Подвальный человек

Пророк и бесы, (возможно Ипать) или Подвальный человек

Вас инженеры
                столь у б л ю д с к и х человеческих душ
                я объявляю предателями
ничего не понявшие,
                грязной слякотью вместо льда,
                стали вы для тех, кто на спинах ваших восходил в небеса
До сих пор не выучившие борьбе и ненависти,
                я вас нарекаю: лжецами, трусами и  предателями

среди вас лишь был одни честный
                Нечаев
                без грамма предательства
на защиту всех обездоленных, на погибель жестоким врагам,
                написал он, чистым смыслом пронизанный, свой Катехизис

вместе с нами он готовил бомбы, вместе  с нами взрывал,
                вместе с нами любовался битым от взрыва стеклом
вместе подрывали царский поезд мы, вместе взрывали картеж
               
                стал он в наших душах революционным порохом… и там…

Там, в Ипатьеве, он поднимал вместе с нами  руки с зажатым в них маузером, разбрызгивая мозги по некрашеным стенам, и не спасут вас, ублюдки царские, золото в три ряда, пусть не с первого раза, но с раза десятого мы прострелим вас до самого сердца. И сплюнем на залитый кровью пол

и он вместе с нами сплюнул бы
                вытер от потной испарины лоб,
                стало быть и нам впервой, товарищ жид,
                убивать божьего ставленника

                он с нами кровью одной повязанный

чтобы всякий высокий помнил о том, что вам бронированным всякой мерзостью, хотя бы как алмаз был ваш лоб, мы заявляем со всякой дерзостью: в мясо его разобьем!
А ты знай, читатель внимательный, никто никогда уважать не станет тебя, пока ты не способен украсить так, как был украшен ипатьковский дом
О как пробирают мурашки, о как оторванная рука пытается сжать наган
О, как воспоминания наши греет, будто преисподней печи, ипатьевский подвал!


И повторяем мы, как заведенные из священных наших из книг:

    §1. Революционер — человек обреченный.  У него нет ни  своих
интересов,   ни   дел,   ни   чувств,   ни   привязанностей,   ни
собственности,  даже имени.  Все в нем поглощено  единственным
исключительным   интересом,  единою  мыслью,  единою  страстью  —
Революцией.

    §2. Он в глубине своего существа,  не на словах только, а на
деле,  разорвал  всякую  связь  с  гражданским порядком и со всем
образованным   миром,   и   со   всеми   законами,    приличиями,
общепринятыми условиями,  нравственностью этого мира. Он для него
— враг беспощадный,  и если он продолжает жить в нем, то для того
только, чтоб его вернее разрушить.

    §3. Революционер знает только  одну  науку,  науку  разрушения.  Для  этого изучает он денно и нощно живую науку людей, характеров,  положений и всех  условий  настоящего  общественного строя,  во  всех  возможных слоях.  Цель же одна — наискорейшее и наивернейшее разрушение этого поганого строя.


     §4. Он  презирает  общественное  мнение.  Он   презирает   и
ненавидит   во   всех   ея  побуждениях  и  проявлениях  нынешнюю
общественную  нравственность.  Нравственно  для  него  все,   что
способствует торжеству революции.
     Безнравственно и преступно все, что мешает ему.

Всем позабывшим, что они не боги, всем позабывшим про Высший суд
Мы напоминаем взрывами, бомбами, что и вам от него не увильнуть
Мы словно пули о броню и щиты разбиваемся
Вам возомнившим, что всегда будет так
Вам почитающих себя богами,
Вам продающих братьев, как скот
Вам, кто угли тушил о лица наших праматерей
Вот наша вера в нескольких верных словах:

§5. Революционер  —  человек  обреченный.  Беспощадный   для
государства  и  вообще для всего сословно-образованного общества,
он и от них не должен ждать для себя никакой пощады. Между ними и
им  существует  тайная  или явная,  но непрерывная и непримиримая
война на жизнь и на смерть. Он каждый день должен  быть  готов  к
смерти. Он должен приучить себя выдерживать пытки.


О, мы помни вас Василий Антонов,
                мы помним как Аракчеева б л я дь
                щипцами раскаленными рвала куски кожи с лица сестры вашей,
Мы помним, как вы схватили нож.
Да, все Мы немножко бесы и имя нам Легион
Мы помним, как вас клеймить хотели, да благо не дал Господь,
Мы помним 175 ударов плети, мы помним, как вы упали забитый на пол.
Как вашу сестру тащили на то же место, били, тем же кнутом,
Мы будем помнить, как и ее насмерть забили, и сплюнули на залитый кровью пол
О, отплати мы им сполна,
                о, они тоже будут помнить, что такое бессилие,
                о, они тоже будут знать как это - не иметь возможность спасти,
о, в день их скорби мы будет устраивать оргии, о, хохот наш в их ушах звучи!

И ты точи, точи зубы
Напильником
прямо по эмали до самых костей
Ей, хватит быть интеллигентской слякотью под ударами резиновых дубин
Вспомним старый, добрый революционный террор
Ей, интеллигенция вспоминай, что такое тротил

И в наших глазах,
                В обточенных в клыки зубах,
В нашем истерическом смехе,
                ты услышишь тех, перед которыми дрожал Достоевский


О, как дрожат в возбуждении руки, о, как эрегирован член
О посмотри же, Боже Всемилостивый, как выплясывает на могилах вавилонская сука.
И бесам,
бесам бесам бесам
Бесамбесамбесам! 
Отдай этот дивный край!