Млечный Путь

               

Евгений и Антонина расписались 13 мая. Все родственники и знакомые в один голос твердили: ребята, что ж вы делаете! в мае никто под венец не идёт – примета плохая, как говорят в народе: женишься в мае – всю жизнь маяться будешь; а тут ещё и число подобрали – тринадцатое… жуть! Молодожёны только улыбались: зато день какой пригожий – сирень цветёт, каштаны цветут, соловьи поют, солнечно, безоблачно, тепло… А когда уже далеко заполночь возвращались из банкетного зала домой, Евгений задорно крикнул, подняв руку вверх:
- Да вы поглядите какой Млечный Путь! На полнеба! Да ради одного этого Млечного Пути стоило свадьбу сегодня справлять! Красотища!

И всё равно окружающие ворчали, но уже перешёптываясь и шушукаясь: не подходят молодые друг другу по гороскопу: Евгений – Скорпион, Антонина – Лев, знаки совершенно не совместимые; да и по статусу они не пара: Евгений обыкновенный служащий в каком-то там юридическом отделе, из пролетарской семьи, а она – из рафинированной интеллигенции, белоручка… работать она не будет, а он как же её и себя один-то прокормит?.. по сравнению с Антониной Евгений простачок и ребёнок, а она – ну просто шамаханская царица… ох и нелегко им будет… да ещё в мае поженились…

Даже если бы Евгений и Антонина услышали эти разговоры, они бы махнули на них рукой. Влюблённым, как и пьяным – море по колено. Красивые, молодые, здоровые, полные сил и энергии. Восхищённые друг другом. Что им все эти бабьи разговоры. Евгений и Антонина наслаждались друг другом, сексом, весной, соловьиными трелями, тёплыми ночами и звёздным небом.

- Обожаю созерцать звёзды! – Евгений крепко обнял Антонину за плечо и прижал к себе, - они прекрасны! и, кажется, нет ничего красивее звёзд… я думаю мы пришли оттуда, из звёздных миров и возвратимся обратно к звёздам…
- Ты неисправимый романтик… - Антонина поцеловала Евгения в щёку, - и это так хорошо!..
Счастье – вот как назвали люди подобное состояние. Но, как говорится, счастье легко найти, а потерять ещё легче.

Минул счастливый и беспечный год. Быстро пролетел. Только в горе да печали время ползёт, а в радости – не угонишься за ним. Женя и Тоня жили в своё удовольствие и о детях не думали. Промелькнул, как молния, и другой год. Задумались о потомстве. Да вот беда – Антонине никак не удавалось забеременеть. Прошло ещё два года уже слегка подпорченные червоточиной бесплодности. Антонина погрустнела и посерела. Нотки раздражительности замелькали в разговоре, в жестах и даже в смехе. Сексуальные игры подёрнулись патиной скуки. Совместные трапезы были уже не такими многословными как раньше. Хотелось чего-то… Чего же хотелось?.. Может хотелось раздвинуть стены тесной квартиры и впустить в неё звёздное небо? Млечный Путь?.. Да, возможно, этого хотелось Евгению, а Антонине – хотелось ребёнка, или, уж если природа к ней оказалась жестока, то хотя бы…

Прошёл ещё год. Однажды погожим апрельским днём Евгений, как обычно, шёл на работу через лесопарк. Евгений любил ходить пешком и всем видам транспорта предпочитал две своих ноги. Идти весной среди зеленеющих деревьев и поющих птиц было так приятно… также как и летом под пышными кронами, оберегающими своей густой влажной тенью от липкой жары… так же как и осенью в окружении меланхоличной пурпурно-золотой палитры дриад и падающей в голубовато-сизых переливах тумана листвы… также как и зимой среди украшенной инеем оцепеневшей летаргической флоры… Евгению нравился лесопарк. Единственным неприятным моментом среди этого маленького райского уголка были бродячие псы. Днём они не проявляли активности, отлёживаясь где-нибудь в кустарниках, но вот рано утро и поздно вечером… Встреча с этой клыкастой вольницей не сулила ничего хорошего. Конечно, можно было бы и не ходить через лесопарк, а объезжать его, как то и делало большинство граждан, но Евгений никогда не относил себя к большинству…

Чтобы обезопасить себя от бродячих собак Евгений приобрёл пистолет. Вполне законно и легально. Он всегда носил его с собой в кобуре подмышкой, но так ни разу им и не воспользовался.

Этим, располагающим к поэзии, весенним днём, Евгений, пройдя через лесопарк, не встретил ни единого пса. Это показалось очень странным, так как предчувствия говорили совершенно иное.  Что-то очень смутное, неясное, но тяжёлое обволакивало сердце. Евгению казалось, что на него вот-вот должна броситься собака, а он должен её пристрелить. Однако предчувствия его обманули.
И всё же… Они обманули его в одном, но не обманули в другом. Ещё издалека, подходя к зданию, где располагалась его контора, Евгений заметил несколько «пожарных» и «аварийных» машин, вокруг которых толпились и суетились люди.
- Что случилось? – спросил он, подойдя, у своего сотрудника, кажется из отдела продаж, нервно докуривавшего сигарету.
- Потоп! – мрачно процедил он и швырнул окурок в лужу.
- Что? Трубу прорвало? – нахмурился Евгений.
- Не трубу, а трубы! Полный писец! На нулевом этаже, говорят, целое море…
- Когда это произошло?
- Не знаю… Часа два назад… Да какая разница…
- И что же теперь?.. – как бы у самого себя спросил Евгений.
- Что делать?.. – тоже как бы у самого себя спросил сотрудник, - да ничего не делать… ждать…
- Ждать?.. Чего?.. С моря погоды…
- Ага… - саркастически крякнул сотрудник, - с того моря, которое в подвале…
- Домой идти, - услышал Евгений за спиной знакомый голос своего начальника.
Евгений обернулся.
- Здесь мы ничем помочь не можем, - кисло констатировал начальник, - всё уладят специалисты, а мы им будем только мешать, вертясь под ногами… а завтра уже будем разбираться, что там пострадало… что пропало…
Покалякав ещё с четверть часа с начальником и несколькими подошедшими сотрудниками о том как всё плохо везде и всюду и как всё хорошо там, где нас нет, Евгений поворотил к родным пенатам. Проходя мимо бутика, он обратил внимание на своё отражение в витрине. Тёмно-русые волосы торчали во все стороны, взгляд угрюмый и затравленный… глаза какие-то неживые, как две серые пуговицы, фигура сутулая, покосившаяся, одежда мятая, неопрятная…
«Да что это со мной? - подумал Евгений, - это вообще я или не я? Или это стекло искажает?»
Он подошёл вплотную к витрине…
«Неужели этот потоп так на меня подействовал? – Евгения передёрнуло, - это какое-то наваждение…»
Он отскочил от витрины, пригладил ладонью волосы и посмотрел на облака. Затем тщательно осмотрел одежду. Всё нормально, чисто, отглажено.
«Бред какой-то!»
Евгений быстро зашагал в сторону своего дома, стараясь не смотреть по сторонам и особенно на витрины магазинов.
Когда он вошёл в лесопарк, сердце его бешено заколотилось.
«Ты чего это? – спросил Евгений у своего сердца, - а ну перестань! Ишь зашлось!» Он остановился, расслабился, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, посмотрел на небо… и вдруг услышал где-то сбоку глухое грозное рычание.
«Вот! Вот оно предчувствие!» - с мрачным злорадством возликовал Евгений, как будто подтверждение своего предчувствия сулило денежное вознаграждение.
Евгений повернулся в сторону предполагаемого нападения и вытащил из кобуры пистолет. Сердце опять начало набирать обороты.
«Спокойно… спокойно…» - твердил себе Евгений.
Рычание не повторилось. Он постоял с полминуты и медленно зашагал по тропинке, постоянно оборачиваясь и набирая скорость.
Возле дома он остановился, перевёл дыхание и, пожав плечами, подумал:
«Опять обман».
И только возле дверей своей квартиры он уже не почувствовал, а явно осознал, что предчувствие сейчас… осуществляется… Он оторопел. И будто ледяная глыба опустилась на него сверху и похоронила под своим толстостенным, прозрачным колпаком.

Несколько минут Евгений стоял не шевелясь и прислушиваясь, стараясь успокоить расшалившееся сердце. Из-за двери не доносилось ни звука. В подъезде была мёртвая тишина. Наконец пульс пришёл в норму. Евгений аккуратно вытащил ключи из кармана, стараясь не звенеть брелками, медленно и тихо, без лишних движений и дёрганий, отпер дверь и крадучись вошёл в прихожую. Он чувствовал себя одновременно и детективом-следопытом и вором-домушником. Свет можно было и не включать. Евгений догадался обо всём только по одному запаху. Это был запах чужого мужчины.

Кровь хлынула в голову Евгения. Мелкая дрожь охватила всё тело. Евгений сжал челюсти, чтобы не заорать от злости. Ненависть заставила сильнее сокращаться сердечную мышцу, но та же ненависть, переходящая в хладнокровную жестокость, и замедлила биение сердца.

Евгений, едва дыша, запер входную дверь, вытащил пистолет, снял с предохранителя и словно кошачий хищник, мягко и бесшумно, подкрался к двери спальни. Приложил ухо к щели. Двух мнений быть не могло. Характерные звуки, которые ни с чем не перепутаешь. Евгений омерзительно осклабился. Он был мерзок сам себе. Но ещё более мерзким был окружающий мир, особенно этот маленький мирок его спальни.

Евгений выпрямился, даже приосанился, выдохнул, резко распахнул дверь и выстрелил. Голый мужчина, лежащий сверху, вздрогнул, нелепо подпрыгнул вверх и отлетел к стене. Вопль Антонины на взлёте был пресечён вторым выстрелом. Евгений подошёл к кровати. В боку его жены, его любимой Тонечки зияла кровавая дыра. Рот её был открыт и, казалось, просил о пощаде. И глаза были открыты. Страшные стеклянные глаза, в которых застыл ледяной потусторонний ужас лавкрафтовских миров. Мужчина лежал ничком, обернувшись лицом к стенке…  Евгений сделал шаг вперёд и… тут его кольнула, обжигающая сердце, догадка: «Он жив!» В то же мгновение мужчина, прогнув тело словно кошка, резко развернулся и прыгнул на Евгения. И неизвестно чем бы всё кончилось, если бы Евгений не нажал на курок и не отскочил назад. Тело любовника рухнуло на пол и принялось безобразно дёргаться, словно пародируя сатанинской пантомимой недавний половой акт. От гадливости и отвращения Евгений едва не блеванул и ещё раз выстрелил в спину мужчины. Тело замерло. Евгений стёр рукавом холодный пот со лба, наклонился над трупом, приставил дуло пистолета к затылку и сделал контрольный выстрел.

«Ну вот и всё… Вот и конец… Как всё быстро… Как всё глупо…»
Евгений тяжело вздохнул и посмотрел в окно. Солнечные лучи подрагивали на свежей светло-зелёной листве, заставляя своим трепетом ещё сильнее колотиться его и без того бешено колотящееся сердце. Евгений склонил голову на грудь и тупо уставился в пол. Простояв так несколько минут и немного успокоившись, он подошёл к Антонине и закрыл ей глаза. Внезапно ноги у него подкосились и он, упав на колени, зарыдал, уткнувшись лицом в бездыханное тело жены. Его трясло и корёжило, лихорадило и ломало. Наконец слёзы закончились. Евгений поднял голову и дико-отрешённо созерцал как ручейки слёз стекают с груди Антонины в диафрагму, медленно ползут среди колеблющихся солнечных бликов к напёрстку пупка, скапливаются там, переполняют его и дальше скользят по талии и, смешавшись с кровью, падают тяжёлыми каплями в густую вязкую красно-чёрную лужу застывающих и отдающих окружающему миру своё тепло и резкий тощнотворный запах эритроцитов.

«Это же надо… я тебя убил… никогда бы не подумал, что такое может быть… - думал Евгений, медленно оглядывая тело Антонины, её разметавшиеся по подушке пышные волосы цвета вечернего жасмина, - вот если бы у меня не было пистолета, я бы не смог этого сделать… тупым кухонным ножом я бы не смог тебя убить… так только… ранить… вот если бы в нашем государстве запрещали иметь огнестрельное оружие, я бы не купил пистолет… и тогда бы я не убил тебя… оказывается как всё просто… стоит только запретить… хм… и оказывается убить тоже очень просто… одно движение и всё… и весь этот разнообразный мир схлопывается в точку небытия… в ничто… и вся эта вселенная, все эти звёзды перестают существовать… мы никогда уже не сможем любоваться Млечным Путём… помнишь?.. как мы смотрели на Млечный Путь и мечтали… разве мы могли тогда знать, что всё так обернётся… каким красивым был Млечный Путь… тебя уже нет, а он есть и будет… скоро меня не станет, а он есть и будет… его нельзя убить из пистолета…»

Евгений поцеловал грудь Антонины, встал, засунул пистолет в кобуру, вздохнул и прошептал:
- Жди любимая, скоро мы будем вместе… будем вместе плыть по Млечному Пути, лететь среди разноцветных сверкающих звёзд… скоро…

Он накрыл одеялом труп жены, а труп любовника его же одеждой. Затем, аккуратно переступая через лужи крови, прошёл в кладовку, отыскал там несколько рулонов целлофана, которым накрывают мебель во время ремонта, и, развернув их, набросил на мёртвых. Отыскал мобильные телефоны Антонины и любовника и отключил. Свой поставил на режим полёта. Вымыл руки, умылся и тенью выскользнув из квартиры, отправился в магазин спорттоваров. По дороге он не встретил никого из соседей, чему очень обрадовался.

Евгений купил двухместную надувную лодку с вёслами, насос к ней, спальник и моток верёвки. Заказал грузовое такси. Вернулся домой. Покупки перетащил в квартиру. И опять не столкнулся ни с одним из соседей.
В кладовке стоял бабушкин старинный сундук, заполненный раритетной рухлядью и вообще всяким хламом. Евгений опустошил его и залез внутрь. В позе эмбриона Евгений без проблем помещался в сундуке.
«Отлично! Вот и нашёлся к шарику горшок» - горько усмехнулся Евгений, вылез из сундука и отправился на место своего преступления.
Тело Антонины он перетащил на пол, тщательно обтёр его влажной губкой, упаковал в целлофан и втиснул в спальный мешок. С немалым трудом поднял. «Эх! Тяжела смерть! Тонюшка-Тоня, живой я тебя как пушинку носил на руках…»
Евгений уложил тело в сундук, сверху набросал всякого мягкого барахла, закрыл крышку и запер импровизированный гроб на два замка. Затем приколотил гвоздями дверь спальни к притолоке. «Чтоб часом не открылась!» - сплюнул Евгений, любуясь своей работой. Достал мобильник и набрал первый попавшийся номер частных грузоперевозок.
- Добрый день. Нужна машина сейчас. Перевезти кое-какие вещи на дачу. Это возле посёлка Н., – ровным голосом, как робот, проговорил Евгений.
- Прямо сейчас? – спросили его на том конце с нотками неудовольствия, - далековато, а дело к вечеру… нет… пожалуй… может завтра утром?..
- Мне нужно сейчас. Немедленно, - отчеканил Евгений.
- Мммм… - размышляли на том конце.
- Сколько вы обычно берёте до Н.?
- Десять тысяч.
- Даю двадцать. Пять авансом.
- Заманчиво… А что за вещи?
- Небольшой токарный станок и надувная лодка.
- Всего то…
- Да. И грузчика не надо. Вдвоём мы его легко погрузим.
- Ладно. Какой адрес?
Евгений назвал.
- Через часок…
- А через полчаса?
- Ну если…
- Подкину ещё пару тысяч.
- Ладушки.

Всё прошло как по маслу. Солнце клонилось к закату, когда городская черта осталась далеко позади. Старенькая «газелька» бодренько урчала унося Евгения с его ужасным грузом в неизвестность. С двойным ужасным грузом – в кузове автомобиля и на душе.

Водила лет сорока, толстый лысый коротышка с алчными маленькими круглыми глазками не отличался разговорчивостью и лихо давил на газ.
- До темноты бы успеть, - самому себе буркнул он за всю дорогу.
- Успеем, - равнодушно ответил Евгений.
Когда сумерки сгустились и закат своей роскошной порфирой накрыл горизонт, показалось озеро. Евгений хорошо знал эту местность – не раз он с Тоней ездил сюда на отдых. Вон группа верб. Там хороший спуск к воде.
«Пора!» - скомандовал себе Евгений.

- Притормозите здесь, пожалуйста, - обратился он к толстяку, - на пузырь давит, да и курну заодно, - и Евгений сунул руку подмышку, якобы за сигаретами.
«Газелька» остановилась. Водила глянул на Евгения и оторопел.
- Спокойно, без паники, - Евгений держал пистолет без напряга, уверенно, как опытный убийца, - убивать я тебя не собираюсь, наоборот, ты мне нужен именно живым. – Если сделаешь всё, что я скажу, получишь все свои обещанные деньги и даже больше и спокойно возвратишься домой. А если будешь рыпаться и фокусничать, то… сам понимаешь…
- Бля… - нижняя губа толстяка задрожала… - жопой чувствовал, что здесь лажа…
- Да не ной ты… всё будет хорошо… только делай то, что я скажу… подруливай как можно ближе к озеру, вон к тем вербам.
Водила не мог оторвать взгляд от пистолета.
- Ну, живо! – повысил голос Евгений.
- А! да… - толстяк нервно сглотнул и двинул «газельку» к указанному месту.
- Глуши мотор, - приказал Евгений, - ключи от зажигания мне.
Водила покорно всё исполнил.
Евгений вышел из машины, обошел её, открыл дверь со стороны водителя и скомандовал толстяку:
- Выходи, открывай кузов и вытаскивай все вещи.
- Один я не выгружу станок, - водила испуганно уставился на Евгения.
- Выгрузишь… пару досок подставишь и спустишь его… вернее её…
Круглые глазёнки толстяка вытянулись по вертикали от удивления.
- В сундуке труп моей жены, - с мрачной усмешкой сказал Евгений,- застрелил я её… застал с любовником и… и… любовника тоже порешил… он там в квартире остался… ну давай работай…
Шатко-валко, кряхтя, пыхтя, сопя, отплёвываясь и бормоча себе под нос  матерщину, водила справился с делом.
- Надувай лодку, прикрепляй вёсла… ну всё как положено… потом вытащишь из сундука тело и положишь рядом с лодкой… и конец твоим страданиям… свободен…
Толстяк безропотно исполнил приказания.
- Ну вот и прекрасненько, - улыбнулся Евгений, - получай ключи от машины и свой зароботок… здесь двадцать две тысячи… плюс я тебе уже дал пять тысяч задатка, итого двадцать семь… тебе повезло, парень… а мне деньги уже не нужны… я отдал тебе последние…
Водила не считая запихнул пачку банкнот в карман и хотел было уже сорваться с места, но Евгений его остановил ещё на пару секунд:
- Если хочешь, можешь сообщить в полицию… пока она сюда доберётся всё уже будет кончено…
Толстяк, ничего не ответив, ринулся к машине. Через минуту Евгению уже никто не мешал осуществить завершающий этап своего плана.

Он освободил Тоню от целлофана и бережно уложил её в лодку. Взял верёвку и отчалил. Склонившаяся над водой ветка вербы коснулась его лица, словно поцеловав на прощание.

Закат погас и уступил место звёздной ойкумене с непроглядно-чёрными океанами, сияющими архипелагами и цепочками-бриллиантами островов. Млечный Путь едва был виден, но по мере того как безлунная ночь укрепляла цитадель кромешной тьмы, этот блистательный небесный хребет всё явственнее выступал из бездны.

- Смотри, свет мой Тонюшка, вот и Млечный Путь, - шептал Евгений, прижимаясь к коченеющему телу, - как он великолепен! что может сравниться с ним! грандиозно! непостижимо! вон там наша родина… наша настоящая родина… там миры невесомых волн и нежных ветров… там нет тел… тяжёлых, плотных тел… которые можно убить из пистолета… там нет пистолетов… там нет зла… там так красиво! там множество ласкающих слух звуков… чудесных мелодий… разноцветные полифонические миры… гармоничные… грациозные… миры… мы будем там счастливы всегда…

Евгений не спеша, аккуратно, надёжно  приматывал верёвкой тело Тони к себе.
- Скоро… скоро… подожди ещё немножко, - шептал он, глотая слёзы, - все эти неудобства закончатся… нас ждёт звёздный простор… свободный полёт… бесконечное парение… не сдерживаемое ничем…

Маленькая чёрная точка посреди озера под звёздным куполом. Точка всё уменьшалась, само озеро превращалось в точку… мерцающий огнями город… синий сфероид Земли с белыми мазками материков… тусклая звёздочка… космическая тьма… и наконец всплеск ошеломляющего сияния!..
Лодка накренилась… всплеск!..

Евгений очнулся. Входная дверь сотрясалась от жёстких и решительных ударов.
- Откройте!!! Полиция!!!
Евгений стоял на коленях, уткнувшись лбом в ещё мягкий сосок Антонины.
- Ааа… мы ещё не долетели до Млечного Пути, - разочарованно улыбнулся он, - но теперь уже точно скоро… очень скоро… потерпи ещё маленько, Тонюшка…
Евгений лёг рядом с женой, одной рукой обнял её, прижавшись щекой, к ещё хранящей остатки тепла, щеке Антонины, а другой рукой прижал дуло пистолета к своим губам.
- Вот он – момент истины, - прошептал Евгений, вдыхая острый микс из запахов пороха, металла, «Шанели» и человеческой крови, - осталось сделать совсем немного… одно плавное движение… и мы покинем навсегда этот мир… навсегда… и там среди звёзд Млечного Пути мы создадим новый мир… к которому не прикоснётся никакая нужда… беда… грязь… несправедливость… в котором не будет ничего, кроме цветов и чарующих звуков…

Когда входная дверь с грохотом распахнулась, раздался выстрел.
Последний.