Апокалипсис про вирус

                ТРОЕ ВЫЖИВШИХ В МРАКЕ
                1
     Взошла кровавая Луна в мертвые небеса, и осветила серебром местность. Где жизнь медленно умирала. А что ей еще было делать в таком мирке, эволюционировать что ли? … Кровью оказался залит практически весь район на сей раз. И она блестела черным блеском, будто пролили мазут. Черно–ржаво–алый, пеплом покрытый мирок, где периодически льют дожди, а зимой окончательно все замерзнут, кто жив. Вчера прошел ливень, омывая пустые глазницы домов, проникая в бетонные коробки через провалившиеся крыши, ветер раскачивал одинокие детские качели, куда теперь не приходят дети, где–то валялась кукла с пустыми глазницами, напоминая, что так выглядели люди. Засохшие мумии трупов крыс и кошек дополняли пейзаж. Из колодца полезла всякая мразь, забывшая о наличии мозга в голове, на охоту. Вот тебе и дикий мир наших дней. Некоторые дома в городе, который городом стало сложно назвать, начали рушиться. Потому как горело все, выжигая больных. Зараженных вирусом. Людей сжигали военные заживо, прямо в квартирах, и плевать, кто там и что. Всех здоровых давно вывезли. А всех ли? Если здесь бродят звери и мутанты? По провалившимся асфальтовым ямам, ища в канаве что-то? Где даже куска хлеба не добыть. Где больные позаражали здоровых, и городок стал самым опасным из всех? Чернобыльская катастрофа показалась детским садом по сравнению с тем, что тут разразилось. Разбомбив зараженные районы, оставив несколько домов, - десять, наверное, - самолеты улетели, и больше тут не появлялись. Жалко конечно, полетать тоже охота. Зона стала жить своей жизнью. Дикой, чудовищной. Непонятной. Вот вам и в мире животных… по Сталкеру наверное, а теперь это все наша реальность. Нет, это вовсе не «Безумный Макс», здесь все гораздо страшнее. Полетаем… когда сдохнем. Людей в городе насчитывалось теперь тысяч десять, но и они понемногу вымирали, даже размножались при этом. Это вообще дико, только какие там дети? В виде выкидышей, коих потом варили в ржавой воде, на суп? Которая осталась в баке у ближайшей бензоколонки, и служила светом в темном царстве. Там всякого дерьма уже завелось, но народ не брезговал. Зимой снег можно топить. Смотря на чем. Наливали в ведро и червей с ней, жуков, даже ссали туда. А что? Все пригодится, раз гром грянул. 
      Это длилось уже несколько лет, - года три уж точно. Весь мир в две тысячи двадцатом году погрузился в свой Апокалипсис. Малочисленное население планеты, кого не разодрали обезумевшие мутанты всех мастей, начиная с блох и прочих насекомых, заканчивая крупными организмами, ютилось в облезлых домах. Не исключением стала и Россия. Рейды зараженных гадов налетали на здания в любое время суток. Потому что обезумевшие от заразы ученые, или те, во что они там превратились, начали ломать систему Виндоус, и чем это кончилось? Ядерными ударами по стране. Не говоря о том, что желтый чемоданчик жахнул по Штатам. Это кратко, с чего начался трэш.
     Понятное дело, вакцины не нашлось. Расхватали те, кто много зарабатывает. А грибочки поднимались в ядерные небеса. Уничтожая все живое. Кто–то там сказал, будто просто учения… может потому, что вирусня под названием Мак помутила разум? И каким – то чудом в России уцелело несколько городов, куда стеклось население страны. Как полагается, народ принялся жить, как раньше, очень надеясь, - все быстро закончится.
     Но не тут-то было. Вирус, поразивший тараканов, делал свое дело. Усатые насекомые просто загрызали своих жертв, стратегический запас под названием консервы прогрызть, и добраться до лакомства не вышло. Люди поначалу терпели, но сходили с ума, поубивав друг-друга. Так что таракашки победили, по-своему кхыкая и улыбаясь. А если еще прибавить пораженный радиацией мозг, безостановочную рвоту, вообще красиво выходит. Воды в районе, городе, практически не осталось, надеждой на все стала брошенная, но как–то работающая заправка, где стоял бак с водой, пусть и ржавой. Но делать нечего, порой парочки на этой заправке, в кабинетке, закусочной, находящейся в ста метрах, занимались любовью, только последним это ооочень тяжко было назвать. Они уже забыли, что такое элементарные правила приличия, и порой справляли нужду на улице при всех, кто оставался там. Так район вымирал понемногу, когда сосед жрал соседа, еще больше убивая вирусом свою иммунную систему. А потом его дожирали животные и тараканы, клопы и блохи.
     Облезлые и разрушенные дома дали пристанище выжившим. Собаки с кровавыми глазами сожрали кошек, детей на улице, кои убегали от родителей, чтобы погулять, мамы и папы быстро забывали о своем чаде. Память просто отключалась, да ходить по изрытому воронками двору, куда бомбили самолеты, не хотелось: не позволял инстинкт. Порой даже, во время ясно чего, брали ножи и принимались резать друг-друга, получая кайф, умирая в муках. Солнышко тем временем поднималось в искаженную, дикую реальность… не видя ничего, кроме той спасительной бензоколонки.
     Но жили и такие индивиды в тех домах, коих вирус пока что не поразил, что удивительно. Это оказалась обычная семья, коя состояла из трех человек: отца семейства, матери, дочери лет шести. Они часто ездили на машине старого типа по изуродованной земле, отстреливая из ружья всех гнид. А после, просто смастерив лук из металлической трубы, натянув гитарную струну в качестве тетивы, отец хотел выжить. Как и его близкие. Больше всего интереснее изучать новую реальность стало девочке Лине, коя под страхом избиения сидела в машине или дома, не рыпаясь. Даже дома ходили в масках, костюмах, чтобы не заразиться. Хотя радиация не такая была жуткая тут. Врачи и прочие уже стали похожи на средневековых Инквизиторов, только со стволами.  От тех не было толку: вирус нового типа они не умели лечить, обрекая на смерть многих.
     - Наша спасительная бензоколонка даст многое, не суйся, куда не просят, или мы все погибнем. И не жри, что попало! – говорил Игорь, схаркивая на землю. – Ты, Настя, вспомни, с чего все началось. А люди как–то жили ведь, не думая, чем кончится. Ходили на работу, любили, радовались… Здрасьте приехали, блин. И вот сидим, в полной жопе, пытаясь найти то поесть, то воду, туалетную бумагу. Только я одно не понимаю, с какого фига…
     За его спиной рухнул дом хрущевского типа, хороня оставшихся в живых. Следом раздалось хорошее буммм, и остатки бытового газа разнесли все, что осталось, превратившись в гору мусора, крики умирающих.
     Семейство только и успело прыгнуть в ближайшую яму, чтобы осколки стекла и камни не убили на месте. Не превратили всех в фарш. Сразу же после взрыва, к развалинам сбежались собаки, доделали дело, разрывая оставшихся в живых. Девочке мать зажала рот, чтобы та не орала. А ту трясло так, что представить страшно. Потом приехал какой–то катафалк, оттуда вышли люди в защитных черных костюмах, масках и стволами, принявшись решетить по зверям. После, побросав в одну кучу трупы людей, собак, армейцы удалились, спасая себя. Не прошло часа, как всякая живность мелкого типа сползлась на аромат крови. Растаскивая после все по частям. Кровью был залит практически весь район. И пора оттуда сваливать, причем смазав пятки. Что семейство и сделало. Но под утро вернулось назад. Двор опустел.
    Так творилось почти каждую неделю. Даже зелени и деревьев не осталось. Только стекло, камни, остатки от домов, те здания, что уцелели. Птицы вымерли. Хотя, кто его знает, может где–то остались. Голуби приняли удар первыми. Дальше остальные.
     Игорь, когда все стихло, вылез первый из ямы, снял противогаз и закурил. Он давно привык к такой картине, прекрасно понимая: Мир больше не вернется в старое время. Нету больше даже Интернета, чтобы связаться с кем-нибудь. Вдыхая воздух, он смотрел в горизонт, в надежде на вакцину против злополучной дряни. Человек такое существо, которое ко всему привыкает. Вот и он привык. Придется, по ходу, еще его внукам и правнукам привыкать к каменному веку. Где оставшаяся цивилизация возьмется за топоры да копья. Только мамонтов нет.
     Неподалеку рухнуло еще одно здание. Точнее то, что от него осталось. Столб пыли поднялся в воздух и долго стоял. Да уж, долго ничего здесь не продержится. Ну что ж, хорошо, семья есть. Некоторые и это не могут создать.
     Нужно искать другое место проживания. Но там могут быть хищники пострашнее, чем псы. Вирус это такая бяка, которая подкрадывается незаметно. Дальше воздействует на психику, после разлагая все органы, заканчивая сердцем. Только тогда жертва умирает, а его мясо начинает течь, как вода. Проще говоря, если она доживает до той стадии, через день-два после гибели остается скелет с жилами, хрящами и остальным. Все, кроме нервной системы, растворялось, как гусеница в коконе. Неизвестно также, если бы выживали эти самые нервы, какая особь получалась? А кто его знает… Глаза есть, руки правда не будут с ногами двигаться. Наверняка, потом выползет этот комок со всем оставшимся, начнет охотиться за выжившими, чтобы удавить. Вот это уже очень плохо. Семейство залезло в машину, и провалилось в сон, Игорю снилось, как за ним ползает этот злополучный комок нервов. На случай заражения у него был один оставленный патрон – чтобы в голову и не мучиться.
     Что снилось остальным, был большой вопрос. То, как семейство устало от такой жизни, значит, ничего не сказать. У жены уже пару раз случались срывы. Пришлось просто ее успокаивать. Но в одно прекрасное утро такой пытки и слез, все не увидели своего дома. Его не стало. Какая-то сволочь просто по ходу его взорвала, перебив газовую трубу, коя до сего дня чудом уцелела. Остался только подъезд, вернее дверь и бункер, где осталось законопатиться. Машину можно и рядом поставить. Никого больше не осталось. Вымерли все. Точнее, погибли под обломками. Этот Мак неизвестно, что сделает с миром. Планета, похоже, просто вымрет.
     Игорь, подхватив на руки дочь, кинулся к бункеру.  Через час мучений срывания замка с петли ему удалось проникнуть внутрь. Все трое засели, поедая оставшийся стратегический запас. Кто-то позаботился о пропитании населения несуществующего теперь дома. Консервы, макароны, хлеб, даже совершенно засохший, годятся для первого времени. А дальше что? Ножом по венам? Очень такого не хочется. Надо искать вакцину. Пока не поздно. А она есть, видать ее нехило скрывают те, кто успел в вену вколоть и смыться. Только вот куда? На Луну? Вряд ли: туда уже лет тридцать с лишним никто не летает. Может и Луны уже нет, а ее изображение на небе – простые галлюцинации?  Теперь этого никто не знает. Игорь нашел бритву, побрился, почувствовал себя человеком. Дочка нашла там какую-то куклу, радость поселилась в изоляции. А что еще надо ребенку? Старый фонарик порой дарил свет ночью, если надо выйти. Ненадолго послужит убежище радостью. Да за самочувствием нужно следить.
     - Слушай, Максим, как ты думаешь, в этой бензоколонке есть смысл? – один парень стоял на крыше уцелевшего дома, смотря в бинокль. Он давно заметил: народ часто туда бегает. Но зачем? Непонятно. Уже свою религию создали, что ли? Или хлещут бензин ведрами, раз окончательно крыша съехала? Непонятно, что сделал этот треклятый вирус. Пора с этим заканчивать, достали ненормальные. Рядом, в ста метрах, вода в огромной канистре, которая пока что подается из-под земли, как в колодец. Вот туда бы все валили. Но нет. Редко ходят. И водокачка пока работает во дворах, но о ней все забыли.
     - Да забей, скажи спасибо, что остался в живых! Возьмем ломик да топор, спички, разнесем ее к… ну ты понял.
     У Макса от изумления расширились глаза, и он поглядел на друга, как на идиота.
     - Ты вообще в своем уме?! Мы же сгорим к дребеням, шарахнет так, - пикнуть не успеешь! Жить надоело? Или поначалу меня перед смертью изнасилуешь, а потом себя подожжешь? Давай, катись туда! Может, крыс наберешь дохлых, на супец…
     Второй понял: Макса уже пошла косить роковая зараза. И началось это после того, как он сходил куда-то. Пора его убить. Пока не поздно. Только жалко. Унылый вид с крыши не внушал ни уважения, ни доверия.

     Тем временем, семья выбралась на белый свет. Стоял прекрасный день, светило солнце. Вокруг оглушала тишина. Такая, что в ушах звенело. Слышалось даже эхо собственных шагов. И собственный шепот. После разыгралась жара. А сидеть в душном бункере ой как не хотелось. Плюс начали страдать легкие. Кашель замучил всю семью. Они пошли за водой.
     - Папа, а мы вернемся домой, будем потом жить, как раньше? – спросила дочь.
     - Да, моя хорошая, мы скоро все починим, отстроем, и у тебя появится маленький рыжий котенок. Это все пройдет, придут солдатики, поедем на юг.
     - Игорь! – одернула супруга Настя, и повернула голову, мотая головой в знак отрицания. Пошли они без костюмов, так как в них невозможно находиться: пот льет градом.
     - Скажи спасибо, что я тебя не бросил! – огрызнулся тот, поправив автомат на плече. Стрелять стало не в кого. Похоже, всю живность истребили. А жить дальше так нельзя. Они шли, как сталкеры, надеясь просто выжить… - А то мог за твою истеричность оставить помирать в районе, где мутация уже дала свои плоды! Так что заканчивай тут бабские штуки, хорошо? Достанешь если, просто дам пощечину. Привыкай. Я не прошу борща приготовить.
     Женщина просто замолкла. Сказать ей было нечего. Дочь насупилась, и, опустив голову, шла дальше, пиная камешки. Поначалу они шли по дороге, в сторону ближайшего ресторана быстрого питания. Где можно найти хоть гамбургеров старых. Холодильники все равно не работают, а то, что жратва там теперь хранится годами, известно всем. Периодически ходили туда все, - и стар, и млад. Пока не грянула полная жопа. Хорошая идея забрать оттуда все, что осталось. И заразу не подцепить.
     Дверь давно оказалась оторвана, неизвестно кем, может, и снесли. Окна выбиты, и стекла торчали осколками, которыми можно отрезать голову. Да, много мудаков потом так покончили с собой, порезав себе горло. Несколько трупов, изрядно обглоданных, валялось в помещении, а один несчастный молодой мужчина, свел счеты с жизнью. Так и остался в окошке, трупом, и башка насажена на стекло, как руки на остальные осколки. Язык вывален, глаза ввалились. Лицо осунулось. Половина тела уже сожрана. Остальное не успели.
     - Игорь, пошли отсюда, пожалуйста. Мне что-то не по себе, – жена прокашлялась, выблевав на асфальт весь завтрак.
     Тот не стал ничего слушать. Зашел, открыл служебное помещение, каким-то чудом не тронутое. Там стояли нетронутые лотки с гамбургерами, чипсами и остальным. Пока это богатство отец рассматривал, дочка заметила железную бочку, ростом с себя, наполненную водой, и принялась умывать ржавой влагой личико. Пить. Проплевавшись и сказав фу, Лина радовалась. Жара ее вымотала так, что хотелось упасть в тень, пару часов посидеть. Это она сделала, забравшись в закусочную, не брезгуя, хотя шманил трупный запах. Давно привычно. Оттого не хотелось мяса, но консервы нормально елись уже неделю. Открываемые старой, советской открывашкой.
     Человечину семья не собиралась брать с собой. Она итак заражена. Ноги у трупа оказались полностью сожраны, то ли крысами, псами, жуками-дровосеками, или еще кем. Внутренности висели, словно гирлянды на елке, какая-то жижа еще текла с них. До грудины все съедено. Остальное, похоже, не успели обработать. Вот так изнутри выглядел тот самоубийца, насадивший себя на стекла. Несколько валялись на полу. Один сидел за столом, в руке у него даже был стакан. Из спины торчал нож. Стало ясно: люди сошли с ума, поубивали друг-друга. И скоро они все станут комком нервов с глазами. Один фиг, Мак не разбирает,  что к чему. Поднялся небольшой ветер. Раздался скрип на улице. Лина сидела на лестнице закусочной, и скучала, бормоча себе под нос. Кукла осталась дома, заняться нечем. Ее каштановые волосы давно не расчесывались, а лицо покрылось веснушками. Зеленые глаза глядели куда-то в горизонт. Джинсы больше никто не стирал, да и нафиг оно теперь надо. Пусть сами догнивают, вместе с остальным. И наконец, мать с отцом позвали ее. Девочка рванула внутрь, схватила жадно гамбургер, вцепившись в него зубами. Осталось только подогнать машину, чтобы вывезти это добро.
     Один, второй, третий… Да сколько же их?! Есть также на складе канистры с нормальной водой. Пир начался. Семья среди такого ужаса сидела, смеялась, рассказывала анекдоты, вспоминая былые времена, рядом с обглоданными, полусгнившими трупами, пила «Колу», угощалась тем, что забыли. Но странно, почему все сохранилось? Особенно после Апокалипсиса? Прошло два часа. Набежали тучки на небо, пора уходить домой. Девочка играла салфетками на столе, иногда делая из них самолетики. Взрослые вспомнили свое баззаботное детство. Хоть какая-то радость. Вот честно.
     - Настя, я пока что схожу…
     Перед их глазами возник огненный грибок – там, где находилась минуту назад бензоколонка. Странно, никто не услышал, как ехала машина. Может потому, что Лина громко смеялась. Чья… Стало ясно: водитель потерял управление, и она влетела прямо туда. С воплем «Ложись»! – Игорь рухнул на пол, хватая дочь, тут ударная волна вышибла последние стекла здесь. Зазевайся он сейчас, - все. Еще три трупа обеспечено бы было. Долгое время звенело в ушах, не слышно стало собственного крика. Ребята с крыши угнали автомобиль, и у одного началось обострение… от заразы. Транспортное средство смяло, как пустую пивную банку, а огонь прожарил тела идиотов…

     … Вся лаборатория была забита какими–то непонятными колбочками, шприцами, цистернами со спасительной вакциной. Похоже, летчик летел, чтобы передать информацию, и у него не хватило топлива. Теперь есть свой самолет, на котором возможно перевезти в общину ВСЕ. Мужики просто вопили от восторга, вспоминая все хорошее, доброе в своей жизни. Неужели теперь можно спокойно жить, рожать детей, восстанавливать этот рухнувший Мир? Неужели…
     Никто об этом толком и не знал. И как везти лекарство… И не рухнуть бы…
     Кто знает… Неизвестно.
     - И что, как мы это переправим к нам? – спросил командир Игорь. – Все не влезет в багаж. Как поступим? – Он почесал бороду, и стал расхаживать по бункеру. Действительно… Походите по ангарам, посчитайте самолеты. Если там несколько – то долетим. Но как поведем?
     - Как? Вот так. По одному. Только день нам нужен на все про все. Топливо придется заливать как-то так.
     - И почему от всех сие чудо химии скрывали?! – Игорь складывал нехилые маты, причем такие, что уши сворачивались. Все вспомнили погибших товарищей. И тех людоедов, кои перебили половину общины. Сколько времени потеряно.
     База оказалась основательно заброшена. Людей тут не осталось: видимо, оказались пожраны местными хищниками. Коих команда разгоняла только так. Зверье погрызло троих из отряда, и после было расстреляно из пулеметов. Зверье мутировало, и теперь поумнело до уровня пятилетнего ребенка. Скоро, наверняка, начнет говорить. Кто знает… Леса превратились в свою Зону с непонятным интеллектом, птицы, например вороны, увеличились в размерах, и частенько сидели на танке, каркая в темноте. Навевая ужас на окружающих.
     Мужики два дня грузили в самолеты драгоценность, коя может спасти человечество. Но они и не знали: за лекарством охотилась еще одна группировка – соседняя База, коя периодически воевала с нашей описанной. И естественно, когда счастливый Игорь, поведя по инструкции самолет с мужиками (самолетов нашлось пять, и пришлось очень аккуратно взлетать), взлетел…
     Началась погоня. И пошла Битва, с перестрелкой в воздухе. За себя, Мир и здоровье. Выделывая немысленные пируэты, боясь быть сбитыми, герои, спасители человечества, расстреливали врагов, но гибли сами. Одна машина рухнула в лес, подбитая с воздуха, и взорвалась, оставив после себя столб огня и буммм… Игорь проронил слезу, и опечалился. Так как не хотел возвращаться трупом к умирающей жене. А может, ее вообще нет? Кто знает… Нет ни телефонов, ни Интернета, ни раций… Наконец, через три часа бойни, сбив пять самолетов, команда Игоря вылетела к какому –то заливу. И теперь нужно стать предельно тихими и аккуратными. Поскольку и там зверье увеличилось в размерах. Например, из океана приплыли монстры, и могли схавать самолетики только так… Стоило им лишь подлететь… слишком низко к воде. Вой двигателей привлек местных хищников, фирменным сюрпризом стала громадная акула. Которая один сбитый самолет из команды просто размолола в чудовищных челюстях, выпрыгнув из глубины, перехватив его на лету. Также вражеская эскадра полегла вся… утонув в волнах, кишащих монстрами…
     Что ни говори, а пара самолетов оказалось потеряно навсегда, вместе с драгоценной сывороткой. Можно лететь дальше… но как? Оплакивая погибших друзей. И теперь, в восстановленном Мире, их именами назовут улицы, города… Поскольку стало ясно: вирус Мак пришел из гамбургеров, кои продавали в «Макдональдсе», и каким чудом Игорь тогда, на злополучной заправке, не заразился, - неизвестно.
     Долетела наша эскадра к вечеру до своей Общины, сев в поле. Плевать теперь стало и на монстров, и на вирус, но появилась одна проблема…
     Игорь едва не свалил самолет на посадке, потому как стало плохо с сердцем. И наш герой понял: жить ему осталось совсем недолго. Нервы, недоедание, постоянное напряжение, и еще несколько факторов измотали и истязали молодое тело. Даже настолько крепкий, мужчина не мог быть вечным двигателем. Игорь посадил самолет, вышел из кабины, посмотрел в ясное небо…
     И упал замертво, как мешок. Никто не знал, что жена его умерла несколько часов назад, и ее труп просто положили в мешок да кинули в братскую могилу. ФГероя на носилках, в слезах, встречали как героя. Долго горел погребальный костер в поле, и стояли мужики на коленях, опустив головы…
     Вирус побежден, но что делать с монстрами, в крови коих он еще остался? Потому как нет НИЧЕГО… И начался второй круг Апокалипсиса – битва за кайнозойскую эру, с разрушением последних общин. Где люди потом поменяли одежды на шкуры, и в скором времени звери заполнили опустевшую нишу. Где людям придется создавать новую цивилизацию, из остатков прошлой…