Маньчжурская йебиза

(РАССКАЗ ВЕТЕРАНА)

Заслуженный ветеран Второй мировой войны полковник Лаврентий Прокофьевич Ф. – начал свой рассказ Артур, - был любимым дедушкой моего старого московского друга Саши. Юркий, веселый старичок, с гладкой лысиной и удивительно молодыми голубыми глазами, родившийся в глухой деревне, затерянной в лесах Брянщины, Лаврентий Прокофьевич гнал на своей даче весьма качественный самогон и умел виртуозно материться.
От него я, помнится, услышал множество  слов и выражений, которых ни до, ни после никогда не слышал и которыми с удовольствием поделился бы с вами, но боюсь, что некоторые из присутствующих здесь дам меня не поймут, так что это оставим на  потом.
Однако кроме всего прочего, старик Прокофьич являл собой настоящую кладезь анекдотов, а также разных интересных и забавных историй преимущественно о его похождениях в ходе той самой войны. И одной из этих историй, рассказанной им в 1980 году, я с вами, пожалуй, сейчас поделюсь.

И Артур начал пересказ  истории, которую передаю вам так, как услышал, то есть от имени самого Прокофьича.

. . .

Дело было, ребятки, в сорок пятом. Нас тогда перебросили на Дальний Восток против японской Квантунской армии. После ряда пограничных боев мы вошли в Маньчжурию. Наш полк тогда расквартировали на окраине города Харбина, а меня с моим товарищем – майором С. -  поселили в маленькой местной гостиничке.

Должен сказать, что с хозяином гостинички общаться было не особо трудно. Как впрочем и с другими местными жителями – китайцами, корейцами и маньчжурами, - потому что они худо-бедно знали русский язык. Это оттого, что после нашей Гражданской там осело много недобитых белогвардейцев и казаков – семеновцев, каппелевцев, унгерновцев и всяких других.

Так вот как-то утром говорит нам хозяин эдаким странным доверительным шепотом: «Господины офицелы! Господины офицелы! Хотите йебиза?»
Ну мы так-то не поняли, и спрашиваем: «А чё эт такое?»
А хозяин тем же шепотом повторяет: «Ну, йебиза! Йебиза! – и еще добавляет потом – Больсая йебиза – пять лублей, а маинькая йебиза – десять лублей!»
Мы все равно не поняли, но подумали, что это какая-то местная услуга, а с деньгами-то у нас тогда было очень даже хорошо. Так что решили, что скупиться не будем, и говорим ему: «Ну тогда нам каждому – маленькую,» - и даем хозяину по десятке.
Хозяин наш поклонился и говорит: «Вецелом всё будит, господины офицелы! Всё будит!»

Ну днем у нас - служба, как положено, а вечером возвращаемся в гостиницу. И вот захожу я, значит, в свой номер и вижу: лежит на моей постели девчушка – ма-ахонькая, на вид лет десять-одиннадцать, да вся голая! Я сперва обалдел, конечно, но тут же в себя пришел, матюугнулся, накинул на девчушку свою старую гимнастерку и выкинул из номера. Слышу, майор - мой товарищ - свою тоже погнал.

Тут взяли мы хозяиньку нашего за грудки – дескать, ишь чего тут устроил, сукин сын! А я еще схватил лежавший на столике при входе японский журнал, свернул в трубку и по м-морде его! Вот тебе, йебиза! Это тебе большая йебиза! А это тебе маленькая! Чтоб помнил!

Не понял нас хозяин. Только заплакал и, кланяясь, попятился в свою комнатенку. А нас на следующий день погнали дальше – на Порт Артур...

. . .

- Вот вам и йебиза! Прикольная история! – проговорил Володя, потягивая коньяк.

- Да уж, прикольная, - согласился Артур. Да вот только после того, как я пересказал её моей жизненной спутнице, она теперь всех восточноазиатских жен, которых привозят себе после развода наши престарелые канадцы из Китая, Вьетнама, Таиланда и Филиппин, называет не иначе как «йебизами». И не так уж она, наверное, в этом неправа.

Victoria, 2023