Снова в шахту приближать Победу, очерк

   

     Война застала семью буровика Георгия Васильевича Сапожникова, в которой, кроме него с женой, было пятеро дочерей, на руднике Оленгуй Читинской области, где добывали золото. Старшая из дочерей, семнадцатилетняя Анна, устроилась на работу в шахту. Вскоре на руднике остались одни женщины, заменив, как говорится, мужей и отцов. Работали даже на креплениях, а  командовал ими почти древний старичок.
     Анне, с раннего детства любившей лошадей, пришлось здесь начать свою трудовую биографию с профессии коногона. Утром запрягала коня  в телегу и отправлялась в шахту вывозить гальку. Мягкие кожаные сапоги-ичиги постоянно намокали и на пятках быстро проносились. Тогда выдали чуни, резиновые калоши, к которым подшивали верх от ичигов. Но и те тоже промокали,  ведь в шахте под галечником постоянно стояла вода. Дома после восьмичасовой работы девушка с трудом стаскивала обледеневшие на холоде чуни, преодолевая сильную боль, грела ноги у огня. А утром – снова в шахту приближать победу.
     Свидетель тех дней – Леонид Афанасьевич Курбетьев. Слышала Анна Георгиевна, что живёт он сейчас в Акатуе. А тогда, парнишкой, был её сменщиком в шахте, тоже вывозил гальку. С утра работал, после обеда  учился в «военке», чтобы обученным отправиться на фронт. Лёню в армию взять не успели – окончилась война.
     Не забывается Анне Георгиевне постоянный изматывающий голод. Ели в основном корешки да крапивные щи, к которым добавляли трехсотграммовый хлебный паёк. Немного картошки выращивали, а на другие овощи семян не было. Отец работал на буровой и получал ежедневные семьсот граммов хлеба, ещё ему давали на месяц банку рыбных консервов и две банки мясной тушёнки.
      Поскольку Анна сама работала на шахте, ей приходилось наблюдать работу отцовской бригады, в которой было четверо: вахтовый, он же начальник, долотчик, кочегар и водовоз. Работали на буровой машине Кийстона. Это американская самоходная буровая установка с паровым котлом, пар которого приводил в движение бур. Бурили скважину на глубину 20-40 метров, пока в породе не обнаруживали золото. Породу смывал приходящий специально для этого человек, вымытое золото запечатывал в присутствии бригады и уносил в контору. Иногда Анне доверяли доставлять золото на её кобылке Стрелке.
     Бездетного начальника буровой Петра Швецова скоро взяли на фронт, и Георгий Васильевич, отец Анны, заступил на его место. Поскольку у него были дети, на него наложили бронь. Только на четвёртый год войны Анна перешла работать к отцу на «буркийстон» кочегаром. Она следила за топкой, подкладывала дрова и закачивала воду в котёл, которую доставлял на лошади  водовоз. Продолжали работать в две смены: с шести утра и до двух дня, с двух и до десяти вечера. В тёплое время года работали на буровой, зимой – на хозяйственном дворе, и Анна на лошади возила строевой лес и дрова.
      Анна Георгиевна до своей кончины в январе 2006 года помнила, какую огромную радость испытали все, когда узнали, что закончилась война. В тот день бригада перегоняла «буркийстон» на ремонт. Остановились на шахте подкачать воду. Ещё издали увидели мальчонка, направлявшегося к шахте. Бежал так быстро, что все насторожились. И вот услышали: «Дядя Гоша! Война кончилась!». Этот мальчишка так и запомнился ей, как вестник Великой Победы. Все забойщицы со своим командиром-старичком вышли из шахты. Плачут, смеются, кричат, обнимаются, целуются. А потом от переполнявшей радости стали плясать…
     В 1946 году ноги Анне совсем отказали. Слегла в постель, никакое лечение не помогало. Как-то пришла старушка Котлярова. Ей уже сто лет было. Сказала: «Век у Анны долог. Лечить её надо. В день Ивана Травника девочкам вашим с подружками надо на горе собрать побольше всякой травы. Потом, пока свежая, запаривать с солью в кадушке и этим горячим настоем греть ей ноги. Встанет девка!» Всё так и делали. И помогло. Встала Анна, но ходить училась заново, ведь почти год была прикована к постели.
     Анне ещё в дни болезни  принесли медаль «За доблестный труд». И тогда, получив сталинскую награду, испытала огромную радость, такую же, как тогда, узнав об окончании войны. Поправившись, пошла учиться на электрика-моториста. На «отлично» сдала экзамен и стала работать по специальности. Потом работала в Бугдае «на конях». Снова слегла от болезни позвоночника. А позже, уже в Чите,  устроилась на работу в детский сад, принадлежавший геологоуправлению. А когда провожали на пенсию, в знак признательности за добросовестный труд выдали ордер на квартиру.