Мысли на заметку. 4 декабря 2014 года

       Дома. [...]. Минус, а снега всё нет.

       [...].
       _________________

       О последней философской тайне, которая всегда остаётся, сколько бы ты к ней в знании ни стремился. (О ней писал хорошо Шестов.) Думаю, её как раз и нет. Тайна — это то, что скрыто, но может быть узнано. Окончательное же знание не может быть узнано, как не может быть так, чтобы человек окончательно наелся. Не может быть абсолютного знания об абсолютном существовании.

       Я знаю, что существую, я, сознающий себя собой. Я предполагаю, что существуют другие люди точно так же, как существую я. Я предполагаю, что существует мир вещной, существует вне моего восприятия, но я не знаю, что он есть такое. Я предполагаю Бога, из которого мы все, и проявлением которого являюсь я сам. Я много чего могу предполагать, но несомненным для меня остаётся моё сознающее, вернее, самосознающее начало (как абсолют), всё же остальное — знание, предположение и т. д. То есть то, что является отношением между мной (сознающим началом) и чем-то внешним. Внешнее всегда есть тайна. Тайна в том смысле, что ты не можешь непосредственно этим стать и этим быть. Нам непонятен бытийный опыт, например, Луны.

       Всё сводится к сущностному миру и миру явлений. Сущностной мир — это там, где мы. Мир явления — это там, где наше восприятие.

       Мы разделены в мире явлений, в мире отношений, но едины в сущностном мире.
       _________________

       Иисус был таким не потому, что он был сострадателен, милосерден; не потому, что был идиот (как у Достоевского), а потому, что у него изменилась система ценностей. Он иначе понимал (не сознавал, а именно понимал) себя.

       Эта система ценностей и их иерархия и есть нравственный закон, который поразил Канта в своё время. И поразил потому, что он не тайна. Он есть несомненно. Без него ничего нет. Он есть связь с Богом, то есть связь с тем, что только и существует реально. (Всё это понимаю, но не могу высказать.)