Хвост бобра

Весной 1997 года мне, как и многим, посчастливилось увидеть на небосводе настоящую комету – комету Хейла-Боппа. Это было действительно красивое астрономическое зрелище, ведь кроме северного сияния и метеорного потока Персеиды в августе, ничего особо интересного на небе я пока не видел. Комета висела неподвижно, развернув свой хвост в сторону к Солнцу (само Солнце уже давно село, но оно было где-то там, куда указывал хвост!). Каждый вечер я видел её в небе, и это вызывало во мне детский восторг и любопытство. Возможно, эта комета и стала отправной точкой в изучении мной астрономии.   Мне тогда было 14 лет.

Спустя два года, в 11 классе, у нас началась астрономия. Как предмет. Как продолжение физики, или, если точнее, как её расширение. Разумеется, тем ученикам, которым и физика давалась со скрипом, эта астрономия была нужна как корове седло. Но я был в восторге! За пару дней я изучил нетолстый учебник, выданный в библиотеке, и понял, что будет халява.

Физичка у нас была мощная. Несмотря на то, что внешне она выглядела как тётошная тётка, она была прикольная. Она прыгала с парашютом, стреляла из ружья (подозреваю, что и то, и другое она могла бы делать одновременно), юморила в меру, вполне доходчиво объясняла материал, и уже спустя годы, когда я учился в ВУЗе, я понял, что для провинциальной школы среднего уровня она была действительно хорошим педагогом. Она была каким-то, не знаю, своим что ли человеком для нас. Знаете, как это бывает, иногда, в коллективе школьников, которые презрительно относятся ко всем учителям… А вот она как-то не вписывалась, ну никак! Да, её за глаза называли «Физичка» (разумеется!), я рисовал на неё шаржи в тетради, но она была реально крута. Говоря языком современной молодёжи, она давала нам «лулзы» (повод для смеха, или «тупо поржать»). Больше «лулзов» нам давала только биологичка (но там был за плечами сангиг и железобетонный цинизм, способный сокрушить психику любого взбалмошного подростка). Особенно много «лулзов» было после конфликта Физички с одной особой женского пола нашего класса, но это другая история. А ещё у Физички была дача в нашем садоводстве, и я пересекался с ней не только в школе.

Мы с Костяном сидели обычно на первой парте, напротив учительского стола. Это давало нам возможность собирать «лулзы» раньше всех в классе. Я не был отличником, но физику любил, потому что класса так с пятого у меня вдруг родился интерес к технике, физическому труду и электронике. Так что, когда, например, мы проходили электричество, я показывал ей на своих обожжённых ладонях, как проходит электричество по телу человека. Мог не просто рассчитать сопротивление тока – но ещё и спаять плату и показать на практике работу схемы. В 9 классе я сдавал физику, и очень сильно заморачивался с подготовкой к экзамену, но накануне, на автобусной остановке в нашем садоводстве встретил Физичку, и она мне буквально на грунтовой дороге, на песке, палочкой, рисовала схемы и объясняла… Конечно, я сдал на отлично. Вообще, её отношение ко мне сформировало моё позитивное отношение ко всем преподавателям в дальнейшем, и даже сейчас, общаясь с преподавателями своих детей, я вспоминаю её, и вновь появляется какое-то тепло, спокойствие. Именно так и должны подаваться знания, от преподавателя – к ученику. Костян тоже занимался со мной радиомонтажкой (и тоже сдал в прошлом году на разряд), и тоже «шарил» в физике, по крайней мере, не отставал от меня. Так что в плане физики, хоть это и звучит странно, но мы ходили на уроки за «лулзами», потому что физика – это было прикольно. Походу дела, так считали только мы с Костяном.

Логично, что тем ученикам, которым.. А, я уже это говорил.

Так вот. Однажды решила наша Физичка провести контрошу по астрономии. Как полагается, на двойном листе тетради, контрольная работа, тыры-пыры. Я не помню точно, о чём были вопросы, но ни у меня, ни у Костяна проблем контроша не вызвала, как будто это был какой-то сканворд для дурачков. Ну, как вам сказать… Когда ты на досуге читаешь про принцип неопределённости Гейзенберга, а в контрольной вопрос «что такой перигелий?», ну… в общем, понятно. Так что на каждый вопрос физички (она устно их задавала) мы с Костяном, или вместе, или по очереди (или вместе по очереди) добавляли свои собственные комментарии под нос, бубнёжем (или бубнежом, не знаю, как правильно). Физичка бубнёж не замечала.
- Что такое параллакс? – звучал вопрос от Физички.
- Релакс… Матрас… Параматрас… Матрасорелакс, - бубнил Костян, мы ржали, сзади шептали «да заткнитесь вы оба!»
- Как рассчитывается парсек? – звучал следующий вопрос.
- Рассчитывается генсек… Дровосек… Гомосек, - бубнил я. Тут уже сзади кто-то начинал ржать, Физичка «Так, тихо!», и урок продолжался.
- Как называлась комета, пролетевшая недалеко от Земли в 1997 году? Совсем недавно? – последовал очередной вопрос Физички, - Даю подсказку! Там два слова. Два слова. Х-Б.
- Хвост бобра, - бубнил я, - хвост бобра, хвост бобра…

…

В финских школах низкая оценка не является предметом осуждения ученика. Да, ученикам там выставляют отметки, с 8 класса, по десяти – или двенадцатибалльной системе. Но эти оценки нужны для их родителей, чтобы они понимали темп обучения ученика. Поэтому результаты проверочных работ и оценки являются персональными данными, которые не разглашаются публично, а передаются лично ученику, в закрытом виде. Это делается для того, чтобы ученик не считал себя выше или ниже другого ученика в классе. Чтобы не гордился, чтобы не комплексовал. Это делается для того, чтобы не унижать достоинства учеников. Чтобы развивать в них положительные качества, а не загонять их под парту. Я не могу судить, справляются ли они со своей задачей, особенно в контексте последних политических событий. Время покажет. Но в плане подхода к оценкам и результатам учеников в постсоветской средней школе – время уже показало. Поэтому можно сказать однозначно:

«Это какой-то позор!» (Швондер, цитата).

Я, конечно, понимаю, были лихие 90-е, и на фоне бомбардировок Белграда астрономия не вызывала в подростках щенячьего восторга. Я был исключением, меня не волновала политика. Спустя годы кто-то из наших правителей вообще предложил исключить астрономию из школьной программы. Зачем нам звёзды? Куда нам звёзды?.. Спустя несколько лет я перечитывал Новикова про взрыв Вселенной, Кауфмана, Стивена Хокинга - это был совершенно другой мир. Мир, в котором нужно, если и не полностью окунуться, то хотя бы помочить пяточки. На то нам и даётся детство и юность.

…

Когда Физичка озвучивала вслух результаты контроши по каждому ученику, мы с Костяном, что называется «орнули» от души! Я молчу про ту ахинею, которую все понаписали... Но половина класса в качестве названия кометы написала «Хвост бобра!»

Тут мы с Костяном словили своих «лулзов» по максималке. Даже Физичка поржала с нами. И даже несмотря на то, что нас (меня с Костяном) били потом ногами, это сделало нам настроение как минимум на месяц…

Вообще мне, конечно, стыдно перед классом.  Но я надеюсь, что этот случай научил моих одноклассников хотя бы иногда включать свои мозги. Мы все выросли, обзавелись семьями, все стали хорошими людьми, профессионалами своего дела. Мы достигли этого своими мозгами, а не чужими. Мне тоже потом доставалось от жизни, но хвост бобра и меня научил думать только за себя, не слушать всяких «бубнил», которые иногда пристроились по левое плечо и шепчут в ухо.

(рисунок автора)