говорит: «Иди, дай мне уголь или огонь — быстро — и я тебя надеру». доллар!

«Ну, городской негр, он зажигает топором два или три человека, но у них нет огня для спарринга, и он идет долгие двенадцать лет, когда он едет по оману, или дует на одного. po' немного угля er огонь ter mek er кровать f ter ей лепешки, и 'de nigger он 'низкий - 'Леди, я проголодался!'

— А она говорит: «Я пока не буду готовить ужин — подожди, а то я тебе лепешку накормлю». Den de nigger он подошел поближе и сказал оману, какая она хорошая, и он протянул руку, чтобы согреть их, и вдруг его стошнит, он хватает этот уголь и идет гулять. wid hit ter de debil».

Мамушка помедлила, чтобы положить последний кусок в корзину, но дети слишком торопились ждать.

— Что с ним сделал дьявол? — спросил Фред.

— Бежим к дьяволу, — повторила Марджи.

«Ну, — сказала Мамушка, — черт возьми, дай ему доллар пополам, чтобы негр мог их щелкнуть; а негр долго ходил, чинил их, смеялся над тем, как он ловко украл уголь из омана, и это не стоило ему ни гроша, когда у него чешется левая рука, и он почувствовал, что у него проросли волосы, и он обнаружил, что у него проросли волосы полностью, и он побежал, но волосы все прорастали и прорастали, и он продолжал менялся, и менялся так, что он не мог говорить, и, господи бог, милая! «Прежде чем этот негр прошел полпути домой, он ходил наполовину на руках, наполовину на ногах, и был не наффин, а сливовая обезьяна Афика!»

И голубые глаза, и карие были широко раскрыты и блестели. — Что они с ним сделали? — спросил Фред. "Продолжать! продолжать!" — настаивала Марджи. «Дорогой Ким Йо'Моу, остынь! Дар она Ким! — закричала мамуля, хлопая в ладоши. — Беги, иди посмотри, что она тебе принесла!

[Pg 169]

ЧЕРНЫЙ КОТ

Папа Моуз был советником, прорицателем и ведущим увещевателем для всего темного населения Пайни с самого окончания войны. Говорили, что в чрезвычайных ситуациях сами белые люди не могли обойтись без него; за тот год, когда черви были так плохи в коробочках, даже полковник Престон послал за папой Моузом и провел с ним частную консультацию, и в результате хлопок полковника оказался единственным хлопком в Бенде, который стоило собирать осенью. Затем, в другой раз, старую вишню в саду полковника, которая никогда раньше даже не цвела, пришлось подпирать, чтобы она не сломалась вместе с плодами, весной после того, как папа Моуз вбил в ее сердце пять ржавых гвоздей и закопал в землю. что-то завязанное в тряпку у корней.

[Pg 170]

Но именно подрастающее поколение, в его собственной стране и в его собственном доме, беспокоило папу Моуза, и он оперся на свою мотыгу и с явным недовольством смотрел на маленькую черную фигурку, вызывающе кружившую перед ним.

— Не бей, Солли, не бей!

— Но мисс Лингам сказал, что он дает мне четвертак, папа!

— Что хорошего в этом жалком маленьком четвертак, если ты убьешь эту черную кошку? В тоне было испепеляющее презрение, заставившее маленького чертенка тревожно извиваться и извиваться.

«Э-э, черные кошки значат гораздо больше, чем кошка, если бить дальше, папочка!» — проворчал бесенок, набравшись храбрости и сделав круг большим пальцем ноги в пыли.

Папаша Моуз энергично мотыжил два или три оборота, а затем посмотрел маленькому чертенку прямо в лицо.

«Как не хватает этих свободнорожденных негров, которые чувствуют войну! Эй, маленький дурачок-мизербул, ты знаешь, кто такая черная кошка?

Солли вздрогнул. «Ему нипочем, миссис Лингум в де-сто, он низок, он даст мне одну, если я убью хита и поймаю его кошку. Он сказал, что платил за то, чтобы убить кота, когда он был свободен, но потом все-таки попался.

[Pg 171]

«Cou'se ударил gwine ким назад; эээ, черная кошка, ага, — сказал папа Моуз. «Разве на дереве не выросло ни одного куска, который убьет эту черную кошку, если ты не ударишь девять раз, и я полагаю, ты будешь сильным, извини, если ты попадешь в нору».

— Но я повешу его веревкой пошире! — возразил имп с ухмылкой.

«Эй, Солмун Хайтауэр, Дьюберри! Эй, маленький черный пройдоха! Что ты, мама, сделала, что не научила тебя лучше? Желаю уйти в мир, а не навлечь на себя несчастье, если на твоих ногах не будет грязи! Я лежу, я узнаю, как вешать черную кошку, я учу тебя!

Был бесплодный прыжок и дикий крик с очень острыми пунктуациями. Мать Солли с дерева, где она мылась, проворчала в знак одобрения, и, когда его гнев утих, а аудитория увеличилась вдвое или втрое, потому что был полдень, папа Моуз сел на умывальную скамейку и обмахивался шапка.

«Свободные негры — это большие дураки, — размышлял он, — они не должны выбрасывать разум из своих папочек и мамочек, если они вкладывают в них книжки; и de chillen - de po', дерзкий свободный чиллен! - у них нет недостатка в белых людях, и у них нет недостатка в неграх, которые раньше были... dey des hain't nuffin!

Вряд ли было единодушное одобрение этого утверждения, но оно было выслушано уважительно, и спокойное состояние его слушателей и его «чаша скупой зелени» наконец приятно напоминали папу Моуза.

— Эббер рассказал вам всем, как «Лиш Стоун навлек на себя десятилетнее невезение?» — задумчиво спросил он.

— Нет, ты не сказал нам всем, папа Моуз.

-- И он не мог сжечь двенадцать кают и квартир?

— Po' cretur! — Гм, гм.

-- Да, шляпники сожгли хижину и домики, -- задумчиво повторил папаша Моуз.

«Скажи erbout hit, папа, скажи erbout hit!» пришли хором.

«Ну, — сказал папа Моуз, — удар был близок к тому: «Лиш Стоун не так уж и много, не считай как, но он очень хорош, милый Оман, и как получилось, что папа Моуз член хит тер дис день.

«Лиш не был доволен Оле Марсом в том, как он вел себя, и Оле Марсе сказал ему один могучий откровенный разговор, прежде чем он поставил над ним хлыст наблюдателя, «на случай, если один негр будет очень твердым». на ernuther nigger, кабалу бесплатно — вы это знаете — и наблюдателями Оле Марса были allus niggers.

«Если бы он не был оставшимся в живых негром, и теперь он очень сожалеет о том, как он себя вел, и «Оле Марсе дай ему столько шансов, а ему очень не хватает, чтобы угодить Оле Марсе». сейчас, и он шепчет, тревожно ожидая времени.

– Ну, Дина и Марти пришли в молочный притон, а потом узнали, что какой-то дед бесстыдно ворует сливки со сковородок в весеннем домике каждую ночь. Никто не знает, кто ударил там, где ким-фум, но ударил, продолжай, и они были такими крутыми, что Дар ва'н едва сливки из кофе из Большого Дома, пусть «одинокий мех взбалтывает» и всякую всячину, и Старая мисс, она сказала, что она дала мне их посадить на часы, и Дина с Марти наблюдали за ними какие-то эр де фильханы и сказки о них.

«Dar был allus война между домашними неграми и фельдханами, нехваткой качественных белых людей и бродягами. Ни в коем случае Оле Марс не позволил бы им... нет, милорд, если бы мы были миролюбивы и христосили вокруг Оле Марса. Но домашние негры и фельдханы добрее обмениваются словами, тихая нехватка, когда они проходят, и когда Оле-мисс не фур эр маленький фель'ниггер тер фоллер артер де чилен эр тер свинг де павлин бреш ober de table, гм! Вы думаете, что этот маленький негр пошел на небеса!

— Итак, они ставят часовых у двери весеннего домика, а Помп и Дэйв наблюдают за ними. Помп, он был очень молод, и ничего не знал, но ковырялся в ряду и трясся ногами, когда он это сделал; но Дэйв был грубым старым грешником, покончил с собой в старости по убеждению, и он пытался сделать все, что в его силах. Он провел две недели на траурной скамье, а затем оттянул собрание на обед; сделано было молиться меха когда-либо '' зортер в соломе, э-э-стонать все время не хватает бык э-умирать', но ударил "недостаток груши, он не мог" ударил.

«Ну, насчет того времени, когда они поставили Дэйва на стражу, и де Бредерин сказали ему, что они будут молиться об этом же, и брат Джонас, де пророчествующий зортер, он обещает Дэйву, что, если он будет сильно бороться wid de sperit, он увидит знак.

«Итак, когда-нибудь ночью они наблюдают, но когда-нибудь ночью сливки, сделанные из сковородок, не попадут в цель, мы знаем, что Дейв не попал, «на случай, если er eber ebber gwine ter be hones», [Pg 175] удар был бы неопровержимым убеждением в том, что Дейв боролся с женой.

«Старая мисс, ей не хватает того, как идут дела, и однажды она пожалела, что мы все были сильными по-неграми, что не можем поймать этого подлого вора, и» Дэйв, он был таким mizerbul 'po'ly, 'на случай, если он боится большой встречи близко, если он собирается' '' лиги, что брат Джонас сказал, чтобы Дэйв тер leabe Помпа в де-Квартерс, так что он родственник драться с erlone wid de дух вниз к весне -дом.

-- Когда братец Джонас ушел, Дэйв, он увидел, что два мальчика Оле Марса, Джонни и Джимс, -- хорошие, а негодяи, -- ушибленные каменным синяком, слушали, как все попало, и он вижу, как они приносят в какие-то зеленые водоемы миллионы фум-де-сада, как они вопят, фур-эр-негр тер Ким и тащит их туда, но он был таким мизербулем, что не обращал внимания.

«Удар был могучей темной ночью, когда Дейв впервые наблюдал за ним, и удар теста не вызвал дождя, жара зажглась, и теперь совпало с логовом, и ударил меня, ударив грушу одиночества. тер Дэйв; но пусть никто не приставает к нему, если он не убежден, и его не испугают, если он увидит замысел, в случае, если брат Джонас, ударит Гвина, чтобы быть замыслом. 176] de обещание, и, если он хочет, чтобы его увидели, он должен знать, что у него есть ligion at las.

— Итак, Дэйв, он сидел на ступеньках и ждал. Наткнулись на очень торжественное, отдаленное место, где был родник, и «бимеби-де-вхап-волы» звонили туда-сюда, и Дэйв сказал, что они говорят, что они делают это так одиноко. люди чувствуют себя более одинокими; Лягушка в весенней ветке справа, лонгсайдер, Дейв, сказал, что он дурак, и сказал, что он очень короткий, и он взорвался, но ударил меня так, что Дэйв прыгнул замазкой прямо из кожи.

«Дэйв говорил, что он грешит на то, что он грешит двенадцать раз, когда он видит, что он уходит далеко, и ему не хватает звезды, но Дэйв, он не ошибся, если он все это время ждал мехового знака. Когда он видит, что супер-эр-сияет, не хватает двух звезд, а затем он падает в белый цвет, поднимаясь над ними, и Дейв падает, когда ему не хватает двух звезд. Брат Джонас говорит ему, что насчет двух вершин, которые приближаются.

— Дейв, он продолжает рыскать, но теперь он рыскает одним глазом, а два гуся и белая тварь все ближе и ближе. И тогда он бросается рыскать, глядя в глаза, наблюдая сейчас, и широко наблюдая, когда один из призраков ловит его стон, и из его носа и рта вырывается белый огонь.

«Теперь, братец Джонас, он говорит, что Дейв плюется на знак, когда видит попадание, что он не знает, что попадание было истинным знаком, но когда Дэйв видит этот огонь — де ягодный огонь er de debil, он говорит после того, как 'ards, Deser Burnin' на де внутри - он не ждет дальше, но des tek em es dey смотрит, и 'light out fum dar and' mek дорожки. Этот дурак, негр, которого не хватает, он получил де агур де рес 'эр той ночью, а когда утром он закончил, он получил "легион хороший и" - сливовый вертел между ударами - и "Брат Джонас", он "низкий, сортировочный частный недостаток «среди племянников», но могучая грусть, тесто, что он не в первый раз поразился тому, что увидел «лигию, выходящую из зеленого водяного миллиона». Мех ударил куда-то, на случай, если Марти сказала, что однажды Оле Марсе жил с Джонни и Джимсом в его кабинете, когда она вытирала пыль, и она тихо услышала, как Оле Марс сказал, что он этого не сделал. gwine hab no sech carin's on your home, er-skeerin' de niggers inter fits, and' skeerin' de niggers inter fits, and' 'low hones', что он хлестнул их по бофе, и' я думаю, что он ударил, если бы Оле Марс не был никакой глупости.

— Но они не вернут Дейва назад, чтобы он сторожил весенний домик, и сливки улетучиваются все хуже и хуже.

«Ну, это пустяк, если бы он был er-lis'enin' ''roun', и' он хотел бы порадовать Ole Miss, 'если бы он знал, что она сказала Ole Marse о ударе,' он' вверх [Pg 178] и' «Ничего, что он караулит у весеннего домика и воровской фермы, и он расхаживает по могучему мужскому виду, чтобы не попасть под удар».

— Так что, если бы он занял место Дэйва на страже, запер дверь в теплице и намазал замочную скважину пчелиным воском, но крем кончился утром, потому что нехватка средств наступила раньше. Den 'Lish он 'низкий, что хит не человек ner зверь, что взял сливки, но Supen Dat'll пойти в дверь, не полагая, что УФ хит; но он не боялся эр нуффина.

«Итак, он идет вниз по ветке в ночное время (были темные дни при луне), и собирает семена папоротника, и кладет их в воскресные туфли (у Филхана никогда не бывает военных ботинок). «день»), и он снял вуаль того, что он родился, и положил шмотку в карман, на случай, если хитер дух отточит мех де крема, «Хочешь знать, что теперь он родственный хит, мех де вуаль ударил по работе э, очарование, так что он хорошо видит призраков, а духи не гоняются за мухами из-за того, что у него семя папоротника в крике.

«Ну, если он откажется и подождет, и все станет яснее для его глаз, и тем самым он увидит, что она сияет, и «подкрадывается черный ким-эр-крадет» и-эр-крадет, и удар скользит прямо у двери, и «если бы он выглядел двенадцать, ударил грушу, что глаза, [Pg 179] des слив сливы из головы, «случай, что черный кот des stan» dar и машет хвостом в свободное время Тогда иди прямо к той двери, которая заперта и заперта, потому что у нее нет двери.

«Лишь бы он заткнулся и поправил год, джин-де-стену и услыхал, как вода струится в корыте, но он слышал и этого кота, желающего лакать сливки. Он сделал fin' de t'ief, но попал не в rale cat erall, а в debil dat er-gittin' 'эта сметана'.

«Понимаете, что кошка наелась и улизнула, а потом посмотрела ему в глаза и ухмыльнулась, когда он проходит.

-- Утром, если он поднимется в Большой Дом, а Оле Мисс похвастается, что он достаточно умен, чтобы поймать вора, и говорит, что какой-то мошенник убил черного кота.

— Так вот, у белых не хватает негров — я имею в виду старых негров. У них нет оле «он чувствует», что у негров есть, и когда они читают книги, и они хорошо закрывают и делают вещи, ударил «грушу», они не сделали ничего, что люди делают и что делают. Они не могут, если никто не делает то, что им нравится; Сумка меха дама хочет быть немного выше, чем когда-либо, потому что на них натянута веревка, и они достают их, когда чувствуют, что их тянут. Но, как бы то ни было, я своими глазами видел, как белые люди обрезали ногти ребенку ножницами, а не откусывали их, не имея приличных людей, которым t'ief fur de jail ter cotch, an' er-laffin' 'bout hit тоже. Они видят, как кролик переходит дорогу, и не могут не думать о том, чтобы пересечь его и плюнуть в него. Они будут смотреть на новолуние на левом плече над деревьями, а не **** тек время, чтобы сказать эр пр'ар тыл; в то время как они быстро надевают правильный ботинок и удивляются, что с ними делать, когда удар идет не так, как надо; и их брали в те дни, когда они резали ветры в доме, как раз в то время, когда они жили в хите, и они удивлялись, когда кто-то из их людей скоро умирал, и они называли хитом де "вук эр Прованс". Белые люди sho' is cuis.

«Ну, если бы он знал лучше; Он знает, что крадет сливки, когда-либо разумный негр, и он знает, что кража сливок была бесполезной хитростью дебила, и он ищет человеческую душу; но «Лиш такой гордый» навстречу Старой мисс хвалит его за то, что он стал дураком, и он обещает Старой мисс, что убьет эту кошку.

«Он умудрился ударить мощной артерией гордого остывания и ушел в каюту; но он дал обещание Старой Мисс, и он не может отступить. Он знает, что ничего не съест, но веревка свалит тебе черную кошку, по крайней мере, он бы знал, что ударит, если б ударил; но он знал, что невезение постигло его, поэтому он «ниже приложил мех к коту» и ударил его пошире.

«Итак, той ночью коту Ким '. Но когда утром ким-дар не был кошачьим даром, мертвым или живым, и «Оле Марсе лафф» говорил, что «Лиш был э-мечтанием», но Оле мисс, она сошла с ума и r'ar 'counter de tale 'Lish сказать, что он убил кота.

— Ну, Лиш, у него нет ни одного гадкого негра, ему не хватает белых людей; так что на следующую ночь он надевает мех кошки, сделанный из толстого дерева, и видит спусковую пружину и драпировку. слива на кошку, прежде чем он leabe dar. Но утром не было ни одного кота, ни мертвого, ни другого, а сливок уже не было.

«De nex» ночь, но один «Lish steddy and» steddy, и «установил стальную ловушку для него. Теперь стальная ловушка - очень хорошая ловушка, когда-либо родная кошка, ловящая черную кошку, и этот негр Лиш-Мутер знал, что он тратит время, и стальная ловушка не может удерживать ее. черная кошка; но как бы то ни было, он надел на себя стальной капкан, щелкнул стук и, услышав кошачий вой, ушел в каюту и уснул. Мы с Марти и Дайной тоже слышали, как это воет кошка, но утром Ким Дар не видел ни кошки у весеннего домика, ни кремового нутера.

«Ден Оле, мисс, она вручила Лишеру ружье, а он так гордился тем, что его сын не мог говорить с ним. Ну, ночью, Ким в Лас, и он ударил Кима де Кэт, и он посмотрел на Лиша и ухмыльнулся, чтобы он не осмелился выстрелить в него, если он увидит, что у него есть пистолет. Но этот дурак-негр этого не видит, и он целится в блестящие зеленые глаза и огонь, бах! и обер ушел от кота, а обер пошел 'Лиш, на случай, если ружье нанесло ему сильный удар. Что ж, dar sot 'Lish, dar sot de cat er-grinnin' and' wow его глаза er-shinin' des er-wain' fur 'Lish ter shoot ergin. Den de debil tech его wid de fire uv он дух, и ''Lish git blin' mad, и' он нажимает на курок, и' в это время он git его, мех кошачьего киля и ''груша тер умирает, и' «Лиш схватил его за хвост и бросил в реку.

«В утренний день кровь была вся вокруг двери весеннего домика, но Оле Мисс она в тот день, когда ушли не сливки сверху, а половина молока в кастрюлях, 'Ole Miss 'низка некоторые могущественные твердые вещи.

"Ударь пристава "Лиш" сильно, "если он сделал [Pg 183] "запомнить то, что он сделал, мама знает его могучий fas", но старая мисс, у нее теперь есть перхоть, и" она говорит, что она не ушла — Вся эта глупость насчет того, чтобы убить маленькую черную кошку, и, — если бы он нашел этого большого сливового дурака-ниггера, он бы нырнул, чтобы растерзать свои знания о мехе удовольствия, ув Оле Мисс. Но если он подумает, не повезло, пропустите кого-нибудь, что охотничий мех попал в глаза бофе, и он думает, что может рассчитывать на удачу. Так что он определенно боролся с ударом, двенадцать раз он думал, что ему все-таки повезло, и все-таки он был счастлив, и тогда он ушел из дела, и смазывает веревку, чтобы она не попала в ловушку, И прячется в хижине до наступления ночи, когда он узнает, что негры будут в восторге от него, если они узнают, что он держит вешалку для черной кошки.

«Поздним вечером он пошел насвистывать вниз к роднику, после того как Дина и Марти покончили с молоком, и он согнул ее ветку над маленьким деревенским саженцем и порезал двенадцать раз. Лучше замахнись вилкой дальше веревки.

— Я много раз слышал, что кое-что может поразить. Ну, он сказал, что он работает, когда он встает между ними, и он свистит и свистит, и он не может удержать свои старые ноги на месте, но des lit inter танцует впереди Э-э-э, весенний дом сошел с ума, и все время, без ведома, этот черный кот наблюдает за ним на дереве.

«Если он сел в шляпу, если он протанцевал от него все, что нужно, и он чувствует себя могучим, если он сидит в темноте, ему не хватает всего, что он сделал, — все мало хорошего, и Вся эта куча сползает вниз, крадя вещи, которые он проделал на ходу, — плавает у него на глазах, надеясь, что он их заметит. Хит был эр предупреждение, шо ', 'случай хит был де дух эр 'Лиш, пророчествовал о слабой плоти эр де человек 'Лиш, но человек 'Лиш не может понять', что означает дух 'Лиш, и ударил его сливовым мизербулем.

— Но, пока кот долго крадется, когда его глаза блестят белым, красным и зеленым, в болоте не хватает лисьего огня. Когда он видит «Лиша», он вздрагивает, ему не хватает хвоста, он садится и смотрит на него некоторое время, и «он смотрит и смотрит, так что зная», двенадцать ударил мек де мурашки по коже на спине Лиша. ; Потом он утомился, садясь, и взмахнул этим длинным хвостом своим в Лиш, и пошел дальше между весенним домом, желая отважиться на Лиш-тер-фоллера.

«День 'Lish' Pear ter git sorter взволнован, 'случай [Pg 185] он проделал большую работу по обаянию 'gin de debil, но идите прямо между пружинным домом и' углом кошкой' и бросьте смазанную веревку перед ним. голова. Кошка, он теперь не сопротивляется, но усмехается и тонет, он старый длинный белый зубной слив между «Лишей хан», но у него нет крови, на случай, если черный кот неббер пустит кровь, но он утонет. 'не глубоко внутри на концах эр деи зубы. «Если подумать об этом, он боялся, что он сунет руку в рот дальше, чем сосет мочу, а не ударил; но он знает, что сейчас попал в меха, и поэтому затягивает эту петлю все туже и туже.

«Теперь черный кот не будет орать, когда ты его повесишь, если ты попал в настоящего черного кота, в случае удара это в основном дебил, потому что он э-варин на коже черного кота, когда он хочет «сделать бой», На случай, если он не знает, что у хомяка нет дурного ума, это гвине тер дрибе, а не кошка. Так что он устроил дебил у теплого очага, в шкуре черной кошки, и мурлыкал, и мурлыкал, и выслушивал все секреты семьи, и вещи, которые проходят между мужчиной и мужчиной, и мужчиной, и мужчиной. жена, никто не заметит; и как дела обстоят по кругу, и никто им не сказал.

«Но есть одна вещь, которую ты засунул в трубку и закурил; у всех нас есть свои спички, у того есть кетчуп и кетчуп, [Pg 186] и «почему черная кошка не показывает боевой верёвки».

«Ну, если он затянет петлю и бросит конец веревки над качающейся вилкой, и галстук ударит, и подождет. De cat он ухмыляется и ухмыляется на Лиш; он может видеть зубы от света в глазах, которые стреляют искрами, и «ударил» грушу, не хватает глаз, очарование «Лиш не хватает змеи, мех его и слива на кошачьих, и он не может tek» их выкл.

«Den sumpen happin dat mek 'Lish's blood fa'r cole and' he hair ter stan' right up and' direct, es kinky es hit be; Мех 'Если бы он услышал голос 'Hine de Cat Somers', и он знал бы, что это была кошка, тесто de ole cat's language было ненужно болтаться. Денег не хватало груши, но были две кошки, ден свободны кошки, ден де воздух ударил грушу, чтобы быть сливой, полной кошек, и все они думают, что они муфы, и говорят одно и то же в одно и то же время; «Лиш сказать, что хит был без грома. Он не знает, не может понять, что говорят кошки, - он allus дрожит и не может, так что мы все не знаем. Но все это время повешенная кошка так и ухмылялась Лишу.

«Этот кот скончался во времени — и он не плевал на это тесто, и не было никаких признаков того, что этот дебил вернулся к своему собственному. Но артер де воздух git cl'ar fum более странных кошек, «Если бы взяли де [Pg 187] повесить кошку и спрятать веревку в реке, «на случай, если он не хочет, чтобы негры знали, что он вешает черную кошку, и Если он запирает дверь, он знает, что сливки теперь в безопасности, и не смеет глотать глоток вина, чтобы не приставать к нему больше.

«Оле-мисс гораздо лучше Лиша, и Оле-Марс хвастается им, но это не приносит Лишу большой пользы; Мы не можем спрятать nuffin fum de truf, и то, что негры делают плохо в темноте, может быть спасено при дневном свете, а в пасмурный день они не попадают, значит, ты родился. Эр-син — это то, что нужно хранить на этом месте; Удар не должен продолжаться, и когда он ударит, удар будет безопасным и звуковым в день, когда вы получите удар в день; и этот негр, он знает, что он грешит на грех джин де лигион на маму, когда убивает этого кота.

«Но не повезло, что он охотился на него, замазка fas' arter dat; Менее чем днем не хватает одной артерии, он повесил кота, er muel он ехал верхом ter de fiel - er ole, медленный, бегущий трусцой, сонный муэль - git de debil в ней, и брось его, и сломай ему ногу .

«День, который он взял с коричневыми растениями в тот момент, прежде чем он git fru dat, имел тяжелые трудные времена. Старая Мисс думает, что он умрет, но этот дебил не дал ему умереть, он все еще думает, что ему больно. Потом он взял рожу в хромую ногу, и у кого-то был золотуха, а у кого-то рожа; но, так или иначе, он увидел, что он попал в цель, бабло Оле Мисс лечит его так сильно, что он попал под ультрафиолет.

«День новой жены, она бросила его, на тот случай, когда он сможет устроиться, она выбьет его из головы, что он убьет черную кошку для удовольствия, Оле Мисс, и «Кезия не хочет неудачи», случай ударил де- год удачи, и "Господь знает, что ударил зимнюю остановку". И, наконец, Лиш были взяты без ума в чистоте. Что ж, это сильно надоедает Оле Мисс, и она делает то, что ей по плечу, от недугов. Она пытается вернуть эту девушку обратно к Лиш, она пытается убедить ее и купить ее, и она все время ковыряется в груди Лиш, и это не приносит никакой пользы. Удача лучше, чем она lub 'Lish, и' de plarsters uv er хороший 'oman недостаток Ole Miss не может работать gin de debil.

«Ну, несмотря на все то, что у Лиша есть и есть, он так богат, что стал пепельным, а у груши нет кожи, палок и костей, и он поставил Клянусь им, на тот случай, если он недостаточно потолстел, чтобы ничего не делать сейчас и болтать с кем-то, кого мы не можем видеть, все время. Он ходит за ним по пятам и останавливается у него, когда он ложится спать по ночам, и не дает ему глотнуть ни минуты.

«Старая мисс, она стала семейным доктором, а теперь приехала и лечила Лиш, потому что она слышала, как поют среди негров, и она знает, что они думают, и она чувствует свою ответственность.

— Но ударить грушу не хватает доктора, мек, еще хуже, и, старая мисс, она не знает, что делать.

«Лишь бы он был так низок, что Эйб, какой был плотник, он раздавал, что прял мех для гроба». Если бы он был готов, когда он умрет, и «Оле мисс, ей очень плохо, на тот случай, если она теперь помнит, что ее черная мамочка рассказывала ей, когда она была маленькой. Чем больше белые чили, тем меньше их будет, если они поймут, что они правы, и у них будет хорошая черная мамочка.

«Поэтому, когда Старая Мисс и доктор белых людей сливовый потрох попали в цель, дядя Цезарь хромал в Большой Дом, с непокрытой седой головой, а Старая Мисс с топором работал над «Лишем».

-- Старая мисс знает, что дядя Цезарь "виновен", и она говорит, что он ругается, и он, прихрамывая, уходит в каюту, не говоря ни слова, **** тер Старая мисс, и "стреляет в дверь, и нажимает кнопку". на де внутри.

«Эр могучий cuis курит Ким Outen Unc'[Pg 190] Цезарь chimbly dat ebenin ', и 'все негры говорят, что он фиксировал suppen; но мы не знаем, что, если бы дядя Цезарь был эр худу и работал с чарами. Но он пошел в хижину Лиша, выстрелил в дверь, нажал кнопку внутри и сделал паузу в Лише.

«Той ночью он взял «Лиша» и посадил его на радостях возле каюты, а «Лиш» вывел своих детей наружу, «на случай, если он не знает, что делает дядя Цезарь».

- Дядя Цезарь не сказал ни слова, но он взял живой кусок гари из очага и зажег огонь в каюте, и когда она вспыхнула высоко, он пронесся своими длинными руками и сказал: ' недостаток. Когда пламя угасает, он берет кинжалы Лиша и швыряет их, а когда огонь карабкается высоко вверх, он выхватывает всю тряпку, которую Лиш набросил на него, и швыряет их на качели. длинные руки над головой; den, des es de flames lick de highes ', он взял веревку, по которой он мек 'Лиш сползти вниз по те-де-де-байу-тер-фин', и бросил удар, и 'дар был бы er power er quare-lookin' дым в кварталах, и все негры бегут и свидетели.

— Дэн Лиш, он голый, как новорожденный младенец, падает с пеной и пеной на муфе, но дядя Цезарь не позволил никому учить его.

«Они все стоят и ждут, хотят, чтобы они увидели, что происходит, и пламя погасло, и дым прояснился, и дальний путь «Ничего не осталось», кроме небольшой кучки пепла, и негры падают с шепотом, извергая мех дяди Цезаря, сгоревший в хижине больного Лиша и его киверах; когда дядя Цезарь выставляет одну длинную руку еще длиннее, трясет пальцем и говорит: "Смотрите!" -- и, слава богу! прямо в середине, в куче горячего пепла, который все еще тлеет, а ягоды все те же, старый черный кот, и он ухмыляется.

«Негры были напуганы, и они не знают, что делать, но они поймали один крик меха «слава!» и этот негр, если он упадет, молится хорошо, если он узнает, что de cuss er de debil оскорбил его сейчас, и душа и тело были свободны.
STOLEN FIRE

“Dey done got hit all wrong!”

Mammy looked across the room to where the children were quietly playing, then knitted her brows and tenderly caressed the bosom of the Colonel’s shirt with her iron.

“Brer Bailey hain’t got no call ter ’low dat niggers is ’v’luted fum Afiker monkeys, fur dey ’v’lutes back inter monkeys, sho’ mun!”

“What did you say, Mammy?” asked Fred, who had been playing in the fire, holding his stick aloft, and eagerly scanning the shining face for a possible story.

“Tell me and Fred a tale,” lisped Margie, outlining her toe upon the spotless kitchen floor with the end of her charred stick.

“If yo’ chillens don’ quit playin’ in de fire, I lay I gwine mek Miss Margret whup yo’[Pg 160] bofe when she come fum up-town—see if I don’t!” and Mammy rolled her eyes ferociously behind her brass specs, at which the children laughed and teased the more.

“What about monkeys, Mammy? Go on!” said Fred.

“Back into monkeys!” echoed Margie. “Go on!”

But Mammy deliberately tested an iron, as the children waited anxiously, then she lifted the expectant Margie upon one end of her board.

“Now, honey, mek yo’ han’s min’ dey own business, or dey’ll git burnt,” said Mammy; “an’ Fred, you set right still dar on dat ar cheer!”

“Well, long time ergo de debil he kim up ter de yeth, he did, an’ went courtin’ er gal.”

“What’s courtin’?” asked Fred.

“Talkin’ putty, lack yo’ Paw talk ter yo’ Maw ’fore dey was married,” said Mammy. “An’ de gal was er mighty fine gal, wid long straight hair an’ blue eyes, an’ she could sing—laws er mussy! how dat gal could sing!

“Well, de debil ain’t heared no singin’ sence he was drapped in de bad place, an’ dey guv ’im de keys, an’ he was dat hongry fur singin’, he mek dat gal sing all de time, an’ he stan’ by[Pg 161] de pianny, he did, an’ hide de foot dat got de hoof on hit. Yo’ know by dis time, he done los’ he tail, an’ w’ar er tall stovepipe, ’case he hatter keep up wid whi’ folks.”

“How did he lose his tail?” asked both of the children at once.

“Mammy cain’t tell yo’ now ’bout dat, but he done los’ hit. Anyway, he mek dat gal sing all day ter ’im, an’ de gal she was peart an’ lackly, an’ she sing twel her throat done plum dry, an’ de debil he see hit were gittin’ dark, an’ he say hit were time fur him ter go home. He was ’feared ’case hit were so late, an’ he herry, an’ herry, clop-flop, clop-flop—de man’s foot an’ de hoof foot keep him back, fur de hoof foot mek two steps ter de man’s one, an’ when he git home, he find dat his fire were done plum out.

“Hit were er mighty sorry time fur de debil, ’case dar hain’t nobody gwine give him none nor len’ him none, an’ he cain’t steal hit hisse’f, on account er de hoof foot.”

“Why didn’t he buy some matches in town?” asked Fred.

“Didn’t hab no matches den, honey, an’ folkes hatter tote coals kivered wid ashes, fur miles an’ miles, if dey let de fire go out.”

[Pg 162]

“’Count of the hoof foot,” repeated Margie, coming back to the story.

“’Count er de hoof foot,” said Mammy, “so de debil castes ’roun’ who he gwine git fur ter steal hit fur him.

“Fust he went ter de b’ar, an’ stan’ er long way off, ’case anybody kin beat de debil when his fire done out, an’ he say: ’Please, Mister B’ar, won’t yo’ fetch me er coal fur ter light my pipe?’ But de b’ar he growl, ’My hair’s too thick, an’ de fire’s too hot, an’ de road’s too long, an’ I ’feared I git het up, an’ die.’

“Kimmin’ back, he meet wid de rabbit, wid his mouf full er green, an’ de debil he say: ’Hello, Mister Rabbit! won’t yo’ fetch me er coal fur ter light my pipe?’ De rabbit he look meek an’ sad, an’ he ’low, ’I sorry, Mister Debil, but my baby chile’s done got er awful cramp, an’ I gwine fur ter mek him some catnip tea. Good-day, Mister Debil!’ an’ he lope right on, an’ de debil mek er mark whar de rabbit cross his path, an’ spit in hit.

“Den he kim an’ knock at de tarrypin’s door, but de tarrypin don’t put more’n his nose outside, an’ de debil he ’low, ’Please Mister Tarrypin, won’t yo’ fetch me er coal fur ter light my pipe?’

[Pg 163]

“De tarrypin he draw in his door er little more, an’ ’low, ’Yo’ knows I’d ’bleege yo’, Mister Debil, but I goes so slow ’count er de mis’ry in de heart, dat de spark ’ud be out ’fore I could fetch hit! Good-day, Mister Debil!’

“De debil he ’low he must git dat fire somers, ’case dey was er needin’ uv hit down dar, an’ he ’pear ter meet up wid de fox, unbeknownst, an’ he ’low ter be mighty cute, an’ he say, ’Good-evenin’, Mister Fox!’ an’ walk ’long side er him, lack dey was thick es peas in er pod, but Mister Fox he keep er poppin’ uv his tail. Bimeby, Mister Debil he ’low, ’I got two fine segars in my ves’ pocket—tek er smoke, Mister Fox?’

“But de fox he see de debil ain’ got no light, an’ he ’low, ’I sorry ter lose such good comp’ny es yo’ is, but I gwine tek tea wid Misser Dominick Rooster. Good-evenin’, Mister Debil!’

“So de debil he were hard up now, ’case dey keep er hollerin’ fur fire down dar, so he ups an’ goes ter de ole blue jay; de jay don’ eben tek he head fum unner his wing. ’Go ’way, an’ lemme ’lone,’ say de jay—’I done been totin’ wood fur yo’ all dis Friday long, an’ I’se tired an’ I’se sleepy,’ say de jay.

[Pg 164]

“‘Better kim down fum dar er I’ll roas’ yo!’ say de debil, gittin’ mad.

“‘Hain’t got no fire,’ laugh de jay, an’ he go back ter sleep ergin.

“Den de debil he go ter his nigger, de crow, an’ he ’low, ’Go git me er coal er fire dis minute, ’fore I w’ar yo des plum out!’

“De crow he git mighty sassy, ’case he know de debil cain’t do nuffin’ lessen he got er fire, an’ he say: ’I done toted corn fur yo’, Mister Debil, twel I’se got my wing des plum full er bird-shot; I cain’t fetch yo’ no fire!’

“Den de debil he ’low he ’bout ter gib hit up, twel he spy er worfless town nigger, er chawin’ an’ er spittin’ at er chip in de moon-shine, an’ de debil he know he ain’ got no call ter be keerful here, an’ he up an’ ’low, ’Say, boy! you want ter mek some money?’

“De town nigger plum keen, he don’ keer how he git de money, so he git hit, an’ de debil he say: ’Go git me er coal er fire—quick now—an’ I’ll gib yo’ er dollar!’

“Well, de town nigger he light out an’ ax two er three folks, but dey ain’ got no fire ter spar’, an’ he go ’long twel he kim ter er po’ widder ’oman, er blowin’ on one po’ little coal er fire ter mek er bed fur ter cook her[Pg 165] hoe-cake, an’ de nigger he ’low—’Lady, I’se hongry!’

“An’ she say: ’I ’ain’t cook supper yit—wait er while, an’ I’ll gib yo’ er hoe-cake.’ Den de nigger he move up closter, an’ tell de ’oman how good she is, an’ he stretch out his han’s lack ter warm ’em, den all uv er suddent he retch an’ snatch dat coal, an’ go skootin’ wid hit ter de debil.”

Mammy paused to lay the last piece in the basket, but the children were too eager to wait.

“What did the devil do with him?” asked Fred.

“Skootin’ to de devil,” repeated Margie.

“Well,” said Mammy, “de debil gib him de dollar in two halves so’s de nigger could chink ’em; an’ de nigger went ’long, chinkin’ ’em, laughin’ at how smart he were ter steal de coal fum de po’ widder ’oman, an’ it nebber cost him nuffin—when his lef’ arm itch him, an’ he feel dat hit were sproutin’ hair, an’ he fin’ dat he were sproutin’ hair all ober, an’ he git skeered an’ run, but de hair keep er sproutin’ an’ er sproutin’, an’ he keep er changin’, an’ er changin’ so bimeby he des couldn’t talk, an’, bress goodness, honey! ’fore dat nigger git half-way home, he was er walkin’ half on his[Pg 166] han’s an’ half on his feet, an’ wa’n’t nuffin but er plum Afika monkey!”

Both blue eyes and brown were wide and shining. “What did they do with him?” asked Fred. “Go on! go on!” urged Margie. “Dar kim yo’ Maw, chillen! dar she kim!” cried Mammy, clapping her hands—“Run, go see what she fotch yo’!”

[Pg 169]

THE BLACK CAT

Daddy Mose had been counsellor, soothsayer, and leading exhorter to the whole of the dusky population of Piney ever since the close of the war. It was said that in emergencies the white people themselves could not do without him; for the year that the worms were so bad in the bolls even Colonel Preston had sent for Daddy Mose and had a private consultation with him, and the result was that the Colonel’s was the only cotton in the Bend that was worth picking in the fall. Then, on another occasion, the old cherry-tree in the Colonel’s orchard, that had never even blossomed before, had to be propped to keep it from breaking with the fruit, the spring after Daddy Mose drove five rusty nails into its heart and buried something tied up in a rag at its roots.

[Pg 170]

But it was the rising generation, in his own country and in his own house, that troubled Daddy Mose, and he leaned on his hoe and looked with evident dissatisfaction at the little black figure pirouetting defiantly before him.

“Don’ yo’ do hit, Solly—don’ yo’ do hit!”

“But Misser Lingum say he gimme er quarter, Daddy!”

“What good dat pitiful little quarter gwine do yo’ if yo’ kills er black cat?” There was a withering contempt in the tone which made the little imp squirm and twist uneasily.

“Er black cat es wuth es much es ernuther cat, if hit’s good fur er quarter, Daddy!” grunted the imp, plucking up courage and making, a circle in the dust with his great toe.

Daddy Mose hoed two or three turns vigorously, and then looked the little imp straight in the face.

“Dat des lack dese free-born-sence-de-war niggers! Yo’ po’ little mizerbul fool, does yo’ know who er black cat am?”

Solly winced. “He’s wuth er quarter, fur Misser Lingum at de sto’ he ’low he gimme one if I kills hit an’ fotch de cat ter him. He say he done pay fur de killin’ er dat cat free times, but hit allus turns up ergin.”

[Pg 171]

“’Cou’se hit gwine kim back; er black cat allus do,” said Daddy Mose. “Hain’t no tree ebber sprouted er chunk dat’ll kill er black cat, lessen you does hit nine times, an’ I lay yo’ gwine be powerful sorry if you does hit den.”

“But I’se gwine hang him wid er rope!” retorted the imp, with a grin.

“Yo’ Sol’mun Hightower Dewberry!—Yo’ little black rapscallion!—Hain’t got de fear er debil er man! What you’ Mammy been er doin’ dat she hain’t larn yo’ better? Des er gwine out in de worl’ an’ er fetching in bad luck lack de mud on you’ foots! I lay I larn yo’ how ter hang er black cat—I larn yo’!”

There was a fruitless plunge and a wild yell, with very spicy punctuations. Solly’s mother, from the tree where she was washing, grunted her endorsement, and, his wrath being appeased and his audience increased by two or three, for it was the noon hour, Daddy Mose took his seat on the washbench and fanned himself with his hat.

“De free niggers is mighty big fools,” he mused, “des er flingin’ out de sense er dey daddies and mammies es fas’ es dey put book larnin’ in; an’ de chillen—de po’, impident free chillen!—dey hain’t lack white folks, an’[Pg 172] dey hain’t lack de niggers uster was—dey des hain’t nuffin!”

There was hardly a unanimous endorsement of the assertion, but it was accorded a respectful hearing, and the quiescent state of his listeners and his “chaw er stingy green” at last rendered Daddy Mose pleasantly reminiscent.

“Ebber telled yo’ all how ’Lish Stone fetched de ten-year bad luck on hisse’f?” he queried, thoughtfully.

“No, yo’ hain’t ebber tole we all, Daddy Mose.”

“An’ he couldn’ git shet uv hit twel dey burn up de cabin an’ de kivers?”

“Po’ creetur!—Um, um.”

“Yas, dey hatter burn up de cabin an’ de kivers,” repeated Daddy Mose, reflectively.

“Tell erbout hit, Daddy—tell erbout hit!” came in chorus.

“Well,” said Daddy Mose, “hit were ’bout dis way: ’Lish Stone wa’n’t much ’count no how, but he hab er mighty fine, peart ’oman, an’ dat how come Daddy Mose ’member hit ter dis day.

“‘Lish hadn’ been pleasin’ er Ole Marse in de way he been er gwine, an’ Ole Marse gib him one mighty straight talk ’fore he put de oberseer’s[Pg 173] whup arter him, ’case one nigger is mighty hard on ernuther nigger, bond er free—you knows dat—an’ Ole Marse’s oberseers was allus niggers.

“‘Lish he wa’n’t no survigrous nigger, an’ he feel mighty sorry now ’bout de way he berhave hisse’f, an’ Ole Marse gib him so many chances, an’ he lack mighty well ter please Ole Marse now, an’ he mek hisse’f anxious waitin’ fur de time.

“Well, Dinah an’ Marthy ’ten’ ter de dairy den, an’ bimeby dey gin out dat some un des bardaciously stealin’ de cream off en de pans in de spring-house ever’ night. Nobody know who hit were ner whar dey kim fum, but hit go on, an’ dey git so bol’ dat dar wa’n’t hardly cream ernough fur de Big House coffee, let ’lone fur churnin’ an’ things, an’ Ole Miss she say she gwine mek ’em set er watch, fur Dinah an’ Marthy ’spected some er de fiel’ han’s an’ tole tales on ’em.

“Dar was allus war ’twixt de house niggers an’ de fiel’ han’s, lack de quality white folks an’ po’ buckra. Not dat Ole Marse would er let ’em fi’t—no, my Lord—’case we hatter be peaceable an’ Christiun ’roun’ Ole Marse. But de house niggers an’ de fiel’ han’s kinder swap[Pg 174] words, quiet lack, when dey passes, an’ when Ole Miss sont fur er little fiel’ nigger ter foller arter de chillen er ter swing de pea-fowl bresh ober de table, um!—you think dat little nigger done gone up ter heaben!

“So dey sets er watch down by de spring-house door, an’ Pomp an’ Dave do de watchin’. Pomp he were er mighty young un, an’ don’ know nuffin but pickin’ down de row an’ er-shakin’ uv he foots arter he done; but Dave he were er hard ole sinner, done cotch in ole age wid conviction, an’ he tryin’ his bestest ter git ’ligion. He done sot on de mourners’ bench fur two weeks, an’ de ’stracted meetin’ mos’ ober; done been prayed fur by ever’ ’zorter in de straw, er-groanin’ all de time lack er ox er-dyin’, but hit ’pear lack he des couldn’ git hit.

“Well, ’bout dat time dey put Dave on de watch, an’ de brederin’ dey tell him dat dey gwine pray on des de same, an’ Brer Jonas, de prophesyin’ ’zorter, he promise Dave dat if he wrastle mightily wid de sperit, he gwine ter see er sign.

“So ever’ night dey watch, but ever’ night de cream done off de pans lack hit were erfore, dough we knows dat Dave hain’t taken hit, ’case if er nigger ebber gwine ter be hones’,[Pg 175] hit would be unner hard conviction lack dat Dave was er-wrastlin’ wid.

“Ole Miss she ain’ lack de way things is gwine on, an’ she ’low one day dat we all was mighty po’ niggers, dat cain’t ketch sech er low-down t’ief, an’ Dave he was so mizerbul an’ po’ly, ’case he’s feared de big meetin’ close ’dout he gittin’ ’ligion, dat Brer Jonas he say fur Dave ter leabe Pomp in de Quarters, so’s he kin wrastle erlone wid de sperit down by de spring-house.

“When Brer Jonas gib dat out, Dave he see dat Ole Marse’s two boys, Johnny an’ Jeems, es fine er pa’r er rascals es ebber toted er stone-bruise, been lis’enin’ fru hit all, an’ he see ’em fetchin’ in some green watermillions fum de garden ’dout yellin’ fur er nigger ter kim an’ tote ’em in, but he were so mizerbul he don’ tek no notice.

“Hit were er mighty dark night de fust time dat Dave watch by hese’f, an’ dough hit hain’t gwine rain, de heat light’nin’ streck er match now an’ den, an’ hit mek hit ’pear lonesomer ter Dave; but dar hain’t nuffin kin pester him, ’case he’s unner conviction, an’ he hain’t gwine be erfeared if he see de sign, ’case, ’cordin’ ter Brer Jonas, hit gwine ter be de sign er[Pg 176] de promise, an’ if he des kin see hit, he sho’ gwine know he got ’ligion at las’.

“So Dave he sot on de steps an’ wait. Hit were er mighty solumn, furgitable place whar de spring-house were, an’ bimeby de whup’-wills ’gin ter call ’way ober yander, an’ Dave he ’low ter hisse’f dey allus do dat way ter mek lonesome folks feel mo’ lonesomer; den er frog in de spring branch right ’longsider Dave opin he mouf an’ say sumpen mighty short an’ den shet up, but hit mek dat Dave jump putty nigh outen he skin.

“Dave sot an’ steddy an’ steddy ’bout he sins twel he see sumpen ’way off yander lack er star, but Dave he hain’t skeered ertall, ’case he been waitin’ all erlong fur de sign. Den he sees supen er-shinin’ lack two stars, an’ den sumpen white riz up berhin’ ’em, an’ Dave he fall ter stribin’ lack Brer Jonas tell him ’bout, an’ de two sumpens kim er nigher.

“Dave he keep on stribin’, but he stribe wid one eye opin now, an’ de two sumpens an’ de white thing kim er nigh an’ er nigher. Den he fall to stribin’ wid bofe eyes opin now, an’ opin wide, when one er de ghostes fotch er groan, an’ de white fire kim outen he nose an’ mouf.

“Now Brer Jonas he say fur Dave ter ’spute[Pg 177] wid de sign when he see hit, dat he mout know hit were de true sign, but when Dave see dat fire—de berry fire er de debil, he say after’ards, des er burnin’ on de inside—he ain’ wait fur ter ’spute, but des tek ’em es dey looks, an’ light out fum dar an’ mek tracks. Dat fool nigger he shake lack he got de agur de res’ er dat night, an’ when mornin’ kim he done got ’ligion good an’ fas’—plum skeered inter hit—an’ Brer Jonas he ’low, sorter private lack ’mongst de bredrin’, but mighty solumn, dough, dat hit hain’t de fust time dat he see ’ligion kim outen er green watermillion. Fur hit git out somers, ’case Marthy she say dat Ole Marse hab Johnny an’ Jeems sont up ter his office one day, when she were dustin’ ’roun’, an’ she ’low she hear Ole Marse say he hain’t gwine hab no sech carryin’s on on his place, er-skeerin’ de niggers inter fits, an’ she ’low hones’ dat he whup ’em bofe, an’ I reckon he did hit, ’case Ole Marse wa’n’t no han’ ter tek any foolishness.

“But dey ain’ git Dave back ter watch at de spring-house no mo’, an’ de cream goes off de pans worser ’n ebber.

“Well, dat triflin’ ’Lish he been er-lis’enin’ ’roun’, an’ he wanter pleasure Ole Miss, ’case he know she tell Ole Marse ’bout hit, an’ he ups[Pg 178] an’ ’low dat he gwine watch at de spring-house, an’ cotch de t’ief, an’ he struts ’roun’ mighty mannish ’bout hit.

“So ’Lish he taken Dave’s place on de watch, an’ lock de door er de spring-house an’ gorm up de key-hole wid beeswax, but dat cream was gone in de mornin’ des lack hit were erfore. Den ’Lish he ’low dat hit hain’t man ner beast dat taken de cream, but sumpen dat’ll go fru de door dout opinin’ uv hit; but he ’low he hain’t ’feared er nuffin.

“So he goes down ter de branch in de night-time (hit were de dark er de moon), an’ gadder some he fern seed an’ put ’em in he Sunday shoes (fiel’ han’s don’ w’ar shoes ever’ day), an’ he taken de veil what he were borned wid an’ put hit in he pocket, ’case if hit er sperit dat hone fur de cream, ’Lish know dat he kin view hit now, fur de veil hit work er charm so’s he kin see de ghostes good, an’ de sperits hain’t gwine ter fly fum de foots what got de he fern seed in de holler.

“Well, ’Lish he des sot an’ wait, an’ ever’thing plum cl’ar ter he eye, an’ bimeby he sees er shinin’, an’ sumpen black kim er-sneakin’ an’ er-sneakin’, an’ hit slips right clost ter de door, an’ ’Lish he look twel hit ’pear dat de eyes[Pg 179] des pop plum outen he head, ’case dat black cat des stan’ dar an’ wave he tail free times, den go right fru dat door dat done shet an’ locked, des lack dar wa’n’t no door dar.”

“Den ’Lish he git clost up an’ put he year right ’gin de wall an’ hear de water tricklin’ in de trough, but he hear dat cat too, des er-lappin’ de cream. He done fin’ de t’ief, but hit wa’n’t no rale cat ertall, but de debil dat been er-gittin’ dat cream.

“Bimeby de cat git ernough an’ sneak out ergin, an’ look ’Lish plum in de eyes an’ grin es he passes.

“In de mornin’ ’Lish he go up ter de Big House, an’ Ole Miss brag on him fur bein’ smart ernough to fin’ de t’ief, an’ she say dat some un gotter kill de black cat.

“Now, white folks ain’ lack niggers—I mean de ole-time niggers. Dey hain’t got de ole ’he sense’ dat de niggers is got, an’ wid dey book-larnin’ an’ dey fine clo’se an’ things, hit ’pear lack dey done furgit what folks kin do an’ what dey cain’t, ’case nobody kin do des what dey pleases; fur dar’s sumpin des er little bit higher ’n ever’body, dat got er rope on em, an’ dey gotter kim when dey feels hit pull. But, howsomebber, I’se seen wid my own eyes de white folks[Pg 180] cuttin’ uv er baby’s finger-nails wid de scissors ’stead er bitin’ uv ’em off, lack ’spectable folks, des er makin’ er t’ief fur de jail ter cotch, an’ er-laffin’ ’bout hit, too. Dey sees er rabbit cross de road an’ nebber eben think ’bout makin’ uv er cross an’ spittin’ in hit. Dey’ll look at de new moon ober de lef’ shoulder th’u’ de trees an’ nebber eben tek time ter say er pra’r back’ards; whilst dey puts on de right shoe fust, an’ wonder what’s de matter wid dey business when hit go wrong; an’ dey eben taken dese days ter cuttin’ winders in de house, right whilst dey libin’ in hit an’ dey’s ’sprised when some er dey folks dies soon, an’ dey calls hit de ’wuk er Prov’dence.’ White folks sho’ is cuis.

“Well, ’Lish he know better; ’cordin’ ter de knowledgments er ever’ sensible nigger, he know hit, an’ he know dat stealin’ de cream was des er trick er de debil an’ he sarchin’ fur er humin soul; but ’Lish so proud ’counter Ole Miss praisin’ uv him dat he done turn fool, an’ he promise Ole Miss dat he kill dat cat.

“He steddy ’bout hit powerful arter de proud cool off an’ he go ter de cabin; but he done gib he promise ter Ole Miss, an’ he cain’t back out. He know dar hain’t nuffin but er rope ’ll git yo’ shet uv er black cat, leastways he’d er knowed[Pg 181] hit if he’d er thunk; but he knowed de bad luck hit ’ud fotch, so he ’low fur ter lay fur de cat an’ hit him wid er chunk fust.

“So dat night de cat kim sho’ ’nough ergin, an’ es he crope clost by ’Lish, he nail him wid de chunk, an’ leabe him kickin’, an’ ’low ter show him ter Ole Miss in de mornin’. But when de mornin’ kim dar wa’n’t no cat dar, dead er ’live, an’ Ole Marse laff an’ say dat ’Lish been er-dreamin’, but Ole Miss she git sorter mad an’ r’ar ’counter de tale dat ’Lish tell dat he kill de cat.

“Well, ’Lish, he hain’t no skeery nigger, he gittin’ smart lack de white folks; so next night he sets er dead-fall fur de cat, made outen heaby timber, an’ he sees de trigger spring an’ de dead-fall drap, ’bang!’ plum on de cat, ’fore he leabe dar. But in de mornin’ dar wa’n’t no cat ner dead-fall nuther dar, an’ de cream done gone ergin.

“De nex’ night but one ’Lish steddy an’ steddy, an’ set er steel trap fur him. Now er steel trap’s er mighty good trap fur ever’ kin’ er cat ’ceptin’ er black cat, an’ dat nigger ’Lish mout er knowed dat he wastin’ he time, ’case er steel trap cain’t ebber hol ’er black cat; but, anyhow, he sot de steel trap fur him, an’ arter[Pg 182] hit snap an’ he hear de cat yowl, he go off inter de cabin ter sleep. Me an’ Marthy an’ Dinah heard dat cat er yowlin’, too, but when mornin’ kim dar wa’n’t no cat by de spring-house, an’ no cream nuther.

“Den Ole Miss she gib ’Lish er gun, an’ he tote de gun so proud dat de fiel’ han’s des couldn’ speak ter him. Well, night kim at las’, an’ wid hit kim de cat, an’ he look at ’Lish an’ grin des er darin’ uv him ter shoot him, ’case he see he got de gun. But de fool nigger ain’ see dat, an’ he tek aim at de shinin’ green eyes an’ fire, ’bang!’ an’ ober went de cat an’ ober go ’Lish, ’case de gun done kick him bad. Well, dar sot ’Lish, an’ dar sot de cat er-grinnin’ an’ wid his eyes er-shinin’ des er-waitin’ fur ’Lish ter shoot ergin. Den de debil tech him wid de fire uv he sperit, an’ ’Lish git blin’ mad, an’ he pull de trigger, an’ dis time he git him, fur de cat keel ober an’ ’pear ter die, an’ ’Lish taken him by de tail an’ fling him in de bayou.

“In de mornin’ dar was blood all ’bout de spring-house door, but Ole Miss she sho’ r’ar dat day, ’case not on’y de cream on top was gone but half de milk in de pans, an’ Ole Miss ’low some mighty hard things.

“Hit pester ’Lish mightily, ’case he done[Pg 183] ’memb’rin’ what he Mammy larn him mighty fas’, but Ole Miss she got her dander up now, an’ she say she hain’t gwine ter stan’ all dis foolishness des ’bout de killin’ uv er little black cat, an’ ’Lish, he were sech er big plum fool nigger, he gwine ter gib up he knowledgments des fur de pleasurin’ uv Ole Miss. But if he think bad luck gwine skip anybody dat hunt fur hit wid bofe eyes opin he reckon mighty po’ ’bout luck. So he p’intedly wrastled wid hit, twel he ’low ter hisse’f dat he allus been lucky an’ allus gwine ter be, an’ den he des gits down ter business, an’ greases a rope fur ter mek hit slick, an’ hides hit unbeknownst in de cabin ter wait fur night, ’case he know de niggers be all plum ergin him if dey know he gwine hang er black cat.

“Late in de ebenin’ he go whistlin’ down ter de spring-house, arter Dinah an’ Marthy done put erway de milk, an’ he ben’ down er limb uv er little hick’ry saplin’ an’ cut hit twel he git er swingin’ fork fur ter noose de rope in.

“I’se heared ’Lish tell erbout hit many’s de time. Well, he ’low dat es he work sumpen des ’pear ter git inter him, an’ he whistle an’ whistle, an’ den he couldn’t keep his ole feets[Pg 184] still, but des lit inter dancing in front er de spring-house lack mad, an’ all de time, unbeknownst, dat black cat des er-watchin’ uv him up er tree.

“Bimeby he des hatter set down, ’case he done danced all de bref outen him, an’ he feels mighty cuis, ’case es he set dar in de dark hit ’pear lack all he ebber done—all de little good, an’ all de whole heap er low down, sneakin’ things dat he done furgit erbout—kim er-swimmin’ erfore his eyes, des ter mek him tek notice uv ’em. Hit were er warnin’, sho’, ’case hit were de sperit er ’Lish, prophesyin’ ter de po’ weak flesh er de man ’Lish, but de man ’Lish cain’t unnerstan’ what de sperit ’Lish mean, an’ hit mek him plum mizerbul.

“But arter while de cat kim er-sneakin’ erlong, wid he eyes des er-shinin’ white an’ red an’ green, lack de fox-fire in de swamp. When he sees ’Lish, he quoil he tail keerful lack an’ sot down an’ look at him erwhile, an’ he look an’ look, so knowin’, twel hit mek de goose bumps fa’r riz up on ’Lish’s back; den he git tired er settin’, an’ whisk dat ole long tail er his’n at ’Lish an’ go on inter de spring-house, des er darin’ ’Lish ter foller.

“Den ’Lish ’pear ter git sorter flustered, ’case[Pg 185] he done furgit ter work de charm ’gin de debil, but go right inter de spring-house an’ cornder de cat an’ fling de greased rope ober he head. De cat he ’ain’ show no fight now, but des grin an’ sink he ole long white teef plum inter ’Lish’s han’, but dar hain’t no blood drawed, ’case black cat nebber draws blood, but des sink p’is’n deep down on de eends er dey teef. ’Lish think ’bout dat, an’ he feared ter put he han’ in he mouf fur ter suck de p’is’n outen hit; but he know he in fur hit now, an’ so he draw dat noose tighter an’ tighter.

“Now er black cat won’t holler when yo’ hangs him, if hit er rale black cat, ’case hit’s mostly de debil dat is er-w’arin’ uv er black cat’s skin when he wanter ’do erbout,’ ’case he know no hones’-minded pusson is gwine ter dribe erway er cat. So de debil he set by de warm hearth, in de skin er de black cat, an’ purr an’ purr, an’ hear all de secrets er de fambly, an’ things dat passes twixt man an’ man an’ man an’ wife, ’dout anybody tekin’ notice; an’ dat how things go singin’ roun’ an’ dar hain’t nobody tole ’em.

“But dar’s one thing dat yo’ kin put in yo’ pipe an’ smoke; we’s all got our match somers, dar’s sumpen gwine ter ketch up wid de fastes’,[Pg 186] an’ dat why de black cat ’ain’ show no fight ’gin er rope.

“Well, ’Lish he tightens de noose an’ fling de eend er de rope ober de swingin’ fork, an’ tie hit dar, an’ sot an’ wait. De cat he grin an’ grin at ’Lish; he kin see de teef by de light er de eyes dat des shoot sparks, an’ hit ’pear lack dem eyes des charm ’Lish lack er snake, fur his’n plum sot on de cat’s, an’ he cain’t tek ’em off.

“Den sumpen happin dat mek ’Lish’s blood fa’r rin cole an’ he hair ter stan’ right up an’ straighten out, es kinky es hit were; fur ’Lish he hear er voice ’hine de cat somers, an’ he know hit were de cat, dough de ole cat’s tongue was des er hangin’ out. Den hit ’pear lack dar were two cats, den free cats, den de air hit ’pear ter be plum full er cats, an’ dey all opin dey moufs an’ says de same thing all at de same time; ’Lish say hit were des lack thunder. He hain’t nebber, nebber tole what de cats gib out—he allus shiver an’ ’low he cain’t, so we all hain’t ebber know. But all dis time de hung cat was des er-grinnin’ at ’Lish.

“Dat cat sho’ dead dis time—dar wa’n’t no ’sputin’ ’bout dat, dough dat wa’n’t no sign dat de debil done gone back ter his own. But arter de air git cl’ar fum de odder cats, ’Lish taken de[Pg 187] hung cat down an’ hide de rope in de bayou, ’case he don’ want de niggers ter know he hang er black cat, an’ es he lock de door, he know de cream done safe now, an’ dar hain’t nuffin gwine ter pester hit no mo’.

“Ole Miss mek mighty much er ’Lish, an’ Ole Marse brags on him, but it don’ ’pear ter do ’Lish much good; fur we cain’t hide nuffin fum de truf, an’ what er nigger do wrong in de dark, gwine ter be onkivered in de daylight, an’ hit hain’t gwin ter be er cloudy day, sho’s yo’ born. Er sin is one er de bes’ keepin’ things on dis here yeth; hit hain’t er gwine ter spile in de keepin’, an’ when dey onkiver hit, hit ’ll be des es safe an’ soun’ de day arter de Jedgment es you kin fin’ hit ter-day; an’ dat nigger he know he ’mittin’ er sin ’gin de ’ligion er he Mammy when he kill dat cat.

“But de bad luck dat he hunted fur kim on him putty fas’ arter dat; fur de day lackin’ one arter he hang de cat, er muel he were ridin’ ter de fiel’—er ole, slow, jog-trottin’, sleepy muel—git de debil in her an’ frow him an’ break he leg.

“Den he taken wid de browncreeturs in he thote ’fore he git fru dat, an’ hab er powerful hard time. Ole Miss think he gwinter die, but de debil hain’t gwinter let him die, he gwinter[Pg 188] mek him mo’ painful yit. Den he taken wid de arysipulous in de lame leg, an’ some call hit scrofulow an’ some call hit des arysipulous; but, anyhow, he seed sights wid hit, dough Ole Miss doctors on him so hard dat he git shet uv hit.

“Den de new wife she leabe him, ’case when he able ter set up she pick hit outen him dat he kill de black cat des ter pleasure Ole Miss, an’ Keziah don’ want de bad luck, ’case hit de ten-year luck, an’ de Lord on’y know whar hit gwinter stop. An’ las’ly ’Lish were taken wid de miz’ry in de chist. Well, dat las’ pester Ole Miss mightily, an’ she do what she kin fur bofe de ailments. She try ter git dat gal ter go back ter ’Lish—she try ter ’suade her an’ ter buy her, an’ she mek plarsters fur ’Lish’s chist all de time ’dout doin’ any good—fur dat Keziah she lub good luck better ’n she lub ’Lish, an’ de plarsters uv er good ’oman lack Ole Miss cain’t work ’gin de debil.

“Well, twixt all de things dat ’Lish is got an’ ain’ got, he w’ar so po’ly dat he git rale ashy, an’ hit ’pear lack de skin des sticks ter de bones, an’ he set by hisse’f, ’case he hain’t stout ernough ter work none now, an’ talk ter somebody we cain’t see, all de time. He ’low hit follers uv him, an’ set down by him when he goes[Pg 189] ter sleep uv nights, an’ ain’ let him git shet uv hit er minute.

“Ole Miss she git de fambly doctor now ter come an’ physic on ’Lish, fur she hear de singin’ ’roun’ ’mongst de niggers, an’ she know what dey think, an’ she feel ’sponsible.

“But hit ’pear lack de doctor mek ’Lish worser, an’ Ole Miss she ’low she ain’ know what ter do.

“Den ’Lish he w’ar so low dat Abe, what were de carpenter, he gib out dat he gwine mek er coffin fur ’Lish, so’s ter be ready fur him when he die, an’ Ole Miss she feel mighty bad, ’case she ’member now de tales her black Mammy usen ter tole her when she were little. Fur er white chile ain’ ebber gwine ter furgit ’em if dey lis’ens ter ’em right an’ dey got er good black Mammy.

“So when Ole Miss an’ de white folks’ doctor des plum gib hit up, Unc’ C;sar he limp up ter de Big House, wid his white head bare, an’ ax Ole Miss mout he work on ’Lish.

“Ole Miss know Unc’ C;sar ’sponsible’ an’ she say he mout, an’ he limp off inter he cabin ’dout sayin’ er word, eben ter Ole Miss, an’ shot to de door, an’ button hit on de inside.

“Er mighty cuis smoke kim outen Unc’[Pg 190] C;sar’s chimbly dat ebenin’, an’ all de niggers say he fixin’ sumpen; but we ain’ know what, ’case Unc’ C;sar were er hoodoo an’ work wid charms. But he go inter ’Lish cabin, an’ shot de door to an’ button hit on de inside, an’ do sumpen ter ’Lish.

“Dat night he taken ’Lish an’ set him in er cheer outside de cabin, an’ ’Lish fetch his kivers outside, ’case he ain’ know what Unc’ C;sar gwine do.

“Unc’ C;sar ain’ say er word, but he taken er live chunk fum de hearth an’ sot fire ter de cabin, an’ es she blaze up high he mek passes wid his long arms an’ say sumpen low, mumblin’ lack. Den when de blaze ’gin ter die down he taken ’Lish’s kivers an’ flings’ em on, an’ es de fire clomb high ergin he snatch ever’ rag dat ’Lish got on him an’ flings ’em on, an’ swing he long arms ober he head; den, des es de flames lick de highes’, he taken de rope dat he mek ’Lish creep down ter de bayou ter fin’ an’ fling hit on, an’ dar were er power er quare-lookin’ smoke in de Quarters, an’ all de niggers kim er runnin’ an’ b’ar witness.

“Den ’Lish, des es naked as er new-borned baby, fall down an’ foam an’ foam at de mouf, but Unc’ C;sar won’ let nobody tech him.

[Pg 191]

“Dey all stan’ an’ wait, des er hol’in’ dey brefs ter see what gwine happin, an’ bimeby de blaze hit die an’ de smoke cl’ar ’way, an’ dar wa’n’t nuffin lef’ but er little pile er ashes, an’ de niggers falls ter whisperin’, ercusin’ Unc’ C;sar fur burnin’ up po’ sick ’Lish’s cabin an’ his kivers; when Unc’ C;sar he p’int one long arm wid er long, shakin’ finger, an’ say: ’Look!’—an’, bless goodness! right dar in de middle er de pile er hot ashes dat des still er-smould’rin’, sot de berry same ole black cat, des er-grinnin’ fitten ter bust.

“De niggers dey was skeered, an’ dey ain’ know what ter do, but dey fotch one shout fur ’glory!’ an’ dat nigger ’Lish he fall ter prayin’ good, ’case he know dat de cuss er de debil was offen him now, an’ de soul an’ de body was free.”