О книге Гайто Газданова Возвращение Будды

Гайто Газданов родился в Петербурге, в осетинской семье, в начале 20 века. В 16 лет ушел добровольцем в армию Деникина, желая, как он говорил, получить представление о войне. В 1920 году пароходом из Одессы уплыл в Константинополь, в 1923 году переехал в Париж, где работал долгое время водителем такси, затем вел передачу на радио. В 1935 году хотел вернуться в СССР, о чем просил Горького, и тот обещал ему содействие, но умер, так и не успев выполнить обещание. Во время войны оказывал помощь еврейским семьям в Париже. Умер в 1971 году. Написал несколько романов на русском и французском языках. Его творчество высоко оценивали Бунин и Горький.

В книге «Возвращение Будды» собраны пять произведений.
Роман «Призрак Александра Вольфа» напоминает Бунинские рассказы, где любовь часто заканчивается выстрелом и убийством. Как обычно, выстрел меткий и легкий во всех смыслах.
Начало романа увлекло меня необыкновенно. Замысел показался интересным и глубоким, равно как и рассуждения автора о смерти, о жизни, об отношении людей на фоне смерти – все это резонировало с моими мыслями. Я испытывала истинное наслаждение от чтения.
Но с того момента, как появился эпизод с Курчавым Пьеро, совершенно, по- моему, выпадающий из контекста всех предшествующих событий, возникло недоумение от непонимания роли этого персонажа. И прояснилось лишь в конце произведения. Автору необходимо было как-то вложить револьвер в руку главного героя, - журналиста. Вот и придумал удачный ход: журналист отправляется на задание, задержание преступника, и друзья советуют ему на всякий случай взять револьвер. Он берет его, разумеется, присутствует на задержании, а потом отправляется к своей любимой женщине. Там происходит развязка, подготовленная заранее. Уже сведены воедино все персонажи, приведены, как бы, к исходной точке, воспроизводящей события, описанные прежде, в начале повествования, но в новом времени, хотя с теми же участниками. Вся прелесть рассуждений заключалась в ожидании неизбежной встречи героя и раненного им человека. Этому посвящена значительная часть описания, с погружением в рассуждения о совершенном деянии и раскаянье. И, когда тот, кого герой считал убитым, но оставшийся в живых – внезапно появляется в его жизни, - кульминацией становится момент их встречи, объяснения, развязка.
На этом стоило завершить роман, как мне кажется, оставив новую ситуацию и развитие отношений в пространстве, не закругляя в банальный финал мыльной оперы или дешевого сериала. Но автор выводит все на новый круг. И продолжается та же линия, но уже в новом пространстве, и в ином времени. И опять герой стреляет в того же самого человека, и опять он не выспавшийся, и опять из благородных побуждений, весьма натянутых, не оправданных логически. Все кончено. И в сознании остается только гул от выстрела. А так интересно было погружаться в плавное описание предвкушения встречи, рассуждения о вечном, изложенные богатым русским языком, в хорошем развитии сюжета.

Роман «Возвращение Будды» представляет героя как бы в двойном облике - в образе Будды, и в образе золотой статуэтки, принесшей ему освобождение. Все переплетено тонкими нитями полусна, полу-реальности, воображаемыми перевоплощениями, и потерей связи с действительностью, которая, впрочем, является основой развития сюжета, и держит на себе, как на стержне, все остальные события. Такой метод подачи замысла и увлекателен, и оригинален. Наполненный красивыми оборотами язык повествования заставляет держать в памяти и улавливать тончайшие нюансы и изменения, чтобы не потерять основную нить. Образы тех или иных людей, встречающихся на пути героя, выписаны с детальной точностью характеров и настроения. Даже речи обвинителя и защитника на суде звучат столь выразительно, словно читатель присутствует там лично, имея возможность соглашаться или возражать.
Конечно, в книге превалирует густой аромат философии буддизма, перевоплощения героя в иные образы и жизни, события вокруг этих перевоплощений, восприятие мира и противостояние ему, попытка осмысления смысла жизни, медитации, страдания. И все идет по нарастающей, уводя за собой в иной мир, так умело созданный словами и фразами, но…
Вопреки ожидаемой развязке, которая могла бы стать кульминацией авторской мысли, сюжет опять, с предсказуемой точность, сваливается к банальному концу, где смерть друга никак не отрефлексирована, но, зато, возникает вялый образ женщины, ждущей и любимой. О ней прежде и слова не было сказано в описываемом периоде жизни героя, но вот уже на горизонте белеет пароход, который увозит героя навстречу к ней, незаслуженно оставленной когда-то, но самой важной. Непонятно только, зачем было так долго водить читателя за нос по всем лабиринтам мыслимых и немыслимых перевоплощений в сознании героя, порой напоминающих «Замок» Кафки, если все заканчивается сентиментальным всхлипом сериала.
Вероятно, предполагалось, что именно такое окончание романа будет особенно приятным.
Но заявка на интеллектуальное чтение в самом начале сбивает с толку, и требует иного завершения пути.
В какой-то момент пьяные завсегдатаи кабаков и баров, тяжелые глаза гулящей девушки вернули меня к образам обитателей «дна» у Горького и Достоевского. Но герои сериалов победили в конце концов. Что само по себе забавно. Возможно, духовные поиски пути самого автора – от познания войны в ранние годы до вступления в масонскую ложу в сознательном возрасте, повлияли на логику и философию его мышления.

Рассказ «Панихида» построен очень просто, и написан коротко, но, главное, о чем? Холодный февраль 1942 года. Война. Париж оккупирован немцами, в жилых домах нет света, отопления, парижане страдают от голода и холода. И только в одном кафе пьют коньяк и кофе, и едят бутерброды с ветчиной. И кто же это? Некие русские! Они, наконец, получили прекрасную возможность разбогатеть. До этого не хотели работать, ходить на заводы, трудиться в конторах, оплачивать жилье, жили в каких-то притонах. Но вот им представился случай: немцы скупают любое барахло - от зубных щеток до обмундирования. Так что русские развернулись, и разбогатели ничего не делая. Они стали посредниками в торговле между французами и немцами. Правда, автор не утруждает себя объяснением, а почему, собственно, национальность тут важнее всего? И почему французы не продавали немцам напрямую, без посредников? Но это и не важно. Важно, что они, все-таки, разбогатели, и праздно проводят жизнь в кабаках, в то время, когда парижане мерзнут и голодают в оккупированном немцами городе. Вот, к примеру, француз-стекольщик кричит за окном, предлагая свои услуги, а какой- то пьяный русский скупает у него разом все имущество, лишь бы не кричал, не рвал криками душу, мол, отдыхать нужно. Затем возникает образ умирающего от чахотки русского же человека, который успел перед смертью купить дорогую картину - копию неизвестного ему Рубенса. Но, все-таки, умер. Героя повествования пригласили на панихиду. Она-то и стала тем тревожным и сильным аккордом, внезапным крещендо в нескладной мелодии трудной жизни. Панихида зазвучала зычными басами поющих. И так потрясла воображение героя, что тот утратил представление о действительности, и пережил почти экстаз, но в конце концов обмяк, и успокоился мыслью о том, что все это так неправдоподобно, словно и не было вовсе.
Никто вокруг словно бы представления не имел, что идет война, ибо об этом ни слова не сказано. Зато зачем-то коротко появились и остались за скобками судьбы родных и друзей покойного.
Видимо, смысл всего сказанного в том, что велик русский народ умением разбогатеть и потратить нажитое, как и зычными панихидами, но не уверена, что это верный вывод.

Интересный рассказ «Письма Иванова», где автор долго и в подробностях описывает безоблачную и серую жизнь какого-то Николая Францевича, который жил в мире со всеми вокруг, устраивал обеды и приемы, нигде не работал, но успешно существовал и помогал нуждающимся не только добрыми советами, но и участием. В конце концов умер, оставив завещание своей преданной и бессловесной служанке- итальянке с бледным лицом и красными губами, женщине без возраста, не владеющей иностранными языками, но умеющей готовить и вести домашнее хозяйство.
После похорон она обратилась к герою рассказа с просьбой ознакомится с бумагами покойного на иностранном языке, и они вместе исследовали ящик с письмами какого-то Иванова. Это были мастерски и литературно написанные письма от лица больного, умирающего, попавшего в аварию или слепнущего Иванова, который каждый раз представлялся по-разному, в зависимости от стиля и адресата. То был композитор, то инженер, то женатый человек, у которого слепнет жена, то одинокий страдалец … И каждое письмо красноречиво воспевало всех, к кому он обращался за помощью. Особенно досталось духовным деятелям, которые узнали всю прелесть и значимость религии, которую они исповедуют. Не в лоб, конечно, но в каждом письме содержалась просьба о помощи, плавно вытекающая из смысла сказанного. К письму прилагался чек и листок с информацией об оправлении и получении ответа. То есть Николай Францевич вел двойную жизнь. Он просто снял маленькую квартиру в другом конце города на имя выдуманного Иванова. От лица Иванова писал просительные письма, и на эти деньги вел ненастоящую, но безбедную жизнь.
Такой ход авторской мысли особенно позабавил и порадовал оригинальностью и выдумкой. Хотя герой рассказа, кажется, не был так уж доволен после того, как нашел письма и узнал всю правду. Он приказал служанке –наследнице уничтожить их, и признал настоящей смерть Николая Францевича не  с момента похорон, а с момента, когда открылась эта нелицеприятная история с письмами. Что, по сути, представляется верным.

Завершает книгу небольшой рассказ «Нищий». Своеобразная притча, философская зарисовка о том, как богатый человек оставил семью, богатство, и добровольно впал в нищенствование: ночевал в картонных ящиках, и пил мутную сливную воду, питался огрызками из мусорных баков, но был счастлив тем, что его ничего не связывает, и что он свободен! Почувствовал себя другим человеком. Оставленных детей и жену характеризовал скупо и без приязни: дочка с пухлыми щеками и резким голосом, лысеющий сын, и жена с холодным взглядом полным глупости.
Свобода от богатства и социальных связей стала для него дороже всего. Но в конце рассказа побеждает надгробный памятник, который семья поставила на его могиле, похоронив с почестями достойными отца семейства.
Идея ухода от семьи и богатства как бы перекликается с подобным поступком молодого Будды, посвятившего себя духовной жизни и росту. А чем наполнялась душа этого «нищего» старика? И к чему он пришел, в духовном плане, например? Не ясно.
В конце рассказа особенно выделяется автором слово «победа». Его смысл зависит от понимания, что все сказанное выходит «за рамки человеческой жизни и проникает туда, где нет ни пределов, ни жизни, ни смысла, ни слов».
На этом и кончается.
Словом, чтение достойное дождливой погоды, чашки горячего кофе, и размышлений о вечном – о жизни, о смерти, о реальности и вымыслах, и об освобождении от всего этого, как и самого читателя, закрывшего последнюю страницу книги.