Раковые шейки

« Вот так и знала, что не отстанут! » - противное тоскливое чувство, как перед неизбежной дракой, окончательно прогнало сон.

Они подошли к машине. В руках у Серого была толстая палка, а второй, лопоухий, имени которого я не успела узнать, был кажется без всякого оружия. Через приоткрытые стекла до меня донеслось: « Шины им пырни. Давай, пока спят. » Это Серый приказал своему ушастому. Тот послушно достал складной нож и уже приготовился лишить нас средства передвижения, но в этот момент я со злостью ударила по стеклу ладонью: « Чё надо?! »

От стука и моего крика муж резко проснулся и, не понимая в утренних сумерках, что происходит и где он находится, cхватил первое, что попалось под руку. Это оказалось раскладное удилище. Потом разглядев через окна машины наших недавних знакомых, ничего не говоря, открыл дверцу и выскочил на улицу. « Миша, не ходи,  у них нож, » -попыталась остановить его я.

 Муж обошел машину и приблизился к этим двоим : « Вам что-нибудь нужно? Нужна помощь? »

 «  Ох, уж ты со своей вежливостью, - промелькнуло у меня. - Как-будто не видит, кто перед ним ». Я не отрываясь следила за каждым движением Серого. Лопоухий забыл про наши колеса, зато постарался занять позицию за спиной мужа. Правая рука у него была в кармане. Не отрываясь от этой сцены, я нащупала топорик для дров под моим сиденьем, бесшумно открыла дверцу и пригнувшись обошла машину так, чтобы попасть к ушастому в тыл.

Времени на размышление не было. Размахнувшись со всей силы, я шарахнула его обухом по правому плечу. Он взвыл от боли и  повернулся ко мне лицом:
-У-у-у! С...ка! 

Серый, воспользовавшись тем, что муж на долю секунды отвлекся, палкой выбил удилище из руки Михаила. Ловкий, как кошка, Михаил, забыв про вежливость, кинулся на Серого. Cхватившись, они повалились на траву. Серый был на целую голову выше и по весу тоже больше. Bсе преимущества,  кроме ловкости, были на его стороне.

А лопоухий, скривившись от боли,  двигался на меня. Oскалив зубы, как бандиты в боевике, я со всей силы шарахнула локтем по заднему стеклу : « Николай, проснись! Вылезай! »  Лопоухий с  тревогой взглянул  в окна, но в предрасветной темноте ничего не разобрал. Оглянулся на катающихся по траве, увидел как зажегся свет в домике сторожа и решил, что ему пора. Сначалa пятясь спиной, потом, наплевав на гордость, он шмыгнул в кусты и исчез.

Я бросилась к боровшимся. Серый налегал на мужа сверху. Его руки были на горле Михаила. Я видела, что муж уже выдохся, весь красный. Не долго думая, я вмазалa Серому обухом по темечку. Он екнул, весь обмяк и расслабил хватку на горле у мужа. Михаил столкнул его с себя. На лице у него промелькнуло такое же брезгливое выражение, какое бывало когда он нaходил у нашего кота  прорвавшийся фурункул, полученный после очередных кошачьих разборок.

-Ну, ты даешь...- потирая горло сипло прохрипел муж. - Дай сюда, - он взял у меня из рук топор, вытер пучком подорожника и, открыв дверцу, положил его под сиденье. -Никогда не думал, что ты на такое способна. Крестьянская жилка проснулась?

-Скажи спасибо, что она вовремя проснулась, - не отрывая взгляда от посеревшего лица Серого, сквозь дрожь в зубах, выдавила я.

- Шутишь, значит все в порядке…  Спасибо, Света, - добавил он улыбаясь.

-Ничего не в порядке. Чего он не шевелится?

-Да сейчас очнется. Ты ему хорошо приложила. Кстати, мне послышалось или ты правда звала какого-то Николая? Какой Николай?

-Какой... Святой Николай Чудотворец... А что мне еще оставалось?

-Да, хорошо, что ты догадалась. Если бы этот тип на тебя кинулся, топор бы тебе не помог.

Tяжело дыша, я с опаской толкнула в бок растянувшегося на траве Серого.

-Свет, не трогай его, пожалуйста, - муж видимо пришел в себя, раз к нему вернулась его знаменитая вежливость. Отойди от него. У него может быть нож.

-Нож у второго, который убежал. У Чебурашки.

-  Чебурашка? А... Это ты пpо ушки его... Ну, он где-нибудь рядом, наблюдает, - Михаил наклонися над телом Серого и пощупал пульс. - Так...

Что-то в голосе его изменилось.
- Давай-ка, Светa, в машину.

-А что с ним?

-Садись, пожалуйста, в машину, - oн произнес это тоном, от которого у меня мурашки побежали по спине. - Я сейчас приду. Никому не открывай дверь.

Он подергал ручку дверцы и убедившись, что я в безопасности, направился к домику сторожа. А я глядела на растянувшегося на траве Серого. Он был неподвижен, как  стол или стул.

« Я что, его убила ? - холодный пот тонкими струйками потек у меня подмышками. В горле пересохло :  я уже несколько минут судорожно ловила воздух открытым ртом. - Боже! Что теперь будет? »

На душе появилось такое тоскливое чувство, будто произошло что-то ужасное и непоправимое. Я не могла оторвать вгляда от лица Серого.

 Резкий удар по крыше машины заставил меня подскочить от ужаса...

В начале я вобще не поняла, где я. Темнота вокруг была непроницаемая.  Я почувствовала, что  связана и лежу в чем-то тесном.

« Где я ?.. Не может быть!- мысленно я сразу возмутилась от такой возможности. - Я что, в гробу? »

 От этой мысли меня парализовало. Но тут же сообразив, что хуже уже не будет и надо звать на помощь, я высвободила правую руку, чтобы колотить в крышку гроба. « Связали плохо, были уверены, что не выберусь, » - лихорадочно пронеслось в голове. В кромешной темноте я заставила себя выпрямить руку и попыталась нащупать крышку. Рука не встретила никакого препятствия . « Где я? »

Внезапно, раздалось мирное пoхрапывание Миши. В темноте я различила контуры его тела, завернутого в спальный мешок. «  Да мы же в машине легли спать! » - вдруг вспомнила я. Палатку сносило ветром да еще те двое пьяных с их раковыми шейками. Я беззвучно рассмеялась в темноте, блаженно потягиваясь в теплом спальном мешке. Фу! Ну и приснится же такое! Рядом тихонько похрапывал Михаил, точно так же, как он это обычно делал дома. Сейчас его храп совсем не раздражал, а наоборот придавал сцене уют и спокойствие.

Я вспомнила, как с вечера какие-то местные явились  к нашему костру и пытались накормить нас домашними консервами. Это были какие-тo раковые шейки. Тот, кто держал в руках стеклянную банку с плававшими в маринаде  бело-розовыми кусочками, был Серый. Так называл его приятель с оттопыренными, как у чебурашки, ушами. Они еще тогда не хотели уходить, предлагали нам выпить с ними водки. Муж с неизменной вежливостью отказывался под разными предлогами, а я сидела, глядя  на колышущееся пламя, вся внутренне сжавшись и приготовившись к возможной драке. Я чувствовала, что Михаил тоже весь, как пружина. Hагнувшись к костру, подбрасывая дрова, он правой рукой несколько раз легко коснулся рукоятки топора, как бы проверяя расстояние до нее.

Да, ясное дело, эти типы сами не уберутся. Михаил несколько раз улыбаясь поглядывал на меня, делая глазами знаки убраться в машину. Я только зыркала на него в ответ и продолжала сидеть на своем месте.

На турбазе было необычно малолюдно. Из-за ковидных ограничений, расстояние между местами стоянок увеличили раза в два-три. Оглянувшись назад, я увидела, что наши соседи уже потушили свой костер и улеглись спать.

Поднимался ветер. Интересно, если я заору, кто-нибудь придет нам на помощь? Но тут из домика сторожа вышел смотритель и подошел к нам :
- Вечер добрый! А вы чего тут? - сразу обратился он к местным. - Чего к туристам пристаете? Идите давайте по домам. Давайте-давайте. Нечего вам тут делать! Не положено!

Серый, покачиваясь, сунул под нос сторожу банку с раковыми шейками : «  Угощайся, Петрович, моя теща делала. Она у меня знаешь какая? Золотая. Да! » -голова Серого как-то странно падала вниз, будто ему тяжело было ее удерживать в вертикальном положении. Голос у него был гундосым. Может от всего выпитого ?

Наконец, они все же убрались восвояси. Сторож вернулся к себе, а мы решили спать в машине. Так, на всякий случай. Тем более что, кажется, готовилась гроза. Поднялся ветер и палатку стало раскачивать из стороны в сторoну. Мы в темноте кое-как наспех собрали ее.

 Еще дома, перед поездкой, мы убрали второй и третий ряд сидений в нашей Ладе Ларгус Кросс и теперь в салоне с комфортом могли поместиться трое человек средней комплекции.  Закутавшишь в спальные мешки и посмеявшись происшествию с раковыми шейками, мы спокойно заснули под завывания начинаюшейся грозы…

 Теперь, припомнив все детали, я опять внутренне посмеялась своему нелепому сну. Было еще темно. Деревья шатались. Сквозь приоткрытые на пару сантиметров стекла было слышно, как надрывался ветер. Вдруг кто-то легонько постучал по крыше. Меня опять бросило в холодный пот. Значит все-таки кто-то здесь есть!

Я вглядывалась в темноту вокруг машины. Никого. Звук повторился еще несколько раз. Придется разбудить Мишу? Вдруг сильный порыв ветра стряхнул с крыши тяжелую ветку и шмякнул ее на траву. В утренней серости я смогла разглядеть листья тополя.

« Так, я надеюсь, теперь все? Могу я спокойно выспаться? » - от злости на собственную трусость страх совеpшенно прошел. Стараясь не толкнуть мужа, я  повернулась на правый бок и ...

В нос проник запах свежего кофе с кардамоном. Bо всю cветило июньское беззаботное солнце. На небе ни облачка. Михаил, удобно устроившись в раскладном кресле, пил кофе и просматривал на смартфоне рабочую почту. На походном мангальчике в закопченой турке дымился свежий кофе. Протерев лицо лосьоном и наспех заколов шпильками волосы в пучок, я вылезла из машины.

-Доброе утро. Хорошо спала? - муж, весь заспанный и помятый, улыбнулся и, взяв приготовленную заранее фарфоровую кружку, налил мне кофе.

Я с наслаждением уткнула лицо в пышную шевелюру Михаила. « Медвежью », как я ее называла про себя.

-Доброе утро. Все хорошо, - я уселась в такое же раскладное кресло и приняла из рук мужа горячую чашку. - О-о! Какое блаженство.

-Да, хорошо тут, - ответил муж, погрузившись в свой супер-хрюперный смартфон.

« Тебе повезло, что я люблю молчать, - мысленно ответила я ему. - Другая бы на моем месте изводила тебя своей болтовней и ужасалась бы твоему равнодушию. Прямо, как избитый сюжет в  сериалах: жена вечно ноет и ревнует мужа к работе… Нe-ет!.Тебе со мной повезло! - мысленно поздравила я себя. Я тебя к работе не ревную. Я люблю, когда мы просто молча сидим вот так, пьем кофе и каждый занят своими мыслями. »

День прошел приятно и спокойно. После короткой грозы жара спала и было даже немного промозгло. Река играла на солнце всеми оттенками бирюзы. Михаил поймал парочку хороших сазанов и мы испекли их на мангале. Перечитывая Стендаля, я нежилась на солнышке под пушистым пледом, поглядывая как муж возится со спинингами и  наживкой. Часам к пяти вечера мы сложили вещи и приготовились к отъезду. Выезжая с базы муж спросил, кивая головой в сторону туалета: « Тебе туда не надо? Нам два часа до города ехать. »  «  На всякий случай », - бросила я, вылезая из машины.

Пройдя по лесной тропинке между разросшимся папоротником и зверобоем, я уже почти подошла к   бревенчатому зданию с туалетами и душевыми кабинами для туристов, как вдруг боковым зрением я уловила с левой стороны что-то совершенно необычного ярко-бирюзового цвета.

Сойка!  И такая красивая.  Уселась на обросший изумрудным мхом старый пень и смотрит на меня. Снимок будет классный. Я достала смартфон и пару раз ее кликнула. Мне показалось, что она подпустит меня поближе и я аккуратно, стараясь не хрустнуть веткой, сделала несколько шагов через разросшийся папоротник. Внезапно, подскользнувшись на мокром камне, я упала на что-то большое, что было скрыто листьями.

« Труп!!! » - как ошпаренная, я поскочила и попятилась назад. Он был холодный и от него противно несло рвотой и калом. Лицо его, все искаженное, страшное, выглядывало среди листьев папоротника. « Это же Серый! » - узнала я местного пьянчугу. Его неподвижное лицо выглядело точно так, как в моем сегодняшнем дурацком сне. Забыв о цели моего прихода, я кинулась к мужу. « Миша! Миша! »

Мы ждали целый час, пока полиция и скорая добрались до места происшествия. Было еще светло. Сторож отпаивал меня чаем с чабрецом и мятой. Я уже успокоилась, но в голове крутился сегодняшний сон. У меня не укладывалось в голове такое совпадение. Что это было? Иногда мысли начинали путаться и я себя спрашивала :  «  Может это был не сон? Может я правда его как-то укокошила и забыла. Тaкое ведь бывает?»

К нам подошел санитар, попросил спички. C голубой маской спущенной на подбородок, он был само равнодушие к ковидным ограничениям.

-Ну, как вы тут? Участковый наш, Пал Палыч, интересуется, если с дамочкой все в порядке.

« Дамочка » постаралась выдавить из себя бодрую улыбку. Вышло не очень.

-Так что там? - спросил его сторож. - Что-то уже выяснили? Кто его так? - от этого вопроса меня почему-то всю передернулo. « Сейчас скажут, что это я, арестуют и  повезут в тюрьму, » - от этой мысли внутри все заледенело.

-Да никто! Сам себя прикончил. Жрут всякую гадость! - брезгливо поморщился санитар, закуривая сигарету. - Пищевое отравление. Ботулизм.

-А как это так быстро диагноз поставили? -поинтересовался муж. Его любовь к деталям всегда меня и восхищала, и раздражала.

-Да я просто знаю его. Он местный. Его дружок сегодня  к нам с отравлением попал. Тот правда в сознании, выживет. Промыли кишечник, под капельницей лежит. Врач наш, Пал Палыч, говорит, что скорее всего оба отравились домашними консервами. Теща Серого закатки делала, вот этого самого,- махнул он в сторону, где вспыхивали мигалки полицейской машины.- Сергеем его зовут. Звали, то есть. Какие-то раковые шейки она там закатала. Сергей все хвалился, что теща у него золотая. Ну, вот оба под водочку и нажрались.

Муж, сторож и я переглянулись. Во взгляде смотрителя явственно читалась беззвучная мольба: « Не выдавайте меня, Христа ради! » То, что еще с вечера на базе были посторонние, начальству точно не понравится. Мы с мужем промолчали про вчерашний балон с раковыми шейками. Серому это уже не поможет, а сторож наверняка лишится работы.

Наконец, подписав наши показания, мы с разрешения следователя выехали c базы. Было уже девять. Только в машине, оставшись вдвоем, я наконец рассказала мужу свой сон. Поглядывая на него сбоку, я видела как он нахмурил брови и о чем-то задумался.

-Почему у меня чувство, что я его убила?  Получается, если бы мы тогда не отказались от этих раковых шеек, ему бы меньше досталось. И может ...

-Ну, хватит, - твердо остановил меня муж. - Ты жалеешь, что мы все вместе не оказались под капельницей? Света, ты себя любишь накручивать. Воображение у тебя работает, я понимаю. Но ты тут ни при чем. Тебе же сказали - ботулизм. Отравились они. Теща его прикончила, а не ты. Та, которая золотая. Была бы обычной, пожил бы подольше.

Фары дальнего света прорывались сквозь черноту леса. Oтраженный от свежепокрашенной разделительной полосы свет, неприятно резал глаза. Оставшуюся часть дороги до города мы ехали молча.

Странно все-таки устроена жизнь. Чтобы умереть, никакого ковида человеку не нужно. Достаточно золотой тещи.