Я буду ждать на темной стороне. Книга 3. Глава 3

— Я привыкла с пацанами, — позже делилась своими вкусами с гостями Фекла, с ностальгией вспоминая школьные времена. — «Жила-была, топор-игла, лето, два валета» и все, побазарили. А тут как-то бывшая одноклассница со своими замашками леди нарисовалась… Ну, о чем мне с ней разговаривать?! Я её просто послала.

Шокированные такими откровениями, девочки смотрели на неё как на чудо, боясь спорить с ней в открытую. И глядя на то, как лихо эта личность воспитывает своих братьев, запрещая тем касаться спиртного, предпочитали на всякий случай держаться от нее подальше, не зная, чего следовало ожидать от этой семейки. 
 
— У вас тут холодно, как в вытрезвителе, — намекнул Новаковскому Дорофей, разгуливая по квартире в поисках того, кто смог бы правильно завязать ему галстук на сорочке.

Ничего ему не ответив, тот устремился на кухню. Его вполне устраивал такой температурный режим, позволявший экономить потребление электроэнергии. Впрочем, порой возникали моменты, когда температура в их квартире опускалась до такого уровня, что когда он укладывался спать, ему снилась зима, и как они с братом играют в снежки, съезжая на санках с горы. А едва ситуация с отоплением более-менее налаживалась, он ещё долго не мог привыкнуть к теплу, научившись выживать при холодах. И если на улице температура достаточно быстро повышалась, ему трудно было удержаться от соблазна подойти к окну и открыть форточку, чтобы немного проветрить помещение, впуская в квартиру сквозняк.

Дедушка Карла не пришел, так что вздохнув с облегчением после такой новости, Евангелина могла спокойно приступить к готовке, осознавая, что судьба снова смилостивилась над ней, избавив от столкновения со старым извращенцем. Впрочем, Егора эта новость тоже обрадовала. Но уже совсем по другой причине. Потому как отсутствие ещё одного гостя могло позволить ему сэкономить на продуктах. Особенно если дело казалось деда Феклы, привыкшего есть в промышленных масштабах, то есть сковородками, тазами и кастрюлями, что его, в общем-то, роднило с Галочкой Мельчуцкой, привыкшей жить по принципу «Не оставляй на завтра то, что можно было съесть сегодня».
 
Устав слушать нытье Дорофея насчет галстука, Фекла тотчас предложила брату свои услуги, отставляя в сторону бокал с недопитым шампанским.

— Ну, я наверное смогу тебе помочь, — бросила она, никогда ранее не занимаясь чем-то подобным. — Своему парню я, к примеру, могу х** вокруг шеи замотать и сказать: «Иди сюда, дарагой!», — сделав движение рукой, словно она набрасывала на шею своему бывшему воображаемое лассо, Фекла покосилась на обескураженного брата.

Тот был совсем не в восторге от её пустого бахвальства и склонности выбирать себе в бойфренды маргиналов. Но сама мысль, что обычно привыкшая посылать их с Айком далеко и надолго сестра была готова предложить ему собственную помощь, в какой-то степени утешала его самолюбие этого парня, о чем он тут же поспешил поставить в известность местную компанию, переходя на нецензурную брань: 

— Ну, если х** вокруг шеи завязать для тебя не проблема, то с галстуком ты тем более справишься!

Бросившись к Дорофею, Фекла ухватилась обеими руками за его незамысловатый аксессуар, и, несколько перестаравшись в своих попытках показаться примерной сестрой в глазах окружающих, с такой силой затянула на нем галстук, что чуть и вправду не придушила парня, чудом уцелевшего после ее неадекватной процедуры. Сцепив зубы, Дорофей успел раз десять пожалеть о допущенной ошибке, доверив сестре самое драгоценное. 

— Осторожнее, Фень, у меня голова может лопнуть, — хватая воздух ртом, предупредил он её, отступая слегка назад.

— Потерпи немного, — процедила та, возясь с его непослушным галстуком, который рисковал превратиться в морской узел. 

— «Потерпи, пока не посинею», — процедил Дорофей, будучи не рад, что поручил такое дело этой садистке. С равнодушием следя за их диалогом, гости не спешили вмешиваться в конфликт, предпочитая дождаться его развязки.

— Ну, вот, кажется, все, — спустя время отозвалась Фекла, справившись с галстуком на ура. — Теперь можешь спокойно отправляться к остальным и покрасоваться перед ними своим деловым видом.

Ободренный словами сестры, Дорофей покинул кухню, возвращаясь в гостиную, однако стоило исчезнуть ему с глаз Феклы, как в помещение ворвалась Мельчуцкая, привлеченная запахами запекавшейся курицы.

— А что это у вас здесь готовиться? — поинтересовалась она, останавливая хищный взор на закрытом духовом шкафу. Будучи занят нарезкой овощей, Алекс ответил ей не сразу.

— Ты кажется хотела меня о чем-то спросить?

— Я спрашиваю, что вы здесь готовите, — повторила Галочка, подходя к плите и приподнимая крышку над кастрюлей, откуда во всю валил пар. — Как называется, к примеру, это блюдо?

— В зависимости от того, что получится, так и называем, — простодушно отозвался Алекс, прикручивая пламя с закипавшем на плите соусом для курицы. Осталось только выключить огонь и перетащить кастрюлю на пустую газовую конфорку.

— То есть?

— Понимаешь, тут такое дело, — не зная, как правильно объяснить ей стиль своей готовки, Алекс разговаривал с одногруппницей брата как с душевнобольной. — Продукты для приготовления того или иного блюда мы берем одни, но вкус у них у всех каждый раз получается разный. Так что планируя приготовить одно блюдо, в результате мы получаем что-то совсем другое. 

— А брат тебе хоть помогает?

— Помогает, — неопределенно кивнул юноша, помешивая ложкой соус, — но происходит это крайне редко. В основном, этим занимаюсь я. Нам на днях как раз подарили поваренную книгу, и таких странных рецептов, как там, мне, по правде сказать, видеть ещё не приходилось. И вот вроде бы все там хорошо расписано, но как начнешь по ней что-либо готовить, вечно не досчитаешься то одного, то другого ингредиента. Однажды в одном рецепте было как-то указано: «Возьмите большую банку и влейте туда стакан водки или рома...», так вот Егор вместо того, чтобы выбрать один вид какого-либо спиртного, он влил в посудину сразу и то, и другое, назвав приготовленное варево «компотом». А одногруппники потом удивлялись, почему после снятия пробы с такого напитка он долго потом не являлся на занятия.

На самом деле готовить Алекс любил и способности к этому делу у него имелись, но если бы он научился снимать с плиты сковородку до того, как готовившееся на ней блюдо превращалось в угли, его кулинарным способностям наверное не было б цены. Впрочем, давно смирившись с этим своим недостатком, он научился не воспринимать неудачи всерьёз, но даже если ему каким-то чудом удавалось приготовить из набора ингредиентов что-то нормальное, подобное стечение обстоятельств он воспринимал скорее как исключение, нежели закономерность, нарушившей череду его попыток состояться на поприще повара. И пытаясь, таким образом, свести до минимума отпущенное на мытье посуды время, заранее приготовив все на одной сковороде, они с Егором умудрялись иногда есть прямо оттуда, становясь как раз напротив плиты.

Впрочем, наблюдая за тем, как приготовленные братом макароны превращались в клейстер, напоминавший с виду студень, который можно было свободно нарезать на ломтики прямо в кастрюле, чуть позже Егор пришел к выводу, что из Алекса в будущем получиться такая стряпуха, чьи блюда будут нести угрозу здоровью.

Бросившись помогать Евангелине в нарезке салатов, Галочка схватила первый попавшийся ей под руки сервировочный нож, и, пытаясь кое-как елозить им по огурцу, вскоре так утомилась, что наблюдая за её мучениями со стороны, у гостей складывалось впечатление, будто ещё немного и её руки атрофируются, — так лихо орудовала она ножом, которым обычно было принято разрезать пищу на тарелке. 

— Приседать надо побольше, Галь, и поменьше котлетки есть, — насмешливо бросил Алекс, наблюдая за её попытками догнать других «кулинаров».

Бросив свой нож на стол, Мельчуцкая невольно выпрямилась, хватаясь правой рукой за бок и громко кряхтя.
 
— А спортом ты хоть раз пробовала заниматься? — поинтересовался у неё для справки Алекс, впервые в жизни сталкиваясь с девушкой, так сильно запустившей свое состояние благодаря малоподвижному образу жизни с бесконечными перекусами. — Диет каких-то придерживаешься?

Сдвинув свои брови, отразивших на миг всю «глубину» её мыслительного процесса, Галочка надолго погрузилась в размышления, и только спустя время вспомнив о существовании брата Новаковского, который оставаясь на кухне, по-прежнему продолжал ждать её ответа, без лишних слов кивнула, быстро отыскав аргумент, объяснявший отсутствие у неё силы воли для борьбы с лишним весом.

— Нет. А я не человек, что ли? — возмутилась она, и поправив на себе свободной рукой боди, как ни в чем не бывало продолжила: — Я помню, что когда моя мать, пытаясь бороться с моим обжорством, начала прятать от меня запасы еды, а потом и вовсе повесила на холодильник замок, устав терпеть муки голода, я начала есть бумагу, добравшись до нашей домашней библиотеки, где лежал двухтомник собрания очень редкой энциклопедии. Сейчас я, конечно же, перестала питаться книгами, но теперь у меня появилась новая проблема.

Затаив дыхание, Алекс вопросительно уставился на неё. И обнаружив, что все присутствующие на кухне внимательно слушают её монолог, невольно вздохнув, Мельчуцкая продолжила свою исповедь, будто находилась не в гостях, а на приеме у психолога:

— Мы зашли как-то с Сашей, (так звали её новоприобретенного кавалера), в ближайшую церковь, и, услышав там запах свечей, я захотела их тоже попробовать на вкус. Помню, подхожу такая к алтарю, где обычно их ставят за упокой, беру одну и начинаю её тихонечко хавать под звуки церковного хора. Увидев меня, священник от моей выходки, конечно, ох**л, но сделать со мной ничего не смог.

— Ну, что ж, я могу тебе только позавидовать, — признался Алекс, когда покончив с нарезкой огурца, та потянулась за палкой колбасы, предназначенной для салата, но вместо того, чтобы разделать её на доске и бросить мелкие нарезанные кусочки в общую бадью, чье содержимое давно было заправлено майонезом, она вдруг откусила от неё приличный кусок, будто её не кормили целую неделю. — Впрочем, я вижу, что у тебя имеются реальные проблемы с контролем веса и аппетита, поэтому я хочу посоветовать тебе одну диету, которая здорово помогла одной моей однокласснице…

— И что это за диета? — без особого интереса спросила у него Мельчуцкая, дожевывая остатки колбасы вместе с кожурой, которая в былые время доставалась кошке.

— Это такая диета, что после девятнадцати ноль-ноль твой рот должен находиться на замке и к холодильнику в такое время желательно не подходить.

— И что, даже фрукты нельзя? — с надеждой в голосе отозвалась Галочка, чувствуя, что с такой диетой она может влипнуть по полной.   

— Ничего нельзя, — безапелляционным тоном выдал Алекс, вынимая из духовки запеченную курицу и посыпая её пряностями, — но есть и другая диета, где вместо обычной еды употребляется только пиво.

От подобного заявления у Мельчуцкой чуть глаза не вылезли из орбит. О такой диете она слышала впервые, но её условия впечатляли.

— Капец, — протянула она, будучи шокирована его заявлением, и понятия не имея, как повлияет на её организм подобный рацион, повернувшись к одногруппницам, невольно добавила: — Вот это буду теперь бухать круглыми сутками…

Этот вид диеты ей пришелся по вкусу. Осталось только скопить нужную сумму для закупки пива в таком количестве, а там можно было смело подсаживаться на подобный рацион питания, игнорируя остальные продукты.

— Да ты и так каждый день ужратая ходишь, — неожиданно донеслось из-за двери, откуда выглянул «пожарник», порядочно соскучившись по своей пассии.

Вытаращив на него глаза, Мельчуцкая хотела было сказать ему вслед пару «ласковых», чтобы он не позорил её своими высказываниями в глазах гостей, однако заранее предугадав, что именно она хотела сделать, плюнув на все, он тут же ринулся к ней навстречу, пытаясь пресечь её критику в свой адрес банальными объятиями, от чего сама Галочка была далеко не в восторге.

— Да, моя девушка такая! — воскликнул он, претенциозно проводя рукой по её ляжкам, как будто и вправду был в неё влюблен. — А если кому-то не нравится её фигура, те могут на неё не смотреть. 

— А как вы вообще познакомились? — вмешался Алекс, недоумевая с его выбора, если только это не был повод искусно закосить под дурачка, чтобы попасть чужую вечеринку.   
 
— Да вот, бегал постоянно от девушек, — неохотно признался он, перехватывая многозначительный взгляд своей спутницы, — а тут зашел пару раз в забегаловку, чтобы заказать себе горячей еды во время обеденного перерыва, там ко мне эта и прицепилась…

Став невольным слушателем их разговора, Драгомарецкий задумался о собственной жизни, где когда-то тоже присутствовали похожие моменты, только бегал он совсем не от девушек, а от гопоты.

В детстве бабка сильно его обижала. Бросала в него мусором, обзывая уродом. Потом он, согласно собственным воспоминаниями, пошел в школу и в первый же день учебы его там очень сильно побили. Особенно досталось ему от «гопникоподобных», — так называл он бывших одноклассников, из-за чего ненавидел свою школу всеми фибрами своей души. Чуть позже Кирилл начал ходить. Потом научился бегать. Пинать его стали гораздо меньше, но любить от этого свою родную школу он так и не начал. 

Чтобы не водить внука в гимназию для одаренных детей, находившийся за несколько верст от их поселка, Марфа Прокофьевна отправила его в ближайшую школу-интернат, заранее обрекая парня на выживание в агрессивной среде. Точнее это было некое подобие детской колонии, куда отправляли, в основном, всяких отбросов общества, где дети никогда толком не учились, а только издевались друг над другом. Соответственно, там пышным цветом цвел буллинг всех мастей и профиля. Вот в такой школе и приходилось учиться Драгомарецкому, пока его не перевели на дистанционное обучение, когда от полученных ушибов и увечий на нем не осталось живого места. Правда, носило такое образование чисто условный характер, потому как нанимать репетиторов его матери было не карману, а бабкиной пенсии хватало на компенсацию лишь самых необходимых затрат.

В университет он попал по программе для малообеспеченных слоев населения, по которой протащила его Марфа Прокофьевна благодаря своим тайным ухищрениям и связям через пенсионеров-преподавателей, когда мать предпочла забить на образование сына. И предоставив его своей собственной судьбе, сама отправилась на заработки за границу, откуда лишний раз старалась не высовываться, давно считая себя гражданкой другой страны. 

Книга 3. Глава 4

http://proza.ru/2023/04/07/547