Прощай

Виктор Матюк

Прощай

Прощай и ничего ты впредь  мне не обещай, рай – на небесах,
Ад я найду на земле даже впотьмах на собственной стезе,
 Евангелие с давних пор лежит на столе,
Святость таится вовне,
Миражи - на стене!
Минуты жизни пролетают, не летят, а мелькают,
О былых днях грешники наедине вспоминают,
Но свои грехи никогда они не считают!
Они, как брызжущий фонтан,
Омывающий гибкий женский стан,
Грех всплывает то здесь, то там,
Он прилипает к грязным сапогам!
Он имя доброе в реке жизни  утопил,
А окружающий мир терпел и всё сносил,
Терпение – превыше сил, оно ниже молвы,
Как не суди, как не ряди, везде идут весенние дожди,
Земля пропиталась водой дождевой, грех же рядом со мной,
Он будто петух молодой, он – мой рулевой, как цветок полевой!
Где же та благодатная земля, что буйным цветом цвела во все века? 
Грех на блаженство мира исподлобья глядит, его взор неистово блестит,
Лампадка в святом углу чадит, не стану говорить, что презренный стыд
Очи грешнику никогда не застит, господь ему грехи простит, но огласит свой вердикт,
Он использовал свой досуг на кутежи в кругу друзей и подруг, по околотку пронёсся слух,
Что неизъяснимое волнение перешагнуло через камень преткновения во имя наслаждения!
Невезение тут, как тут, не освободившись от супружеских цепей и пут, не вникнув в новую суть,
Ты согласие неба не спросил и в очередной раз вновь согрешил с молодой особой,
На людях недотрогой, а наяву – вместе с ней по реке страсти всю ночь плыву,
Мы вместе топчем пожухлую траву на речном берегу,
А ближе к утру ловим мелкую плотву!
А на том берегу ближе к утру
Толпа разгоняет тоску,
Пока живу, наяву
В холод и в жару в оба слежу, как государь седой, немощный, больной и к тому же ещё и хромой
Пытается бежать следом за своей путеводной звездой! Его халат без заплат, это наш брат
Беднее его стократ,  я же беден, он – богат, он – вор, ему уже вынесли приговор,
Я же иду судьбе наперекор, ему плевать на сущий вздор, мне же стыдно светиться на манеже,
Будто челну, плывущему к побережью, чем ближе оно, тем  сильнее растревожено нутро,
А дальше что? Там одно невежество за высокими кустами залегло, чтобы впредь никто
Не останавливался в тех местах на временный постой, сойдя со стези мирской!
Грехи мне руки и ноги связали, силу и мощь силком отобрали,
И пятиться назад не стали, это я пребываю в печали,
Надоели мне распри и скандалы, зато рок удалой
Прикрывает мою грудь косматой бородой!
За сладострастной картиной
Не видны древние святыни,
Только силуэт гордыни,
Да спесь, парящая над седой равниной моря, будто предвестники горя,
Между собой без перерыва спорят, пока с морского дна
Не появились тридцать три богатыря!
Их имена смыла огромная волна,
Но память сохранила лица,
Как говорится, если нечем гордиться, тогда надо согласиться с доводами судьбы,
Не сходя с тропы, она ждёт чужой похвалы, но вокруг одни жлобы!
Они едва ушли от господней кары, судьбоносные удары рока
Вышли грешнику боком! О сколько он давал небесам зароков,
Но не исполнял, только злился и негодовал, когда же пыл пропал,
Он с незримой силой подобно козе бодливой отмыть своё рыло
От множества бед, нес какой-то бред, но рок в ответ запел,
Что цель оправдывает средство, было бы, отчего так мучиться и страдать,
Уж лучше себя в руку топору и мечу отдать свою судьбу, я же благоволю к перу,
Пишу без остановки, не иду ни на какие уловки бесов, выгляжу повесой,
Пытаюсь жить полновесно с будущей поэтессой! Кроме стресса и секса
От неё ничего не дождёшься, вместе с ней по городу прошвырнёшься,
И обратно в своё медвежье логово вернёшься! Прощай, о себе не напоминай,
Ничего не обещай, твои обещания, как талая вода, для них есть благодатная среда
 Для лжи и вранья, мои воспоминания свежи, от них тут же расширяются зрачки,
Только рассвет забежит, как стыд за изгородь сбежит с проторённой временем тропы!
Увы, только алкаши могут спорить до утренней зари, что они ни в чём не грешны,
Тебе снились розовые миражи, ты пыталась писать стихи, не получилось и что?
Многое в жизни не сложилось или не так, как думалось, пошло.
Ничего не забылось, только господняя милость в душу на миг воцарилась
И сразу скрылась в заоблачной дали, со мной ты впредь так злобно не шути!
Дела твои плохи, не все мужики – лохи, дай им спокойно мимо пройти,
Неисповедимы господние пути! Творец меня давно уже простил,
Что я змею к себе так близко подпустил, она мне свою точку зрения на жизнь
И её смысл навязала, спрятав ядовитое жало обоюдоострого кинжала!
Ты всегда впереди паровоза бежала и слезами свой путь омывала,
Ты стремилась всех подмять под свой каблук, и даже самый преданный супруг
Должен был кануть в небыль, чтобы его след простыл от глаз других кобыл!
После него в твоей душе зацвёл степной ковыль,
Твоя душа лишилась белоснежных супружеских крыл,
Я бы волком взвыл, если бы рядом оказались злые волки,
Разношерстные кривотолки рока и судьбы гулять по околотку тут же пошли!
Запах анаши неприятен для страждущей души, она привыкла жить в тиши,
И во мраке заточения черпать силы для вдохновения! Только язвительное слово
Может наказать блудницу сурово, она доказывает бестолково, что вновь готова
Исполнять супружеский  долг,  какой от неё толк, если прошлое ушло безвозвратно,
И даже Бог не сможет его вернуть обратно! За сладостной картиной кроются иные причины,
Они выстроились цепью длинной по площади старинной и выставляют себя напоказ,
Пытаясь, каждый раз зацепить каждого из нас жгучей рифмой из уличных слов,
Намекая, что мир простой давно переболел чумой, страсть выросла в почве зыбкой,
Всё, считалось летальной ошибкой, превратилось в пытку для двух особ,
Только Бог мог помочь исправить любой порок! Авторский слог не смог
Укротить пожар между стройный женских ног, и видит бог его печальный итог!
Творец страстями наполнил жизнь нашу, она не стала краше ни на пляже, ни в будуаре,
Продолжают сниться кошмары, и чем страсть взбирается выше, интим становится мельче,
Любящее сердце хранит молчанье, ибо сознание не приемлет ложь, что посеешь, то пожнёшь!
В поле колосится рожь, рожь шумит, качается, едва шатается, жизнь только начинается,
Наклонится немножко, посмотрит в чужое лукошко и отправится с улыбкой утренней порой,
Совершать очередной разбой! Рушится семья, жена – мне не раба и не малое дитя,
Оно немного времени спустя, скажет полушутя, что так жить впредь нельзя!
Не подбирая выражений, выскажет свои убеждения по поводу
Извержения потока страстей у балагуров всех мастей!
От любви моей до любви твоей пройдено много путей,
Нас дьяволы гнали взашей, будто дикарей,
Мы лишились рая в потёмках тьмы,
Жизнь простая редко расцветает,
Когда же душа мир сполна постигает,
И белый цвет с яблонь долу слетает,
Тогда она омывает жемчужною росою
Зелёную хвою, чаше всего жаркой порою!
Не стой горою за страну рабов и изгоев,
Каждый воле оставить грешников в покое,
Нынче время такое, когда только трое: Вера, Надежда и Любовь
Главенствуют в человеческом сознании вновь! Они без напоминания
Требуют к себе внимания, никто из них моего желания праведно жить не спросил,
Никто по душам не поговорил, я же гадаю: жил – не жил, любил – не любил,
Почти всю жизнь грешник с Музой дружил, хотя на нём бушлат из двух сотен заплат,
Он на выдумку богат, и любит статных баб, он раб своих страстей, и беднее неба стократ!
Печальна его судьба, дорога дальняя, тюрьма центральная – вот и вся доля астральная,
Колея трамвайная грешника благочестивого, немного спесивого  и очень ревнивого
Куда-то привела, а там нет ни кола, ни двора, есть только одна бытовая мишура!
Прощай и лихими словами не поминай, грехи не считай, жизнь, как трава-молочай,
Истечёт белоснежным соком, ты не успеешь моргнуть оком, как множество пороков
Затеяли между собой потасовку и склоку! Издалёка долго в эти богом забытые края
Приплывают грозовые облака, встаёт на дыбы авторская строка,
Буквы слетают с белоснежного листка, и в синей дымке тают,
Жизнь сладка, то пьянка, то рыбалка, а судьба смотрит на неё свысока,
Да не только она смотрит волком на ретивого жеребёнка,
Местные подонки попытались пройтись по льду тонкому,
Им – труба, небось, уже благодать с небес на грешные души снизошла!
Взгляд, прикованный незримой силой, пролетел над огромной могилой,
Только голубь сизокрылый с небесной высоты взирает на дебилов,
Всё, что было, прошло, былое ушло на самое дно глубокого моря,
Пришлое горе изменится вскоре, ведь жизнь для меня, то, как море,
То как утлая в том море ладья! Всевышний судья замер у Фаворского огня,
Свет от уличного фонаря возвращает память автора из небытия,
По что же жизнь моя промокает под струями весеннего дождя?
Как жить средь искр и дыма, оставаясь невредимым,
Если всё вокруг вселяет испуг, а тюремный перестук
Сулит немало бед и мук? Мир лишился рая,
Я точно знаю, когда, в те не столь далёкие времена
Одна безбожница дьявола родила, он отбился от рук,
И решил всех своих вассалов и слуг подмять под каблук,
Я от людских мук утомился, душевный недуг с глаз скрылся
И тут же рядом появился, искры с пожарища полетели
И достигли заповедной цели, дума на пожарище присели
И грустную песню запели! Не каждая птичка похваляется своим яичком,
Вильнёт хвостом, помашет крылом, и исчезнет за близлежащим бугром,
Чтобы поздним вечерком чужая жизнь не пошла на излом,
Язык угомонился, он в мирских канонах бытия усомнился!
Мир жесток, здесь виден каждый человеческий порок,
Грешник был душой широк, он прошёл немало дорог,
До костей продрог, но устоять смог против проказ рока и судьбы,
Уповаю на помощь Бога, его имя не трогай грязными руками,
Боги говорят с нами разными голосами, а слёзы льются ручьями,
Только за закрытыми дверьми, ночью сна лишившись,
Вдоволь жизнь насладившись, взгляд скользит по зелёному лугу,
И упирается в привольн6ую реку! Женщина в соку, приподняла юбку
Выше колен, тут же от неё отступили суета и тлен, слова коварного искушения
Отбросил от себя недвижимый рок забвения! Женщина косится с крутизны
На белоснежную пену набегающей волны грядущей страсти и любви,
Момент лови и не вздумай сойти с благословенного пути!
Опасен тот греховный путь, кромешная жуть вокруг,
Рядом с таинством мук нет ни друзей, ни подруг,
Только эзотерический круг,  он наклонился в сторону мятежной особы,
Она явно не девятисотой пробы, но способна проявить себя даже у святого алтаря!
Стеная и вопия, она уже звонит во все колокола, что не дрогнет её женская рука,
Когда над головой нависнут грозовые облака и нога вражеского сапога
Тут же увязнет по колено в непроходимой грязи! Ты ей не говори
О страсти и любви, неисповедимы господние пути, в женской груди
Пылкое сердце диктует: «Пусть ветер лютуют и студёный ветер дует
В грудь и спину, уйди на свою половину и греши, ломай долю и круши судьбину!
Перед тобой откроется мир иной,  затихнет ветер штормовой за старенькой кормой
Утлого челна, голь на выдумку умна!» Лукавый демон долго ждал своего часа,
Он страницы святого писания прилежно листал, кое-что прочитал и восстал
Против самодержавия той захудалой страны, откуда ненавистные люди пришли,
Потомки Золотой орды воротят косоглазые морды и бегут от нужды,
Хотят выглядеть гордо в стране всеобщего аборта!
Дикий крик и стон глухой раздался за стеной,
Ветер штормовой ворвался в открытое настежь окно,
В комнате стало и холодно, и темно, треснуло запотевшее стекло!
Что-то недоброе грешный разум мутит и гнетёт, шваль не шутит, воду мутит,
И напускает на глаза сизый туман, в нём прячутся враньё, ложь и всеобщий обман!
Разрушен чертог благого созидания, он – основа таинственного мироздания,
Давно там не слышно ни слов любви, ни сострадания, только негодование
Свирепствует везде, на суше и на воде, ему легче скрыть в смутном грехе,
Чем что-то доказывать безмолвствующей толпе! Простой люд был бы рад 
Обойти стороной кромешный Ад, ему бы вернуться назад лет на сто или двести,
Чтобы честь по чести, чтобы в предчувствии смерти свирепого и недалёкого Сатаны
На прежние места в пределах бескрайней страны расставить золотые православные кресты!
Увы, там без чужих советов и древних заветов давно никто не слушает великих авторитетов,
Потускнели местные самоцветы, истина давно под запретом и зимой; и летом,
Сатана хромающей походкой собрал вокруг себя стареющих погодков,
Налил всем по стакану водки, и сунул своё свиное рыло
В гиблое место, там темно и тесно, но есть кресло
Для подхалимажа и кокетства, нет блаженства,
Ни ума, ни разума, там каждая фраза смазана,
Не видно ни праздника, ни торжества,
Простой люд сходит с ума! За ним плачет холодна и студёная Калыма!
Мрак кругом, вдруг Иблис окончательно рехнулся умом, везде сплошной дурдом,
В краю родном всё перевёрнуто кверху дном! Тих речной затон, грешник  чувствует нутром,
Что этажом выше вот-вот сдвинется крыша с постамента, толпа ждёт благодатного момента,
Когда  же благодать сойдёт сюда, чтобы вновь зацвели веси и города? В день Страшного суда!
Прощай, страна  нехоженых дорог, ты превращена в острог, а твой солдатский сапог
Проваливается в грязь и зыбкий песок, готов каталог на тех, кто спокойно пьёт и ест
Чужой хлеб, когда от голода страдает весь народ, видит Бог, что там правит остолоп,
А за его спиной прячется оголтелый поп! Толпа в беде, а им священники твердят о доброте,
И ни слова о еде и о питье! Толпа глотает слёзы, её думы в дороге, она пьёт самогон,
Чтобы утихомирить боль и стон! Коль силён ты – на всю округу не ори, лучше промолчи,
Свой рот запри на замок, а все ключи уничтожь из пращи! Не ищи на земле справедливости,
По своей наивности и брезгливости в закоулках тьмы ничего не увидишь ты, кроме темноты,
Неучи мы, сатана размягчил дерзкие умы, напугал холодом и голодом Калымы,
Мы в рабом превращены!  Не для того мы были рождены, нам сказку сделать былью
И обрести ангельские крылья, когда и с кем, но зачем? Всё – тлен, всё – суета!
За окном ни кола, ни двора, только кромешная темнота без просвета,
В стране. Где слово под запретом, и доносы от соседей,
Никогда не будет ни весны, ни лета!

г. Ржищев
6 апреля 2023г.
9: 40