Knight of Love. Ночь любви

Allegro

Жара стояла невероятная. Еще вчера был обычный майский день, а сегодня солнце просто взбесилось. К 10 утра от пекла можно было спрятаться только в прохладной Волге. Синоптики сообщили, что сегодня 18 мая 2006 года в Ярославле была зафиксирована самая высокая температура за всю историю ведения записи о погоде, начиная с 1835 года. Причину столь необычного явления, как говорилось в экстренном пресс-релизе, пока объяснить сложно, но возможно столбик термометра поднимется еще выше.

В этот же день произошло еще одно событие, которое было не громким, и заметили его не все жители и гости города, а только их часть.

В 11 часов 15 минут к Губернаторскому дому на Волжской Набережной 23 подъехал всадник в рыцарских доспехах. Костюм всадника никого не удивил, поскольку и служащие, и охрана музея, а также одновременно места проведения публичных мероприятий привыкли к театрализованным событиям: губернаторский бал, выездная Петровская Ассамблея, Совет Ярослава Мудрого. То, что рыцарь приехал на открытие международной молодежной конференции, не было странным.

Крайне удивительным было видеть человека в самом неподходящем  одеянии, которое только можно было надеть в такую жару. Однако, металлический «панцирь», в котором можно было бы спечься, как в мартеновской печке,  казалось, ничуть не мешал рыцарю. Железный человек легко слез с коня, привязал его к ажурной решетке, а затем бодрым шагом направился к  входу. Еще более удивительным было видеть доспехи, покрытые инеем, как будто незнакомец только что вылез из рефрижератора. Охранник хотевший  было сначала посочувствовать бедняге, ощутил приятный морозец и даже позавидовал рыцарю.

“Long live the King!” - сказал незнакомец и протянул удостоверение. «Иностранец что ли?» - подумал охранник.  Однако документ был наш, родной, с потертыми корочками. Так, Борис Боткин, актер драмтеатра имени Волкова. В списке значится, лицо совпадает,  внешность славянская. Через рамку лучше не проводить, сейчас зазвенит так, что вся охрана сбежится. Ладно, пусть так проходит. Свой это. Хотя, если рванет, вот осколков-то будет. Охранник дал отмашку и «подыгрывая», актеру, ответил: «Зе Кинг, зе Кинг!». Рыцарь приложил правую руку к сердцу, легким поклоном поблагодарил «стража ворот» и вошел в фойе, где он быстро прошел к входу в актовый зал. Незнакомец показал знаком двум бабушкам-служительницам, чтобы те пропустили его в «залу». Они учтиво, «по театральному», склонили седые головки, умилительно улыбнулись и  открыли обе створки черной из мореного дуба двери, за которой и исчез железный гость 

Зал был не очень большой, но оформлен был совсем не в губернаторской манере XIX века.   Евростиль с современными средствами связи: проектор, оборудование для синхронного перевода. Затемнение и кондиционирование создавали полную отключенность от всего, что было вовне. На небольшой сцене за трибуной в стиле «А-ля-президент» спикер с типичным западным энтузиазмом во всем - голосе, жестах, взгляде – толкал речь.

For many years, students in international security courses at major universities have participated in simulations of international conferences that deal with pressing contemporary security issues.

Вот уже много лет, студенты курсов по международной безопасности  крупных университетов … - забубнил переводчик. 

В полумраке никто не заметил незнакомца в странном одеянии. Все были увлечены кто докладом, кто необычностью обстановки. Да,  и рыцаря, похоже, мало волновало что происходит вокруг. Он медленно обвел зал взглядом, остановил его на одной точке и уверенным шагом пошел по центральной дорожке между рядами, с металлическим поскрипыванием и очень легким звоном хорошо обработанного металла. Для тех, кто первым заметил железного человека, все было настолько неожиданным и контрастным обстановке, что никто даже не успел ни испугаться, ни удивиться, ни вообще определиться, как на все это реагировать. Те, кто сидели в проходе впали в глубокое молчание, те, кто по краям продолжали слушать докладчика

At this time, it is planned that the IDL Simulation will center on a mock session of the United Nations Security Council…

Но по мере того, как незнакомец двигался в центр зала, аудитория входила в странное состояние:  сначала ее прихватило легким заморозком, а потом она плавно впадала в состояние анабиоза. Во внезапно наступившей зимней тишине слышался лишь голос докладчика, который по инерции продолжал с правильными интонациями произносить хорошо отрепетированную речь.

…in which the Council will be called upon to endorse punitive measures against the Islamic Republic of Iran on the basis of Iran’s alleged violations of the Nuclear Non-Proliferation Treaty…

В этот момент железный человек подошел к 8 ряду, повернул направо, прошел еще несколько шагов и, остановившись напротив очень милой студентки. Он снял шлем,  опустился на левое колено, и, приложив руку к сердцу, склонился в глубоком поклоне. Лицо девушки застыло в немом удивлении: брови, веки, губы и даже уши схватил неведомый медицине паралич. Глаза отказывались видеть,  уши слышать, а речевые органы издавать звуки. Мозг «завис» и не мог выдать какую-то ответную реакцию на то реальность это или нереальность, или может быть сур-реальность.  Было понятно одно: кто-то воскрес почти из небытия и любимый образ вновь проявился в сознании.

Рыцарь, поднялся и голосом, похожим на звучание виолончели в низком регистре, исполнил очень короткую, состоящую всего из трех нот, но богатую выразительными паузами и обволакивающей интонацией партию:

Thou art sweetest thing, oh God, listen – thou art life and death to me and my whole existence. That’s why I’ve come.

Не дожидаясь, пока девушка опомнится, незнакомец как изголодавшийся вампир, впился в ее губы, обхватив за плечи и талию. Это был не поцелуй: он просто выпивал ее целиком, глоток за глотком  и девушка постепенно слабела, таяла, и, наконец, совсем обмякла и  обвисла в руках рыцаря. Он не дал ей упасть, подхватил ноги и быстрым шагом пошел к выходу с почти бездыханным телом на руках. 

Паралич с лица девушки перекинулся на видевшего все происходящее докладчика. Тот стоял с окаменевшей физиономией и застывшим от цементного раствора открытым ртом, из которого, как «из органчика» продолжали вылетать слова:

…voting and negotiations will occur in real time, with a constantly evolving backdrop of breaking news and real international politics…

Кто-то вроде опомнился, и уже и хотел вскочить с места и повалить с ног  эту консервную банку, но не мог: тело не шевелилось, ноги не слушались, руки омертвели. Все и всё вокруг затихло, замерло, замерзло, как будто неожиданно наступил ледниковый период в одном отдельном взятом губернаторском зале.

Двери сами бесшумно открылись и рыцарь с девушкой исчезли в мгновенно появившемся белом проеме.

По мраморному полу цокали железные сапоги рыцаря и эхо сухим раскатом, брошенных на гладь мрамора металлических шариков, разлеталось по фойе.  Все происходило как в замедленной съемке. Увидев рыцаря с бездыханным телом, охранник инстинктивно потянулся одной рукой к кобуре, другой рукой к рации, тело бросилось вперед, но ноги не давали ему идти, они были приклеены к полу. Руки не дотянулись ни до того, ни до другого и хаотично барабанили по воздуху, как у ребенка, который злился оттого, что не может дотянуться до любимой погремушки. Неожиданно рация включилась сама. Увидев красный огонек, голова охранника пыталась издать членораздельные звуки, но получалось только мэ-аа, мэ-аа….. Из динамика слышалось «База 2, база 2, это очаг, отвечай … База 2… Михалыч, ты чо, бля, пьяный, чо ли?»

Громкий залп закрывающихся входных дверей отрезвил охранника. Михалыч увидел в окно, как «актер» положил «жертву» на коня и садится в седло. В тело вернулась сила, Михалыч выскочил на улицу  и заорал «Стой, сука, стреляю». Но стрелять было не в кого. На его глазах всадник и девушка испарялись в жарком дне, как мираж.

***
Largo

Еще вчера был обычный майский день, а сегодня солнце взбесилось. Жара была просто невероятная. Такой погоды в Девоншире не помнил никто. По этому поводу местный алхимик, он же лекарь, историк и поэт, которого, впрочем,  все считали сумасшедшим, сделал запись в своем дневнике наблюдения за погодой следующего содержания: "This day of May 18, 1506 A.D., I, Marcellus Hayward, do hereby record the hottest day since 1430 A.D."

Когда из Эксетера послышался полуденный колокол уже пекло так, что Бернардо, верный слуга  и оружейник своего хозяина,  не выдержал и решил спуститься в подвал замка, в оружейную комнату,  где в любое время года была одна и та же температура. Страже было разрешено укрыться в помещениях, однако двух наблюдателей на Восточной и Северной башне он оставил, сказав, что как только увидят всадника, пусть тот час же сообщат ему.

Из оружейной он спустился еще глубже, в кладовую, где взял бутылку вина,  а затем по приставной лестнице в ледник, где зачерпнул деревянной плошкой чистого белого снегу. Вернувшись обратно, он сел за большой дубовый стол, положил на дно хрустального кубка (подарок хозяина) снегу,  откупорил бутылку  и осторожно наклонил ее. Вино полилось густою черную пахучею струею, снег таял, а стенки сосуда запотели от холода. Вот оно настоящее счастье! Смотреть и предвкушать! “Long live my master, and my poor soul beside him!”   
 
На короткое время можно было расслабиться. Хозяин уехал рано утром, предупредив, что вернется не один, и ему было приказано приготовить гостевую комнату. Все уже и так было готово, как, впрочем, и всегда. Все готово для любых случаев жизни: от приезда Его Величества до осады на долгие месяцы. Сразу же после отъезда Бернардо убедился, что комната в полном порядке. Он занавесил окна, чтобы меньше пекло, и пошел проверять посты. Все по заведенному порядку.

Ну, подождем еще. Бернардо, расслабившись от вина задремал, как ему показалось совсем ненадолго. Его разбудил племянник, Сэмпсон, который сообщил, что наблюдатель на Северной башне заметил всадника.

Поднявшись, Бернардо, услышал четвертый колокол. “Oh God I slept all noon” – пробурчал он. Жара спала. Взобравшись на башню и посмотрев на дорогу, Бернардо тотчас узнал знакомый силуэт.

“Master!” – воскликнул он и дал команду страже: “Lower the bridge and open the gates”

Всадник был один. Странно, а где же гость? Но когда хозяин подъехал ближе, Бернардо увидел, что впереди его сидит, а точнее бултыхается в седле безжизненное тело, накрытое плащом.

Хозяин стремительно проскочил мост и ворота, тот час же закрывшиеся за ним, и оказался во дворе. Он осторожно снял плащ с «полумертвеца» и Бернардо увидел «гостя», точнее гостью: совсем юную леди в полусознательном состоянии.  Она выглядела очень больной,  однако бледность не скрывала ее красоты. “As fair as any jewel” - почти вслух подумал слуга, но вовремя прикусил язык. На юной леди была очень необычная одежда: мужские шлоссы голубого цвета из парусиновой ткани, которую Бернардо видел на кораблях в Эксетере; Breton chemise белого цвета, ту, что обычно дамы скрывают под сюрко, и совсем странные сандалии – patins – только не деревянной подошве, а на тонкой кожаной, от которой шли тонкие ремешки, как уздечки в упряжи.

- Keep the lady and assist me to alight.
- Aye, sir!

Хозяин легко выбрался из седла, одной рукой придерживая даму, а другой опираясь на верного помощника, снял доспехи и уже потом осторожно взял юную красавицу, которую удерживал в седле Бернардо. Положив ее к себе на  руки, он дал распоряжение

- Light the fire in the Armory, and set the table after the fifth stroke."
- For two, sir?"
- Aye, for Princess Nathalie and me."
- I shall, sir."

Хозяин плавной совсем необычной для него походкой пошел в сторону гостевого входа, прижимая принцессу к себе как единственную драгоценность в его жизни. Только сейчас Бернардо заметил, что жара спала и наступила обычная ласковая  для этих мест майская погода.

***

Largo Air

В гостевой было прохладно и почти темно. Только озорные лучики солнца пробивались сквозь края ткани, занавешивавшей окна. Они напоминали посланников весны, прорвавшихся сквозь стражей холода, и несущих радостную весть о скором приходе тепла, яркого света, радости и бирюзовых запахов первоцвета.

Он бережно положил Её на кровать необъятных размеров с пологом из прозрачно розового шелка, сел рядом,  осторожно приподнял  голову и плечи, и прикоснулся к губам нежным поцелуем. Живительное тепло тут же пошло от  губ по всему лицу: щеки порозовели, веки вздрогнули, запахи и звуки обретали гармонию, волосы наливались перламутровым  цветом. Наступала оттепель, дуновения весеннего ветра наполняли грудь, тело вздрогнуло и сбросило наледь заморозка. Ветви рук оторвались от снежно белого покрывала и обвили плечи и спину рыцаря.

Она не открыла глаза. Она узнала Его по прикосновению губ.  Это было также как в тот вечер, когда Он в первый раз поцеловал Её: сначала осторожно, не зная, как Она к этому отнесется, а потом уже с большей страстью, чувствуя, что створки ворот Её души открылись.

- Belov'd! At last I'm wakeful, how long hath my slumber lasted?
- Almost forty-eight moons, my gentle one so dear.
- Kiss me again, my love, or I shall swoon with longing.
 - I'll do whatever thou dost crave, my sweetest paramour.
- What dost thou want, my heart's delight?
- I want... a night of love...

***
Allegro Assai 

Ранним утром Бернардо приготовил двух любимых коней хозяина: вороного с черной гривой и седовато желтыми прядями и белую кобылицу с золотистой гривой. Первые лучи солнца заполнили крепостной двор замка прозрачно-розовым светом, и когда оружейник вывел коней, солнце так заиграло на золотистой гриве белой кобылицы. 

Хозяин вышел первым. На нем был легкий походный костюм: серое сюрко,  черные шлоссы и темно синий мантель. Он сам проверил, хорошо ли запряжены и подкованы лошади. Хозяин всегда так делал, когда отправлялся в дальний путь. Он одобрительно кивнул и пошел в гостевую. Вскоре он появился под руку с princess Nathalie.  В розовых лучах утреннего солнца она выглядела как просыпающаяся белая роза, открывающая свои нежные шелковые лепестки утренней влаге и оживляющему свету.

- Bernardo! Dost thou hear me? Bring the lancet and arbalest.
- Pardon me, sir.

И он стрелой полетел выполнять поручение. Когда Бернардо  вернулся, хозяин и princess Nathalie были уже готовы к отъезду. Он помог пристегнуть меч и прикрепил арбалет с правой стороны седла.

- When wilt thou return, sir?
- I know not yet, Bernardo. Until we find what we search.
- God save thee, Master. A safe journey to your Majesty!
- Go!

Finale Xplo

Бернардо поднялся на Восточную башню и смотрел вслед всадникам, пока они совсем не скрылись из вида. И чего хозяину в замке не сидится? Вечно мотает его по вселенной на эти, язык сломаешь «геймерские митапы», «комьюнити-ивенты» и Lan-вечеринки. Давно пора переходить в онлайн и 3D.  Зачем он эти голографические проекторы притащил и панели. Лежат пылятся в библиотеке.