О прекрасной даме

Случаются странные встречи и удивительные истории. Идут года, стираются в памяти лица и имена. А услышанная история, всё бередит душу и вдруг выливается на бумагу.

Существует великое множество далеко не бесспорных утверждений и вот одно из них: прекрасная половина человечества весьма и весьма неоднородна по своему составу и делится на две неравноценные категории. Суть одной поясняет исчерпывающе-ёмкое понятие: Синий Чулок. Другая категория собственно Прекрасные Дамы.

Сомнительные истины можно годами носить в душе и не признаваться в них никому, даже себе. А можно в одночасье высоко поднять на щит непримиримой нетерпимости к чужой индивидуальности.

Нескончаемый летний день, черепаший поезд, однообразно-безрадостный пейзаж за окном, редко на кого-то влияют благотворно. А уж на Прекрасных Дам, отягощённых грустными воспоминаниями или, того хуже, имеющих в сердце кровоточащую рану, действуют совершенно непредсказуемо.

Поезд об этом не догадывался. Он полз себе и полз, то по рыжей степи, то среди куцых лесопосадок, как осторожный партизан, готовый в любую секунду нарваться на вражескую засаду.

И в этом заурядном поезде, в примитивном вагоне, сидела у окна невыразимо печальная Прекрасная Дама. Путешествие казалось ей бесконечным, рана – незаживающей, попутчики – невыносимыми. Особенно некоторые. Точнее – одна попутчица. Из другой весовой категории. Типичный Синий Чулок: на редкость неправильные черты лица, неуклюжая фигура и в довершение ко всему противный, до отвращения, голос.

Голос витал по вагону. Он был вездесущим и опекал подопечную туристическую группу, как мог: давал советы, предупреждал вопросы, развлекал, информировал. И не замолкал. Прекрасная Дама была вне себя от бессилья и ярости.

Но всё когда-нибудь кончается. И поезд дополз, наконец, до конечной станции. С шумом и гамом выгрузилась из вагона туристическая группа. Прекрасная Дама облегчённо вздохнула и, со свойственной ей основательностью, огляделась. Надо ничего не забыть. На одном из потёртых вагонных сидений, лежала чёрная, неприглядная сумка. Да ведь это сумка… Ну, погоди, ворона, теперь я тебе отплачу. Сумка легко и незаметно легла на дно огромного целлофанового пакета.

Прекрасная Дама стояла на перроне, стараясь унять предательскую дрожь в руках. А по вагону металась, от растерянности и правда похожая на ворону, руководительница группы. Она вышла из вагона поникшая, готовая вот-вот расплакаться. Прекрасная Дама посмотрела на неё и села в подошедший автобус.

Дома она, пребывая в твёрдой уверенности, что денег внутри быть просто не должно, открыла сумку. Всё так и есть, никаких денег (и, слава богу, ведь это не воровство, а месть!), только куча листков со счетами и связка ключей. И ещё старенький кошелёк, а в нём (вот некстати) крошечные золотые серёжки.

Прекрасная Дама порвала счета, утопила в ближнем водоёме ключи, выбросила сумку, подальше, с глаз долой, засунула злополучные серьги. И решила забыть об этой истории. Но странное дело, история никак не хотела забываться. И всё возвращалась, возрождая в памяти неправильные черты, дрожащие губы, растерянный недоумённый взгляд, в котором застыл немой вопрос: за что?..

Вопрос материализовывался и гвоздиками стучал в виски Прекрасной Дамы. За что? За что?! Злость давно улетучилась, словно её и не было никогда. А освободившееся место, всё основательней и надёжней, занимали угрызения совести.

Боже мой! Что я наделала?! Ведь в сумке были документы на оплату, ключи. И один из них от сейфа! Ей же, наверное, досталось за эту потерю. Может ей больше никогда не доверили сопровождение групп? А если она одинокая? Если ей некому больше отдавать тепло своей души, кроме как этим ребятам-романтикам?

Да и разве некрасива она? Ведь это только злость, помрачение рассудка, закрыли от меня собой, Обаяние, трогательное Очарование, Доброжелательность этой милой женщины, подвижницы по сути своей.

Время течёт и течёт, проходят дни, пролетают годы. Бытом Прекрасной Дамы правит, увы, всемогущая суета. Создаёт иллюзии важности дел, осмысленности существования, нравственности стремлений. Но в долгие, одинокие вечера, суета выдыхается и тогда выходит из подчинения, бередит душу неподкупная Память. И склоняется над плечом Раскаяние и повторяет (в который раз?) не выученный урок. Нужно просто сказать: прости меня, Незнакомка. Прости и приснись. Я не знаю, не знаю куда деть, неведомо зачем сохранённые мной, золотые серёжки…

Вот так и заканчивается эта невесёлая история о Прекрасной Даме и Синем Чулке. И о том, как это непросто: иметь облик прекрасной дамы и не быть в душе синим чулком.

Утром растут из труб –
Розовые дымы.
Город не шар, а куб.
Шарики это мы.

Кто-то воздушный шар,
Тоненький и пустой.
Ну а кому-то в дар:
Корпус стальной, литой.

Разница велика ль?
Где провести черту?
Прячет литая сталь —
Жёсткую пустоту.

Твёрдо за корпус стой.
Лучше – когда отлит.
Лучше – когда пустой!
Непустота – болит.