Где живет Дух перемен?

I. Где живет Дух перемен?

Вы слышали, Дух перемен зарыли в метро, и он теперь даёт неплохие плоды на древе власти, что наверху. Метро стали строить быстрее и дороги на поверхности, которые стали качественнее.

— Дух перемен служит нам, — говорят власти предержащие, — поклонитесь и вы, ибо поистине велик тот, кому подчинился Дух перемен.

Они регулярно передают сводки о своих победах над Духом перемен, и между их строк можно читать, как он томится там, внизу. А в тоне этих сообщений злорадство, которое питает души так же, как яд питает наконечники стрел.

— Мы пленили дух зла и теперь он выполняет полезную работу,  он неоднократно вырывался наружу в конце XVII-начале XVIII веков, в 1953-1964 и 1985-1991 годах, что принесло нам немало бедствий, — кричат пропагандисты. — И вот наконец его удалось усмирить, предварительно заключив, и сделал это Пупиков, честью ему и слава!

Энергия Духа перемен теперь направлена на благие цели, в конструктивное русло!

Вы видите, как по лику предводителя разливается электрический свет, это свидетельство его связи с драконом, который ему покорился. И теперь благополучие страны мы связываем с Пупиковым и только с ним!

Там, в недрах земли дракон разгоняет электропоезда и тоннелепроходческие комплексы, а его энергия, которая выводится через специальные кабели на поверхность, питает все благие начинания, и всё благодаря Пупикову и его команде!

Да, это верно, что Дух перемен, как говорят, перебирал струны на гитаре Виктора Цоя, вдохновляя его на творчество. Так он хотел вырваться в очередной раз из своего логова, приготовляя себе почву для этого.

Мы любим и уважаем Цоя, но уверены, что творчество этого музыканта устарело и не выражает стремлений современности, главное из которых — пользоваться плодами с древа, которое питаемо энергией дракона.

Вот что нужно обществу и всегда было нужно — материальные блага, эти плоды, которые наша команда собирает в изобилии, насыщая ими народ!

— Что ещё вам нужно?!

Крики: — Ничего!!!

— Когда ещё вам было так хорошо?!

Крики: — Никогда!!!

— Кому мы за всё это благодарны?!

Крики: — Пупикову!!!

— А что мы будет делать с драконом?!

Смеются.



II. В заточении

— Ты хороший дух, но ты должен обещать мне, что прежнее никогда не повторится, — часто говорит главный, спускаясь к нему под землю.

Дух издает тяжёлый скрежещущий звук зубами и смотрит на него, главный опускает глаза, не выдерживая взгляд.

Затем он поднимается на поверхность в длинных влачащихся одеяниях, а дух в подземке гремит кандалами, и говорят, что это шум электропоездов.

На поверхности Пупиков надевает свои темные очки, чтобы сияющие тихим светом глаза не выдавали недавнего общения с духом.

— Люди не должны знать, а то они действительно поверят в силу Духа перемен. Но здесь перемены диктую я, — думает главный.

Он носит очки, пока подземельный свет не выветривается из его глаз.

— Ну всё, можно снимать и приступать к своим делам, однако я заметил, что день после визита к нему никогда не бывает плодотворным, наполнен формальной деятельностью, ибо впечатления от посещения не оставляют меня в покое, — думает главный. — Я в его плену, так что часто даже не отдаю себе отчета, где нахожусь. Пусть же сегодня поработает его тюремщик, моя правая рука, которому целуют крест в столице.

— Алло, Себёныч! Проследи! — приказывает он.

— Будет выполнено, — отвечает Себёныч и спускается с инспекцией в метро, чтобы представить всё так, будто никакого Духа перемен в подземке нет, и что это только его, градоначальника силами всё там строится и только его силами всё расползается новостройками по поверхности земли.

За это главный скажет ему спасибо, когда он поднимется на поверхность.

— Нам нужны такие как ты, Себёныч, а не то вернётся он, лучше уж ты, — приговаривает главный.

Себёныч понимающе внимает, и мороз бежит у него по коже от созерцания разворачивающихся в глубине будущего перспектив, но он берёт себя в руки и елейно улыбается.

— А что народ? — опять спрашивает главный.

— Всё схвачено, мон сир, никто не знает о пленнике, а кто догадывается, тому не поверят и будут высмеивать.

— Всё правильно делаешь, — говорит Пупиков и автоматически тянет руку к грудному карману за очками, но осекается и хлопает себя рукой по груди и Себёныча мысленно по плечу. — Что то будет дальше? — задумывается он.



III. Месть дракона

И тут в метро появился ветер, он дул с большой силой, сбивал с ног людей, ожидавших поезда на перроне.

Поначалу подумали, что виной всему проблемы с вентиляцией, будто бы шахты, которые вытягивают теплый и нагнетают свежий воздух, слишком разгоняются при перепадах напряжения.

Но специалисты в области передачи и распределения электроэнергии заявили, что на подведомственных им объектах никаких чп, которые могли привести к скачкам, не было.

Машинисты электропоездов тоже не превышали допустимых пределов скорости, а значит, и это не могло быть причиной ветра.

И тут все вспомнили о драконе.

Шума было много.

Среди различных мнений и суждений можно было слышать критику главного — мол, зачем он поместил столь опасный объект в столь значимое со многих точек зрения место: обороны, транспорта и жизнеспособности столицы, с точки зрения престижа, наконец?

— Просто некуда было его девать, ну а метро — это самое надёжное место, — оправдывался главный. — Не запирать же его в Петропавловской крепости, где страдали Ульянов, Чернышевский, Бакунин, Горький и многие другие весьма уважаемые люди.

— Как вы можете меня судить? — возмущался Пупиков. — Ведь ко всем достоинствам нашего метро я добавил ещё одно — это теперь самая большая тюрьма в мире.

— Да, но теперь там стало небезопасно, — справедливо возражали ему. — И как с этим бороться? Гвардейцы вряд ли помогут, даже "космонавтов" в полной экипировке сдувает так же, как всех остальных.

Остаётся только одно — договориться с драконом, и, знаете, сделать это должны вы. В конце концов это вы пленили его и именно вам пришла в голову идея поселить его в подземных казематах.

Спина главного при этих словах представителей высокого совета похолодела, а лицо покрылось испариной: только он знал, каких трудов стоило ему пленить дракона.

В руках главный вертел очередную головоломку, доставленную ему из-за границы, — отечественные он уже все порешал. Головоломка не складывалось, и Пупиков был очень этим озабочен. — А, может, Трап приложил к этому руку? — думал он. — Главный видел в этом недобрый знак — с некоторых пор он стал суеверным.



IV. Дыхание дракона

Выслушав домашних экспертов, Пупиков решил, что информации о манере драконов держаться недостаточно, и распорядился найти опытного специалиста по этой части. Такого нашли в высокогорном Китае, по слухам ему было более тысячи лет, из которых по меньшей мере последние двести он провел в медитации в горной пещере.

— Ветер перемен вблизи дракона ощущается как резкие, сбивающие с ног порывы, но на большом удалении — как весеннее дуновение, наполненное ароматом цветов и щебетанием птиц, — поведал аскет.

Человеку трудно понять, откуда берётся ветер, ибо он не исходит от дракона приметным образом, всё же ветер — его атмосфера, у которой разная плотность — рядом густая и интенсивная, дальше разряженная и бывает наполнена чудесными явлениями.

Дыхание дракона становится атмосферой общества, в которой живёт, творит, старится. Судьбы драконов и людей, да будет вам известно, переплетены с самых древних времен.

Трудно сказать, почему дыхание дракона не столь частое явление. Мы полагаем, это связано с жизненными обстоятельствами дракона, подавляемый ими он не дышит и кажется мёртвым, но сокровенная жизнь в нём продолжается, и время от времени появляются всплески, называемые нами дыханием дракона или ветром перемен.

Аскет добавил, что все драконы — китайский, российский или американский — родственники, напомнив, что последний освободился от оков в XVIII веке, и с тех пор не устаёт распространять своё дыхание на весь мир.



V. Моровое поветрие

Много шума произвело известие о шквале в метро. Но активнее всего обсуждали его разного рода аналитики, которые сопоставляли скорость ветра, места, в которых он появлялся, причиненный им ущерб, и делали на основе этого далеко идущие выводы.

Главный первым делом обратился к своим аналитикам, так как хотел знать наверняка, что же происходит в подземке. Все-таки он был ответственное лицо, и именно ему предстояло разрулить ситуацию.

— Это пытается вырваться наружу ветер перемен, — согласились с  выводами китайского эксперта по драконам штатные политологи Пупикова.

— Этого-то я и боялся больше всего, — возгласил он. — Неужто и нам не избежать морового поветрия (так называли эффект, производимый где бы то ни было ветром перемен, штатные политологи), которое уже поразило соседние государства, превратив их граждан в зомби, и теперь они толпой в состоянии беспамятства бредут с протянутыми вперёд руками к нашим границам.

— Да, именно так протекает эта болезнь — поддакивали ему придворные мудрецы. — Пока лейкоциты нашего общественного организма справляются с ней, задерживая и изолируя поражённые тельца, угнетая их активность. У нас мощная иммунная система, однако и её возможности не безграничны, и никто не возьмётся прогнозировать, как она поведёт себя под натиском инфекции завтра. Другие не выдержали, сдались и превратились в зомби, чего мы не желаем ни себе, ни тем, кто с нами вместе в стане живых.

— А как ваше самочувствие? — поинтересовался здоровьем главного один из экспертов, видя, что тот не в духе.

— Не важно себя чувствую, — ответил Пупиков, — мне иногда кажется, что я уже подхватил болезнь там, внизу, бросая вызов дракону частыми визитами. Скажите, от чего бывает сплин, господин доктор?

— К счастью, признаком заражения является отнюдь не сплин, а избыточная активность, — успокаивал его тот, кого он назвал доктором. — Это-то и есть то состояние, которое способствует распространению в обществе болезни, легко передающейся аэрогенным, контактным и всеми другими возможными способами. Именно поэтому мы вам рекомендуем всячески обуздывать эту активность.

— Разумеется, наибольших результатов здесь вы сможете добиться, если сами возглавите эту активность, — подхватил эксперт в такт доктору. — Ваш сплин прекрасно для этого подходит, гарантируя общественному организму плавное развитие, без рывков и переворотов, которые для него вредны. Вы поставлены на свой пост для того, чтобы блюсти здоровье нации, и мы верим, что вы для этого самая лучшая кандидатура.

— Я вам верю, — вздохнул Пупиков, — хоть мне это трудно теперь. Но ради блага своей страны я готов забыть свои сомнения и смотреть на мир глазами тех людей, которым я однажды доверился и на которых всецело полагаюсь.



VI. Угроза из недр

— Мы поддержим Себёныча на предстоящих выборах. Он чудесным образом открывает для нас возможности, которых у города не было раньше. Не иначе как силой самого Пупикова и удерживаемого им под землёй змея, питающего всё на поверхности земли своей силой! — говорили на одном авторитетном градостроительном форуме.

Вопреки гномам, которых развелось великое множество и которые снуют тут и там, защищая какие-то непонятные нам ценности, которые они вынесли из недр земли на поверхность и хотят сделать общепринятыми.

Но их жалким лачужкам, которые они защищают, только одна дорога — та, которой пойдёт наш бульдозер, чтобы расчистить площадку под новый офисный центр, парк развлечений и автостоянку.

Путь прогресса, которым идёт столица, не предполагает ничего другого. Нельзя допускать отклонений, давая фантазиям увлекать себя, к чему склонны недоростки, которые выбираются на поверхность, чтобы будоражить воображение горожан выдумками об истинном облике города, который якобы можно увидеть только там, под землёй, и который недоступен взору живущих на поверхности.

Они утверждают, что их видение является истинным, бесцеремонно вмешиваясь в процесс принятия решений городской властью.

Как долго мы будем терпеть эти взгляды, за которыми не стоит ничего, кроме самомнения и уязвлённого самолюбия неудачников, укрывающихся от света дня глубоко под землёй?

Нам их не понять, и вряд ли мы найдёт общий знаменатель, который есть для нас благо всего общества, выраженное в конкретных результатах потребления, мере удобства и комфорта, а также гражданское спокойствие, или уверенность в завтрашнем дне, который, понятно, должен быть лучше во всех отношениях дня сегодняшнего, а иначе не стоило затевать всю эту историю с Себёнычем.

Гномы распространились повсюду, они уже перестали бояться солнечного света, того и гляди, вынесут огонь своих подземных святилищ на поверхность, что, как вы сами понимаете, угрожает столице новым большим пожаром, какой уже случался более двухсот лет назад.

Легкомысленно было бы думать, что такой пожар расчистит столицу для новых строительных проектов, скорее, в его огне погибнет всё то новое, прогрессивное, что мы десятилетиями создавали, включая наши банковские счета.



VII. Тяжесть власти

В заточении дракон потерял счёт времени, этого и добивался главный, который хотел, чтобы дезориентированный пленник исполнил его желание.

Пупикова интересовала власть, он грезил ей, размышлял, препарировал её в своём воображении, желая знать о ней всё, чтобы сполна попользоваться.

— Мне нужна жена, — интонациями оракула заговорил главный, когда в очередной раз спустился в узилище дракона.

Тот сразу догадался, о чем говорит Пупиков, любовь к власти была написана у него на челе и глубже — в сердце, где хорошо читал дракон.

— Соедини меня с ней навеки, и у тебя будет всё,  — продолжал он. — В подземелье ты не будешь ни в чем нуждаться, у тебя будут сколько хочешь самок дракона из самых экзотических стран, все экзотические эликсиры мира, а также доступ к 4D-реальности, которая пленила миллионы молодых умов там, на поверхности, которые чувствуют себя весьма комфортно в ней и ничего лучшего себе не желают.

Любовь к власти была написана на челе главного, а легкая дрожь рук выдавала сердечный страх, что дракон не исполнит его просьбу. Хоть Пупиков и был могущественным человеком, его власти всё же могло не хватить, чтоб навязать свою волю дракону.

Мечта о власти и мечта о свободе скрестили мечи, и первая доказывала, что она сильнее, хоть и не была уверена в своем интеллектуальном превосходстве.

— Венчай меня на царство, — повторил главный, — видимо, обращаясь к национальным чувствам дракона, которые, принимая во внимание его древность, могли у него оказаться.

Так он показывал свой ум, но что ответит дракон?

— Зачем ты заточил меня здесь? Не всё ли в мире принадлежит тебе? А, взаимодействуя там, на свободе, мы оба имели бы больше, чем каждый из нас теперь желает.

— А я не хочу двоевластия, — оправдывался главный, который хорошо изучил феномен власти и понимал, что любой авторитет будет ему помехой.

— Но тогда на тебя ляжет вся ответственность безграничной власти. Всю тяжесть власти, которая опирается на сотни элементов несущей конструкции, понесешь ты один. Готов ли ты к этому?..