Блуд из Гнилопеневки великий богатырь

Эпический эпос

Правдивейшее жизнеописание легендарнейшего и величайшего из витязей древности Блуда из Гнилопеневки. История Руси не знала более прославленного богатыря – победителя героев и чудовищ.

Рождение героя
Глава, в которой рассказывается о том, как появился на свет великий русский богатырь и какие подвиги совершил он, будучи ребенком.

Еще ни в каком не царстве, а в древнерусском государстве жили-были старик со старухой. Обоим перевалило за тридцать. Ну да, люди в то время жили не очень-то долго. Звали старика Храбром, а старуху – Любавой. И не было у них детей. Очень печалились муж и жена: ради кого жить-поживать да добро наживать?
Храбр был еще крепок телом и тверд рукой, а потому состоял в дружине у князя Владимира Красно Солнышко. Любава хозяйничала дома. И вот однажды, пока Храбр был в очередном княжеском походе – в греческой земле осаждал Корсунь, забрел в их деревню Гнилопеневку великий волхв по имени Вранг. Что означает это имя, не знал даже сам волхв, потому что, когда его выдумывал, старался лишь, чтобы звучало таинственно и устрашающе. Известен был этот Вранг на всю Русь колдунствами всякими да чародействами. Вот и решила несчастная Любава обратиться к волхву за ворожбой.
– О великий Вранг! – упав на колени, взмолилась она. – Помоги мне в моей беде. Нет у нас с мужем наследника. Ничего не пожалею, проси чего хочешь, только сделай так, чтобы послали нам с мужем боги дитя. Очень прошу!
Посмотрев ласково на Любаву, которая, несмотря на свой преклонный возраст, выглядела еще вполне себе, сжалился великий волшебник. Приняв в качестве подношения все украшения, каковые были у Любавы, повелел ей Вранг вечером истопить баньку. Да наказал, чтобы из посторонних ни одна живая душа в ту ночь туда не заглядывала, иначе магии конец. Сам же волхв явился в баньку, едва стемнело. Принес он с собой различные травы пахучие, из которых приготовил отвар чудодейственный.
– Выпей это целебное зелье, – повелел Вранг Любаве, протянув ей глиняную чашу.
Пока она пила, волхв шептал над нею слова заветные, наговоры древние. И как только испила Любава последнюю каплю зелья заговоренного, так и упала без памяти.
– Ребенка, говоришь, хочешь? – пробормотал великий волхв Вранг, задирая ей подол. – Хм, может, и получится...
И, сделав дело, следующим же утром покинул деревню, только его и видели. Ну а какое-то время спустя Любава поняла, что беременна, и возблагодарила богов за то, что те послали ей в помощь этого доброго волшебника.
Спустя несколько месяцев вернулся из похода Храбр и весьма удивился, увидев жену с огромным животом. И, как ни пыталась Любава объяснить мужу, что все дело в ворожбе, получила она от мужа тумаков и за то, что ворожит с кем попало, пока супруг в походах кровь проливает, и за отданное ею добро, которое он годами наживал непосильным варяжским трудом.
Горевал-горевал Храбр, разбавляя свои тяжкие думы пивом и медовухой, да потом решил, что утро вечера мудренее, и лег спать, свалившись пьяным под стол. Когда же поутру проснулся с головной болью, глянул из-под стола на свою брюхатую жену и махнул рукой.
«А что, если Любава права и все дело действительно в ворожбе? – убеждал себя старый варяг. – Бывают ведь в мире чудеса! К тому же вон святой отец из Царьграда, который советовал князю Руси принять греческую веру, тоже что-то про непорочные зачатия рассказывал. Будто бы ребенок может и без отца на свет появиться. И ведь даже сам Владимир ему поверил! А князь во что попало верить не станет». Быть может, и у них с Любавой такой же случай? Да и о наследнике они давно мечтали...
В общем, смирился Храбр с этим наколдованным ребенком. Правда, когда на свет появился зачатый ворожбой мальчик, дал ему отец имя Блуд.
Так уж вышло, что вскоре после рождения Блуда в их деревню Гнилопеневку снова заглянул волхв Вранг, который, не имея постоянного места жительства, постоянно шатался по городам и весям, чародействами своими зарабатывая на ночлег и хлеб насущный. Услышав о его приходе, собрался на деревенской площади честной народ: кто – чтобы зелье приворотное у колдуна добыть, иные – чтоб порчу на кого навести. А бывали и такие, кто будущее хотел свое узнать: каким урожай случится, скоро ли смертушка лютая кого из родственников заберет. Девки да парни про суженых расспрашивали, ну а матери, конечно же, хотели знать будущее своих ненаглядных чад.
Волхв Вранг охотно предсказывал судьбу. Он и безо всякого ясновидения прекрасно знал: большинство карапузов, которых ему привели, не доживут и до совершеннолетия, что не удивительно, учитывая детскую смертность той эпохи. А те, кто доживет, будут, как и их родственники, пахать землю, работая как проклятые, пока их не приберут не пожар, так наводнение, не голод неурожая, так дикие звери, не болезнь, так меч иноземца, которые частенько заглядывали в гости к соседям по различным торгово-грабительским делам. Однако матерям великий волхв, конечно же, этого не говорил. Он щедро сыпал предсказаниями:
– Станет твоя дочка, мать, княжеской женой!
Или:
– Быть твоему сыну воеводой при могучем государе!
Или:
– Быть этой девочке королевной заморской!
– Ты же говорил в прошлый раз, что она будет боярыней, – возмутилась какая-то женщина.
– Так и есть, – сконфузившись, кивнул Вранг, который никогда не запоминал, кому чего пророчил в прошлые разы. – Выйдет твоя дочь за боярина. Но боярин этот... э-э-э... так прославится своими подвигами, что призовет его на службу заморский властелин. А после смерти оного герой этот займет его трон. И дочка твоя при нем королевной станет!
– Ох, дитятко мое! – захлопала в ладоши от радости женщина, с умилением рассматривая свое копошащееся в грязи крохотное чадо. И гордо глянула на своих подружек: – Видали, бабы? Заморской королевной станет! Во!
Впрочем, те тоже в накладе не остались, так как, по словам волхва, выходило, что у каждой отпрыск в будущем будет не воевода, так князь; не княгиня, так королевна. В общем, великий волхв не скупился на предсказания, за что в благодарность получал всевозможные дары, от продуктов питания до различных побрякушек: колечек, бусинок, фибул да гривен.
Пришла спросить о будущем своего Блуда и Любава. Поклонившись в ноги волхву, обратилась она к нему:
– Скажи, о великий чародей и волшебник, какое будущее ждет этого мальчика. – И протянула ему младенца.
Наклонился Вранг, чтобы получше рассмотреть завернутое в пеленку дитя, и поразился. Уж больно знакомыми показались ему эти черты. Где он мог раньше их видеть? И вдруг понял: да это же его собственное лицо! Он словно увидел самого себя, только в младенчестве.
Ужас объял Вранга. Дело в том, что пару лет назад ездил он по обмену опытом в стольный град Киев на собрание волхвов, чародеев и ворожеев. Туда же прибыл и великий прорицатель Долбослав. Услышав, как тот обильно сыплет предсказаниями, Вранг захотел узнать и свое будущее. Уж этот-то наверняка действительно умеет предсказывать судьбу! Да только напрямую спросить об этом прорицателя волхв постеснялся. Не мог же он открыто признаться, что, будучи чародеем, не видит будущее. А потому, прихватив кувшинчик медовушки, заглянул к Долбославу вечерком. Когда же прорицатель хорошенечко охмелел, Вранг аккуратно стал его расспрашивать:
– Слушай, Долбослав, а вот чисто ради любопытства, мог бы ты заглянуть в мое будущее? Нет, я, конечно же, свою судьбу прекрасно знаю! Я ж великий волхв! И все-таки мне интересно, совпадет ли твое пророчество с моим видением.
Долго молчал прорицатель Долбослав: хорошо дала ему в голову медовуха. Вот уже сомкнул он свои старческие очи...
– Эгей! Не спи! – принялся трясти его Вранг. – Прежде расскажи, какой ждет меня конец.
Приоткрыл Долбослав отяжелевшие веки, глянул на волхва туманным взглядом из-под седых бровей.
– Ну? Скажи, что ты видишь! – торопил прорицателя волхв, пока тот окончательно не уснул.
– Что я вижу? – заплетающимся языком переспросил Долбослав. – Рожу твою вижу!
После чего великий прорицатель окончательно вырубился.
«Рожу мою! – повторил озадаченный Вранг. – Что это может значить?.. А, видимо, смерть мне грозит от моей собственной руки! Выходит, я покончу с собой?..»
И вот теперь, два года спустя, когда великий волхв увидел перед собой ребенка, в точности похожего на него, припомнилось ему пророчество старого Долбослава.
– Кто ты, женщина? – подозрительно глянул Вранг на Любаву. – Мы с тобой раньше не встречались?
– Конечно же, встречались! – был ответ.
И, упав на колени, она принялась целовать волхву ноги и благодарить за то, что год назад Вранг своей ворожбой помог ей обрести сына.
Задумался колдун и вспомнил события прошлого года. А он уж успел и позабыть, какой именно магией был произведен на свет этот ребенок. И ужаснулся великий волхв Вранг. Стало ясно ему, что неверно он истолковал пророчество Долбослава о собственной гибели. Вот почему прорицатель увидел его собственное лицо! Не сам Вранг станет причиной своего конца, а сын грозит ему смертью!
– Ну так чего? – вывела волхва из задумчивости Любава. – Кем станет мой сыночек-то?
– Вижу я, что быть этому мальчику великим героем – богатырем, каких свет не видывал, – изрек Вранг первое, что пришло в голову. Правда, о том, что богатырю этому суждено прикончить его самого, умолчал.
Следующей ночью, едва стемнело, заскользила по деревне Гнилопеневке черная тень: от кустика к канавке, от канавки к стенке избушки, от стенки к деревцу... Это великий волхв Вранг, закутавшись в черный плащ и накинув на голову капюшон-худ, пробирался к дому Храбра и Любавы. Изба их заметно выделялась на фоне убогих полуземлянок большинства жителей деревни. Это были настоящие хоромы – деревянный сруб размером метра три на три! Добравшись до этого дворца и воровато оглядевшись, не заметил ли кто, волхв приоткрыл дверь и прошмыгнул в избу. В тусклом лунном свете, вливающемся в жилище через крохотное оконце, он разглядел каменную печку, а рядом с ней широкую лавку, на которой, обнявшись, похрапывал Храбр и тонко посвистывала Любава. В центре же избы, подвешенная к потолочной балке, висела выдолбленная из цельного бревна люлька. Вранг на цыпочках приблизился к ней, заглянул внутрь.
Увидев посапывающего в люльке малыша, великий волхв кровожадно ухмыльнулся и потянул из ножен болтающийся на поясе нож. Он мог в тот же миг полоснуть острым лезвием по горлу ребенка, тем самым разрушив пророчество и изменив свою судьбу. Однако подумал вдруг:
«Что ж я, тать какой или ушкуйник, который вот так просто, без лишних слов, способен в постели зарезать человека? О нет! Я не могу так поступить! Я же великий волхв!»
И тогда, выпрямившись и глядя на дитя с высоты своего огромного – метр семьдесят – роста, он произнес пафосную речь:
– Вот ты, значит, какая – смерть моя! Вот кто грозил мне погибелью лютой! Так не бывать этому! Сейчас ты умрешь сам, маленькое отродье!
И, занеся над шеей младенца острое жало клинка, великий волхв Вранг кровожадно захохотал.
Да только, услышав этот смех, пробудился ото сна маленький Блуд и, увидев перед собой страшного бородатого хохочущего дядьку, завопил во всю свою богатырскую глотку. В тот же миг позади волхва раздался шум. Обернувшись, Вранг остолбенел: посреди избы стоял Храбр, в тусклом свете поблескивал занесенный для удара меч. Конечно же, переживший множество опасных походов варяг всегда держал у кровати наготове оружие.
– Не губи меня, о славный витязь! – упав на колени и воздев руки, взмолился волхв. – Это же я, великий волхв Вранг!
Проснувшаяся испуганная Любава запалила лучину. Убедившись, что перед ним и правда известный чародей, Храбр опустил клинок, причем вовсе не на голову нарушителя покоя, как хотел мгновение назад.
– Ты чего тут делаешь? – спросил он, подозрительно рассматривая колдуна.
– Сегодня я предсказал этому ребенку, что станет он великим героем, – ответил Вранг, поспешно спрятав нож под плащ. – Однако у меня возникли сомнения, верно ли пророчество. Вот я и пришел убедиться, так ли это.
– И как, убедился?
– О да, это действительно будущий герой! Вам очень повезло, этот мальчик прославит ваш род в веках!
– Ну тогда проваливай из моего дома, – рявкнул Храбр. И напоследок хищно пообещал: – Только гляди, колдун, если ты обманул и чего худого задумал... Попомни мое слово: коли что-то с моим сыном случится, не сносить тебе головы! Из-под земли достану!
Вранг быстро закивал и поспешно покинул хоромы княжьего дружинника.
«Что же делать? – размышлял волхв, прохаживаясь по избе вдовушки, у которой остановился на ночлег. – Как же избавиться от маленького мерзавца?»
То, что Храбр исполнит свое обещание, волхв не сомневался, так что снова пробираться в дом княжьего дружинника ему расхотелось, как и подкарауливать дитя где-нибудь в темном переулке. Выходит, просто так прикончить этого карапуза нельзя.
До утра не мог уснуть великий волхв Вранг, придумывая план, как изменить собственную коварную судьбу. И на рассвете понял, что нужно сделать. Да, сам он не может убить мальчишку, однако способен сделать это чужими руками! И тут же в голову ему пришла такая коварная идея, что он злорадно захохотал. Еще бы, ведь он избрал в палачи для этого ребенка... его собственную мать!
– И чего тебе не спится, дурень? – пробормотала разбуженная вдова. – Всю ночь спать не давал, а теперь еще и хохочет ни свет ни заря! Уймись ужо!
Когда рассвело, разыскал Вранг Любаву. Та с другими бабами полоскала белье на реке. Волхв отозвал ее в сторону.
– Выслушай меня, мамаша, – стараясь говорить как можно более таинственно и монотонно, изрек волхв. – Как ты знаешь, ребенок у тебя не простой, а наколдованный. Да только забыл я тебя предупредить, что и обращаться с таким дитем нужно по-особому. Вот скажи, чем ты его кормишь?
– Ясное дело чем... – пожала плечами Любава. – Грудью!
– То-то и оно! Это все я, дуралей, забыл тебе рассказать, как правильно нужно делать. – Вранг стукнул себя кулаком по лбу. – Детей, рожденных магией, нужно вскармливать не молоком, как всех, а лишь колдовскими зельями!
– Где же я их возьму? – спохватилась Любава.
– Так я тебе сейчас расскажу!
Волхв раскрыл ладонь, и Любава увидела на ней черную ягодку.
– Слушай внимательно и запоминай. Завтра пойдешь в лес...
И Вранг подробно объяснил ей, какую именно ягоду там нужно собрать и как из нее приготовить зелье магическое. А чтобы не забыла, даже рецепт на бумажке записал.
– Вот этим зельем ты и должна вскармливать свое дитя.
– А это не опасно? – засомневалась Любава, разглядывая ядовитую ягоду, лежащую на ладони у волхва.
– Для обычных детей да. Но твой-то ребенок не простой, волшебный! Если сделаешь так, как я объяснил, он вырастет и станет могучим воином. Если же нет – без зелья магического угаснет в нем жизнь.
И видя, что Любава все еще сомневается, Вранг тревожно поинтересовался:
– Вот скажи, ребенок твой часто плачет?
– Ну, бывает, – кивнула Любава.
– Вот видишь! – поднял к небу палец колдун. – Это из него магическая сила уходит! А подпитать ее можно лишь зельем чудодейственным!
– Так и у других баб дети плачут, – заметила та.
– Ну хорошо, поступай, как знаешь, – махнул рукой великий волхв и обиженно повернулся, якобы собираясь уйти. И через плечо добавил: – Но коли с твоим малышом беда случиться, если не доживет он до весны – не обессудь. Пеняй тогда на себя!
– Постой, – остановила волхва Любава. – Хорошо. Я все сделаю так, как ты велишь.
И все-таки приняв у волхва рецепт, сунула в поясной мешочек эту бумажку с непонятными закорючками: читать она не умела.
– Главное, чтобы было все точно так, как я сказал!
И тем же днем великий волхв Вранг покинул деревню Гнилопеневку, не сомневаясь, что наивная Любава в точности последует его совету. А если так, то вскормленный этим ядом Блуд медленно угаснет в течение полугода. Любава решит: она что-то сделала не так и магия покинула тело наколдованного ребенка. Да и Храбр не удивится, ведь дети часто не доживают до совершеннолетия.
Пять лет не заходил в Гнилопеневку великий волхв Вранг. Если же встречалось это селение на его пути во время скитаний, опасливо обходил его стороной. Побаивался, что Храбр все-таки может заподозрить причастность волхва к гибели мальчишки и в сердцах пустит в ход свой смертоносный тесак. Но любопытство все-таки взяло верх, и спустя пять лет волхв решился снова заглянуть в это селение, решив, что та история давно позабылась.
Миновав невысокий бревенчатый частокол, Вранг направился к центру деревни. За пять лет тут мало что изменилось, разве только добавилась еще парочка полуземлянок. Когда же он проходил мимо копошащихся в грязной луже детишек, которые пускали по рыжей водной глади сделанные из палочек ладейки, так и остолбенел, увидев среди этой мелюзги до боли знакомое лицо.
– Ты чьих будешь? – поинтересовался Вранг у мальчишки. – Кто твои родители?
Тот посмотрел на волхва мутным туманным взглядом и, икнув, изрек:
– Храбр мой батя, великий воин. А мамка моя Любава. – И мальчишка кивнул на избу княжьего дружинника.
В этот момент из дома действительно вышла Любава и прокричала:
– Блуд! Ступай-ка сюда!
Мальчишка поднялся и, слегка пошатываясь, зашагал к избе. Там мамаша вручила ему глиняный кувшинчик, и Блуд, усевшись на бревно, стал неторопливо пить. И при виде того, как мальчишка прихлебывает из кувшина, зародилось у волхва подозрение.
– Добрый мальчик, – снова обратился он к маленькому Блуду, – замучила меня жажда. Можно мне испить из твоего сосуда?
– Не-а, – мотнул тот головой. – Мне-то не жалко. Но мамка говорит, что этот напиток только для меня. Что это – зелье магическое, которое мне сил придает. А для других же оно – смерть.
Впрочем, Врангу даже пить оттуда не потребовалось: он уже по запаху, тянущемуся из кувшина, понял, что там. То ли Любава перепутала рецепт зелья, то ли собирала в лесу не те ягоды, да только получилась у нее в итоге ягодная брага. Ею и поила она все эти годы своего ребенка. Конечно, на пользу Блуду такое вскармливание не пошло. К пяти годам тот уже обзавелся приличного размера пивным животиком, был постоянно навеселе и мог глушить брагу, медовуху и пиво наравне с мужиками. В общем, такой рацион, несмотря на желание волхва, мальчишку не прикончил и проблемы Вранга не решил.
Всю ночь не спал великий волхв, прохаживаясь по избушке вдовы, которая, как обычно, дала ему приют. Все думал, думал, думал, как извести ненавистного мальчишку. И к рассвету пришел ему в голову такой коварный план, что он злорадно захохотал.
– Эй! – прервал его смех возмущенный возглас и запущенный в волхва ботинок. – Еще петухи не пропели, а он гогочет! Уймись ужо!
Утром пошел Вранг навестить Любаву.
– Господи, счастье-то какое! – радостно всплеснула та руками, увидев знаменитого волхва. – Благодетель ты наш! Входи, входи, дорогой гость!
Вранг вошел в избу, осмотрелся. На лавке храпел пьяный пятилетний Блуд. Храбра дома не оказалось. К великой радости волхва, Любава объяснила ему, что еще по весне уехал муж вместе с князем воевать печенегов.
Любава между тем усадила дорогого гостя на лавку да накрыла стол богатый. Чего на нем только не было: репа тертая, репа пареная, реповая каша, хлеб с солью, хлеб без соли. Ну и достала кувшинчик медовушки.
– Вот видишь, мать, – сказал Вранг, поднимая рог, – твой сын все еще жив! А все почему? Правильно, благодаря мне! Вот если бы не послушалась меня, давно бы схоронила сыночка своего.
Любава кивала и сердечно благодарила спасителя своего чада, щедро подливая ему в рог хмельного напитка. Наконец великий волхв перешел к главной причине своего визита.
– Помнишь ли ты, Любавушка, о пророчестве, которое изрек я пять лет тому назад, что суждено твоему Блуду стать героем великим? Так вот, пришло время сбыться этому предсказанию. А что делает героя героем? Конечно же, подвиги! И чем раньше он начнет их совершать, тем больше прославит свое имя в веках. А потому вот что ты должна сделать...
И рассказал ей великий волхв о том, что пришла пора маленькому герою отправиться в лес дремучий и вступить в схватку со зверем лютым. Причем одолеть его Блуд должен непременно голыми руками.
– Так он же дите еще! – испугалась Любава. – Он ведь погибнет там!
– Обычный ребенок – да, непременно бы погиб, – ответил Вранг. – Но твой ведь – герой!
И видя, что та все еще сомневается, обиженно сказал:
– Неужто после всего, что я для тебя сделал, ты мне не веришь?
Делать нечего. В тот же день собрала Любава сыну узелок, вручила полуторалитровый кожаный бурдючок с магическим зельем, перекрестила да проводила до деревенских ворот. После чего великий волхв Вранг лично отвел мальчишку поглубже в лес да оставил, наказав не возвращаться домой до той поры, пока зверя лютого не победит. И долго еще несся по чаще злорадный смех колдуна, который, покидая эти края, радостно приплясывал оттого, что смог, наконец, изменить свою судьбу.
Минуло еще пять лет, и все эти годы Вранг не решался зайти в Гнилопеневку. Любава ведь наверняка рассказала вернувшемуся из похода супругу, что стало причиной гибели их Блуда. Но вот однажды дошел до волхва слух, что не вернулся могучий Храбр из очередного похода: пал от рук печенегов. Обычный конец для дружинника, которые редко умирали не насильственной смертью. А потому великий волхв Вранг смог безбоязненно прийти в Гнилопеневку. И каково же было его удивление, когда прямо за воротами частокола он нос к носу столкнулся с мальчишкой, как две капли воды похожим на него. Даже темными волосами и глазами тот выдался в отца, и вовсе не в княжьего дружинника.
«Быть может, это другой пацан? – с надеждой подумал Вранг. – Мало ли кому еще я детей ворожил?»
Однако, когда он поинтересовался у встречных тридцатилетних старух, чей это мальчуган, одна из них подтвердила его опасения:
– Это Любавкин сын, Блуд.
– Ага, это – наш герой! – гордо прибавила вторая. И рассказала вот что.
Оказывается, пять лет назад ушел маленький Блуд в лес дремучий, чтобы сразиться со зверем лютым. День минул, а за ним и ночка – не возвращался маленький герой. Немало слез пролила Любава, дожидаясь сына. Слыша вдали вой волков, решила уже она, что сгинул ее ненаглядный сыночек. А поутру ушли в лес охотники. И каково же было их удивление, когда на опушке леса они обнаружили мирно спящего мальчика, а вокруг – целую стаю мертвых волков!
Впрочем, о том, как именно одолел Блуд зверей лютых, знал только он сам. После того как колдун оставил его в лесу, мальчишка сел и горько заплакал, не особенно понимая, на кой ляд его притащили в эту чащу и бросили. Он хотел даже, наплевав на подвиги, вернуться домой и непременно б это сделал, если бы знал, в какой стороне находится его деревня. Блуд ведь впервые оказался не то что в лесу, а вообще за пределами родной Гнилопеневки.
До сумерек блуждал мальчишка по чаще, плакал, звал на помощь. И его зов был услышан... вот только не людьми. Едва сгустились сумерки, сначала раздался протяжный леденящий кровь вой, а потом маленький Блуд стал замечать, как мелькают во тьме яркие желтые точки глаз. Волчья стая окружала его со всех сторон. Попятился Блуд – да уперся спиной в ствол огромного дерева. От ужаса руки у него задрожали, пальцы разжались, выронил он мамин узелок, а следом за ним и бурдючок. Магическое зелье пролилось прямо на заботливо собранные для него матерью припасы.
«А что там внутри?» – подумал Блуд и, развязав узелок, обнаружил нарезанные тонкими ломтиками куски мяса. Вспомнил он, как деревенские мужики подкармливали своих собак. Так, быть может, и волки предпочтут мясо и не станут поедать маленького Блуда? Стал мальчишка швырять мясные куски в сторону светящихся глаз. Вот один волк приблизился, понюхал брошенный кусок и, видимо, оставшись довольным, проглотил угощение. Вот второй волк последовал его примеру. Бросался Блуд в волков мясом до тех пор, пока не опустел его узелок. Но, видимо, так и не насытившиеся этим скудным провиантом волки снова окружили его. Блуд их хорошо видел в свете выглянувшей из-за облаков полной луны.
Когда же первый из волков, самый огромный – похоже, вожак, – приблизился к Блуду, скаля огромные клыки, вдруг зашатался он, присел на задние лапы, а потом повалился на бок. Затем рухнул второй волк, третий, четвертый... Мясо ведь оказалось пропитано пролившейся на него крепкой брагой. Вот волки и не сдюжили – повалились пьяные.
Увидев, что опасность миновала, а больше от страха, допил Блуд из бурдюка остатки зелья, захмелел да тоже уснул. Ну а поутру его обнаружили деревенские мужики-охотники – окруженного, как они решили, мертвыми волками. С почестями отвели они домой маленького победителя целой волчьей стаи. С той поры стал весь честной народ смотреть на мальчишку с большим уважением. Поверили люди, что и правда великий герой среди них подрастает.
Опечалился великий волхв Вранг. До утра сам не свой бродил по избе вдовы, у которой, как всегда, нашел приют. Все не мог он сообразить, чего бы такого выдумать, чтобы теперь наверняка извести ненавистного мальчишку. И к утру возник у него очередной коварный план. Да такой хороший, что великий волхв Вранг злорадно захохотал.
– Как же ты надоел, старый дурень! И чего тебе не спится? – набросилась на него спросонья вдова. – В следующий раз пойдешь себе другой ночлег искать!
Только рассвело, поспешил волхв к Любаве.
– Вот видишь, мать, твой Блуд и правда великим героем растет. Теперь-то ты мне веришь?
– Да, теперь верю, – согласилась вдова княжьего дружинника.
– Ну а коли веришь, то есть для нашего героя еще одно испытание. Должен совершить он еще один подвиг, а именно – пойти туда, не знаю куда, и принести то, не знаю что!
– Как же он это сделает? – поразилась Любава.
– Согласен, обычному человеку такое не под силу, – кивнул Вранг. – Но он-то – герой!
Не стала спорить с мудрым волхвом Любава. В тот же день снарядила она своего десятилетнего сына в дорогу, дала ему узелок и бурдючок магического зелья да проводила до ворот, строго наказав домой не возвращаться, пока не выполнит он наказ волхва:
– Ступай туда, не знаю куда, да принеси то, не знаю что. И без этого домой не возвращайся!
«Ну, с таким-то поручением теперь он точно домой не воротится», – обрадовался Вранг и покинул Гнилопеневку еще на пять лет.
Конечно же, великий волхв понимал, что выполнить его последнее задание никому не по силам, будь он хоть трижды героем. И все же возвращался он в эту деревню с опаской. Словно само провидение было против него и воплощалось жестокое пророчество. «Да наверняка этот ненавистный мальчишка давно сгинул если не в лесной чащобе, так сорвавшись со скалы или утонув в реке, – успокаивал себя маг. – А если каким-то чудом и выжил, так до сих пор блуждает по миру, ища неизвестно что и неизвестно где».
Но, дойдя до избы давно покойного княжьего дружинника, Вранг так и остолбенел, вскричав:
– Да как так-то?
Ведь рядом с домом он увидел развалившегося в тенечке на травке тучного юношу, лениво почесывающего свой огромный живот и похлебывающего свою магическую брагу из глиняного кувшинчика.
– Эй, старик, с тобой все нормально? – поинтересовался юноша, заметив, как, схватившись за сердце, Вранг опустился на траву. – Что-то ты бледный какой-то?..
– Не Блуд ли ты, сын Любавы? – спросил волхв. Хотя ответ был очевиден: мальчишка был так похож на волхва, словно молодой Вранг смотрелся в зеркало.
И когда Блуд подтвердил свое родство, волхв спросил его:
– А разве ты не должен был пять лет тому назад отправиться туда, не знаю куда, и принести то, не знаю что?
– Все верно, – согласился юноша. – Было такое дело.
– И что же ты, нарушил слово?
– Отчего же нарушил? – хмельным голосом возмутился Блуд. – Сходил!
– Куда?
– Не знаю куда, – пожал тот плечами.
– И что же ты оттуда принес?
– А вот что. – Блуд сунул руку в поясную сумку и вынул оттуда небольшой предмет. – Храню теперь как память.
– Так ведь это ракушка! – поразился Вранг.
– Ну да, ракушка, – согласился Блуд. – Но это я теперь знаю. Тогда-то я этого не знал!
Оказалось, отправившись «туда, не знаю куда, и за тем, не знаю чем», Блуд вернулся домой тем же вечером. Единственный ребенок в семье, да еще рожденный столь необычным способом, рос он – как сыр в масле катался: родители буквально пылинки с него сдували. За все эти годы он и деревни-то родной никогда не покидал, не считая того случая, когда его отправили в лес дремучий сражаться со зверем лютым. Пока другие мальчишки и девчонки бегали за частокол купаться, рыбачить, собирать грибы и ягоды, Блуд под строгим надзором матери сидел у печи либо рядышком с домом, попивая свое зелье, чтобы с ним чего худого не приключилось. И вот теперь ему пришлось самостоятельно куда-то идти.
Брел, брел горемыка Блуд по дороге, уходя все дальше от родного селения. Вот уже и частокол Гнилопеневки скрылся вдали. Дошел он до ручейка, присел на мосточек и заплакал, запивая горе своим зельем: куда идти, чего искать?
– Куда я могу пойти, если даже понятия не имею, где нахожусь? – вскричал он.
И вдруг понял: «Так если я понятия не имею, где нахожусь, значит, я уже пришел туда, не знаю куда!»
Тут взгляд его упал на ручей: среди гальки что-то блеснуло. Наклонившись, он поднял из воды перламутровое нечто. «Это еще что такое? – удивился он. – Красота-то какая!» До этого ни разу не бывавший у реки Блуд в глаза не видел ракушек.
«Так ведь, раз я не знаю, что это такое, это ж и есть то, не знаю что!» – обрадовался он, после чего с чистой совестью вернулся домой.
И понял великий волхв, что снова не решил своей проблемы. Наоборот, лишь создал еще большую. Ведь одно дело – прикончить беспомощного ребенка, а другое – такого крепкого бугая, в какого теперь превратился его сын. Попробуй-ка одолей! В то время как сам волхв весьма одряхлел за последние пятнадцать лет.
В ту ночь снова не мог заснуть Вранг: все прохаживался по избушке престарелой вдовы, которая по старой памяти вновь дала ему приют. «Вот ты, значит, как? – возмущался он. – Героем себя возомнил! Что ж, коли так, знаю я, куда тебя на этот раз отправить! Сам не рад будешь, что героем назвался!» И едва от этой коварной мысли раздался его злорадный смешок, что-то больно стукнуло его по седой голове.
– Как же ты меня достал своим гоготаньем! – вскричала вдова, сжимая кованую сковороду. – Ноги твоей чтоб больше тут не было!
До утра великий волхв Вранг просидел на улице, кутаясь в свой темный плащ от ночной прохлады, а едва рассвело, отправился искать Любаву. Та была дома. Отметил великий волхв, что и ее не пощадило время: была Любава седа, словно снег, как и сам Вранг.
– Здравствуй, Любавушка, – кланялся ей волхв. – Снова я к тебе по делу. Скоро ведь у твоего Блуда совершеннолетие, верно? А значит, подошла пора, чтобы сбылось пророчество и стал твой сын могучим воином. Много странствовал я по матушке-земле, многое повидал. И вот что узнал. Далеко на юге, за тридевять земель в Тридевятом королевстве, живет Бьерн по прозвищу Отмороженный – великий мастер боевых искусств. Когда-то он служил у варяжского конунга на должности берсерка. Однако был изгнан, потому что, когда впадал в боевую ярость, мочил всех подряд: и чужих, и своих. С той поры он поселился в земле Русской и обучает мальчиков, превращая их в настоящих героев. А коли так, кому, если не твоему Блуду, обучаться у этого великого мастера? Так что пусть твой сынок собирается в путь дорожку.
Любава больше не спорила с великим волхвом, советам которого привыкла доверять. Тем же днем собрала она узелок, наполнила пару бочонков зельем магическим, перекрестила сына да проводила его до пристани. Там как раз проходили по реке купцы заморские, которые на ладьях шли из северных земель в южные. За небольшую плату согласились те взять парнишку в попутчики.
– Мамань, а мамань, мне точно надо ехать? – вяло протестовал Блуд, с сомнением поглядывая на ладьи. Как было упомянуто, за все пятнадцать лет жизни он и деревни-то родной не покидал, если не считать тех двух раз, когда подвиги совершал, а тут на тебе: нужно тащиться в опасную даль за какие-то тридевять земель в какое-то непонятное королевство.
– Надо, сынок, надо! – отвечала мать. – Это – твое предназначение!
– А если я не хочу?
– А ну, прекрати ныть! – вскричала Любава. – Не позорь память отца! Он был великим воином. Тебе же суждено стать еще более могучим. Так что быстро сел в лодку!
Пришлось Блуду подчиниться.
Ладьи отчалили и заскользили по реке. Любава провожала их взглядом со смесью радости и печали: вот и вырос ее сыночек! Радовался, глядя вослед купеческим ладьям, и великий волхв Вранг. Ведь он знал, что от Бьерна Отмороженного еще никто не возвращался.

Школа героев
Глава, в которой рассказывается о том, как богатырь Блуд из Гнилопеневки отправился в Тридевятое королевство, чтобы обучаться ратному делу у великого мастера боевых искусств Бьерна Отмороженного, и как добыл он из камня легендарный меч-кладенец.

Долго ли, коротко ли ехал Блуд, он и сам не знал, так как снабдила его в дорогу Любава зельем магическим и все время пути наш герой либо пил, либо спал. Наконец, пристала ладья к берегу крутому и растолкали купцы добра молодца.
– Все, приехали, – сообщили ему. – Вот оно – Тридевятое королевство!
Продрал спьяну Блуд глаза, смотрит по сторонам, но не видит ни стен неприступных, ни дворцов белокаменных, ни людей диковинных – ведь именно так, по его представлениям, должно выглядеть место, гордо именуемое «королевством». А вокруг только лес да поросшие кустарником скалы.
– Это точно то самое место? – с сомнением поинтересовался Блуд.
– Точно оно, – ответил купец, выбрасывая из ладьи на берег какие-то тюки. – С тех пор, как поселился тут великий мастер боевых искусств... тьфу, тьфу, тьфу, упаси Господь, а то вспомнишь, он и появится... – Купец сплюнул трижды через плечо и перекрестился. – Так вот, с той поры по велению великого князя купцы постоянно оставляют тут припасы. Чтобы жил сыто мастер Бьерн, о пропитании и не думал и к нормальным людям за продуктами не совался.
– А почему Тридевятое? – спросил Блуд, тоже скидывая свои пожитки на берег.
– О, тут все просто. Когда-то жил Бьерн у ромеев, и те научили его считать до десяти. Вон, видишь четыре сосны, а рядом с ними – две упавшие, образовавшие крест? По-ромейски это получается три и девять. Отсюда и название.
– А королевство почему? – Блуд снова с сомнением огляделся по сторонам.
– У короля и спросишь. Вот, кстати, и он!..
По лесу и скалам прокатился такой душераздирающий рев, что птицы с крон послетели, а купец снова перекрестился и запрыгнул в лодку, бросив на прощание:
– Сочувствую, парень!
Со стороны скал между тем нарастал треск, словно через чащу продирался бурый медведь. Блуд с опаской покосился на реку, да только купеческие ладьи уже превратились в точки: так быстро гребцы работали веслами. Юноша от страха готов был броситься за ними вплавь, но в этот момент с крутого утеса прогремел голос:
– Я – король Бьерн! Кто рискнул пожаловать в мои владения?
Задрав голову и глянув туда, Блуд так и остолбенел от неожиданности: на краю утеса стоял человек крохотного ростика. Из одежды на нем были только меховые трусы и такие же пушистые сапоги. Юный герой даже невольно улыбнулся своим недавним страхам: он-то вообразил себе великана. Но радость его была поспешной – король Бьерн заметил усмешку. Спрыгнув с утеса и семеня короткими ножками, он подбежал к Блуду, схватил его за рубаху на груди и, наклонив к себе, прохрипел, свирепо глядя парню в глаза:
– Потешаться надо мной вздумал?
– Н-нет... – пролепетал Блуд. – Я не хотел вас оскорбить...
Он запнулся, подбирая слова, как бы обратиться к королю.
– Ваше величество, – подсказал Бьерн, продолжая буравить суровым взглядом снизу вверх физиономию Блуда с высоты своего гномьего роста. На этот раз парень не рискнул улыбнуться.
– То-то! – Бьерн разжал пальцы, отпустив рубашку, и потерял к Блуду интерес. – Та-а-ак, что тут у нас?
Он принялся копаться в брошенных купцами тюках и вдруг наткнулся на один из бочонков с магическим зельем. И прежде чем Блуд успел предупредить, что этот напиток может быть опасным, король отбросил деревянную пробку, отхлебнул и, одобрительно крякнув, покачал головой:
– Хорошо пошла!
«Да он настоящий герой!» – с восхищением подумал Блуд, ведь до этого лишь он вкушал этот не предназначенный для простых смертных напиток.
– Значит, ты один из этих, неудач... то есть кандидатов, которые хотят стать героями? – Бьерн снова глянул на Блуда.
И, не дожидаясь ответа, король взвалил на плечи несколько тюков.
– Бери остальное и ступай за мной, – скомандовал Бьерн и засеменил вверх по склону.
Взяв остальные тюки, в том числе и свои пожитки, Блуд последовал его примеру. Оказавшись наверху, он в который раз пожалел, что покинул купеческую лодку. Повсюду валялись черепа и кости, причем не только звериные, но и человеческие.
– Не отставай, – крикнул король Бьерн, направляясь к лесной чаще.
– А почему не по дорожке? – Блуд кивнул на узенькую тропинку, что тянулась от берега.
– Дорожка – для слабаков! – ответил Бьерн и пошел сквозь бурелом, издавая при этом такой треск, словно через чащу продирался бурый медведь.
Вскоре король Бьерн, а за ним и Блуд выбрались на полянку. Там, рассевшись в тенечке, прохлаждались человек пятнадцать юношей. У большинства из них были у кого подбит глаз, у кого шрам, у кого ссадина, а у иных перемотана окровавленной тряпкой рука или нога. Но были пара человек и совсем невредимых: видимо, как и Блуд, новенькие. При виде властителя Тридевятого королевства все тут же повскакивали с травы и построились посреди поляны. Пристроился и Блуд в начале ряда. По нему скользнули насмешливые взгляды. Еще бы, ведь на фоне крепких, мускулистых, словно отлитых из бронзы парней Блуд выглядел бледным откормленным поросенком, да еще и еле держащимся на ногах после изрядной дозы принятого накануне магического зелья.
– Один... два... три... – прохаживался великий мастер вдоль строя, считая юных героев. Правда, после десятого запнулся, поморщил лоб и махнул рукой: – Короче, много!
– Еще я! – раздался громогласный возглас.
Все обернулись. На опушке стоял высокий юноша. Ярких цветов кафтан и плащ, пояс весь в серебряных пряжках, шлем, меч и щит за спиной явно говорили о высоком статусе их владельца.
– Ты кто таков? – поинтересовался Бьерн.
– Я – сын князя Мстислава. Пришел учиться делу ратному.
– Видимо, нелюбимый, раз оказался здесь... – пробормотал Бьерн. – И как же тебя звать, молодец?
– Четвертаком кличут!
– Ну, это многое объясняет...
Дело в том, что по законам того времени власть передавалась по старшинству: когда умирал старший мужчина в роду, его земли и имущество получал следующий – более младший. Потому шансов сесть на трон у какого-нибудь третьего по счету племянника практически не было. Это частенько приводило к кровавым междоусобицам, значительно сокращавшим правящие династии, тем самым увеличивая шансы выживших претендентов. Да только подобные разборки обычно влекли за собой экономический кризис, ведь вместе с борцами за престол, как правило, гибла и значительная часть населения, которое поневоле вписывалось за того или иного претендента (ну или просто попадала под горячую руку).
Ясное дело, подобное не шло на пользу государствам, а потому князья, короли, конунги и прочие правители пытались как-нибудь избавиться от своих лишних сыновей. Например, отправить их в школу героев к великому мастеру боевых искусств Бьерну Отмороженному. Вот и этого, видимо, неспроста назвали Четвертаком: небось, четвертый сын с минимальными шансами на трон.
– Хорошо, – махнул рукой король. – Становись в строй.
Четвертак гордо прошествовал через поляну и стал рядом с Блудом.
– Чего бы вам такого... – задумчиво поскреб бороду король и поднял палец вверх. – О, сейчас я покажу вам, как работать топором.
Он подошел к огромной куче, где были свалены мечи, топоры, ножи, копья, палицы, луки со стрелами и прочие разновидности наступательного вооружения. Порывшись в ней, Бьерн извлек оттуда огромную секиру на длиннющем, больше его роста, древке.
– Эй ты! Как там тебя... Иди сюда! – окликнул он Четвертака, схватившись за древко секиры двумя руками.
Княжич вышел в центр поляны, снял со спины щит, вытащил меч.
– Это называется бродакс, то бишь широкий топор, – объяснил король, вращая вокруг себя свое страшное оружие. – Удары им наносятся вот так...
И, сказав это, Бьерн со всего размаху всадил секиру в щит Четвертака, вогнав ее по самую рукоятку. Видимо, вместе со щитом лезвие пробило и руку княжьего отпрыска, так как тот взвыл от боли.
– А потом вот так...
Бьерн выдернул из щита секиру и ловко подсек ногу соперника, едва ли не перерубив голень пополам. Четвертак рухнул, как подкошенный.
– И добиваем! – Бьерн коротким прыжком подскочил к верещащему и барахтающемуся на песке княжичу и воткнул секиру в шлем. Из-под пробитого насквозь металла фонтаном хлынула кровь. Четвертак затих.
Новички ошарашенно уставились на окровавленное тело. Однако по спокойным лицам остальных Блуд понял, что для них это зрелище привычное.
– Слабак, – между тем заключил король Бьерн и, взяв княжича за ногу, отволок на край поляны. Подняв выроненный Четвертаком меч, король швырнул его в общую кучу, а следом и свою окровавленную секиру.
– Итак, продолжаем, – сказал он, вернувшись к строю и потирая руки. – Переходим к фехтованию.
Услышав это, Блуд осторожно переместился за спинами юных героев в конец строя. И вовремя, так как, едва он это сделал, король Бьерн указал на первых двоих:
– Ты и ты! Идите сюда! Берите мечи!
Названные вышли из строя, вынули из кучи стальные клинки.
– Давайте, покажите, что умеете, – повелел Бьерн.
– При дворе моего папы-короля рыцари тренируются палками, – заметил один из них, осторожно проведя пальцем по острию клинка.
– Фу такими быть! – возмутился Бьерн. – Настоящие герои всегда тренируются на стальном заточенном оружии!
– А можно надеть доспехи? Ну или хотя бы шлем? – поинтересовался второй.
– Какие доспехи? Какие шлемы? – возразил король Бьерн. – Железки – для слабаков! Давайте, деритесь!
Оба юноши приняли боевые стойки и давай окучивать друг друга ударами. Сначала нехотя, вяло. Но с каждым ударом все больше распалялись. Наконец один из них упал с разрубленным плечом.
– Что ж, неплохо, – похвалил король Бьерн, бросив раненому тряпку, чтобы тот перемотал рану. – Теперь остальные. Разбирайте мечи, топоры, копья... В общем, что найдете.
Юноши покорно направились к куче оружия. Все, кроме Блуда. Тот стоял, не в силах двинуться с места. Колени его предательски задрожали, руки внезапно ослабли.
– Ну ты че? Давай, бери оружие, – сказал ставший напротив него крепкий паренек и направил на Блуда острие клинка.
В тот же миг в животе Блуда раздался такой звук, словно там пробудился медведь.
– Извини... – простонал он. – Что-то живот прихватило...
И, схватившись за шаровары, Блуд умчался в кусты.
– Ну ладно, – пожал плечами его несостоявшийся противник и пошел искать себе другого соперника.
Когда Блуд наконец показался из кустов, урок фехтования уже закончился. На залитой кровью поляне валялась парочка искромсанных тел. Блуд хотел было выбраться из кустов и присоединиться к остальным ученикам, как вдруг увидел, чем они теперь заняты. А стояли юные герои у полосы препятствий, как называл ее великий мастер Бьерн. Полоса представляла собой длинный деревянный мост, возвышавшийся в метре над землей. Но Блуда больше напугала не «полоса», а «препятствия». Вдоль всего этого моста размещались ужасающего вида конструкции: вращающийся столб с торчащими во все стороны острыми клинками, три маятника в виде огромных секир, болтающееся на веревках утыканное шипами бревно и прочий спортивный инвентарь для тренировки героев. Блуд выглянул из кустов как раз в тот момент, когда очередной юноша, увернувшись от секиры, перепрыгивал через двухметровую дыру в мосту. Да только не допрыгнул и свалился в котел с кипящей водой. Блуду тут же расхотелось выбираться из своего укрытия.
«Ну давай же, иди! – убеждал он себя. – Ты же герой!»
Однако руки и ноги отказывались повиноваться.
«Ничего, вот сейчас хлебну магического зелья и пойду тренироваться», – решил Блуд. Этот напиток обычно придавал ему храбрости. Внезапно вновь ставшие послушными ноги понесли юного героя в сторону берега, где его недавно оставили купцы. Разыскав свои бочонки, Блуд схватил один из них, встряхнул, но не услышал приятного бульканья: зелье закончилось за время пути. Во втором же, к счастью, еще плескалось немалое количество магической жидкости. Отхлебнув, Блуд сразу же ощутил прилив сил. Тогда он хлебнул еще, и это прибавило ему храбрости. Третий же глоток стал манить его к ратным подвигам. Так шел отважный Блуд обратно к полосе препятствий, по пути накачиваясь храбростью. Однако, когда дошел до поляны, расхрабрился настолько, что ноги его подкосились и уронили тело пьяного героя в кусты, где он забылся богатырским сном.
Долго длился богатырский сон юного героя. Время от времени он просыпался, чтобы прихлебнуть зелья чудотворного, и снова проваливался в царство греческого бога Морфея Гипносовича. Пока он спал, отважные юноши усиленно тренировались, постигая умения быть героями у великого мастера боевых искусств короля Бьерна Отмороженного. Они переплывали бурную реку, правда, обратно доплыли не все; карабкались на отвесные скалы, потеряв всего парочку слабаков, как назвал их король; перепрыгивали через бездонные расщелины, на дне которых упокоилось немало отважных героев; уворачивались от стрел и метательных копий, хоть и не всегда успешно; сходились в многочисленных поединках, багряня кровью мечи и секиры; преодолевали полосу препятствий, до конца которой не каждому удавалось дойти. Но на место павших героев непременно приходили все новые и новые юноши.
И вот однажды, когда новобранцы отчего-то долго не прибывали, а из прошедших все трудности школы Бьерна осталось лишь трое, сидели они на полянке – в кои-то веки король позволил своим ученикам отдохнуть. И вдруг из кустов раздался дикий рев. Испугались юные герои скрывавшегося в чаще чудовища.
– Медведь! – закричали они, похватав рогатины.
– Вот, герои, у вас появился отличный шанс совершить великий подвиг, – прокричал король Бьерн откуда-то сверху.
Оглянувшись, юноши увидели, что сидит их учитель на ветвях огромного кедра.
– Давайте-давайте! – подбадривал мастер боевых искусств. – Я специально сюда залез, чтобы лучше видеть, как вы справитесь с этим заданием.
Однако идти в лес и вступить в схватку с лютым зверем юные герои не торопились: судя по реву, медведь был чудовищных размеров.
– Может, на этот раз сам мастер нам покажет свое воинское умение? – решил схитрить один из юношей.
Однако не только доблестью славился король Бьерн, но и хитростью. Неспроста на Руси дали ему прозвище Отмороженный. Ведь, как объяснил ему великий мастер русской словесности Задор, слово это расшифровывается как От Морока Же Невредим. То есть ничто не сможет затуманить его рассудок.
– Да вы хоть знаете, кто я такой? – вскричал учитель. – Я – король Бьерн! А как переводится имя Бьерн? Правильно, медведь! Выходит, что медведи мне вроде как дальние родственники. Не могу же я против родичей своих меч обнажать! Так что давайте, вперед!
И поудобнее устроившись на кедровой ветке да сорвав с нее шишку, Бьерн откинулся спиной на ствол и принялся щелкать орешки, предвкушая зрелище.
– Надо выманить медведя на полянку, – предложил один из юных героев. – Тут с ним проще будет справиться.
Остальные согласились. Набрав камней, юноши принялись швырять их в лес. Один из булыжников угодил в толстый зад спящего Блуда, богатырский храп которого так всех напугал. Второй – по уху, тем самым пробудив парня. Взревел проснувшийся Блуд. Пришли в ужас юные герои от этого рыка, решив, что чудище рассвирепело и вот-вот бросится на них из чащи. Проснувшийся, но еще не полностью отошедший ото сна Блуд между тем попытался подняться на ноги, но не удержался и снова пал на землю. Несколько раз вставал он, хватаясь за сухие ветви, – те же обламывались под тяжестью тучного юноши и вновь роняли его необъятное тело в колючие кусты.
– Что там происходит? – удивился один из парней. – Похоже, там идет борьба!
Услышав ругань Блуда, которому все никак не удавалось встать, второй согласился:
– Да, похоже, кто-то уже вступил в схватку с чудовищем! Надо бы подсобить герою!
Однако, когда юноши стали осторожно приближаться к «месту схватки», Блуду все-таки удалось подняться и удержаться на ногах. Шатаясь, весь грязный, поцарапанный и в рваной рубахе, выбрался он на поляну.
– Ух ты! – воскликнул один из юных героев. – Ты что, одолел медведя?
Блуд, который еще не пришел в себя спросонья и с перепоя, пробурчал в ответ нечто невразумительное, что было истолковано юношами как возглас согласия.
– Один? Голыми руками? – восхитился второй юноша.
– А где же зверь? – удивился третий, заглянув в кусты.
Блуд махнул рукой: мол, отстаньте, ну вас всех.
– Ага, испугался и убежал! – расшифровал этот жест первый. – Ну ты, парень, герой!
На Блуда смотрели с завистью и уважением.
– Молодец, – хлопнул Блуда по плечу король Бьерн, в тот же миг соскользнувший с кедра на землю. – Вот, учитесь, какими надо быть!
И подумав, король вдруг изрек:
– Значит так, ребятки. Все вы доказали, что достойны носить звание героя. А потому есть у меня для вас последнее испытание. Видите эту скалу? – Бьерн кивнул на торчащую над лесом каменную глыбу. – Там, на самой вершине, есть камень, а в камне том торчит Ковырло – меч легендарный.
– Кладенец? – переспросил один из юношей.
– Даже не сомневайся! – ответил Бьерн. – Как поклал, так с той поры и лежит. Так вот, лишь могучий герой способен добыть тот меч!
Дело в том, что давным-давно, когда Бьерн Отмороженный только поселился в этих краях и провозгласил себя королем, сидел он на вершине горы на камне, щелкал кедровые орешки и обозревал свои владения. И вдруг последний орешек, наверняка самый вкусный, выскользнул из его пальцев и закатился в щель, что рассекала камень пополам. Вынул тогда Бьерн свой острый меч, некогда добытый в неравном бою. Неравном потому, что прежний владелец этого меча неосмотрительно оказался один ночью на большой дороге. Бьерн же, который якобы случайно его там повстречал, был с боевыми товарищами. Этим мечом Бьерн и попытался выковырнуть орешек. Отсюда и название меча, которое дал ему король: Ковырло. Да только застрял клинок в камне. Как ни старался, не хватило сил у Бьерна вытащить его. Так и торчал в том камне меч Ковырло долгие годы.
– Ну так чего стоите? – прикрикнул на своих учеников великий мастер боевых искусств. – Вперед, за мечом!
Трое юношей наперегонки ринулись в лес. Нехотя поплелся за ними и Блуд. Когда он дошел до скалы, то увидел перед собой отвесную стену. По ней уже карабкались вверх юные герои. Блуд подошел, с опаской ощупал камни. И опасения его оказались не напрасны, так как в тот же миг наверху раздался дикий крик и рядом с Блудом рухнуло тело одного из юношей. Оно упокоилось среди множества костей, что громоздились под стеной: видимо, тех, кто до этого пытался добыть легендарный меч короля Бьерна. Лезть наверх у Блуда желание пропало. Да и вряд ли б у него хватило сил поднять свое жирное тело на такую высоту.
Опечалился юный герой: не возвращаться же к учителю с пустыми руками? И тогда решил он осмотреться. Пройдя вдоль подножия горы, вскоре обнаружил Блуд тропинку, ведущую вверх. «Король Бьерн ведь не говорил, что на вершину нужно непременно забраться по отвесной стене», – подумал он и, успокоившись тем, пошел по тропинке. Это оказалась удобная дорожка, ведущая по пологим склонам до самой вершины. Не успело солнце достигнуть зенита, как Блуд очутился на просторной полянке, которой оканчивалась гора, и увидел камень с торчащим из него ржавым мечом. Обрадовался Блуд, схватился за рукоятку. Но не тут-то было: намертво засело лезвие клинка в холодном камне. Как ни тянул юный герой, как ни пытался расшатать меч обеими руками – прочно застрял клинок в расщелине, не хватало сил выдернуть его.
Сел на камень Блуд и пригорюнился. И тут он увидел неподалеку стадо овец, пасущееся на поляне, а вместе с ним пастушка – мальчика на вид лет десяти.
– Слышь, пацан! – окликнул его Блуд. – Можешь подсобить?
Честно сказать, не очень-то верил юный богатырь, что будет толк от такого помощника. Но отчего бы не попробовать? Вдвоем всяко легче.
Пожав плечами, пастушок подошел, взялся за меч... и одной рукой без труда выдернул клинок из камня.
– Вот это да! – восхитился Блуд, пораженно уставившись на пастушка. – Тебя как звать-то, паренек?
– Алешка я, поповий сын, – ответил тот и, отдав меч Блуду, вернулся к стаду.
В этот момент раздался возглас неподалеку:
– Да, я сделал это!
Глянув в ту сторону, Блуд увидел сначала белобрысую макушку, появившуюся над краем обрыва, а затем и юношу, который, подтянувшись, наконец взобрался на вершину горы. Это один из юных героев достиг наконец цели. Но, увидев Блуда с мечом в руках, в отчаянии вскричал:
– Ты как тут очутился? Ты что, умеешь летать?
И, вздохнув, разочарованный юноша полез обратно вниз. Блуд же вновь воспользовался тропинкой, по которой пришел. Солнце еще не успело коснуться горизонта, как он вернулся к королю Бьерну.
Тот уже прохаживался перед строем вновь начавших прибывать в школу героев новобранцев и весьма удивился, увидев Блуда с мечом в руке. Признаться, сам он не очень-то верил, что кто-либо из его учеников способен совершить такой подвиг. Осмотрев клинок и убедившись, что этот тот самый меч, Бьерн провозгласил, обращаясь к ученикам:
– Вот, посмотрите – перед вами истинный герой! А чтобы стать таким же ловким, сильным и отважным, нужно учиться, учиться и еще раз учиться! Возможно, когда-нибудь кого-то из вас тоже назовут великим героем, как этого храброго юношу! А теперь за дело. Сейчас я покажу вам, как сражаться топором...
Блуд же, пока что единственный выпускник школы героев великого мастера боевых искусств короля Бьерна Отмороженного, отправился на берег реки, чтобы наконец покинуть Тридевятое королевство и вернуться домой к любимой матушке и теплой печке.

Битва героев
Глава, в которой рассказывается о том, как прибыл Блуд в стольный Киев-град, поступил на службу к князю Владимиру Красно Солнышко и совершил великий подвиг, вызвав на бой сильнейшего из русских богатырей.

Но не суждено пока было богатырю Блуду воротиться в родную Гнилопеневку. Еще много суровых испытаний уготовила ему судьба, прежде чем он доберется домой.
Семь дней и семь ночей ждал юный герой попутного корабля. За это время он успел допить запасы магического зелья, данного ему в дорогу заботливой Любавой, и приготовить новое по матушкиному рецепту. Благо нужной ягоды в лесу было предостаточно. И вот наконец на восьмой день показались на реке паруса купеческих ладей. Пристали они к берегу, выгрузили припасы для короля Бьерна Отмороженного и очередного юношу, приехавшего учиться в школу героев.
– Сочувствую, парень! – сказал тому один из купцов, когда юный герой сходил на берег Тридевятого королевства.
Блуд поклонился купцам до земли и поинтересовался, можно ли отправиться с ними. Те ответили, что не против взять его с собой. Вот только путь их лежит не к славной деревне Гнилопеневке, а совсем в другую сторону – к стольному граду Киеву. Почесал свою шевелюру, Блуд подумал: «Неизвестно, когда еще пойдут через Тридевятое королевство ладьи», – да и согласился отправиться вместе с купцами.
Долог ли, короток ли был путь до столицы, Блуд не знал, так как забродило в бочонках приготовленное им зелье чудотворное. Испробовал юный герой свое творение, и сказав, что это хорошо, погрузился в богатырский сон. Когда же разбудили его купцы, увидел Блуд бревенчатые стены стольного града.
Ладьи причалили к пристани, и стал Блуд расспрашивать купцов, не собирается ли кто-нибудь в сторону Гнилопеневки. Но всюду отвечали ему, что наступают холода, так что водное транспортное сообщение по маршруту «Из варяг в греки» закрывается до открытия навигации. Пешком же пойти – обречь себя на верную гибель, ведь путь в Гнилопеневку лежит через леса дремучие, полные дикого зверья, да степи широкие, полные диких кочевников. Пригорюнился наш богатырь. Но делать нечего – придется ждать весны. И пошел он к воротам стольного Киева.
Это оказался гигантский город с населением аж десять тысяч человек, окруженный высоким частоколом. В остальном же столица мало чем отличалась от его родной Гнилопеневки: все те же срубы да полуземлянки, правда, в центре возвышался огромный терем – обитель светлейшего князя Владимира Красно Солнышко. Когда Блуд приблизился к воротам, стоявший около них стражник в кольчуге, со щитом и копьем поднес ладонь к виску (чтобы поправить шлем), представился и поинтересовался:
– Кто таков? По какому делу в столицу?
Блуд честно ответил, что он – юный герой, прибыл из Тридевятого королевства, где недавно с отличием окончил школу великого мастера боевых искусств Бьерна Отмороженного. По какому делу? Да нет у него никакого дела. Занесло его в стольный град Киев совершенно случайно.
– Герой, значит? – Стражник с сомнением окинул взглядом с ног до головы неказистого жирного юношу. – Коли не брешешь, тогда тебе туда. – И он указал на большущий длинный дом под крышей, напоминающей перевернутую лодку.
Стражник объяснил, что это – медовый зал, где пируют самые прославленные на Руси богатыри.
Войдя в этот дом, Блуд оказался в полумраке. Зал освещали закрепленные на поддерживающих крышу столбах масляные светильники да свечи, чадящие на длинных столах, протянувшихся через все помещение. Вдоль столов этих располагались крепкие мужики: сидели, лежали, валялись на земляном полу. Те, что были в сознании, поднимали кубки с пенным пивом, сталкивались ими над столом и отправляли содержимое в свои ненасытные глотки, закусывая мясом и хлебом. Некоторые после таких возлияний упирались головами в стол или падали с лавок. Но в то же время кто-нибудь другой поднимал голову или выбирался из-под стола и присоединялся к этому бесконечному пиру. При этом отовсюду слышались истории вроде:
– Взмахнул я своей палицей – и тридцать человек разлетелись в стороны!..
Или:
– Достал я тогда острый меч и отсек сто голов одним махом!..
Долго мялся Блуд у порога, не решаясь присоединиться к столь прославленным мужам. Наконец, его заметили.
– Кто ты таков? – спросил его какой-то богатырь. – Коли ты простой человек, так проваливай: не место тебе в чертоге героев. Ну а если ты витязь славный – проходи и садись за наш стол. Будем рады.
– Блуд я из Гнилопеневки, – ответил юноша.
– Не тот ли ты Блуд, который младенцем победил целую стаю волков? – спросил кто-то из присутствующих
– Ну да, он самый.
– Так ты Блуд, который пошел туда, не знаю куда, и добыл то, не знаю что? – с восхищением спросил другой.
– Было дело.
– Тот самый Блуд, голыми руками одолевший огромного медведя, взлетевший на гору и добывший там Ковырло – легендарный меч-кладенец короля Бьерна?
«Да уж, быстро тут новости расходятся, – подумал юный герой. – Быстрее, чем я успел сюда добраться».
– Ага, вот этот меч, – продемонстрировал Блуд свое оружие с темнеющими на клинке рыжими пятнами: как ни старался молодой богатырь, не удалось ему полностью избавиться от ржавчины, въевшейся в сталь за годы, пока торчал меч на вершине горы.
В общем, понял Блуд, что слава о нем достигла даже матери городов русских – стольного города Киева. С радостью приняли богатыри в свой круг юного героя, усадили его за стол и вручили кружку с пивом.
– А пусть нам добрый молодец что-нибудь расскажет о подвигах своих ратных, – вдруг предложил кто-то из присутствующих.
– Да, да! – поддержали остальные. – Давай! Баяй!
Растерялся было Блуд: что ж он может набаять-то? Но на него все смотрели с ожиданием. И тогда он начал:
– Как-то раз поручил мне один царь из далекой страны избавить его край от огромного льва, который бесчинствовал на его земле и пожирал крестьян...
– Какого еще льва? – удивился кто-то. – Это что еще за зверь такой?
Блуд сконфузился, так как он понятия не имел, что это за чудище. Но, к счастью, пришел ему на помощь один из сидящих за столом эрудированных героев:
– Это такая огромная кошка. Размером с быка.
– Брешешь! Не бывает таких огромных кошек!
За столами разгорелся спор: бывают или не бывают. Дело едва не дошло до драки. Блуд уже было обрадовался, что позабыли герои про его байку, однако кто-то вспомнил и сказал:
– Да хватит вам! Бывают, не бывают... Какая разница? Пусть продолжает!
Пришлось баять дальше:
– В общем, разыскал я логово этого льва. Оказался он огромен, как дом. Но, достав свой верный меч, бросился я на чудовище. Три дня бились мы, но не мог одолеть я его: шкура льва была такой толстой, что не могли пробить ее ни меч, ни копье, ни стрелы.
– И как же ты победил кошака энтого?
– Как-как... Отбросил я тогда прочь бесполезное оружие и бросился на льва с голыми руками. Схватил я его за шею, да так сдавил, что задушил чудовище!
– Вот это да! Вот так герой! – Отовсюду послышались одобрительные возгласы. На Блуда смотрели с восхищением. – Давай! Расскажи что-нибудь еще!
Напряг Блуд память, припоминая, какие еще сказки рассказывал ему в детстве перед сном отец Храбр, когда вернулся после варяжской командировки в Царьград, где и наслушался историй о похождениях греческих героев.
– Ну хорошо, – кивнул юноша и продолжил: – Однажды уже правитель другой земли поручил мне избавить их страну от страшного чудовища. Было у того множество змеиных голов. Причем, если отрубаешь у него одну голову, на ее месте сразу же вырастало две других...
– Погоди, – прервал его речь один из богатырей. – Это же гидра! Пустобрех рассказывал, что убил это чудище!
Все обратили свои взоры на одного из воинов, сидящих за столом. Видимо, не только Блуд мог похвастаться знанием греческого эпоса.
– Так все-таки кто из вас убил ту гадину? – Герои ждали ответа.
Встретившись с пылающим взором витязя Пустобреха, понял Блуд, что вот-вот заимеет себе лютого врага.
– Так мы оба убили, – нашелся он.
– Как так оба?
– Это ж была сестра той гидры, которую убил прославленный Пустобрех! Разве у чудища не может быть родни?
И попытался замять разговор:
– Ну раз вы уже знаете, как справляются с таким чудовищем, то и рассказывать дальше не вижу смысла...
А чтобы избежать дальнейших расспросов, Блуд добавил:
– Как вы видите, юн я еще, не успел совершить множество подвигов. Так что и рассказывать мне пока больше нечего.
И от него, наконец, отстали. Похваляться своими подвигами стали другие герои.
Долго пировал юный Блуд в чертоге героев, слушая все новые и новые истории прославленных русских богатырей. Правда, не очень было понятно, когда они успевали все эти подвиги совершать, ведь за все время никто из них не покидал медового зала. Сколько прошло времени с момента прихода сюда Блуда тот уже и сказать не мог, ведь дни тут были похожи один на другой: море пива, горы яств, увлекательные байки да богатырский храп.
Но вот как-то раз заглянул в медовый зал великий волхв Вранг, который, будучи известным колдуном, тоже считался героем, правда, по классу магии. Увидел он знакомую физиономию – да так и остолбенел от неожиданности.
– Кто тот воин? – поинтересовался он у одного из витязей.
– Это Блуд из Гнилопеневки, – ответил тот. – Прославленный герой – победитель кошки!..
Ну и перечислил все остальные достоинства и подвиги юноши. Ужаснулся великий волхв, пришел в отчаяние. Как такое возможно, что даже школа короля Бьерна Отмороженного не убрала этого негодного мальчишку с пути волхва? Удалился Вранг из медового зала, разыскал на городской стене пустую сторожевую башню, забрался на нее и стал думать, как извести юного героя и изменить собственную коварную судьбу. Всю ночь размышлял он и к утру, наконец, придумал такой замечательный план, что захохотал на своей башне так, что едва не перебудил всю столицу.
Когда рассвело, отправился Вранг прямиком в терем великого князя. Владимир Красно Солнышко с радостью принял известного волхва, услугами которого не раз пользовался еще с той поры, когда справлял требы богу Перуну. Особенно любил князь чудодейственные приворотные зелья колдуна: очень уж был правитель Руси охоч до женского пола. Прокашлявшись от дыма, заполнявшего чертог государя (топили в то время по-черному), волхв Вранг сразу перешел к делу:
– О великий князь, не вели казнить, вели слово молвить! Как ты знаешь, умею я предсказывать будущее. И был у меня этой ночью сон вещий. Грозит тебе и всей твоей земле, княже, доля страшная, суровая!
Испугался Владимир, но чародей поспешил успокоить его, сказав, что знает он способ отвести злой рок.
– В видении было сказано мне, что должен ты призвать на службу юношу, добывшего из камня легендарный меч-кладенец, – объяснил Вранг.
– Где ж я такого возьму?
– Видение гласит, что прибудет он в твою столицу. Так вот, если совершит этот герой для тебя подвиг ратный, это и отвратит беду.
– Что еще за подвиг? – удивился князь. – Что именно он должен для меня сделать?
– А чего твоей душеньке угодно, – ответил великий волхв и коварно ухмыльнулся. – Например, отправь его на войну! Ну, там, с печенегами, греками, булгарами, хазарами, поляками, армянами, вятичами, радимичами, ятвягами, хорватами... Или с кем ты там сейчас воюешь?
– Э-э-э нет, героям на войну нельзя, – покачал головой Владимир. – Для войны у меня дружина есть. Герои же – оплот нашего государства! Вдруг какая беда случится: дракон, там, нападет, оборотень, упыри или еще какие чудища? Вот тогда-то и потребуется удаль да мастерство богатырей наших. Для того их при себе и держу, потому и чествую их в медовом зале, чтобы они нужды не знали.
– Быть может, тебе, княже, что-нибудь надобно, что только герой добыть сможет?
– Так у меня вроде как все есть. Я ж великий князь! Серебра и злата – полные сундуки, наложниц – сотни в каждом русском граде...
Услыхав это, к Владимиру тут же подбежал Анастас, священник, который постоянно находился при князе. Он склонился и что-то строго зашептал правителю Руси на ухо.
– Ах, ну да, – поспешно осекся князь. – Нет у мня никаких наложниц! Это ж раньше, будучи язычником поганым, побежден я был похотью и грешил с кем ни попадя. А с той поры, как принял веру греческую, стал я праведником. Так что теперь не-е-е, никаких наложниц!
И, повернувшись к Анастасу, сказал:
– Да-да, так в летописи и запишите!
– В общем, мое дело предупредить, а дальше уж тебе решать, как с этим быть. – И, понизив голос, великий волхв Вранг добавил, нагоняя жути: – Но откладывать не советую! Страшная беда вот-вот постучится в двери твоего терема! Да что там терема – всей Руси Киевской!
Почесал задумчиво князь Владимир бороду и все же решил на всякий случай послать дружинников в медовый зал да разузнать, не забредал ли туда юноша, добывший из камня легендарный меч-кладенец. Вскоре вернулись те и привели с собой озадаченного и перепуганного Блуда, сказав:
– Княже, а ведь там и правда оказался герой, что завладел мечом короля Бьерна.
– Видишь! – воскликнул волхв. – Выходит, сбывается мое пророчество! Так что теперь дело за тобой: пришло время дать этому витязю какое-нибудь задание.
И про себя прибавил: «Да непременно такое, чтобы не сносить этому мальчишке головы!» От злодейской мысли великий волхв едва не захохотал, однако вовремя вспомнил о том, где находится.
Задумался князь, чего бы такого поручить юному герою.
– Значит, говоришь, выполнить он должен для меня задание? – переспросил Владимир.
– Именно, – закивал Вранг. – Иначе не разрушится проклятие и не отвратит беду.
– Ну ладно. – Владимир откинулся на спинку своего деревянного трона. – Вот тебе, герой, мое задание. А ну-ка, спляши!
– Чего? – не понял Блуд.
– Давай, танцуй, говорю! – сказал Владимир. – Это моя княжья воля! Зовите гусляра, пусть сыграет!
Прибежал гусляр, ударил по струнам. Блуд, никогда раньше не плясавший, стал совершать под музыку неуклюжие телодвижения. Какое-то время Вранг пораженно смотрел на эти кривлянья, а потом застонал и в отчаянии хлопнул себя по лбу. Не такого поручения он ожидал от государя!
– Нет, нет и нет! – Волхв заглушил на гуслях струны. – Так не годится!
– Что не так-то? – Князь хитро ухмыльнулся. – Ты же сам сказал, что герой этот должен выполнить мое задание – и тогда проклятию конец. Верно? Это – мое задание. Если не нравится, есть и другие: ну, там, пол подмести, за водой сходить, пива испить из кубка, петухом прокукарекать...
– Видимо, великий князь меня неправильно понял, – едва сдерживая негодование, возразил волхв. – Это должен быть подвиг! Ратный богатырский подвиг. Опасный, который под силу лишь герою. Иначе магия не сработает.
– Тебе не угодишь, – насупился Владимир. – Ну не знаю тогда, что ему поручить. Драконов у нас сейчас нет, упыри и оборотни тоже не заглядывали.
Делать нечего, пришлось Врангу прийти на помощь государю, не обладающему столь коварной фантазией, как у великого волхва.
– О! – воскликнул он, подняв палец вверх. – Знаю! Пусть этот герой вызовет на бой самого сильного из русских богатырей! Вот это – подвиг, вполне достойный славного витязя!
Обдумал его слова князь и согласился:
– Что ж, дело говоришь.
После чего повернулся к Блуду и провозгласил:
– Значит так... Повелеваю я своей княжьей волей вот что! Ступай, о храбрый отрок, в медовый зал и вызови на поединок сильнейшего из героев и сразись с ним!
– Не на жизнь, а на смерть! – от себя добавил Вранг.
– Да будет так! – подтвердил князь.
И, заметив, что «храбрый отрок» медлит, Владимир прибавил, грозно сдвинув брови:
– А коли ослушаешься, не сносить тебе головы!
И чтобы княжье повеление прозвучало доходчивее, стоявший у трона дружинник с кровожадной улыбкой потрогал острый кончик своей огромной, с него ростом, секиры. У Блуда зазудела шея, словно его голова уже опустилась на плаху и над ней нависло широкое лезвие топора.
«А, все одно: что так, что этак – смерть, – думал юный герой, на ватных ногах возвращаясь в медовый зал. – И все же лучше умереть от меча витязя, чем позорно на эшафоте!»
Вошел он в чертог богатырский, окинул присутствующих печальным взглядом и молвил речь такую:
– О великие герои Руси! Не по своей воле, но по княжьему велению должен я сделать это. Приказал мне наш светлейший Владимир Красно Солнышко вызвать самого могучего из вас на смертный бой. Кто из вас сильнейший? Кто выйдет со мной в чисто поле и сойдется в поединке ратном?
На миг в медовом зале наступила тишина: воины притихли, обдумывая его слова. Даже спящие перестали храпеть и подняли хмельные головы.
– Ну я сильнейший, – произнес наконец один из витязей и поднялся с лавки.
При виде этой горы мышц у Блуда перехватило дыхание.
– С чего это ты сильнейший? – раздался возмущенный возглас из другого конца медового зала, и с лавки поднялся другой воин, худощавый, но ростом едва ли не до потолка. – Ведь это я самый прославленный витязь Руси!
– Кто-то из вас может похвастаться убийством василиска? – подскочил третий. – А вот я могу! Так что нет тут воина могучее меня!
Медовый зал загудел, словно улей, наполнившись криками. Богатыри один за другим вскакивали с лавок, объявляя именно себя самым могучим. Разгорелся жаркий спор.
– Хочешь узнать, кто тут сильнейший? Так получи! – О голову победителя василиска разлетелся глиняный кувшин, разбрызгивая пиво.
Другой витязь, недолго думая, залепил своему коллеге по геройскому ремеслу в ухо. А в следующий миг уже все прославленные богатыри Руси перешли от слов к рукопашной. Спор разгорелся такой, что в дело пошли столы и лавки, а потом мечи, булавы, копья. Блуд попятился к двери, пораженно глядя, как беспощадно рубят на куски друг друга герои за право отправить его в чертоги Валгаллы, светлые сады Ирия, ну или в рай. В то время большинство жителей Руси еще не определились, во что верить, а потому не очень-то понимали, куда именно после смерти отправляются души умерших. Да куда бы ни попадали, Блуд туда вовсе не торопился.
Ратный спор окончился довольно скоро: не прошло и нескольких минут, как Блуд уже стоял среди разломанных столов и лавок, битой посуды, разлитого пива, крови и валяющихся всюду изувеченных тел проспоривших друг другу героев. В медовом зале не осталось никого, кто бы стоял на ногах, кроме самого Блуда и еще одного юноши, который, видимо, ввиду своей немощной комплекции не стал доказывать, что он сильнейший.
– Кто ты, хм... воин? – спросил Блуд, окинув парня взглядом.
Был тот тощ, смазлив лицом, голубоглаз и со своими длиннющими спадающими ниже плеч светлыми кудрями скорее сошел бы за девку. Правда, одежка на нем была мужская, хоть и странного покроя: выряжен он был явно по иноземной моде.
– Иоанн... – пискнул парень, но откашлялся и добавил, стараясь говорить более мужественно: – Иоанн я, царский сын!
– Ну что ж, Иван-царевич, – вздохнул Блуд, – выходит, остался только ты. Так что пойдем, вызываю тебя на поединок ратный. Будем с тобой биться не на жизнь, а на смерть.
Вышли оба героя в чисто поле, стали друг напротив друга. Вынул Блуд из ножен свой обоюдоострый меч-кладенец легендарный, Иван-царевич же – кривую саблю византийскую. Стоят два героя, каждый оценивает противника, но не решаются пока нападать.
– Ох и зря ты вызвал меня, добрый молодец, – сказал Иван-царевич. – Меня во дворце отца моего, басилевса, тренировали лучшие воины византийские! Я ж тебя на куски порежу саблей своей острой!
– Ха, – отвечал Блуд. – Да я обучался у самого мастера боевых искусств короля Бьерна Отмороженного! Берегись моего Ковырла – легендарного меча, который рубит как сталь, так и камень!
– Что мне твой меч? Я тебя голыми руками подниму и переброшу через вон тот лес!
– Не успеешь, ибо я так тресну тебя кулаком по голове, что вобью в землю по самую выю!
– Что еще за выя такая? – удивился Иван-царевич.
– Шея значит. А ну, не придирайся к словам!..
Весь день ратоборствовали юные герои, описывая все те ужасы, что они друг с другом сделают. К заходу солнца устали оба смертельно и, договорившись о временном перемирии, присели на камень передохнуть. Блуд, чтобы вернуть себе сил богатырских, откупорил бочонок, глотнул своего зелья магического.
– Чего у тебя там? – поинтересовался Иван-царевич.
– Волшебное зелье, – ответил Блуд. – Напиток, опасный для простых смертных.
Затем с сомнением посмотрел на противника:
– Ну ты-то герой. Так что тебе вроде как можно.
И протянул бочонок.
«И правда герой», – подумал Блуд, увидев, как отхлебнул Иван-царевич и ничего дурного с ним не случилось.
– Ну что, пойдем дальше сражаться? – нехотя спросил тот.
– Давай еще по чуть-чуть и пойдем, – согласился Блуд.
Они выпили по чуть-чуть, затем еще. Сражаться обоим совсем расхотелось.
– Темнеет уже. – Блуд глянул на красное солнце, коснувшееся вершин могучих сосен того самого леса, через который его недавно обещали перекинуть. – Может, отложим поединок до утра?
– Я не против, – с радостью согласился Иван-царевич.
К утру бочонок с магическим зельем наполовину опустел, а оба героя уже сидели в обнимку, отчасти оттого, что поддерживали друг друга, дабы не упасть, а отчасти от теплых дружеских чувств, которыми прониклись соперники. За время перемирия Блуд поведал Ивану, откуда прибыл и как оказался в стольном граде Киеве. Тот в свою очередь рассказал, что приехал из Константинополя по велению своего папы царя, по-ихнему басилевса, для налаживания международных связей с союзным государством. Хотя, скорее всего, потому, что Василий, правитель Византии, решил куда подальше услать с глаз долой рожденного вне брака сынишку, чтобы тот своим присутствием не щекотал нервы претендентов на византийский престол.
– Хороший ты парень, Иван Васильевич, – икая, говорил Блуд. – Жалко тебя убивать!
– Так и не надо, – ответил тот. – Ты ж меня уважаешь?
– Уважаю!
– И я тебя! И никаких претензий лично к тебе не имею. Чего нам драться-то?
– Эх, не все так просто, Ванюша, – вздохнул Блуд. – Коли не одолею я тебя в смертном бою, как велел князь, не сносить мне головы. Плачет по мне топор. Так что все-таки придется драться.
– Хм, а может, и не придется... – хитро сощурился Иван-царевич.
В тот же день вошел Блуд в палаты Владимира Красно Солнышко, прокашлялся от дыма и гордо объявил, что выполнил поручение великого князя.
– Вот видишь, волхв, – обрадовался князь. – Совершил твой герой подвиг: вызвал на бой сильнейшего из героев и одолел его в смертельном бою!
– Да быть такого не может! – вскричал Вранг, услыхав такое.
Призвали Ивана-царевича, и тот стал рассказывать, как бились они с Блудом в чистом поле.
– ...Схватил я его двумя руками, оторвал от земли и швырнул, перекинув через лес. Но сдюжил отважный Блуд, поднялся и, подбежав ко мне, ударил по голове. Да так, что вбил меня в землю по самую выю!
– Что еще за выя такая? – удивился Владимир.
– Шея значит! Так вот, выбрался я из земли и...
В общем, пересказывал Иван-царевич все те кошмары, которые понаобещали друг другу неприятели до того, как испили из одного бочонка и стали приятелями.
– Ладно, проехали, – перебил его увлекательный рассказ великий волхв Вранг. – Давай уже кульминацию и развязку. Поведай, чем дело кончилось. Разве не должны вы были биться не на жизнь, а на смерть?
– Так мы и бились, – ответил Иван-царевич. – Когда свалил меня в очередной раз с ног славный богатырь Блуд, вынул он своей меч-кладенец острый, да и отсек мне голову.
– Как так? – поразился не только Вранг, но и князь Владимир. – Ты ведь живой! Целый и невредимый!
– Ну да, невредимый, – согласился царевич. – Да только после поединка приставил Блуд мою отрубленную голову к телу, окропил рану живой водой – и голова снова приросла, а раны затянулись.
– Какой еще живой водой? – нахмурился волхв. – Откуда она у него взялась?
– Не у него, а у меня. Ее мне матушка моя дала в дорогу, когда я покидал родную Византию.
– Врешь! – не сдавался Вранг. – А ну, покажи!
– Так все, нету больше. Всю на меня Блуд истратил. – И Иван-царевич хитро глянул на колдуна: – Не веришь? Так сходи в Царьград и у матушки моей спроси!
– Да, молодец, – хвалил Ивана-царевича великий князь. – Славный был поединок! А то, что Блуду проиграл, так в том нет стыда. Как я погляжу, мало кто сможет сдюжить супротив такого могучего героя!..
Великий волхв Вранг с досадой покинул княжий терем и удалился на сторожевую башню, чтобы хорошенько подумать, как извести ненавистного Блуда.

Герой побеждает чудовище
Глава, в которой рассказывается, как Блуд из Гнилопеневки одолел страшное чудище Змея Горыныча, а также Соловья-разбойника.

В ту ночь ничто не потревожило сон жителей столицы, не раздался с башни коварный хохот колдуна. Утро уже окрасило нежным светом стены древнего кремля, но так и не придумал великий волхв Вранг, как извести богатыря Блуда.
Но в тот день сопутствовала ему удача: увидел волхв с башни идущий к городу обоз: возвращались из земель дальних сборщики податей. Когда же приблизились телеги, стало видно, что не нагружены они, как полагается, шкурами звериными, бочками медовыми и прочим добром, какое платят подданные великому князю. Сбежав с башни, рванул Вранг за ворота навстречу обозу, остановил его и поинтересовался, отчего тот порожний.
– Да вот возвращаемся из земли древлянской без княжьей подати, – пожаловались сборщики налогов. – Завелось у них там чудовище лютое, кровожадное, Змеем Горынычем кличут. Огромен он, как гора, имеет три головы драконьи, и каждая огнем пышет. Много людей сгубил этот гад ненавистный. Боятся крестьяне в поле выходить, а охотники в лес заглядывать. Вот и нечем им платить великому князю киевскому.
Обрадовался Вранг, услышав речь такую, и поспешил в покои Владимира Красно Солнышко.
– Что ж, княже, – прокашлявшись от дыма, сказал он. – Пришла пора богатырю твоему, Блуду, совершить великий подвиг и избавить тебя и земли твои от беды лютой.
– Погоди, – осадил его Владимир. – Он ведь уже выполнил мое поручение. Как ты и сказал, вызвал на бой сильнейшего из героев и одолел его в смертельном бою.
– Ой, да разве ж это подвиг? – усмехнулся волхв. – Это была всего лишь проверка. Доказал этим богатырь Блуд, что он действительно герой, а значит, способен и настоящий подвиг совершить.
– Ну и что же мне ему поручить? – нахмурился князь. – Лично у меня никаких идей нет.
– Погоди, княже, дай-ка я со звездами посоветуюсь... – Волхв задумчиво уставился в потолок, словно мог сквозь него рассмотреть небо, и принялся водить пальцем, вычерчивая в воздухе невидимые символы. – Так... Ретроградный Меркурий в седьмом доме конфликтует с Венерой в пятой позиции... Да-да! Вижу! Вижу, что наступил неблагоприятный финансовый период у Руси Киевской.
– Да вроде с финансами у меня все в порядке, – пожал плечами великий князь.
– В порядке, да не все, – ответил Вранг. – Меркурий с Венерой вот говорят, что нынче поубавится денег в твоей казне.
– Передай Меркурию с Венерой, что брешут они!
– А вот и не брешут, – возразил волхв. – Говорят, что не заплатит тебе положенную пошлину одна из подчиненных тебе земель.
– Как это не заплатит? Не посмеет! Если кто-то не в курсе, – Владимир Красно Солнышко прокричал в потолок, – все подчиненные Киеву земли знают: не будет дани богатой – будет война смертоносная. Завтра же приду к ним с дружиной крепкой и раздам тумаков лютых!
– Верно говоришь, княже, знают, – кивнул Вранг. – И все же в этот раз не заплатят. Вижу я, что завелось в той земле чудовище кровожадное. Разоряет оно города и села, оттого и не могут они дани тебе давать...
Не успел он договорить, как вбежал в княжью палату человек, поклонился и, откашлявшись от дыма, молвил:
– Вернулись мы из земли древлянской, куда ездили за данью княжеской.
– Отлично! – Владимир потер ладони. – И чего на этот раз привезли?
– Ничего, княже. Пустыми воротились.
– Как так ничего? – вскричал великий князь. – Древляне, что, забыли, как моя бабка их город пожгла? Так я напомню! А ну, готовьте дружину к походу!
– Не по своей воле не дали дани древляне. Говорят, завелось в их краях чудовище страшное, Змеем Горынычем зовется...
Владимир пораженно и с уважением посмотрел на волхва. Тот гордо выпрямился: мол, ну что я говорил?
– Стража, немедленно привести сюда Блуда-богатыря! – вскричал князь.
Привели в княжьи палаты юного героя. Прокашлявшись от дыма, молвил Владимир Красно Солнышко речь такую:
– Ступай, молодец добрый, в землю древлянскую. Завелось там чудище треглавое. Губит оно людей православных смертию страшной. Бери свой меч-кладенец легендарный да убей Змея Горыныча проклятого. А коли не выполнишь...
Стоящий у трона дружинник с кровожадной улыбкой потрогал кончик своего огромного топора.
Делать нечего. Пришлось Блуду собираться в путь-дорогу дальнюю, чтобы убить чудище треглавое. Надел он шаровары алые, намотал на ноги обмотки длинные, зашнуровал ботинки кожаные, облачился в рубаху домотканую, застегнул пояс драгоценный, опоясался мечом каленым, накинул плащ шерстяной, застегнул его фибулой латунной, голову покрыл шапкой...
– Да давай ты, не томи! – не выдержал стражник, ожидавший, пока снарядится юный герой и выдвинется в путь. – Ступай уже!
Вышел Блуд на двор, и подвели к нему коня.
– Вот, подарок князя – конь богатырский.
Закинул на него Блуд суму переметную, закрепил бочонок с зельем магическим, взял за уздечку серебряную да повел к воротам киевским.
«Как же мне тебя называть?», – размышлял юный герой, поглядывая на своего нового спутника и друга. Был тот конь неопределенной масти, смеси серого с коричневым, а потому все никак не мог решить Блуд, как его кликать: Сивкой али Буркой. В итоге решил – пусть будет Сивкой-Буркой.
Вышел юный герой за ворота, оседлал своего Сивку-Бурку да помчался куда глаза глядят. Не его, а конские, так как сразу же хлебнул Блуд для храбрости зелья магического, да так храбрым в седле и уснул. Только стражник у ворот удивился, увидев, куда помчался Блуд:
– Эгей! Древляне ж в другой стороне живут!
Долго ли, коротко ли ехал Блуд, он, как всегда, не знал, так как всю дорогу прикладывался к своему бочонку. Когда же очнулся в очередной раз, обнаружил, что он вовсе никуда не едет. Конь же его стоит перед огромным камнем, украшенным какими-то закорючками. А от камня того ведут три дороги: влево, вправо и прямо. Подумал-подумал юноша, да понял, что разницы большой нет, по какой из дорог пойти. Все равно он понятия не имел, куда именно путь держит. Повернул он направо. И привела его эта тропа в лес дремучий, оканчивалась же она у избушки ветхой. Решил Блуд заглянуть туда да спросить, где он находится и в какой стороне земля древлянская. Подошел, постучал по двери. По ту сторону раздалась брань, затем дверь распахнулась – и на пороге появилась премилого вида старушонка, правда, с метелкой в руках.
– Как же вы мне все надоели! – запричитала она, замахнувшись метелкой, словно двуручной секирой. – Не дают бедной бабке старость скоротать в тишине и покое. И прутся сюда, и прутся, будто медом тут намазано! Я уж и на камне, что у перекрестка, написала: направо пойдешь – смерть свою найдешь. Ты что, читать не умеешь?
– Так ведь на Руси почти никто не умеет, – пожал плечами Блуд.
– Да ну? – удивилась бабка. – Что-то я об этом не подумала... Вот же серость! И для кого только Кирюша с Мифошей старались?
Бабка присела на крылечко, поставив метелку рядом, и печально вздохнула:
– Э-эх! Что же мне делать-то? Чего бы такого придумать, чтобы людей отсюда отвадить?
– Чем тебе люди-то не угодили, бабушка?
– Да всем! Придут путники – стол им накрой, самовар поставь, баньку истопи, спать уложи... Я им что, постоялый двор? Одни убытки, да еще грязь носят.
Сказав это, она окинула Блуда брезгливым взглядом. Вид у того, честно сказать, был не очень. Неизвестно, по каким буеракам носил Сивка-Бурка хмельного богатыря, но тот был перепачкан с ног до головы, весь в грязи и репейнике, нечесаные волосы растрепаны и спутаны. Встреть такого в лесу – сошел бы за лешего.
– О, а ведь это идея! – Бабка вдруг подняла палец вверх. – Надо сделать так, чтобы люди сами не захотели проситься ко мне на постой! Одеться в какую-нибудь рванину вроде твоей, не причесываться, лицо сажей перепачкать. Как тебе такое, а, парень?
Блуд пожал плечами.
– Да-да! – Бабка встала и принялась прохаживаться перед своей избой. – А еще надобно дом украсить: черепов там всяких на нем поразвесить да костей повсюду разбросать. И непременно слух пустить, будто избушка моя стоит не на столбах деревянных, а на... Скажем, на лапах заячьих! Нет, лучше на ногах куриных! Да и про себя наплести чего-нибудь не помешает, будто я людей живьем ем и черной магией балуюсь. Вот тогда-то точно станут мой дом стороной обходить!
Старухе так понравился такой план, что она аж приплясывала от удовольствия.
– Ой и молодчина! – нахваливала старушка богатыря. – Какую интересную идею мне подкинул! Кстати, как тебя звать, добрый молодец?
– Блуд я из Гнилопеневки, – ответил тот.
– А меня родители Голубой назвали, – сказала она и снова задумалась. – Голуба... Разве такое имя должно быть у злодейки? Нет-нет, надо бы выдумать что-нибудь этакое, зловещее. Что-то вроде Стрыга, Карга, Яга...
Обрадованная старушка подбежала к Блуду, обняла его и едва не расцеловала:
– Ох спасибо, юноша, порадовал. Чем же мне тебя отблагодарить?
– На стол накрой, самовар поставь, баньку истопи – да спать...
– Еще чего? – Улыбка мигом исчезла с ее лица, а рука снова потянулась к метелке. – Я тебе что, постоялый двор? А ну пшел отсюдова, пока цел! Ступай куда шел!
– Да я и рад бы, бабушка, но не знаю куда, – признался Блуд. – Ты случаем не подскажешь, в какой стороне земля древлянская?
– Тут я тебе помогу, – кивнула старушка. – Могу не только сказать, но и показать. Дам я тебе клубочек, да не простой – волшебный. Куда он покатится, там и будет то, что ты ищешь.
Бабка Голуба ушла в избу и вскоре воротилась с мотком шерстяных ниток, который протянула Блуду. Взяв клубок, юноша замахнулся, чтобы бросить его, но старушка остановила:
– Нет, не туда! В другую сторону!.. Левее!.. Еще левее!.. А вот теперь кидай!
Блуд швырнул клубок. Тот прокатился с десяток метров, стукнулся о какую-то корягу и остановился.
– Да-да, вот туда и ступай, – сказала старуха. – Иди не сворачивая и скоро выйдешь к тракту проезжему, который приведет к Искоростеню – главному граду земли древлянской. Счастливого пути и забудь сюда дорогу!
После чего старушка скрылась в избушке и захлопнула за собой дверь.
Отправился Блуд в путь и вскоре действительно вышел к проезжей дороге, та же привела его к городским воротам.
– Да как так-то? – раздался удивленный возглас с дозорной башни. Это великий волхв Вранг весьма удивился появлению в земле древлянской юного богатыря Блуда. Ведь он давно уже считал этого юношу мертвым и даже несколько дней хохотал на башне по этому поводу. Дело в том, что, пока юный богатырь собирался в дорогу, чтобы сразиться со Змеем Горынычем, великий волхв поспешил вперед и наставил между Киевом и Искоростенем множество ловушек хитроумных. Он был уверен, что в одну из них наверняка попадется ненавистный Блуд.
«Неужели ловушки не сработали? – поразился Вранг. – Да быть такого не может!»
Сбежав с башни, он поспешил обратно к Киеву. Да только не прошел и нескольких миль, как угодил в одну из собственных волчьих ям. Выбравшись, побежал дальше и едва увернулся от рухнувшего дерева. Затем кое-как выбрался из раскинутой на дороге сети... В общем, пока добрался до столицы, лишь чудом остался жив.
Между тем Блуд въехал в Искоростень. Навстречу ему вышел Жирослав, староста древлянский: тому доложили, что прибыл человек от великого князя.
– Я же сказал прошлым посланникам, что дани заплатить не могу, – заявил Блуду староста. – Посмотри по сторонам! Видишь, все пожгло чудище лютое, Змей Горыныч проклятый!
Искоростень действительно выглядел жутковато. Городская стена во многих местах была проломлена, дозорные башни с проваленными крышами походили на черные головешки потухших факелов, повсюду среди изб и полуземлянок громоздились груды опаленных бревен – остатки сожженных хат. Лишь в центре города возвышался каким-то чудом уцелевший терем – с резными ставнями, скульптурой, башнями. В ужасе смотрел по сторонам юный герой, думая: «Если Змей Горыныч этот способен на такое, что же он со мной сделает?»
– Значит, тебя князь прислал, чтобы избавить нас от чудовища? – Жирослав окинул юношу презрительным взглядом. – Я же просил передать Владимиру, что Змей Горыныч огромен, как гора, а три головы его огнем плюются, все обращая в пепел. Тут целой дружине не справиться, а он присылает какого-то мальчишку?
Блуд ничего не ответил: он просто онемел от страха, думая о предстоящей встрече с чудищем.
– Молчишь? – Жирослав истолковал это как гордое хладнокровие. – Какой, однако, самоуверенный!
Сам же подумал: «Да кто ж это таков, что в одиночку пришел такую страховидлу одолеть? Кого попало великий князь посылать бы не стал!»
– Ладно, давай поступим вот как, – сказал староста. – Утро вечера мудренее. Отдохни пока с дороги, отведай угощений наших, ну а утром я тебе покажу, где Змея Горыныча искать.
Предложение пришлось по душе юному герою: как-никак, это возможность прожить еще хотя бы день. Отвели Блуда в терем, усадили за стол, внесли яства, пиво душистое. Сама Забава, дочка старосты, прислуживала у его стола. Захмелел юноша, расслабился.
– Вот, славный витязь, отведай еще пирога ягодного, – сказала Забава, поставив на стол румяный каравай. – Специально для тебя пекла, старалась.
Отведал Блуд и пирога: съел все до последней крошки, нахваливая хозяюшку. А та стоит бледная – ни жива ни мертва. Дело в том, что ягоды в том пироге были смертоносные, ядовитые. И приготовила дочка старосты это кушанье по велению батюшки, чтобы извести богатыря княжеского. Вот только не знала она, что к ягодкам, которые она в пирог положила, Блуд с детства привычен.
– Хорош пирог, – похвалил Блуд. – Сама, говоришь, пекла?
В ужас пришла Забава, решив, что раскрыл ее коварство богатырь.
– Не губи меня, добрый молодец! – взмолилась дочка старосты, упав перед Блудом на колени. – Я тебе отплачу!
И отплатила...
Наступило утро. Вышел Блуд из терема, довольный – впервые у него такое было с женщиной. А навстречу ему Жирослав с двумя мужиками: идут тело княжьего посланника забрать, чтобы в лесу с глаз долой зарыть. Так и остолбенел от удивления староста, увидев живым-здоровым юного героя.
– Утречко доброе! – приветствовал их Блуд, счастливый после Забавы.
А тут появилась и сама помятая и растрепанная дочка старосты. На вопросительный взгляд отца шепнула она ему:
– Сделала я все, как ты велел. Но не берет яд этого юношу. Видать, не простой это человек!
– Да кто ж это таков? – поразился Жирослав и, поклонившись, обратился к Блуду. – Кстати, вчера я не расслышал твоего имени. Как звать тебя, добрый молодец?
– Блуд я, – ответил юный герой.
– Не Блуд ли ты из Гнилопеневки – великий богатырь, который, еще будучи ребенком, целую волчью стаю победил? – вскричал Жирослав.
– Он самый.
– Тот Блуд, который голыми руками медведя заборол?
– Было дело.
– Блуд, который одолел величайшего из героев киевских?
– Да-да, – кинул юный герой. – А еще победитель кошки.
– О-о-о! – Староста с благоговением смотрел на прославленного героя, молва о котором давно уже разошлась по всей земле Русской. А ведь Жирослав мог и догадаться: кого еще отправит великий князь в одиночку сразиться с чудовищем треглавым? Лишь того, кто один стоит целой дружины!
Блуд между тем сладостно потянулся, вспомнив минувшую ночь:
– Эх, хорошо тут у вас! Красота, птички поют!
Перепугался староста. Решил он, что неспроста этот юноша про птичек-то сказал.
– Смилуйся, о великий богатырь! – упав на колени, взмолился Жирослав. – Признаюсь, нет у нас никакого Змея Горыныча. А выдумал я все это, чтобы князю дань не платить. Город же наш вовсе не чудище, а еще Ольга пожгла.
– Какая Ольга? – удивился Блуд.
– Стыдно, молодой человек, – ответил староста. – Знать нужно историю родного края!
И он рассказал, что почти полвека назад пришел к древлянам за данью князь киевский Игорь, дедушка нынешнего правителя земли Русской. Древляне же решили дани не давать, а Игорька убить. Что поделать: это древняя древлянская традиция – уклоняться от государственных налогов. Вот только не понравилось это жене князя Ольге. Пришла она в землю древлянскую с войском и осадила город Искоростень. Правда, потом вроде как смягчилась. Сказала, что снимет осаду, если дадут ей древляне по голубю от каждого городского двора. Поверили древляне, обрадовались и дали ей птичек. Ольга же повелела привязать к голубям трут, поджечь и выпустить на свободу. Вернулись птички в свои дворы – полыхнул город, и выгорел Искоростень дотла. Так с того времени и живут на пожарище древляне. Правда, Жирослав умолчал, что с той поры на восстановление города постоянно выделялись деньги из бюджета, но почему-то хватало их только на улучшение терема самого старосты. Хоромы его уже выглядели так, что мог бы позавидовать не то что русский великий князь, а даже византийский басилевс.
– Выходит, чудища никакого нет? – обрадовался Блуд.
– Выдумал я его, каюсь, – положа руку на сердце, воскликнул Жирослав. – Пожалуйста, не губи! Не выдавай меня князю! Давай сделаем так: я всем расскажу, что Змея Горыныча ты одолел, ну а по весне отправлю в Киев дань: выплачу все, что положено.
На том и порешили.
До весны гостил Блуд в Искоростене, а по теплу отправился в стольный град Киев на телеге, груженной княжеской данью, и с радостной вестью о том, что нет больше лютого чудища Змея Горыныча.
Вот только на середине пути поджидала Блуда опасность. Раздался отовсюду свист страшный, и выскочили из лесу человек сорок крепких мужиков с топорами да перегородили дорогу. Это были подосланные Врангом разбойники, которых великий волхв подговорил дежурить на тракте на тот случай, если богатырь Блуд выживет после боя с чудищем и надумает вернуться в Киев.
– Гляди, не обмануло предсказание колдуна, – обрадовался маленький коренастый мужичонка, который явно был предводителем всей этой ватаги. – И правда везут княжью дань без охраны!
Он схватил запряженного в телегу Сивку-Бурку за уздечку и повелел Блуду:
– А ну слазь с телеги и отдавай все добро! А то как свистну!
– Что сделаешь? – не понял тот.
– Свистну!
– Ну свистни.
– Да ты что, не знаешь, кто я такой? – Мужичок гордо выпрямился. – Я ж Соловей!
– Да ну, – усмехнулся Блуд и погладил свой огромный живот. – Тогда я бегемот.
– Ты что, правда не слышал о Соловье-разбойнике? – поразился мужичок. – Откуда ты такой взялся?
–  Ты когда-нибудь слышал про Гнилопеневку?
– Нет, – мотнул мужичок головой.
– Вот и в Гнилопеневке никогда не слышали ни о каком Соловье-разбойнике.
– Как так не слышали? – вскричал мужичок. – Везде знают Соловья-разбойника! Как и то, что Соловьем меня кличут потому, что свист мой выворачивает с корнем деревья, сдвигает горы, разрушает города, а людей убивает наповал. А людская молва врать не станет! Ну так что, свистеть? Ты правда этого хочешь?
Делать нечего, пришлось юному герою подчиниться. Да только не успел он слезть с телеги, как разбойники вдруг тревожно зашептались между собой.
– Слушай, Соловей, – сказал один из них предводителю. – Он говорит, что родом из Гнилопеневки. А, случаем, не Блуд ли это из Гнилопеневки – великий богатырь?
Юный герой между тем спустился с телеги.
– Гляди, гляди, с телеги слез! – вскрикнул кто-то из банды. – Ну, сейчас начнется! Говорят, он в одиночку чудище убил треглавое Змея Горыныча. Был тот размером с гору и огнем плевался. Представляете, что он с нами сделает?
Разбойники попятились. Блуд же, не замечая этого, принялся стягивать с себя рубаху, чтобы отдать грабителям.
– Смотрите, рубаху снял! – ахнул другой разбойник. – Ну все, нам конец! Слышал, он голыми руками медведя заборол! А что он с бедной кошкой сотворил, страшно даже представить! Да нас он одной левой прихлопнет!
Блуд вытащил из ножен меч.
– Это же Ковырло – легендарный меч-кладенец короля Бьерна Отмороженного! – затрепетали разбойники. – Бьет он без промаха и рубит даже сталь и камень. Сейчас он нас на куски искромсает! Колдун не говорил, что нам придется с таким героем дело иметь! Мы на такое не подписывались!
Разбойники повернулись, чтобы бежать в лес.
– Постойте! – вдруг вспомнил один из них. – Так ведь у нас есть свой герой! Тоже могучий, слава о котором идет по всей земле Русской. А ну, Соловушка, покажи-ка княжьему богатырю свою силу! А ну-ка, свистни!
Разбойники сгрудились позади своего предводителя, заткнули уши и в ожидании с благоговением уставились на Соловья.
– Нет, не выйдет, – сконфузился тот. Ведь обычно до свиста никогда дело не доходило: путники расставались с добром, едва заслышав его имя. – Это ж герой, а сила моя на героев не действует. Вот был бы это простой человек, тогда бы я так свистнул – мало б не показалось!.. Пойдемте-ка отсюда, ребята.
И, повернувшись, Соловей-разбойник, который вообще свистеть не умел, гордо пошел прочь. Правда, с каждым шагом он шел все быстрее и быстрее, пока не перешел на панический бег. За ним в лес устремилась вся его разбойничья братва. Блуд же, к биографии которого прибавился еще один прославленный подвиг, отправился дальше.

Герой против колдуна
Глава, в которой рассказывается о том, как богатырь победил чародея Вранга и как сбылось пророчество великого предсказателя Долбослава.

Когда телега, запряженная Сивкой-Буркой, въезжала в Киев, над городом несся торжественный звон: это великий волхв Вранг на колокольне в ярости бился башкой о церковный колокол. От ворот до княжьего терема ехал Блуд под ликующий крик толпы: народ приветствовал прославленного победителя треглавого Змея Горыныча. Обрадовался и Владимир Красно Солнышко, узнав, что воротился великий богатырь из земли древлянской с победой и княжеской данью:
– Спас своим подвигом богатырь Блуд всю землю Русскую! Слава богам!.. В смысле, богу, – поправился правитель Руси, перехватив осуждающий взгляд священника Анастаса.
Поднялся Владимир с трона, пошел навстречу герою и, прокашлявшись от дыма, молвил речь такую:
– Да хватит печку топить! Тепло уже на дворе!
Потом князь закатил в честь героя грандиозный пир. Я там тоже был, мед-пиво пил. Не верите? Попробуйте доказать, что не был! Ну а после пира воротился Блуд к матушке в родную Гнилопеневку, чтобы наконец отдохнуть от подвигов ратных.
Вот только не дано было сбыться его мечте. Рано расслабился юный герой. Не знал Блуд, что грозит ему опасность страшная, коварная. Отчаявшись, что не удается избавиться от ненавистного сына чужими руками, решил великий волхв Вранг, что пришло время взяться за дело самому. Выстроил он с помощью магии тайную башню, а потом объявил жителям Гнилопеневки, что отныне станет творить им всякое зло колдунствами своими да чародействами. И начались в тех краях сплошные неприятности: то человек заболеет, то животина падет, то девка пацана на хрен пошлет. В принципе, в Гнилопеневке и прежде люди болели, скотина дохла да девки от парней нос воротили, вот только раньше не было колдуна, которого во всем этом можно было обвинить.
Отчаявшись, пришли жители Гнилопеневки к Блуду и стали просить избавить их край от злобного Вранга:
– Мы тебя что, просто так кормим? Иди и заступайся за нас, как и подобает герою! А иначе ступай работать в поле, как все!
Делать нечего, особенно после последнего аргумента пришлось Блуду подчиниться. Стал он снаряжаться в путь-дорогу, чтобы сразиться с колдуном злобным. Надел он шаровары алые, намотал на ноги обмотки длинные, зашнуровал ботинки кожаные...
– Давай-давай! – Крестьяне стащили Блуда с печи и выволокли его из дому. – По дороге соберешься!
– Кто-нибудь хоть знает, где искать эту тайную башню? – поинтересовался Блуд у народа.
– Известно где: на холме вон за тем лесом, – ответили ему. – Мы ж ее всей деревней строили.
– Как так? Я же слышал, что колдун ее выстроил при помощи магии! – удивился Блуд.
– Ну да, при помощи магии и построил. Платил же он за строительство предсказаниями всякими, приворотами да порчами. Самой настоящей магией!
Сел Блуд на коня богатырского Сивку-Бурку, хлебнул для храбрости зелья магического и поехал куда глаза глядят. Но чтобы не долго, а коротко добирался наш герой, решили жители Гнилопеневки лично сопроводить его к башне колдуна. Потому на этот раз глаза Сивки-Бурки глядели в правильную сторону, и вскоре все-таки добрался Блуд до нужной локации.
Слез Блуд с коня, посмотрел вверх – и ужас охватил его: небо вокруг потемнело, над башней стали сгущаться черные тучи. Но жители Гнилопеневки нетерпеливо толкали его в спину, так что пришлось идти в башню. Взобрался юный герой по винтовой лестнице на самую вершину, видит: стоит на краю крыши человек в темном плаще и в накинутом на голову капюшоне, спиной к нему. Подкрался к нему Блуд, вынул из ножен Ковырло – свой меч-кладенец легендарный, занес над головой, стал приноравливаться для удара смертоносного, размышляя: «Как же этой железякой рубят-то?..» Но вдруг человек в плаще обернулся – и остолбенел пораженный Блуд. Стояла перед ним девица неописуемой красоты. Неописуемой потому, что мне лень описывать третьестепенного персонажа, который почти не двигает сюжет.
– Не губи меня, добрый молодец! – взмолилась она. – Я тебе отплачу!
Обрадовался Блуд, услышав такое. Вспомнилась ему Забава.
– Будь по-твоему, – ответил юный герой и с разбегу прыгнул на кровать, которая очень кстати оказалась тут же на башне.
– Это еще зачем? – удивился Блуд, увидев, как достала девица веревку крепкую и накинула петли ему на запястья.
– Это премудрость любовная из земли германской, – объяснила та. – Тебе понравится.
Согласился богатырь и позволил себя привязать к кровати. Но едва красна девица это сделала, раздался довольный крик:
– Ага, попался!
Откуда ни возьмись на башне появился колдун Вранг.
– Спасибо за службу, – сказал он девице. – Можешь быть свободна.
– Погоди! – вскричала та. – Ты же обещал меня колдовать научить! А коли обманул, так я... – Подобрав меч-кладенец Ковырло, красна девица замахнулась на великого волхва.
– Ладно-ладно, будет тебе магия, – ответил испуганный колдун. Подумав, он изрек: – В общем, отныне, если ты поссоришься с мужиком каким и скажешь, что он козел, – все твои знакомые поверят этому и будут считать его козлом. Если скажешь, что он свинья, – станут его свиньей величать. Так и с бабами. Если скажешь про какую, что она гадюка, – все люди поверят и в это. Вот такая, едрить твою налево, ликантропия! А теперь пошла отсюда! Иди колдуй!
Убежала довольная красна девица, и остались великие волхв и богатырь один на один. Глядел Вранг на связанного Блуда и поражался, как же они с ним похожи. Словно лежал перед колдуном он сам, только молодой. В какой-то момент даже жаль стало отцу своего сына. Но делать нечего: пророчество великого Долбослава никто не отменял, так что пришла пора изменить коварную судьбу.
– Кстати, о ликантропии... – задумался Вранг. – В кого бы мне тебя превратить?
Дело в том, что еще лет пять назад выменял волхв на барахолке волшебную палочку – металлический прутик длиной сантиметров тридцать. Как заверял чародей, продавший этот магический артефакт, способен тот превратить человека в кого пожелаешь.
– Обращу-ка я тебя в муху, – размышлял Вранг, поглядывая на сына. – Нет, лучше в пиявку! Или даже в жабу!..
Между тем небо над головой все больше темнело, стал накрапывать дождик. А великий волхв Вранг все не мог определиться, в кого бы ему превратить своего сына ненавистного.
– Сделаю-ка я из тебя земляного червяка! Нет-нет, лучше слизняка!..
По округе прокатился гром, забили молнии.
– Да! – вскричал колдун, взмахнув волшебной палочкой. – Превращу тебя в слизняка мерзкого! Будешь знать, как становиться на пути у Вранга – великого волхва и чародея!
И в предвкушении того, что он сделает с Блудом ненавистным, захохотал великий волхв. Долго злорадно хохотал Вранг на своей магической башне под раскаты грома и удары молний. И вдруг один из небесных разрядов угодил прямо в волшебную палочку. Ахнули ожидающие внизу жители Гнилопеневки, увидев, как осветила вспышка вершину магической башни и посыпались оттуда искры, после чего прервался леденящий душу хохот колдуна. Поняли они, что одолел богатырь чародея могучего. Поднявшись на башню, увидели люди обугленный труп великого волхва Вранга, а также Блуда на кровати.
– Вот это герой: со связанными руками такого могучего колдуна одолел! – с восхищением зашептались люди.
Так свершилось пророчество предсказателя Долбослава.
Освободил народ юношу и с почестями сопроводил своего героя в родную Гнилопеневку. Вернувшись домой, забрался Блуд наконец на печь, чтобы отдохнуть от своих подвигов и, как подобает былинному богатырю, пролежать там тридцать лет и три года.