В круге первом

Где-то там, в таинственном, в высоком эмпирее
(на третьем этаже, из бронзы львы на двери),
укрывшись от назойливых и любопытных глаз,
приемная комиссия сидит (мы в это верим!),
и думает про нас.

               Ее же представители сидят в фойе на первом,
               измучены вопросами, устали, смотрят нервно.
               А что же было в зале? Суета и шепот.
               В нем теснота, раздумывают, ходят.

К инструкциям, (все важное в них выделено красным),
склоняется усталая родительская масса,
мечтающая страстно отроков пристроить.
Глядят на них с надеждой, не скрывая ласки,
Но многих беспокоят фасоны и покрои.

               Тянули легкомысленно, что б покончить с тем.
               Родители и сверстники готовы сдаться в плен.
               И подписать скорее любые заявления.
               Комиссия о том же. Мечтала. За окном
               погода изумительно стояла этим днем.

                10.

Никем не замечаемый, стоит у входа в зал,
и свет ему из окон не интересен стал.
Подходит дед (ему лет сорок!),
с усмешкой взгляд, в руках бумажки.
Улыбчив и подвижен, и ростом невысок он,
лицо от глаз - небрежно смятый ватман,
а выше, над челом - высокий чистый лоб
сияет, как рекламная растяжка.

               «Решились поступать? И как?
               А есть ли школьный аттестат?»
               Веселый дед, оглядывая зал:
               «Ну-ну, рискни, - ему сказал, -
               Тут разных видел я студентов:
               был с Камчатки алютор,
               и казаков-интеллигентов
               присылал нам Казахстан.
               Но лишь из табора цыган
               не встречал я до сих пор…»

Вот глупые вопросы у него!
Смутился, не ответил ничего.
Стоит, глядит, куда идет
ученья жаждущий народ.

               Посмеиваясь, дед добавил:
               «А вам понравился наш табор? 
               Студенты разные у нас,
               есть русские, евреи и татары,
               но для «интернационала»
               нам лишь «цыгана» не хватало».

«Я выбрал бы скорей мехмат…»
Но дед настойчив, он ответил,
что физику он будет знать
лишь у него на факультете.
Не представлял тогда себе,
кем будет «дед» в его судьбе!

               Не так ли думалось заранее,
               вкушать плоды своих мечтаний.
               Ну, что ж, как нынче говорят,
               для поступленья нет преград.
               Черкнул пером – заботы нет.
               Еще чуть-чуть, и он студент!

Не каждый новобранец представлял
ступени предстоящих испытаний.
Придут уныние, печаль,
их сменит боль, отчаяние.
А там нежданно увлеченья,
негаданный приход любви
чему завидовали мы.
И муравленые неодолимые стены.

               Вокруг девицы, в летних платьях.
               М-м-м! Юбочки, беретики и шляпки.
               Каблучками цокают по каменному полу,
               и голоса их в шуме  нежнее скрипки-соло!
               Задумался моряк, вдруг он,
               совсем другим так привлечен?

Известно: жизнь дает нам мать.
Строптивых стаю чертенят
учителя чему-нибудь да учат, 
и мудро пальчиком грозят. 
Но мудрость в двадцать – это скучно!

               Да знания, наука, тем не менее…
               Когда нам будет шестьдесят,
               мы знаем, где и как их взять.

               Для подрастающего поколения.