Вокруг Японии

17.02.2020 года.               

Вокруг Японии.
 
  В облачной атмосфере блогосферы, в заоблачной грозовой атмосфере официальных СМИ вспыхивает то там, то сям, размахивая короной, коварный вирус. Всматриваясь в экраны компа и телека, разглядывая внутренности обездвиженного заразного круизника «Диамонт Принцесс» у берегов японских, слыша из одних кают отчаянные вопли, из других – бравурные возгласы запертых на корабле туристов, я испытываю дежа вю. В подобных обстоятельствах мне уже пришлось побывать 32 года назад. Прослышав, что появился круизный тур вокруг Японии, я загорелся негасимым пламенем, побежал в шахтком и записался первым и единственным претендентом на путевку, если она появится на шахте. Прошло буквально пару недель, звонок в нарядную: «Заходи». Получил описание маршрута, последовательность оформления путевки. Как преодолел партийно-профсоюзные препоны на пути к заветной мечте, я уже описывал ранее в другом месте, в опусе «Реквием по обоим». Потом был в Облсовпрофе инструктаж для всей группы, как вести себя в капиталистической стране с предупреждением – в каждой группе будет «свой» инкогнито,  затем поездка в Москву, перелет во Владивосток. Там собрались все 20 групп по 30 человек в каждой со всей Украины, еще один инструктаж и знакомство с групповым гидом-переводчиком. Корабль «Константин Черненко» польского производства оказался новеньким и довольно комфортным. Каюта внутренняя четырехместная с двумя двухъярусными кроватями. Трое сокамерников у нас были шахтерами, один – сотрудник Дома Быта. Со временем в дороге выяснилось, что больше половины туристов были почему-то работниками советской торговли. Очевидно, после начала перестройки свирепый ОБХСС ослабил хватку. У меня в пенсионном удостоверении указан среднемесячный заработок 727 рублей 51 копейка, т.е. на путевку надо было трудиться без отрыва на другие потребности 3 месяца. Сколько лет пахали труженики прилавка, чтобы крутиться вокруг Японских островов 21 день? Первым туристическим пунктом на нашем пути был город Нагасаки. Об этом объекте атомной бомбардировки я недавно писал («Мифы покаянные»), но для характеристики японского менталитета необходимо картину дополнить следующей деталью. Для нас устроили экскурсию на православное кладбище, и батюшка-японец через нашего переводчика поведал, что в городе на постое находились русские корабли в середине 19 –го столетия, а моряки имели привычку умирать от хвори, в сражениях или кораблекрушениях, и для кладбища сердобольные японцы выделили землю, построили часовню. Некоторые японцы приняли православие, и эта община содержит более пятисот могил в идеальном порядке.
 

  Следующий порт – Кагосима. Наблюдаем за швартовкой корабля. Трое малорослых японцев шустро принимают кормовой канат, набрасывают его на швартовую тумбу, бегут за носовым концом, а потом принимают срединные. Все это занимает несколько минут и вызывает на палубе теплохода незапланированные аплодисменты советских туристов. В ответ оркестр на причале играет приветственную веселую японскую мелодию. Сегодня мы направляемся в городок, извините за выражение, Ибусуки – это южный курорт Японии, где лечат страждущих песчаными банями. Благодаря подземной вулканической деятельности песок здесь горячий, ванщик лопатой разгребает песок на глубину по заказу пациента, укладывает больного в импровизированную могилу, покрывает тело песком и укрывает горбик одеялом. А чтоб пот не выжег глаза, на лоб кладут белое полотенце. И пусть лежит себе, сколько захочет. Мы проходим вдоль песчаного поля с высаженными диковинными овощами и полотенечной белой ботвой, спускаемся по извилистой дорожке, справа и слева от которой небольшие бассейники с горячей и холодной водой, где после ванны отмываются поздоровевшие больные. Вышли к пляжу и, несмотря на предупреждение еще на корабле: «Берите купальники!», зябко поглядывали на океан – все-таки март на дворе. Наиболее смелые, надевшие заранее плавки в каюте, пошли на разведку и заорали из моря: «Она горячая!». Вся Украина ринулась мигом в воды зимние, как в прорубь. Вода, как и песок, подогревалась вулканом. При возвращении в Кагосиму по горной безлюдной дороге мы вдруг услышали громоподобную музыку. Мимо колоны автобусов шел на обгон открытый кабриолет, в котором восседал мужик в окружении трех девиц. Звуки музыки стихли. Наш переводчик не смог объяснить, шо то було. Минут через пять задремавших было пассажиров, разбудил приближающийся гул музыки и мимо нас навстречу проскочил тот же кабриолет в том же составе. На сей раз переводчик успел прочитать лозунги на передке авто. «У них скоро выборы, это была предвыборная агитация!». Настырная агитация на пустынной дороге, не правда ли, благоразумная затея?! Спустившись в Кагосиму, я из окна автобуса искал признаки заверения Вячеслава Овчинникова в его книге «Ветка сакуры», что конец марта – это время цветения сакуры. И нашел! Местами проявлялись деревья, распустившие вишнево-черешневые цветы. Наш «Константин Черненко» по маршруту плыл с юга на север и поэтому в каждом новом городе нас встречали свежераспустившиеся цветы сакуры. Под ними японцы расстилали голубое покрывало, выкладывали судочки с едой и балдели от созерцания лепестков соцветий.               
 
   Нам, советико туристо, еще на Родине поменяли через Госбанк полноценные советские 74 рубля на японские йены, которых должно было хватить на ценное приобретение – двухкассетный магнитофон. Фирма «Саньё» подсуетилась и приготовила для  украинских гостей партию дефицита по приемлемой цене. Правда, когда мы заходили в магазины и магазинчики радиотоваров, то обнаруживали там современные для японцев стереофонические и дисковые магнитофоны, стоимость которых не сопрягалась с несчастными обналиченными советскими рублями. Скорей всего фирма сбагрила нам залежалый позавчерашней свежести товар, но у нас дома двухкассетник в то время ценился очень высоко. Некоторые дюже шустрые туристы продавали по возвращению домой «Саньё» за 2, 5 тысячи, чем с лихвой возместили затраты на круиз. Зарисовка в магазине. Пантомима. Наш: «Мне красный «Саньё»!». Продавец подает коробку с красным цветом. Наш: «Открой. Хочу посмотреть!». Продавец выполняет указание. Наш достает Йены, продавец отодвигает раскрытую коробку, достает целую. Наш: «Я хочу проверенный!», продавец мотает головой и подвигает к Нашему нераскрытую покупку. Наш: «Хочу черный!». Повторяется полностью предыдущая процедура и когда покупатель снова заартачился, пантомима завершается и продавец в голос громко по-русски обматерил Нашего и вытолкал взашей из магазина. «Саньё» обеспечила своей продукцией все города по нашему маршруту. Особо хитренькие товарищи решили, что под конец тура цена резко упадет, но в Токио, конечном порте в туре, магнитофонов уже не было. Печаль настигла хитрецов – а на что тратить оставшуюся валюту? Ну, и последний удар по товарно-денежным отношениям. Бытовик из нашей  каюты (он работал часовым мастером) сразу заявил, что у него есть уже двухкассетник (?!) и он хочет купить дорогие механические часы. Когда все сокамерники были в сборе, он демонстрирует свою покупку и прикрепленный семиэтажный ценник, на котором сверху вниз указаны и перечеркнуты цифры от нескольких миллионов йен вплоть до стоимости нашего всеобщего банального приобретения. Эта цена не была зачеркнута. Все подержали часы в руках, поцокали языками, поздравили  профессионала и потребовали обмыть ценность. Он, счастливчик, взял в руки нож, профессионально открыл крышку часов и … побелел. Внутри был простенький механизм на батарейке. Мы молча встали, вышли из каюты, прихватив с собой нож со стола на всякий случай от греха подальше. Сабантуй, естественно, сорвался. 1988-ый год был пиком горбачевской кампании борьбы за всенародную трезвость. Нам разрешалось взять на борт 1 (одну!) бутылку водки на трехнедельный тур. После заселения каюты я выставил на обозрение и для употребления свой взнос, предупредив общественность, что буду действовать в режиме катализатора – способствовать алкохимической реакции, но в ней не участвовать. Народ всегда относился с сочувствием к зашитым и закодированным, поэтому дар был принят с пониманием и благодарностью. На корабле официально алкоголь не продавался, а японская саке, как говорили ребята, – сугубо не то.
 
  Следующая остановка лайнера – город Кобе, один из крупнейших портов Азии. Причалов кобчанам явно не хватало и они в море возвели ж/б стену в форме каре 4 на 4 километра, выкачали из него воду и в течение 2-х лет конвейерами заполняли породой, добываемой в ближайших горах. На острове получили 16 км причальных стен, возвели офисные и жилые здания с полагающейся инфраструктурой – все по последнему слову науки и техники. Посредине острова устроен музей современной техники с такими наворотами, что там было интересно не только детям, но и туристам, измученным просмотром экспонатов всяческих музеев. На остров курсировал поезд на монорельсе, полностью автоматизированный, без машиниста. Нам раздали проездные талоны и повели на станцию для посадки. В фойе крутится эскалатор, никого из обслуживающего персонала, да и пассажиров не видать. Сопровождающая японочка показала, куда прикладывать билет и мы поехали вверх на перрон. Получилось так, что у нашей руководительницы из местных, не оказалось талона. Улыбающийся здоровенный полтавчанин подхватил пушинку, она и глазом не успела моргнуть, и пересадил ее через ограждение. Тут же взвыла сирена, эскалатор с туристами остановился, выскочил откуда-то японец в форме. Провинившаяся нарушительница порядка, поправляя платьице, объяснила что-то работнику, указывая на моргающего добряка. В Кобе я приметил несколько залов с игральными автоматами. Приходилось наблюдать, как проходящие мимо открытых дверей «казино» старушки  с пакетом, полным рыночных продуктов, входят в зал с сотнями одноруких бандитов, садятся играть за ближайший автомат и покидают заведение через 15-20 минут. Ни досады, разочарования, ни восторга, радости на их лицах я не увидел. Особое отношение в японском обществе к «малолетним преступникам». Несколько примеров. На тротуаре стоят 2 дамочки, болтают о своем. Рядом с ними на асфальте валяются мальчик и девочка, дрыгают ногами, сдергивают друг с друга одежду, всячески привлекая внимание мамаш. А те, равно как и прохожие, – хоть бы хны. Или еще зарисовочки. Подходит автобус, бабушка (а может служанка) заходит с четырьмя малолетними, садится и читает газету, а четверка «преступников» в салоне прыгает на сидениях, ломает кассовый аппарат... Пассажиры тоже читают газеты. Парфюмерный отдел супера. Карапуз поочередно открывает флаконы, губные помады. Продавщица с мамой мирно беседуют. Музыкальный отдел. Кулачком по барабану, кнопочки на саксофоне, бац-бац по йонике. Взрослым все тоже по барабану. Говорят, что когда детки  пойдут в школу, вот там начинается муштра.
   
  О Нагое особо нечего докладывать, потому что с утра на весь день нас повезли в древнюю столицу Японии Киото. Буддистские и синтоистские храмы стоят на месте. Гейши толпами не бегают, но парами-тройками проскакивают. Для нас устроили в ресторане обед, единственный за весь тур. На корабле запасов продуктов хватило вплоть до возвращения во Владивосток. Кормили русские коки, надо отдать должное, сытно и вкусно. Обслуживающий персонал был вышколенным и внимательным – не успел советский человек откинуться на спинку стула после супа, как тут же подавалось второе. Все хорошо, но … Музыки нет в корабельном ресторане! А в Киото, днем в ресторане и музыка японская, и танцы, танцы! Танцевальный ансамбль, очень подозреваю, состоял из потрепанных теток, наших соотечественниц. В то время такие коллективы стоили хозяевам заведений очень дешево. «Стол» на восьмерых накрыли на коврике прямо на полу. У японцев не принято сидеть ногами вперед, а надо их прятать под себя. Половина из великолепной восьмерки родилась неяпонцами и поэтому нам, радикулитчикам, принесли стульчики со спинкой, но без ножек. Пожилая официантка в кимоно и с чёрти чем на голове принесла газовую однокомфортную печку, водрузила ее посреди стола и зажгла спичкой. Сидим, любуемся синим пламенем. Минут через пять притащила тарелки и палочки на каждого, сковородку, и поднос с мясом. На разогретую сковородку ловким движением бросает  тонюсенький шматок мяса, через насколько секунд переворачивает его и почти сразу кладет мясной блин на тарелку. Жрать подано, господа! Пока господа пытаются справиться с деревянным столовым прибором, я продекламирую сказ о мясе. Японцы мясом не увлекаются, они охочи до рыбы,  дорогое мясо пусть едят всякие европейцы. Производством мраморного мяса на Японских островах занимаются больше ста лет  двое предпринимателей с русскими фамилиями, которые я преступно забыл по сроку давности. Лет 20 назад в кругу друзей называл их даже с именами, а сейчас вспомнить не могу. Крупный рогатый скот в Японии пасется у них на сочных полях, его поят пивом и медом, по графику делают массаж, чтобы жировые прослойки не были продольными, а имели округлую форму. Ну как после этого можно корову обозвать скотом? Обидится же!
 
  О, Токио! Три дня, насыщенных мероприятиями. Сегодня у нас экскурсия на Токийскую телебашню. На причале 20 одинаковых автобуса. В каждом городе своя автобусная фирма и форма водителя, японского гида и стюардессы. Задача последней – при входе-выходе поклониться, улыбнуться русскому туристу и что-то сказать по-японски (может проклятие, кто их поймет?). Водитель – обязательно в белых перчатках. Кстати, водители грузовиков тоже работают в белых перчатках, и когда он выезжает со стройплощадки с мусором, самосвалу рабочие моют колеса, а кузов покрывают брезентом, чтоб пылинка не упала на асфальт при движении. Культурно? А как же! Для контраста. Крановщик автокрана в белых перчатках спускается на землю с чемоданчиком, отворачивается от прохожих, раздевается догола, окропляет колесо своего  кормильца, достает из чемодана повседневную одежду и одевается. Спецовку и обязательно перчатки белые складывает в чемоданчик. Рабочий день закончен. Культурно? А как же! Ближе к башне. Она по конструкции почти как Эйфелева, но на 13 м выше (это же японцы!) и значительно легче (это же японцы!). И если Эйфелева бесстыдница стоит, раскорячив опоры, то в Токийской – межножное пространство заполнено четырехэтажным зданием, в котором располагаются, в основном, сувенирные магазины. Мы там нахватались всевозможных красочных проспектов. На корабле нас предупредили, что японцы втихаря, где только могут, лепят карты со своими «северными территориями», а наши погранцы в свою очередь проверяют эту макулатуру, и если обнаружат в ней нарушение суверенитета советского государства, то контрабандисту будет срок или высшая мера наказания – по выбору провинившегося. Каждый просмотрел в каюте свои башенные приобретения и при этом некоторые безбашенные вспоминали название южного японского курорта вслух. Почти все буклеты пошли в урну. После обеда трапы были подняты под предлогом, что надо готовиться к соревнованиям между группами. Репетиции продолжались до ужина, а смотр «самодеятельной художественности» прошел после ужина. Какая-то область Украины была объявлена победительницей конкурса с вручением почетной грамоты на русском языке.
 
  Следующий день украинцы провели в токийском Диснейленде, полной копии первоисточника, ну разве что где-то повыше на пару см, и что-то полегче не пару кг. Аттракцион откровенно разочаровал. Парад-Алле с участием непременного Микки Мауса и его сподвижников в выцветших и грязных костюмах выглядел убого. Реквизит изношен, а серьезные, без тени улыбки, японские лица в проходе, убили первородный диснеевский  замысел веселья и удали. Самым ажиотажным спросом у японцев пользовался аттракцион в самом высоком замке с башенками. Ну и мы сдуру стали в очередь, которая вьется змейкой. За час ожидания мимо нас прошло около полтысячи японок. Красивыми из них можно было назвать только 3-х или 4-х. Нет на свете красивее наших славяночек! В замке мы на лифте поднялись наверх, а потом по наклонному пандусу толпа спускается и на каждом повороте по громкоговорителю провозглашаются какие-то японские лозунги. Толпа визжит от удовольствия и скандирует ответное приветствие. Н-да! Кто выглядел дикарем в этом сказочном представлении? Мы или они? Раздосадованным я вернулся на базу, а тут еще после обеда объявили, что трап спущен не будет. И что же мы будем делать взаперти полдня? Собственно, схожесть ситуации с заключением под замок туристов на круизных кораблях «Диамонд Принцесс» и «Константин Черненко» подвигла меня взяться за перо и вспомнить, как нам удалось вырваться из заточения. Им, зарубежным Диамондам и Принцессам, просто буйных не хватало и вождя не доставало! А я, как самый трезвый украинец, решил устроить бунт на корабле. Пошел к руководителю заезда, какой-то шишке Облсовпрофа Черновицкой области, с требованием опустить трап и пустить народ в город, иначе… «А ты, что, приехал сюда изучать Японию?», – спросил бунтаря представитель власти. Отвечаю: «Конечно! Корабль имени Генерального Секретаря ЦК КПСС я изучил досконально, можно пару часов посвятить городу Токио». Потом я еще приплел, что народ от безделья разнесет корабль имени и т. д. Вышел я из каюты главного в полной уверенности, что меня тут же повяжут те, которые за каждой группой присматривают. И посадЮт за решетку в каземат на нижней, придонной, служебной части польского судна. Продержат там до Владивостока, где передадут в надежные руки. Но никто меня не встречал, и я беспрепятственно прокрался в каюту. Через десять минут по радио объявили, что трап опускается, можно погулять по Гинзе. Очевидно, вопрос был согласован с КГБ, Якудзой и МОСАДОМ. Трап для нас был спущен, свобода Корвалану и Манделе тоже! И пошли мы в город Токио. И вышли мы на главную улицу Японии – Гинзу.

   Четверо русских туристов (в меньшем количестве перемещаться по капиталистическим джунглям не рекомендовалось) обратили внимание на автобус средних размеров, припаркованный к тротуару. На крыше  автобуса, огражденной парапетом, топтались трое дородных японцев, один из которых вещал по мегафону. Это был претендент на пост мэра города, бывший премьер-министр Судзуки, погоревший ранее на взятке от корпорации «Локхид». На тротуаре суетился парнишка-оператор с кинокамерой и стояли трое зевак + мы, наблюдатели от КПСС. Действо продолжалось несколько минут, после чего ограждение на крыше было демонтировано и вместе с президиумом митинга помещено вовнутрь автобуса. Пройдя метров 300 вперед, мы снова увидели тот же автобус с ограждением, с мегафоном, со знакомыми лицами, но уже без кинокамеры и зевак. И только наблюдатели от КПСС ждали итогового протокола, где была бы зафиксирована победа взяточника Судзуки, несмотря на гневные протесты миллионов жителей столицы Японии. Предвыборная борьба в Японии была в разгаре. В городах, которых мы побывали, часто видели агитуголки – на площадях с краю, притороченные  к почве, рядком выставлены картонные щиты размером 0,7 на 1,0м. Некоторые из щитов заклеены портретами улыбающихся, серьезных, строгих мужчин и женщин в обрамлении иероглифов. Рядом с этой портретной галереей не было видно людей, в отличие от ажиотажного скопления восторженного люда  в садах, скверах, аллеях, парках – ведь цвела их сакура. Нельзя сказать, что японцы инфантильны и безразличны к своей судьбе. Да, они на протяжении 54 лет (с перерывом на 9месяцев) выбирали себе угнетателей из ЛДПЯ (не путать с ЛДПР), но они еще и нос держат по ветру, т.е. принюхиваются к запаху окружающей атмосферы. ЛДПЯшная мэрия города взяла моду сваливать мусор в токийский залив. Не надо рассказывать, какое вонище стояло в прибрежных района столицы. А тут подошли местные выборы и СДПЯ ( не путать с СР) подсуетилась и пообещала каждому району Токио построить мусоросжигающий завод. Выборы были выиграны, в прибрежных районах заводы построены (классное предприятие, между прочим, – полная автоматизация, ни запашка, стерильность, белые халаты) и вонизм был изжит. Поспели новые выборы, и власть токийская пошла на них с прежним лозунгом – достроим заводы в остальных районах! Но там-то и раньше с запахом было все в порядке, т.е. проблема, для решения которой власть нанималась населением, уже решена. И благодарные токийцы прокатили своих благодетелей, избрав себе прежних угнетателей. А благодарные за предоставленную возможность пожить пару часов в капиталистическом раю  советские туристы, проявили сознательность, и ни один из них не остался там навсегда. Надо поскорее домой, но что рассказывать о Японии в кругу друзей, сослуживцев? Я вел ежедневно дневник, нащелкал 15 фотопленок. Эти докумЭнты по возвращению в Донецк я послал в Полярный сыну, который провел лекцию на тему «Путешествие по Японии» в Клубе моряков, благодаря чему он был демобилизован на два месяца раньше срока. А в среде наших японских туристов оказалось много двоечников – они дневники не заполняли и в последние дни круиза просили у меня списать, чтоб выглядеть дома отличниками.
   
  В последний день пребывания на столичной земле нам устроили день кайфа. Широкая аллея, украшенная разноцветными шарами, картинами из цветов, массовиками-затейниками, сувенирными и едательными заведениями упирается в широкую площадь, на которой друг против друга стоят два серьезных здания. Слева – буддистский храм, справа – синтоистский. В обоих практически верующих нет. Изредка японцы заходят сначала в один храм, а потом в другой, чувствуется, что они религиозно апатичные. Ну, а мы на этой ярмарке растратили последнюю йенную мелочь на всякую всячину.
 
  Наконец-то, Владивосток! Причаливаемся к пирсу. В воде, покрытой нефтяными пятнами, плавают деревянные ящики, доски. Мужик с сигаретой во рту берет брошенный с корабля конец и несет его к причальной тумбе. Потом он переходит к носовому канату, но корабль уже проскочил точку фиксажа. Отчаливаем и делаем вторую попытку. Ощущается тоскливый раскордаш перестройки. Но это моя родина и, не поверите, наворачиваются слезы радости от возвращения домой.