Две сестры

Люся была ответственной девочкой. В семье - за старшую. Отец работал с утра до ночи в колхозе, а мать – учительницей в сельской школе. Хоть и было у девочки ещё три старших брата, но то – мальчишки. Поэтому с детства Люся привыкла выполнять всю работу по дому сама. Мать чистоту любила, поэтому к её приходу Люся всегда вымывала деревянные полы, протирала листочки у фикуса, смахивала пыль под кружевными салфетками на резной этажерке с книгами, выбивала пуховую перину на родительской кровати.
Бывало, домывает полы Люся, нестерпимо разболится у неё голова, да так, что чуть в глазах не темнеет. Из последних сил она закончит работу, приляжет на кровать и уснёт. Недомогание потихоньку отступает. Иногда Люся маме пожалуется:
- А Нинка что же? Пусть тоже прибирается. - Была у Люси ещё и сестра Нина, всего на два года младше
Мать отвечала ей строго:
- Ты старшая!
Мать отправит девочек в огород морковку полоть. Сидят на солнцепёке, склонившись над грядкой. Морковь ещё толком и взойти не успела: кое-где показались из-под земли несмелые кустики в рядках. Да только лебеда да пырей ждать не собираются. Того и гляди, шубой встанут.
Люся сидит, по травинке щиплет, аккуратно опалывая каждый рядок. Даже самые мелкие травки от неё не укроются. Медленно, конечно, да куда торопиться: грядка в лес не убежит. Зато тщательно получается – приятно на результат взглянуть.
Нина, где вырвет травинку, там и бросит, быстренько так крупную лебеду выполет, а потом меж рядков проведёт рукой, как граблями, пропуская между пальцев рядки взошедшей моркови, смахнёт вырванную траву на тропинки между грядок. И дело с концом. Убежит гулять с подружками.
Придёт мама на работу смотреть. Видит, что морковка поникла, кругом вырванная трава лежит. И достаётся Люсе за такую прополку. Девочка плачет:
- Это Нинка всё! Я свои грядки чисто полола. А она гулять убежала!
А мать её отвечает строго:
- Ты старшая!
Так и росли: Люся старшая – ей и за себя и за сестру отвечать. А Нина – всегда маленькая – какой с неё спрос.
В свободное время Нина всё больше с подружками да на речке пропадала. Люся книжки читала. Так читать любила, что по ночам с фонариком под одеялом пряталась.
Мать была строга. Бывало, по лету убегут сёстры с соседкой Надей на речку. Тайно убегут, чтобы мама не видела. Крадутся вечером домой, видят сквозь сумерки: мать их уж у калитки с хворостиной встречает.
В строгости росли да в труде. Деревенское, по-своему трудное детство пришлось на их долю. Шестеро детей в семье, всех одеть-обуть-накормить. Хоть и трудились мать и отец с утра до ночи на работе, большое хозяйство держали, а жили всё равно небогато. Тогда все так жили.
Бывало, поссорятся сестрёнки. Да так крепко, что пух из подушек летит. Разругаются, подерутся. День-деньской дуются друг на друга, не разговаривают. А мама их поздно из школы возвращалась – ведь в две смены учила – и детей, и взрослых. Зимой так вообще по темну домой приходила. Девчонки смотрят на часы – скоро мама придёт.
- Давай мириться, - говорит Люся Нине, всё ещё дуясь.
- Давай, – немного обиженно соглашается Нина.
И идут вместе в обнимку маму с работы встречать.
Так  Люся и Нина ссорились-мирились. Одни на двоих трудности у них были, одна на двоих кровать, и, конечно, общие мечты. А мечтали девочки о маленьких велосипедах и о детских соломенных шляпках. Спать лягут: «Давай сны снить», - говорит одна другой, и начнут представлять, как едут они по улице на своих маленьких велосипедах, в соломенных шляпках, и нет для них большего счастья.
Но не могли родители Люси и Нины позволить себе приобрести эти мечты. Понимали девочки, что несбыточными были для них эти велосипеды и шляпки, и от того оставались они ещё более желанными.
Но вот, как говорится, свалилось счастье на голову. Повезло девочкам: Людмиле по случаю купили шляпку. Прямо такую же, как в её детских мечтах: соломенную, перевязанную розовой атласной лентой, а позади – бант. Не было счастливей ребёнка на свете.
А Нину отправили в пионерский лагерь имени Гребенькова. Располагался он на берегу реки Архара.
Отдала Люся шляпку сестре – ей в лагере она нужнее. Как Нине без головного убора под палящим знойным солнцем? Не навсегда отдала, а только на время. Ведь Люся – старшая, она в ответе за сестру.
Прошло три недели, вернулась Нина из лагеря имени Гребенькова –загоревшая и счастливая, а впечатлений – целый вагон. Обнимаются сёстры – соскучились.
Нина радостно рассказывала о пионерском лагере, о том, как в жаркий летний зной купались в реке Архара, а Люся тоже радовалась за сестру. Только чем больше Нина рассказывала, тем больше Люсе хотелось спросить:
- Нин, а где же моя соломенная шляпка? – самые страшные догадки одолевали её.
- Ой, - смутилась вдруг Нина. – Я её перед выходом на гвоздик повесила, да позабыла.
Горько плакала Люся. У неё больше не было шляпки.
- Прости… - виновато сказала Нина.