Волшебное сено

Когда я лежал на сене, казавшимся мне волшебным, мои мысли превратились в птичек и улетели в Китай. Там они встретили трёх мудрецов в бамбуковой роще. Костёр, согревавший их тела, строил им рожицы и показывал языки. Но мудрецы, занятые беседой, этого не замечали.

– Лепота! – воскликнул один из них, указывая на небо, где тучным томящимся колесом крутилось солнце-Дао.

– Кто-то плачет, а кто-то изучает его. Но если на слезах этого человека и написан философский трактат, пергамент  мне ближе, – сообщил другой.

– Знания – это сансара, – заметил третий. – Я хочу крепкую анисовую водку с пирогом, и чтобы девушки водили вокруг меня хороводы!

Бамбук, окружавший мудрецов, качался под ветром. Дрова в костре свистели как полицейские, призывая свидетелей на свою смерть. И бросали на собравшихся блики, как обвинения. Но мудрецы этого не замечали. Они строили из своих мыслей сооружения, как строят рабочие дома.

– От самого себя родиться несложно, – утверждал второй. – Необходимо лишь одно: чтобы общество допустило существование медоносной пчелы размером с воробья!

– Общество видит лишь круги на воде, – вздыхал первый. – А как падает камень – орлом или решкой, – ему безразлично.

– Март – протальник, апрель – плакальщик, – утверждал, никого не слушая, третий. – В этом году обещают небывалый урожай риса!

Неподалёку шёл дождь, цокая по камням своими копытцами, и увидев бамбуковую рощу, решил в неё заглянуть. Но войдя в рощу, передумал поливать мудрецов, а с ними и всю китайскую мудрость. Сел на попутный ветер и поехал в Пекин.

– Смотрите-ка: русские дрозды! – воскликнул первый философ, увидев мои мысли. – Интересно, что они делают у нас в Китае?

– Птички эти настолько же русские, насколько и китайские, – заметил второй. – Попадая в новую среду обитания, они меняют свой цвет.

– В таком случае, это уже не дрозды, а попугаи,  – заключил третий. – Птички, умеющие повторять слова, сказанные другими!

И мудрецы, побросав свои посохи на землю, взмахнули широкими рукавами своих одежд. Это помогло моим мыслям проснуться, взмахнуть отдохнувшими крыльями и улететь в Россию. На мягкое, как перина, сено, давно поджидавшее их.